Текст книги "Ангел в аду"

Глава 19

Чарли швырнул клочки бумаги и сломанный карандаш в мусорную корзину. В сотый раз проверил, не забыл ли что-нибудь, и закрыл свой потрепанный старый чемодан. Посмотрел на часы. Через десять минут ему нужно отправляться в аэропорт «Хитроу». Он сел на кровать и вздохнул, вспоминая те времена, когда она сидела здесь, такая неотразимая в мрачном окружении его квартиры.

«Ну что, старина Чарли, ты продул».

Он разговаривал со стенами, и они молча слушали его бесполезные выступления. Он верил, что обязательно будет счастлив. Ведь его так хвалили и сразу предложили шестимесячный контракт в английском театре во Франкфурте, там он сможет работать, как режиссер, написать и поставить две собственные пьесы.

Но хорошие события зачеркивались известием о замужестве Джины. Это причинило ему невероятную боль. Ему захотелось написать об этом пьесу, но сейчас воспоминания были слишком тяжелы. Чарли обрадовался возможности уехать за границу. Может быть, там уму удастся забыть ее и сделать себе карьеру. Но он сильно сомневался в этом. Джина занимала все его мысли с тех пор, когда он впервые увидел ее на балконе у Фрэнки. Он любит ее и всегда будет любить. Почему он никогда не говорил ей об этом? Ведь было столько возможностей, когда она сидела тут, в этой комнате. Он не знал. Может быть, если… может быть… Нет, он потерял ее навсегда, раз она выходит замуж за этого прекрасного жеребца. Чарли поймал себя на мысли, что он едва знает Мэтью. Но почему он так не нравился ему – то ли из-за Джины, то ли его инстинкт подсказывает ему что-то? У него теперь не было времени выяснять это. Через три часа он будет в чужой стране. Последние дни были очень болезненными для него. Он брал ручку и изливал бумаге свои чувства к Джине, о которых никогда не сможет ей сказать. Его записки уже начали приобретать какую-то форму, конечно, главным женским образом была Джина.

Когда-нибудь…, в будущем, мечтал он, все еще цепляясь за какие-то надежды. Он не мог говорить с ней, зная, что его поздравления будут звучать неискренне. Он написал ей записку, похвалил ее игру и пожелал счастья с Мэтью. Потом посмотрел на письмо, задумался, разорвал его в клочья и швырнул в корзину, следом полетел сломанный карандаш. Как писатель, он был горд, что пишет правдиво, но в этом письме не было ни слова правды. Он взял свой чемодан и медленно спустился по лестнице.

«Прощай, мой ангел», – прошептал он, в последний раз закрыл дверь и остановил такси.

– Джина, сладкая, ты готова? Машина ждет.

Джина в последний раз с любовью окинула взглядом комнату, которая последние два года была ее. Завтра она выходит замуж за Мэтью в мэрии Челси, и они переезжают в просторную квартиру, снятую в районе «Литл Винис».

Пролетел месяц после окончания драматической школы. Они сразу же приступили к репетициям «Ромео и Джульетты» в «Раунд Хаузе» и играли спектакль три раза в неделю. Джина наслаждалась каждой секундой этого суматошного времени. Спектакли с их участием посещали выдающиеся актеры, прослышавшие о двух талантах из Британской школы драмы. Джина и Мэтью получили профсоюзные карточки. Мэтью без конца вызывали на пробы, и он получил большую роль в новом телесериале. Было много сомнений и шампанского.

– Надеюсь, я не продался только ради постоянного заработка, – сказал он Джине. Джина знала о его мечте работать в Королевской шекспировской труппе. Агент заверял Мэтью, что год съемок в сериале никак не повредит ему, к тому же, сериал будет транслироваться по каналу Би-Би-Си в разряде первоклассных шоу. Мэтью приобретет известность, и режиссеры будут считать его «золотой жилой» для своих театров. И, кроме того, это прекрасные деньги.

