Текст книги "Огни из Ада"

Глава 14. Погоня

Внимание Макса привлек черный автомобиль, который стремительно несся по дороге, обгоняя другие машины и явно нарушая все возможные правила дорожного движения. Этот шумахер лихо вошел в поворот, направился к торговому центру, просвистел мимо Макса и сделал резкий разворот на парковке. Маневр сопровождался визгом тормозов, диким ревом двигателя и дымом из-под колес.

– Во дает! – воскликнул Макс.

– Это Фархад, – сказала Огнива. – Сегодня он будет нашим водителем.

Машина подъехала вплотную к Максу, из нее выкарабкался необъятных размеров водитель, обошел машину быстрым шагом и открыл заднюю дверцу перед удивленным молодым человеком. Лицо водителя светилось от счастья.

– Садимся, – приказала Огнива, и Макс поспешил повиноваться.

Фархад аккуратно закрыл дверь за пассажиром, что-то напевая себе под нос, резво добежал до своего места и втиснулся за руль.

Люди на парковке молча наблюдали эту картину. Двое полицейских, которые приехали сюда по делу Бухова, тоже пристально уставились на подозрительный черный автомобиль. Такси рвануло вперед, выпуская белый дым из-под колес. В это время разблокировались стеклянные двери торгового центра, и люди, запертые внутри, хлынули на улицу. Лица их были искажены страхом, они бежали, не оборачиваясь, стараясь оказаться как можно дальше от проклятого места.

В этой перепуганной толпе была и кассирша Марина из магазина бытовой техники, которая сразу же подбежала к полицейским.

– Помогите скорее! – затараторила она, обращаясь к ним. – На магазин электроники было нападение! Двое здоровенных громил там все разнесли…

– Подождите-ка, – перебил ее старший лейтенант Петр Синяков. – А это не тот магазин, директор которого выпал из окна?

– Как выпал из окна? Кто?! – ошарашенно переспросила кассирша. – Игорь Владимирович?!

– А вы откуда его знаете? – насторожился полицейский. – Вы работаете в этом магазине?

– Да, я работаю кассиром в магазине. А что с ним произошло?..

– Интересно получается – работаете в магазине, а что директор выпал из окна, не в курсе. Где вы были в момент падения Бухова?

– Нигде я не была, – огрызнулась Марина, – сидела за кассой, как обычно. Потом из служебного помещения вышли два бугая и стали все крушить. Я еле увернулась от кофемолки, которую один из них в меня кинул. Они разнесли весь магазин, не оставив ни единой целой витрины. Я выбежала из магазина и побежала на выход, а там еще какая-то чертовщина творилась в спортивном зале. Люди бегали по потолку и стенам, кошмар какой. Я не могла даже пошевелиться от ужаса. Еле удалось добежать до дверей, а их заклинило, и мы никак не могли выбраться.

– Люди бегали по потолку? – спросил Петр Синяков и посмотрел на своего компаньона Алексея Баранова, подняв брови и закатив глаза: мол, ну вот, опять попался неадекватный свидетель.

– Да-а-а, они бегали по потолку и не падали. Точно вам говорю.

– Ну хорошо, допустим. А что за два типа, которые разнесли магазин, как вы говорите? Вы сможете их описать и, может, видели, куда они пошли?

– Это два здоровых мужика с почти полностью бритыми головами, только рыжий ирокез у обоих. Они одеты в строгие белые костюмы и очень похожи друг на друга. А появились они после того, как Соловьев вышел от директора.

– Соловьев – это кто?

– Макс Соловьев, он тут работал, а сегодня его уволили.

– А это не такой худенький парень в костюме? У него такие черные короткие волосы?

– Да, похоже на него.

– Похоже, я видел их, – сказал капитан Баранов. – Они же тут стояли, когда этого прыгуна грузили в скорую. Он еще в них пальцем тыкал и что-то непонятное бормотал.

– Точно! – подтвердил Синяков. – Они тут были – худой парень и два одинаковых здоровяка. А куда же они делись?

Полицейские стали вертеть головами, но троицы нигде не было видно.

