Текст книги "Семь сестер. Сестра тени"

11

– Флора, дорогая моя, нам нужно поговорить с тобой о том, что ты будешь делать летом.

– Да, мамочка, – Флора послушно вытянулась по стойке «смирно», стоя перед матерью в ее будуаре. Роза сидела возле трельяжа на туалетном столике, застегивая жемчужные сережки, которые она надела к ужину.

– Пожалуйста, присядь.

Флора неловко пристроилась на самом краешке пуфика, обитого голубым дамастом, и замерла в ожидании того, что ей скажет мать. Лицо у Розы было еще гладким и красивым, словно у молоденькой девочки, только-только начинающей выезжать в свет. Но Флора все же разглядела горестные складки в уголках ее губ и легкую морщинку, которая залегла между бровей.

– Как тебе, должно быть, известно, на следующей неделе мы с Аурелией уезжаем в Лондон. А папа вместе со своими кузенами отправляется на сезон охоты в высокогорьях Шотландии. Вся загвоздка в том, что делать с тобой. – Роза замолчала и уставилась на отражение дочери в зеркале. – Я знаю, ты не любишь Лондон и вовсе не горишь желанием сопровождать нас туда.

Но ты, мамочка, меня об этом и не попросила, подумала про себя Флора.

– Самое неприятное, что присутствие женщин на охоте тоже не поощряется. Мужчины-охотники относятся к появлению дам в своей компании безо всякого энтузиазма. А потому я уже переговорила с прислугой. Мы с твоим отцом полагаем, что самый лучший вариант для тебя – это остаться здесь, дома. Как ты сама думаешь?

Самые противоречивые мысли вихрем пронеслись в голове Флоры. Конечно, она была оскорблена. И обижена тоже. Но она прекрасно понимала, какой именно ответ желает услышать от нее сейчас мать.

– Да, мамочка, я с радостью останусь в Эствейт-Холл. В конце концов, а кто же присмотрит за моим зверинцем, если меня не будет? Я буду волноваться за животных.

– Все верно, милая.

Флора заметила, как на лице матери отразилось явное облегчение.

– Хотя, конечно, я буду сильно скучать и по тебе, и по Аурелии, и по папе.

– А мы будем скучать по тебе, дорогая. Ну, раз все решено, я немедленно доложу о нашем разговоре твоему отцу.

– Да, мамочка. Оставляю тебя наедине с собой готовиться к ужину.

– Спасибо, родная.

Флора поднялась с пуфика и направилась к дверям. Уже взялась за дверную ручку, чтобы открыть дверь, но в эту минуту заметила, что мать отвернулась от трельяжа и уставилась на нее несколько странным взглядом.

– Флора.

– Да, мамочка.

– Я тебя очень люблю. И мне искренне жаль…

– Жаль? Чего?

– Я…

Флора видела, с каким трудом мать все же взяла себя в руки.

– Ничего, дорогая моя, – прошептала Роза в ответ. – Ничего…

* * *

– Ты вся буквально светишься от счастья. Выглядишь просто потрясающе, – обронила Флора неделю спустя, стоя вместе с Аурелией на крыльце, чтобы проводить их с матерью в Лондон.

– Спасибо! – Аурелия скорчила недовольную гримасу. – Хотя, признаюсь тебе честно, это дорожное платье из бархата такое неудобное и тяжелое. И корсет слишком тугой. Даже вздохнуть не могу как следует. Вот приеду в Лондон и тут же сниму его!

– Но тебе это платье очень идет. Ты в нем просто красавица. Уверена, в Лондоне ты непременно станешь дебютанткой номер один предстоящего сезона. – Флора обняла сестру за плечи и притянула к себе. – Ты уж постарайся, пожалуйста. Сделай так, чтобы я могла гордиться тобой. Договорились?

– Аурелия, нам пора! – На ступеньках крыльца появилась Роза. Она расцеловала Флору в обе щеки. – Береги себя, дорогая моя. И, пожалуйста, не гоняй очертя, на своем пони по окрестностям, пользуясь нашим отсутствием. Будь осторожна.

– Постараюсь, мамочка.

