Текст книги "Сумрак. Новая жизнь"

– Продукты жалко, вы же их все на примитив переведёте, – язвительно ответила она, – Знаю я вас, картошки с тушняком наварите и радуетесь. Нет бы фантазию проявить.

– Паня-а-атно, – протянул я, так и не выяснив на самом деле, в чём причина.

– Это её семейная жизнь так изменила, – буркнул Штамп, – Не может же она для одного Гарпуна готовить, и не накормить его вкусно тоже никак.

– Да ты смотрю философом стал, – уперев руки в боки зло посмотрела на него Линза, – А ну бегом за водой, немытых за стол не пущу.

Штамп отвернулся и скорчив рожу изобразил Линзу. Я не выдержал и прыснул от смеха, а Линза поняв в чём дело, приложила шутнику полотенцем. Штампа как ветром сдуло, он тут же схавтив вёдра, вылетел наружу.

– Дверь закрой, тепло выходит, – вслед ему крикнула Линза, и немного помолчав добавила, – Клоун херов.

Теперь засмеялись уже всей компанией. Вскоре мы по очереди помылись во дворе дома подогретой на печи водой. Затем сели ужинать. После чего разбрелись по комнатам и уже через десять минут дом трясло от дружного храпа. Сегодня первое дежурство выпало мне, чему я был несказанно рад. Спать ещё не хотелось и я вышел на уличную прохладу. Сел на пороги крыльца и задумался.

Нижний, что нас там ждёт? Что за зверь поселился в тех местах? Посильную ли я ношу взваливаю на свои плечи? Нет, не так! Последний вопрос адресован всем нам. Мы вновь пришли к пятёрке основателей, только теперь этой пятёркой будем мы сами. Может быть и есть в этом какой-то тайный умысел? Вряд-ли. Сзади скрипнула дверь, обернувшись, я увидел Линзу.

– Ты чего не спишь? – спросил я.

– Не знаю, – пожала она плечами, – Не выходит, ворочалась, ворочалась, потом слышу, кто-то на улицу вышел, решила посмотреть, а здесь ты вот сидишь.

– Хорошо здесь, – задумчиво произнёс я, – Может и не стоит пока никуда идти. Мы, если я не ошибаюсь, сейчас на границе нашей области.

– Не ошибаешься, – кивнула она, – Только перспектив здесь нет. Тут хорошо прятаться, но развития не будет. Люди сюда не придут, заниматься тут нечем, только охота да собирательство.

– Да я не к тому, что жить здесь постоянно, – начал объяснять я, – Я имею ввиду пересидеть, пока ты не придёшь в норму.

– Я могу идти, – упрямо поджала губы Линза, – Не нужно меня жалеть.

– Я заметил, особенно твоё стремление быть полезной, – сказал я, добавив в голос сарказма, – Что, думала я поверил в то, что сказал Штамп?

– Надеялась, – усмехнулась она, – Ладно, Сумрак, ты командир, тебе и решать.

– Я уже давно не командир, – отмахнулся я, – Мы все одна команда и не мне одному решать.

– Кто-то должен принимать решения в трудных ситуациях, так почему не тебе, – посмотрела мне в глаза она, – Тем более, что мы уже привыкли считать тебя главным.

– Ладно, умеешь уговаривать, – улыбнулся я, – Расскажи мне, как пал ваш мир.

– Тебе уже миллион раз об этом рассказывали, не надоело слушать? – засмеялась Линза.

– Нет, расскажи в миллион первый, – пожал я плечами, – Я слышал только о войне, а как люди начали жить после, так никто и не рассказал.

– А чего там может быть интересного? – не поняла Линза, – Как мы жили словно крысы? Как лазили на руинах и умирали от облучения?

– Да, хотя бы это, – кивнул я, – Мне хочется понять, как всё началось, как вы выжили, как смогли сохранить человечество?

– Хмм, – задумалась она, – А знаешь, пожалуй я расскажу тебе историю одного человека. Моего наставника, который заменил мне отца и воспитал из меня ту, какая я стала.

Линза задумалась, наверное решая с чего начать. Потом вздохнула и поведала мне историю своего мира, в лице одного человека.