– Черт! – вдруг воскликнул старший лейтенант Синяков. – А не этот ли парень сейчас сел в черную машину, которая тут виражи выделывала?

– Точно, это он, – подхватил Баранов. – Давай быстро поехали за ним. Я за рулем!

Полицейские ловко запрыгнули в машину и, включив сирену, рванули в погоню за черным авто.

– А еще они меня кошелкой обозвали! – крикнула им вслед кассирша. Но ее уже никто не услышал, и она продолжила говорить сама с собой: – М-да… сегодня не мой день, нужно срочно валить домой.

* * *

– База, мы начали преследование подозреваемого, – рапортовал по рации старший лейтенант Синяков, пока его напарник гнал патрульный автомобиль в надежде настичь черное такси.

– Ш-ш-ш-ш, – зашипела рация, – тринадцатый, какое преследование? Что случилось, ребят?

– Подозреваемый в нападении на человека и разгроме магазина электроники в торговом центре «Солнечное Лианозово», – ответил полицейский. – Худощавый мужчина с темными короткими волосами. Только что отъехал на черной машине от торгового центра.

– Ш-ш-ш, – ответила рация.

– База, я не понял, повторите.

– Ш-ш-ш, – настаивала рация на своем.

– Опять, похоже, сломалась, – с досадой пробормотал Синяков и спросил, обращаясь к капитану Баранову: – Что будем делать?

– Продолжаем преследование, – ответил Баранов, сосредоточенно глядя на дорогу.

Рация издала еще несколько неприятных звуков, после чего заговорила звонким девичьим голосом:

– Ребята! Не нужно никого преследовать. Поезжайте на базу.

Полицейские переглянулись.

– Не понял, кто говорит? – спросил в рацию Петр Синяков.

– Не важно. Ждем вас на базе, срочно, – настаивал голос из динамика.

– Да пошла она, – прошипел Баранов, вцепившись в руль. – Кто она вообще такая? Продолжаем погоню.

– Ты что, солдафон, не понял? – донесся голос из рации. – Я тебе сказала возвращайся на базу, пока в памяти.

– Да кто это там? Я тебе покажу солдафон, – прокричал капитан полиции Баранов.

– Вижу, ты ищешь приключений на свою баранью голову. Хорошо, козлобород, я смогу тебе их устроить.

Полицейские замолчали, поглядывая на рацию. Тангента не была отжата, а значит, на стороне приема их не могли услышать. Но их явно слышали. И отвечали.

Внезапно на полной скорости из-под капота патрульной машины повалил белый дым. Стрелка датчика температуры двигателя поднялась до красного уровня и… не остановилась. Вот она уже практически легла на противоположную сторону.

– Тормози! – закричал старший лейтенант Семенов. – Машине сейчас хана настанет, двигатель заклинит!

Водитель резко ударил по тормозам. Автомобиль со свистом затормозил посередине дороги, оставляя за собой черные следы от шин. Вокруг стали озадаченно останавливаться другие участники движения.

Полицейские выскочили на дорогу и отбежали в сторону. Машину тем временем все больше окутывал дым, валивший из-под капота. Спустя несколько мгновений автомобиль полностью скрылся в густом белом облаке. Наступила тишина, вокруг все остановились и молча ждали, что будет дальше. Тишину нарушил стук упавшего пластикового предмета. Затем звук повторился. Сквозь дым полицейские разглядели, что это отвалились зеркала от машины.

– Но как? При чем тут зеркала? – спросил Баранов своего напарника.

Не успел Синяков ответить, как от автомобиля одновременно отвалились четыре двери. Пока они летели до асфальта, от них отскакивали защитные кожухи, сыпались винтики, клипсы, ручки, механизмы стеклоподъемников выпали тоже и рассыпались на комплектующие. Через несколько мгновений то, что было дверями автомобиля, валялось на асфальте россыпью запчастей. Но на этом все не закончилось: теперь начали выскакивать болты из дисков колес, затем грохнулась выхлопная труба, и под автомобилем начался настоящий дождь из винтиков и мелких комплектующих, которые сыпались и сыпались в быстро растущую лужу моторного масла. Когда туман полностью рассеялся, глазам пораженной публики предстала странная картина: на дороге лежал, можно сказать, конструктор «Собери полицейский автомобиль». От машины остались только запчасти. Ни один винтик не был вкручен. Даже сложные узлы, такие как коробка передач, стартер или двигатель, оказались разобраны на мельчайшие детали. Где-то внутри каркаса машины в куче запчастей раздалось шипение рации, и задорный голос звонко произнес:

– Ну что, солдафон, как погоня? Лови скорее попутку!

