Текст книги "Философия ослика Иа-Иа, или Законы Мерфи-Норбекова"

Закон относительности преступления

! Если ты никого не убиваешь, не факт, что кто-то не убьет тебя.

Если предположить, что все начнут соблюдать одни и те же этические нормы, то мы практически приблизимся к идеальному обществу, в котором не будет места ни преступлениям, ни жестокости, ни несправедливости. Но, к сожалению, люди несовершенны, мир несовершенен, и нам приходится изо дня в день иметь дело с тем, что есть, а не с тем, что мы хотели бы иметь на месте того, что есть. Стоит ли носить розовые очки, тешить себя иллюзиями, надеяться на то, что в человечестве возобладает Божеское, а не дьявольское? Наверное, будет лучше исходить из того, что с тобой может произойти все.

Фома аквинский. осущноситичеловека и душе его

Человеческая душа – постоянная арена борьбы Бога и дьявола. Когда Бог внушает нам быть кроткими и добрыми, дьявол подстрекает на всякие непотребства. Бог говорит: «Нельзя», дьявол внушает: «Тебе можно, ведь ты же особенный, не такой, как все. Пусть обычные люди слушают Бога и живут по его заповедям. Тебе дозволено большее, ты рожден для иной доли».

Человек приходит в этот мир никакой– не хороший и не плохой. Он как чистый лист, на котором рисуют два художника.

…Гоните прочь от себя дьявола с его соблазнами и искушениями. Всем сердцем своим обращайтесь к Богу. Но помните о том, что враг может одолеть любого, кто рядом с вами. Будьте готовы к войне за добро со злом. Будьте готовы дать отпор злу. Но помните об одном: зло никогда не будет побеждено оружием зла. Зло можно победить только добром.

Хорошо было Фоме Аквинскому рассуждать о высоких материях на заре христианства. Что же делать нам с вами теперь? Исповедовать непротивленчество? Истреблять зло огнем, мечом и каленым железом и при этом уподобиться ему? Выбор совершает каждый человек для себя. Я вовсе не собираюсь никого учить жизни и корректировать чьи-то моральные принципы. Я просто решил прокомментировать дорогие моему сердцу законы Мерфи. А решать, как жить, вам самим. Что же касается всяких вариаций на тему не убий– надо просто иметь в виду, что люди вокруг разные, и мотивы у них различны, и отличаются системы ценностей, помнить об этом и соответственно строить свои отношения с окружающим миром.

И еще. Если впадать в излишнюю категоричность, все может кончиться очень и очень плохо. Чтобы нормально жить, следует быть достаточно гибким – в противном случае вступишь в непримиримый конфликт с окружающим миром, выхода из которого практически нет. Это – тупик. Старайся по возможности искать и находить компромиссы с окружающим миром. Понятно, что порой нас что-то может коробить и что с чем-то мы можем быть в корне не согласны. Тем не менее надо находить в себе силы на лавирование между можно и нельзя. Наша первейшая задача в этой жизни – сохранить себя, не дать обстоятельствам искорежить свою жизнь.

Черная история про Леню Петрова

Был у меня приятель Леня Петров. Широкой души человек, христианин и патриот в одном флаконе. Он стоял на твердой позиции, что все живое имеет право на существование. Причем права у всех равные– по рождению. Дело иногда доходило просто до абсурда: Ленька отказывался расправляться с кусающими его комарами, рыскающими ночью по кухне в поисках наживы тараканами и прочими негодными тварюгами, которые совершенно непонятно зачем населяют наш и без них достаточно густонаселенный мир.

Мы учились в университете, ибыло у нас на курсе несколько вьетнамцев, кубинец и два монгола. Ребята они были задорные, заводные, компанейские и абсолютно безвредные. Ивот в один прекрасный день наш кубинец Мигель куда-то запропал. Стояла зима, на улице мороз под тридцатник, аон в легонькой курточке и кроссовках вечерком выскочил на улицу за сигаретами да так и не вернулся. Сначала мы шутили, что он, наверное, завернул погреться к какой-нибудь своей пассии. Благо у Мигеля в таковых недостатка не было: парень он был видный, нежадный, фантазер и заводила. На него заглядывались все девчонки с нашего курса, никого не останавливало, что он черный.

