Текст книги "Ключ"

Глава X,
повествующая о тоскливой жизни Ольборга и Тайном Ходе, ведущем на Край Мира

На свете миллион таких городишек. И в каждом так же темно, так же одиноко, каждый так же от всего отрешён, в каждом – свои ужасы и свои тайны. Пронзительные, заунывные звуки скрипки – вот музыка этих городишек без света, но со множеством теней. А какое необъятное, непомерное одиночество! А неведомые овраги, что засасывают, как трясина! Жизнь в этих городишках по ночам оборачивается леденящим ужасом: разуму, семье, детям, счастью со всех сторон грозит чудище, имя которому Смерть.

Рэй Брэдбери

Гевьон бежала уже тридцать километров. На острове она тоже совершала пробежки, но это было совсем другое – мчаться по заснеженной равнине, порой застилаемой снегопадом. Гевьон с радостью обнаружила, что не потеряла свою силу. Мороз не страшил её – некогда она странствовала одна, почти без еды, в ледяных ущельях Одиноких гор, и осталась жива. Она не отправилась сразу на запад, к Надрубу – сделала крюк в Пустошах, чтобы попасть на Ветвь Сепаратистов Торговых Городов. Гевьон бежала по заснеженной равнине, наслаждаясь движением, ветром и даже снегом, летящим в лицо. Она узнавала места, хотя они сильно изменились с тех пор, когда Гевьон в последний раз была тут – вот заснеженная гора, которая, казалось, стала меньше, лес, синеющий у её подножья. Там проходила граница Пустоши с сепаратистами. Снежный занос тут был невелик, она рассчитывала быстро одолеть его по горным тропам.

Перебравшись через горы, она спустилась в долину, где начинались владения Ольборга – торгового города. Гевьон увидела, что навстречу ей, пыхтя трубой, спешит металлический паук – здешний страж границы.

– О, я думала, что будет сложнее, – рассмеялась она, – в моё время боевые механизмы делали лучше!..

Она побежала навстречу металлическому пауку, иногда делая зигзаги – когда тот выстреливал в её сторону дымящиеся ядра. Подбежав ближе, она толкнулась носком сапога и взмыла над ним – вонзив меч в его панцирь. Стоя сверху, она ударила несколько раз – ржавое железо поддалось сразу.

Паук дёрнулся, задымил трубой и распластался на снегу.

– Старая рухлядь, – Гевьон пренебрежительно пнула трубу ногой.

Та выпустила кольцо дыма.

– Было бы как-то надменно считать, что первый бой после освобождения должен стать эпическим, – усмехнувшись, проговорила Гевьон. Она направилась к городу.

Гевьон помнила Ольборг другим. Город стал скучней и бедней – где раньше были каналы и двухэтажные дома, увитые виноградом, рядами стояли жёлто-серые пятиэтажки. Между ними, подгоняемая ветром, кружилась металлическая карусель, скрипела на ходу. Мелкие облака летели по небу, кое-где от них спускались снежинки, пополняя столь же маленькие сугробы. Краснела забытая детская лопатка. От неё к подъезду тянулся полузасыпанный снегом след.

«Эти места затягивает Хель. Как болото, – подумала Гевьон. – Интересно бы заглянуть в Зимние Сны горожан.

Вероятно, мало что примечательного! Когда оседает город – в пыль, в прах, в будущее, которое мельче и тусклее прошлого, то представление всё более сужается, напоминая островки в пустом безрыбном море…» Она удивилась сама себе: раньше ей не приходилось думать о подобных вещах: «Вероятно, остров изменил меня сильнее, чем я думала». Гевьон нашла магазин, взяла продукты, которые показались ей съедобными. Прошла мимо кассы, не обратив внимание на мигание красной лампочки. Вскоре Гевьон вышла за город и оглянулась. Некогда она могла бы приказать воинам поджечь его, чтобы полюбоваться огромным костром под синими вечерними облаками, на которых пляшут отсветы горящих зданий. Сейчас же она почти жалела город – жителей, набитых в жёлто-серые соты домов и помещённых в столь же малые скучные сны, напоминавшие круженье ночных насекомых вокруг тусклой лампочки.

Гевьон увидела, что от города к ней спешит механическое существо. Рядом с ним шли два человека – неспящие стражи Ольборга. Она немного подумала – можно было убежать или принять бой. И отправилась им навстречу.