Раздался смех, и последний целый механизм в автомобиле – рация – развалился на комплектующие.

– Солдафон значит! – возмутился капитан Баранов. – Хорошо… Мы еще посмотрим, кто кого.

Перед внутренним взором Алексея Баранова пронеслись кадры иностранных боевиков, где полицейский открывает дверь автомобиля, выкидывает водителя со словами: «Полиция, мне нужна ваша машина!» – и продолжает погоню. Он решил попробовать сделать так же – подбежал к ближайшему авто и попытался открыть водительскую дверь. Но она не открылась, только ручка осталась в кулаке полицейского.

– Не понял, что за хрень? – прорычал Баранов и отшвырнул ручку в сторону.

Правой рукой он оперся на автомобиль, а ладонь левой положил на стекло дверцы.

Водитель гражданского автомобиля с ужасом наблюдал за тем, как к нему пытается вломиться полицейский. Раздался скрип, хруст, и водительское стекло стремительно опустилось, а дверца слетела с верхней петли. На асфальт посыпались винтики. Под рукой, которой Баранов опирался на крышу машины, стала отходить краска и уже виднелось оцинкованное железо. В салоне с потолка начала отлетать обшивка, провода повисли дугой.

– Прошу вас, не разрушайте мою машину! – взмолился водитель.

– Солдафон! Попробуй другую, – издевательски донеслось из автомагнитолы.

– Так. Что за радиостанцию вы слушаете? – приходя в ярость, спросил Баранов водителя.

– Это не радио. Я слушаю кассету с зарубежной музыкой, – быстро ответил изумленный владелец авто.

– Ну хорошо! Я тебе покажу, – сквозь зубы процедил Алексей Баранов и направился к другой машине.

За рулем второго автомобиля сидела женщина в очках с большими линзами. Видя, что к ней приближается разъяренный полицейский, она нажала кнопку блокировки двери.

– Полиция, мне нужен ваш автомобиль! – заорал страж порядка.

Женщина помотала головой.

Полицейский схватился за ручку и дернул на себя. Секунда – и вот правоохранитель уже сидит на дороге с дверцей в руках. Еще секунда – и невольно захваченный трофей начинает рассыпаться на комплектующие.

Женщина, пристегнутая ремнем, застыла в своем автомобиле без дверцы. Она сидела в оцепенении, пока полицейский не начал подниматься, чтобы направиться к ней. Осознание, что он сейчас снова подойдет, вывел автолюбительницу из ступора, и она истошно закричала. Крик этот заставил полицейского остановиться.

– Да не ори ты! – рявкнул он на визжащую дамочку и задом оперся на капот ее машины.

Этого движения хватило, чтобы через секунду отвалился бампер и под капотом пошла какая-то возня. Полицейский отшатнулся от машины и увидел, что капот уже не прикреплен к кузову, а просто лежит сверху. Подняв его, Баранов обнаружил, что двигатель и все элементы машины разобраны на части и валяются на асфальте в луже разных жидкостей автомобиля.

Подошел второй полицейский, Синяков, который до этого молча стоял и наблюдал за происходящим.

– Подожди, ничего не трогай, – сказал он. – Нам нужно вызвать подмогу.

Синяков взял осторожно под локоть старшего коллегу и отвел его к полицейской машине, вернее к куче автозапчастей, которые раньше были машиной.

А тем временем в автомобиле женщины, у которой Баранов только что оторвал дверь, перестала играть легкая эстрадная музыка, и из рации донесся радостный женский голос:

– Нет, ну как вам это нравится?! Разнесли весь автомобиль! И это наша полиция.