Однако когда на следующий день Мигель не появился на занятиях, ак вечеру не вернулся в общагу, мы поняли– что-то случилось. Аночью к нам пришел майор ФСБ и с мрачным видом стал уточнять, когда, кто и при каких обстоятельствах видел нашего кубинца живым. Выяснилось, что Мигеля нашли окровавленного, стяжелыми ранениями в парке за три остановки от общаги. Как он там оказался, никто не знал. Не приходя в сознание, наш приятель через несколько часов умер в реанимации.

После ухода майора мы, естественно, не легли спать. Ситуация перебудоражила всех, было очень жалко Мигеля, страшно за всех остальных наших иностранцев: было ясно, что тут поработали скинхеды.

Много выступал и Ленька. Он говорил, обращаясь к нам:

– Ребята, яне могу понять, как кто-то может на живого человека руку поднять? Ведь у него мама есть, она его в животе носила, гладила, разговаривала с ним. Потом кормила грудью, ласкала, улыбалась– и он тоже улыбался ей. Апотом вырос, многому научился, стал знакомиться с миром, все больше и больше людей знали и любили его. Унего было теплое тело. Точно такое же, как у тех, кто его убивал. Как они могли это сделать?

Слезы текли по Ленькиному лицу. Идаже непонятно было, кого и чего ему больше жалко: Мигеля, тех подонков, которые почему-то подняли руку на живое, или самого себя, потому что произошло этой ночью крушение всех его иллюзий и представлений о мире.

– Я не понимаю,– твердил он как заведенный,– как это могло произойти? Ведь все люди– братья. Ведь в каждом главное– хорошее, Божеское. Что могло случиться? Как такое оказалось возможно?

На следующий день никто не пошел на занятия. Через несколько дней приехали родственники Мигеля и забрали его тело, чтобы похоронить на родине. Наша жизнь постепенно вошла в привычную колею, но не жизнь Леньки. Унего случилось нервное расстройство, он перестал спать и есть и в конце концов попал в клинику неврозов, где его пичкали психотропными средствами. Пролежав там около полутора месяцев, он вернулся к нам подлечившийся, подкорректированный врачами, осунувшийся и какой-то молчаливый. Нам казалось, что он вынашивает какие-то идеи, впрочем, мы не приставали к нему с вопросами, понимая, что человек пережил душевный кризис.

…Весной все были заняты подготовкой к сессии, как-то было ни до чего. Иименно в разгар экзаменов погибла одна из наших вьетнамок. Куда и зачем она ходила, никто не знает; мы ее нашли днем на крыльце общаги с проникающим ранением брюшины. Она была еще в сознании, ипока мы ждали приезда неотложки, Ленька держал в руках ее лицо и заклинал ее:

– Скажи, скажи, кто это был? Скажи, кто это?

Она что-то пролепетала ему, ион стрелой кинулся в свою комнату. Потом выбежал из общаги и побежал куда-то.

Вернулся он за полночь, весь всклокоченный и взбудораженный, ушел в душ и долго-долго там мылся. Так долго, что мы начали стучать ему в дверь. Но он не откликался. Тогда мы выломали замок и увидели Леньку, повесившегося на трубе. Вкармане его рубашки была записка: «Ребята, янашел эту мразь и убил ее. Вы скоро об этом узнаете. Ясделал это, потому что таким подонкам не место среди хороших, добрых, чистых людей. Но теперь и я стал подонком. Это как зараза. Ия могу сделать только одно– избавить мир от себя».

Прочитав этот текст, специалисты пришли к выводу, что он был написан Ленькой в состоянии невменяемости.