Спустя несколько минут Гевьон уничтожила механизм и прикончила стражей.

«Может быть, я не так уж изменилась», – подумала она.

…Спустя два часа Гевьон добралась до окраины владений Ольборга. Она осмотрелась – узнала поле, полуразрушенную башню, а рядом – сосну, ствол которой раздваивался. Она пошарила рукой в развилке и, резко дёрнув, вытащила оттуда меч в ножнах. Обнажила его – клинок сиял ярким белым светом.

– Финист. Ты дождался меня, – сказала Гевьон. Затем убрала меч в ножны и забросила за спину. На место, где лежал Финист, она положила клинок, который взяла в Хель.

– Воин, который знает твоё имя, придёт за тобой, Неизвестный Клинок.

Вскоре башня и сосна остались вдали. Гевьон пробежала через лес и оказалась на равнине Пустошей.

* * *

Сидя на ступеньках крыльца, Фригг и Анна-Мария увидели, как из арки, около которой росла рябина, выходят Ник и Эрнстель. Они пошли им навстречу, но – к своему изумлению – увидели, что Эрнстель по-прежнему держит часы. Чуть позднее из арки вышли Ас, Видар и Ги. Они быстро шли к дому.

– Ничего не вышло, Королева, – сказал Ги, поравнявшись с Фригг, – ход перекрыт. Они дали нам выйти, пройти немного дальше и напали. Призрачные всадники, не меньше двух десятков. Но мы могли бы прорваться!..

– К ним бы подошло подкрепление, – сказал Ас. – Мы правильно сделали, что отступили. Они не смогли нас окружить.

– Да, да, конечно, – мрачно сказал Ги, и прошёл в дом.

На руке Видара алел порез. Анна-Мария побежала за бинтом. Ги подошёл к телефону и пытался дозвониться кому-то, используя разные комбинации цифр. Дом окутала темнота, вокруг него разлился молочно-белый туман.

Ги положил трубку:

– Я не могу связаться с Литом. И Трувором. Мне надо подумать. Быстро, очень быстро. Время дорого.

Он вытащил из планшета карту с выходами из отеля и стал её рассматривать, помечая что-то в блокноте. Потом Ги поднялся по лестнице и зашёл в информационную комнату.

Анна-Мария перебинтовала руку Видару, хотя тот сказал, что не стоит уделять внимание царапине. Фригг, пользуясь случаем, рассмотрела новых знакомых. Видар показался ей сошедшим с картинки в книге старинных сказаний: раздвоенная, заплетённая в косички, рыжая борода, длинные волосы, шлем с крылышками, кожаный доспех с железными бляхами и тёплый плащ, который он бросил на кресло. Воин напомнил Фригг отца Евстафия – одновременно молодого и древнего. Она подумала, что Видар мог быть послушником Обители Неусыпающих. Его открытое лицо было просто и весело, хотя, присмотревшись, можно было увидеть в нём скрытую боль и почти исчезнувшую, развеянную жестокость.

Фригг посмотрела на Аса. Сначала он показался ей совсем юным, но, рассмотрев его, она поняла, что ошибалась. Теперь он казался Фригг чуть постарше её, но при этом, казалось, гораздо больше жившим – словно в его годах насчитывалось в сотни раз больше дней и ночей. Его кожа была бледной, но тёплой – словно фарфор, согретый изнутри, глаза – тёмно-голубые, почти синие, тонкие, будто хрупкие, черты лица.

Фригг удивлённо поняла, что, несмотря на его красоту, она не может представить Аса в ряду своих воображаемых молодых людей. Он был какой-то иной, нездешний – будто пламя приняло форму человека, но всё же порой пробивается сквозь неё – теплом и светом.

Фригг хотела спросить у Аса, откуда и как они прибыли в отель, зачем понадобились часы и что вообще потребовалось зимой на границе Хель и Сумеречной Зоны, но тут Ги спустился по лестнице и подошёл к столу. Он расстелил перед собой карту.

– Есть три варианта, – сказал он.

Все подошли к нему.

– Первый ведёт через болота. Они не замерзают, трудно проходимы и зимой. Второй – безопасный, но далеко. И третий – где мы были. Можно попытаться ещё раз… Теперь мы знаем состав и вероятное расположение противника.