Женщина поправила очки, уставилась на магнитолу и удивленно спросила:

– Это вы мне говорите?

– Нет, блин, не тебе, я тут сама с собой разговариваю, – ответило радио.

– Но как же вы меня слышите и как вы видите, что тут происходит?

– Вы посмотрите на нее, – возмутился голос. – Любопытная какая! Ей автомобиль разнесли в клочья, а она до радио докопалась – что да как. Хорошо у тебя хоть страховка есть, а то так и осталась бы у разбитого корыта.

Спинка кресла, в котором сидела женщина, резко откинулась. От неожиданности автолюбительница визгнула и упала назад. Послышались треск, щелчки и хруст. Через минуту все было кончено: несчастная автомобилистка валялась на разобранном водительском сиденье внутри корпуса авто, заваленная обшивкой салона. Единственное, что оставалось целым, – это магнитола. И только когда вся машина развалилась, из нее раздался короткий женский смешок. После чего и автомагнитола разлетелась на комплектующие.

* * *

Полицейские так увлеклись несостоявшейся погоней и разваливающимися машинами, что не заметили, как по тротуару, совсем недалеко от них, прошли два близнеца. Они шагали в сторону дома Макса, с легким любопытством поглядывая на участников фантастической драмы. Дойдя до светофора, братья повернули направо, на Угличскую улицу, в сторону лесопарка, где сегодня утром Макс познакомился с Огнивой.

– Это им повезло, что у Огнивы настроение хорошее, – говорил Леха. – А то и сюда не доехали бы.

– Ага, – подтвердил Саня. – Она ведь могла придумать для них много всяких испытаний, но дала уехать.

– Хотя, с другой стороны, почему она не спалила их сразу? – продолжал Леха. – Ведь чем больше душ отправится в ад, тем для нее лучше.

– Эх, Леха, ты не понимаешь, – вздохнул Саня. – Это был бы беспредел. А такого никто не любит, даже в высоких эшелонах адской власти. Во всем должен быть свой порядок. Видишь, некоторые даже в хаосе пытаются разглядеть свою гармонию. У Огнивы тонкая душевная организация. Она, можно сказать, творит… Как художник рисует свое полотно и получает от этого удовольствие, так и Огнива – творит и наслаждается. Все действия выверены, в них есть свое очарование. Это тебе не палач, который рубит головы налево и направо, не задумываясь. Грубая и топорная работа. А Огнива – она другая… Она смогла бы отрубить голову так изящно, что сама жертва потом бы гордилась, что с ней так обошлись.

– Да-а-а… – протянул Леха. – Она настолько же умна, насколько красива. Полет фантазии и умение управлять огнем – ядерный синтез.

Братья шагали, довольные собой и событиями, в которые они были вовлечены. Скоро их могучие фигуры скрылись за деревьями лесопарка.

* * *

Через некоторое время в новостях расскажут, что в результате полицейской погони пострадало три автомобиля – машина патрульной службы и два «средства передвижения гражданских лиц». Они полностью перекрыли проезжую часть, и последствия погони пришлось устранять несколько часов. Особенно любопытным журналистам покажется, что автомобили были не повреждены или разбиты, а «разобраны аккуратно на запчасти, все механизмы отсоединены друг от друга». Опрошенные репортерами эксперты заявят, что при желании из этих запчастей можно снова собрать автомобили. Как такое вообще возможно – попытаются установить соответствующие органы. С сотрудниками полиции работает служба внутренней безопасности, а владельцам гражданских авто потребовался профессиональный психолог. Одна женщина-водитель утверждает, что по радио ей хамила девушка, и это именно она разнесла по винтикам ее машину. Ну и, разумеется, «по результатам расследования случившемуся будет дана надлежащая правовая оценка».

Глава 15. Гадалка Мария

Такси черного цвета продолжало движение в сторону больницы. В машине слева за водителем сидел Макс. Если бы прохожий сейчас заглянул в такси, никого, кроме одного пассажира и водителя, он бы там не увидел. Но Макс и Фархад отчетливо видели на заднем сиденье еще одну пассажирку.

