Текст книги "Лес. Книга 1"

– И?

– Как думаешь, что было бы с этим бобренком, если бы его отец в свое время не позаботился о будущем семьи?

– Это как?

– Если бы этот бобр оставил свою жизнь и жизнь своей семьи на волю случая? Никаких хаток и никакого строительства плотин, защищающих их от хищников и холода. Счастливая, беззаботная жизнь в надежде на чужое сострадание и безвозмездный приют.

– Думаю, для них это без шансов.

– Кто же даст нам право на шанс? – спросил помрачневший Влад, уставившись на камень.

– Не переживай ты так. Некоторым из трутней ведь как-то удается пробраться в улей.

– Да, удается. Тем, кто больше остальных хочет выжить. Большинство же из нас погибает.

Взбодрившаяся за ночь Луневка вернула к жизни прибрежные кусты и деревья, наполнив их корни живительной влагой. Вновь омывала река истосковавшиеся по воде родные берега и журча заигрывала с попадавшимися на пути камнями. И только к берегам на юге леса реке пришлось заново привыкнуть.

Неблагоприятной была обстановка и на центральной поляне. Тамошние окрестности реки теперь представляли собой пустошь и изобиловали бродившими в поисках наживы хищниками. Поэтому бобры оставили поселения у поляны и перебрались на север.

Тихон с семьей поселился во владениях родителей Киры. Это была небольшая болотистая низина в заводи реки, вблизи которой непрерывно источал воду родник.

– Папа, мы теперь все время будем жить у бабушки?

– Нет, Макар. Это твоя мама решила, что нам будет лучше переждать зиму у бабушки.

– Но ведь там очень мало места для всех нас, – резонно заметил юный бобр. – Да и хатка у бабушки уже совсем ветхая.

Подплыв к ближайшей отмели, Тихон вытащил из воды добытый ранее осиновый сук и закрепил его между камней. Макар тем временем вскарабкался на отмель и внимательно осмотрелся вокруг.

– Вот здесь нам и пригодятся ветки, – объяснил сыну бобр. – Это мелководье отлично подойдет для строительства хатки.

– Как, разве они не для плотины?

– Плотиной мы займемся позже, когда закончим с жильем. А теперь плывем к твоей маме, ее помощь нам не помешает.

Киру бобр отыскал возле родника. Она растаскивала завалявшиеся ветки, препятствовавшие течению воды.

– Я не стану помогать тебе со строительством хатки, пока мы не возведем на реке плотину! – вспылила Кира, швырнув в сторону березовый сук.

– Гораздо сложнее будет построить хатку, если уровень воды в реке поднимется, – урезонил самку Тихон.

Однако та по-прежнему была непреклонна.

– Не вижу смысла рисковать своими жизнями, когда у нас есть пока где жить. Мама говорит, что в последнее время хищники зачастили у реки. А нам даже спрятаться толком негде.

– Строительство плотины не решит всех наших проблем. А жилье твоей мамы уже слишком старое, чтобы быть надежным. Да и тесниться в нем незачем, когда можно обзавестись своим.

– Поживем какое-то время в тесноте, ничего с нами не станет, – Кира пристально посмотрела на бобра. – Тебе-то чего переживать, все равно редко дома находишься?

Тяжело вздохнув, Тихон отвел взгляд от самки. Он понимал, что спорить с ней сейчас все равно что гоняться за собственной тенью при облачном небе, – есть занятия и поважнее.

– Хорошо. Тебе виднее, – тихо ответил бобр. Схватил березовый сук и направился к реке.

– Ты куда? – крикнула вдогонку самцу Кира.

– Плотину строить.

* * *

Ненастная погода сохранилась вплоть до конца лета. Солнце теперь выглядывало из-за туч все реже, и, несмотря на недавнюю утомительную жару, природа уже успела затосковать по его живительным лучам.

С каждым днем в лесу становилось все меньше перелетных птиц. Оседлые же птицы вели привычный для них образ жизни, продолжая готовиться к предстоящим холодам.

Наконец-то обзавелся пристанищем и еж. Неприметный тихоня, любивший бродить по центральной поляне в сумеречное время. Этим летом еж прославился историей нападения на ядовитую гадюку. Никто не знал, откуда взялись эти слухи, однако с тех пор все стали настороженно поглядывать в сторону загадочного одиночки.