– До свидания, дорогая Флора. – Аурелия обняла сестру в последний раз, а когда они с матерью садились в их старую карету, то еще и послала Флоре прощальный воздушный поцелуй.

Ни на что не годная развалюха под названием «карета» должна будет довезти мать и сестру до станции Уиндермир. Оттуда они поедут поездом до Оксенхолма, где у них будет пересадка и они наконец-то сядут на поезд, который повезет их прямиком в Лондон.

Даже Флоре, еще мало чего повидавшей в этой жизни, было ясно как божий день, что экипаж смотрится нелепо. Одно слово, допотопная рухлядь. Прямо доисторический экспонат какой-то. Она знала, как досадует отец на то, что не может позволить себе купить автомобиль. Аурелия высунулась из окна кареты, чтобы помахать сестре рукой, и махала всю дорогу, пока лошади, цокая копытами, ехали по подъездной дороге. Флора тоже махала ей рукой в ответ до тех пор, пока карета не скрылась за воротами. После чего повернулась и пошла в дом, который показался ей особенно унылым и мрачным. Под стать ее одиночеству. Флору немного угнетало это чувство собственной оставленности. Все ее бросили, все разъехались кто куда. Отец еще вчера отправился в район Северо-Шотландского нагорья. Мама с сестрой уехали сегодня. Звуки собственных шагов отдавались гулким эхом в пустом пространстве холла. Внезапно Флору охватила паника. Как она проживет одна в пустом доме целых два месяца? Даже не с кем будет словом обмолвиться.

Поднявшись к себе в комнату, она достала из клетки крольчиху Рози и стала гладить ее шелковистые уши, пытаясь обрести утраченное душевное равновесие. Что ж, отличная возможность попрактиковаться на деле, каково это быть старой девой и жить в полном одиночестве. Придется постараться, чтобы справиться с этой нелегкой задачей.

* * *

Привычный с детства распорядок дня сейчас, когда она осталась одна, был сломан. Флора начала придумывать себе новый, уже свой собственный. Утром она просыпалась вместе с жаворонками, торопливо одевалась и бежала на кухню, чтобы позавтракать вместе с миссис Хиллбек, Сарой и Тилли, выпить с ними чашечку чая с куском свежего хлеба с вареньем, поболтать немного, а заодно и узнать все последние местные новости. От идеи трапезничать одной в пустой столовой Флора отказалась с самого начала. Позавтракав, она устремлялась на природу, прихватив с собой пару бутербродов с сыром, завернутых в вощеную бумагу, и свои принадлежности для рисования, предварительно уложенные в большой холщовый мешок.

Раньше Флоре казалось, что она досконально знает все места вокруг родительской усадьбы, но лишь этим летом она в полной мере осознала, в окружении каких удивительных красот стоит их дом.

Она взбиралась на холмы, окружавшие озеро Эствейт Уотер, закатав повыше свои многострадальные юбки, смело штурмовала невысокие ограды, столетиями отделявшие фермерские земли друг от друга. Стены этих оград были сложены из сухого камня безо всякого раствора. С педантичностью истинного натуралиста она немедленно заносила в каталог каждое новое сокровище, которое ей удавалось отыскать во время своих походов. Например, небольшой кустик пурпурной камнеломки, который она случайно обнаружила в расщелине скалы. Ее уши чутко улавливали малейшие звуки вокруг: пронзительный писк дубоноса, заливистые трели свиристелей. Она осторожно гладила рукой колючую траву и шершавые камни, пальцами ощущая тепло, которым они напитались за день под горячими лучами солнца.

В один из самых, пожалуй, жарких дней июня Флора бродила вдоль берега небольшого карового озера, любуясь неподвижной зеркальной гладью и вдыхая в себя прохладу его вод. Флора надеялась отыскать в этих местах цветок, который до сих пор она видела только в книгах по ботанике. Несколько часов она рыскала по берегу, буквально изнемогая от изнурительной жары. Но наконец-то ее поиски увенчались успехом, и она все-таки нашла яркие, слегка липкие головки цвета фуксии, принадлежащие альпийской смолевке или мухоловке, как еще иногда называют это растение. Цветок буквально приклеился к скале, подпитываясь всякими минералами, которыми богата скальная порода. Контраст между нежными изящными лепестками и суровым фоном, на котором распустились цветы, поразил Флору своей необычностью, и она тут же опустилась на нагретую солнцем землю, чтобы запечатлеть увиденное.

