Текст книги "Трансгуманизм, цифровой левиафан и голем-цивилизация"

Опасность трансгуманизма не следует приуменьшать, но и не следует преувеличивать. Большинство технических обещаний и прогнозов трансгуманистов оказались невыполнимыми. Даже их программа-минимум – подстройка компьютера к психике для прямого контроля над людьми по модели NBIC (нано-био-айти-когнитивная) – оказалась проблематичной. Ведь очень многое зависит от опосредующих социальных, политических и коллективно-психологических факторов, заставляющих человека подчиниться этому контролю.

Несбыточность обещаний трансгуманистов обнажает довольно примитивный интеллектуальный уровень идейных лидеров их движения, способных в основном писать пропагандистские бестселлеры. Серьёзные интеллектуалы на такую роль идут неохотно. Тем не менее, трансгуманизм зашёл уже очень далеко, и он имеет объективные основания для успеха. Но сила гностической парадигмы в её новейшем высокотехнологичном обличье строится на слабости его противников и оппонентов.

В известном смысле для сильного постчеловека нужен слабый человек – на слабости последнего, его лишении внутреннего существа, человеческого достоинства и человеческой перспективы развития только и может возрастать трансгуманистическая парадигма. На деле человек рисуется в этой парадигме как образ усредненного человекозаменителя с меньшинственными чертами, возведенными в абсолют – жалкого бесполого, бескрылого и бесплодного существа, способного только ломать, портить и пакостить, вечной жертвы, ведомого, нуждающегося в компенсации и в опеке со стороны «чистого сверхразума». Обещание же сделать всех божественными сверхчеловеками не более чем дьявольская насмешка.

У нас должна быть своя трактовка сверхчеловеческого, свой взгляд на продуктивные аттракторы развития человека и его культуры. У русских космистов, в первую очередь у Н.Ф. Фёдорова, такая программа была. Нам нужно усвоить и развить её на новом уровне. Это будет лучшим ответом той имитации сверхчеловека, которую нам предлагают транснационалы.

Фактически вместо превосхождения уровня человека как он есть, в нынешней ситуации они нашпиговывают его «недочеловеческими качествами», качествами механизма, машины, сверхбыстрого калькулятора, гаджета и т. п. Однако для любого вменяемого наблюдателя сегодня очевидно, что человек с коммуникатором или гаджетом (даже если эти устройства вживлены внутрь него) стоит на более низкой ступени развития, чем человек середины XX века с его верой в НТР и увлечениями популярной техникой своей эпохи. Главное, что утрачивает современный человек на пути своего перехода в трансчеловека, – волевую возвышенно-духовную компоненту личности.

Противоположность наступлению Сингулярности – возвращение к оси истории, исходящей из так называемой осевой революции I тыс. до н. э. – I тыс.н. э. Сторонники теории сингулярности считают осевую революцию давно пройденным этапом, однако смысл оси истории в том, что она никуда не уходит, просто некоторые люди и общества выходят из осевой зоны, что и произошло с западным миром. Сингулярность трансгуманистов – попытка сделать этот уход необратимым. Фактически это гностический реванш против доминировавшей многие века осевой духовности, в первую очередь христианской.

Для религиозного турбогуманизма и связанного с ним динамического консерватизма важнейшими принципами являются многополярность и множественность вариантов человека. Мы противники стандартизации человека и глобализации духовной культуры. Поэтому пакет технологий, приоритетных для нас, сильно отличается от того узкого русла развития, которое приобрёл «прогресс» в последние 30–40 лет. Вместо навязанного и насильственного «техноложества» по образу и подобию западных корпораций-монополистов для турбогуманизма будет характерно избирательное использование современных технологий и «прикладного разума». Дело не просто в безопасности человека перед технологиями, чем озаботились сегодня сами трансгуманисты (Бостром, Юдковский и др.) – дело ещё и в том, чтобы отсечь от власти и влияния те наиболее человеконенавистнические идеи и тайные традиции, которые наиболее точно могут быть определены как контринициация. Именно они являются главным препятствием для Большого Развития и Общего Дела как нового этапа развития человека, дальнейшего гармоничного овладения им реальным миром.

