Текст книги "Трансгуманизм, цифровой левиафан и голем-цивилизация"

В.Н. Муравьёв, развивавший многие идеи Фёдорова, говорил о творчестве живой протоплазмы и создании «анастатики – искусства воскрешать утраченную жизнь». В 1926 году два последователя Фёдорова – блестящий богослов А.К. Горский и философ Н.А. Сетницкий – выпустили работу «Смертобожничество», в которой показали, что сакрализация смерти, обосновывающая пассивную позицию по отношению к конечности человеческого существа, представляет собой еретическое заблуждение, отравляющее собой христианскую мысль.

Позднее, уже в 60-е гг. академик Купревич, крупнейший советский биолог, развивая идеи русского космизма, исследуя пути продления срока человеческой жизни, выдвинет тезис: «Смерть стала историческим анахронизмом – как фактор, способствующий улучшению природы человека, она не нужна. С точки зрения общества, она вредна. Исходя из задач, стоящих перед человечеством, просто нелепа»[79]79
  Цитируется по: Русский космизм: Антология философской мысли – М.,1993. – С. 350.


[Закрыть]. А философ А.К. Манеев в работах 70-80-х гг. выдвинул концепцию биопсиполя, подводящую научную базу под идею воскрешения предков – он называл вполне вероятным сохранение после смерти тончайших неразрушаемых временем полевых структур, которые представляют собой «информационно-голограммную основу принципиальной возможности даже посмертного восстановления, но существенно преобразованного организма для потенциально бесконечного существования»[80]80
  Цитируется по: Человек: Философские аспекты сознания и деятельности. – Минск, 1989. – С. 198.


[Закрыть]. Эти представления оказались чрезвычайно близки догадкам Н.Ф. Фёдорова, а одновременно и православному учению о восстановлении умерших для вечной жизни в их прижизненных образах

и телах – подчеркнём: они категорически не совпадают с теми версиями бессмертия, которые исповедует современный западный иммортализм, учение, не предполагающее воскрешать ушедшую жизнь, а только переносить уже имеющуюся жизнь на вечные или легко заменяемые и возобновляемые «носители».

Гениальный русский учёный, ещё один столп русского космизма В.И. Вернадский далеко развил и продвинул идею Фёдорова о переработке, одухотворении природы разумом – создав на этой основе учение о начинающейся ноосферной эпохе. Многие трансгуманисты видят в учениях Вернадского о биосфере и ноосфере важный источник своих взглядов. Однако Вернадский не верил и в гипотезу ряда эволюционистов о самозарождении жизни, придерживаясь принципа Реди «Живое от живого». Вернадский также настаивал на том, что эволюция характерна только для живого вещества, а в мёртвом веществе эволюции нет – и это его убеждение подрывает важный трансгуманистический тезис о превосходстве искусственной «жизни» над жизнью белково-углеродной. Очевидно, что такая постановка вопроса (о преодолении существующей ныне биологической формы жизни) если и не совсем бессмысленна, то, мягко говоря, преждевременна.

Отдельно стоит остановиться на таком вопросе, как наследование Вернадскому современного течения гайанистов, поклонников Геи (Земли) как особой самоорганизующейся системы. Безусловно, учение о биосфере повлияло на гайанизм. Однако в том, что касается трансгуманистических измышлений, – необходимо отметить в первую очередь то, какая роль отводится человеческой популяции в рамках этих теорий.

В отличие от Вернадского, полагавшего, что человечество в процессе своего развития должно стать решающей преобразующей силой («геологической силой»), способствующей эволюции биосферы к стадии ноосферы, основатель гайанизма Джеймс Лавлок считал Гею безусловной самоценностью, которая не может быть подчинена человеку. Управление Геей – немыслимая и неблагодарная задача, т. к. это практически бесконечно сложная система, накопившая мудрость циклического многоуровневого эволюционного процесса, длившегося более трёх с половиной миллиардов лет. Любые виды-«выскочки», нарушающие гармонию и неблагоприятным образом влияющие на окружающую среду, будут в конце концов уничтожены так же, как и более слабые, эволюционно неприспособленные виды. Таким образом, в интерпретации Лавлока, Гея является строгим единоличным управителем мира, тогда как современное человечество оказывается не чем иным, как «болезнью биосферы»[81]81
  Lovelock J. The Revenge of Gaia: Why the Earth Is Fighting Back – and How We Can Still Save Humanity. Santa Barbara (California): Allen Lane, 2006.