Еж подыскал себе возле поляны заброшенную нору и уже успел подготовить ее к предстоящей спячке, утеплив сухой листвой и мхом. Теперь он намерен был полностью сосредоточиться на поисках еды. Чтобы насытиться как следует и уснуть, не дожидаясь первых заморозков.

Неподалеку от норы ежа рос малиновый куст, на котором висели нетронутые плоды. Завсегдатай этого места Нагил не появлялся здесь с тех пор, как случился пожар. По слухам, медведь перебрался в горы, где собирался восстановить силы и залечить раны.

Последствия пожара установили новые порядки в борьбе за выживание в лесу. Обнаружить нетронутый куст с ягодами становилось все труднее, а пустовавшие в начале лета дупла и норы теперь были переполнены. Кроме того, участились случаи разорения птичьих гнезд и нападений с целью наживы.

Но пока плоды на малиновом кусте оставались нетронутыми, звери и птицы не переставали надеяться на скорое возвращение к прежней спокойной жизни в лесу.

В конце лета прошли проливные дожди. Повсеместно стали расти грибы, помогавшие обитателям леса справиться с голодом. Дозревали и орехи на кустах лещины, возле которых теперь все чаще происходили схватки запасливых грызунов.

Неспокойной оставалась обстановка и на озере, к которому в свое время перебралась Алиса в надежде обрести спокойствие и уют. Однако вскоре белке пришлось пережить здесь потерю самца, а теперь и последствия пожара обещали стать для нее серьезным испытанием.

Только знакомство с зайчихой могло оправдать переселение Алисы на север, хотя в последнее время белка напрочь отказывалась понимать ее поведение.

– Мне показалось или ты избегаешь меня, Злата? – окликнула Алиса пробегавшую по приозерной опушке зайчиху.

Злата резко остановилась. После недолгой паузы сделала шаг назад и обернулась на голос.

– Я не избегаю тебя, дорогая, – ответила зайчиха. Подбежала поближе к белке и виновато посмотрела ей в глаза.

– Ты пропала!

– Просто со мной в последнее время столько всего произошло…

– Так поделись со мной, – настойчиво потребовала Алиса. – Что с твоей ногой?

– Ничего, – поторопилась ответить Злата. – Я поранила ее при беге, зацепившись за торчавший из земли корень дерева.

– Какого еще дерева? Там следы укуса! – вспылила белка и отвернулась от зайчихи. – Как хочешь, можешь не рассказывать.

– Я просто не хочу, чтобы вы пострадали. У тебя и без меня хватает забот, – Злата подошла вплотную к белке и уткнулась носом в ее пушистый хвост. – Не обижайся на меня, пожалуйста.

Алиса не ответила ей.

– Ты сегодня пойдешь к озеру за орехами? – выдержав паузу для примирения, спросила зайчиха.

– Нет, – резко ответила белка, все еще оставляя за собой право на обиду. – Там все как будто с ума посходили. Готовы глотки друг другу перегрызть ради орехов, которые еще даже созреть толком не успели. Я уж как-нибудь шишками обойдусь. Благо их в лесу хватает.

– Я и сама не знаю, где сейчас можно чувствовать себя спокойно, – согласилась с белкой Злата. – Интересно, как относится Нагил к беспорядкам в лесу?

– Слышала, что он уже давно не в лесу. Вроде где-то в горах обитает, наверняка там и останется зимовать.

– От кого ты слышала?

– Я уже и не помню, – обернувшись к зайчихе, ответила Алиса. – Может, и неправда все это. Хотя сегодня утром сама видела, как в ту сторону направлялся Демид.

– Демид? – переспросила Злата.

– Да, это был он. Я уверена.

Понимая, что к ней вновь возвращается дрожь, Злата отстранилась от белки. Казалось, бояться зайчихе было нечего, но сейчас она чувствовала себя в опасности.

«Я ведь так и не узнала, предупредил ли филин Нагила, – подумала Злата, невольно возлагая на себя ответственность за жизнь медведя. – А если филин с ними заодно? Тогда почему я еще жива?»