Снова возвращаюсь к вопросу о разнице восточного и западного подхода к теме смерти. Если для нас это – величайшая трагедия и величайшее таинство, то в том же дзен это – событие в ряду других событий, ничем и нисколько не примечательное ни для самого умирающего человека, ни для окружающих, будь они его врагами, друзьями, близкими или родственниками.

Из дзенского трактата «Мацу-нагава»

Когда Нгами было 78 лет, он понял, что скоро умрет. Он велел сложить дрова у себя во дворе, сел на них и приказал поджечь с четырех концов.

– Ты же сгоришь,– сказали ему ученики.

– И откуда берутся такие дураки,– сказал Нгами. Это были его последние слова.

! Если ты ничего не крадешь, не факт, что не украдут у тебя.

Как вы понимаете, данная заповедь работает в унисон предыдущей. Правда, все не так печально и мрачно, как в прошлый раз. Красть или не красть – решает каждый для себя. (Кстати говоря, многие психологи утверждают, что чуть ли не все без исключения подростки проходят через период воровства.) Многих, кто избирает «правильную» жизненную позицию, останавливает только одно – страх возмездия. В таком случае мы говорим не об этических правилах, а скорее о некоем кодексе взаимоотношений с внешним миром, который подчиняется инстинкту самосохранения (никому не хочется попасть в тюрьму, никому не хочется иметь конфликты с правоохранительными органами, впрочем… так ли уж и никому?).

Однако речь тут вовсе не о том, можете вы воровать или не можете, хотите или не хотите, и даже не о том, что именно вас сдерживает (если что-то сдерживает). На повестке дня следующий момент: не стоит всех мерить своим аршином. Если вы считаете себя в высшей степени честным и порядочным человеком, то, во-первых, это не дает вам права требовать от других быть такими же, как вы, и,во-вторых, не стоит относиться с осуждением ко всем, кто живет по иным законам, нежели вы.

Архимандрит илларион. осущностиворовства

Возлюбленные чада мои, нам с вами предстоит разобраться в столь сложном вопросе, что есть воровство. Предки наши словом этим называли любое преступление против закона и правил людского общежития. Внаши же дни понятие воровства существенно сузилось. Однако давайте определимся, до каких же рамок.

Воровство есть присвоение чужого имущества, это бесспорно. Однако имущество имуществу– рознь, впрочем, как и чужое– чужому. Конечно же, такие случаи, как похищение вещей из чужой квартиры, выхватывание чужого кошелька и пр., трактуются всеми нами однозначно.

Но, например, вы работаете в частной фирме. Можно ли считать воровством то, что вы уносите к себе домой пачку (полпачки) бумаги? Что вы на свои нужды, не имеющие никакого отношения к рабочему процессу, использовали половину картриджа принтера? Что вы в рабочее время (оплачиваемое вам хозяином) в свое удовольствие бродили по Интернету, естественно, тоже за счет хозяина? Вы скажете, что это мелкие злоупотребления, ане воровство. Но ведь это присвоение чужого имущества, разве не так? Стало быть, воровство.

Итак, понятие воровства расширяется.

Возлюбленные чада мои, многие ли могут сказать, что не воруют? Яне имею в виду домушничают или лазят по чужим сумкам и карманам. Подумайте, чисты ли вы на самом деле. Вы можете не говорить о своих грехах никому. Скажите себе самим, чтобы понять реальное положение вещей. Иесли все-таки лежит на вас грех воровства, боритесь с ним. Впервую очередь перестаньте воровать.

Если же вы видите, что ближние ваши воруют, предостерегите их, но делайте это мягко. Ибо вы не обличать должны, но с любовью на вид ставить. Очень часто мы сами не ведаем, что творим на самом деле, имутна для нас реальная ситуация из-за этого неведения, ибо считаем мы, что в порядке вещей то, что на самом деле воровство есть.

…Меня часто спрашивают, можно ли удостоиться Царствия Небесного, если воровал. Можно, возлюбленные чада мои, если прозрел и понял, что делал до сих пор то, чего делать нельзя, иотвратился всей душой от своих прежних поступков. Откройте глаза свои, подумайте о том, что творите, если воруете; прекратите воровать, положите предел своему греху.