За окном просиял яркий и тёплый свет, будто полночь поменялась местами с полуднем. Луч упал на стену, где висела картина с изображением комнаты.

– Смотрите! – крикнула Анна-Мария.

На стол, изображённый на картине, села ярко-оранжевая бабочка.

Фригг перевела взгляд с картины на стол в комнате. На карте заплясал яркий огонёк, бумага задымилась. Ас накрыл её ладонью. Дым просочился сквозь его пальцы.

– Вам больно? – взволнованно спросила Анна-Мария.

– Нет, – улыбнулся ей Ас и поднял руку.

На месте, где горел огонёк, появился рисунок часов и надпись – тёмные, будто начерченные углём, буквы.

Ги взял карту и прочитал надпись.

– Это описание Тайного Хода, который скоро откроется здесь – в часах!.. Он ведёт через Колодец Вчерашних Кошмаров в Дальнее Море, – сообщил он, – тут сказано, что путники будут плыть во льдах у Западного Края Мира. Это близко к Сухой Ветви Альхены. Хотя я не понимаю всё, что тут написано. Довольно замысловато!..

– Сквозь изморозь погасших звёзд, над гарями свечи и тернием осенних роз – к безместью, где ключи, – прочёл Ас.

– Что бы это ни значило, идём через Тайный ход, – резюмировал Ги, – это лучший вариант.

Ас согласно кивнул, Видар последовал его примеру.

Ник шагнул вперёд:

– Можно с вами?..

– И мне? – присоединился Эрнстель.

– Парни, благодарю за помощь и предложение. Но нет. Проводите Королеву и Анну-Марию в Асгард.

Фригг подумала, что Ник и Эрнстель поступили не очень учтиво, пожелав променять её общество на приключения, но великодушно простила их, памятуя о собственном опыте.

– Проход откроется в шесть, с боем часов, – сказал Ги.

– Три часа у нас есть, – заметил Видар, – кстати, я проголодался!..

– Отлично! – Анна-Мария выскочила вперёд, – пообедаем вместе! Мы ведь не торопимся, Королева?..

Фригг кивнула. Она почти смирилась с возвращением в Асгард, но какая-то неопределённая и притягательная мысль все же крутилась в её голове.

Глава XI,
в которой выясняются причины и цели похода, а Галар пытается проникнуть в «Одноглазый отель»

Ходит маятник со скрипом. Меньше стука – вот в чём штука. Трик-и-трак! Всегда и впредь должен маятник скрипеть, песни петь. А когда пробьёт звонок: бим-и-бом! – подходит срок. Не пугайся, мой дружок. Бьют часы и в срок и кстати, на погибель мышьей рати, а потом слетит сова. Раз-и-два и раз-и-два! Бьют часы, коль срок им выпал. Ходит маятник со скрипом. Меньше стука – вот в чём штука. Тик-и-так и трик-и-трак!

Эрнст Теодор Амадей Гофман

После того как они перекусили и выпили вина (кое-что осталось от рейдов деревянных человечков), Фригг поинтересовалась:

– Вы расскажите, что происходит?..

Ги закурил сигарету.

– Его имя надо с осторожностью произносить на Ветвях. Оно слишком громкое, его могут услышать враги и засечь нас, – заметил он. – Но тут можно. Он помолчал и спросил, – вы знаете про Бальдра?

В ветвях деревьев прошелестел ветер, сбросив вниз лист.

– Бальдра?.. – Эрнстель удивлённо вскинул брови, – это легендарный Король и маг. Который умел говорить со всем сущим, и всё сущее слушало его. Вероятно, миф. Вроде символа. Нечто архетипическое.

– Нечто… какое? – рассмеялся Видар. – Шутишь, парень?.. Вот бы Король посмеялся…

– Раньше я тоже думал, что эта история – большей частью выдумка… – заметил Ги, – придумывать прошлое довольно интересно. Такое вообразишь, что и не было никогда. Но это не тот случай. Бальдр существует. И тюрьма, где он был заключён, тоже – точнее, существовала. Она представляла собой нечто вроде часов, циферблата часов, где крутился и крутился, кружился и кружился один и тот же день – бесконечный кошмар! Со стрелками-дорогами, которые никуда не ведут! В сердцевине Хель… Мы не могли добраться туда! Знали по описаниям, возможно, не слишком достоверным. Это место было слишком глубоко, множество отрядов противника, охранных служб! Но у Галевина вышло. Он добрался.

