Текст книги "Служба по восстановлению памяти —2"

В словах Шаруха звучала трогательная забота о своем друге, сочувствие и понимание. Эрни был потрясен услышанным. Он впервые видел перед собой человека, который так тонко чувствует и понимает другого. Он внезапно открыл для себя великую тайну…

– Я понял! –  воскликнул Эрни. – Ты хочешь, чтобы его окружали сильные люди и служили ему примером!

– Именно так! – обрадовано улыбнулся Шарух. – Сила не должна быть показной, притворной. Она должна быть настоящей! Эрни, я очень рад, что ты меня понял. На самом деле мне не нужны рабы. А если раб сидит внутри, у меня рождается страстное желание его оттуда выгнать. И мои методы не всегда приятны.

– А со своим рабом ты уже справился? – поинтересовался Бохрад.

Шарух подошел к гробу и заглянул в окошко.

– К сожалению, не до конца. Цепляется он еще за меня. Так что своим примером, вы служите не только Аманти. Ну, пожалуй, пора перейти ближе к нашему делу. Значит, Бохрад, ты готов терпеть все неудобства, лишь бы не выполнять мои условия?

Бохрад кивнул, закрывая глаза.

– А поспорим, что через минуту, ты будешь умолять меня тебя освободить?

– Но ведь мольба не подразумевает мое согласие на рабство?

– Не подразумевает, можешь успокоиться, – Шарух улыбнулся. – Это всего лишь слова. Готов убедиться?

Вздохнув, пленник ответил:

– Чего тут убеждаться, я и так тебе верю. Сейчас ты можешь сделать со мной что угодно, я же не могу сопротивляться.

– Знаешь, что тебя ожидает, если верней части тела будет жарко, а ногам – холодно?

– Догадываюсь… Учти, если что стесняться я не буду.

– Шарух, отпусти ты его, – попросил Эрни. – К тому же завтрак давно принесли.

– Эрни, я просто хочу получить моральное удовлетворение за свои унижения. Хочу услышать, как он будет меня молить о пощаде. Бохрад, ты готов возместить мне моральный ущерб?

Бохрад не в шутку забеспокоился, подозревая, что Шарух все равно своего добьется. Он решил, что не стоит испытывать его терпение. Загнав гордыню куда подальше, он произнес:

– Шарух, умоляю… отпусти меня…

– О, что я слышу! Я еще ничего не начал. Потерпи немного.

Шарух направился к другой части гроба и, сдвинув перекладину, опустил боковую крышку, выставив на обозрение голые ступни пленника. Бохрад почувствовав перемены, забеспокоился еще больше.

– Шарух, пожалуйста, не делай ничего. Обещаю, больше не буду на тебя нападать.

– Эрни, не хочешь потренироваться, сделать ему массаж?

Тот в ответ отрицательно мотнул головой.

– Не делайте этого. У меня же инфаркт будет. Пожалейте, умоляю… – но, когда Шарух взялся за большой палец его левой ноги, Бохрад впал в полнейшее отчаяние. – Я не переживу этого… Шарух, моя смерть будет на твоей совести. Я к тебе привидением приходить стану и делать массаж, так и знай!

Шарух засмеялся.

– Одно обещание я уже слышал. Осталось второе.

– Второе? О чем ты? – не понимал Бохрад.

– Ты что сейчас про привидение сказал?

– Обещаю, если отпустишь, я не буду к тебе приходить после смерти.

– Мне нравится твое обещание! – и коварно поинтересовался: – А зарплату мне повысишь?

– Шантажист! Мы же договорились, о работе здесь не говорим.

– Я пошутил. Так и хочется воспользоваться твоей беспомощностью. Повезло тебе, Бохрад, если бы я не пообещал Эрни не мстить, ох бы я поиздевался над тобой от души. Поблагодари Эрни, когда освободишься.

Шарух нажал секретную кнопку и гроб мгновенно превратился в кровать. Бохрад некоторое время лежал ошеломленный неожиданным изменением своего положения. Затем медленно сел.

– Эрни, благодарю, избавил меня от этого садиста.

– Это я—то садист? – Шарух одарил его гневным взглядом. – Заставил меня два часа стоять со связанными руками и заткнутым ртом. А если бы Эрни не пришел?

– А я чуть не задохнулся здесь.

– Но в ловушку ты сам угодил, я тут не причем!