Глава 2

История в картинках.

Его звали Михаил. Он жил в небольшом городке. Даже не городке, а скорее в посёлке городского типа. Примерно в трёх с половиной сотнях километров от Москвы. Жил обычной жизнью и старался не лезть в чужую. До того, как всё началось, жизнь шла своим чередом. Люди ходили на работу, молодёжь гуляла до утра, а по телевизору с утра до ночи говорили о сложной политической ситуации. О том, как накалилась обстановка в Чечне и скоро грянет война. Вот только люди привыкли к подобным событиям. Это как в сказке про мальчика, который всё время кричал: "Волки". Всем было уже давно до лампочки, что о нас говорят в Америке, или странах ближнего зарубежья. Нет, всегда были те, кто не отходил от экрана телевизора и верил всему, что говорят. Были и те, кто прислушивался к новостям, но анализировал события и делал собственные выводы. Он был как раз из таких. В армии он не служил. Нет, не больной и не урод, да и к религии отношение имел слабое. Вот только считал, что незачем зря терять два года жизни. Как и все люди вокруг он ходил на работу. Мечтал о настоящей любви и как он станет жить. А жить он хотел лучше, чем другие. Не только в бытовом плане, но и в моральном.

Шёл две тысячи десятый год, да в нашем мире война началась гораздо позже. Время шло, жизнь продолжалась, а конфликт в Чечне, всё не собирался угасать. Он уже пережил призывной возраст, когда вспыхнули первые вооружённые столкновения. Многие из его знакомых в это время призывались в армию. Да, круг его общения не ограничивался своими сверстниками. Он любил общаться с молодёжью, так ему казалось что он шагает в ногу со временем. Так вот глядя по вечерам в экран своего компьютера, он общался с теми, кто был на войне. Анализировал он и то, что говорили по телевизору. Вот только доверял больше, друзьям и знакомым. По этому, не смотря на все заявления в новостях, о том, что всё под контролем, он стал запасать продукты и готовиться к войне. Он не собирался идти на фронт, не собирался участвовать в чужих разборках, но вот свой дом, он был обязан защитить. Размышлял он здраво и правильно. Хотя многие его осуждали, многие называли его трусом. А он продолжал тихо запасать продукты. Прошёл год и к войне начали подключаться другие страны. И вот конфликт уже перешёл на территорию нашего государства. Тут уже отсиживаться не получилось. Его призвали. Вот только перед тем, как уйти на войну он смог многое собрать, а собранное спрятать.

Война – это особый период его жизни. Там его научили убивать. Научили использовать оружие. А самое главное, его научили выживать. Но война есть война и люди там умирают. Ему повезло, пуля прошла в сантиметре от сердца, но разорвала лёгкое. Он выжил, но как боец перестал быть интересен государству. Когда он получил документ, подтверждающий освобождение от воинской службы, то вернулся домой. Дом никуда не делся. Никуда не делись и соседи. Вот только теперь никто не называл его трусом. Все смотрели с уважением на получившего ранение мужчину. К тому же мужчин в посёлке, почти и не осталось. Всех на войну отправили, остались только дети да старики. Ну и такие же раненные, как он, да увечные. Людям было тяжело, еды почти не было, потому как привычные супермаркеты закрылись. Жили тем, что на земле выросло, да в сарае стояло и хрюкало. Вот и Михаил взялся за хозяйство. Только серьёзного ничего не потянул бы, ранение давало о себе знать. Шутка ли, когда отсутствует часть лёгкого. Но худо – бедно справлялся, курочек завёл, кроликам клеток смастерил и про огород не забыл. Жизнь налаживаться стала, женщина появилась. Хорошая, хозяйственная, Натальей звали. Хозяйство в гору пошло, так и жили бы не тужили. Вот только у судьбы другие планы.

В одно такое утро, Михаил проснулся от тянущего тревожного чувства. Такое с ним на войне часто случалось. Вот вроде всё вокруг спокойно, но не на душе, там тревога, сердце сжимает, словно тисками. И на тебе, засада, стрельба, смерть. Привык он доверять этому чувству, разбудил Наташу.