[Закрыть]. (Это тот пункт, где Лавлок фактически смыкается, конечно же, не с русским космизмом, а с самым радикальным гностическим и мизантропическим трансгуманизмом.)

Эти идеи нашли глубокий отклик в среде экстремистского экологизма. Именно в этих кругах стал весьма популярным тезис о том, что человечество представляет собой «вирус», смертельно опасный для окружающей среды. Постепенно экстремистское течение возобладало в западном экологическом движении. Так, баллотировавшийся на пост президента 45-й вице-президент США А. Гор в своей книге «Земля в состоянии равновесия» (1992) выдвинул проект восстановления дикой природы, согласно которому каждое животное и растение должно иметь свои права, а люди признаются паразитами, не имеющими оснований претендовать на адекватные равные с ними права, поскольку человек вообще рассматривается даже не как временный гость, но как аномальное существо, ничего не дающее природе, а лишь использующее её дары для удовлетворения собственных эгоистичных потребностей.

Другие лидеры радикального экологизма заходят в своей мизантропии ещё дальше: «Право иметь детей должно быть ходовым товаром, покупаемым и продаваемым людьми под жёстким контролем со стороны государства» (К. Боулдинг, основатель «Космического корабля Земля»). «Наше Зелёное движение стремится создать такую общественную модель, в которой вырубка леса будет считаться более предосудительным преступлением, чем продажа шестилетних детей в азиатские бордели» (К. Амери, Партия зелёных ФРГ). «Создаётся ощущение, что вместо того, чтобы стрелять в птиц, я должен отстреливать детей, которые стреляют в птиц» (П. Уатсон, основатель «Гринпис» и «Морского Пастуха»). «Уничтожение человеческой расы решит все проблемы на земле: социальные и природные» (Д. Форман, основатель движения «Земля прежде всего!»)[82]82
  Соколова С.В., Соколов Б.И. Экологический экстремизм и предпринимательство в глобальной экономике. // Проблемы современной экономики. 2013. № 2(46). С. 304.


[Закрыть].

Наряду с критикой современной индустриальной цивилизации концепция Геи с самого момента своего рождения впитывала и продолжает впитывать в себя многие достижения геофизики, биологии, биогеохимии, теории систем. «В ближайшем будущем, – пишет отечественный автор, – по-видимому, у неё обнаружатся общие корни с теорией искусственного распределённого биологического интеллекта (Artificial Life), синергетикой, биосемиотикой, биогерменевтикой, современной физикой. С самого начала разработки гипотезы широко используется компьютерное моделирование для создания искусственных гипотетических планетарных систем, демонстрирующих «эффект Геи»»[83]83
  Казанский А.Б. «Феномен Геи» Джеймса Лавлока. // URL: https://ecocrisis.wordpress.com/1-2/gaya/


[Закрыть]. Некоторые практические выводы и рекомендации Лавлока, вытекающие из концепции Геи, имеют довольно значительные переклички с двумя популярными на Западе направлениями современного трансгуманизма – уже рассматривавшемся нами аболиционизмом, а также техногайянизмом (от techno — технология и gaian — Гея). Техногайанизм представляет собой концепцию, согласно которой прорывное развитие технологий в будущем поможет восстановить и сохранять в дальнейшем баланс технократической цивилизации и природной экологически чистой среды. Наиболее радикально настроенные техногайянисты предлагают терраформировать планеты, спутники и другие небесные тела, целенаправленно изменяя атмосферу, температуру поверхности, экологические условия и другие их характеристики для воссоздания биосферы, пригодной для разнообразной жизни[84]84
  Zubrin Robert, The Case for Mars: The Plan to Settle the Red Planet and Why We Must, pp. 248–249, Simon & Schuster/Touchstone, 1996.


[Закрыть].

