Текст книги "Служба по восстановлению памяти —2"

Ощупав один карман, Эрни перешел к другому, и там его ожидал такой же сюрприз. Шарух все это время терпел, лишь иногда огорченно вздыхал. Схватив два дорогих сердцу фрукта, Эрни рванул к выходу. Бохрад, улучшив момент, тоже присвоил себе трофеи и не спеша с достоинством удалился.

– Попал в оборот, – недовольно пробурчал Шарух, поднимаясь с пола. – Лишь бы день пережить, да эту ночь продержаться.

Переведя дух, Шарух решил серьезно поговорить с Эрни. Хотя он понимал, что серьезно в его положении звучит как—то неправильно. Но попытаться повлиять на его все менее контролируемое поведение стоило. Он вошел в спальню и застал там Бохрада, увлеченно рассматривающего картофелины. Увидев его, Бохрад насторожился и начал думать, куда их спрятать.

– Не буду отбирать, успокойся, – заверил Шарух. – Где этот налетчик?

– Не знаю. Я пришел, его здесь не было. Может в библиотеке?

– Я ее еще не открыл.

– Бохрад, поможешь мне его найти, дам еще одну.

Предложение звучало очень заманчиво, но уйти и оставить эти картофелины здесь? Бохрад сунул их по карманам халата и встал с кровати.

– Ты обещал, – напомнил он.

– Дам, если найдешь его первым.

– Про «первым» речи не было! – Бохрад решительно направился обратно.

– Хорошо, забудь про первым. Как найдем, получишь свою награду.

Вдвоем они обыскали все прилегающие к апартаментам зоны, заглянули в лабораторию, несколько раз проверили спальню Шаруха, кухню, столовую, пыточный зал и комнаты страха, но нигде ни следа Эрни.

– Возвращайся к себе, – велел Бохраду Шарух. – Я проведаю охранников.

Но вернувшись в спальню, Бохрад почувствовал себя очень несчастным. Мало того, что желанную награду не получил, так еще никак не мог решить с какой из имеющихся у него картофелин начать есть. Проблема выбора – ведь порой страшная! Он как буриданова ослица метался между двумя вариантами и никак не мог решиться. Совсем отчаявшись, вдруг его посетила удивительная мысль. На миг лицо его стало просветленным, глаза повеселели, он улыбнулся.

– Да, точно! Так и сделаю!

А Шарух, посетив охранников, убедился, что Эрни территорию Музея не покидал.

– И где же ты спрятался? Вот устроил я себе развлечение. Может на полянах наших? Не ушел же от домой в халате и босиком?

Прежде чем отправиться разыскивать друга на полянах, Шарух вернулся в свою спальню и, достав из тайника апельсин, положил его в карман. Он рассчитывал в случае обнаружения Эрни заслужить им доверие к себе. Искать на полянах к его не малой радости не пришлось. Эрни сидел на крыльце перед запасным входом в Музей и выгляд очень расстроенным. Он плакал, опустив голову на колени и закрывая лицо руками.

– Эрни, ты чего? – Шарух осторожно присел рядом. Тот решительно отодвинулся от него.

Шарух молча протянул ему фрукт. Эрни взял его и откусив, принялся есть прямо с кожурой.

– Ты бы почистил…

– Так сойдет!

Он кусал и кусал фрукт, точно это не апельсин, а огурец.

– Что тебя так сильно расстроило?

– Я хотел сходить в супермаркет за апельсинами, но у меня с собой нет кредитки. Они мне не дадут без нее, – Эрни всхлипнул, смахнув рукой набежавшую слезу.

– Не расстраивайся, у меня много апельсинов. Ты без них не останешься.

– Но они все время заканчиваются. Я их ем, а они заканчиваются! Мне надо много апельсинов!

Шарух, расчувствовавшись, обнял его.

– Прости меня, Эрни, я сейчас понимаю, как жестоко поступил с тобой, навязав этот эксперимент. Но потерпи немного, завтра все пройдет. Ты станешь прежним.

– И этот заканчивается… – Эрни, дожевав остатки апельсина, опять горько заплакал.

– Мне наверно придется тебя усыпить, чтобы ты так не мучился.

Тут взгляд Шаруха привлек приближающийся к ним в очень хорошем настроении, со счастливой улыбкой на перемазанной в земле губах, в домашнем халате и тапочках на босу ногу субъект. Одной рукой он держал погрызенный картофельный клубень, а другой удерживал на плечах сетку с пятью килограммами картофеля и маленькую сеточку с десятком апельсинов.

