Текст книги "Семь сестер. Сестра тени"

– Да, но в основном я рисую природу… Изредка животных…

– Ну а что еще, скажите, можно запечатлевать? – издали улыбнулась мисс Поттер. – К тому же и флора, и фауна – это такие благодатные объекты. Никогда не станут вас критиковать, как это сделали бы иные люди, недовольные тем, как их изобразили. Ну а теперь вы будете кем-то вроде гувернантки. А замужняя жизнь вас что, вообще не прельщает? Вы такая привлекательная девушка. Наверняка ведь в обозримом будущем найдется мужчина, сердце которого вы с легкостью покорите.

– Я… возможно, я бы ничего и не имела против замужней жизни. Однако так складываются обстоятельства, что этот удел не для меня. Да и жизнь пока не преподнесла мне ни единого шанса…

– Дорогая моя! Мне уже сорок три, а я все еще жду своего шанса! И даже надеюсь… К сожалению, несчастная любовь оставляет слишком глубокие шрамы на сердце. И требуются годы и годы, чтобы залечить свои душевные раны. – Внезапно голубые глаза мисс Поттер наполнились грустью. – А скажите вы мне, – резко поменяла она тему разговора, – кто же ваша работодательница в Лондоне?

– Некая миссис Алиса Кеппел. Ее дочерей, насколько я помню, зовут Вайолет и Соня.

При последних словах Флоры мисс Поттер вдруг откинула голову назад и громко расхохоталась.

– Что-то не так, мисс Поттер? – смутилась та.

– Нет-нет, все в порядке. Простите меня, ради бога. Я повела себя слишком по-детски. Но, дорогая моя, наверняка же вас предупредили о том, какие… скажем так, связи у этой дамы?

Не желая показаться совсем уж простушкой, Флора постаралась спрятать свое смущение.

– Я… да… мне говорили…

– Что же, если и стоит променять Озерный край на что-то более предпочтительное, то о лучшем варианте и мечтать нельзя. У миссис Кеппел чрезвычайно интересный дом, быть может, самый интересный из всех. А сейчас, друг мой, мне пора заняться своими делами. Завтра мне предстоит поездка в Лондон. Надо присмотреть за моей хворающей матушкой. Да и тут еще полно дел, которые необходимо доделать. Пожалуйста, мисс Макникол, привозите свой зверинец уже в самые ближайшие дни. Даже если я к тому времени еще не вернусь, мистер и миссис Кэнон, которые живут в другом крыле этого дома, с радостью возьмут заботы по уходу за вашими питомцами на себя. Они прекрасно осведомлены о главном принципе, по которому живут в этом доме: животные прежде всего. Они у нас на первом месте. Так что, не сомневайтесь, мисс Макникол, с вашими любимцами будут обращаться… Скажем так: по-королевски. – Мисс Поттер коротко засмеялась и поднялась, чтобы проводить Флору до порога.

– До свидания, мисс Поттер. У меня нет слов, чтобы сказать вам, как я вам благодарна за вашу доброту.

– Пустяки! Мы, патриоты Озерного края и просто любители животных, всегда должны держаться вместе, не так ли? Всего вам доброго, мисс Макникол.

14

Быстро пролетели последние дни, которые Флоре оставалось провести в доме своего детства. Время неслось стремительно, а у нее сердце разрывалось от боли, когда она видела, как уплывает из дома весь их скарб. Вещи упаковывались и отправлялись по новому назначению. Флоре тоже выделили отдельный сундук, в который она должна была сложить все свои детские реликвии и все те вещи, которые ей дороги. Они тоже отправятся в Шотландию вместе с другими родительскими вещами. Она извлекла на свет божий свои дневники в шелковых обложках, которые вела на протяжении почти всей своей жизни и в которых подробнейшим образом описывала свою жизнь в Эствейт-Холл. Ей предстояло упаковать их в плотную бумагу, чтобы потом уложить в сундук. Но, прежде чем сделать это, Флора пробежала глазами несколько страниц, открывая дневники наугад. И снова ее охватила невыразимая тоска, словно она прощалась с чем-то очень дорогим ее сердцу, и прощалась навсегда.