И неожиданно для себя самой уснула, разморившись от полуденной жары. Проснулась она лишь на закате, почувствовав у себя на плечах теплые солнечные лучи, которые уже не жалили, а скорее ласкали кожу. Поднялась с земли и огляделась по сторонам, залюбовавшись высокогорными соснами, горделиво взметнувшимися вверх. И тут ее глаз выхватил аспидно-серого сапсана необычной формы, устроившегося на одной из самых высоких веток сосны.

Затаив дыхание, чтобы ненароком не спугнуть птицу, она принялась разглядывать его сверкающее на солнце оперение и точеный клюв, вскинутый к небу. Какое-то время они оба застыли на своих местах, Флора и сапсан. А потом птица, царственно взмахнув крылами, с силой взмыла в воздух, так что задрожала даже ветка, на которой она только что сидела. А уже в следующее мгновение сапсан растаял в лучах закатного солнца.

Флора вернулась домой уже в сумерках и тут же бросилась к своему альбому для рисования, чтобы запечатлеть по памяти красавца-сапсана в тот момент, когда он расправил крылья для полета.

Вечерами она обычно уже, наверное, в сотый раз штудировала свою любимую книгу про цветы, написанную Сарой Боудич Ли, известной английской путешественницей и ботаником, пытаясь сопоставить и найти сходство между цветами, которые она собрала за день, и красочными картинками в самой книге. При этом скрупулезно выписывала себе в тетрадь мудреные латинские названия, а рядом приклеивала сам уже успевший слегка подвять цветок. В такие минуты она чувствовала себя немного виноватой за то, что такую живую и яркую красоту превращает в высохшие экспонаты своего гербария. Но успокаивало лишь одно, оправдывала она сама себя: так, во всяком случае, цветок сохранит свою жизнь намного дольше, чем это было бы в живой природе.

Между тем зверинец ее тоже пополнился самым неожиданным образом. На берегу озера Флора спасла тонущего и отчаянно мяукающего котенка, совсем еще крошечного, целиком уместившегося на ладони ее руки. К тому же еще слепого. Наверняка котенку было всего лишь несколько дней от роду, но как-то же этой крохотной твари удалось выбраться из воды и избежать той печальной участи, на которую его обрекли. Такая невероятная жизнестойкость поразила Флору, и она сразу же прикипела к нему душой, полюбив больше всех остальных обитателей своего живого уголка. А поскольку сейчас она была сама себе хозяйка и никто не мог ей ничего запретить, то крохотный черный котенок был принесен в дом и уложен на постель рядом с самой хозяйкой.

Она назвала найденыша Пантерой. Обихаживая нового постояльца, Флора перехватила жадный взгляд Рози, которым та ревниво разглядывала котенка сквозь решетку своей клетки. Крольчиха была, пожалуй, раз в пять больше котенка, но тот, надо сказать, на удивление быстро пришел в себя и оправился от всех пережитых потрясений. И тут же начал ползать по занавескам на окнах, цепляясь за ткань своими крохотными острыми коготками. В любом случае, как только он немного подрастет, подумала Флора, надо будет срочно уносить этого зверя на кухню. Иначе половина ее питомцев рискует оказаться у него в животе.

Письма от Аурелии приходили регулярно, каждую неделю. В них она живописала сестре свою новую жизнь в Лондоне.

Я счастлива, что процедура представления во дворце уже позади. Я была вся на нервах, когда нас, всех дебютанток, выстроили в очередь для последующего представления королю и королеве. Признаюсь как на духу, Флора, королева Александра в жизни оказалась гораздо более изящной и красивой, чем на своих фотографиях. Зато король на самом деле и толще, и безобразнее! Сообщаю тебе, что, к своему удивлению, я не испытывала недостатка в партнерах на балах, на которых я уже побывала. А двое из них даже попросили разрешения навестить меня у тети Шарлотты. Один из них виконт и, по словам мамы, владеет доброй половиной Беркшира. Можешь себе представить, как она счастлива! Хотя лично меня он не сильно впечатлил. Во-первых, он почти одного роста со мной, а ты же знаешь, какая коротышка я сама. А во-вторых, он прихрамывает. Рассказывают, что в детстве переболел полиомиелитом. Конечно, чисто по-человечески его очень жаль. Но уж точно, виконт – не принц моей мечты, хотя его вины в том нет никакой.

