Текст книги "Пробудившийся воин"

Глава II

Уже во второй половине дня я пересёк ворота Казроса. Нестерпимо яркое южное солнце заливало зноем улицы, застроенные богатыми вычурными домами из дорогого белого камня. Портовый город был заполнен снующими туда-сюда людьми и напоминал муравейник. На улицах встречались роскошно одетые исит-дивильские купцы, вальяжные дворяне, широко раскачивающиеся при ходьбе моряки, солдаты с суровыми лицами. Одним словом, жизнь в городе бурлила. Именно поэтому я недолюбливал Казрос – меня утомляла вся эта суета.

Снова оставив коня на постоялом дворе и заплатив за несколько дней вперёд, я пошёл на Казросский рынок. Именно на рынках можно услышать много интересного о событиях в городе. Я как будто бесцельно бродил среди людской толчеи по торговым рядам, приценивался к товарам, пробовал свежие сладкие фрукты, а сам прислушивался к разговорам. И вот, наконец, в разговоре покупательницы с торговкой фруктами прозвучали слова «…странный священник, который говорил про Круг…». Я остановился у прилавка напротив, приценился к фруктам, и вдруг услышал фразу, которая меня удивила: «…он показал огонь в руке…». Я развернулся и подошёл к прилавку, откуда доносился разговор. Женщины замолчали на полуслове. Я не обратил на это внимания и стал рассматривать дыни. Взяв одну из них, я рассмотрел её и положил на место, потом взял ещё одну, подкинул и поймал.

– А дыни у тебя спелые, хозяйка! Можно попробовать?

– Пожалуйста, господин, – торговка отрезала ломтик и протянула мне.

– Вкусно!

Я не соврал, дыня на самом деле была очень вкусной и ароматной.

– Пожалуй возьму вот эту, – я взял штуку с прилавка. – А, нет, лучше две. Вот эту ещё.

– Пожалуйста, господин, сколько Вам будет угодно, – улыбнулась торговка.

– Неужто местные так поспели уже? – спросил я, взяв дыни и расплатившись.

– Нет, что Вы! Это дыни с Исит-Дивиля.

– С Исит-Дивиля? То-то я думаю, сладкие какие. А скажи-ка, хозяйка, – я перевёл разговор на интересующую меня тему, – я вот случайно слышал, вы говорили об огне в руках…

И торговка, и её покупательница насторожились. Я сделал вид, что не заметил этого, и продолжил:

– Я человек простой, хотя и повидал много всякого. Вот думаю, не может такого быть! С другой стороны, сразу видно, что вы – дама серьёзная, которая попусту языком болтать не станет…

Женщины переглянулись. Торговка, заговорщически озираясь и потянувшись ко мне через прилавок, тихо сказала:

– Да клянусь Вам, господин! Я видела это своими глазами! Священник, похоже из Исит-Дивиля, читает по вечерам проповеди про Священный Круг. Во время проповеди него огонь загорается прямо в руке, а ему – хоть бы что! Представляете?!

Я продолжал делать вид, что сомневаюсь.

– Ну и дела, есть же чудеса на свете! Огонь в руке… Ну не знаю, не знаю…

– Да господин сам может посмотреть!

– А можно? Вот было бы интересно!

– Конечно, он всех пускает.

– Прямо уж так и всех? А ну как стражники придут? Или напасть кто захочет?

– Вы, господин, вроде и взрослый, а чудной какой-то, честное слово! Ну кто же будет трогать священника из Исит-Дивиля?! И потом, с ним три солдата.

Я прикинулся дурачком.

– Наши, из Казроса?

Женщины рассмеялись.

– Да нет конечно! Всё оттуда же! – махнула рукой торговка.

– Да-а-а, вот уж диковинные вещи…

– Вы вот что, господин, когда солнце будет над Западным холмом, приходите к роще у Северных ворот. Знаете, где это?

– Да, знаю.