Техногайанист, известный палеонтолог Питер Уорд противопоставил «гипотезе Геи» так называемую «гипотезу Медеи». (Напомним, что по одной из версий греческого мифа, повествующего о жизни Медеи и приключениях Ясона, Медея убила двух своих сыновей от Ясона. Именно образ Медеи, убивающей своих детей, Уорд считает наиболее подходящим для нашей планеты.) Согласно этой гипотезе, микробы якобы запускают процессы массовых вымираний, чтобы вернуть Землю к состоянию, в котором она была на протяжении большей части своей истории, когда безраздельно доминировали одноклеточные организмы или жизнь отсутствовала вовсе.

По мнению Уорда, единственным биологическим видом, способным фактически спасти биосферу от гибели, является человек как существо разумное и накопившее достаточно технологических возможностей глобального влияния на планету. Такая позиция в отношении миссии человека в чём-то ближе к русскому космизму и ноосфере Вернадского, чем большинство апологетов «Матери-Геи» – при этом она во многом выходит уже за пределы трансгуманизма.

Ещё один столп русского космизма К.Э. Циолковский как философ и научный утопист оставил немало поводов для того, чтобы увидеть в нём одного из предтеч трансгуманизма. Встретившись с Фёдоровым в юности и испытав огромное его влияние, Циолковский постепенно развил собственную, своеобразную мировоззренческую концепцию и собственную версию космизма. В отличие от Фёдорова, Циолковский признавал широкое распространение жизни в космосе, в различных формах и ступенях развития, вплоть до самых совершенных (в этом он наследовал одному из ранних русских космистов Сухово-Кобылину). Человек в системе Циолковского – один из немногих далеко отставших меньших братьев высокоорганизованных сознательных существ, которые преобладают в космосе и к которым в отдалённом будущем должно присоединиться человечество[85]85
  Шаронова А.А. Циолковский К.Э. // Русская философия: Энциклопедия. 3-е изд. / Под общ. ред. М.А. Маслина. – М., 2020. – C. 841.


[Закрыть].

Некоторые исследователи пытаются записать Циолковского в разряд совершенных атеистов, цитируя слова, написанные им в «Монизме Вселенной» (1925): «Я – чистейший материалист. Ничего не признаю, кроме материи. В физике, химии и биологии я вижу одну механику. Весь космос только бесконечный и сложный механизм»[86]86
  Русский космизм: Антология философской мысли. – М., 1993. – С. 264.


[Закрыть]. Однако в том же произведении Циолковский пишет и другое: «Я не только материалист, но и панпсихист, признающий чувствительность всей Вселенной. Это свойство я считаю неотделимым от материи»[87]87
  Там же. С. 266.


[Закрыть]. Представление о всеобщей одушевлённости природных структур основывается в «космической философии» на тезисе о существовании бесконечно малых «атомов-духов», составляющих материю и обладающих памятью и способностью к ощущению.

Одновременно с тем Земля является средоточием неизбежно сопутствующих естественному отбору страданий живых существ. При этом целенаправленное уменьшение «суммы» вселенских страданий, зла и несправедливости является основным этическим принципом космоса. Отсюда главной задачей высшего разума становится искусственный отбор: поддержка перспективных тенденций эволюции при одновременном пресечении тупиковых её ветвей, необходимая для устранения всякого страдания в любых его формах. Позиция Циолковского в таких вопросах, как евгеника, как вытеснение сильными и более высокоразвитыми родами и видами живых существ менее развитых, – делает его полнейшим антиподом современного западного экологизма (энвайронментализма). То же касается и мальтузианских идей о необходимости ограничивать размножение людей из-за ограниченности ресурсов планеты – Циолковский был сторонником максимально плотного заселения земли человечеством, видя в этом залог бурного научнотехнического развития.

Вопрос об атеизме Циолковского решительно опровергается центральной религиозно-мистической компонентой «космической философии», постулирующей существование разумной силы, первичной по отношению к космической материи и изначально благосклонной к ней. В брошюре «Образование Земли и Солнечных систем» (1915) Циолковский прямо называет эту высшую Причину Богом[88]88
  Циолковский К. Э. Образование Земли и Солнечных систем: маленькие очерки. – Калуга: Тип. С.А. Семенова, 1915. —. С. 7, 10.