Шарух от удивления открыл рот.

Бохрад, приблизившись, обрадованно воскликнул:

– Эрни, я купил тебе апельсины! Держи!

Эрни был несказанно рад такому подарку.

– Бохрад… ты мне? Апельсины?!

– Ешь на здоровье. От Шаруха спрячь, а то отберет еще.

– Бохрад, как ты посмел? – выдавил Шарух, преодолевая душевное потрясение.

– Извини, Шарух, терпел как мог, но терпению моему пришел конец.

И больше ничего не говоря, Бохрад вошел внутрь.

Эрни, счастливо улыбаясь, прижал сетку с фруктами к себе и готов был мурлыкать как сытый кот.

– Все, Эрни, идем.

– Нет, я останусь здесь, с апельсинами…

– Что же мне с тобой делать?

Эрни достал из сетки апельсин и принялся его с аппетитом есть. Пока Эрни не съел все фрукты, Шарух сидел рядом с ним. Он уже и не удивлялся, куда ему столько лезет, лишь переживал, что апельсиновая диета на голодный желудок может ему сильно повредить. Когда ничего не осталось, и пока хорошее настроение не покинуло страстного любителя апельсинов, Шарух уговорил его вернуться в их комнату. Во избежание дальнейших неприятных инцидентов ему пришлось вновь запереть дверь на цепь с навесным замком.

На обед, а затем и ужин оба категорически отказались идти. Весь день Бохрад занимался прятаньем и перепрятыванием картофеля, а Эрни спал или рассматривал на потолке видимые только ему белые апельсины.

Шарух принял решение эту ночь провести вместе с испытуемыми и следить за действиями Эрни. Он всерьез опасался, что и в эту ночь парень что—нибудь непредвиденное совершит.

– А может тебе не стоит рисковать? – выразил сомнения Бохрад, наблюдая как Шарух стелет себе постель. – Он, в отличие от меня, не совсем вменяемый, как бы чего не вышло.

– Ты всю картошку спрятал? – коварно поинтересовался Шарух.

– Всю.

– Так вот: лежи и охраняй! О себе я сам позабочусь.

Эрни никак не отреагировал на появление в их спальной комнате нового постояльца. Съев, принесенный им гостинец, он накрылся с головой одеялом и забылся беспокойным сном.

– Бохрад, он что всю кожуру тоже съел?

– Пусть ест, раз хочет…

Где—то за полночь, Эрни вдруг проснулся и сел. Шарух тоже открыл глаза, наблюдая за ним.

– Ты куда? – спросил он, когда тот встал.

– В туалет, – бесстрастным голосом отозвался Эрни.

Шарух проводил его взглядом и, облегченно вздохнув, стал ждать его возвращения. Но время шло, а парень не возвращался. Шарух начал беспокоиться. Потом не выдержал и пошел его проверять.

– Эрни, ты в порядке? – открывая двери в туалетную комнату, поинтересовался он. И ощутив порыв холодного ночного воздуха, тут же бросился к окну.

– Но как ему это удалось? Оно же гвоздями забито и решетки…

Правда решеток уже не было. Они лежали внизу на цветочной клумбе. Шарух долго выглядывал из окна, оценивая возможность спуститься.

– Он что летать умеет? Здесь даже не за что зацепиться. Где же тебя теперь искать—то?

На всякий случай Шарух связался с охраной и велел сообщить, если появится парень в халате. Потом вернулся в спальню и лег спать. Конечно, ни о каком сне не могло быть и речи. Он все ждал звонка от охраны, но те не давали о себе знать.

Утром, чуть свет, Шарух отправился разыскивать беглеца. Тот словно в воду канул. Отчаявшись, решил воспользоваться маячком его браслета. Результат поразил его.

– Он у меня под носом! Где же?

Он набрал код связи, чтобы услышать поступивший на браслет Эрни сигнал. И когда проходил по гостиной, засек пиликающий звук.

– Эрни!

Звук привел его к собственной спальне.

– Что—то я даже боюсь увидеть, что там меня ждет… – проговорил он, прежде чем открыть дверь.

Эрни мирно спал в его постели в окружении раздавленных, покусанных, частично съеденных и за редким исключением целых апельсинов. Белоснежные пододеяльник, подушка и простыня были в оранжевых пятнах. В воздухе висел аромат апельсинов. Спящий видел счастливые сны и порой улыбался.