– Ты в порядке?

Зайчиха не ответила. Страх всегда был единственным оправданием для нее. Страх за свою жизнь. Но теперь все было иначе.

– Я должна быть там, – пробормотала Злата, продолжая терзать себя сомнениями о том, что ее опрометчивое решение поделиться с первой встречной птицей своей тайной могло погубить главу леса, а не спасти ему жизнь.

– О чем ты говоришь? – Алиса в недоумении уставилась на зайчиху.

– Я тебе должна кое-что рассказать. Это очень важно.

Сверху донесся шум крыльев взлетевшей птицы. Зайчиха вздрогнула.

– Это всего лишь кукушка, – успокоила ее Алиса. – Так что ты хотела мне сказать?

– Нет, не сейчас. Слишком рискованно. Поговорим позже.

– Ты куда? – прокричала белка внезапно бросившейся от нее зайчихе.

Но Злата даже оглядываться не стала, – она не смогла бы сейчас объяснить белке свои намерения, даже если бы и захотела.

* * *

Окутанная густым туманом Луневка скрытно протекала у подножия гор. Над левым берегом реки возвышался неприступный скалистый обрыв, за которым простирался сосновый бор.

За лето горный воздух в окрестностях бора изрядно пропитался древесным смолистым ароматом. Смесь этих упоительных природных запахов обладала здесь особыми целебными свойствами и тонизирующим эффектом.

На окраине бора, приглядываясь к разбросанным по земле ветвям хвойных деревьев, бродил Нагил. Медведь подыскивал подходящий хворост для берлоги. Вчера в бору он наткнулся на вывернутую с корнем многолетнюю сосну, под которой и решил обустроить жилье для предстоящей зимовки.

Пока раны давали о себе знать, Нагил много времени проводил в состоянии покоя, не имея возможности запасаться на зиму подкожным жиром. Постепенно медведь стал ходить к реке. Купание, как и ловля рыбы, были одними из любимых занятий главы леса. Так ему удавалось отстраниться от мыслей о неприятных событиях, случившихся этим летом.

Однако Нагил понимал, что с последствиями этих событий ему все еще предстоит столкнуться по возвращении в лес.

Набрав охапку хвороста, медведь хотел было уже отправиться к берлоге, как вдруг услышал за спиной знакомый хлопот крыльев, а следом и приветственное карканье.

– Как ты меня нашла? – нахмурившись, спросил медведь.

– Не забывай, ты один из самых приметных зверей в нашем лесу.

Медведь выронил еловые ветки, опустился передними лапами на землю и обернулся к вороне.

– Где ты пропадала все это время?

Но ответа не последовало. Внимание медведя привлекло рычание вышедших из бора волков. Их было трое. Среди хищников Нагил узнал лишь одного, с которым пересекался на тушении пожара.

– Что все это значит? – обратился медведь к Натану. – Марат тоже здесь?

– Нет. А что, должен быть? – вызывающе прорычал волк, удержав взглядом оскалы пришедших с ним хищников.

– Не должен. Впрочем, как и вас не должно здесь быть, – спокойно ответил медведь.

– Нагил, они здесь по моей просьбе.

Медведь не стал оглядываться на раздавшийся за его спиной голос. Этот голос был знаком ему с самого детства.

Демид поравнялся с братом, ожидая, что тот повернется к нему. Но Нагил по-прежнему не сводил глаз со стоявших перед ним волков.

– Мы хотим, чтобы ты убрался из этого леса, навсегда, – озлобленно прорычал Натан.

– Кто это «мы»?

– Я этого хочу, Нагил, – буркнул Демид и подошел поближе к брату.

Нагил заметил, как при этом поджали хвосты стоявшие позади Натана волки.

– Ты посмел привести в наш лес чужаков? – рявкнул Нагил, покосившись на подошедшего к нему медведя.

– Это ты здесь теперь чужак, – возмущенно прокаркала ворона.

Нагил даже не глянул в ее сторону, продолжая пристально смотреть на брата.