[Закрыть]. Более подробно своё богопонимание Циолковский излагает в брошюре «Причина космоса» (1925): «Причина создала Вселенную, чтобы доставить атомам ничем не омрачённое счастье. Она поэтому добра. Значит, мы не можем ждать от неё ничего худого. Её доброта, счастье, мудрость и могущество бесконечны по отношению к тем же свойствам космоса»[89]89
  Циолковский К.Э. Причина космоса. Конспект. Август 1925 г. С добавлением отзывов о «Монизме Вселенной» и ответов на вопросы по поводу этой книжки. – Калуга, 1925. – С. 29–30.


[Закрыть].

Как можно убедиться, и Фёдоров, и Циолковский излагают в высшей степени важную мысль о соработничестве человека и высших разумных сил в историческом деле преображения мира. Однако, как уже было сказано выше, каждый из них опирается при этом на собственную оригинальную философско-мировоззренческую концепцию[90]90
  Промежуточную положение между Фёдоровым и Циолковским занимает режиссёр Стэнли Кубрик со своей «Космической одиссеей 2001 года» (сценарий был написан им совместно с Артуром Кларком), в которой выпукло отражена мысль о том, что сверхтехнологическая психофизическая (и духовная, как можно понять) трансформация человека становится возможной благодаря непосредственному участию Высших сил. При этом собственно земное технологическое развитие может оказаться враждебным реализации высшего потенциала человека – что прозвучало в фильме в мотиве бунта бортового суперкомпьютера, готового пойти на уничтожение экипажа, чтобы не допустить контакта человека с таинственными силами космоса.


[Закрыть].

Циолковский, равно как и Фёдоров, а впоследствии Вернадский одинаково видят грядущую перспективу человечества: овладение энергией Солнца и умением поддерживать и воссоздавать свой организм, как растения, – из самых элементарных природных, неорганических веществ («автотрофность»). После эр становления и расцвета, продолжающихся сотни миллиардов лет, по Циолковскому, наступит «терминальная эра», на которую он отводит десятки миллиардов лет: «Во время этой эры человечество полностью ответит на вопрос: зачем? – и превратится из корпускулярного состояния в лучевое. <…> Космос превратится в великое божественное совершенство»[91]91
  А.Л. Чижевский: страницы воспоминаний о К.Э. Циолковском // Химия и жизнь, № 1, 1977. C. 29–30.


[Закрыть].

На заре развития космонавтики наряду с освоением в земных интересах ближнего космоса большое внимание уделялось и перспективам выхода человечества в дальний космос, о чём мечтал Циолковский (Б.Н. Кантемировым были проанализированы в этом аспекте проекты М.К. Тихонравова, а также совместный С.П. Королёва и М.К. Тихонравова[92]92
  Королёв С.П. (в соавт. с Тихонравовым М.К.) О перспективных работах по освоению космического пространства // Творческое наследие академика С.П. Королёва. – М., 1980.


[Закрыть]). Но со временем произошла переориентация космонавтики преимущественно на проблемы, связанные с земными потребностями техногенной цивилизации. Исследователи отмечают, что предложения Циолковского в этом направлении прямо противоположны основополагающим принципам современной западной концепции «устойчивого развития»[93]93
  Казютинский В.В. Космическая философия К.Э. Циолковского: «За» и «Против» // Космическое мировоззрение – новое мышление XXI века. Т. 2, 2004. С. 16–34.


[Закрыть]. Ровно то же самое справедливо и в отношении современного трансгуманизма, этого единокровного детища устойчивого развития.

Разумеется, отечественные трансгуманисты время от времени предпринимают попытки притянуть под свои знамёна некоторые положения «космической философии» Циолковского, вырванные из общего контекста. Так, Удалова-Прайд в докладе «Проблема изменения биологического облика человека в работах К. Э. Циолковского», подготовленном для XLIII Циолковских чтений, пишет, что парадайз-инжиниринг («конструируемый рай») в трансгуманизме практически идентичен ключевой для Циолковского идее избавления космоса и живой материи от страданий[94]94
  Циолковский К.Э. Научная этика // Гений среди людей. – М., 2002. – 376 с.


[Закрыть].