– Все, прекращайте ссориться, – вмешался Эрни. – Идемте завтракать. – Шарух хотел еще что—то сказать, но Эрни поднял руку, останавливая его. – Еще кто—нибудь скажет, я заставлю вас исполнить ритуал «Поцеловать и простить».

– А я не против! – отреагировал Шарух.

– Я не знаю, что это за ритуал, но готов поучаствовать, – уведомил Бохрад. – Надеюсь, поцелуй в лоб?

Эрни оставалось только развести руками. Эта парочка не собиралась его поддерживать.

– В таком случае, прошу приступить к совершению ритуала и надеюсь, все разногласия между вами будут забыты.

***

Ближе к обеду все трое – Бохрад как обычно был в одежде жертвы – находились на поляне за зданием Музея и тренировались в стрельбе из пистолетов. Мишени изображали человеческий силуэт, с расставленными в стороны руками. Стреляли с расстояния двадцати метров. Шарух был недоволен частыми промахами, но терпеливо продолжал набивать руку. У Бохрада определенно были успехи и его успехи совсем не радовали Шаруха.

– Эрни, а ты чего не тренируешься? – обратил внимание Шарух.

– Я оценил свой уровень и понял, что ты «покойник», Шарух.

– Ты бы не делал поспешных выводов. Через три дня я буду стрелять не хуже Бохрада.

– Эрни, покажи нам, на что способен, – попросил Бохрад.

– Хочешь совсем расстроить своего палача? – поинтересовался Эрни.

– Мне правда интересно. Все—таки мы любители, а ты обучался этому.

– Да, Эрни, покажи нам мастер—класс.

– Вы сами настаивали…

Эрни поднялся с земли и взял протянутое Бохрадом оружие.

– Сколько осталось?

– Почти полная.

– Эрни прицелился и выстрелил по мишени семь раз. Каждая пуля попала точно в цель, окрасив место контакта в ярко—красный цвет. Красные пятна выстроились в ровную вертикальную линию по туловищу мишени.

– Эрни, ты ему во все чакры попал! – восхищенно воскликнул Шарух.

– Куда целился, туда и попал. А ты бы куда предпочел получить мою пулю? Выбирай.

– В мизинец!

Шарух улыбнулся, считая, что попасть с такого расстояния в мизинец невозможно.

Эрни вновь прицелился и выстрелил, метко угодив в мизинец на левой руке.

– Шарух, чувствуешь, как твоя затея с дуэлью близка к провалу?

– Нет, еще рано сбрасывать меня со счетов. Через три дня я добьюсь нужных результатов!

– Значит решил, что дуэль состоится через три дня?

– Да, а чего откладывать? – Шарух вновь зарядил пистолет и принялся стрелять.

Бохраду надоело, и он присел на корточки. Вскоре Эрни сел рядом, вернув ему пистолет. Оба некоторое время молча наблюдали за стрельбой.

– Бохрад, хотел спросить, как прошло испытание? Воспользовался рефлекторной точкой?

– Это было страшное испытание, – Бохрад усмехнулся. – Во всяком случае Шарух поверил, что мне действительно страшно.

– А что было?

– Сначала он меня пытался напугать живой крысой, потом рассказом о пытке с этим зверем, когда его вынуждали прогрызать в животе жертвы дыру, чтобы спастись. О, он может произвести нужное впечатление. Я все ждал подходящего момента, чтобы сделать мудру, и на всякий случай сделал ее заранее. И тут он кладет мне крысу на живот, накрывает ее металлический емкостью и, представь, берет газовую горелку и включает ее. Я вижу огонь и с ужасом понимаю, что рефлекторная точка меня вряд ли спасет. Потом соображаю, что он меня только пугает и не станет нагревать емкость, заставляя крысу искать путь к спасению.

– А он направил на нее огонь, – догадался Эрни.

– Именно так. Стало действительно страшно и я, не выдержав снова воспользовался точкой. Потом меня пробрал смех, да еще крыса своими лапками и усами щекотала мне живот. В общем, Шарух сильно расстроился и предупредил, что подпалит мне ноги. Я понял, что огонь ненастоящий после того, как он дотронулся им до ступней. А до этого я чуть от страха не умер. Даже про рефлекторную точку забыл. В общем, я так сильно переволновался, что он меня заставил валерьянки выпить. Потом рассказал, что огонь холодный. А чуть я успокоился, потащил в «Комнату страха». Я не выдержал и напал на него. Просто разозлился, да еще спать после успокоительного захотелось. А от него так просто не отвяжешься. Все остальное ты знаешь.