– А ведь я все еще помню в тебе юного задиру, приводившего в трепет всякое живое существо в этом лесу, – Демид исподлобья взглянул на ворону. – Ни один зверь, и уж тем более птица не позволяли себе не то что огрызнуться – боялись даже посмотреть в твою сторону не так. А теперь? Сначала мне приходится спасать тебя от стаи обезумевших волков, а затем ты и вовсе решаешь оставить безнаказанным убийство собственного племянника.

– Это не было убийством.

– Да плевать мне, как там было все на самом деле! – проревел Демид. – Я знаю, что погиб мой сын, и рядом с ним находились только те проклятые пчелы. Значит, с них надо было и спрашивать.

– А ты не думал, что пчела имеет такое же право на борьбу за выживание в нашем лесу, как и любой другой его обитатель? – увещевал разъяренного медведя Нагил. – Оставшись без меда, вся их семья не пережила бы зиму, и ты об этом прекрасно знаешь.

Карабкаясь на дерево, твой сын думал лишь об удовольствии полакомиться их медом. Раньше и нам с тобой доставалось от пчел за подобные манеры. И, если ты помнишь, наш отец не придавал этому никакого значения даже тогда, когда мы сами прибегали к нему жаловаться.

– Наверное, потому что его сыновья оставались живы. А мой сын уже никогда не сможет мне пожаловаться.

– Демид, мне жаль, что так вышло с твоим сыном.

– Жаль ему… Ты это Регине скажи, которая до сих пор не может прийти в себя после его смерти. Тогда как семейство этих проклятых пчел продолжает свое существование как ни в чем не бывало.

Нагил молча отвел взгляд в сторону.

– Ты потакаешь этим гнусным созданиям в ущерб своему роду, – продолжил Демид, демонстративно фыркнув носом. – А что дальше? Они заявят о своих правах на охоту на нас?

– Ты перегибаешь, брат. Давай мы с тобой остынем и поговорим. Без посторонних ушей.

– Они останутся! Каждый обитатель нашего леса вправе выказать недовольство, не так ли? – Демид окинул взглядом прибывших с ним волков. – Так вот, мы считаем, ты стал слишком слаб, чтобы оставаться главой леса и впредь.

– Полагаешь, с позиции силы у тебя получится навести порядок в лесу? – Нагил ухмыльнулся и перевел взгляд на брата. – Это не та беззаботная жизнь из нашего детства, Демид, о которой ты мне все время твердишь. Когда начинаешь нести ответственность за жизни миллионов обитателей леса, должен понимать, что твоя сила, которой наделила природа медведей, в какой-то момент становится для тебя соизмеримой с силой даже самого крошечного муравья. И ты уже не можешь не считаться с силой каждого из этих, как ты выразился, «гнусных» созданий, потому что они являются неотъемлемой частью природы, которая диктует тебе свои правила. В противном случае это приведет к гибели леса и к твоей гибели в том числе.

– Кончай ты уже с ним, Демид! – оскалившись, прорычал Натан.

Волк тут же был схвачен Демидом и с визгом отброшен в сторону.

– Заткнись! – с ненавистью рыкнул на хищника медведь. – Я сам решу, когда хватит.

– Он прав, Демид, – вмешалась ворона. – Мы не за тем здесь, чтобы выслушивать бред твоего братца.

– Сара… моя милая Сара, – Демид с презрительной улыбкой на морде взглянул на ворону. – Если ты еще раз вмешаешься в наш разговор, я тебе собственными лапами сверну голову и подарю ее Нагилу. Думаю, он будет не против. Особенно после того, как ты его предала.

– Я лишь…

– Молчи! – рявкнул Демид. – Ты лишь ворона! Мерзкое создание, которое, кроме как накаркать на кого-либо, ни на что больше не годишься.

Нагил настороженно глядел на брата, становившегося все агрессивнее. Он пытался понять, что на самом деле являлось причиной столь необузданной ненависти медведя, с которой тот сейчас не в силах был совладать.

– Брат, к полуночи ты должен покинуть этот лес, – успокоившись, сказал Демид. – Уходи на юг, начни новую жизнь. Избавься, наконец, от дурацких мыслей о равноправии в нашей среде обитания, иначе они тебя погубят.

– Ты же знаешь, что я никуда не уйду. Я не оставлю этот лес, тем более сейчас, в столь непростой для него период.