И первое, что предстоит совершить на пути Общего Дела, – окончательное разрушение «схемы сингулярности» (то есть быстроты, одновременности, глубины перемен, потери контроля над внедряемыми технологиями со стороны элит конкретных государств). Да, такой подход может быть назван «новым луддизмом», но это луддизм не разрушения в механическом смысле, а луддизм в социальном и цивилизационном смысле – разрушение мёртвой антисистемы, уничтожение монополии её сетей, срыв вектора на машинизацию, алгоритмизацию и высокотехнологичную дрессировку человека.

Идеология Русского Ковчега, как открытый другим культурам и цивилизациям проект, наследуя русскому космизму, способна сформировать ядро спасительного образа будущего. Развитый и созданный на уровне сверхзадач сегодняшнего дня, этот образ будущего привлечет к себе и производителей «хлеба насущного» (и производства средств его производства), и покорителей недр, глубин и космических далей, и мечтателей о человеке, более совершенном телом и духом в образе и подобии Божием.

О рисках и угрозах трансформации человека (Авторский доклад Вардана Багдасаряна)

Изменяема ли природа человека?

Существует три ответа на данный вопрос. Первый – природа человека неизменна. Человек есть, прежде всего, индивидуум, неделимый атом. Меняться могут только отношения между «атомами»

Второй ответ – природа человека может быть изменена, но это этически неприемлемо. Выдвигается такой аргумент – изменения в антропологии есть покушение на творение Божье, а оно чревато появлением чудовищ.

Третий ответ – природа человека может и должна быть изменена. Идеей создания нового человека вдохновлялись хилиасты. Воодушевлялись ею адепты фашизма и коммунизма – правда, их проекты существенно различались.

И всё-таки – изменчива ли природа человека? Ныне к теории эволюции предъявляются многочисленные претензии (отсутствие необходимых звеньев, фальсификаты и т. д). Но всё это не опровергает самого факта, что осуществлялись значимые биологические трансформации, появлялись новые и исчезали прежние антропологические типы.

А если такие трансформации происходили прежде, то нет никаких оснований считать, что они не могут произойти в будущем. Если когда-то в прошлом возник человек современного типа – когда-нибудь в будущем, вероятно, появится новый человек или постчеловек.

Сегодня у человечества появляется возможность самопроектировки собственной эволюции. Станислав Лем обозначал эту возможность понятием «автоэволюция». «Биологический вид не ведает, что творит, – рассуждал Лем в трактате «Сумма технологий». – Не он собою руководит: его ведёт Эволюция, швыряющая гекатомбы особей на решето естественного Отбора. Я же имею в виду осознанную деятельность: запланированную и управляемую автоэволюцию, как бы «приспособительное отступление». В нашем понимании это не похоже на разумную деятельность, поскольку девиз человека – героическая атака на окружающую его материю».

Развёртку эволюции человека обычно относят к далёкому прошлому. А в собственно исторический период эволюция как бы остановилась. В действительности никаких рациональных оснований для того, чтобы заявить о такой остановке, нет. Антропологические изменения происходят и позже. Так, меняются антропометрические параметры человека. Рост человека Древнего мира был фактически таким же и даже чуть выше, чем рост человека современной эпохи. В последние же сто лет средний рост человека в разных регионах мира стремительно возрастает. Сыновья оказываются устойчиво выше отцов.

К антропологическим изменениям не могут не привести и изменения климата. Предполагается, что «малый ледниковый период» повлиял на произошедшую смену доминирующего типа мышления. Стремительно распространяется доля носителей «левополушарного» сознания. Рационализм и рациональное мышление получают ментальное доминирование.