Естественно, воровство воровству – рознь. Кто-то делает его образом жизни, и обездолить кого-то, чтобы добиться собственной выгоды, – норма жизни таких людей. Другие воруют вынужденно, потому что для них это – единственный способ выжить.

Однако дело не в этом. Просто нет никакого смысла кого бы то ни было осуждать. Длинные и нудные моралите мало кому могут оказать действенную службу. Как же противостоять воровству? Только делом, однозначно. Не надо никого воспитывать: каждый человек знает, когда и на что он идет; кроме того, он сам отвечает за себя. Не надо играть в проповедника и пытаться исправить кого бы то ни было. Если хотите сделать что-то по-настоящему нужное и важное, чтобы помочь кому-либо (в том числе и себе), просто не дайте вору протянуть в очередной раз руку к чужому.

Мужик и грабитель. Чешская сказка

Один мужик поехал в воскресенье на базар продать свинью. По дороге увидел он человека, который сидел в пыли на обочине и громко стонал. Мужик натянул поводья, спрыгнул со своей телеги и поспешил к страждущему.

– Что с тобой?– спросил он.– Могу ли я тебе помочь?

– О да, добрый человек!– откликнулся незнакомец и вытащил нож из-за пазухи.– Отдавай-ка мне свою телегу вместе с лошадью, азаодно и то, что на телеге.

– Ты шутишь!– воскликнул мужик.– Я же предложил тебе помощь, полагая, что у тебя какие-то нелады со здоровьем…

– Конечно, нелады,– согласился разбойник,– какие тут будут лады, когда совершенно нет денег!

– А ты не пробовал зарабатывать на жизнь честным трудом?

– А я как, по-твоему, зарабатываю?– разбойник сдвинул густые черные брови.

– Именно так, яспросил, не подумав… Конечно, забирай все, яочень рад, что могу тебе оказать посильную помощь,– пролепетал мужик.

– Вот и правильно,– пробурчал разбойник.– Пора мне, поехал я, некогда тут с тобой разговоры разговаривать.

С этими словами он сел в телегу и был таков.

«Как же так?– подумал мужик.– Ведь это же несправедливо! Да у меня просто в голове не укладывается, как это можно ограбить человека, тем более если он спешил тебе на помощь!» Однако делать нечего, возвратился он пешком домой и вернулся к текущим делам.

Прошло время, иснова дела у мужика пошли в гору. Снова запряг он лошадь как-то и поехал на базар свинью продавать. Дальше все было как в первый раз: увидел мужик на обочине дороги человека, который громко стонал. Подъехал к нему мужик и спросил, не слезая с телеги:

– Что с тобой случилось, могу ли я помочь тебе чем-нибудь?

И снова выхватил из-за пазухи нож мнимый больной, апотом крикнул:

– Сколько можно уже тебя тут ждать? Давай, живо слазь с телеги, не задерживай меня!

Мужику ничего не оставалось делать, как подчиниться этому приказу. Иснова он смотрел вслед своей телеге и раздумывал о том, какие бывают в жизни несправедливости.

…Снова прошло время. Иопять мужик выкарабкался из нужды. Выкормил свинью и поехал ее продавать. Только на этот раз с ним вместе в телеге была его жена. Вот едут они по дорогое, ана обочине сидит человек и стонет. Тут жена мужика вытащила ружье, взяла недужного на мушку, апо сле сказала:

– Здравствуй, голубчик, снова, видать, сидишь, мужа моего поджидаешь. Только не повезло тебе на этот раз: видишь, вместе с ним я приехала. Давай-ка все решим по-быстрому: тащи сюда деньги за пару лошадей, пару телег да пару свиней, что ты у нас увел. Анет – так я стреляю.– И она выпалила в воздух, чтобы подтвердить свои намерения.

Грабителю ничего не оставалось делать, как отсчитать мужику и его жене кругленькую сумму. Аеще ему пришлось пообещать им, что больше он на их горизонте никогда не появится.