Нагил вызывающе посмотрел на брата. Демид вытянул вперед морду и застыл в ожидании подходящего момента для дальнейших действий.

Невозмутимая тишина держала в напряжении обоих медведей. Обозленные вынужденным бездействием волки, как и выказывавшая всем своим видом негодование ворона замерли в предвкушении скорой развязки затянувшейся семейной драмы.

Тишину прервал донесшийся из бора хруст сосновой ветки. Мгновение спустя оттуда выбежала Регина и с ходу набросилась на Нагила, застав его врасплох.

– Это все ты! Ты виновен в смерти нашего сына! – кричала Регина, пытаясь свалить медведя с ног.

Нагил был крупнее медведицы, поэтому ему не составило труда оттолкнуть ее от себя. Это не понравилось Демиду. Медведь подбежал к брату и нанес ему мощный удар по морде лапой.

Регина же склонила голову и отошла в сторону.

– Все приходится делать самой, – пробурчала она, подойдя к притихшим волкам. – А вы чего уставились? Вперед! Убейте его.

Обнажив острые клыки, волки бросились к медведям. Братья стояли на задних лапах и, сцепившись пастями, пытались сбить друг друга с ног. Подоспевшим волкам ничего другого не оставалось, как демонстративно бегать вокруг боровшихся медведей, содрогая воздух громким лаем.

Демид постепенно начал одолевать своего старшего брата, у которого силы были уже на исходе. Нагил опустился на землю и попятился, продолжая самоотверженно отбиваться от атак грозного медведя. Предвкушая скорую победу, Демид громко рыкнул и подался вперед с открытой пастью, из которой обильно стекала слюна.

Демид загнал выдохшегося медведя к обрыву. Встал на задние лапы и гневно заревел на брата, раздосадованный его неуступчивостью.

Отступать Нагилу было некуда. Медведь собрался с силами и, вызывающе фыркнув в ответ, первым бросился на брата.

Своими действиями Нагилу удалось застать врасплох Демида. Вновь медведи вступили в схватку, яростно нанося удары друг другу мощными лапами.

Демид пару раз отхватил по морде от Нагила, и у него пошла кровь из рассеченной брови. После этого он окончательно рассвирепел и нанес брату сильный ответный удар, попав тому по шее, где находилась все еще не затянувшаяся после пожара рана.

От резкой боли у Нагила потемнело в глазах, однако он все же сумел устоять на ногах. Демид сочувственно посмотрел на брата, когда внезапно из-за спины выскочил волк, набросился на раненого медведя и столкнул его с обрыва.

– Не-е-ет! – прокричал Демид, бросившись на помощь брату. Но не успел.

Регина подошла к крутившимся у обрыва волкам и тихо сказала:

– Спускайтесь вниз и добейте его.

Оба волка тут же завиляли хвостами и побежали к ближайшему спуску. Демид злобно уставился на продолжавшего стоять у обрыва Натана.

– Остынь, Демид. Все кончено, – обратилась к медведю Регина. – Теперь ты новый глава леса.

– Ты как здесь оказалась? – обернувшись к медведице, возмущенно прорычал Демид.

Однако Регина не успела ответить. Ей помешал раздавшийся вдалеке лай, за которым последовал жалобный визг волков.

– Это Марат, – раздосадовано проворчала медведица.

– Как видишь, не все согласны с тобой по поводу нового главы леса, – буркнул Демид, неодобрительно посмотрев на самку.

– Нам надо немедленно уходить отсюда, – обратился к медведям Натан, поджав хвост. – Марат не должен видеть меня вместе с вами.

Дождь продолжал идти, смывая кровь с помятой у обрыва травы. Вскоре сюда прибежали волки и стали бродить по следам недавней схватки между медведями.

Один из хищников сумел взять след. Стая спешно покинула обрыв и побежала в горы, подгоняя лаем скрывавшихся от них зверей.

Вновь настала тишина. Разве что негромко каркнула ворона, продолжавшая сидеть на ветке и прислушиваться к шепоту моросившего дождя.

* * *

Злата выскочила к Луневке и остановилась. Где-то в горах послышалось эхо лаявших волков. Внимательно оглядевшись по сторонам, зайчиха перебралась на другой берег и побрела вверх по течению реки.