Кстати, о принцах. На прошлой неделе Арчи Воган сопровождал свою сестру на бал. И сразу же скажу тебе! Он, безусловно, самый красивый мужчина в Лондоне. Все дебютантки, присутствовавшие на бале, завидовали мне по-страшному, потому что он танцевал со мной не один раз, а целых три раза! Представляешь? Тетя Шарлотта даже сказала, что это уже на грани приличия. Потом мы немного поболтали с ним. Он расспрашивал о тебе и крайне удивился, что ты не приехала в Лондон вместе с нами. Я объяснила ему, что ты терпеть не можешь жизнь в большом городе, а потому предпочла остаться в Эствейт-Холл. Он сказал, что очень надеется на то, что ты его уже простила. Должна сознаться, я в него немножко влюблена, хотя кое-что в самом Арчи выводит меня из себя.

Вот таковы мои новости на сегодняшний день. Мама шлет тебе привет и пожелания всего наилучшего. Уверена, ты понимаешь, как она счастлива снова оказаться в атмосфере высшего света. Ее все знают. Судя по всему, она пользовалась большим успехом в Лондоне, пока не вышла замуж за папу. Мама сказала, что скоро напишет тебе сама.

А я по тебе очень скучаю, моя дорогая сестричка.

Аурелия.

– Вот так дела! – воскликнула Флора с досадой, обращаясь к Пантере, которая ловко вскарабкалась по юбкам к ней на колени и тут же пристроилась там, свернувшись калачиком, пока она была занята чтением письма. – Еще чего доброго этот Арчи Воган заделается в скором будущем моим зятем. Вот потеха будет…

* * *

Пару дней спустя жарким июльским полднем Флора устроилась в саду за столом и занялась рисованием. В каморке, где хранилась старая обувь, она отыскала матерчатую шляпу с широкими полями, неизвестно кому принадлежавшую, и с удовольствием напялила ее себе на голову, спасаясь от прямых солнечных лучей. Пантера носилась по лужайке как угорелая, гонялась за бабочками и была при этом так грациозна и мила, что Флора отложила в сторону цветы, которые рисовала, и, усевшись прямо на траву, решила запечатлеть свою любимицу в движении. Сделать несколько эскизов, так сказать, с натуры.

Внезапно она услышала чьи-то шаги у себя за спиной и даже вздрогнула от неожиданности. Она обернулась, рассчитывая увидеть Тилли, возвращающуюся домой с ее еженедельного похода на рынок. Но вместо нее над Флорой вдруг нависла чья-то высокая тень. Она подняла глаза и уперлась взглядом в карие глаза Арчи Вогана.

– Добрый день, мисс Макникол. Прошу простить меня за непрошеное вторжение, но я отбил все кулаки, пытаясь достучаться до кого-нибудь в парадную дверь. Не достучался и отправился на поиски самостоятельно. Хотел отыскать хоть одну живую душу в этом доме.

– Господи! Да я… – Флора вскочила с травы. Шерстка на Пантере мгновенно встала дыбом, и котенок угрожающе зашипел на незнакомца. – Все слуги разошлись по делам, а мои родные, как вы знаете, тоже уехали, – пояснила она сухим тоном.

– А вы, словно одинокая сиротка, остались одна-одинешенька в пустом доме, да?

– Никакая я не сиротка! – возразила Флора довольно резко. – Просто я не люблю Лондон, а потому предпочла остаться дома.

– Представьте себе, я полностью разделяю ваши взгляды на столичную жизнь. Особенно в так называемый брачный сезон, когда на сцену выходят новые толпы юных невинных созданий, отчаянно строящих глазки и кокетничающих напропалую в своем желании заполучить максимально высокий приз. В виде достойного жениха, я имею в виду.