– Я Вас там встречу и провожу к нему. Придёте?

– Обязательно! Мне очень интересно.

Я поблагодарил женщин, взял купленные дыни и ушёл с рынка.

В назначенный час я подошёл к каштановой роще недалеко от Северных ворот, взяв с собой свою трость. Торговка вышла из-за дерева и подошла ко мне.

– А, вот и Вы, господин. Ой, а зачем Вам трость?

– Да понимаешь, у меня под вечер ногу иногда прихватывает. На всякий случай.

– А, вот оно что, – она сочувственно посмотрела на меня. – Ну ладно, надеюсь, обойдётся. Пойдёмте со мной!

С этими словами она повела меня по тропинке. Мы вышли из рощи, обогнули Западный холм с востока и поднялись на полянку на его южном склоне. Надо сказать, непрошенные гости из Исит-Дивиля выбрали удачное место для проповеди. Оттуда открывался изумительный вид, настраивающий на возвышенный лад. Казрос и бухта Вискелен, на берегу которой стоял город, открывались как на ладони, при этом саму поляну снизу было не видно.

Когда мы пришли, проповедь уже началась. Священник (или тот, кто выдавал себя за священника) и охранники расположились в тени деревьев на камнях, перед ними на невысоком столе стояли какие-то чашки и коробочки. Вокруг прямо на земле сидели горожане из Казроса и жители его окрестностей, всего человек тридцать-сорок. Мы тихо сели с краю, торговка стала внимательно, раскрыв рот, слушать, я же тайком разглядывал исит-дивильцев.

Сопровождавшие священника охранники не были похожи на солдат, к тому же они были одеты не в военную форму Исит-Дивиля, а в обычную одежду. Однако цепкий взгляд, уверенные, неторопливые движения, изящные мечи, висевшие на поясе, выдавали в них бойцов. Скорее всего, это были наёмники.

Сам проповедник оказался дородным, пухлым мужчиной средних лет с окладистой чёрной бородой. Он был одет в белоснежную тунику, на груди висел золотой Священный Круг. Голос у него отличался глубиной и мелодичностью, речь была напевной и завораживающей, с красивым акцентом, свойственным жителям Исит-Дивиля. Все собравшиеся, кроме меня, внимали каждому его слову. Священник говорил что-то о том, как важно понимать нашего Создателя, чтобы попасть в Светлое Царство после смерти, что все события идут по кругу.

– Вот, взгляните, братья и сестры, все Четыре Стихии переходят одна в другую. Возьмём землю, – с этими словами он взял щепотку порошка из коробки, – она переходит в воду, – он пересыпал порошок в чашу с жидкостью, и тот с шипением растворился в ней, – а вода – в огонь, – он зачерпнул жидкость из чаши, щёлкнул пальцами, и она загорелась прямо у него на ладони. Все ахнули и стали восхищённо перешёптываться. Я вспомнил, что уже слышал про этот трюк. Его показывали бродячие фокусники в Исит-Дивиле. Через несколько мгновений огонь погас. – А огонь переходит в воздух! – прокомментировал проповедник. – Четыре Стихии тоже движутся по кругу, Священному Кругу, как и всё в нашем мире.

Вскоре проповедь закончилась, и все стали расходиться.

– Ну как Вам, господин? – потянула меня за рукав торговка.

– Я в восхищении! Спасибо, что привела меня сюда. Я хочу спросить кое-что у священника.

– А… Вас подождать? Или найдёте дорогу?

– Найду, конечно. Спасибо.

– Ну как хотите. До свидания!

– Всего доброго.

Я дождался, пока все уйдут и подошёл к проповеднику.

Дабиан, наёмник из Исит-Дивиля

– Ну вроде всё на сегодня, наконец-то, – сказал Нестирис, игравший роль священника. – Руку жжёт немного, наверно порошка пересыпал.