– Полковника Галевина? – переспросил Ник.

– Да. Он со своим отрядом ушёл в Сумеречную Зону перед нынешним Великим Снегопадом – для уничтожения диверсионных групп, которые могли атаковать Крону. Но спустился гораздо глубже – в Хель. И обнаружил, что тюрьма разрушена и пуста. Бальдр покинул Хель.

– И что потом? – спросила Фригг.

– Трувор получил донесение о Бальдре, а затем связь с отрядом пропала. Возможно, он был уничтожен. Но один человек из отряда снова появился на Кроне. Он прослушивал и блокировал системы связи, пытался забрать часы у тебя, Ник.

Вероятно, не без его участия организованы засады. Мы точно знаем, что это он – полковник Шарль Галевин. Предатель.

Ги нервно затушил сигарету в пепельнице и закурил следующую.

– Я знаю Галевина. Он был старше меня в разведшколе, но мы дружили. Шарль отлично пел, играл на гитаре, фехтовал. А потом участвовал в самых рискованных, самых невозможных операциях! О нём ходили легенды. И он – предатель.

Я не могу понять этого. Просто не умещается в голове!

– А вы не думаете, что Галевина убили, и на Кроне – его копия?.. – спросил Ник.

– Нет. Коды доступа известны очень немногим. Галевин никогда не выдал бы их. Он сделал это сам, по своей воле.

– Так вы будете искать Галевина? – спросила Фригг.

– Нет, – ответил Ги, – скорее он – нас. Мы идём за Бальдром. Нужно найти его и отвести на Крону.

– Вы знаете, где Бальдр сейчас?.. – Фригг посмотрела вниз, где Хрёсвельг невинно катал по полу винную пробку.

– Отец Евстафий сказал, что Бальдр услышал зов. Он был настолько сильным, что смог проникнуть сквозь стены тюрьмы. И Бальдр последовал к нему. К его источнику. Сейчас он в месте, которое называется Надруб, – ответил Ги.

– Я слышал про Надруб, – заметил Ник, – это зачарованное место, где хаос и безвластье. От нас туда нет дороги.

– Надруб соприкасается с Пустошами, а они – с Хель и Сумеречной Зоной, – ответил Ги, – добраться с Кроны туда сложно. Не скажу, что невозможно. Но почти невозможно. После того как Трувор получил донесение о Бальдре, он думал о разных вариантах. Вызвал меня – я ведь неспящий, даже тренировался одно время в школе Зимних Стражей. Вскоре прибыли Ас и Видар. Мы планировали отчаянный воздушный десант. С неизбежными потерями. И тут Ник сообщил о часах, а Лит вспомнил про отель. Всё сошлось в одной точке!.. Мы поняли, что сможем в часах попасть вниз, в самый низ – если сбросить их с подходящей Ветви. Точнее – с Сухой Ветви Альхены, она выше Надруба. И зайти снизу, от земли.

– В смысле – с поверхности земли? – Фригг изумлённо посмотрела на Ги. – Там все погибнут! В мёртвой зоне!.. И как вы поместитесь в часах? Вы ведь не можете принять малую форму?..

– Не с поверхности, – пояснил Ас, – под Сухой Ветвью есть Холм Опавших Листьев. Оттуда мы поднимемся в Надруб. А часы внутри больше, чем кажутся снаружи.

Фригг покачала головой. Она подошла к часам и осмотрела их. Внутри они на самом деле выглядели больше, расширяясь, как луч фонаря. Однако места всё-таки было немного.

– Пожалуй, деревянный человечек и мог бы залезть! Даже оба! Потеснившись! Может быть, и Ги! Но Видар…

– Мы точно влезем!.. – Офнир хотел продолжить, но понял, что лучше промолчать.

– Большое пространство внутри часов открывает кукушка, – ответил Ги. – Так было указано в заметках барона Лундквиста, которые исследовал Лит. Мы надеемся, что кукушка появится. Что её пришлёт Хельг.

– А если нет? Хельг давно не появлялся на Кроне!..

– Тогда на Холм Опавших Листьев отправлюсь только я. А Ги и Видар пойдут навстречу, через Пустоши, – сказал Ас.

Фригг покачала головой. План показался ей не очень реальным.