И вновь мы видим здесь подмену: «повсеместное повышения уровня организации живого» у Циолковского, которое, по его мнению, должно вести к творческому счастью, максимальному наполнению природы высокоорганизованной жизнью, превращается у трансгуманистов в узенькую технологическую задачку: путём фармакологического и психотерапевтического воздействия, анестезии и других средств настроить эмоциональный аппарат и психику человека так, чтобы он перестал переживать страдания и боль. Как будто обезболенный человек, с искусственно выровненным психическим рисунком и купированными депрессиями, в силу этого может считаться счастливым. Здесь трансгуманисты стоят не рядом с классиками русского космизма, а гораздо ближе к программе «MKULTRA», рассуждениям о счастье доктора Хасса из фильма «Мёртвый сезон» или идиотическому состоянию принимающей наркотик-сому массовой публики в антиутопии молодого Олдоса Хаксли.

7. Стратегия противостояния трансгуманизму

Наличие у Русской цивилизации такой широкой мировоззренческой платформы, как русский космизм, давшей ответы на многие вопросы о путях развития человека и цивилизации, само по себе делает нас небезоружными перед вызовом трансгуманизма. Другое дело, что русский космизм должен развиваться сегодня и стать основой для новых исследований и нового глобального проекта альтернативного развития, который могла бы озвучить и предложить Россия. Кроме того, философия космизма должна быть дополнена и интегрирована с другими ценными идеями и традициями, тем более что в XX веке космизм был вынужден развиваться не вполне свободно, с оглядкой на идеологические рамки сначала советского, а затем и постсоветского режимов. В этом году мы уже идём по пути развёрнутого формулирования такой комплексной программы, выпустив работу «Русский ковчег»[95]95
  Журнал «Изборский клуб». 2020, № 1.


[Закрыть].

Если русский космизм рассматривает технические средства цивилизации как костыли или протезы, которые призваны помочь человеку развить заложенные в нём огромные возможности, – в трансгуманизме мы видим сплошь и рядом противоположную установку, своего рода апофеоз протезов и костылей вплоть до полной замены человеческого организма высокотехнологичным протезом. Более того, протезируется в трансгуманизме не только биологический организм, но и сознание человека, которое также должно быть перестроено на более эффективной основе и получить право на существование в качестве частного аспекта большого искусственном интеллекта. Трансгуманизм начинает с вопроса о допустимости мощного «прикладного разума», как нередко называют ИИ, но заканчивает вопросом о том, как обеспечить место в будущем «прикладному человеку», этому «лишнему звену» в системе, которую построит «высший разум».

В своё время о чём-то подобном грезил авторитет в области евгеники Фредерик Осборн, член совета директоров Фонда Рокфеллера: «В конечном счёте, гораздо проще и разумнее изготовить абсолютно нового человека с самого начала, используя правильно выбранное сырьё, чем пытаться придать человеческую форму тем жалким пережиткам, что остались»[96]96
  Цитируется по: Эстулин Д. Трансгуманизм. Эпоха разрушения человека. – М., 2015. – С. 124.


[Закрыть].

Сейчас на Западе весьма популярна такая терминология, как «наследники человечества» (К. Мерсер), «преемники человечества» (Д. Пирс), – многие уже готовятся сдать им цивилизацию с рук на руки. Антихристианская направленность этой футурологии носит бескомпромиссный характер. В известном смысле весь трансгуманизм написан на полях первых страниц Библии как вызов и перечёркивание того, что там написано. Так в Книге Бытия оглашено призвание человека – быть садовником, владеть и управлять землёю. Трансгуманизм предполагает, что эти полномочия будут переданы другому «виду» жизни. Слова змия «Будете как боги» можно смело выгравировать в качестве девиза на дверях трансгуманистического дворца желаний. Феминизм фактически построен на отрицании всех трёх аспектов наказания Евы за первородный грех: 1) скорбь в беременности, котору ю трансгуманисты намерены отменить вместе с самой беременностью как слишком болезненной; 2) влечение к мужу (его полностью размывает пост-гендеризм); 3) господство мужа над женой (отрицание этого господства есть центральный пункт революционного феминизма).