Огнива была одета в длинную красную юбку-плиссе, пиджак такого же цвета с укороченными рукавами, перехваченный черным поясом. На голове черная шляпа с широкими полями, из-под которой ниспадают на плечи роскошные слегка вьющиеся черные волосы. На губах, безупречно накрашенных алой помадой, играет полуулыбка, глаза скрывают большие солнцезащитные очки. На коленях у девушки лежит аккуратная бежевая сумочка с золотой застежкой, которую она придерживает одной рукой. В другой руке, как обычно, – мундштук с зажженной сигаретой.

Непринужденная беседа двух пассажиров прохожему, случайно заглянувшему в салон такси, тоже была бы неслышна. Ему могло показаться, что в машине абсолютно тихо. Только по периодически меняющейся мимике молодого человека можно было предположить, что он ведет эмоциональный внутренний диалог.

– Да знаю я, Макс, что ты живешь со своим дедом. Ничего с ним не случится, – обратилась Огнива к Максу, глядя в тонированное стекло автомобиля. – Ребята воспитанные, придут, наведут порядок. Поговорят с соседями, и все. Будут сидеть и ждать нас.

– Но я же деда не предупредил, что кто-то ко мне придет, – Макс немного нахмурился. – Тем более два таких амбала. Мой дед никогда рядом со мной таких огромных людей не видел. Он не поверит, что это мои друзья.

– Ну все же взрослые. Они что, не разберутся, что ли? – улыбнулась Огнива. – Если нужно будет, я вмешаюсь и успокою твоего деда, стоит ли переживать из-за этого.

Макс подпрыгнул на мягком сиденье авто и слегка ударился головой об потолок. Потирая место ушиба рукой, он произнес:

– Как это ты вмешаешься? Я прошу тебя, не нужно. Дед ничего не сделал, он просто там живет со мной.

– Ма-а-а-аксик, – Огнива посмотрела на Макса и широко улыбнулась, – ты же неправильно меня понял. Ничего твоему деду я не сделаю, просто внушу ему спокойствие, и все. Он будет спокойный и ляжет спать, чтобы не тревожить свою психику и не мешать ребятам.

– Ну он же потом проснется? – не унимался Макс.

Огнива засмеялась и выдохнула, всю машину заволокло сладковатым дымом.

– Конечно, проснется и будет жить счастливо, – Огни прищурила левый глаз. – Но не очень долго.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, когда он умрет?

– И не только он.

– И когда же он, по-твоему, отправится в мир иной?

– Этого я не скажу тебе. Есть вещи, которые не должны знать обычные смертные. Это прерогатива моего мира и того, – Огнива показала мундштуком вверх. – Да и незачем людям такое знать. Вы проживаете вполне достойную жизнь, пока не владеете этой информацией.

– Огнива, ну расскажи, пожалуйста, – Макс сел поудобнее.

– Нет, не уговаривай. Я же сказала, как только становится известна дата смерти, все, человека как будто подменяют. Он начинает копаться в своей истории, вспоминать, где в жизни сделал ошибки, думать, что непременно должен их исправить, начинает извиняться перед теми, кого обидел когда-то вольно или невольно. Пытается что-то изменить. Некоторые индивиды сразу назначают себя пророками и мудрецами, рассказывают всем, что жить нужно здесь и сейчас, что проживать каждый день надо как последний. Или что вот он не был праведником и теперь за грехи заплатит своей жизнью. Бывали люди, которые вообще не могли существовать с этим знанием, оно их подавляло, и они пытались покончить с собой, ускорить свое прибытие в потусторонний мир. Кто-то топился, кто-то прыгал с высоты, а некоторые яд принимали. Но так как дата смерти каждому уже назначена, они не могли умереть и дожидались своего срока в мучениях от травм, полученных при неудачном суициде. И это не говоря о том, сколько горя они приносили в свои семьи и людям, любившим их. Те были вынуждены ухаживать за несостоявшимися самоубийцами. Так что знать дату смерти – ни своей, ни чужой – людям не положено.

