Текст книги "Спелый август"

Перечитывая Генрика Ибсена

 
Неразборчивый почерк пурги,
Января белоснежные свитки.
Замело, не дойти до калитки,
Дни суровы – тепло береги.
 
 
Неприступные скалы молчат,
Ночь длинна, догорает лучина.
Осе ждёт непутёвого сына,
Тролли горные глухо ворчат:
 
 
«Где ты сгинул, куда запропал,
Фантазёр, деревенский пройдоха?
Стало быть, до последнего вздоха
Оставаться собой пожелал?
 
 
Пустота. Ничего за душой:
Ни друзей, ни богатства, ни славы,
Лишь знакомцев случайных оравы,
Одержимость безумной мечтой.
 
 
Годы странствий, соблазнов, страстей —
Помотала по свету кривая.
О невиданной доле гадая,
Край родной не узнает вестей.
 
 
Вроде был ты, а вроде и нет.
Время вышло, пора в переплавку.
Кто побьёт столь высокую ставку?..»
Песня Сольвейг – спасительный свет.
 

Август 2021

Творческий путь поэта

Московского поэта Максима Климова я знаю давно. Возможно, с тех пор, как он окончил Литературный институт, где руководителем его семинара был талантливый поэт и педагог Валентин Васильевич Сорокин.

Максим выпустил несколько книг. В числе его публикаций – стихи в «Юности», в международном литературном альманахе «Муза» – ведущих литературных изданиях. Он мне интересен свежим, не тронутым модой взглядом. Находками там, где, кажется, истоптано столько троп, что голос твой вряд ли услышат.

Максим своеобразен. Выходя из Есенина, он находит своё, до него не сказанное. Хочется полностью привести отдельные стихи, так прекрасны сравнения в них – подлинных поэтических шедеврах:

 
Белые свечи каштана,
Гроздья пахучей сирени.
Омут шального романа,
Мятая простынь постели.
 
 
Чары весны долгожданной
Сбросят оковы морали.
Вкрадчивый шёпот желанной,
Дрожь её тела в финале.
 
 
В сонме узорчатых кружев,
Шёлка и бархатной кожи
Гордость сломалась, не сдюжив,
Вся распластавшись на ложе.
 

(«Белые свечи каштана…») 2001

Это написано двадцать лет назад. А вот написанное через десять лет:

 
Осенний лист танцует твист
На серой мостовой.
Печаль светла, рассудок чист,
Царит в душе покой…
 
 
Рассеян смог. В сырой чертог
Врываются ветра:
Свистят, кружат, сбивая с ног, —
Нелепая игра.
 
 
Весёлый вздор, немой укор,
Тоска нагих берёз.
Прохожего потухший взор
И горечь чьих-то слёз.
 

(«Осенний калейдоскоп») 2011

Так хочется сказать: поэт заметно вырос. Но самый взыскательный специалист не смог бы определить по уровню, что раньше написано, что позже. Взгляд на рост Максима Климова как поэта показывает, что и в ранних стихах, помимо приведённых, таких, как «Кости хрустнули первого снега…» или «Инквизитор – пучеглазый овод…» уже налицо крупицы мастерства.

Из первого:

 
Кости хрустнули первого снега
От неловких объятий сапог.
Так боялся людского набега,
Но с судьбою поспорить не мог.
 
 
Его бледную душу топтали,
Его плоть изувечила соль.
Каждым шагом ему причиняли
Лишь страданья и жгучую боль…
 

2001

И ещё – о родной избе. Кто только ни писал о ней – от Пушкина, от Есенина до наших дней, а Максим подмечает: «Ты всё ниже, ну а я всё выше». И в конце:

 
Задушевный долгий диалог
Вряд ли кто, любимая, услышит.
Ждёт ещё не скоро эпилог,
Тот, что все ошибки наши спишет.
 

(«Здравствуй, моя старая изба…») 2000

А вот одно из последних стихотворений книги, датированное 2018-м годом. В нём – ночь, метель и постоялый двор:

 
Трепещет жёлтый лепесток свечи,
На потолке, на стенах пляшут тени.
Скрипят надрывно ветхие ступени,
Гремят замки, вращаются ключи.
 
 
Дубовый стол, шальные игроки,
Бокалы, карты, смятые банкноты,
Задорный смех, обидные остроты
И по плечу бесстыдные хлопки.
 
 
Разгорячённый спором и вином,
Поручик смерть торопит у барьера,
Но будет жить. Военная карьера
Весьма успешно сложится притом.
 

(«Колдунья-ночь объяла мглою лес…»)

Здесь, в отличие от первых примеров, видна всё-таки разница (проникновение вглубь картины, образа), но вывод остаётся в силе: Максим Климов – из редкой когорты поэтов, вступивших на творческий путь зрелым, состоявшимся.

Нечасты, к сожалению, его публикации в «Музе» и состоят из минимума стихов. Но и при этих условиях они всегда заметны и могут составить гордость любого издания.

Путь сегодняшнего поэта нелёгок. «Толстых» журналов не видят, и что они есть, что нет. Если до этого ты не пробился, имя составить – задача.

Максим Климов из тех, кто восходит в это новейшее время. И нам, его старшим коллегам, надо бы быть повнимательней. Пора замечать в современной поэзии такие немногие голоса.

Валерий Лебединский,

главный редактор международного литературного альманаха «Муза»,

член Союза писателей Москвы, лауреат литературных премий