«Даже если и застану сейчас хотя бы одного из них, что я им скажу? – думала она, всматриваясь в окутанную туманом даль. – А если Нагил уже мертв? И филин с ними заодно… Может, они уже охотятся и на меня?»

Хрустнувшая в прибрежных кустах ветка насторожила Злату. Зайчиха прижалась к земле и замерла, готовая в любой момент броситься прочь. В ее памяти все еще свежи были воспоминания о нападении лиса.

Мгновение спустя хруст повторился, и испугавшаяся зайчиха кинулась удирать.

Поняв, что за ней никто не гонится, остановилась. Сердце зайчихи колотилось от страха, с которым сейчас она была не в силах совладать.

И все же, в который раз за это лето рискнув жизнью, Злата развернулась и подошла к подававшим признаки жизни кустам.

– Кто здесь? – затаив дыхание, тихо спросила Злата.

– Ты меня убивать пришла?

– Ой, что Вы! Нет конечно. Если честно, я Вас даже испугалась.

– Да ладно? Неужели в этом лесу меня кто-то еще боится? – наклонив перед собой куст, Нагил заинтригованно посмотрел на зайчиху.

Злата непроизвольно вздрогнула при виде медведя и его окровавленной шерсти.

– Что, и даже не убежишь?

Зайчиха не сразу ответила, продолжая сосредоточенно рассматривать раны на теле главы леса. Ей сейчас неловко было взглянуть в глаза медведю, которого она перестала бояться.

– Нет. Я сама Вас искала.

– Как интересно, – натужно прорычал Нагил, пошевелив раненой лапой.

– Хотела предупредить. Я случайно узнала, что Вас хотят убить, – призналась зайчиха, склонив голову перед медведем. – Простите, что опоздала.

– Ты не опоздала. Мне филин рассказал обо всем.

– Как? Почему же Вы тогда ранены?

Злата вдруг подумала, что оскорбила главу леса таким резким заявлением. Медведь отвел взгляд в сторону и тихо сказал:

– Я не верил, что мой брат способен на такое.

– Это он Вас так?

– Нет, это ель так постаралась. Она продлила мне жизнь на некоторое время, смягчив падение с обрыва, – ответил медведь, попытавшись извернуться. – Тяжело дышать. Наверное, сломаны ребра.

– Не говорите так. Вы должны жить.

– Даже если я и выживу сейчас, меня либо прикончат те, кому это пока не удалось сделать, либо же я просто умру с голода.

– Вам надо спрятаться, – зайчиха огляделась вокруг. – Я хорошо знаю эти места, – не раз приходилось скрываться здесь от хищников. Как только стемнеет, я отведу Вас в одну неприметную пещеру, где Вы сможете поселиться. О еде не беспокойтесь. Я помогу Вам продержаться до тех пор, пока не окрепнете.

– Почему ты мне помогаешь выжить?

– Я не Вам помогаю выжить. Я помогаю выжить нашему лесу и его обитателям.

– Как твое имя?

– Злата.

– У меня к тебе будет одна просьба, Злата.

– Какая?

– О моем местонахождении больше никто не должен знать, – медведь отрешенно посмотрел на зайчиху. – Если теперь я не могу доверить свою жизнь даже собственному брату, значит, мне не на кого больше положиться в этом лесу.

– У Вас очень много доброжелателей в нашем лесу, – возразила медведю зайчиха.

– Нет, им это только может навредить. До весны пусть все идет своим чередом.

– Хорошо. Сделайте и Вы тогда для меня одно одолжение.

– Какое?

– Доживите до весны.

Нагил приветливо улыбнулся зайчихе.

– Я постараюсь.

* * *

Вскоре после начала дождей Луневка обрела привычный для себя облик: вернула свои берега и скрыла под водой образовавшиеся за лето отмели. И только на юге леса река все никак не могла привыкнуть к обугленным деревьям в своих водах и берегам, за которыми повсюду виднелась выжженная земля.

Тихон вместе с остальными бобрами заканчивал возведение плотины на севере леса. Из-за участившихся беспорядков на реке работали они только по ночам, поэтому сроки окончания строительства были продлены.