Джина посетила четырех агентов, которые оставили ей свои визитки и остановилась на Питере Кроссе. Он занимался этим делом уже тридцать лет, всех знал и держал в своем агентстве маленький, но отборный штат. Каждого клиента он знал лично и имел репутацию воспитателя молодых талантов. Когда Джина приехала в его захламленный офис в Сохо, в нее вцепился мужчина с добродушным лицом, напоминающим ей мистера Макобера или любимого дядюшку, о котором она всегда мечтала. Он тут же потащил ее в ближайший бар для беседы. Он видел ее спектакль в школе и в «Раунд Хаузе» и считал ее по-настоящему талантливой. Они обсудили ее будущее и то, над чем бы ей самой хотелось работать.

К концу разговора Джина поняла, что это именно тот человек, который позаботится о ее первых шагах. Джину удивило то, что Питер отказывается брать комиссионные, если она будет работать в театре с постоянной труппой и репертуаром, и только десять процентов за работу на телевидении и кино. Со дня их встречи Питеру удалось убедить нескольких директоров картин и продюсеров посмотреть спектакль Джины в «Раунд Хаузе». Он заполнил ее дни участием в различных пробах, начиная от коммерческой рекламы продуктов и заканчивая ролью в известном спектакле «Готч» Верри Кифа. На рекламу она подошла, а вот для спектакля – нет.

Только две вещи действительно омрачали ее счастье. Воспоминания об ужасном разговоре с матерью и отъезд Фрэнки в Голливуд сразу же после их свадьбы. Они почти не встречались с Фрэнки в эти последние сумасшедшие недели, но та пообещала быть свободной вечером за день до свадьбы. Они собирались устроить девичник в честь последней девичьей ночи Джины.

Она смотрела на себя в зеркало и вышла в вестибюль, пытаясь не замечать коробок и сумок, заполнивших комнату Фрэнки. Даниэль решил продать квартиру, когда Фрэнки уедет. С трудом верилось, что предстоит последняя ночь вдвоем с Фрэнки.

Фрэнки осмотрела ее с головы до ног.

– Хорошо! Ты одела джинсы. Да, это не вечер для нарядов.

Такси довезло их в Сохо и остановилось перед баром. Был жаркий августовский день, и весь Лондон, казалось, ожил и зашевелился.

– Пойдем, девочка, начинаем первый раунд. Здесь мы напьемся до бесчувствия, а потом поедем ужинать к Кетнерсу к десяти. Основная цель – накачаться насколько возможно, – Фрэнки широко улыбнулась, и они вошли в переполненный бар.

Джина почувствовала чью-то руку на своем плече. Она обернулась и увидела Бетину. Они обнялись.

– Мне позвонила Фрэнки. Я не могу позволить кому-нибудь из нашей шайки выйти замуж без меня. А уж тем более, не провести с шиком девичник.

Подошла со спиртным Фрэнки, и они, как прежде, шутили, смеялись и радовались тому, что снова вместе.

– О'кей, допиваем здесь и отправляемся в следующую питейную дыру, – приказала Фрэнки.

В баре у Кетнерса они выпили шампанского. Фрэнки встала.

– Мне бы хотелось предложить тост за мисс Джину Шорт, которая стала Шоу, а завтра будет миссис Валмонт. Пусть жизнь с мужчиной твоей мечты станет для тебя вечным блаженством.

– Спасибо вам, – Джина неуверенно встала. – Я хочу предложить тост за Фрэнки, за ее успех, за ее первый фильм в Голливуде. Я уверена, он будет иметь бешеный успех. И еще, – Джина замолчала. – Я хочу выпить за вас двоих, самых лучших моих подруг, о которых я когда-либо мечтала, – у нее на глазах выступили слезы, когда она взглянула на Фрэнки, без которой она, может быть, не стала бы такой, какой была теперь. Потом на собственные проблемы.

– Я верю, что мы никогда не потеряем друг друга, – добавила Джина и подняла бокал.