– Как же ты все это устроила? Как же все так правильно рассчитала?– спрашивал мужик свою жену.

– Да просто все: раз этот мерзавец подстерегал тебя на дороге уже два раза, значит, исейчас должен был появиться.

– Но ведь человек мог на самом деле заболеть– как ты поняла, что перед тобой грабитель?

– Да наметанный у меня на них глаз, на мазуриков.– Сказав это, она некоторое время помолчала, потом обратилась к мужику:– А тебе урок будет впредь: ты слишком провоцируешь ситуацию, вводишь народ, так сказать, вискушение. Живи своей жизнью, хватит уже демонстрировать миру свое благородство; страждущим Бог поможет, аты, коль скоро взялся за дело, не отвлекайся от поставленной перед собой задачи на всякие пустяки.

– Значит, чужое здоровье, чужая жизнь– пустяк?

– Да конечно же нет. Просто не надо способствовать пробуждению преступных страстей в ком бы то ни было.

– Понимаешь, не могу я видеть в людях воров. Потому что я сам не вор, не лжец и не преступник.

– Эка цаца!– рассмеялась жена.– Не умеешь– так учись, незачем всех своим аршином мерить. Ане хочешь учиться, так я тогда с тобой всегда буду ездить да ходить, чтобы никто тебя вокруг пальца впредь не обвел.

– Да не надо, сам с ружьем ходить стану. Но неужели все люди такие испорченные и преступные?– сокрушался мужик.

– Да нет, это просто ты у меня такой простофиля, что ничего дальше своего носа не видишь. Пора тебе начинать жить по-новому и на вещи смотреть по-новому. Ато, не ровен час, тебя самого поймают да на галеры в рабство и продадут. Тогда тебе уже никто и ничто не поможет. Бери ружье и запомни, что это– главный аргумент в любых спорах.

На том и порешили. Стех пор тот доверчивый мужик, куда бы ни шел, скем бы в какие переговоры ни вступал, носит с собой заряженное ружье. Как ни странно, это, видимо, такая волшебная палочка, потому что больше на его пути плутов, воров и мошенников не попадается.

Кстати, по-русски обычно говорят: «Доверяй, но проверяй». Конечно, очень часто не хочется этого делать. Ведь, если разобраться, много лучше и проще во всем положиться на кого-то, чем попытаться проанализировать его особенности, чтобы отсеять возможность подвоха. Но делать это надо, даже через «не хочу» и «не могу».

А еще помните, что существует множество разновидностей воровства. Идеальных людей практически не бывает, так что… все равно держите ухо востро.

Для дзен не существует категорий «свое»– «чужое», потому нет и понятия воровства. Каждый человек получает ровно столько, сколько ему надо. Увсех разные потребности, но это не повод брать пример с кого-то– каждый сам решает, как ему жить и что иметь. Когда один берет что-либо без ведома другого– это гармонично, как и все, что происходит в мире, потому что повседневная жизнь зиждется на универсальных, извечных законах, которые никому из смертных знать не дано и не надо.

Из дзенского трактата «Мацу-нагава»

Нгами хотел есть. Он зашел в лавку, взял хлеб и рыбу и пошел домой.

– А деньги!– закричал лавочник.

– Вот,– сказал Нгами и вытряхнул на пол несколько ракушек и камешков речной гальки.

– Хорошо,– сказал лавочник.– Ешь на здоровье.

– Вот,– сказал Нгами и съел тут же, влавке, хлеб и половину рыбы. Вторую половину он отдал лавочнику обратно:– Нет,– сказал он.

– Оммммммммммм,– сказал лавочник.

! Если ты не лжесвидетельствуешь, не факт, что не будут лжесвидетельствовать против тебя.