– Нашел—таки мой тайник…

Шарух подошел осмотреть сейф.

– Как вскрыл—то? Вообще, непонятно. Хоть бы уж твоя апельсиномания прошла.

Будить его он не стал, а тихо вышел, надеясь, что сон друга продлится как можно дольше. Вернувшись в спальню, он застал Бохрада за беспокойным хождением по комнате.

– Ты чего на ногах? – спросил Шарух.

– Никого нет… Я что—то занервничал.

– Успокойся, можешь поспать еще.

– Эрни опять сбежал?

– Да, я нашел его. Он у меня в спальне. Пусть спит.

– И как ему удалось?

– Не знаю, но, кажется, у него временами вырастают крылья. Он вскрыл окно в туалете без каких—либо инструментов и упорхнул в поисках счастья.

– Я ему завидую.

Бохрад сел на кровать и принялся ощупывать матрас, потом заглянул под него.

– Откуда у меня под матрасом картошка, не знаешь?

Шарух засмеялся, уткнувшись в одеяло.

– Ну, правда, что это? Куда не сунусь картошка. И я что—то весь в песке…

Шарух хохотал от всей души.

– Ничего не понимаю…

Бохрад лег на кровать, но, когда устраивался поудобнее, некоторые клубни попадали на пол, чем лишь еще больше озадачили его.

– Чего ты смеешься?

– Слава Богу! Один мой кошмар закончился. Остался только Эрни…

На завтрак Эрни будить не стали, и потому он с удовольствием проспал до обеда. Проснувшись, долго не мог понять, как он очутился в спальне Шаруха. Все сидел и осматривался. В голове стали зарождаться неприятные подозрения. Требовалось срочно во всем разобраться.

«А как его спросить: было или нет? Бохрад наверно с ним. Неудобно как—то… Да, что ж это я совсем ничего не помню! – Эрни схватился за голову. – Если не было, то что я здесь делаю? Апельсины кругом… Похоже, что все—таки было… С ума можно сойти! А если было? А ну и что? Он накачал меня какой—то дрянью, пусть и отвечает! Я невменяемый с меня взятки гладки!»

Он со стоном слез с кровати.

«Все тело ломит… Похоже… было! Ну хоть бы что—то вспомнить…».

Эрни направился в ванную и принялся приводить себя в порядок. Глядя на свое зеркальное отражение, ему показалось, что он видит не себя, а какого—то незнакомого типа с нездоровым цветом лица, трехдневной щетиной и пугающим блеском в глазах.

«Мне так стыдно… Как же я теперь буду смотреть им в глаза? Уж они—то точно все помнят. И никто не идет меня будить… Да, здорово мы видать тут порезвились. А что если еще и… втроем?! Ужас!!! Все, скорее побриться, потом в душ и сваливаю отсюда, пока обо мне не вспомнили!»

После душа Эрни озаботился проблемой, где разыскать свою одежду, не уходить же в халате. Нужно было спуститься и посмотреть в общей спальне. Интуиция подсказывала, что его вещи находятся именно там. Спускаясь по лестнице, он услышал в гостиной знакомые голоса и остановился. Можно было вернуться обратно и запереться, но это выглядело бы как—то не по—мужски. Эрни принял решение не разговаривать ни с кем, а просто пройти мимо, переодеться и уйти. И пусть только попробуют задержать его!

Его появление было встречено любопытным молчанием. Эрни с самым серьезным видом, не взглянув в сторону присутствующих, прошел в общую спальню. Там быстро отыскав свою рубашку, брюки и носки начал переодеваться. На выходе столкнулся нос к носу с Шарухом. Он был готов к этому. Проскользнув мимо, решительно направился в прихожую, чтобы надеть обувь.

– Эрни, постой минутку, – услышал он вслед.

– Шарух, я ухожу, не останавливай меня. Я ничего не помню, значит ничего между нами не было. А если и было, значит не было, потому что я ничего не помню!

Эрни чувствовал, что говорит что—то невразумительное, но он так растерялся, что сквозь землю хотел провалиться, лишь бы исчезнуть. А тут еще туфли его никак на глаза не попадались. А так хочется побыстрее уйти.

– Эрни, Эрни, постой, – Шарух преградил ему путь к выходу. – Ты хоть выслушай, что скажу. А уж потом делай выводы.

– Какие выводы? И так все ясно. Пропусти! Я не хочу тебя бить. Забудь, что было, все пока!