– Что случилось? – испуганно спросила она.

– Не знаю, Наташ, тревожно мне, – ответил Михаил, – Со мной такое на войне бывало и всегда бедой заканчивалось.

– Думаешь до нас дойдут? – ещё больше испугалась она.

– Не знаю, Наташ, не знаю, – повторил он, – Ладно, может я и зря, пойду скотину покормлю.

Михаил вышел на улицу, где окунулся в предрассветный осенний туман. Утренняя прохлада и домашние заботы немного развеяли тревожные мысли. Михаил вставил в рот сигарету и прикурил, пару раз чиркнув самодельной бензиновой зажигалкой. Сделал он её когда лежал в госпитале. Там все чем-то занимались. Вот и он поддался занятию на безделье. Огонёк фитиля коснулся кончика сигареты и втянулся в неё от затяжки, разжигая табак. В это самое время горизонт озарило ярким светом. Таким ярким, что на него невозможно было смотреть. Михаил прикрыл глаза рукой, импровизируя козырёк. И тут вздрогнула земля. Вздрогнула так сильно, что Михаил едва устоял на ногах. Туман моментально сдуло сильным порывом ветра, вместе с которым прилетел страшный грохот, от которого заложило уши. От этого ветра стало моментально жарко. Михаил стоял с открытым ртом, с прилипшей на губе сигаретой и смотрел на поднимающийся в небо ядерный гриб.

– Нихуя себе, – только и смог вымолвить он.

Михаил понял всё мгновенно. Привычной жизни больше не будет, по крайней мере ближайшие несколько лет. Нет больше той системы, которая охраняла нас от нас самих. Отныне каждый за себя. Он забежал домой и бросил всего одну фразу: "Наташа, быстро собирайся".

Наташа была умная женщина и не стала задавать лишних вопросов. Когда придёт время, он всё расскажет сам. Она даже не спросила, что это был ща грохот, от которого едва не вылетели окна.

Похватав самое необходимое они выскочили на улицу. Михаил завёл свою старенькую Ниву и закинул на заднее сиденье первый баул. Из соседних домов стали выходить люди, которые проснулись от страшного грохота. Все стали сбиваться в кучки и спрашивать, и обсуждать произошедшее. Только Михаилу было не до них, он покидал свой дом. Он бросал своё хозяйство, не забыв открыть сарай и кроличьи клетки. Животина ни в чём не виновата, так рассудил он, пусть у них будет шанс на жизнь. Загрузив последний баул, он запрыгнул за руль.

– Всё, Наташ, прежней жизни больше нет, – посмотрев своей жене в глаза сказал он, – Все эти люди, скоро начнут убивать друг друга.

– Думаешь всё на столько плохо? – спросила она.

– Кажется, всё гораздо хуже, чем я думаю, – серьёзно сказал Михаил.

– Куда же мы поедем? Что это был за грохот? – испуганно спросила она

– Поедем мы, в старую, забытую всеми деревню, – сказал Михаил, – Я взял яйца и кроличью пару. Надеюсь там, у нас будет больше шансов выжить.

Наталья кивнула, соглашаясь со своим мужем. В любой ситуации она знала, что может положиться на него и эта была не исключением.

– Этот грохот, Наташ, – продолжил он после того, как вывел машину на дорогу, проходящую вдоль посёлка, – Это был ядерный взрыв.

Наташа прикрыла рот рукой и посмотрела большими, испуганными глазами на своего мужа.

– Как же так? Зачем они это? – только и смогла произнести она.

– К этому давно шло, – хмуро произнёс Михаил, – Я давно готовился к подобному.

– Но почему ты никому не сказал? – спросила она, – Как же теперь все эти люди?

– Я говорил, говорил ещё когда война началась только в Чечне, – грустно сказал Михаил, – Надо мной смеялись. Все называли меня трусом. А всё то, что произошло сегодня, начало назревать ещё тогда.

– Люди всегда так, – согласилась она, – Надеюсь теперь они поймут.