Родители целыми днями были заняты сборами. На нее они не обращали ни малейшего внимания, не говоря уже о том, чтобы подбодрить добрым и ласковым словом. И хотя Флора с детства привыкла к тому, что отец и мать всегда держали ее в некоторой изоляции, но в эти последние дни собственное одиночество стало для нее особенно невыносимым. В глубине души она даже чувствовала некоторое облегчение от того, что скоро уедет в Лондон.

В довершение всех неприятностей от Арчи тоже не было никаких вестей. Для себя Флора уже твердо решила: что бы он там ни твердил ей о том, что она должна верить ему и все такое прочее, будет лучше, если свои воспоминания о тех днях, что они провели вместе, она запрячет как можно дальше, на самое дно сундука, вместе с остальными пожитками. Судя по письмам, которые Аурелия регулярно строчила ей из Хай-Уилд, в ее чувствах к Арчи сомневаться уже не приходилось. А потому для нее самой забыть все, что было, это и есть самое лучшее и, пожалуй, единственно правильное решение. Впрочем, настрой на благородную решимость не очень помогал. И Флора днями напролет, каждую свободную секунду, не переставала думать об Арчи.

Еще более болезненным стал для нее момент расставания со своими любимцами, которых она отвезла на ферму мисс Поттер и устроила их там в сарае, как это и было оговорено ранее. Она пространно объяснила миссис Кэнон все, что связано с потребностями и нуждами животных. Единственное, что скрасило хоть немного горечь расставания, так это радость Ральфа и Бетси, старших детей четы Кэнон, при встрече с новыми обитателями фермы. Они тут же забрали двух сонь Мейси и Этель к себе и клятвенно заверили Флору, что будут ухаживать за ними с той же любовью, что и она сама.

Что же касается будущего Пантеры, то, поскольку Сара наотрез отказалась следовать за своими хозяевами на их новое место жительства, сказав, что она ни за какие коврижки не поедет в эти горы, то было решено, что котенка заберет она, и он будет жить вместе с ней и ее престарелой матерью в их маленьком домике в деревне Ближний Суррей. Что ж, думала Флора с явным облегчением, хотя бы со своими животными она более или менее разобралась.

* * *

В день отъезда в Лондон Флора проснулась рано утром. На сердце у нее было невыразимо тяжело, словно огромный камень свалился ей на грудь. Долго она сидела на берегу озера Эствейт-Уотер, в последний раз любуясь восходом солнца над Озерным краем.

Природа не обманула ее ожиданий, одарив на прощание поистине великолепным пейзажем. Сидя на прибрежном валуне, она разглядывала осеннее небо, расцвеченное пурпурно-алыми всполохами первых солнечных лучей, с наслаждением вдыхая в себя тяжелый, еще влажный от тумана воздух. Она напряженно вслушивалась в утренние трели птиц, стараясь различить и запомнить каждого отдельного исполнителя в этом многоголосом хоре. Дышала глубоко, полной грудью, словно пила и не могла напитаться чистым свежим воздухом.

– Прощайте, все, – выдохнула она с тоской и закрыла глаза, словно щелкнула затвором фотоаппарата, навсегда запечатлевая картинку в своей памяти.

У себя в комнате Флора торопливо переоделась в дорожное платье, натянула на голову шляпку и стала звать Пантеру. Обычно котенок, еще полусонный, разомлевший под одеялом, неохотно высовывал свою мордочку наружу, недовольно жмурился от того, что потревожили его сон, а потом начинал сладко потягиваться на постели. Но сегодня он исчез из виду, словно сквозь землю провалился. Флора обшарила всю комнату самым тщательным образом. Нет Пантеры! Наверное, я забыла плотно закрыть за собой дверь, решила она, вот он и выскользнул из комнаты и побежал вниз.