Очередь говорить тост дошла до Бетины.

– За моих подружек, которые очень помогли мне выжить в последний год. И за ваше будущее. Я верю, вы будете большими звездами, и с нетерпением жду, когда однажды скажу своим детям, что знаю вас. За вас!

Вернувшись домой, они были счастливы, несмотря на то, что понимали, что самое прекрасное время в их дружбе подошло к концу. Они пили кофе и болтали.

– Я буду в Лонгдейл Холле несколько месяцев.

– Ты собираешься там остаться? – спросила Джина.

– Да, на какое-то время, пока не решу, чем заниматься дальше. Кстати, – глаза Бетины засверкали. – Я встретила очень хорошего мужчину.

– Ты маленькая змея! Расскажи о нем, – попросила Фрэнки.

Бетина застенчиво улыбнулась.

– Обещаю, я все расскажу, когда будет о чем говорить. А сейчас, мне кажется, для нашей без пяти минут невесты пора немного поспать.

У Джины все внутри перевернулось, когда она вспомнила, что очень быстро приближается одиннадцать часов завтрашнего дня. Свадебное торжество будет скромным из-за отсутствия достаточной суммы денег и членов семей. Она послала приглашение матери и не удивилась, когда не получила ответа. Мэтью отказался послать отцу приглашение, а больше у него не было никаких близких родственников, которых можно было бы пригласить.

Джина только забралась под одеяло, как заметила, что дверь в ее комнату открывается.

– Ты не спишь?

– Нет, входи.

Фрэнки присела на кровать и взяла Джину за руку.

– Извини, что побеспокоила тебя, но завтра у меня уже не будет возможности. Мне просто хочется поблагодарить тебя за эти прекрасные два года. И сказать, что, если когда-нибудь ты будешь в чем-нибудь нуждаться, ты знаешь, где я, и, как поется в песне, просто позвони мне.

Джина увидела слезы в больших глазах Фрэнки.

– Я буду скучать по тебе, Джина.

– Фрэнки, и я буду скучать!

– Приезжай ко мне скорее, о'кей?

– Как только смогу.

– Встретимся завтра, в самый важный для тебя день, – Фрэнки встала и пошла к двери, – люблю тебя, – и она вышла из комнаты.

ЧАСТЬ II
Сентябрь, 1980 год
ЗАНАВЕС

И я проник в глубины сердца,

Желая видеть, что искал.

И я проник в глубины сердца,

Но только понял, что устал.

Эдвард Клебан «Строка хорала»

Глава 20

Джина открыла глаза и потянулась. Она взглянула на часы у кровати и вспомнила – в одиннадцать тридцать ей нужно быть на пробах. Оставалось всего полтора часа. Спрыгнув с кровати, она подняла шторы и задержалась на секунду перед окном, любуясь цветами, которые развела на своем балконе с видом на канал.

День был ярким, солнечные лучи освещали комнату. Джина приняла душ, накинула халат Мэтью и вошла в просторную светлую кухню приготовить себе кофе, пить который привыкла в гостиной. С маленькой чашечкой она села, на один из двух шикарных диванов, привезенных всего лишь несколько дней тому назад. Она постоянно спрашивала Мэтью, действительно ли они могут покупать все эти новые вещи, которые, казалось, появлялись каждую неделю. При этом он всегда обнимал ее и просил ни о чем не беспокоиться, ведь он неплохо зарабатывает и контролирует расходы.

Вернувшись в спальню Джина высушила волосы и долго причесывала их, пока они не заблестели. Затем надела так называемое пробное платье – простое и нейтральное. Оно подчеркивало ее стройную фигуру, но ничего не говорило о девушке, носившей его. Джина надеялась, что на пробах люди смогут с помощью своего воображения примерить ее к той роли, ради которой она туда пришла.