– Но поспать тебе так и не удалось?

– Куда там! Ни пошевелиться, ни вздохнуть как следует. Потом невыносимо жарко стало и на помощь позвать некого. Устроил я себе развлечение…

– Зато в следующий раз сразу поймешь, что не все то кровать, что на нее похоже.

– Точно! Как—то надо бы с ловушками разобраться, а то опять попадусь, а тебя рядом не окажется.

Эрни многозначительно улыбнулся на его слова. Шарух не знал, о чем они разговаривают. Может это и к лучшему. Говорят же, меньше знаешь, крепче спишь.

***

За два часа до ужина этого же дня Эрни находился в комнате отдыха, ожидая появления Аманти. После долгих уговоров Шаруха настырный парень все же решился прийти в Музей. А Шарух в это время увел Бохрада в зал пыток и, судя по отсутствию криков и каких—либо звуков, ничего страшного там не происходило. Эрни откровенно скучал.

Аманти вошел со стороны «черного» хода и, увидев Эрни, обрадовался:

– Привет, давно не виделись!

– Привет, как ты?

Друзья обменялись рукопожатиями, а Аманти, не выдержав нахлынувших эмоций, даже обнял Эрни.

– Как я скучал! Все из рук падает.

– Мог бы и прийти.

– Хотел, но не мог.

– Понимаю…

Оба сели на диван.

– Шарух сказал требуется моя помощь?

– Требуется.

– Только если мучить Бохрада – я отказываюсь! – категорично заявил Аманти.

– Тут другое. Помнишь, Шарух вызвал меня на дуэль?

– Такое не забудешь, – на губах Аманти появилась улыбка. – Решили провести?

– Да, но у нас секундантов не хватает. Одного маловато.

– То есть один у вас есть и это Бохрад?

Эрни кивнул, внимательно наблюдая за его реакцией. Упоминание о шефе вызвали в нем заметное недовольство.

– Он со стороны Шаруха, а у меня никого нет. Будешь моим секундантом?

– Только это и все?

– Все. А если еще что—то есть, то это уже с Шарухом утрясай.

Аманти облегченно вздохнул, откидываясь на спинку дивана.

– Всего—то… Я шел сюда и чего—то сильно волновался.

– Так, ты согласен?

– Хорошо, я буду твоим секундантом. Какие шансы у Шаруха?

– Пока я бы дал процентов десять. Но сегодня был только первый день тренировок, еще два дня осталось.

– А у тебя? – Аманти вопросительно посмотрел в его глаза.

– Сто.

– Предсказуемая дуэль получается…

– У Шаруха есть шанс отказаться, но он не хочет.

– Да… заранее признать свое поражение – обидно. Я ему даже сочувствую.

Послышались шаги, и ребята прекратили разговор. Вскоре в комнату отдыха вошел Шарух. Оглядевшись и увидев гостя, воскликнул:

– Ну, наконец—то! Аманти, какой ты упрямый!

Аманти поднялся с дивана, обиженно проговорив:

– Будешь так радоваться, уйду!

– Аманти! – Шарух подошел к нему и заключил в крепкие объятия. – Ну, что ты все злишься на меня? Перестань уже. Как же я рад тебя видеть!

– Шарух… отпусти меня, а то задохнусь.

Только словами Аманти выразил свое желание освободиться от объятий друга, но в этих словах звучали сожаление и грусть.

Шарух посмотрел на него пристально, продолжая держать за плечи. Потом спросил:

– Ты долго собираешься от меня бегать?

Аманти вздохнул, опустил глаза и, опускаясь на диван, напомнил:

– Ты знаешь, почему я не хочу сюда ходить…

– Знаю, и нам надо решить этот вопрос. Ты помнишь, что обещал поговорить на эту тему и высказать все, что в душе накопилось?

– Помню, – Аманти чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом черных глаз, и даже почему—то виноватым в этом конфликте. Он старался не смотреть на Шаруха.

– Ты готов выполнить свое обещание? Предупреждаю, разговор будет не из приятных.

– Да, давай сейчас все решим! – Аманти решительно поднял глаза.

– Тогда прошу за мной.

Шарух направился к залу пыток.

– Хочешь устроить мне испытание?