Тилли и миссис Хиллбек уже хлопотали на кухне.

– Ваша мать попросила меня собрать вам в дорогу корзину для пикника. Путь до Лондона неблизкий, захочется и подкрепиться, – промолвила Тилли, застегивая кожаные ремни на корзине.

– Вы видели сегодня Пантеру? – спросила Флора у женщин, заглядывая под стол. – Я обыскалась ее. Словно в воду канула. А хотела попрощаться…

– Да ваш котенок далеко не ушел, мисс Флора, – успокоила ее Сара, появившись из подсобки. – Однако ваша матушка уже ждет вас. Не волнуйтесь за Пантеру. Я за ней присмотрю, будьте уверены.

– Прощайте, мисс Флора. И дай вам бог всего доброго в этом вавилонском городе, в который вы едете. Пусть вам всегда сопутствует удача. Вам она нужнее, чем мне… – шмыгнула носом миссис Хиллбек. – Я тут вам испекла в дорогу булочки с черной смородиной. Знаю, как вы их любите.

– Спасибо. Большое спасибо! И, пожалуйста, обещайте, что обязательно напишете мне, как там будет поживать моя Пантера без меня, ладно?

– Конечно, конечно, мы вам все напишем и расскажем, дорогая вы наша. Берегите себя. А мы все будем очень скучать по вам, – сказала миссис Хиллбек, смахивая набежавшую слезу с глаз.

– Я постараюсь, – ответила Флора и еще раз окинула расстроенным взглядом кухню, до последнего надеясь увидеть Пантеру. Но нет, котенок исчез бесследно. Флора поспешила в холл, где ее уже поджидала мать.

– Флора, нам пора. Иначе можем опоздать на поезд.

Мама стояла в холле, выпрямившись во весь рост и упрятав руки в меховую муфту. На улице уже было по-осеннему свежо. Флора молча проследовала к дверям в сопровождении Сары, которая несла в руке корзину для пикников.

– Ступай, попрощайся с отцом, – добавила Роза. – Я буду ждать тебя в карете.

К своему немалому изумлению, Флора увидела, что отец уже поджидает ее, стоя на лестнице, ведущей в холл. Сегодня он опирался на свою палку еще с большим усилием, чем обычно.

– Флора, дорогая моя.

– Да, папа?

– Я… видишь ли, дело в том… мне искренне жаль, что все так получилось.

– Твоей вины тут нет, папа. Ты же не виноват в том, что у нас нет денег, чтобы содержать этот дом.

– Нет, но… – Отец с несчастным видом уставился на свои ноги. – Я имею в виду не только все то, что связано с домом. В любом случае я очень тебе благодарен. Надеюсь, ты будешь регулярно писать маме. Так что и я буду в курсе того, как станет складываться твоя дальнейшая жизнь. Желаю тебе счастья, дорогая моя. До свидания.

– Спасибо, папа. До свидания.

Флора отвернулась, чтобы направиться к дверям, чувствуя некую обреченность в тех прощальных словах, с которыми обратился к ней отец. Садясь в карету, она в последний раз окинула взором Эствейт-Холл. Но вот карета миновала парадные ворота, и Флора с тоской подумала, что больше никогда не увидит дом своего детства. Вполне возможно, и отца она тоже больше не увидит.

* * *

Наконец они с матерью устроились в своем купе в вагоне первого класса. Впереди долгая дорога до Лондона. Усевшись в уголке, Флора молча смотрела в окно. Вскоре на смену холмам и долинам пришла непривычная глазу плоская равнина. И снова Флора с печалью подумала, что потеряла навсегда все, что любила. Но чем дальше уносил их с матерью поезд от родимых мест, тем оживленнее становилась ее мать, в отличие от нее самой.