– М-да, печально как-то. Я с этой стороны никогда не смотрел на это. – Макс задумался. – Мне казалось, что, если знать, когда умрешь, можно подготовиться, доделать дела, со всеми проститься, сказать, как они тебе дороги и как любишь их, да и, в конце концов, в чистом белье встретить свою кончину.

Огнива засмеялась.

– Начнем с того, что белье всегда должно быть чистое, и не нужно для этого ожидать своей кончины. И потом, как можно подготовиться к такому? Во все живое заложен инстинкт самосохранения, и даже в самых безнадежных ситуациях никто не готов умереть. К собственной кончине нельзя быть абсолютно готовым. Ты говоришь: доделать дела и проститься со всеми. А что тебе мешает доделывать дела при жизни? Есть дело – делай! Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. А что касается того, чтобы со всеми проститься… Так ты общайся со всеми почаще и говори им о своих чувствах. Этого достаточно. Когда тебя не станет, они будут знать, что были тебе дороги на протяжении всей жизни, а не только в последнюю минуту.

Макс задумался: «А ведь действительно, когда я последний раз говорил, что люблю, своим родным и близким?.. Сейчас даже не могу вспомнить».

– Вот именно, Макс, – ответила Огнива на его мысли.

В машине наступила тишина. Огнива смотрела сквозь тонированное стекло на пролетающие мимо рекламные вывески. До больницы оставалось ехать совсем немного – через один светофор, после остановки метро, направо и потом прямо и налево. Чем ближе было метро, тем больше становилось разных рекламных вывесок на зданиях. Машина двигалась вдоль коричневой высотки с разными заведениями, пристроенными на уровне первого этажа. Здесь был и магазин текстиля, и тут же рядом банк, следом аптека, а потом стоматология и снова банк. После банка ряд магазинов и офисов прерывался метров на десять и снова шли магазины. Между ними обнаруживалась ниша и арка во внутренний двор жилого дома. В тоннеле ровно посередине была старая незаметная деревянная дверь. Над дверью – вывеска, обвитая новогодней гирляндой по контуру букв: «Гадалка». Эту дверь и надпись можно было увидеть только тем, кто шел через арку.

Однако, когда такси поравнялось с этим ничем не примечательным местом, Огнива сразу повернула голову и стала смотреть туда пристально, не моргая.

– Мы выйдем здесь, – сосредоточенно сказала она. – Фархад, останови!

– Слушаюсь, принцесса, – ответил Фархад и резко затормозил посередине дороги в левом ряду.

– Что? Почему здесь? – спросил Макс, вертя головой во все стороны. – А что здесь такое?

– Увидишь, – ответила девушка. – Пошли.

Послышался визг тормозов. Все машины, которые ехали за такси, тоже встали, будто на красный свет светофора. Никто не сигналил, не проявлял нетерпения, все просто ждали. Макс вышел и направился к дому с аркой. Огнива снова стала маленькой и устроилась на его левом плече, сосредоточенно глядя вперед. Люди в других авто провожали взглядами молодого человека. Когда Максим ступил на тротуар, движение возобновилось, только Фархад остался стоять на своем месте в левом ряду. Автомобили, оказавшиеся прямо за таинственным черным такси, спокойно перестраивались и объезжали его, как будто не замечая вопиющего нарушения ПДД.

Поднявшись на тротуар, Максим сделал пару шагов в направлении трамвайных путей, которые пролегали вдоль жилого дома.

– Тут главное не потерять голову, – зачем-то сказала Огнива и улыбнулась.

Макс в ответ тоже улыбнулся, хотя и не понял, что она имела в виду. Убедившись, что ни справа, ни слева нет трамваев, он быстро перешел рельсы, в несколько шагов перебежал дублер дороги и оказался на тротуаре.

– Идем в ту арку, – тоненьким пальцем указала Огнива.

Арка была высотой около пяти метров, с потолком и стенами, выложенными темно-бордовой плиткой. Макс поравнялся со старой двустворчатой дверью изумрудного цвета, украшенной причудливыми геометрическими узорами, напоминающими фреску. В некоторых местах краска отходила, обнажая изначальный цвет и текстуру дерева. На стершейся ручке под бронзу практически не осталось рисунка.