Мы уже стали собирать свои вещи, как вдруг к нам подошёл один из горожан, который не ушёл с остальными. У него был жалкий вид, он хромал и тяжело опирался на трость, покрытую странными металлическими полосками. Спина калеки была согнута, видимо каким-то недугом.

Набравшись терпения, Нестерис ласковым голосом осведомился:

– Что тебе надобно, сын мой? Подаяния?

– Кто послал тебя? – негромко спросил незнакомец. От этого вопроса мне стало немного не по себе. Видно было, что наш «священник» тоже напрягся.

– Меня послал Создатель, чтобы помочь тебе и таким как…

– Я не об этом, – перебил его незнакомец, не повышая голоса. – Кто тебе платит?

Я быстро переглянулся с Ворданом и Гаслертом, остальными охранниками, и мы стали вынимать мечи, чтобы проучить наглеца. Однако в следующее мгновение, когда наши клинки ещё не были извлечены из ножен и наполовину, горла Нестериса уже касалось узкое длинное лезвие. Я не мог поверить своим глазам, казалось, что я сплю и вижу сон. Незнакомец преобразился: только что пред нами стоял жалкий калека, а теперь на его месте оказался высокий молодой мужчина с прямой спиной, и в руке у него был меч. Лишь спустя некоторое время ко мне вернулась способность трезво мыслить, и я понял, что норингеадец прикинулся калекой, чтобы не вызвать у нас подозрений, а меч был спрятан у него в трости. Но умереть мне на этом самом месте, если я знал, как у него получилось так быстро его достать.

Нестерис был ошарашен, его лицо стало серым. Казалось, он потерял дар речи. Между тем незнакомец был совершенно невозмутим, как будто беседовал с приятелями о погоде. Когда мы все более менее успокоились, он как ни в чём не бывало, повторил свой вопрос:

– Так кто тебе платит?

Несетерис судорожно вздохнул, потом, сглотнув произнёс не своим голосом:

– Касиас из Ласатораса.

– Как мне найти его?

– Он держит ювелирную лавку, которая называется «Бриллиант для души», – уже спокойнее продолжал «священник».

– Как он выглядит?

– Высокий, красивый, ухоженный, очень любит драгоценности, носит перстни с дорогими камнями, золотую цепочку. У него кожа белая, Касиас её бережёт, старается зря на солнце не выходить.

– Зачем он тебя послал сюда?

– Не знаю. Мы выступали на ярмарке в Ласаторасе, он подошёл ко мне и спросил, не хочу ли я заработать. Я согласился. Я на самом деле понятия не имею, зачем ему всё это нужно.

Незнакомец некоторое время постоял молча, глядя на Несетереса так, будто видел его насквозь. Бедняга не выдержал и отвёл взгляд. Его лоб был покрыт испариной.

– Хорошо, – наконец произнёс норингеадец и одним быстрым чётким движением убрал лезвие обратно в трость. Несетерес облегчённо вздохнул. Мы с Ворданом и Гаслертом стояли и не решались даже пошевельнуться, не то чтобы напасть.

Незнакомец развернулся и отошёл на некоторое расстояние, потом, не оборачиваясь, негромко, но внятно произнёс:

– Уезжайте из Норингеада, – после чего, не дожидаясь ответа, ушёл.

Мы все довольно долго стояли молча. Наконец Несетерес дрожащей рукой достал платок из кармана и вытер пот со лба, после чего, вздохнув, пролепетал:

– Завтра же выезжаем в Исит-Дивиль.

Глава III

Олеан, сикхай

Рано утром я отправился в порт, чтобы попасть на какой-нибудь корабль, идущий в Ласаторас. Тут и там сновали грузчики, таскающие на спинах тяжёлые мешки, и мне то и дело приходилось от них уворачиваться. Пройдя по причалу, я остановился около одного из исит-дивильских кораблей и спросил у матроса, лениво прогуливающегося по палубе:

– Вы не в Ласаторас идёте?