– Пожалуй, мне следует рассказать тебе кое-что о доме миссис Кеппел. Ввести, так сказать, в курс дела.

– Да, мама.

Флора рассеянно вслушивалась в веселое щебетание матери. А та с восторгом живописала ей красивый дом на Портман-сквер, рассказывала о том, какое высокое положение в обществе занимает семья ее подруги, о том, какие у нее очаровательные девочки – Вайолет пятнадцати лет и Соня девяти лет.

– Вайолет – настоящая красавица. Что же до Сони, то она… бедная девочка… Будем считать, что у нее есть бездна других достоинств, которые компенсируют ее довольно средние внешние данные. К тому же у ребенка просто ангельский характер. Зато Вайолет природа щедро наделила всем, причем в изобилии. И потом, опять же, – Роза глянула в окно и коротко усмехнулась. – В том нет ее вины, право… Особенно если учесть, какую жизнь она ведет.

– Какую жизнь она ведет, мама?

– Ах, – вовремя спохватилась Роза. – Я просто хотела сказать, что с первенцами всегда носятся сверх всякой меры.

Сейчас наступил уже черед Флоры испытать замешательство. Она тут же отвела глаза в сторону, но все же успела заметить, как легкая краска стыда покрыла щеки матери. Ведь они обе прекрасно знали, что слово «всегда» никак не распространяется на их собственную семью. С первенцем Флорой никто и никогда не носился.

В час дня Роза объявила, что уже проголодалась, и Флора послушно стала открывать корзинку для пикника.

– Я нахожу еду, которую предлагают пассажирам в вагоне-ресторане, совершенно несъедобной, – продолжала разглагольствовать Роза, пока Флора доставала из корзинки салфетки и тарелки.

И тут они обе внезапно вздрогнули, потому что из корзинки вдруг молнией выскочил какой-то черный комок, быстро осмотрелся по сторонам и тут же проворно забился под юбки своей хозяйки.

– Господи боже мой! А что здесь делает эта тварь? Флора, я тебя спрашиваю! – Роза уставилась буравящим взглядом на дочь. – Неужели ты посмела спрятать его в эту корзину?

– Конечно же, нет, мамочка. – Котенок! Слезы радости брызнули у Флоры из глаз. Она нащупала Пантеру под своими юбками, извлекла ее наружу и прижала к себе. – Он сам спрятался.

– И что мы станем с ним делать, когда приедем в Лондон? Ума не приложу! Не сомневаюсь, семейство Кеппел не потерпит никаких животных в своем доме… Учитывая, в каком обществе они вращаются…

– Мамочка, я понимаю твои страхи. Пантера действительно может восприниматься как некое неудобство. Но я знаю и другое. Большинство детей обожают котят. А вдруг Вайолет и Соня тоже из их числа?

– Ну, не знаю, не знаю, – тяжело вздохнула Роза. – В любом случае начало не очень хорошее.

* * *

Вскоре Пантера уже спала безмятежным сном в корзинке для пикников. Кажется, котенок быстро успел усвоить правила игры, по которым ему надлежало вести себя. Словом, мать и дочь вышли из поезда на платформу лондонского вокзала Юстон вместе со спящим в корзинке котенком.

– Алиса любезно пообещала мне выслать за нами машину с водителем, чтобы встретить нас. А вот и он! Фрид!

Флора заторопилась вслед за матерью, пробираясь через толпы народа вокруг, боясь отстать. А Роза устремилась к какому-то коротышке с аккуратно подстриженными усами в красивой ливрее темно-зеленого цвета с надраенными до блеска латунными пуговицами. При виде их он сдернул с головы фуражку и отвесил почтительный поклон. Запах гари, непрерывный шум, царящий вокруг, толпы людей, мечущихся в разные стороны, рев работающего двигателя – от обилия всех этих запахов и звуков у Флоры даже голова стала кружиться. Впрочем, не только ей категорически не нравилось все, что она видела вокруг себя. Пантера тоже издала из глубин своей корзинки негромкий писк, то ли от страха, то ли от собственного неудовольствия.