– А себя вы тоже считаете таким призом, лорд Воган? Сестра написала мне, что на прошлой неделе вы присутствовали на одном балу.

– Увы-увы! – сокрушенно вздохнул Арчи Воган. – Несмотря на наше высокое происхождение, древний род и все такое, наше семейство сегодня практически на грани разорения. Наверное, вы в курсе, что мой отец погиб, сражаясь на войне против буров семь лет тому назад, после чего наш семейный корабль стало сильно кренить и бросать из стороны в сторону. Можно сказать, все эти годы он плыл сам по себе, без руля и без ветрил. Но несколько месяцев тому назад, когда я стал совершеннолетним, бразды правления перешли уже ко мне. В любом случае заверяю вас, что я всеми силами постараюсь не попасться в лапы какой-нибудь невесты, будь она даже наследницей самого богатого состояния.

Флора никак не ожидала столь откровенной реакции на свой довольно колкий вопрос.

– Могу я поинтересоваться, а что вы здесь делаете?

– Возвращаюсь домой из Шотландского нагорья. Был там на охоте. Кстати, встречался и с вашим батюшкой и его друзьями пару дней тому назад. В Лондон ехать далеко, вот я и решил подстрелить одним выстрелом сразу двух птичек.

– И каких же конкретно птичек вы имеете в виду?

– Разумеется, я выразился фигурально. Ну, во-первых, сделаю небольшой перерыв, прежде чем снова отправиться в столицу. А во-вторых, захотел воспользоваться случаем и навестить вас, коль скоро вы остались дома. В надежде, что вы уделите мне несколько минут своего времени. Я хочу еще раз лично принести вам свои извинения за тот досадный инцидент, который случился тогда в апреле. Более того, смею даже надеяться, что вы предложите мне сейчас чашечку чая. Впрочем, последнее исключено, коль скоро все слуги, по вашим словам, отсутствуют.

– Как раз ваша последняя просьба самая простая из всех, лорд Воган. Уверяю вас, мне вполне по силам и самой заварить вам чашечку чая и даже приготовить какой-нибудь бутерброд.

– Ого! Леди, которая сама заваривает себе чай и мастерит бутерброды! Это что-то новенькое. Сомневаюсь, что мои мать или сестра имеют хоть малейшее представление о том, как это делается.

– Уверяю вас, никаких сложностей, – пробормотала Флора, направляясь к дому. – Подождете здесь в саду, пока я все приготовлю?

– Ну уж нет! Намереваюсь сопроводить вас на кухню и поаплодировать там вашим кулинарным талантам.

– Как вам будет угодно, – сухо бросила в ответ Флора.

Они поднялись по ступенькам на террасу. Флора шла и гневалась сама на себя из-за того, что ее прежняя злость на Арчи таяла буквально на глазах. Он очаровывал своей непосредственностью и искренностью. Ну, нет уж, думала про себя она, ускоряя шаг в направлении кухни, я так просто не сдамся. Чайник был полон, оставалось только поставить его на плиту, чтобы закипела вода. А пока она занялась бутербродами. Выложила на стол буханку хлеба, масло и сыр.

– Вы просто образцовая домохозяйка. Настоящая деревенская жена, – пошутил Арчи, выдвигая стул и садясь к столу.

– Оставьте, пожалуйста, свой покровительственный тон, лорд Воган. Особенно неуместный, когда я занимаюсь приготовлением бутербродов для вас.

– Можно попросить вас об одном маленьком одолжении, мисс Макникол? Коль скоро волей случая мы с вами оказались в такой неформальной обстановке, то, может, вы будете звать меня просто Арчи? А я вас – Флора.

– Я определенно не намерена разрешать вам обращаться ко мне по имени. Мы ведь едва знакомы. – Она со всего размаха шлепнула бутерброды на тарелку. – Мужчины в наших местах едят хлеб вместе с корочкой. Вас устроит?

– Господи помилуй, да вы просто кремень, а не человек! – несколько натянуто ухмыльнулся Арчи, а Флора, придвигая к нему тарелку с бутербродами, подумала, что она с еще большим удовольствием швырнула бы ее сейчас на пол. – Ай! – неожиданно громко воскликнул он, замахнувшись на маленький пушистый комочек, который уже успел укусить его за лодыжку. – Судя по всему, вашему зверю я тоже не приглянулся.