– Не поймут, – помотал головой Михаил, – Они так и будут ждать помощи от кого-то. Сначала пойдут требовать её от властей, не понимая того, что нет больше никакой власти. Потом станут требовать что-то от более сильных соседей. И когда поймут, что никто не в силах оказать эту самую помощь, они возьмутся за оружие, и станут отбирать друг у друга жизни.

– Наверное ты прав, – грустно вздохнула она.

Машина съехала с асфальтированной дороги и скорость движения сразу упала. Грунтовка не располагала к быстрой езде. Возможно это и спасло их жизни в очередной раз. Не успев проехать и километра по просёлку, как сзади снова вспыхнуло небо. Яркий свет затмил солнце, а Михаил, поддавшись какому то шестому чувству, резко остановил машину и заглушил двигатель. Резкий и сильный удар, едва не перевернул машину. Произойди это на пять минут раньше, удар пришёлся бы в бок автомобиля и наверняка, на скорости, Михаил потерял бы управление.

– Почему мы остановились? – испуганно спросила Наташа, – Мне страшно, Миш.

– Мне тоже, Наташ, мне тоже, – он обнял жену, – При ядерном взрыве, образуется электромагнитный импульс, от которого выходит из строя электроника. По этому я заглушил двигатель.

– Понятно, – кивнула она, – Нам далеко ехать?

– Прилично, – сказал Михаил, – К обеду должны быть на месте.

– Так далеко? – посмотрела Наталья на мужа.

– Не столько далеко, сколько не быстро, – улыбнулся он, – Дорога через лес, а там сама понимаешь, не так всё просто.

– Хорошо, – согласилась она, – Как думаешь, уже можно ехать?

– Давай попробуем, – сказал Михаил, с замиранием сердца взявшись за ключ зажигания.

Старенькая Нива не подвела и двигатель завёлся тут же. Вот только до заброшенной деревни они добрались не к обеду. Дорога оказалась на столько непредсказуема, что несколько раз приходилось сажать Наташу за руль. Даже такому вездеходу, как Нива, не везде удавалось вылезти своими силами. Лебёдку Михаил так и не успел установить, а просить помощи было неоткуда. Вот и приходилось справляться своими силами и смекалкой. Где то подкопать, где то веток под колёса подложить. Но слава Всевышнему, справились, приехали в нужное место.

Деревенька была словно из сказки. Почти вся заросшая высокой травой, кое где, в садах и на центральной, единственной улице проросли тонкие берёзки. Видно было, что деревня брошена. Дома зияли чёрными провалами окон, кок где заколоченными досками. Покосившиеся заборы и упавший штакетник палисадника. Всё это покрывал зелёный ковёр мха и казалось деревня сошла с картины какого то художника. Оказывается, даже запустение может выглядеть красиво.

Грохоча подвеской, старенькая Нива проехалась в другой конец деревни и уже на середине пути, стало понятно, куда они ехали. Среди всеобщего запустения, среди всех брошенных домов, выделялся один. Находился он в самом конце и сиял среди всех остальных, новенькой краской на стенах, свежим сараем и выкошенным подъездом к дому.

– Ну вот, – остановив машину перед домом, развел руки в стороны Михаил, – Здесь мы и будем жить.

– Мне нравится, – Наташа посмотрела на новое жилище восхищёнными глазами и поцеловала мужа, – Когда же ты всё успеваешь?

– Да здесь хозяйства то нет, – смущённо ответил Михаил, – Так, пару раз в месяц доехать, траву покосить, да заборчик поправить.

– Не прибедняйся, – толкнула она мужа кулачком в плечо.

Михаил притворно скривился, изображая будто ему больно, затем добро улыбнулся и вылез из машины.

– Ну что, жена, – обратился он к Наташе, – Пошли обживаться.

Вместе они быстро перенесли вещи в дом. Наташа сообразила не хитрый ужин, состоящий из бутербродов и чая. Поужинав, они оба легли спать, оставив все заботы на завтрашний день. С хозяйством они разберутся, в этом Михаил не сомневался. Работы в их посёлке не было давно, с тех самых пор, как локальная, Чеченская война перешла границу России. Так что страха, умереть от голода у них не было.