Аманти напрягся, бросив беглый взгляд в сторону коридора, ведущего к запасному выходу. Ему совсем не нравилось то, что его могло ожидать, окажись он наедине с Шарухом.

– Ты всего лишь скажешь все, что думаешь о случившемся.

– Я и здесь все могу сказать.

– Аманти, – Шарух остановился, оглянувшись, – так будет не интересно. Ты чего опять начинаешь бояться неизвестности? Обещаю, мы только поговорим.

– Я лучше пойду, – Аманти решительно встал, собираясь выполнить свое намерение.

– Стой! Не вынуждай меня применить силу.

– Шарух, я сказал Эрни, что согласен стать его секундантом, и я им буду, когда нужно прийти –  сообщите. Но забудь о моем обещании. Я ни о чем разговаривать не стану! Все, до встречи!

И он решительно направился к выходу из комнаты.

– Аманти…

Аманти вдруг остановился на полпути и, отчаянно всплеснув руками, воскликнул:

– Да, знаю, я веду себя как истеричная девчонка!

– Нам нужно все выяснить, ты же понимаешь? – Шарух не спускал с него глаз. – Ты и так затаил на меня обиду, думаешь все забудется?

Аманти оглянулся.

– Что ты там сказал о применении силы?

Шарух растерянно развел руками, с сожалением в голосе проговорив:

– Знаю, эта угроза была лишней. Надо было сказать кодовую фразу.

– Так выполни свою угрозу.

Шарух совершенно растерялся. Он долго не знал, что сказать в ответ. Наконец, собравшись с мыслями, произнес:

– Ты же знаешь, я… не могу.

– Я говорю серьезно. Заставь меня пойти с тобой.

– Как ты себе это представляешь?

– Если ты сможешь положить меня на лопатки, я приму все, что меня ожидает в пыточном зале.

– Задал ты мне задачку… – Шарух задумчиво провел рукой по волосам. – Эрни, как по—твоему, какие у меня шансы победить Аманти?

– Пятьдесят на пятьдесят, – оценил Эрни. – Либо победишь, либо нет.

Аманти принял боевую стойку, выставив перед собой руки, сжатые в кулак. Настроен он было весьма решительно. Шарух был против выяснения отношений таким кардинальным способом, но выбора у него не оставалось. Вздохнув, он приблизился к Аманти на расстояние двух метров и принял стойку. Недовольно глядя в его серые глаза, вопросительно произнес:

– Аманти, у нас общий интерес, но вот почему я должен идти на крайние меры, не понимаю. Объяснишь?

– Я тоже иду на крайние меры.

– Это какие же?

– Дерись, тогда узнаешь. Защищайся!

Аманти атаковал первым. От кулаков, летящих в голову, Шарух успешно отбивался, но напор нападающего не ослабевал, вынуждая его отступать шаг за шагом. Аманти вскоре начал метить в другие части тела, все яростнее оттесняя противника к стене.  Шарух видел, что Аманти ничуть не беспокоиться о своей защите. Он мог при желании быстро прекратить бой, достаточно было пару хороших ударов, но он не хотел причинить Аманти боль. Он чувствовал, что Аманти находится на грани отчаяния, и сам поддавался этому чувству. Наконец, не выдержав агрессивного натиска, ловко перехватил руку, подтянув друга к себе, не давая упасть. Затем опрокинул на спину и, прижав к полу, уткнулся коленом ему в грудь. Все произошло так быстро, что Аманти только успел охнуть и затих, не моргая уставившись в его глаза. Переведя дух, Шарух сказал, обратившись к нему:

– Ты нарочно подставился! И это твоя крайняя мера?

– Я дал тебе шанс. Чем ты еще недоволен? Я не хочу видеть Бохрада и потому добровольно туда не пошел был.

Шарух слез с побежденного противника и, потянув за руку, вынудил сесть. Потом обнял, тихо прошептав:

– Несчастный ты мой, я тебе очень сочувствую…

– Есть чему сочувствовать? – поинтересовался Аманти.

– Ты сам сделал выбор. Вставай и смирись с тем, что тебя ждет.

Аманти поднялся на ноги, и они направились к выходу из комнаты. Эрни решил не оставлять приятелей одних. Его очень интересовало, что на уме у Шаруха. Он шел следом, внимательно прислушиваясь к их разговору.

– А ты мне шанс дашь? – скрывая беспокойство, спросил Аманти.

– Я исполню одно твое желание, непротиворечащее моему плану, согласен?