– Добрый вечер, мадам. Мисс! Добро пожаловать в Лондон, – поприветствовал их Фрид и подозвал к себе носильщика, чтобы тот помог им донести баулы до машины. – Надеюсь, путешествие не очень утомило вас? – вежливо поинтересовался он у женщин, пока те послушно семенили за ним, направляясь к выходу из железнодорожного вокзала. Сзади плелся носильщик, катил на своей тележке их багаж. Они подошли к шикарному авто с открытым сиденьем для водителя. Деревянные лакированные дверцы машины поблескивали в лучах заходящего солнца. Флора с матерью уселись на мягкие кожаные сиденья, Фрид включил мотор, тот издал негромкое рычание, и машина понеслась вперед по широким улицам Лондона.

Флора разглядывала в окно модно одетых мужчин и женщин, неспешно прогуливающихся вдоль Мэрилебон-роуд, застроенной красивыми импозантными зданиями, такими высокими, что, казалось, их крыши теряются где-то в небесах. Время от времени из корзинки раздавалось жалостное мяуканье, но Флора не осмеливалась вытащить оттуда котенка, чтобы хоть как-то успокоить бедное животное. Ведь рядом сидела мама.

Их лимузин обогнул роскошный парк, вокруг которого тоже теснились высокие кирпичные здания. Перед одним из них шофер затормозил. И сразу же распахнулась парадная дверь, а на пороге появился лакей, чтобы помочь дамам выйти из автомобиля. Все вместе они вошли в дом, и тут лакей предложил Флоре отдать корзинку ему.

– Нет, благодарю вас, не надо… Тут у меня всякие подарочки для домашних, – лихо солгала в ответ Флора.

Им помогли раздеться, освободиться от пальто и шляпок, а затем проводили по лестнице в зал, который Флоре показался на первый взгляд более похожим на оранжерею, чем на обычное помещение. Комната утопала в цветах. В воздухе витал сладковатый аромат орхидей, белых лилий и огромных садовых гвоздик, букеты которых теснились повсюду в резных хрустальных вазах.

На диване в окружении подушек в кружевных накидках восседала дама. Пожалуй, самая красивая из всех, кого Флоре довелось когда-нибудь видеть. И уж точно, самая нарядная из них. Ее густые каштановые волосы были уложены в искусную прическу с многочисленными локонами. На шее красовалось несколько ниток жемчуга, оттеняющего ее алебастрово-белую кожу, а достаточно глубокий вырез платья позволял разглядеть красивую пышную грудь. Глаза у женщины были цвета ярчайшей небесной лазури. Флора в замешательстве замерла на месте, а дама между тем поднялась с дивана и направилась через всю комнату к ним, чтобы поприветствовать своих гостей.

– Моя дорогая Роза! – воскликнула она, обнимая мать. – Надеюсь, дорога не показалась вам слишком утомительной?

– Спасибо, Алиса. Нет, все было вполне комфортно, хотя мы с Флорой все равно очень рады, что наконец-то приехали.

– Отлично понимаю вас. – Алиса Кеппел устремила свой изучающий взгляд на Флору. – Так вот она какая, наша знаменитая Флора. Добро пожаловать, дорогая, в мой дом. Девочки сгорают от нетерпения побыстрее познакомиться с тобой. Няня сказала мне, что Соня весь день занималась рисованием. Рисовала тебе в подарок какие-то картинки. Однако сейчас, к их великому неудовольствию, девочки принимают на ночь ванну, после чего их отправят в кровать. Но я уже пообещала им, что завтра с самого утра первым делом я познакомлю их с тобой.

В этот момент из корзинки для пикников раздался жалобный писк. А следом крохотная черная лапка просунулась в отверстие из-под крышки.