Социальные факторы трансгуманизма

Существуют и объективные социальные факторы обращения к трансгуманистическим разработкам.

Во-первых, стремление человека максимизировать продолжительность жизни вплоть до решения вопроса о бессмертии. Тема бессмертия является без преувеличения «вечной» в истории мировой культуры. Запретить человеку думать о том, как победить смерть, невозможно. Современные технологические возможности открывают для человечества в этом отношении новые надежды.

Во-вторых, стремление человека излечиться от болезней, минимизировать страдания. Имплантация органов – в медицинских целях – есть уже фактически начало антропологических реконфигураций. Объективно возможности в этом отношении будут только расширяться.

В-третьих, очень важно стремление к повышению интеллектуальных и физических возможностей человека. Если перед человеком возникнет реальная перспектива стать более умным, или более сильным, или сделать более умным и сильным своё потомство, с таким искушением он вряд ли сможет совладать. Это показывает потенциальную силу таких устремлений. Стремление усилить интеллектуальные и физические возможности будет катализироваться конкуренцией. Такое усиление сможет стать фактором победы в конкурентной борьбе. Это, в свою очередь, подстегнёт к соответствующему усилению проигравших, и процесс уже нельзя будет остановить.

В-четвёртых, связь трансгуманистической перспективы с геополитическим противоборством в современном мире. Если какое-то из государств овладеет биотехнологиями, делающими человека более совершенным, оно и получит доминирование в мировом межгосударственном соперничестве. Государство же, установившее запрет на такие разработки, рискует остаться аутсайдером со всеми вытекающими отсюда последствиями для национального суверенитета.

В-пятых, актуализация запроса на решение проблемы ресурсного ограничения. Человек зависит от потребляемых им ресурсов, и стремление освободиться от такой зависимости, по мере появления соответствующих технологических возможностей, будет усиливаться. Преодолеть же эту зависимость возможно, только изменив биологическую природу человека.

В-шестых, возникающая, в связи с развитием искусственного интеллекта, конкуренция с роботами. Обладая технологическими преимуществами, роботы станут вытеснять человека с производства. Принципиально возрастёт безработица. Чтобы не оказаться полностью вытесненным из экономической и, как следствие, из социальной жизни, человек будет вынужден пойти на соответствующие модификации своей природы.

Все перечисленные факторы вовсе не говорят о привлекательности трансгуманистической перспективы. Но они свидетельствуют, что процесс движения в направлении антропологической трансформации объективен, и его блокировка вряд ли возможна.

Блокировать, впрочем, возможно разработки в каком-то государстве или группе государств. Под влиянием предостережений, они могут, в частности, быть заблокированными в России. Каковы будут итоги такой блокировки? Со временем, когда в одном конкурентном пространстве столкнутся представители старого и нового антропологических типов, эти итоги проявятся вполне определённым образом.

Более совершенный антропологический тип должен, рассуждая в логике конфликта, истребить или поработить менее развитую группу. Как говорится, «горе побеждённым». Что в таком случае должен делать человек, не желающий допустить для себя такой участи? Очевидно – совершенствоваться самому, т. е. пойти по пути антропологической трансформации.

Вопрос о бессмертии

Обретение бессмертия в перспективе перехода к постчеловеку принципиально меняет всю систему жизнеустройства. Интересны в этом отношении древние даосские подходы к имморализму. Считается, что тема бессмертия являлась ключевой в даосской философии. Древнегреческая мифология связывала бессмертие богов с употреблением напитка амброзии. Боги были образно подобны людям, но обладали большей силой и сверхъестественными способностями. Обретая бессмертие, герой, как, например, Геракл, сохранял свою телесную оболочку.

Совсем иначе понимали обретение бессмертия даосы. Природа мыслилась ими в качестве непрерывного круговорота энергии ци. Следуя естественному ходу вещей как циркуляции энергии, человек может самовозобновлять себя, не умирая. И, напротив, он должен избегать всего того, что разрушается. Прежде всего, следует преодолеть зависимость сознания от собственного тела, «освободиться от трупа».