Наверное, многим из нас знакомо чувство особой щепетильности: это когда ты сам ведешь себя как человек чести и чего-то подобного ожидаешь от окружающих. А вот это, право слово, напрасно. Сам себе каждый волен устанавливать любые законы и порядки, а вот ждать соблюдения аналогичных правил от других по меньшей мере бесперспективно. Мы уже говорили о разных системах ценностей и разных шкалах отсчета у людей, а также о склонности любого из нас к вранью.

Теперь остановимся на лжесвидетельстве. Чем оно отличается от обычной неправды?

Брокгауз и Эфрон определяют лжесвидетельство как заведомо ложное показание на суде без присяги.

БСЭ говорит о заведомо ложном показании, заключающемся в умышленном сокрытии фактов, сознательном искажении истины свидетелем, потерпевшим в суде либо во время предварительного следствия или дознания. Результатом лжесвидетельства может явиться осуждение невиновного или оправдание преступника.

Также БСЭ лжесвидетельство классифицируется как заведомо ложный донос, тоесть сообщение органу или должностному лицу, правомочному возбудить уголовное дело, заведомо ложных сведений о совершении преступления, не имевшего места в действительности, либо о совершении преступления лицом, вдействительности его не совершавшим.

Толковые словари Ожегова, Ушакова, Ефремовой определяют лжесвидетеля как свидетеля, дающего заведомо ложные показания судебным и следственным органам.

Таким образом, лжесвидетельство – умышленная ложь правоохранительным органам с целью кого-то очернить или обелить. Нас, безусловно, интересует первая цель лжесвидетелей. Суть данного закона можно передать иначе так: всегда найдется недоброжелатель, который захочет тебя подставить вне зависимости от того, подставлял ты кого-нибудь когда-либо или даже в голове такого не держал.

Джон Берковиц. Феномен сознания в эпоху сталинского тоталитаризма

…Наиболее радикально проявилась интеллигентская вера в непредвзятость властей в 1930-х годах. С точки зрения текущего дня очень трудно оценить тогдашнюю позицию людей, которые принципиально не покидали своих насиженных мест, будто ожидая справедливости по отношению к себе. Большинство из них искренне полагали, что соседи и знакомые, уличенные в шпионаже и пособничестве вражеской идеологии, всамом деле являлись не кем иным, как врагами народа. Люди верили в справедливость, полагали, что именно в их случае, если даже изначально будет иметь место какая-то инсинуация, она скоро исчерпается, все встанет на свои места, их невиновность будет доказана.

Это было лихое время зависти и доносов. Поощрения разного рода кляуз достигли своего апогея. Жители больших городов безудержно строчили друг на друга заявления куда надо. Черные «воронки» не успевали развозить все новых и новых жертв лжесвидетельств. Уставшие от писанины тройки, не вникая ни в чьи объяснения, пачками ставили людей к стенке. Особенно популярны стали лозунги вроде «Враг не дремлет!».

И все же, на мой взгляд, речь идет об удивительном феномене человеческой доверчивости. Многие исходили из предпосылки: если я никого не оговариваю, кто оговорит меня? Ипопадали в капкан своей недальновидности. Именно тогда же возникла невеселая поговорка: Был бы человек, а статья на него найдется.

…Тысячи и тысячи людей старались сохранить свое лицо, крупицы самоуважения, полагали, что от власти не стоит прятаться. Надо смотреть ей в глаза честными глазами патриота, ичаша сия минет… Как заблуждались эти наивные, невинные, неправедно убиенные! Насколько безнравственна и легкомысленна на поверку оказывалась их щепетильность, насколько боком выходила им самим и их детям!

Что же из этого следует? Следует жить! Но не расслабляться особо, не допускать соблазна бездумия, помнить о том, что случиться может что угодно и с какой угодно стороны… И радоваться, если такового не случилось.