Молодой человек остановился, разглядывая дверь.

– И что теперь? – спросил он Огниву.

– Заходим! – твердо заявила девушка.

Максим немного замешкался.

– Ну же, смелей! – подбодрила его Огнива.

Он набрал полные легкие воздуха и потянул дверь на себя. Она неприятно заскрипела, но открылась легко. В лицо Максима хлынул запах разных трав, ладана и еще какие-то ароматы, которые он не мог разобрать. Молодой человек сделал шаг внутрь. Помещение оказалось совсем небольшим, с круглым столом посередине. Освещалась комната не электрической лампочкой, а свечами, стоящими по периметру стола. Когда Макс закрыл за собой дверь, пламя свечей заметалось от сквозняка, тени на стенах зашевелились и задрожали.

Через несколько секунд язычки огня снова выровнялись, потянулись вверх яркими ниточками, и Макс смог разглядеть комнату. На стенах располагались полки с какими-то пузырьками. Они шли от пола до самого потолка в виде стеллажа с мелкими секциями. Сквозь прозрачное стекло пузырьков можно было увидеть, что наполнены они самым разнообразным содержимым. В одних бутылочках виднелось что-то перемолотое в муку, где-то лежала фасоль или что-то очень похожее на нее, в других была налита разноцветная жидкость, в третьих содержалось нечто похожее на песок. Кажется, что в одной из банок побольше, наполненной жидкостью, лежали чьи-то белоснежные зубы.

Кроме этого, там были пузырьки с мертвыми тараканами, комарами, жуками и другими насекомыми. На каждом пузырьке – надпись, но со своего места Макс не мог ничего разобрать. На некоторых полках висели всякие предметы, закрывая собой пузырьки: веники из трав, ожерелья из маленьких черепов, напоминавших размером мячи для гольфа, черный плащ с капюшоном, амулеты.

У дальней стены в одной продолговатой бутылке с оранжевой пробкой Макс разглядел голову кобры с раскрытым капюшоном. Голова эта смотрела на вошедшего. Макс был уверен, что она наблюдает за ним. Парень сделал шаг в сторону, не сводя взгляда бутылки, и кобра едва заметно повернула голову за движением Макса, высунула язык и сразу же убрала его. У молодого человека побежали мурашки по спине.

На полу лежал красный ковер, на котором была изображена перевернутая пентаграмма, заключенная в круг. При более внимательном рассмотрении становилось понятно, что этот узор выжжен в ковре неровными линиями.

И наконец Макс обратил внимание, что у него над головой нет потолка – сплошная темнота. Он пытался хоть что-нибудь там разглядеть, хоть за что-то зацепиться взглядом, но ничего не получалось. Он подошел к столу и поднял свечку над головой как можно выше. Пламя ничего не осветило – чернота полностью поглощала свет.

Максим поставил подсвечник обратно на стол. Теперь его внимание привлек небольшой блик от огонька свечи в левом углу. Посмотрев туда, он вздрогнул. В углу явно стоял человек. Макс был уверен: только что там никого не было. Откуда взялась эта фигура? В комнате нет дверей, кроме той, в которую он только что вошел… Спустя несколько мгновений он смог в подробностях разглядеть напугавшую его персону. На него в упор смотрела худая пожилая женщина с глубокими морщинами, одетая в яркий наряд: на голове цветная косынка с голубым и розовым узором, из-под которой выбиваются седые волосы до плеч, на иссохшем теле болтается темно-бордовая блузка в мелкий белый цветочек, и, наконец, видимо, особая гордость хозяйки – нарядные юбки: нижняя, темно-розовая с абстрактным орнаментом, почти до пола, но не скрывающая босых ступней с ветвящимися синими венами, и вторая, покороче, с ярко-красными маками на ярко-желтом фоне.