В отношении наказания Адама (питание от проклятой земли, труд «в поте лица», «в прах возвратишься») трансгуманизм также предлагает ревизию основ. Наконец, в иммортализме даётся сущностно альтернативное Христу понимание спасения от смерти. Это прямой вызов заповеди изгнания: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простёр он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского» (Быт., 3, 22–23).

Фактически трансгуманисты посягают на то, чтобы устранить факт изгнания и насильственно прорваться к Древу Жизни. В христианской традиции лишение Адама плодов с Древа Жизни объясняется тем, что падший Адам понёс смерть в своём естестве. Святые отцы в этом вопросе согласны между собой: «был изгнан, чтобы не стал вечно мучиться в этой жизни» (Ефрем Сирин); было отказано в доступе к Древу Жизни, «дабы зло не стало бессмертным» (Максим Исповедник); такое «бессмертие только продолжило бы и утвердило бы смерть» (Филарет (Дроздов)).

До грехопадения Адам был бессмертным в своём теле и не нуждался в плодах Древа Жизни. Более того, сам статус божественности, о котором грезят трансгуманисты, тоже принадлежал ему. Таинственные слова «Я сказал: вы боги» из Псалтири в контексте самого псалма имеют вполне однозначный смысл – речь идёт о трагической потере бессмертия теми, кто призван был иметь божественное достоинство, но развратились и стали неправедными: «Не знают, не разумеют, во тьме ходят; все основания земли колеблются. Я сказал: вы боги и сыны Всевышнего все вы. Но вы умрете, как человеки, и падёте, как всякий из князей» (Пс. 81, 6–7).

Русский космизм солидарен с христианством в том, что путь преодоления смерти связан с обращением человека к праведности и праведному образу жизни (в пределе речь идёт о высшей тайне творения – «обожении» твари Творцом). «Глубинный трансгуманизм», стоящий за ним многовековой гностицизм как чёрная изнанка христианства, претендует на то, чтобы преодолеть смерть, не переставая быть грешниками, не отказываясь от своей неправедности. Вопрос о нравственном исправлении предсингулярного человечества решается трансгуманистами в совершенно противоположном, антихристианском ключе: это «исправление» через ломку традиционного человека, традиционного уклада, проклятие в адрес консервативного большинства и абсолютная слепота в отношении «прогрессизма» и «прогрессивного класса». Можно сказать, что ими навязывается обществу, в первую очередь молодёжи, перевёрнутая модель святости. Кто подходит под эту модель? «Святые вирусы», уничтожающие отсталость и косность. Святость ЛГБТ и постгендеров, одержимых потребностью сексуального удовлетворения. Праведность дикой природы перед лицом насквозь прогнившего человека Модерна. Праведность наркоманов и психонавтов. Избранность людей, чувствующих себя лишними, фрустрированных своим телом и своей чувственностью и ищущих свободы от прогорклого мира сего в виртуальных мирах. Закономерная гремучая смесь: социопатии и стремления нарцисса получить признание социума; страдания от собственной неполноценности и остервенелого отстаивания собственной сверхценности и значимости. В этом отношении они повторяют опыт допотопного человечества и Содома, если продолжить библейские аллюзии. Трансгуманизм, несмотря на презрение к человеку как он есть, парадоксально преисполнен высокомерием, как будто транслюди – это уже высшие существа (явная примета гностицизма).

По словам современного мыслителя, ведущего эксперта Изборского клуба Владимира Можегова, обобщающего опыт христианской патристики: «Цель Творца – не создание своего двойника, клона или мира, как механической карусели театра кабуки, но создание живой творческой, населённой мириадами ликов Вселенной, по сути – нового многоипостасного божества. Понятно, почему человеку даётся свобода и почему Бог ставит его в конец лестницы творения, наделяя громадным потенциалом развития. Новый многоипостасный бог, новая сверхличность, сверх-, или, точнее, Всечеловек, не может просто возникнуть, им можно только стать, состояться – в свободной синергии совместного Богочеловеческого творчества».