– А зачем часы полковнику? – задумчиво проговорил Эрнстель.

– Он много знает, в том числе и про часы, – ответил Ги, – считалось, что их создал барон Лундквист, но это не так! Он только починил их. Часы не только могут расширить своё внутреннее пространство, они ещё и накапливают время. Сматывают в клубок! И там, где время разрежено, – они отдают его. Разматывают минуты, часы…

– Увы, время есть всюду! Хотя часто – не самое лучшее, – печально проговорил Офнир.

– Время – как пространство. Его тоже можно обжить. Сделать тёплым, цветущим: когда за необлетевшими годами будут прибавляться всё новые побеги в своей цветущей сложности. Таким было Древо… – ответил Ас, – и будет.

Эрнстель посмотрел на часы. Они показывали без четверти шесть. Он отметил, что по его ощущениям с начала разговора прошло меньше времени. «Тут оно течёт иначе, будто большую волну сменяет мелкая рябь», – подумалось ему.

– Скоро проход откроется, – сказал Ги, поймав его взгляд.

– А часы? – спросила Фригг, – вы оставите их?.. Как же вы попадёте на Холм Опавших Листьев?..

– Воронка перехода затянет часы, – ответил Ги. – После того как мы пройдём, они последуют за нами.

– Ой! – вдруг воскликнула Анна-Мария, – вы же не взяли припасов в дорогу!.. Королева Фригг, помогите мне, пожалуйста! – она опрометью выбежала из дома. Когда Фригг нагнала её, Анна-Мария уже тащила две корзинки, наполненные яблоками и другими фруктами.

– Вот! Я собрала их заранее! И забыла!.. Скорее!

Часы на отеле пробили шесть. Им ответили часы в комнате.

– Быстрее!.. – Анна-Мария вбежала в дом.

Когда Фригг вошла за ней, она увидела только Анну-Марию, уронившую корзинку на пол. Больше в комнате никого не было. Вокруг часов сияло облако. Они продолжали бить: много-много раз. Дверца открылась: из неё вылетела кукушка и пропала в саду.

* * *

Анна-Мария обернулась к Фригг:

– Они исчезли! Их затянули часы!..

– Может быть, они решили перейти без нас?.. – предположила Фригг.

– Нет, нет! Они бы так не поступили!.. И тогда бы остались деревянные человечки! Что им делать на Крае Мира!..

Анна-Мария решительно бросилась в комнату. Спустя несколько секунд она появилась с большой сумкой.

– Тут всё! Ваша и моя одежда, всякое снаряжение! Что нашла в доме! Нам это пригодится внизу!

– Ты ещё раньше хотела отправиться с ними?! Не возвращаться в Обитель?..

– Конечно! Я сразу поняла, что за ними нужно приглядеть! Их план – вы ведь слышали, Королева – это какая-то авантюра! Они точно не знают, куда идут и как сделают то, что хотят! Мальчишеские выдумки!.. Надо им помочь. Их спасти!..

– Возможно, ты преувеличиваешь, Анна-Мария… И мне надо вернуться в Асгард, – проговорила Фригг, но неясная мысль, которая бродила в её сознании, обрела чёткость. Она поняла, что и сама собиралась поступить так же. Фригг кивнула Анне-Марии и побежала в свой номер. Она вернулась в короне, с мечом, сумкой и листом бумаги.

– Напишу Литу, – он будет беспокоиться и обязательно пришлет сюда кого-нибудь. Вероятно, на следующее дежурство мне надо будет соглашаться без жребия!..

Написав несколько слов и оставив лист на столе, она подошла к Анне-Марии.

– И что дальше?.. Нас часы не затягивают…

– Нет! Потому что ребята уже выбраны, а от нас требуется выбор! Как-то так, вот! Часы ждут!

– И что же делать?..

– Прыгаем!.. Как с Маленького Ясеня!.. Ну же, Королева!..

Анна-Мария перекинула через плечо ремень сумки, они взяли корзинки, и прыгнули – в сияющее облако вокруг часов.

В саду куковала кукушка, обещая множество лет – неизвестно кому.

* * *

Галар шёл по заснеженному полю, за ним двигался отряд наёмников – десяток неспящих тварей Пустошей и два механических жука из мастерских Сумеречной Зоны. Снег был мокрым и рыхлым. Пару часов назад Галар взял бутылку водки в автоматизированном магазине. Сначала идти было весело, но когда бутылка кончилась, стало грустно. Он пошатывался и порой падал, а в голове звучала нудная песня без слов, только с припевом: «И-и-и…».