– Согласен…

– Не вздыхай так обреченно. Это будет лишь разговор.

– Знаю, я тебя. Опять к стулу привяжешь…

– Не без этого, – посмеиваясь, Шарух обнял его за плечи. – Обещаю, о том, сколько родинок у тебя на спине выпытывать не буду.

– А я до сих пор этого не знаю.

– Мы, помнится, так их и не сосчитали…

– Давай, не сейчас.

– Все зависит от тебя. Ты же не будешь слишком неразговорчивым?

Аманти пожал плечами, ответив:

– Ну… посопротивляюсь для приличия, если хочешь.

– Эрни, – Шарух посмотрел на молчаливого приятеля, идущего за ними, – как же я обожаю этого парня! Заставил себя прийти в Музей, подставился в драке – все сделал для того, чтобы, наконец, снова оказаться здесь! – и останавливаясь у сцены, где находился лишь стул, с насмешливым вопросом обратился к Аманти: – Уже жалеешь, что сегодня проснулся?

– Не очень.

Аманти освободился от его рук и смело вошел на сцену. Затем сел.

– Тебе не придется ни о чем жалеть. Думаю, двух часов хватит, чтобы во всем разобраться.

Шарух привязал его к стулу. Аманти выглядел совершенно безучастным к происходящему. Эрни догадывался, что Шарух не первый раз ведет с ним такие допросы.

– Мой друг, ты же знаешь, что я не люблю повторяться?

– И в чем будет подвох? – холодно спросил Аманти.

Шарух склонился над его ухом и тихо проговорил:

– Ты будешь разговаривать… не со мной.

– Шарух…

– Сочувствую, это будет нелегко, – Шарух сдвинул в сторону ширму, которая вроде бы безо всякой цели стояла напротив. И Аманти увидел Бохрада находящегося в таком же положении, как и он сам. Разве что рот у него был завязан. – Вам обоим надо поговорить, – он подошел к Бохраду и освободил ему рот, затем отстегнул ремень на одной его руке.

– Шарух… – Аманти посмотрел на него обиженно.

– Да, помню, я обещал исполнить одно твое желание. Учти, отпустить не могу.

Аманти, избегая смотреть в сторону шефа, вздохнув, тихо попросил:

– Завяжи мне глаза.

– Это я могу.

Шарух охотно выполнил его пожелание.

– Если через два часа вы ни о чем не договоритесь, будете сидеть здесь всю ночь без перерыва на ужин и туалет.

– Но его—то ты освободил, а меня нет. Это не честно…

– Попроси его освободить тебя. Бохрад, ты свою задачу знаешь, – Бохрад кивнул в ответ. – Желаю прийти к компромиссу. Идем, Эрни, оставим их одних.

Примерно час Шарух и Эрни сидели в комнате отдыха, невольно прислушиваясь к тишине зала.

– Ты здорово придумал свести их вместе, – прерывая долгое молчание, признал Эрни.

– Я сам не смог бы его ни в чем убедить.

– Думаешь, Бохрад сможет?

– Пусть попытается. Я его предупредил, если не справится с задачей, будет распят на дыбе. Она как—то произвела на него неизгладимое впечатление.

– А если ничего не получится, правда, на всю ночь их здесь оставишь?

– Эрни, откуда у тебя в голове рождаются такие жестокие предположения?

– Ты сам сказал.

– Это всего лишь слова – стимул для сотрудничества. Но я буду очень огорчен, если они ни о чем не договорятся. Я надеялся, что Аманти будет ругаться или громко возмущаться, но эта тишина пугает… – Шарух заметно нервничал. – Понимаешь, Аманти сам хочет перестать сердиться на то, что шеф вклинился в нашу компанию. Он ищет повод изменить свое мнение, а собственных сил для этого не хватает.

– И потому он устроил драку, чтобы проиграв, переложить всю ответственность на тебя? – понял Эрни.

– Да, это его маленькая слабость. Он с готовностью подчиняется, когда не может разрешить сложную ситуацию. И находит способ заставить себя подчиниться. Не могу я эту дурь из него выбить! – Шарух поднялся с дивана и уже в третий раз принялся ходить по комнате. – Что—то они там слишком тихо сидят. Эрни, давай их подслушаем?

Предложение выглядело заманчиво, но Эрни сразу обнаружил в нем слабый момент.

– Они нас услышат раньше.