– А это кто еще там? – удивленно воскликнула миссис Кеппел, и взгляды всех присутствующих в комнате тотчас же обратились на корзинку.

– Это… это котенок, – ответила Флора, слегка заикаясь, глянув на мать, на лице которой тотчас же отразилось величайшее смятение. – Пожалуйста, миссис Кеппел, простите меня. Я вовсе не хотела брать его с собой. Но он сам спрятался в эту корзину.

– Вот как? Ах, ты маленький проказник! – Хозяйка рассмеялась. Ее серебристый смех рассыпался по всей комнате. – Дай же мне взглянуть на этого прохвоста! Думаю, дети придут в полный восторг от появления такого незваного гостя.

Флора наклонилась к корзине, чтобы отстегнуть на ней ремни, а Роза тут же стала извиняться по поводу столь неловкой ситуации. Но миссис Кеппел даже не стала слушать ее. Она тоже склонилась над корзинкой и, как только Флора открыла крышку, умело схватила котенка за шиворот.

– Какая же ты красавица, однако! – снова рассмеялась миссис Кеппел, разглядывая Пантеру. – Но и проказница тоже. По глазам вижу. В детстве у меня тоже был котенок, очень похожий на этого. Что ж, ваша Пантера станет красивым и желанным дополнением к детской.

Миссис Кеппел водворила извивающегося котенка обратно в корзину, а Флора в этот момент готова была упасть к ее ногам и начать их целовать в знак благодарности.

– Итак, ужин у нас ровно в восемь. Роза, дорогая, я пригласила к ужину несколько твоих старинных друзей. Моя экономка мисс Драппер сейчас проводит вас в ваши комнаты, чтобы вы могли переодеться. Флора, тебя я попросила поместить в комнату рядом с комнатой твоей мамы. Думаю, тебе она понравится. – Миссис Кеппел приблизилась к Флоре, взяла ее за обе руки и крепко пожала их. – Добро пожаловать, моя дорогая.

Поднимаясь по лестнице в свои комнаты, Флора всю дорогу размышляла над тем, насколько искренней была в своем радушии миссис Кеппел. А вдруг это чистейшей воды показуха, разыгранная специально для них? Но если это не так, то тогда это был самый теплый и сердечный прием в ее жизни. Подумать только, незнакомого человека встречают с такой доброжелательностью. Роза уже взялась за дверную ручку, чтобы пройти к себе в комнату, но в этот момент Флору осенило.

– Мамочка, а у меня же нет ничего подходящего, чтобы надеть для ужина, – прошептала она матери, отводя ее в сторону и стараясь говорить так, чтобы ее не услышали экономка и горничная, которые сопровождали их наверх.

– Да, ты права, – согласилась с ней мать и сокрушенно вздохнула. – Прости меня, Флора, как-то совсем об этом не подумала. Но, с другой стороны, я и понятия не имела, что миссис Кеппел сразу же вознамерится ввести тебя в общество. Я скажу ей, что ты устала с дороги, и попрошу кого-нибудь из слуг подать тебе ужин прямо в комнату. А перед отъездом – ты же знаешь, завтра я уезжаю домой, – так вот, я оставлю тебе платье, которое взяла с собой. Правда, оно будет тебе немного великовато, придется подшить. Но я уверена, что среди прислуги в этом доме есть и портниха. Она тебе поможет. Сама понимаешь, гардероб у миссис Кеппел наверняка огромный, а потому без помощи собственной портнихи ей не обойтись.

– Хорошо, мама. Спасибо тебе.

Экономка провела Флору чуть дальше по коридору и открыла дверь в просторную и богато обставленную комнату с высокими потолками. На комоде стояла ваза с букетом свежих цветов. Рядом с умывальником висели мягкие полотенца.