На руках пожилой дамы позвякивали браслеты из золота и разноцветных камней, костяные четки. Худоба старушки была просто пугающая: руки как у скелета, с длинными костлявыми пальцами, на лице – этом черепе, обтянутом кожей, – провалы глазниц, из которых зловеще поблескивают в колеблющемся свете свечей два тусклых недобрых глаза. Тонкая нитка рта едва различима на бледном лице.

– Здрасьте, – тихо произнес Макс. – Я вас сразу и не заметил.

Женщина чуть кивнула головой в знак приветствия.

– Я хотел только…

– Чего тебе опять надо? – перебила его старушка грубым голосом.

– Опять? Почему опять? – удивился Максим. – Я вижу вас в первый раз.

– Да заткнись ты, – бросила пожилая женщина. – Я не с тобой разговариваю, а с ней, – и ткнула костлявым пальцем в левое плечо Макса.

Раздался хлопок, и из-за спины Макса вышла Огнива. Она снова сменила наряд и теперь была одета в черный плащ с накинутым на голову капюшоном. Она, не торопясь, подошла к столу и села на стул. За передвижениями Огнивы наблюдали все в комнате: Макс, старушка и голова кобры. Огни положила ногу на ногу, откинула капюшон, выставив напоказ пару белоснежных рожек, торчащих из идеально уложенных черных волос, затянулась сигаретой и скомандовала женщине:

– Сядь!

Макс переводил удивленный взгляд с Огнивы на старушку и обратно.

– А вы тоже ее видите? – наконец, спросил он.

Старушка повернула голову к Максиму, но не удосужилась ответить, а снова воззрилась на Огниву.

– Так вы знакомы? – не унимался Макс, на этот раз адресуя вопрос Огниве.

Огни тоже не отреагировала, она не мигая смотрела на пожилую даму.

– М-да, беседа не получается, – Макс пожал плечами.

– Макс. Ты тоже сядь за стол, не мельтеши, – слегка нахмурилась Огнива. – Я тебе потом все расскажу.

Макс послушно сел и замолчал.

– Ну же, – обратилась она ледяным тоном к женщине, – не заставляй меня ждать.

Хозяйка комнаты вышла из угла медленной, прихрамывающей походкой, приблизилась к столу и, не сводя злобного взгляда с Огнивы, села. Теперь Макс мог разглядеть ее глаза. Они были глубоко посажены и постоянно находились в тени. Едва заметные ресницы, пожелтевший белок с ярко-красными капиллярами. В черных зрачках отражалось пламя свечи.

«Ничего себе бабуля, – подумал Макс. – Да от такого взгляда молоко прокиснет».

Огнива строго посмотрела на него, и он понял, что лучше ни о чем не думать. Интересно, а старушка тоже читает его мысли?

– Вот, старая ведьма, мы и встретились, – нарушила молчание Огнива.

– Чего ты хочешь? – спросила глубоким голосом старушка.

– Дай-ка подумать, чего я хочу… – Огнива сделала задумчивый вид. – Ах да, вспомнила. Я хочу довести дело до конца. В прошлую нашу встречу получилось не совсем так, как я планировала. – Огнива улыбнулась и выдохнула струю дыма в лицо своей собеседнице. – Вернее – совсем не так.

– Значит, пришла мстить, – задумчиво произнесла старушка, даже не моргнув от дыма. – Так не тяни, заканчивай свое дело быстрее.

– Э-э-э, не-е-е-т, Мария, – протянула Огнива, и в глазах ее начал зарождаться огонек, – все будет не так, как ты думаешь. Быстро отмучиться у тебя не выйдет. Твоя жуткая смерть – это только начало испытаний. Мы с тобой продолжим развлекаться в моем мире.

– Да, жаль, что тогда мне не удалось тебе уничтожить, – с сожалением произнесла гадалка, – только изгнать в ад, в твою дыру под названием преисподняя.

– Ты так говоришь, будто изгнание в ад – это для меня наказание, – засмеялась Огнива. – Это мой дом! Ты отправила меня домой! Но за то, что сделала это против моей воли, готовься вечно мучиться и гореть. И привет тебе от моего отца, который прекрасно знает, что ты хотела меня уничтожить. Он тебя очень ждет.