На утро Михаил показал жене закрома. Потихоньку он запасался всем необходимым, начиная от свечей и заканчивая продуктами. Хлеб конечно долго не сохранить, но вот крупа, макароны, консервы, всё это может храниться десятилетиями. В погребе дома хранились соленья и варенья, тушёнку Михаил хранил в чулане. Может там и не так прохладно, зато банки гнить от влажности не будут. Заодно он сделал запасы картошки, которую они убрали совсем недавно. Заготовил семена всех необходимых культур. Помидоры, огурцы, лук, морковь. В общем запас всё, что необходимо для выживания.

Наступила зима, природа укрыла землю пушистым снегом. В сарае кудахтали курицы, а в клетках мирно жевали сено кролики. Всё необходимо для жизни, Михаил заготовил ещё летом. Сейчас заботы были минимальны. Содержать живность и дом в чистоте. Каждое утро Михаил включал старенький радиоприёмник и слушал, что происходит в мире. Приёмник работал от батареек, которых он запас впрок, рассудив, что совсем без новостей жить нельзя. Вдруг он ошибся, вдруг правительство возьмёт в руки бразды правления. Но время шло и всё говорило, нет, всё кричало о том, что будет только хуже. Наташа вздыхала, проходя мимо и прислушиваясь к уже привычному бормотанию приёмника. Вот только она не знала, что с каждым днём, Михаил находил всё меньше и меньше каналов. И что сейчас, ближе к новому году, он слушал в основном любительские волны. В скором времени пропадут и они.

Именно из приёмника он узнал, что война не закончилась на ядерных ударах, она перешла на другой уровень. Когда правительство поняло, что ожидает их страны, они быстро попрятались в бункеры, но не остановились на достигнутом. Под землёй давно имелось всё необходимое, доя продолжения войны. На людей им было плевать, никто даже не предупредил о надвигающемся апокалипсисе. Вот только после того, как нажали первую кнопку, у всех снесло крышу. Мораль, законы, всё рухнуло вместе с первой термоядерной реакцией и теперь в ход пошло всё. Химия, генетика, кошмарные эксперименты, химические атаки, вирусы. На земле настал ад. Всё это Михаил слушал по радио и не мог в это поверить. Первым шоком была информация, что собаки всех мастей и пород, восстали против людей и бросались на всех и каждого. Превратились в кровожадных тварей. Эксперимент какого-то отдельного государства, направленный на уничтожение противника вышел из-под контроля и сами зачинщики, пострадали от своих деяний. Не долго думая, другое государство запустило вирус, призванный уничтожить всех собачьих. Но что-то пошло не так, а может быть сама природа вмешалась в ход событий, но дикие животные оказались не тронуты. Медведи, волки, лисы и многие другие представители этого семейства не пострадали. Но о домашних собаках можно было забыть, их просто не осталось.

К весне радио практически молчало, остались несколько любительских станций, и те работали не каждый день. Михаил понял, что миру пришёл полный и окончательный мохнатый зверёк, тот которого песцом называют. Всё бы ничего, но вот с приходом весны, заболела Наташа. Народная медицина помогала слабо. Хорошо, что он сделал запасы практически всех доступных лекарств. Вот только докторов искать негде. Но Русский человек, он самодостаточен во многих вещах и медицина не исключение. Даже в те времена, когда в мире царил порядок и жизнь казалась стабильной и устойчивой, многие занимались самолечением. Вот и сейчас, померив температуру, посмотрев на горло, Михаил прописал любимой жене антибиотики. Ну и как водится, покой, побольше жидкости, и хорошее питание. Вот уж в чём, а в еде нехватки они не испытывали. Самым сильным дефицитом был бензин. Хотя и его запасы Михаил сделал. В сарае стояли три бочки, по триста литров каждая, но он считал это мелочью. Взять то его больше негде, так что бензин, был самым большим его сокровищем.

Спустя две недели, Наташа пошла на поправку, чему Миша был очень рад. А спустя еще две недели, когда от болезни не осталось и следа, он решил съездить в город на разведку.