В конце поля он увидел призрачных всадников и темноволосую девушку в зелёных ботфортах. Она сидела на белой кобыле с золотым оттенком, напоминавшим блеск снега солнечным морозным утром.

Галар направился к ней.

«И-и-и…», – гудела песня, – странная, будто её напевал кто-то ещё в его голове.

– Как дела?! – крикнул он. – Как вообще, – Галар неопределенно покрутил рукой в воздухе, – тут?..

– Была попытка прорыва. Они вернулись обратно, – ответила девушка.

– Вы не преследовали?

– Ход закрылся.

Галар пошарил в кармане пальто и вытащил карту. Сверился с расположением и начал читать стихотворение, отсчитывая шаги. Он запинался и упал, увязнув в снегу.

– Эй, – крикнул он после второго падения, – как вас там!.. Хельга! Помогите мне!..

Девушка соскочила с коня. Её ботфорты почти не оставляли следов на снегу – словно лисий хвост.

Она прочла стихотворение: красивым, низким голосом.

Ход открылся.

– Слишком поздно, – заметила она. – Часы вот-вот перенесутся в другое место.

– Откуда вам знать?

– Я знаю. Нам пора.

Хельга вскочила на лошадь. Кони призрачных всадников встали на дыбы, прошумели плащи, и кавалькада скрылась в лесу.

– Вот дрянь, – выругался Галар. – Жуки остаются наверху, остальные – со мной, – скомандовал он наёмникам.

Он подумал, выругался ещё раз и направился ко входу. Рон, который шёл последним, помедлил и остался наверху.

Галар с воинами спустился вниз. Проход показался ему грязным и старым, кое-где затянутым паутиной, порой вниз со свода падали расшатанные кирпичи. Его освещали чадящие масляные светильники.

«Ну и дыра», – подумал он.

И увидел Фьялара.

Тот сидел на выступе стены. Он походил на рыбака – в брезентовой робе и шляпе с узкими полями. Фьялар курил трубку. Где-то за ним громко звучал бой башенных часов.

– Вот и ты, Галар.

– Фьялар?!. Тебя нет! Ты умер.

– Правда?.. А ты как, ничего? Где же твой белый мундир? Чудесный наряд, восхищавший придворных короля Локи? Это чёрное пальто, ты сменял его на что-нибудь в придорожном трактире? Ты ли это, Галар? Такой модный, самолюбивый, прекрасный Галар… Кстати, а как ты узнал сюда дорогу?.. О, теперь я понимаю… Я ведь послал письмо Гоин – когда сбежал на Крону. Я ждал её здесь, долго ждал. И не дождался. Потому что, как теперь я понимаю, кто-то стащил моё письмо. Гоин не прочла его. Кто бы это был, Галар?..

Галар рассмеялся.

– Конечно, я! И Гоин тогда ушла ко мне! А ты – ничто! Ты мёртв! Даже если твоя душа продолжает существование, призрак меня не остановит! Ты смешон, как и твои жалкие воспоминания, карлик!

Фьялар поднялся с выступа.

– Попробуй пройти, снеговик.

В его руках сверкнули сабли. Галар было сделал шаг вперёд, но споткнулся и отступил за наёмников.

– Уничтожьте его!..

Фьялар повернулся, будто сделал танцевальное па, и двинулся навстречу отряду.

…Галар выскочил из хода, его лицо было рассечено, по нему текла бледно-розовая, почти белая, кровь. Снизу слышался лязг оружия. Вскоре он затих. Галар смотрел на ход, ожидая, что Фьялар выберется наружу. Мечи в его руках дрожали, механические жуки отпрянули назад. Но отверстие прохода потемнело, через несколько секунд ход закрылся.

– Ну и оставайся там, Фьялар! Оставайся! – прокричал Галар. – Ты не можешь выйти наружу, верно?!. А я – он посмотрел в небо, где за облаками чуть светлел серый круг солнца, – я могу! Я поднимусь выше, выше!..

– И куда мы теперь пойдём, господин Галар? – спросил Рон, который прятался за колючим кустом. Едва заметная усмешка кривила его губы.

– В Пустоши.