В ночь, когда все работы на плотине были завершены, Тихон отправился к отмели, которую он ранее подобрал для строительства хатки. Но оказавшись на месте, намеченную отмель бобр не обнаружил: теперь она находилась глубоко под водой.

На обратном пути к низине Тихон неожиданно наткнулся на сына. Тот перетаскивал на берег отсыревший осиновый сук.

– Ты почему не спишь? – обратился к Макару бобр. – Давай обратно в хатку, пока тебя здесь хищники не настигли.

– В хатке теперь не поспишь. Там везде вода! – радостно воскликнул Макар.

– Как это не поспишь? И почему ты такой довольный?

– Потому что теперь мы наконец-таки сможем перебраться в другую хатку, поскольку бабушкина хатка ушла под воду.

– Как это ушла под воду? – Тихон в недоумении уставился на сына. – Так, где твоя мама?

– Они там, с бабушкой.

Бобр немедля направился к берегу, на который указал ему Макар.

– Дорогой, что мы теперь будем делать? – в отчаянии прокричала Кира выбравшемуся к ним на берег Тихону. – Теперь нам негде жить.

– Успокойся, – ответил ей бобр и перевел взгляд на хатку. – Оставайтесь здесь, а я пока посмотрю, что там.

Большая часть хатки была под водой. Тихон внимательно осмотрел находившуюся на поверхности реки часть жилища и, удостоверившись в его прочности, резко нырнул и направился к входу.

Внутри хатки вода поднялась к самому потолку. Бобр тщательно проверил выложенное из веток деревьев укрепление, наметив в нем подгнившие места. Напоследок прощупал дно и всплыл на поверхность.

– Что там? – нетерпеливо спросила у бобра Кира.

– Меня и раньше подтапливало, – сказала ее мама, глядя на хатку. – Но чтобы так, до самого потолка, – на моей памяти это впервые.

– Вода в низине поднялась из-за строительства плотины, – отряхнувшись, пояснил Тихон. – Затем пошли дожди, отчего уровень воды…

– Сдалась она нам здесь, эта плотина! – перебила бобра мама Киры, обернувшись к реке. – И зачем она вообще была нужна?

Тихон молча окинул взглядом обеих самок.

– Плотина здесь нужна, – тяжело вздохнув, продолжил бобр. – Уровень воды в реке постоянно меняется. И чтобы обезопасить жилище от проникновения хищников, надо держать его в воде. Особенно сейчас, когда в лесу такие беспорядки творятся после пожара.

– Эти беспорядки уже всем надоели. Куда же смотрит Нагил?

– Нагил смотрит вперед. На будущее этого леса и его обитателей, – резко ответил Тихон. – А те, кто привык ждать от него поддержки в борьбе за выживание, сами при этом обычно бездействуют. Ведь проще же потом обвинить в своих бедах кого-нибудь, а не себя.

– Тихон, как ты разговариваешь с моей мамой? – возмутилась Кира.

– Может, подумаем уже наконец-таки о том, где мы теперь все будем жить? – поинтересовался у недовольной самки Тихон. – Какие у тебя будут предложения?

Кира промолчала. Молчала и ее мама, отведя взгляд в сторону. И только Макар, став невольным свидетелем очередной ссоры родителей, тяжело вздохнул.

– Потребуются новые ветки для стен этой хатки, – прервал тишину Тихон. – Прежние уже не такие надежные. Еще необходимо будет поднять пол. Это займет какое-то время. Вы все пока поживете у моего друга. Он недавно закончил строительство хатки. Так что, думаю, сможет предоставить нам на время свою нору.

– А как же ты? – затаив дыхание, спросила Кира.

– За меня не беспокойтесь. Никуда я от вас не денусь, – ответил самке Тихон и перевел взгляд на ее маму. – Просто у каждого обитателя этого леса есть свое предназначение в привычной для него среде обитания. Каждый из нас, забирая себе определенного рода полномочия, должен быть готовым к тому, чтобы взять на себя ответственность за последствия принимаемых им решений. Все сейчас задают один и тот же вопрос: как так вышло, что сгорело столько деревьев в лесу? Но никому нет дела до того, каким образом уцелели остальные деревья. Ведь, не потуши мы вовремя огонь на лугу, еще неизвестно, чем могло бы все закончиться. Жаловались бы вы тогда на беспорядки в этом лесу или искали бы себе другое место для выживания в чужих краях.