– Зачем тебе это? – не унималась Наталья, – У нас всё есть, что ты забыл в этих городах?

– Мне нужно знать, что происходит в мире, – упрямо сказал Михаил.

– Ну что нам даст это знание? – спорила она, ей не хотелось отпускать его.

– Наташ, нам нужно пополнить запасы, пока ещё есть такая возможность, – не сдавался Михаил, – Ты пойми, нам теперь всегда предстоит жить именно так. Нам нужны лекарства.

– Они у нас ещё есть, – возразила она, но уже не так, более мягко и неуверенно.

– Их недостаточно, – помотал головой Михаил, – Ты и сама это понимаешь.

– Будь, пожалуйста, осторожен, – с грустью в голосе сказала он, – И возвращайся скорей.

– Я на пару дней, – кивнул Михаил и поцеловав жену, запрыгнул в машину.

Ехать он собирался вначале в свой, родной посёлок. Всё-таки шансы, что он цел, выше, нежели у больших городов. Москвы сто процентов уже нет, как и других крупных, индустриальных центров.

До посёлка он добрался только к вечеру. На этот раз дорога через лес была нормальной, но Михаил специально не спешил. Теперь, его малая родина выглядела брошенной. Пустынные улицы, скрипят незакрытые двери домов на ветру. Сами дома зияют пустыми глазницами выбитых окон. На некоторых улицах видны следы пожаров. А некоторые жилища, превратились в груду сгоревшего барахла. Уже невозможно было узнать, некогда расцветающий посёлок. Обе аптеки, которые находились в центре, точно так же были разграблены. Михаил зашёл в одну из них, через вырванную дверь. Сама дверь находилась рядом и теперь больше напоминала пропеллер. Видимо сначала её пытались чем-то отжать, а затем плюнув на все приличия, просто рванули машиной. Под его ботинками громко захрустело разбитое стекло, некогда бывшим витринами. Осмотрев пустые полки, Михаил двинулся вглубь, туда, где раньше было складское помещение. Здесь точно так же царил бардак. Разломанные шкафы для фармпрепаратов, ящики, валяющиеся по всюду и ни малейших намёков на то, что здесь остались хоть какие лекарства. Скорее всего во второй аптеке точно так же не удастся ничего обнаружить, но убедиться в это необходимо самому.

Михаил покидал посёлок с пустыми руками. Люди не оставили ничего, а ведь даже года не прошло, с момента первого взрыва.

– Интересно, куда же они все подевались? – тихо спросил он сам себя, – Хоть кто-то же должен был остаться. Ведь даже тел нет.

Так и не найдя ответа на свой вопрос, Михаил продолжал ехать в районный город. Этот городок, находился от них всего в тридцати километрах. Выглядел он и в лучшие свои годы не ахти, а сейчас и вовсе превратился в гетто. В сам город, Михаил заезжать не стал, отложив это на утро. Съехал в поле и спрятал машину в лесу, решив заночевать в ней же.

Ночь прошла спокойно и уже на восходе солнца, Михаил продолжил свой путь. В районном центре ситуация была аналогичной его посёлку. Вот только здесь сама ситуация, об отсутствии людей, прояснилась. Оказывается, правительство затеяло эвакуацию городов, находящихся близко к атакованным мегаполисам. Об этом гласили объявления и различные указатели. Михаил решил оставить машину во дворах и осмотреться в пешем порядке. Так больше шансов остаться в живых. Ещё с войны, он смог прихватить старенький пистолет ТТ. Было сложно, но он смог. Вообще, вся его вылазка была направлена на то, чтоб разжиться оружием, аптеки были попутной задачей.

Осторожно подкравшись к зданию местного ОВД, он понял, что ловить здесь, совершенно нечего. Здание походило на аптеку в его родном посёлке. Ничего целого там остаться просто не могло. Тем не менее, непонятно на что надеясь, Михаил вошёл в вестибюль полицейского участка. Пройдясь по первому этажу, всё что он смог обнаружить – это выломанные двери, разломанные столы и шкафы в кабинетах. Сейфы точно так же оказались открытыми и зияли пустыми тёмными провалами. Михаил обследовал все четыре этажа и уже собирался было покинуть негостеприимное здание полиции. Но вдруг заметил прикрытую дверь под лестницей, ведущую в подвал.