Между тем, как известно, вразные времена у разных народов прослеживается неоднозначное отношение к одним и тем же категориям. Уинков лукавство и лицемерие было в порядке вещей. Они считали своим долгом не показывать истинные чувства, тщательно вуалировать свои намерения и вообще делать все, чтобы их практически никто не мог понять. Так, они первыми нашли формулу своеобразного ботокса (они называли его ань-аналь и добывали из стеблей и листьев растений, содержащих в своем соке наркотические вещества). Будучи нанесенным на лицо, аль-анань на время парализовывал его мышцы, делал их неподвижными, асамо лицо, соответственно,– невыразительным, похожим скорее на маску, нежели на живую человеческую физиономию. Это делалось для того, чтобы человек не выдал себя случайной мимикой при взаимодействии со своими потенциальными конкурентами и врагами. Вслух инки могли говорить неизменно самые вежливые и учтивые слова, лица же оставались невозмутимыми и отрешенными, ничего не выражающими.

Будучи предусмотрительными, они тщательно отслеживали и свою жестикуляцию. Уних был разработан целый поведенческий кодекс, который помогал не раскрыть себя и свои истинные намерения, взаимодействуя с кем угодно. Вчастности, инки, вступая в переговоры, непременно держали руки скрещенными на груди, чтобы их движениями опять же не выразить того, что выражать не положено. Если переговоры велись сидя, инк должен был сидеть на подогнутых ногах (чтобы исключить и эмоциональную динамику ног), стоя– стоять неподвижно, расставив ноги, как мы бы сейчас сказали, на ширину плеч. Любые переступания, покачивания и прочее считались недопустимыми. Каждый будущий воин буквально с младых ногтей знал: он должен подать себя таким образом, чтобы окружающие не могли догадаться о его истинных намерениях. «Охотник должен оставлять такой след,– говорили инки,– чтобы, идя по нему, враг пришел совсем в другое место». Кого они считали врагами? Похоже, уинков вообще не было такой категории, как доверие. Это чисто европейское ноу-хау. Весь мир «не-я» для инка представлялся непознанным и потенциально враждебным. Стало быть, он считал: раскрываться нельзя ни перед кем.

Однако инки инками, ав современном мире с такого рода позицией коррелирует поведение представителей наций Востока. Проявляя к вам радушие, они вовсе не чистосердечны, ипорой бывает, что под личиной гостеприимства и дружественности они скрывают прямо противоположные взгляды и намерения. Восток– дело тонкое, там это нормально. Ав христианской традиции изначально присутствует двойной стандарт, который, содной стороны, возводит в ранг добродетели честность и прямодушие, ас другой– позволяет сильным мира сего пользоваться доверчивостью и неискушенностью тех, кто открыт и беззащитен. Смоей точки зрения, по большому счету «честнее» изначально декларировать свою лживость и вытекающее из нее возможное вероломство, нежели исповедовать один поведенческий стандарт, ана деле придерживаться совершенно другого и бить предательски со спины. Если всем понятно, что существуют некие реверансы, которые делаются механически и совершенно не отражают истинного отношения людей друг к другу, ты всегда держишься начеку и предвидишь опасность. Когда предполагается, что тот, кто к тебе лоялен, делает это искренне, аон на самом деле готовит тебе какую-то каверзу,– это уже предательство. Впрочем, на этот счет существует и иная точка зрения: доверчивость– прерогатива идиотов.

Из дзенского трактата «Мацу-нагава»

Ученики пришли к Нгами, аон ел. Они отвернулись и ждали, когда он кончит есть. Потом они спросили его:

– Учитель, можно ли верить людям?

– Нет,– сказал Нгами.

– Есть ли на свете кто-то, на кого можно полагаться?

– Нет,– сказал Нгами.

– А на самого себя можно?– спросили они.

– Нет,– сказал Нгами, лег на бок, отвернулся к стене и заснул.

! Если ты подставишь правую щеку, тебе врежут и по правой, ипо левой.

Мы уже говорили в нескольких словах о феномене смирения и его несовместимости с жизнью. Учение о кротости и всепрощении, изложенное в Нагорной проповеди, у многих совершенно закономерно вызывает непонимание. Каким должно быть добро? Имеет ли оно право быть с кулаками? Или его удел – только кисленькие причитания да собирания оплеух?