Флора с трудом удержалась от улыбки, быстро подхватила котенка под мышку и направилась вместе с ним к плите, чтобы налить чая.

– Мисс Макникол, неужели у нас с вами нет никакого шанса выстроить наши взаимоотношения? С учетом того, что первый инцидент с дикими яблоками случился еще в те годы, когда я был шестилетним сопляком. Что же до второго, то это просто несчастный случай, печальное стечение обстоятельств, и ничего более.

– Лорд Воган! – воскликнула Флора с хрипотцой в голосе. – Не имею ни малейшего представления о том, почему вы оказались здесь и почему так настойчиво хотите узнать, что именно я думаю о вас и прочее. Скажу лишь одно. По словам моей сестры, половина девушек Лондона были бы на седьмом небе от счастья, окажи вы им свои знаки внимания. Или вас задевает то, что нашлась на белом свете одна-единственная девушка, которая не поддалась вашим чарам? Тогда вынуждена повторить еще раз, как это ни печально, но дела обстоят именно так. И тут уж ничего не поделаешь. Ну что? Несем поднос на террасу?

– Позвольте мне. А вы пока разберитесь с этим созданием. – Арчи показал на Пантеру. – Не котенок, а просто свирепый тигр какой-то. За ним нужен глаз да глаз, как я погляжу. Ведь он в любой момент может снова наброситься на меня. Вот уж, воистину, вы выбрали себе любимца как в той пословице: два сапога пара. Эта зверюга вам идеально подходит.

Арчи подхватил поднос и направился к дверям.

На террасе было солнечно и светло, но общая атмосфера была гнетущей. Над столом повисло тяжелое свинцовое молчание. Флора разлила чай, и Арчи с аппетитом набросился на бутерброды с необрезанной коркой на хлебе. Девушка понимала, что ведет себя непозволительно грубо. Если бы при сем присутствовала ее мать, то можно лишь догадываться, в каких суровых выражениях выказала бы Роза свое крайнее неудовольствие поведением дочери. Но при всем желании Флора не могла заставить себя даже начать вести за столом некое вежливое подобие беседы. Судя по всему, Арчи тоже не был настроен на дальнейшие разговоры.

– Прошу простить меня, – наконец выдавила она из себя, – но мне нужно пойти собрать с земли свои рисунки, пока они не отсырели. – Она поднялась из-за стола, махнув рукой в сторону лужайки.

– Конечно-конечно. – Арчи понимающе кивнул головой. – Но только одна убедительная просьба. Пожалуйста, этого тигра забирайте вместе с собой.

Когда она снова вернулась на террасу, Арчи уже поднялся из-за стола.

– Спасибо за гостеприимство, мисс Макникол. Мне только очень обидно из-за того, что у вас, по-видимому, сложилось превратное мнение о моей персоне. И я едва ли смогу переубедить вас в обратном. В любом случае до скорой встречи, мисс Макникол.

– Уверена, что никаких превратных мнений о вас у меня нет. Более того, скажу, что моя сестра будет счастлива увидеть вас, если вы вдруг снова окажетесь в наших краях.

Флора положила папку с рисунками на стол. Арчи проследил глазами за движениями ее рук.

– Можно взглянуть?

– О, там не на что смотреть. Обычные наброски с натуры. Я…

Но Арчи уже открыл папку и стал бегло просматривать рисунки, выполненные древесным углем.

– Мисс Макникол, вы явно принижаете свой талант. Некоторые рисунки просто изумительны. Вот этот сапсан, к примеру… Да и своего тигра вы запечатлели отменно…

– Котенка зовут Пантера.

– Великолепный рисунок. Просто превосходный, – повторил Арчи, разглядывая изображения Пантеры. – У вас острый глаз, и вы схватываете буквально на лету все движения животного. И, по-моему, очень тонко чувствуете природу.

– Да я рисую просто для собственного удовольствия и ничего более.