«Я получу эту роль, я получу эту роль, я получу эту роль», – твердила она, спускаясь по лестнице, чтобы поймать такси до Вардор Стрит, где проходили пробы. Уже на подходе к зданию сердце забилось чаще, хотя она и понимала, что глупо нервничать из-за десятиминутной беседы с каким-нибудь приятным незнакомцем. Но желание получить работу, все возрастающая неуверенность в себе и страх перед возможным отказом выбивали ее из колеи, не давали успокоиться. Она глубоко вздохнула, пытаясь в ближайшие двадцать минут положиться на судьбу, вошла в дверь и подала администратору свою визитку. Ей выдали сценарий и попросили прочесть несколько страниц. Джина села, с улыбкой посмотрела на обычное скопление блондинок, которых она уже начала потихоньку узнавать. Казалось, на пробах появляются одни и те же лица. Она просмотрела сценарий и подумала, что для предложенной роли подходит любая девушка в этой комнате, но не она. Вскоре произнесли ее имя, и она вошла в маленькую комнатку, где находилось три человека. Они пили кофе.

– Здравствуйте, Джина, проходите, садитесь. Я Ирен Монтегю, директор картины, это – Бен Блэк, режиссер, и Крис Хьюго, продюсер.

– Здравствуйте, – Джина пожала им руки и села.

– Хорошо, – Ирен взглянула на короткий послужной список Джины. – Чем вы занимались в последнее время?

Джина ненавидела этот вопрос, потому что ответ всегда был одним: «Ничем».

– Я только что закончила съемки в рекламе стирального порошка.

Наступила тишина, они ждали продолжения. Неожиданно режиссер спросил:

– Джина, вы снимались в фильмах?

– В видеоролике для автомобильной компании, три месяца тому назад.

– О-о – протянул он. – Джина, позвольте немного рассказать о нашем фильме.

Джина внимательно слушала. Затем он попросил ее прочесть сценарий, который ей дали, когда она пришла. Она прочитала так хорошо, как могла.

– Спасибо, Джина. Мы будем смотреть девушек еще несколько дней. Повторные пробы состоятся на следующей неделе. Пробные съемки будут проходить в «Элстри Студио».

Джина поднялась.

– Была очень рада встрече с вами.

– И мы тоже, Джина, всего доброго.

Джина вышла на залитую солнцем Вардор Стрит и поняла, что пробы были пустой тратой времени и сил. Настроение полностью упало. Ей не хотелось идти домой и весь день просидеть одной в квартире. Медленно идя по улице, она подошла к бару «У Валери» на Оулд Комптон Стрит выпить кофе и отвлечься от мрачных мыслей.

Джина сделала маленький глоток горячего кофе. Она сойдет с ума, если вскоре не найдет работу. Прошло уже пять месяцев после работы в спектакле «Ромео и Джульетта». Поначалу ее агент Питер Кросс посылал ее то на одни, то на другие пробы. Потом телефон замолчал. Сегодня утром была первая проба за последний месяц. Она звонила Питеру каждый день. Это было очень неприятно, так как каждый раз она слышала одно и то же:

– Ты ведь и так сейчас занята, дорогая. Мы тебе обязательно позвоним, если попадется что-нибудь подходящее. Не волнуйся. Всегда нужно какое-то время, чтобы после Рождества собрать сведения.

Она писала письма всем директорам картин и театральных трупп по списку, которым ее снабдил Питер. Но всегда получала только стандартный ответ с благодарностью за фотографию и обещанием позвонить, как только появится что-нибудь подходящее.

Иногда она просто ненавидела Мэтью. Не в прямом смысле, но ее задевало, что его лицо становилось известным. Подростки и поклонники еженедельных сериалов по Би-Би-Си считали его секс-символом. И это еще больше подчеркивало то, что она нигде не может найти работу.

Она вспомнила день их свадьбы. На ней было шикарное платье от Диора, подарок Фрэнки к свадьбе. Двенадцать человек вернулось потом в их квартиру на Литл Венис. Шампанское лилось рекой. Конечно же, мать не пришла, и их друзья прилагали все усилия, чтобы сделать этот праздник особенным.