– Почему я не заметил тебя сразу, – тихо сказал Михаил и потянул на себя скрипучую железную дверь. Визг разлетелся по пустому зданию и он выждал несколько минут, затаившись в тёмном промежутке у двери. Достав фонарь, он спустился в подвальное помещение. Здесь находились раздевалки и подсобные помещения, какие-то архивы, и наверное хранилище улик. В конце коридора находилась ещё одна массивная, металлическая дверь. Подойдя чуть ближе и прочитав табличку, он едва не запрыгал от радости. Надпись на двери гласила, что за ней находится оружейная. Дёрнув за ручку, Михаил убедился, что она заперта. Теперь необходимо либо вскрыть её, либо отыскать ключи. Где они могут находиться в таком хаосе, он и понятия не имел, а вот по поводу вскрыть – попытки были. Следы на двери отчётливо говорили об этом.

– И что нам с тобой делать, – задумчиво пробормотал он.

Фонарик скользнул по двери и упёрся в пол. Из-под неё, снизу, торчал какой-то клочок бумаги. Михаил присел и потянул за уголок, развернув бумажку, он едва снова не стал отплясывать. Записка гласила: "Приветствую тебя, выживший! Я смог найти ключи к пещере с кладом. Вот только всего забрать не смог. Жить в городе стало невозможно. Люди начали убивать друг друга за кусок хлеба. Но я не такой как они, мне много не нужно. Если ты нормальный и смог найти эту записку, то знай, ключи я спрятал в комнате вещдоков. Третий стеллаж от входа по правой стороне. Удачи тебе выживший друг!

P.S. Если ты не жадный, оставь немного для других. Положи записку назад и ключи тоже."

– Вот так удача, – почесал затылок Михаил и отправился искать ключи от заветной комнаты.

Они оказались именно там, где и указал добрый человек. Висели на гвоздике, за коробками с какими то бумагами. Быстро вернувшись назад, он отомкнул замок и распахнул вожделенную дверь. М-да, похоже он уже не первый, кто обнаружил эту записку. На стеллажах оружейки, одиноко стоял старенький АКМ, с ещё деревянным прикладом, а под ним стоял ящик патронов, на котором лежал пистолет Макарова и несколько коробок с патронами для него.

– Ну что, – потёр ладони Михаил, – Всё лучше, чем ничего. Извини, добрый человек, оставить здесь уже нечего.

Он сгрёб всё добро, оставив только ящик с патронами. За ним Михаил решил вернутся позже, на машине. Тащить его через весь город, не было никакого желания. Теперь предстояло проверить аптеки и магазины. Заперев оружейную комнату, он спрятал ключи в карман и отправился по дальнейшим задачам.

Домой Михаил ехал очень довольным. Ему удалось найти оружие, в одной из аптек он смог собрать лекарства. Хот и не много, но всё же. Заодно, заглянув в гости к старому товарищу, он обнаружил в его квартире не тронутый оружейный сейф. В котором оказалось два ствола и не хилый запас патронов. Один из стволов была "Сайга" под двенадцатый калибр, второй – нарезная мелкашка. На войну с таким не пойдёшь, а вот для обороны и охоты, вполне подойдёт. Помимо всего этого, Михаилу удалось пополнить запасы консервов и различной крупы. Он нашёл даже два мешка макарон, запаянных в целлофан и сохранившихся в пригодном состоянии.

К дому он подкатил уже за полночь. Наталья не спала и весь её вид, говорил о том, что не спала она уже вторую ночь.

– Ты почему так долго, – устало спросила она, – Я переживаю.

– Всё в порядке, Наташ, я цел и невредим, – успокоил он её, – Пошли спать, завтра всё выгружу.

Больше ни на какие вылазки Михаил не ездил. Потому, как поблизости ничего не осталось. Ехать куда то далеко? Для этого придётся взять Наташу, а кто тогда на хозяйстве? Животина еду и заботу каждый день просит. А дальняя поездка затребует как минимум неделю. Так что, здраво рассудив, он решил, что на их век хватит, а лишнего Михаил брать не любил.