Такова наша сущность: действовать начинаем лишь тогда, когда огонь застает нас врасплох. Вместо того чтобы встретить его как следует, подготовившись заранее.

Тихон подошел к сыну и заботливо причесал лапой его мокрую шерсть.

– Ты, мой маленький герой, для большинства обитателей этого леса можешь так и остаться кем-то, кто придумал водоноски, позволившие остановить разрушительную стихию. И с этим ничего не поделаешь. Это другой мир, другие правила. Где сначала громко о себе заявляешь, выкрикивая какую-нибудь очередную глупость с ветки повыше, а затем всю жизнь убеждаешь остальных в том, что что-то собой представляешь. Важно в конечном итоге не разочароваться в самом же себе. В извечных поисках счастья, – бобр отвел взгляд к воде. – Для тебя же, сынок, счастье в том, чтобы обеспечить своей будущей семье безопасность, кров и пищу. Чем я и собираюсь заняться сейчас. Потому что именно это делает меня счастливым – желание быть полезным.

* * *

Яркий луч осеннего солнца выглянул из-за серых туч и озарил увядший кленовый лист. Тот при первом же порыве ветра готов был броситься с дерева вниз.

Неохотно прощались деревья с листвой, которая с самой весны помогала им дышать и прикрывала от палящих лучей летнего солнца. Тем не менее один за другим листья срывались с их ветвей и падали на землю.

Неуемный ветер не оставлял в покое опавшие листья. При каждом его дуновении они оживали и, пользуясь случаем, начинали перешептываться между собой о том, как несправедливо обошлись с ними деревья, оставив их умирать на холодной земле.

Неприступные скалы выглядели совсем блекло на фоне осенних преображений в лесу. Разгуливавший по их ущельям ветер тоскливо завывал в преддверии близившихся холодов, побуждая перелетных птиц как можно скорее покинуть родные края.

Ренат выбрался из гнезда и встал на край скалы, готовясь к своему очередному полету. Над простиравшимся вдаль лесом он увидел косяк улетавших на юг журавлей.

Юный беркут представил себе, как где-то там, на другом краю земли, теперь обитает своенравная маленькая птица, оставшаяся в его голове как напоминание о той жизни, которую ему не суждено было прожить.

– Ты все еще думаешь о ней? – спросил у приунывшего сына Нестр.

– Это всего лишь ласточка, – тихо ответил юный беркут. – Почему же она не выходит у меня из головы?

– Дело не в ней. А в том, кем она для тебя стала. Ты скучаешь по той жизни, которую никогда не сможешь прожить, будучи хищником. Жизни без презрения, без упрека.

Эта ласточка для тебя – символ свободы, которая чужда хищникам. Она может позволить себе вести непринужденный образ жизни, подхватывая на лету таких же наивных свободолюбивых насекомых. У тебя нет такой возможности. Ты выживешь лишь благодаря мощным крыльям, острым когтям и зоркому взгляду, потому как твоя добыча не так наивна и отнюдь не беспомощна. Такова участь сильных обитателей этого леса, сынок.

– Они способны на сострадание. Они умеют любить. В отличие от нас, хладнокровных убийц.

– Да, это одна из основных особенностей свободы. Возможность любить, – орел отвел взгляд в сторону. – Ты поймешь сущность этого действия, как только встретишь свою спутницу жизни. Тебя выдаст учащенное биение сердца с того самого момента, как вы впервые сцепитесь когтями в полете, – полете, который останется в памяти вплоть до конца твоих дней.

Нестр обернулся и пристально взглянул на орлицу, перебиравшую клювом ветки в гнезде.

– Затем она отложит яйца, которые ты будешь помогать ей высиживать, – продолжил орел. – Будешь приносить ей добычу и ухаживать за ее оперением. Когда появятся на свет ваши птенцы, ты будешь кормить их, оберегать от хищников и согревать своим теплом в ненастную погоду. Вот тогда ты поймешь, что значит любить. И у тебя не будет времени на всякого рода сострадания, столь характерные для свободолюбивых птиц. У тебя будет семья.