Мэтью взял напрокат машину, а Фрэнки и Бетина прекрасно украсили ее. Они поехали за город в маленький отель в Танбедж Велз, провести три медовых дня, после чего Мэтью предстояло вернуться к работе.

Она заказала еще кофе и вспомнила, какими счастливыми они были в те дни. «Сейчас все совсем по-другому», – подумала Джина, угрюмо помешивая свой кофе. Из-за отсутствия работы она была постоянно раздражена и подавлена. Уже появились первые сомнения в Мэтью. Он был слишком окружен вниманием прессы, и фанаты заваливали его письмами.

Прошлой ночью она без причины накричала на него, потом заперлась в ванной и наотрез отказалась выйти. Два часа он умолял, упрашивал ее, а потом ушел. Через некоторое время она тихонько вышла и увидела его в спальне, уже давно спящим. Джина почувствовала себя чудовищно виноватой и долго проплакала… Ей вовсе не за что обвинять Мэтью. Он много времени проводил в студии, но всегда выслушивал ее жалобы о том, какая она несчастная. Он обнимал ее, утешал и говорил, что все изменится, и она сразу чувствовала себя лучше.

Джина решила, что ей нужно найти хотя бы временную работу, чтобы не сидеть целыми днями дома, но Мэтью тут же отклонил эту затею.

– Ты, Джина, молодая и талантливая актриса. Мне, к тому же, не хочется, чтобы жена выполняла какую-нибудь черную работу, в то время, как я пользуюсь успехом на телевидении.

Джина расплатилась за кофе и решила немного пройтись по улице и купить Мэтью какой-нибудь подарок, чтобы загладить вину за прошлую ночь. Но мысль о том, что даже подарок будет куплен на деньги Мэтью, положенные сразу свадьбы на их общий счет, начала угнетать ее.

Джина зашла к «Дикенсу и Джонсу» и купила Мэтью рубашку, а себе красивое шелковое белье, чтобы хоть как-то взбодриться. В метро, по дороге домой, она решила купить бутылку шампанского, приготовить к ужину что-нибудь необычное и надеть обновки.

Джина включила радио и занялась приготовлением ужина, подпевая в такт музыке. Она почувствовала себя немного бодрее. В шесть часов Джина надела новое белье, чувствуя приятное прикосновение шелка к телу, и подумала, что Мэтью это тоже понравится. Все задрожало у нее внутри от предчувствия предстоящих наслаждений. Она надушила все тело «Шанелью № 5», выпила немного водки с апельсиновым соком и села на диван в ожидании Мэтью. В половине десятого она начала волноваться, что ужин испортится. В половине двенадцатого она выбросила его в мусорное ведро. Сердце беспокойно забилось. Он еще никогда не задерживался так поздно без предупреждения. Джина вспомнила, как несправедлива была к нему вчера, и ей начали представляться самые ужасные картины, как вдруг она услышала звук открывающейся двери.

Мэтью вошел в прихожую.

– Извини, дорогая, я опоздал. Нам пришлось еще раз снимать утреннюю сцену.

Джина заметила, что язык у него немного заплетается, но не обратила на это внимания.

– Ужин пропал.

– Прости, дорогая. Мне следовало бы позвонить тебе. Иди ко мне и поцелуй своего мужа.

Она подошла и, целуя его, почувствовала запах алкоголя.

– Невероятная вещь случилась сегодня, – Мэтью лег в постель и погасил свет.

– Что такое? – холодно поинтересовалась Джина.

– Ты никогда не догадаешься, кто будет играть мою подружку в фильме.

– Кто?

– Паула, вот кто.

Глава 21

– Привет, папа, как съемки? – Фрэнки поцеловала Даниэля и села на стул напротив.

– Как ты, дорогая? Кажется, мы не виделись со времени нашей последней встречи в Лондоне.

– Поэтому и не виделись.

– Я только вчера вечером вернулся в город и провел все время с другом.