– Нет, мы в Вильгеаль. В Ласаторас пойдёт «Белый Лебедь», вон они там стоят, – он махнул рукой в сторону.

Поблагодарив моряка, я пошёл в указанном направлении и вскоре увидел большой красивый корабль с надписью «Белый Лебедь» на борту. Он и в самом деле напоминал прекрасную птицу. Я поднялся на палубу. У трапа беседовали два человека, один из них высокого роста, дородный, с окладистой чёрной бородой. Бородач носил дорогую одежду, на пальце красовался перстень. Другой – невысокого роста, жилистый, гладко выбритый, с обветренным лицом и редеющими седыми взъерошенными волосами. Одежда на нём была простая, из грубой ткани. Увидев меня они прекратили свой разговор и оба повернулись ко мне.

– Я слышал, что ваш корабль идёт в Ласаторас, – начал было я, поклонившись.

– И что с того? – грубо спросил невысокий.

– Я хотел бы попросить вас отвезти меня туда, – вежливо произнёс я.

– Ещё не хватало нам всяких бродяг на борту! – рявкнул невысокий в ответ.

– Я готов заплатить!

И тут к разговору присоединился красиво одетый бородач:

– Полно тебе, Горсор, – пророкотал он. – Ты капитан, а разговариваешь, как матрос! Ну не будь таким грубым и злым! Человеку надо в Ласаторас, мы всё равно идём туда, корабль ведь не перевернётся от ещё одного пассажира. Проходи, путник.

– Ну воля Ваша, господин Лиенц, – отвечал Горсор, – Вы ведь хозяин «Лебедя», не я. Пусть сядет где-нибудь, только под ногами не путается. Привяжется же всякий сброд! – ворчливо пробормотал он себе под нос, бросив на меня неприязненный взгляд. Было понятно, однако, что ворчит капитан больше для вида, а на самом деле человек он не злой.

– Большое вам спасибо, господа! – поклонился я, после чего, стараясь никому не мешать, пробрался на нос, поближе к бушприту.

Часа через два команда подняла паруса, отдала швартовы, и «Белый Лебедь» величаво отошёл от причала. Мне редко приходилось бывать в море, и сейчас я наслаждался шумом волн, разбиваемых форштевнем, бескрайней лазурной синевой, солёным ветром и криком чаек. Корабль проскользнул мимо маяка у входа в бухту Вискелен и вышел в открытое море. Я смотрел на воду, погружённый в свои мысли. Мне не давали покоя слова исит-дивильского «проповедника». Интересно, зачем торговцу драгоценностями из Исит-Дивиля понадобилось посылать в Норингеад ярморочного фокусника с охраной, чтобы тот изображал священника? Непонятно… Хотя что толку думать, надо спросить у самого этого торговца. Я сосредоточился на шуме волн, расслабился и успокоил свой ум, стараясь добиться состояния безмятежности.

«Белый Лебедь» прошёл уже несколько лиг, когда на восточном горизонте появилась едва заметная точка. Она постепенно увеличивалась, и через некоторое время приобрела очертания корабля, который приближался к нам. Спустя час стало хорошо видно, что на его мачте развевался флаг Норингеада. Корабль всё также продолжал двигаться в нашем направлении. Команда «Лебедя» не могла взять в толк, чего хотят норингеадцы. Если честно, то я тоже. Вскоре намерения команды загадочного корабля стали полностью ясны – моряки достали оружие и приготовили абордажные крючья. Двое лучников выпустили несколько стрел, убив трёх солдат и ранив марсового матроса.

Но зачем они на нас напали?! Однако времени на размышления не было – корабль подошёл вплотную к «Лебедю», нападавшие перебрались на нашу палубу и вступили в бой с исит-дивильцами. Лиенц подошёл ко мне, его лицо было бледным, как полотно, глаза горели тревожным огнём:

– Не в добрый час ты попал на наш корабль, путник, не в добрый!.. Похоже, это наш последний час…

Я промолчал.