Шарух уперся руками ему в плечи и, пристально посмотрев в карие глаза, твердо сказал:

– Между нами ничего не было.

– Было – не было мне все равно! Я должен скорее уйти из этого вертепа! Мне противно здесь находиться, извращенцы! Поизмывались надо мной и накачали какой—то дурью, чтобы я ничего не помнил?

Эрни попытался оттолкнуть Шаруха, но тот не сдавался.

– Я не выпущу тебя, пока ты не выслушаешь. Можешь ударить меня, если хочешь.

– Я ведь ударю… – Эрни размахнулся.

Только ударить не получилось. Бохрад, неслышно подошедший сзади, перехватил его руку.

– Ты… – зашипел от злости Эрни, – отпусти немедленно!

– Не надо драться. Давай сядем и спокойно поговорим. Все совсем не так, как ты себе вообразил.

– Мне не о чем с вами разговаривать! Извращенцы!

Бохрад силой отвел Эрни в гостиную и усадил на диван. Тот все время порывался встать и уйти, но он продолжал держать его за руку.

– Не зли меня, Бохрад! Я же и убить могу.

– Знаю. У тебя это хорошо получается.

Шарух пододвинул кресло и сел напротив разгневанного друга.

– Эрни, прошу, успокойся. Между нами действительно ничего не было, клянусь.

– Ага, а что я у тебя в спальне делал? А апельсины повсюду? Скажите никакой оргии не было?

Бохрад старался не смеяться, но ситуация казалась ему смешной. Он крепко сжал губы, чтобы не злить Эрни еще больше.

– Не было. Бохрад подтвердит.

– Он мне не поверит.

– Конечно, вы сговорились! – Эрни дернул рукой, наконец, освободив ее.

– Вспомни эксперимент. Апельсины… Что неужели ничего не помнишь?

Эрни услышав что—то знакомое в словах Шаруха, насторожился, и тут внезапно накатили воспоминания. Он со стоном отчаяния схватился за голову.

– Боже… твой эксперимент. Я же чуть с ума не сошел…

– Ну, наконец—то, кажется просветление наступило, – обрадовался Бохрад.

Шарух добавил, посмеиваясь:

– А то сразу вертеп, извращенцы, даже обидно. Ни за что, ни про что.

– А что я должен был подумать, проснувшись в твоей постели, в окружении апельсинов, да еще с болью во всем теле? – Эрни еще сильнее сжал голову руками. – Как мне стыдно… Простите, я такое о вас подумал.

– Ничего, Эрни, – Бохрад дружески похлопал его по плечу, – я на твоем месте тоже неизвестно что бы подумал.

– Мы не сердимся на тебя, – заверил Шарух, улыбаясь.

Эрни поднял голову и пристально посмотрел на него.

– А что я в твоей постели делал, объясни.

– Ты выбрался из окна в туалете и отправился искать апельсины. У меня ты их и нашел.

– А тело чего ломит? Если и прыгал вроде невысоко.

– Может на решетку упал, – предположил Бохрад. – В темноте не видно было.

– Эрни, ты же наверно голоден? Ведь день вчера ничего не ел, – заботливо поинтересовался Шарух.

– Да, я бы поел чего—нибудь.

– Обед ждет, идем. Заодно расскажешь, как докатился до того, что стал всякие пошлости о хороших людях думать.

– Шарух, перестань, – вставая, сердито попросил Эрни. – Мне и так тошно, еще ты со своими шуточками.

– О, нет, мой ненаглядный друг, – Шарух обнял его за плечи, – я буду задавать тебе кучу вопросов, а ты будешь мне отвечать. Нам очень многое предстоит выяснить.

Эрни украдкой взглянул на Бохрада, ожидая его поддержки.

– Не смотри на меня так. Я на стороне Шаруха и тоже хочу знать, как тебе удавалось проходить через закрытые двери и совершать ночные побеги.

Эрни грустно вздохнул. Потом проходя по столовой, все же еще раз спросил:

– Слушайте, между нами точно ничего не было?

Бохрад и Шарух рассмеялись.

– Ну, правда, я все еще сомневаюсь.

– Эрни, если забыть о копошащихся в твоей голове пошлостях, то между нами было многое, – весело ответил Шарух, лично сопроводив его к столу. – Садись и ешь. Еще не то в голову на голодный желудок прийти может.