Ф. Ницше. Антибог

…Итак, нам предстоит понять, что есть учение о смирении. Попробуем представить себе, что мы с готовностью раскрываем объятия всем подряд без разбору, отдаем свое добро любому желающему его заполучить, не сопротивляемся какому бы то ни было насилию– ни физическому, ни насилию над личностью. Как вы думаете, что из этого может выйти?

…История знает немало примеров, когда смиренников и бессребреников, принципиально отказывающихся стоять за себя и воевать за свои интересы, посмертно называли блаженными и святыми. Еще раз подчеркиваю, посмертно! При жизни эти люди вызывали практически однозначное к себе отношение: современники смеялись над ними, считали малахольными дураками и дурочками. Зато по отбытии таковых в мир иной обнаруживалось, что жизнь их была примером христианского подвига, заповеданного Учителем, примером беззаветного служения идеологии, заявленной в Нагорной проповеди. Современники этих блаженных умирали практически единовременно с ними и уносили тайну действительного к ним отношения и их реального психического статуса с собою в могилу. Потомки же верили Церкви, канонизировавшей эти образцы христианства. Инекому было высказаться в том духе, что святыми-то объявляют фактически идиотов, просто не оставалось свидетелей их идиотизма.

Зачем Церкви нужны были эти новоиспеченные святые?Затем, чтобы безоговорочно проталкивать свою доктрину, поддерживать веру в адептах, астало быть, свою власть над ними. Почему христиане исповедовали и исповедуют данную религию и покорно служат Церкви? Вопрос весьма непростой:по-видимому, ответ на него должен бы содержать анализ целого комплекса специфических явлений на уровне психики, менталитета, физиологии ит.п.

…По моим наблюдениям, практически никто даже из самых ревностных христиан не соблюдает неукоснительно всех заповедей, и в первую очередь– требования непротивления. Естественно, лукавые христиане придумали для себя отговорку: не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься. Однако дело даже и не в ней. Апожалуй, втом, что никто по собственной воле в святые не записывается, зная, какие издержки несет желание приобщиться к лику блаженных.

…Однако мы так и не ответили, что выйдет из безоговорочного соблюдения всех заповедей. Хотя тут и раздумывать не о чем. Человек, который не охраняет свое добро, раздает свое имущество всем желающим; который готов распахнуть двери своего дома поголовно всем, кто захочет в них войти, не берет в руки оружие, если кто-то посягает на его неприкосновенность и свободу, атакже на неприкосновенность и свободу его близких; человек, который всегда, при любых обстоятельствах неизменно кроток,– ненормален. Это понятно всем. Даже малому ребенку. Соответственно, окружающие могут относиться к нему с жалостливой брезгливостью, или с воинствующей, или как к поганой овце в стаде, которую нужно бить и наказывать, чтобы она не портила впечатления от всего стада целиком.

Вы спросите: что же вы имеете в виду? Жертвенности и всепрощения никто не оценит (впрочем, добродетели эти на самом деле никогда и не были в особой цене). Не раздумывай над тем, имеешь ты право отстаивать свои интересы или не имеешь. Бейся за себя, доказывай свои права до последнего. Изберешь иную тактику, станешь ждать, когда сознательность возьмет верх в сатрапах и гонителях, – только получишь дополнительных оплеух.

Делать ставку на людскую сознательность можно, если у тебя в руках, например, «калашников» или «узи». В остальных случаях такой подход себя не оправдывает.

Из дзенского трактата «Мацу-нагава»

Нгами сидел и смотрел на дорогу. Ученики пришли к нему и спросили:

– Учитель, как быть, если люди несправедливы?

Нгами достал из старой сумки ветряные колокольчики и тихонько позвонил ими.

Ученики спросили:

– Прощать или мстить?

Нгами взял свой деревянный посох– сучковатую дубину– и замахнулся в их сторону.

– Учитель, мы принесли тебе яиц и лепешку,– сказали они.

Нгами бросил им свою сумку, иони туда все положили.