Сумдулис, марсовый матрос корабля «Белый Лебедь»

Провалиться мне на дно! Да как такое вообще могло случиться?! Ну ладно на нас бы напали пираты Хоровена, это понятно, но Норингеад!

Проклятый норингеадец всадил мне стрелу в бок, и возможно, следующий рассвет я не увижу… Эта боль… Даже пошевелиться никак… Мне оставалось только сидеть и смотреть за тем, что происходит на палубе.

Между тем, происходящее меня вовсе не радовало. Численный перевес был на стороне нападавших, и они теснили солдат «Лебедя», несмотря на отчаянное сопротивление. Если бы нас было больше! Мы бы, конечно, отбились… А так… Слишком их много.

И тут я увидел такое… да, теперь нам всем точно конец. На «Лебедь» запрыгнул здоровенный верзила, да с таким грохотом, что даже палуба задрожала. Ростом он был не меньше пяти локтей, огромный, как медведь, с лысым черепом. Глаза здоровяка были налиты яростью, в руке он держал цепь, к её свободному концу крепился усеянный шипами металлический шар. Верзила вращал шар над головой, цепь при этом рассекала воздух с жутким гудением. Один из солдат попытался приблизиться к здоровяку, но тут же был отброшен за борт страшным ударом.

И вдруг путник, которого взял на борт наш добросердечный Лиенц и про которого я уже и забыл, стремительно, едва коснувшись ногой досок, в один прыжок пересёк полубак, соскочил с него и мягко приземлился на палубу. Спустя мгновение он выхватил из своей трости узкий, длинный меч и с быстротой молнии вступил в бой с непрошенными гостями. Я еле успевал за ним взглядом, он двигался с нечеловеческой скоростью, не совершая при этом ни одного лишнего движения. Со стороны казалось, что фигура в сером плаще только приближалась к врагу, как тот уже падал замертво. Путник прошёл через толпу нападавших, как нож сквозь масло, и вскоре оказался перед здоровяком. Неужели этот медведь и его прикончит своим страшным оружием?! Но нет, наш неожиданный союзник ловко поднырнул под цепь, проскользнул рядом с верзилой, потом мгновенно развернувшись, как будто вырос у него за спиной и нанёс молниеносный колющий удар мечом в шею. Затем он снова увернулся от шара и резко отпрянул в сторону. Цепь намоталась на здоровяка, и его мёртвое тело со страшным грохотом рухнуло на палубу, снова заставив её задрожать.

Увидев такую поддержку, исит-дивильцы перешли в контратаку и скоро прогнали непрошенных гостей. Нападавшие, убегая, зачем-то добивали своих раненых. Вражеский корабль отошёл от «Лебедя» и взял курс на восток. Наш путник взял у одного из солдат лук и, не целясь, выпустил одну за другой несколько стрел вслед уходящему кораблю. Все стрелы до одной достигли цели, поразив обратившихся в бегство врагов. Он стрелял до тех пор, пока расстояние между кораблями не стало слишком большим. Тогда воин в сером плаще спокойно опустил лук и вернул его владельцу.

Это была победа! Тут перед моими глазами всё поплыло, и сознание покинуло меня.

Олеан, сикхай

Марсового спустили на палубу, его лицо было серым, на лбу выступил холодный пот. Матросы и оставшиеся в живых солдаты перенесли его и остальных раненых ближе к корме, где их осмотрел корабельный лекарь. Я помог ему перевязать и обработать раны. Чуть позже ко мне подошли Горсор и Лиенц, их лица были хмурыми и озабоченными. Мы некоторое время стояли молча, наконец капитан нарушил молчание.

– Я попал на флот лет тридцать назад, мне довелось ходить на разных кораблях и бывать в разных переделках. Не раз и не два я участвовал в схватках с пиратами Хоровена. Но чтоб мне оказаться на дне, если я хоть раз видел, чтобы так владели мечом… Ты не прост, побери тебя тьма… Кто ты вообще такой? – произнёс он, пристально глядя на меня.