– Шарух, ты знаешь, что тебя убить мало за такой зверский эксперимент? – поинтересовался Эрни, нерешительно приступая к еде.

– Догадываюсь. Хочется, да?

– Очень. Я вот приду в себя и сполна с тобой рассчитаюсь за все свои унижения.

– Обещаешь? – Шарух хитро прищурился.

– Даже не сомневайся.

– Бохрад, а ты не хочешь мне отомстить?

– Я уже думаю над этим. Не переживай, в долгу не останешься.

– Как многообещающе звучать ваши слова…

Шарух, весело посмеиваясь, приступил к еде.

Эрни некоторое время задумчиво нырял ложкой в супе, потом встал, сообщив:

– Я скоро приду.

Шарух проводил его взглядом, едва скрывая вздох огорчения.

– Да, не переживай ты так, вернется, – не сомневался Бохрад.

– Ну вот куда он ушел? Ничего не объяснил. Всегда так! Никогда не знаешь, чего от него ждать. Может, я сказал что—то не то? Я за Аманти так не переживал, как за него.

Он облокотился на стол, с грустью уставившись в плавающие в бульоне овощи.

– Он тебе очень нравится, и поэтому ты всячески пытаешься удерживать его при себе.

Шарух, соглашаясь, мотнул головой.

– Если не вижу его несколько дней, сам себя узнавать перестаю. Нервный зуд начинается, бегу к нему и начинаю давить на жалость. Хочу всегда знать, где он, чем занимается. Ты не представляешь, как я рад, когда он гостит у меня. Ты не подумай ничего такого. Он для меня кумир или божество. Жаль, что слово «люблю» не отражает весь спектр моих чувств к нему. Но если ты думаешь, что я ненормальный, то ты правильно думаешь. Так и есть!

Бохрад понимающе улыбнулся, предположив:

– А Эрни не может тебе ни в чем отказать, зная, что ненормальным лучше не перечить.

– Скорее всего. Ешь уже, а то вывел меня на откровения, того и гляди слезу пущу, – Шарух вздохнув, принялся за еду. – Похоже этот хитрец сбежал. Ну, что ж тебе придется как—то поднимать мне настроение.

Только грустить ему долго не пришлось. В столовую бодрым шагом вошел Эрни.

– Я за тапочками ходил, а то в носках ноги мерзнут.

– Эрни, как я рад тебя видеть! – весело воскликнул Бохрад.

– Только ты один рад меня видеть? – Эрни многозначительно глянул на молчаливого приятеля.

– Я вдвойне рад, а то этот маниакально—депрессивный субъект грозился, что мне придется поднимать ему настроение за двоих.

– Кстати, Бохрад, я прошелся по спальне, вспоминая, что мы творили…

– И что?

– Нашел много картошки и ни одной завалявшейся апельсиновой корки. Мне Шарух совсем апельсины не давал? Знал, наверно, что я все забуду и веселился от души.

– А ты их вместе с корками съедал.

– До чего довести человека… – Эрни сел за стол, пододвинув к себе тарелку с супом. —Я такой голодный! А вы чего плохо едите? Невкусно?

– Вкусно, вкусно, – наконец, нарушил молчание Шарух. – Просто тебя ждали. Я уж решил, что ты сбежал.

– О нет, теперь ты так просто от меня не отделаешься. Поживу у тебя тут еще немного. И даже не думай возражать! Сервис меня вполне устраивает, а зрелища мы организуем сами.

Шарух посмотрел на друга с умилением, потом улыбнулся, восхищенно проговорив:

– Эрни… как же я тебя обожаю! Так бы и съел, чтобы никогда не расставаться.

– Но, но… Потом не плачь: «Эрни, пожалуйста, уходи из моего Музея, чтобы глаза мои тебя больше не видели! Всю душу мне вымотал, нервы истрепал, а удовольствия не доставил!»

Шарух, посмеиваясь, переглянулся с Бохрадом.

– Бохрад, чувствуешь, какие мне грозят радужные перспективы? Так что даже не завидуй!

Шарух был счастлив, что Эрни сам принял решение остаться у него. Не придется его уговаривать, убеждать, настаивать…

Бохрад смотрел на друзей и понимал, что не было в его жизни настоящего любящего всем сердцем, такого заботливого, внимательного, пусть и сумасбродного друга, как Шарух. Тут было чему позавидовать…

Глава 3 Дуэль

После обеда Шарух попросил всех собраться в гостиной. Бохрад и Эрни сидели на диване и грызли жареные орехи, пока сам он где—то бегал.