– Если вам что-нибудь понадобится, мисс, звоните в колокольчик и Пегги все подаст, – сказала экономка, указав на горничную, топтавшуюся рядом с ней, которая тотчас же сделала книксен. – Она также отнесет вашего котенка вниз, чтобы он… справил свою нужду.

– Спасибо, – поблагодарила ее Флора. Она приготовилась добавить, что и сама управится с котенком, но обе женщины уже вышли из комнаты. Флора подошла к окну. На улице уже было совсем темно. Зажглись газовые фонари, ярко освещая всю площадь внизу. Возле соседних домов то и дело останавливались кареты. Оттуда выходили оживленные и нарядные мужчины и женщины в блестящих лакированных цилиндрах черного цвета и в красивых шляпках с большими полями, украшенных перьями.

Флора отвернулась от окна и увидела, что Пантера уже почти обжилась на новом месте. Уселась прямо посреди огромной никелированной кровати и энергично терла своей лапкой мордочку, умываясь на сон грядущий. Флора тоже взобралась на кровать и улеглась рядом с Пантерой, уставившись в безупречно ровный и чистый потолок: ни тебе трещинки, ни подтека или какого-нибудь пятнышка.

– Боже мой, как же они, наверное, богаты, если даже своих помощниц размещают в таких спальнях, как эта, – пробормотала Флора полусонным голосом. Глаза ее закрылись сами собой, и она тут же задремала. Проснулась она от стука в дверь. Вскочила, села на кровати, растерянно пытаясь вспомнить, где она и что с ней.

– Добрый вечер, дорогая. Я тебя разбудила, да? – В комнату вошла Роза. На ней было изумрудно-зеленое вечернее платье и тиара, фамильная драгоценность, которую обычно хранили в специальном металлическом ящичке у них дома в Эствейт-Холл. Оттуда тиару извлекали на свет божий в редких случаях. Ведь дома было так мало поводов для того, чтобы дефилировать в драгоценных украшениях. Сама Роза была необыкновенно оживлена сегодня и сияла почти так же ярко, как и бриллианты на ее голове.

– Наверное, я все же утомилась в дороге, мама. Вот и заснула. Надеюсь, миссис Кеппел не обидится на меня за то, что я сегодня не спущусь к ужину.

– О, конечно же, нет. Она все прекрасно понимает. Я тут тебе кое-что принесла. Надеюсь, это тебе понравится. – Роза протянула дочери шкатулку для драгоценностей.

Флора издала негромкий возглас, открыв шкатулку. Внутри на бархате покоились жемчужное ожерелье и сережки. Роза взяла ожерелье и застегнула его на шее Флоры. Потом они вместе посмотрели в зеркало, любуясь отражением.

– Когда-то эти жемчужные украшения мне подарила мама. Это был в год моего дебюта в Лондоне, – тихо обронила Роза. – Я так долго берегла их, как самые дорогие моему сердцу реликвии. Но сейчас пришло время, когда они должны принадлежать уже тебе. – Она ласково погладила дочь по плечу.

– Спасибо, мама. – Флора была искренне растрогана столь щедрым подарком матери.

– Очень надеюсь, что тебе в этом доме будет хорошо. Кажется, ты произвела на миссис Кеппел хорошее впечатление и даже понравилась ей.

– Я постараюсь, мамочка, чтобы мне здесь было хорошо. Миссис Кеппел очень милая женщина.

– Да, это так. А сейчас мне пора вниз, к ужину. Миссис Кеппел велела передать тебе, что она завтра ждет тебя в детской этажом выше ровно в восемь утра. Там она познакомит тебя с детьми и другим персоналом, который приставлен к девочкам. Попрощаемся мы с тобой чуть позже. Я отсюда отправляюсь поездом прямиком в Нагорье. Надо подготовить новый дом к приезду твоего отца. – Роза поцеловала Флору в макушку. – Пегги подаст тебе ужин сюда. Спокойной ночи, Флора. Сладких тебе снов.

– Спасибо, мама. Спокойной ночи.