Легенды народов мира сообщали о мудрецах и героях, сумевших обрести бессмертие. Но есть ли для этого реальные технологические перспективы? Согласно резонансному опросу среди учёных США, проведённому ещё в конце 1990-х гг., 50 % из них высказались, что верят в возможность достижения личного бессмертия. При этом религиозно верующими идентифицировали себя только 40 % опрошенных. Значит, какая-то часть учёных допускает возможность достижения бессмертия не в загробном мире, а иначе, связывая, по-видимому, эту перспективу с развитием науки и технологий.

Прогнозы Рэймона Курцвейла

Существует ряд свидетельств авторитетных учёных, считающих вопрос о бессмертии для науки принципиально решаемым. Среди них, в частности, нобелевский лауреат по физике, один из основоположников квантовой динамики и разработчиков американской атомной бомбы – Ричард Фейнман. Наряду с вопросами теоретической физики он изучал также проблемы биологии, что позволило ему давать экспертное заключение с позиций разных наук. «Если бы человек, – рассуждал Фейнман, – вздумал соорудить вечный двигатель, он столкнулся бы с запретом в виде физического закона. В отличие от этой ситуации, в биологии нет закона, который утверждал бы обязательную конечность жизни каждого индивида».

Футурологические матрицы. Трансгуманистический оптимизм

Одну из наиболее известных футурологических матриц создал изобретатель и философ Рэймон Курцвейл. Его прогнозы выстраивались методологически на соединении двух прогнозных линий – развития искусственного интеллекта и трансгуманистических трансформаций. Результатом стала модель, в рамках которой сверхмощный компьютер имплементируется в организм человека. Снимается противоречие «человек-робот», поскольку сам человек овладевает возможностями самых совершенных роботов. Преодолевается и дилемма начала XXI в. – отношения человека с компьютером, становящимся его техническим придатком.

Основные вехи футурологической хронологии Курцвейла включают следующие составляющие… 2010-е гг.: появление очков с эффектом 3D; мгновенный перевод иностранной речи. 2020 г.: персональные компьютеры достигнут вычислительной мощи человеческого мозга. 2020-е гг.: активное использование наномашин в медицине (доставление питания к клеткам человека и удаление их отходов, сканирование головного мозга). 2029 г.: компьютер пройдёт тест Тьюринга, позволявший разграничивать до того человеческий разум и машину. 2030-е гг.: компьютеры будут встроены непосредственно в мозг человека, достигается эффект «полного погружения» в виртуальную реальность. 2040-е гг.: человеческое тело может приобретать любую форму, образуемую большим числом нанороботов. 2045 г.: превращение человечества в один гигантский компьютер. После 2045 г. – ввиду полной смены онтологической модели прогнозы уже бессмысленны (время наступления технологической сингулярности).

Существует и продвигающая идеи трансгуманизма мощная российская научная группировка – Стратегическое общественное движение «Россия 2045». Данный год, как и у Курцвейла, считается условной датой, за которой начнутся процессы, ввиду быстроты технического прогресса, уже недоступные для понимания. Первоначально общественное движение попало в поле критики Комиссии по борьбе с лженаукой РАН. Однако, по результатам специальной экспертизы, обвинения были сняты и признана полезность проводимых исследований по улучшению качества и увеличению продолжительности человеческой жизни.