– Но именно так и поступают все большие художники. Разве нет? Страсть – это то, что внутри художника. А уж какую технику, какой материал или художественную среду избрать для того, чтобы выразить обуревающие тебя чувства, тут уж каждый мастер решает для себя сам, не так ли?

– Все так, – неохотно согласилась с ним Флора.

– Во время своего путешествия по Европе я увидел огромное множество самых невероятных по своей красоте произведений искусства. Однако приходится с грустью констатировать, что многие творцы этих шедевров большую часть своей жизни прожили в бедности, служа верой и правдой своим музам и ничего не получая взамен. У меня вообще сложилось такое впечатление, что мало кто из истинных художников не страдал в течение своей жизни, не сталкивался с трудностями, так или иначе. – Арчи оторвался от созерцания рисунков и взглянул на Флору. – Вам тоже знакомы страдания, мисс Макникол?

– Что за ерунда! – возмутилась в ответ Флора. – Если я люблю рисовать, то это вовсе не значит, что моя жизнь полна проблем или я страдаю каким-то умственным или душевным расстройством.

– Отлично! Я бы очень не хотел, чтобы вы страдали, мисс Макникол. Или влачили свои дни в одиночестве. Неужели вам не тоскливо жить одной в этом старом огромном мавзолее? – продолжал наседать на нее Арчи.

– Ну, во-первых, я в доме не одна. Со мной живет прислуга. И потом, у меня еще есть целый зверинец. Его обитатели составляют мне отличную компанию.

– А… да… Ваша сестра упоминала в разговоре со мной об этой вашей довольно оригинальной коллекции представителей дикой природы, когда мы встречались с ней в Лондоне. Говорила, что одно время у вас даже обитала змея.

– Не змея, а самый безвредный уж. Да, было такое, – призналась Флора. Она уже стала терять терпение под градом вопросов, которыми Арчи осыпал ее, как когда-то в детстве забрасывал дикими яблоками. – Но мне не разрешили держать его дома.

– Пожалуй, я бы тоже ни за что не согласился жить со змеей под одной крышей, хотя и люблю природу. Вы очень необычная девушка, мисс Макникол. Не скрою, вы меня сильно привлекаете.

– Рада, что некоторые мои странности кажутся вам забавными.

– Восхищаюсь вами, мисс Макникол. Честное слово! – промолвил Арчи после короткой паузы. – Вы даже самый невинный комплимент можете тут же обернуть в порицание и в два счета сделать белое черным. Уж и не знаю, право, чем еще я могу заслужить ваше прощение. Кажется, я перепробовал все, что только мог. Гнал сюда как ненормальный, проехал полстраны на автомобиле. А ведь мог легко сесть в поезд, и «Шотландский экспресс» доставил бы меня прямиком в Эдинбург, а потом обратно в Лондон. Ну, вот, кажется, я все сказал. – Флора почувствовала в его голосе откровенную досаду.

Это признание, видимо, далось самому Арчи нелегко, потому что он вдруг снова плюхнулся на стул, словно обессилев от взрыва собственных эмоций.

– А я ведь и с охоты сбежал пораньше, и все для того, чтобы повидаться с вами. Но вижу, все мои усилия тщетны, и мне не добиться вашего благоволения, как бы я ни старался. Что ж, тогда я продолжу свой путь до Лондона. Остановлюсь на ночлег в каком-нибудь отеле южнее ваших мест.

Флора молча посмотрела на своего собеседника. Недостаток опыта в общении с мужчинами, особенно с такими великосветскими щеголями, как Арчи, не позволял ей понять до конца, что же происходит на самом деле. Даже врожденная интуиция в таких вещах ей не помогла бы. Ну почему, недоумевала она, он так настойчиво добивается от нее, чтобы она простила его? Будто в Лондоне у него мало женщин. Да там, пожалуй, любая будет рада угодить ему.

– Я… я даже не знаю, что вам сказать в ответ, – промямлила она неопределенным тоном.

– А что, если вы вдруг согласитесь подарить мне такую счастливую возможность, как провести пару дней в вашем обществе? Мы бы с вами тогда обстоятельно побеседовали на ту тему, которую вы, по словам вашей сестры, просто обожаете. Кстати, я тоже.

– Что за тема?