На Западе развивается своё направление противостояния трансгуманизму, которое получило имя «биоконсерватизм». Фактически это понятие выступает как ярлык – о чём достаточно точно говорит Ник Бостром в уже цитированной нами «Истории трансгуманистической мысли»: биоконсерватизм «исходит из древних представлений о табу; греческой концепции гордыни; романтического взгляда на природу; религиозных (антигуманистических) интерпретаций концепции человеческого достоинства и данного Богом естественного порядка; технофобов-неолуддитов; приверженцев органического питания; врагов ВПК и транснациональных корпораций; критиков гонки потребления; тех, кто подозревает биотехнологии в механизме контроля и особой формы традиционной патриархальной эксплуатации женщин или, наоборот, замены их гаджетами».

При всей предвзятости, с которой трансгуманисты характеризуют враждебных им «мракобесов», нужно признать: термин «биоконсерватизм» несёт в себе признаки интеллектуальной ущербности, поскольку он носит сугубо оборонительный характер, апеллируя чаще всего к либеральной этике. Это ярко видно на примере Фрэнсиса Фукуямы, давно отказавшегося от своей идеи «конца истории» и называющего трансгуманизм «самой опасной идеей в мире». Ответ на вызов трансгуманизма должен быть комплексным, и у него должна быть своя положительная повестка, свой абрис развития цивилизации. Единственно конструктивным выходом из сложившейся ситуации видится разработка идеологии развития, основанной на необходимом совершенствовании не «умных», а «мудрых» технологий и параллельном приоритетном раскрытии внутреннего потенциала человеческой личности (один из вариантов названия для такого направления идейного творчества турбогуманизм – термин предложен Алексеем Комогорцевым). В рамках этого направления технологии должны позиционироваться как необходимое на определённом этапе, но не абсолютное средство («технологический костыль»), способствующее развитию человека и человечества, но которое со временем может быть отброшено. Новая этика духовного или религиозного турбогуманизма должна быть построена на основании фундаментального положения христианской антропологии, в соответствии с которым человек создан по образу и подобию Божьему и призван быть силой, управляющей этим миром.

Так сложилось, что высокий духовный порыв русского космизма как один из зрелых плодов Русской цивилизации был вынужден разворачиваться в тесных условиях советского проекта, где религиозные и нравственные посылы и импульсы необходимо было втискивать в контекст научного атеизма и выражать зачастую в превращённых формах, эзоповым языком либо в виде компромиссов. Тем не менее, русский космизм дал не только обильный плод в сфере космонавтики и связанных с ней технологий, но и в такой сложной сфере, как исследование внутренних возможностей человека.

В ранний советский период боролись тенденции антропоцентризма и машиноцентризма (конструктивизма), но даже и тогда здоровая, опирающаяся на веру в человека и его призвание мысль одерживала верх[97]97
  Об этом свидетельствует, к примеру, полемика вокруг идей Алексея Гастева, прокламирующего превращение пролетариата «в невиданный социальный автомат» и «неограниченный восторг» перед властью машины. В лице Луначарского и других вождей большевиков была утверждена и принята «несравненно более высокая оценка человека, чем когда бы то ни было мы думали». (Луначарский А. В. Идеализм и материализм. Культура буржуазная, переходная и социалистическая. М.-Л., 1924, с. 207.)


[Закрыть]. В более поздний советский период потенциал русского космизма в отношении внутреннего развития человека дал богатые всходы. В частности, проявилось это в «ноосферном коммунизме» Ефремова, главная притягательность которого состояла не во всеобщем благополучии, не в разумной экономической структуре и даже не в здоровой и многолетней жизни, но в гарантированной возможности творческого труда, возможности для каждого найти полное применение своим способностям. Здесь мы видим радикальное отличие советского миропонимания от трансгуманизма, готового делегировать творчество иной инстанции, приходящей на смену традиционному человеку. Настаивая на необходимости психофизического совершенствования человека, а через это трансформации всего социума, Ефремов апеллирует к различным традиционным духовным практикам, причём умудряется делать это в условиях госатеизма. Фактически Ефремов описывает промежуточное звено между современным человечеством и миром, в котором человек в полной мере сможет воспользоваться плодами реализации высших форм сознания, о котором говорили русские космисты.