Характерно, что трансгуманизм движения «Россия 2045» сочетается с призывами к сопротивлению установлению системы «общества потребления». Вопреки позиции критиков, интерпретирующих трансгуманизм как проект расчеловечивания, вопросы духовного развития имеют, для движения, принципиальное значение. Об этом свидетельствует, в частности, содержание открытого письма, адресованного в 2013 г. «Россией 2045» генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну: «Мир находится на пороге глобальных перемен. Экологический, политический, антропологический, экономический и другие кризисы усугубляются. Развязываются войны, бездумно расходуются ресурсы, загрязняется планета. Общество переживает кризис потребительской модели существования, кризис целей и ценностей. Большинство национальных лидеров озабочены лишь краткосрочной внутренней стабильностью в своих странах и не уделяют должного внимания проблемам будущего цивилизации. Мы считаем, что для перехода на новый этап развития цивилизации жизненно необходима научно-техническая революция и значительные духовные преобразования, которые будут находиться в неразрывной взаимосвязи, поддерживая и дополняя друг друга. Вектор развития технологий будущего будет способствовать эволюции сознания индивида и общества, переходу к Неочеловечеству. Речь идет о прорывных технологиях, многие из которых уже разрабатываются и совершенствуются, но пока не доступны остро нуждающимся в них людям. Ключевыми составляющими этих исследований являются:

1. Конструирование антропоморфных роботов-аватаров (искусственных тел).

2. Создание систем дистанционного управления аватарами с эффектом присутствия.

3. Разработка интерфейсов «мозг – компьютер» для мысленного управления аватарами.

4. Разработка технологий продления жизни человека с помощью системы жизнеобеспечения мозга на базе искусственного тела (аватара).

5. Изучение основных принципов работы мозга человека, построение его функциональной модели.

6. Разработка способов протезирования отделов мозга.

7. Создание полного искусственного аналога мозга.

8. Исследование сознания человека и перспектив его дальнейшего воплощения в небиологическом субстрате».

Михаил Ботвинник – идеи создания искусственного интеллекта

Трансгуманисты манифестируют наступление новой эры в истории человечества, в фокусе перехода к которой – обретение бессмертия. Обратимся к фрагменту текста одной из такого рода манифестаций: «Физически мы станем постлюдьми только в том случае, если мы сможем совершить фундаментальные и глобальные изменения в нашей наследственной генетике, нейрофизиологии и нейрохимии, когда мы больше не сможем классифицироваться как Homo Sapiens».

Трансгуманистические кошмары

Однако сценарий перспектив наступления всечеловеческого счастья не детерминирован. При современной системе мироустройства гораздо больше оснований полагать, что новые технологические возможности будут использованы в противоречие с интересами большинства.

Проблему неравенства, конечно же, можно отнести к категории вечных проблем в истории мировой культуры. Однако только в третьем тысячелетии она приобрела реальные перспективы перехода в антропологическое измерение. Идеологии, ставящие одни антропологические группы выше других, возникали и прежде – в версиях сословного иерархизма, нацизма, расизма. Но только в настоящее время наука достигла технологических возможностей искусственного усиления интеллекта, воздействия на генокод, изменения биологической природы человека. Реальностью сегодняшнего дня уже являются создание искусственных органов, нейропротезирование, клонирование, нейрокомпьютерный интерфейс, генетическая диагностика. Завтра, по-видимому, будут освоены технологии генной инженерии, сканирования и картирования головного мозга, нейропротезирования и др. При нынешних технологических перспективах в ситуации различия ресурсных возможностей произойдёт разделение человечества на меньшинство, обладающее улучшенной биологической природой, и большинство, биологически обрекаемое на аутсайдерское положение.

Уже сегодня широко используются технологии зомбирования, манипуляции массовым сознанием. Следующий шаг в этом направлении будет означать возможность установления абсолютного контроля над сознанием человека. Доступ к управлению сознанием получат условно «новые антропологические инженеры».

И вот уже вместо картины трансгуманистического рая складывается картина трансгуманистического Вавилона. Так какая же перспектива ожидает мир? Дать гарантированный ответ на этот вопрос невозможно. Может быть так, а может и иначе. Мир стоит на распутье. И вопрос о перспективах – это вопрос актуального ценностного выбора и актуальной борьбы за будущее.