Вопрос мне не понравился, но оставлять без ответа его было нельзя.

– Я путник, которому нужно в Ласаторас.

– Вот спасибо! Теперь-то всё ясно! – съязвил Горсор. И тут его разговор стал принимать совсем неприятный для меня оборот:

– Я слышал, у вас в Норингеаде есть какой-то орден убийц. Забыл, как он называется… Вот старая голова!.. Сиб…, нет, Сид…

– Горсор, что ты пристал к нему! – спас меня Лиенц. – Какая разница, кто он! Да если б не он, мы все бы пошли на корм рыбам!

– Тут Ваша правда, господин Лиенц, – согласился капитан, – Что верно, то верно, если б не он, нам бы туго пришлось. Скажи, хоть, как тебя зовут, путник, которому нужно в Ласаторас, – обратился он ко мне.

– Олеан.

– Может, у тебя, Олеан, есть какие-то мысли, зачем корабль из Норингеада напал на нас?! Ты же всё-таки норингеадец, причём, как заметил Горсор, явно не простой. Может, ты знаешь больше нашего? – спросил Лиенц.

– Нет, господин Лиенц, никаких мыслей на этот счёт у меня нет.

Я был абсолютно честен с владельцем «Лебедя», потому что действительно понятия не имел, кому и зачем нужно было нападать на корабль Исит-Дивиля. Тем более я помнил слова Гордориена о том, что война с южным соседом ему не нужна.

Лиенц продолжал недоумевать:

– Особенно мне это не понятно, если учесть, кому я служу и что везу!

– И кому же Вы служите? – осведомился я.

– Кому? – переспросил Лиенц. – Императрице Исенгиль!

– Что?! – изумился я.

Вот это поворот!

– Да, да! – кивнул Лиенц. Мы с моим младшим братом служили ещё её отцу, императору Кантовиану! Да он нас лично знал! Это долгая история, не хочу про это говорить, да и ни к чему. Исенгиль я помню ещё девочкой…

– И многие знают об этом?

– Да об этом пол-Казроса знает! Поэтому у нас на борту и солдат так мало. Даже пираты не рискуют нападать на «Лебедь», потому что знают, чей это корабль.

– А что же вы везёте в Ласаторас, если не секрет? – спросил я.

– Не секрет. Ничего особенного – бочки со смолой.

Ситуация немного прояснилась для меня. Я слышал, что неподалёку от Ласатораса была верфь, где строили боевой флот Исит-Дивиля. Смола и древесина из Векового леса очень хорошо подходили для строительства кораблей, и Исит-Дивиль закупал эти материалы в Норингеаде. Выходит, «Лебедь» перевозил строительные материалы для боевых кораблей. Важный груз…

Но тогда вообще ничего непонятно! Неужели Гордориен обманул меня, а на самом деле хотел войны с Исит-Дивилем?! Но зачем ему всё это?!

Я отошёл от Лиенца с Горсором и взглянул на трупы нападавших. И тут мне бросилось в глаза нечто такое, на что я в пылу схватки не обратил внимания. Я осмотрел один труп, потом ещё один. Ну да, сомнений нет. Взяв клинок из руки одного из мертвецов, я отнёс его Лиенцу и Горсору и показал им.

– Ничего не замечаете, господин Лиенц?

– Нет, – помотал головой владелец «Лебедя». – А что?

– И Вы, капитан, не находите ничего необычного? Вы же давно ходите по морям, бывали в разных портах, видели воинов разных королевств.

Горсор взял у меня клинок, повертел в руках, внимательно рассмотрел его. Потом, последовав моему примеру, склонился над трупом одного из врагов и стал его разглядывать.

– Ничего не могу понять… – пробормотал он. – И оружие, и доспехи… А ведь я бы и внимания не обратил, мне и ни к чему… Да и корабль…

Он поднял голову и изумлённо посмотрел на меня:

– Это ведь не норингеадцы!