– Наверно будем обсуждать наши проделки, – предположил Эрни.

– Я и не сомневаюсь.

– Стыдно—то как… Такое может всплыть, что и сам не помню.

– Нашел чего стыдиться. Я тоже не в адеквате был. Ел картошку с очистками и даже немытую. Посмеемся, да забудем.

– Что правда? С очистками и немытую?

– А ты, кстати, напал на него, отобрал апельсины и тебя он долго не мог найти.

– Это я помню, – Эрни улыбнулся. – Давай не будем вспоминать. Потом еще он своими вопросами достанет.

– Я не против. Все спросить хочу: как ты к Шаруху относишься?

– К Шаруху? – Эрни задумчиво умолк. – Нет такого слова, чтобы описать. Даже близкого по смыслу. Это все очень личное. Если уволишь его со службы, я тоже уйду.

– Нет, ты что! Даже в мыслях не было. Где еще я найду такого ценного сотрудника?

– А как тебе все его причуды?

– Нормально. Привык уже. Мне даже нравится слушать его угрозы, еще он так хитро с прищуром посмотрит, аж мурашки по спине бегать начинают. Даже чувствую, как душа медленно к пяткам опускается.

– Да это он умеет.

Наконец вернулся Шарух. Сняв в прихожей обувь, прямо в носках он прошел в гостиную.

– Заскучали? Я заказал изготовить мишени для стрельбы.

– И оружие нашел? – поинтересовался Эрни.

– Завтра доставят. И так, друзья мои, – Шарух сел в кресло напротив собравшихся. – Бохрад, ничего если я тебя тоже другом буду называть?

– Сочту за честь, – с улыбкой ответил Бохрад.

– Итак, начнем разбор полетов. Бохрад, у меня к тебе вопросов немного, начну с тебя. Расскажи—ка нам про свой поход в супермаркет.

– А с какого момента начать?

– Мне интересно знать, как отреагировали на твое появление сотрудники торгового центра.

– О, этого я не знаю. Мне не до них было. Я нашел отдел овощей и едва там не стал есть картофель. С трудом взял себя в руки и, выбрав самую большую сетку, направился к кассе. По пути вспомнил об апельсинах.

– А мне рассказали, что с охраной у тебя был небольшой конфликт.

– Ты ходил к ним, выяснять подробности? – удивился Бохрад.

– Да, зашел. Там только и говорят о странном покупателе в домашнем халате, который в карманах по картофелине утаил.

– А это они зря на меня наехали. Я доказал им, что она моя. Она же мытая, а их в земле. Они быстро поняли, что спорить бесполезно. Повезло, что в психушку не сдали… – Бохрад усмехнулся.

– А как ты так быстро до супермаркета добрался?

– Попутку поймал. У тебя на стоянке полно автомобилей было. Сказал, что пикник устроил, а картошку купить забыл, а переодеться некогда. Может мне и не поверили, но довезли. Потом эти же люди привезли меня обратно. Они всю дорогу смеялись, глядя, как я ем сырую картошку. Даже плату с меня не взяли.

– Ладно, с этим разобрались. И второй вопрос, что у тебя в кармане халата?

Бохрад похлопал себя по карманам, затем извлек из одного из них лист бумаги и развернув, растерянно посмотрел на изображение.

– А как ты узнал, что я его прячу?

– Заметил несколько раз, как ты что—то рассматриваешь. Дашь посмотреть?

Бохрад нехотя протянул ему листок.

– Что это? – Эрни подошел глянуть.

– Картошка, что еще такое может быть, – огорченно проговорил Бохрад. – Шарух, извини, вырвал из какой—то твоей книги.

– Энциклопедия «Съедобные растения», – уведомил Шарух, затем вернул ему листок обратно. – Найди эту книгу и вложи в нее рисунок.

– Чувствую, не злишься совсем.

– А чего злиться? Могло быть хуже. Кстати, насчет библиотеки. Вы там славно повеселились. Поэтому очень прошу расставьте все, как было, согласно реестра. Мне одному – это месяц работы.

– Ладно, я расставлю свои апельсины на место, – пообещал Эрни.

– А я свою картошку.

– Даже я не предполагал, что вы соберете такой богатый урожай.

– Да там, что ни книга, то картофель или апельсины, – заверил Бохрад. – Эрни, вообще, нашел автора: Апельсин – Нагорский. Эх, если бы мы так настоящие сокровища искали – цены бы нам не было!