Советский проект показал свою гибкость и жизнеспособность в том, что касается построения эффективной и нравственно фундированной системы воспитания-образования-социализации новых поколений. Такой проект стал возможен в русле целенаправленного изменения окружающего мира. Именно движение в этом направлении сделало возможным победу СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., запуск первого искусственного спутника Земли, полёт в космос первого человека, развитие технологий мирного атома, целый спектр инноваций во многих отраслях науки, техники, производства. Наряду с тем следует понимать, что и русский космизм, и инициированный им советский Космический проект (развивавшийся де факто по линии Федоров-Циолковский-Королёв), и проект создания нового человека органично вырастают из культурной матрицы Древней Руси и заложенных в ней универсальных ценностей[98]98
  Подробнее см.: Комогорцев А. Русский космизм и новая мифология развития // Изборский клуб, № 9 (75), 2019. С. 49–50.


[Закрыть].

Попытка в какой-то мере воплотить идеи русского космизма, в том числе изложенные в романе Ефремова «Лезвие бритвы», на государственном уровне была предпринята в рамках секретной программы «Феникс», проводившейся с 1989 года в СССР, а затем до 2003 года в РФ под эгидой Министерства обороны (начальник аналитического управления Генерального штаба, генерал-лейтенант, профессор А.Ю. Савин), КГБ СССР (заместитель начальника 6-го Управления КГБ СССР, генерал-майор Н.А. Шам) и МВД (начальник научнопрактического центра психофизиологии и психологии труда, полковник, профессор, доктор медицинских наук В.М. Звоников). Ещё одно уникальное направление психотехнологий разрабатывалось в Новосибирске под руководством академика Российской Академии медицинских наук В.П. Казначеева. Наиболее известные эксперименты этой группы были связаны с проведением массовых опытов по дистанционному информационному взаимодействию[99]99
  Подробнее см.: Рубель В., Савин А., Ратников Б. Пси-войны: Запад и Восток. История военного применения экстрасенсорики. – М., 2016.


[Закрыть]. Известно, что помимо программы «Феникс» в СССР существовала специальная программа выявления людей, обладающих особыми способностями, осуществлявшаяся через региональные учреждения Академии наук СССР и через другие каналы. Во времена СССР к работе с военными психотехнологиями были привлечены более 60 научно-исследовательских институтов.

Главные выводы нашей работы – трансгуманизм, который внешне может казаться набором техноутопий и техномечтаний, на поверку оказывается в своём ядре интеллектуально-футурологическим авангардом активно формирующейся и отчасти уже сформировавшейся глобальной Антисистемы. Создание расы постлюдей – это не философия, а стратегия, новая мифология, игровая «ставка» в борьбе за переформатирование истории и завоевание прочного технологического господства в мире. Причем взятая на вооружение транснациональными центрами силы, эта стратегия несет большую угрозу, которая может превзойти угрозу нацизма в период его расцвета. Всплеск трансгуманизма стал возможен благодаря тому, что был остановлен мощный проект Русской цивилизации – советский проект, обладавший огромный потенциалом, принципиально иным по своему происхождению подходом к развитию и взглядом на перспективы человечества[100]100
  Самые фантастические концепты трансформации человека расцвели в американских институтах и в партнерских научных центрах в Великобритании и скандинавских странах именно после крушения СССР, в атмосфере эйфории однополярного мира.


[Закрыть]. Сегодня растущий Китай представляет для трансгуманистической парадигмы определённую проблему, однако она несопоставима с той проблемой и альтернативой, которую являл собой русско-советский проект.

Это не означает, что мы в будущем должны копировать основные черты советского проекта, но в то же время это означает, что наследие СССР и его интерпретации вечных вопросов и конкретные идейные и философские решения должны быть изучены и усвоены нами и включены в багаж будущего цивилизационного проекта.

Противостояние трансгуманизму в его глубинной парадигме должно строиться как на знании его уязвимых точек, так и на разворачивании собственной стратегии решения цивилизационных проблем, в том числе и проблемы человеческого / сверхчеловеческого. Наметившийся в последние годы раскол в трансгуманизме между либертарианцами и прогрессистами усугубляется, когда первые очаровываются новыми космическими проектами, вплоть до доставки редких металлов со спутников Сатурна, а вторые вовлекаются в саботаж любых проектов развития под предлогом климатической катастрофы.