Фрэнки не знала, почему ее отцу приходится лгать. Она представила, как отец в сопровождении очередной блондинки выходит из ночного клуба. Газеты писали, что он вернулся со съемок еще неделю назад. Фрэнки даже представить себе не могла, скольким девушкам он кружил голову. Хотя, Даниэль, казалось, всегда немного стеснялся этого.

– Тем не менее, – Даниэль заказал бутылку шампанского «Шардоне», – Завтра, после ланча я приеду к тебе. Я собираюсь пробыть здесь пару месяцев.

– Это здорово, но завтра я переезжаю.

Даниэль выглядел обиженным.

– Почему, Фрэнки? Дом достаточно большой, там хватит места еще трем семьям, и, уж тем более, нам с тобой.

– Знаю. Поэтому и переезжаю, папа. Мне двадцать, и я хочу иметь свою маленькую уютную квартирку. Мне не нравится бродить, как привидение, по огромному дому.

– Хорошо, если тебе так хочется. Но помни, ты в любое время можешь вернуться.

– Спасибо, папа.

– Ну, – сменил тему разговора Даниэль. – Как тебе нравится жизнь в мире кино?

Фрэнки пожала плечами.

– Все о'кей. Мне доставляет удовольствие быть добычей трех обезглавленных монстров и парочки привидений. Я чувствую, что это все, на что годится мое классическое образование.

– Нужно с чего-то начинать, Фрэнки. К тому же, для первой роли это не так уж и плохо.

– Знаю. И радуюсь, конечно. Это не Шекспир, если ты понимаешь меня.

– Я тебя! – Даниэль поднял глаза к небу. – Боже, эта чушь, которую я говорю уже столько лет… иногда я жалею, что не остался в Лондоне. По крайней мере, у меня бы было чувство удовлетворения, а не этих липких монет, которые они отваливают мне год за годом.

– Это смешно, – Фрэнки усмехнулась, – но на парня, за которого Джина вышла замуж, в школе смотрели, как на нового Оливье. А он продался, так же, как и ты, каким-то еженедельным мыльным операм.

Сердце Даниэля остановилось.

– Твоя подруга Джина замужем?

– Да, а что? Это тебя волнует?

– Конечно, нет. Я просто удивился, вот и все. Она казалась такой молодой.

– Точно, слишком молодой, – согласилась Фрэнки. – Забавно, не правда ли? Только двадцать один год, а уже мечтает возиться с пеленками. Хочется надеяться, что она не забудет о своей карьере, ведь она очень талантливая актриса. Но я никогда не была уверена в мужчине, за которого она вышла.

– Что ты имеешь в виду, Фрэнки?

Фрэнки ковыряла вилкой в тарелке.

– О, может быть, я ошибаюсь, но я сразу поняла, кто он такой, как только увидела его. Джина такая наивная. Последний год я пыталась ее вразумить, но не уверена, что достигла какого-нибудь результата. Парень все свои силы кладет на то, чтобы соответствовать размеру своего члена.

Фрэнки засмеялась, не замечая, что Даниэль вздрогнул. Мысль о том, что Джина спит с кем-то, показалось ему просто чудовищной. Она постоянно присутствовала в его мыслях, с тех пор, как он впервые увидел ее. Он надеялся, что Фрэнки пригласит ее с собой в Голливуд пожить немного вместе. По крайней мере, это был шанс встретиться с ней опять. Но она уже замужем. Он старался не выдать своего волнения, слушая болтовню Фрэнки о гробах для нового фильма.

– Послушай, папа, мне надо бежать. У меня днем встреча с одним человеком. Встретимся позже дома, о'кей? – она поцеловала отца и поспешно выбежала из ресторана.

Он заказал большой стакан виски и сидел, уставившись в пустоту. Он потерял Бланш, и теперь, кажется, потерял Джину.

Даниэль залпом выпил виски. Даниэль чувствовал себя самым несчастным мужчиной на свете.