– А теперь я спрошу, – перенял инициативу по задаванию вопросов Эрни. – Чего это я проснулся связанный по рукам и ногам?

Оба многозначительно улыбнувшись, переглянулись.

– И ничего смешного нет. А если бы я при своем неудобном положении совершил мокрое дело?

Ответить на его вопрос взялся Шарух.

– Дело в том, что среди ночи звонит мне охранник и сообщает, что мой гость в халате и босиком вошел через парадную дверь – это притом, что она на самом деле была заперта – поинтересовался, нет ли у охранника апельсинов и, пройдя в картинную галерею, уже два часа смотрит на одну и ту же картину.

– И как называлась картина? – живо поинтересовался Бохрад.

– «Девочка с персиками». Но Эрни решил, что это апельсины и не хотел уходить. Я полчаса доказывал, что это персики. Потом он мне поверил и позволил себя увести. Чтобы снова не сбежал, пришлось связать.

– Теперь ясно, а то у меня провалы в памяти. Помню, ты меня по разным комнатам запирал и просил выйти, обещая апельсины. Я, что, правда, через закрытые двери выходил?

Бохрад кивнул, а Шарух сказал вслух:

– Выходил и еще утверждал: «Там не заперто».

Посмеиваясь, Шарух пересел к нему, обнял за шею, вкрадчиво поинтересовавшись:

– Эрни, ты ощущаешь, как растет твое отчаяние оттого ,как накрепко ты застрял в моих когтях? Ты попал, Эрни, ты это понимаешь?

– Опять будешь проводить надо мной опыты?

– Буду, – Шарух улыбнулся, потрепав его по волосам. – Теперь глубоко и грустно вздохни, схвати себя за голову и с мучительным стоном изреки: «Боже… я попал…».

Эрни с усмешкой взглянул в его хитрые глаза.

– Не дождешься! Это ты у меня будешь стонать, вздыхать и мучиться!

Он вдруг накинулся на него и повалил на диван.

– Эрни, ты бы успокоился, а то Бохрад подумает, что ты хочешь меня соблазнить.

– Нет, он так не подумает, – Эрни оглянулся. – Бохрад, ты ведь ничего такого о нас не подумаешь? Мы просто дурачимся.

– Дурачьтесь, сколько хотите, – сказал Бохрад, вставая. – Пока Шарух занят тобой, не пристает ко мне. Всем пока, я ушел в библиотеку.

Эрни дождался, когда Бохрад скроется за дверью и, продолжая удерживать Шаруха, пристально посмотрел в его черные глаза.

– Что ты там про стоны и мучения говорил? Хочешь испытать райское наслаждение?

– Что прямо сейчас?

– Зачем откладывать? Или струсил?

– Я еще не понял, о чем ты, но звучит интригующе.

– Так… дыхание участилось, голос задрожал… – Эрни загадочно улыбнулся. – Уже придумал себе пару неотложных дел, чтобы избежать страшной участи?

– Переодеться дашь?

Эрни отрицательно помотал головой.

– Если надо отпущу в туалет.

– Не надо.

– А зря, мог бы попытаться сбежать.

– Ты мне обещал райское наслаждение, как я могу от такого отказываться?

– Тогда вставай, – Эрни помог ему подняться.

– И куда мы? В пыточную?

– Да, именно туда.

Направляясь в прихожую Эрни велел другу надеть тапки, чтобы ноги не мерзли, затем вместе они покинули апартаменты. В пыточной Эрни остановился перед сценой стоматологического кабинета.

– Что?! – ужаснулся Шарух. – Будешь пытать меня буром?

– Даю тебе пять минут на размышления: первое – ты входишь и занимаешь кресло, и второе – убегаешь, и весь день прячешься от меня дрожа от страха.

Шарух, вздыхая, усмехнулся.

– Надо же, у меня есть выбор! Даже не знаю на что решиться…

– Учти, второй вариант предусматривает, что, если я тебя найду, притащу сюда силой, и, возможно, мы уединимся на всю ночь, вместо часа – двух в первом случае. Я бы выбрал второй вариант. Представь: всю ночь я, ты и твои стоны с мучениями…

Эрни с интересом всматривался в озадаченное лицо Шаруха. Что он выберет? Шарух недолго думал над выбором. Прежде чем озвучить свое решение, он даже загадочно улыбнулся.