– Всё верно, капитан, – кивнул я.

– Но и на хоровенских пиратов не похожи… Я не встречал таких воинов.

– Видимо, Вам не приходилось бывать в тех краях. Эти клинки и доспехи выкованы гирденскими мастерами.

– Подождите, подождите! – вмешался в наш разговор Лиенц. – То есть вы хотите сказать, что на нас напали воины Белингиера на кораблепод флагом Норингеада?! Так?!

Мы с Горсором переглянулись.

– Выходит, что так, – сказал я.

– Но опять же непонятно, зачем?!

Я задумался.

– Скажите, капитан, нападавшие убили многих из команды «Лебедя», кроме солдат?

– Нет, почти никого.

– Видимо, они и не собирались. Возможно, они хотели, чтобы вы, вернувшись в Исит-Дивиль, рассказали, что на вас напали воины Норингеада и ограбили, – предположил я.

– Но я всё равно ничего не понимаю! – всплеснув руками, воскликнул Лиенц.

– Да я тоже… – мрачно произнёс я.

Команда «Лебедя» собрала все тела с палубы. Погибших зашили в парусину, привязали к ногам груз, и капитан Горсор прочитал заупокойную молитву. После этого трупы скинули со шканцев в воды Ласкераля. Морская пучина одинаково приняла тела исит-дивильцев и неизвестных нападавших.

Берендирский клинок с разрешения капитана я оставил себе.

Лиенц беспокойно ходил по палубе туда-сюда, то и дело поглядывая на меня. Наконец он решительно подошёл ко мне.

– Сегодня произошло нечто, не влезающее ни в какие ворота! За этим наверняка стоит что-то серьёзное! – сказал он. Я мысленно с ним согласился. Владелец «Белого Лебедя» продолжил:

– Я думаю, что об этом надо поставить в известность императрицу Исенгиль, поэтому мы сменим курс и пойдём на Вильгеаль.

Он взволнованно потеребил свою бороду. Я молча ждал продолжения. Внезапно Лиенц сменил тему:

– Я увидел тебя сегодня впервые и до сих пор даже не знаю, кто ты. Возможно, Горсор прав, и ты действительно наёмный убийца… Но я тебе верю! Ты ведь спас нас! Да и дело не только в этом. Просто я вижу, что верить тебе можно. Не знаю почему…

Лиенц помолчал, словно собираясь с силами.

– …Поэтому я хочу взять тебя с собой к императрице.

Я изумлённо уставился на него.

– Что?! Но зачем?!

– Я тебе уже говорил, что дело очень серьёзное, и мне хотелось бы, чтобы ты присутствовал, когда я буду рассказывать про сегодняшние события Её Величеству. Во-первых, ты спас нас, и я хочу представить тебя императрице. Она тебя отблагодарит.

– Да мне не нужно благодарностей, спасибо…

– Во-вторых, – продолжал Лиенц, как будто не слышал меня, – ты знаешь больше, чем мы, и поможешь пролить свет на эту ситуацию и принять императрице Исенгиль решение.

– Да я же уже сказал, что знаю про это не больше вашего!

– Если б не ты, мы до сих пор бы думали, что нападавшие – норингеадцы, – возразил Лиенц. – Значит, всё-таки знаешь больше нашего.

Я промолчал.

– Не переживай, всё это останется в тайне от всех. Как и сегодняшняя битва. Я скажу всем моим людям, чтоб не болтали.

Я по-прежнему молчал. В моём положении сложно было спорить с ним. Лиенц истолковал моё молчание как согласие.

– Ну вот и хорошо!

Он отошёл от меня.

– Горсор, курс на Вильгеаль!

– Так точно, господин Лиенц! – отозвался капитан.

«Белый Лебедь» свернул направо. Теперь корабль держал курс на юго-запад, приближаясь к столице Исит-Дивиля – Вильгеалю.