Так они прожили еще два с лишним года, пока в одно прекрасное утро, Наталья не заявила мужу о беременности. Он был на седьмом небе от счастья. Даже достал из подвала банку с самогоном и отметил это значимое событие. Нет, не напился в стельку, так, для профилактики, хлопнул граммов триста. Вот только судьба преподнесла ему очередное испытание. Спустя шесть месяцев, Наталья почувствовала сильную боль в животе. И как Михаил не старался, чего он только не делал. Но без знаний и посторонней помощи у него ничего не вышло. Вначале Наташа родила мёртвую девочку, а спустя два дня умерла сама.

Своё горе Михаил заливал самогоном, пока он не закончился. Дважды он хотел покончить жизнь, но так и не решился на это. Спустя две недели, он собрал всё самое необходимое в дороге и поехал искать смерть в другое место. Куда ехать, было всё равно. Так и катил он из одного города в другой, пока не закончился запас бензина. Ничего другого, как бросить ненужную машину, он сделать не мог. Сколько не искал, топлива найти так и не получилось.

И вот спустя несколько месяцев скитаний, он вместо смерти, нашёл меня. Мои родители находились рядом, но были мертвы. Наверное они выбрались из своего убежища в поисках еды, или ещё чего. Михаил этого не знал, он вообще хотел пройти мимо, но в тот момент, когда он поравнялся с двумя мертвыми людьми, я заплакала. Мимо плачущего ребёнка Михаил пройти не смог. Мать прикрыла меня собой, чем и спасла от смерти. А он, проходя мимо, задел носком ботинка пустую бутылку и та загремела, подпрыгивая на ухабах. Она то и разбудила меня. Михаил, подняв на руки беспомощного младенца, разрыдался вместе со мной. Здесь, возле моих мёртвых родителей, он принял решение, что выходит меня и вырастит, как родную дочь. Затем были долгие скитания и возвращение домой. Чем он кормил меня я не знаю, но умереть он мне не дал. Когда мы пришли в ту самую деревню, в которой он прожил несколько лет с Натальей, Михаил стал заново поднимать хозяйство. Запасы продуктов ещё имелись, но вот кроме куриц, которые так и не покинули владения, больше ничего не осталось. Я росла и набиралась сил, а Михаил начал потихоньку обучать меня всему тому, что знал и умел сам. Когда мне исполнилось пять, он стал обучать меня рукопашному бою. Мы тренировались каждый день, по несколько часов. Потом занимались хозяйством, а Михаил рассказывал мне свою историю. Он запретил мне называть себя отцом, сказал, что отец у меня есть и он погиб защищая меня. Сказал, что я обязана чтить его память. Вначале я не понимала о чём он, всё это пришло ко мне гораздо позже.

Когда мне исполнилось семь, он взял меня на мою первую охоту. До этого он рассказал мне, как пользоваться оружием. Как разбирать, чистить и собирать его обратно. На охоту он дал мне "Мелкашку", именно так он её всегда называл. Какого же было удивление старого военного, охотника со стажем, когда я с первого выстрела попала в бегущего зайца. И всё это с расстояния в три сотни метров, и без какого либо снайперского прицела. Причём зайца, я так же заметила первой. После этого, Михаил занялся моим обучением уже всерьёз. В последствии выяснилось, что долгое пребывание в радиоактивной зоне, ещё будучи плодом в животе моей матери, я получила изменения. Видимо мать, забрала от излучения самое страшное себе, а меня оно наделило острым зрением. А может быть, это всего лишь природный дар. Вот только стрельба мне далась сразу и быстро, я могла попасть в спичку, с расстояния в две с половиной сотни шагов. Михаил только поражался моей способности.

– Всё, Наташ, заканчиваем со стрельбой, – однажды сказал он. Да, он дал мне имя в честь своей жены, которую не переставал любить. – Патроны заканчиваются, их нужно беречь. Будем с тобой осваивать древние виды охоты.