– Я увлеченно занимаюсь ботаникой, мисс Макникол. Хотя сомнительно, что мои знания в этой области могут сравниться с вашими познаниями. Мне бы хотелось многому у вас поучиться, если такое возможно. Правда, наш сад в Хай-Уилд не столь живописен в своей первозданной прелести, как ваш сад, но он по-своему очень красив. Вы когда-нибудь бывали в королевском ботаническом саду Кью-гарденс в Лондоне?

– Нет. – Лицо Флоры просветлело при упоминании этого знаменитого сада. – Но я так мечтаю побывать там и увидеть все своими глазами. Я читала, что в этом ботаническом саду собраны образцы растений со всего света. Даже из Южной Америки.

– Да, так оно и есть. Нынешний директор сада, сэр Дэвид Прейн, вдохновенно трудится над расширением и всемерным пополнением своей уникальной коллекции растений. Между прочим, он был настолько любезен, что согласился в свое время оказать кое-какую посильную помощь и в обустройстве нашего сада. А я тут попутно обнаружил, что благодаря благоприятному климату на юге Англии растения, произрастающие совсем в иных климатических условиях, могут при надлежащей защите и уходе за ними прижиться и у нас. Но сейчас я с большим удовольствием познакомился бы и с местной флорой, с теми растениями, которые растут здесь у вас. Вообще-то мне хотелось бы собрать в будущем не совсем обычную коллекцию: свести воедино все растения, произрастающие в самых разных концах Англий. – Ой!

Пантера ловко вскарабкалась по ноге Арчи и с мурлыканием устроилась у него между ног, явно довольная собой. Своими острыми коготками она начала ловко перебирать ткань брюк. Кажется, даже ее кошечка уже простила Арчи, мысленно улыбнулась Флора, наблюдая эту забавную сцену и чувствуя, что и сама уже готова последовать ее примеру.

– Что ж, если вы считаете, – заговорила она наконец, – что я могу быть чем-то вам полезной в ваших исследованиях, то рада буду помочь и показать все, что я тут знаю.

– Благодарю вас! – с чувством поблагодарил Арчи, и Флора увидела, как разгладились черты его лица, когда он вдруг осторожно погладил Пантеру по шерстке. – Буду глубоко признателен вам за любую помощь, которую вы, как эксперт местной флоры, можете оказать мне.

– Да, но где же вы остановитесь?

– Я уже снял комнату в местном пабе в деревушке Ближний Суррей. А сейчас, думаю, – он поднялся со стула и подставил ей локоть одной руки, чтобы Флора могла опереться, а второй рукой придерживая умиротворенного котенка, – нам с вами самое время прогуляться по вашему прекрасному саду.

В самом начале прогулки Флора придирчиво проверяла знания Арчи по ботанике. А вдруг он просто решил подшутить над ней? Выставить ее в смешном свете? Но вскоре она поняла, что его интерес к ботанике отнюдь не наигранный. Да и знает он многое. Так, когда им попались несколько не совсем обычных цветков на клумбах, Арчи безошибочно и без промедления правильно определил эти растения. Разве только название одного из них ей пришлось подсказать ему: золотничка болотная, или белозор болотный, по-латыни Parnassia palustris.

– У нас, на севере Англии, климат несколько иной, чем у вас на юге, а растение это редкое, но вот предпочитает размножаться именно в здешних краях. Поэтому вы его и не узнали сразу.

Они обошли весь сад по периметру, и всю дорогу Арчи рассказывал ей о том, как, будучи мальчишкой, обожал следовать по пятам за их садовником в сопровождении своего верного пса.

– К несчастью, этот человек тоже погиб на войне с бурами. Когда же год тому назад я вернулся из Оксфорда, то оказалось, что в семье просто нет денег, чтобы содержать полный штат прислуги. И тогда я занялся самообразованием. Вы бы меня видели, в чем я щеголяю дома, когда работаю в саду! – неожиданно улыбнулся он. – В следующий свой приезд к вам постараюсь предстать, если вы только не станете возражать, именно в этом виде. Но, в конце концов, о книжке ведь судят не по ее обложке, не так ли, мисс Макникол? – пошутил Арчи и многозначительно помахал пальцем в воздухе.