– Да, согласен. Но у меня есть маленький секрет. Вставай, нужно диван поднять.

Под диваном обнаружилось с десяток цветных пар тапочек.

– Они на меховой подошве, – уведомил Шарух. – Я проверял, шагов не слышно.

Переобувшись в мягкие тапочки, приятели направились к пыточному залу. Лишь на полпути к нужной сцене до их слуха стали доноситься неразборчивые голоса. Оба невольно замедлили шаг. Вскоре слова собеседников стали более понятны.

– Оренгоп, – произнес Аманти.

– Петергрофф, – ответил Бохрад.

– Неправильно! Должно заканчиваться на «Р»

– Тогда… Пальмир!

– На «С» … Релакос!

– Суругунт!

– Что—то не слышал о таком, – усомнился Аманти.

– Я о твоем Релакосе тоже ничего не слышал.

– У меня там родственники живут.

– Считай, что и у меня в Суругунте есть троюродный племянник.

– «Считай» … значит на самом деле там никого нет? Или города такого не существует?

Шарух удивленно переглянулся с Эрни, потом представ перед сценой, привлек внимание собеседников к себе.

– Вы в города что ли играете?

– Бохрад мошенничает! Говорит, что есть город Суругунт, – пожаловался Аманти.

– Есть такой город, – заверил Эрни, появившись следом за Шарухом.

– Я же говорил! Аманти, ты такой недоверчивый. Я вроде бы никогда тебя не обманывал.

– Извини, что не поверил.

– А вы как—то странно в города играете, – обратил внимание Эрни.

– А мы по алфавиту. Аманти предложил. Так сложнее и интереснее.

Эрни так же заметил, что оба сидели свободно, а на глазах Аманти не было повязки.

– Так… и как мне реагировать на увиденное?

– Шарух, твои ожидания сбылись, – ответил Бохрад. – Мы все выяснили.

– Аманти, а ты что скажешь?

– Я все понял и больше не сержусь на тебя.

– Значит, все остается, как и прежде?

Шарух уловил неуверенность, мелькнувшую в глазах Аманти. С ответом он не спешил.

– Я сомневаюсь, что все будет как прежде…

– То есть Бохраду ты не доверяешь? – Аманти пряча взгляд, пожал плечом. – Бохрад, подойди—ка сюда… – когда Аманти попытался встать, Шарух остановил его: – Сиди, сиди…  Аманти, так как насчет доверия?

– Этот вопрос ставит меня в тупик, – признался парень. – Я не знаю, что ответить.

– Сейчас мы это выясним. Аманти, протяни Бохраду правую руку.

Аманти, помедлив, выполнил его просьбу.

– Подумай, Аманти, хорошенько и попроси его сделать то, что обычно доверяешь мне.

– Знал, что ты это скажешь… – глубоко вздохнув, Аманти пристально посмотрел на Бохрада. – Пообещай, что без моего согласия не будешь больше этого делать.

– Обещаю, правда, даже не знаю, что именно я не должен больше делать.

– Нажми на ноготь указательного пальца. Это будет акт моего доверия к тебе.

Бохрад, конечно, уже догадывался, что произойдет. Теперь он узнал тайну Аманти и взял на себя ответственность хранить ее, и не использовать против воли владельца. После нажатия на ноготь, Аманти закрыл глаза, полностью отдавшись нахлынувшим ощущениям. Бохрад опустил руку, внимательно наблюдая за ним и, на всякий случай, поинтересовался у Шаруха:

– Он в порядке?

Ответом была одобрительная улыбка и кивок головы.

– Ты сделал его счастливым, – пояснил Эрни.

– Странно все это…

– Бохрад, поздравляю тебя с успешно выполненной миротворческой миссией! – Шарух протянул ему для пожатия руку. И когда тот пожал ее, добавил: – Тебя ждет награда!

– Даже боюсь предположить, что это, – Бохрад задумчиво усмехнулся.

– Счастье на кончике пальца!

– А отказаться можно?

– Что?! – искренне возмутился Шарух. – Я ему подарок хочу сделать, а он еще отказываться вздумал! Это уже наглость! В твоем положении молчать надо и брать, что дают!

– Хорошо, хорошо, просто хотел узнать, что меня ждет в случае отказа.

– Тебе, что до этого жизнь у меня медом казалась?

– Если и медом, то не очень сладким, – признался Бохрад.

– Так вот, обидишь меня и сильно пожалеешь. Твой мед дегтем станет!