– Эрни, я согласен на оба варианта!

– Как это понимать?

– Давай так: сейчас ты реализуешь первый вариант, а второй запишешь мне на будущее.

– Тебя ничем не напугаешь, да?

– Отчего же? Я уже трепещу в предчувствии ожидающего меня испытания.

Шарух вошел на сцену и решительно сел в кресло.

– Какое рвение! – Эрни всегда потрясали его решимость и сила духа. Он решил зафиксировать ему только руки.

– Эрни, пообещай, если я ненароком намочу брюки, ты не скажешь об этом Бохраду.

– Обещаю. Если, что это будет нашим маленьким секретом.

– Просто в прошлый раз вы так сильно меня напугали, что я сейчас готов к худшему.

Эрни взял со стола черную повязку.

– А без нее нельзя?

– Нет, нельзя. Я не хочу, чтобы что—то внешнее отвлекало тебя от внутренних переживаний.

Он надел Шаруху повязку, затем сел рядом.

– Прежде чем мы начнем, я хочу, чтобы ты сказал мне фразу, которую я попросил тебя произнести на электрическом стуле. Это мой маленький каприз. Помнишь ее?

– Помню.

– Да, но произнеси ее с чувством, чтобы мне реально захотелось ее исполнить.

Губы Шаруха дрогнули в робкой улыбке, и он жалобным просящим голосом произнес:

– Эрни… будь со мной нежным, пожалуйста…

– Замечательно! То, что нужно!

Эрни отогнул ему рукав рубашки на правой руке до локтя и дотронулся указательным пальцем до кожи.

Шарух облегченно выдохнул.

– Значит, бура не будет?

– Лечить зубы я тебе не буду, можешь расслабиться. Я же обещал тебе море наслаждения. Помнится, ты сам на этом настаивал. Теперь держись…

Эрни медленно провел пальцем до кисти руки, замечая, как кожа «несчастного пленника» покрывается мурашками, приподымая дыбом волоски, потом медленно повел в обратную сторону до локтевого сгиба.

– Ждешь?

– С нетерпением… Аж, сердце замирает.

Так же медленно Эрни вновь повторил эту процедуру, но на этот раз довел свой палец до его указательного и, развернувшись, вернулся обратно.

– Эрни, ты садист! У меня скоро нервы лопнут от напряжения. Может уже хватит прелюдии?

– Ты же сам говорил, что сначала надо помучиться, чтобы удовольствие было незабываемым. А планы мои ты знаешь, так что терпи. Дальше будет еще интереснее.

Наконец, Эрни нажал на его рефлекторную точку.

Шарух судорожно выдохнул, ощутив, как его медленно затапливает теплая приятная волна, раскатывающаяся по всему телу.

Эрни внимательно следил за дыханием испытуемого, выжидая время, когда тот начнет приходить в себя и, не давая ему времени окончательно восстановить эмоциональное равновесие, нажал на ноготь еще раз и, не дожидаясь, когда ее действие подойдет к концу, снова.

– Еще раз так сделаешь, я точно лишусь сознания, – приходя в себя, проговорил Шарух.

– Имеешь в виду с прелюдией или дуплет?

– Дуплет.

– Теперь представь: прелюдия и тройной.

– Я умру, не приходя в сознание.

– Не переживай, у меня есть электрошок. И просто так ты от меня не отделаешься. Продолжим? Последнее слово будет?

– Да! – Шарух усмехнулся. – Похороните меня в урне с золотой каемочкой.

– Непременно! Последнее желание умирающего – закон!

И Эрни провел с приятелем обещанный эксперимент. На этот раз Шарух не стал сдерживать рвущиеся наружу стоны. Ему не хватало воздуха, приходилось дышать ртом. От каждого нажатия на рефлекторную точку его тело пробирала неконтролируемая нервная дрожь, а каждая стремительно захлестывающая эмоциональная волна казалась последней. Сердце, за состоянием которого непрерывно вел наблюдение Эрни, стучало на пределе возможного.

– Ты даже не потерял сознание, – удивленно сказал Эрни, – не то что я. Мне дуплета хватило. Поздравляю, у тебя крепкий организм! Проверим четыре нажатия? – Шарух никак не отреагировал на его вопрос. – Скажи что—нибудь. Начни умолять, Эрни, не надо, давай отложим на завтра.

– Эрни… – отдышавшись с трудом произнес Шарух. – Не надо… прелюдии. Добей, пока я не до конца отошел.