Бохрад глядя в его сердитое лицо вдруг улыбнулся и, решительно приблизившись, неожиданно для всех, и Шаруха в том числе, крепок обхватил его, прижав к себе.

– Это что за вольности? – Шарух безуспешно попытался освободиться от его рук.

– Так и хочется задушить тебя в своих объятиях.

– Главное слово «задушить»?

– Угу, – ответил Бохрад. – Ты, похоже, все еще точишь зуб на меня за сегодняшнюю выходку?

– Ничего я не точу. Мы же помирились, отпусти.

– Я сожалею, что пообещал на тебя не нападать. Нарушить что ли свое обещание?

– Бохрад, ты и так уже его нарушил, удерживая меня. Отпусти!

– В таком случае, я могу сделать с тобой все, что захочу…

– Ни в коем случае! Не зли меня! Я ведь уже могу драться.

– Испугался?

– Я в ужасе от твоего поведения! Ты забываешь о своем положении!

– Но я же не всегда буду жертвой. Что будет потом?

– Вот потом и разберемся!

– Я приму твою награду, но, если моя жизнь станет дегтем, учти, я непременно взыщу с тебя моральный ущерб.

– Договорились. Отпусти уже!

До их слуха донеслось приглушенное хихиканье Аманти. Он давно пришел в себя и с любопытством наблюдал за сопротивлением Шаруха. Когда Бохрад взглянул на него, весело произнес:

– Интересно, кому из нас Шарух не должен возместить моральный ущерб? Эрни, может тебе?

– О, нет! У меня с ним еще имеются старые долги…

Бохрад отпустил пленника и тот, поспешно отходя в сторону, раздраженно всплеснул руками.

– Какая жертва нынче наглая пошла! Все права качает! И вы уж это… за моральным ущербом в очередь становитесь, не все сразу. Не надо втроем на одного. Это будет слишком…

Аманти, посмеиваясь, поднялся со стула и подошел к нему в плотную, с улыбкой заглядывая в глаза.

– Ты определенно что—то задумал… – сообразил Шарух.

– Хочу тоже тебя обнять, позволишь?

– Обычно, ты раньше на это разрешения не спрашивал.

Аманти, не дожидаясь его согласия, бросился к нему на шею.

– Спасибо, Шарух! Я уж начал думать, что никогда не смогу общаться с тобой как раньше. Я боялся сюда возвращаться.

– Знаю… Теперь все? Полегчало?

Аманти отпустил его, качнув головой. С его губ не исчезала счастливая улыбка.

– А теперь все в столовую! Потом немного почитаем и спать! Да, Аманти, ты остаешься у меня и не смей возражать!

– Я и не возражаю.

– Вот и славно!

***

Два следующих дня все усиленно тренировались в стрельбе. У Аманти тоже проснулся к этому делу немалый интерес. Эрни, наблюдая за Шарухом замечал, что его усилия не пропадают даром. Шансы на победу в дуэли возросли до шестидесяти процентов по личной оценочной шкале Эрни. Да и сам Шарух чувствовал себя намного увереннее.

– В мизинец не попаду, но вот в сердце – определенно! – воскликнул он восхищенно после очередного удачного выстрела.

– В раю как раз одного Купидона не хватает, – уведомил Эрни.

– Мы еще посмотрим, кто в раю раньше окажется!

Дуэль была назначена сразу после завтрака. Как сказал Шарух: «…на сытый желудок помирать веселее». Так с хорошим настроением все четверо собрались на поляне.

– Для начала, – произнес Шарух, – нам необходимо определиться с наградой для победителя, которым будет считаться тот, кто не получит пулю. В случае, если «убиты» будут оба дуэлянта – они будут считаться победителями. Втайне я рассчитываю на такой результат. Эрни, у твоего секунданта есть ручка и бумага – напиши свое желание, которое должно быть исполнено, а я напишу свое. До окончания дуэли наши «завещания» вскрывать нельзя!

Бохрад и Аманти внимательно выслушали наставления Шаруха и в подтверждение своего согласия кивнули.

Написав свое желание и получив от своих секундантов по пистолету с одной пулей, которые при вручении были проверены на их глазах, дуэлянты начали расходиться под громогласный возглас Бохрада:

– К барьеру!

Роль барьера исполняли ивовые ветви, специально положенные по краям поляны. Перешагнув их, участники дуэли остановились. Прицеливаясь в голову Шаруха, Эрни произнес:

– Покойся с миром, Шарух!

– И тебе не хворать, – послышалось встречное пожелание.

Секунданты замерли каждый недалеко от своего подопечного.

– На счет три, – сообщил Бохрад, отступая на несколько шагов от Шаруха. – Один, два… три!

Почти одновременно раздались характерные хлопки. Шлем Шаруха окрасился в красный цвет. Поняв, что «убит», Шарух продолжил выполнять свою роль до конца. Он издал «предсмертный» вздох и повалился навзничь.

Эрни почувствовал удар в грудь. Благо, что защитный жилет уберег его от более болезненных ощущений. Эрни с недоумением посмотрел на кровавое пятно, дотронулся до него, потом посмотрел на своего секунданта, уловив в его взгляде искорку удивления, затем выронив пистолет, упал в траву, притворившись мертвым.

– Вот и все! – сказал в заключение Бохрад трагическим голосом.

– Нет, не все, – поспешил возразить Аманти, – а похоронный марш?

– Точно! – и Бохрад запел: – Там… парам, парам… там, там…

Первым поднялся Шарух. Он снял шлем и огляделся по сторонам. Сообразив, что Эрни тоже «убит», побежал к нему. Тот лежал на спине, раскинув руки, и рассматривал плывущие по небу облака. Увидев его, Шарух поинтересовался:

– Эрни, тебе глаза закрыть?

– Зачем?

– На мертвого точно станешь похож.

– Ну, попытайся…

– Ты как—то это странно сказал, я передумал.

Шарух присел недалеко от него.

– Поздравляю, ты победил, – сказал Эрни. – Пуля прошла навылет.

Шарух улыбнулся.

– Мы оба победили. Тебе наверно было больно? Ты мне в шлем попал, а я тебе…

– Ничего. Уже прошло.

Подошли секунданты.

– Так и чье завещание читаем первым? – поинтересовался, приблизившись к ним, Аманти.

– Начнем с Эрни, – предложил Шарух.

Эрни решил, что в сидячем положении легче принимать удары судьбы и потому сел.

Аманти неторопливо развернул сложенный в четверо лист бумаги, и прочел следующее:

«В случае моей победы, хочу, чтобы Шарух весь следующий день на завтрак, обед и ужин, съедал по тарелке «хлеба с перцем» приготовленного Бохрадом».

– Что?! – Шарух прожег соперника по дуэли гневным взглядом. – Эрни…

Эрни лишь улыбнулся.

– За что ты так со мной?

– Ты сам говорил, что это не страшно. А я и Аманти тебе поможем, если нам угощение понравится.

– Ну, Эрни… – Шарух раздосадовано развел руками. – Ты еще мое желание не узнал…

Теперь наступила очередь Бохрада довести до всеобщего сведения завещание Шаруха.

«Я хочу, чтобы Аманти написал портрет Эрни».

– Что? – Эрни повалился на траву, отчаянно простонав: – Я не выдержу…

Шарух подскочил к нему и, зависнув, в упор посмотрел, насмехаясь.

– Думаешь, ты так просто от меня отделаешься?

– Это жестоко…

– Наверно стоило бы написать твой портрет на твоем теле, вот это было бы достаточной компенсацией за твои кулинарные извращения. Но тебе повезло! Я хочу видеть твой портрет на холсте в гостиной моих апартаментов!

Услышав это, Эрни облегченно вздохнув, закрыл глаза. Шарух засмеялся. Искренность, с которой реагировал его друг, невольно умиляла его. Улыбнувшись, он неожиданного поцеловал его в лоб.

Эрни тут же открыл глаза и сел. Одарив приятеля сердитым взглядом, воскликнул:

– Шарух, ты извращенец! Всегда пользуешься моментом, чтобы поставить меня в неловкое положение.

– Я поставил тебя в неловкое положение? – удивился Шарух. – По—моему, тут кроме нас никого постороннего нет. Кстати, Эрни, а зачем исполнение твоего желания откладывать на завтра? Начнем сегодня: обед, ужин, а на завтра завтрак останется.

– Если хочешь… – равнодушно ответил Эрни и обратился к Аманти: – Аманти, скажи Шаруху, что внезапно разучился писать портреты.

Пока Аманти думал, что сказать, вмешался Шарух:

– Э… нет, Аманти, я возлагаю на тебя большие надежды. Не слушай его.