Текст книги "Неоновый мир"

Увиденное полностью совпало с предположениями. «Пещера» оказалась подобием грота, где влюбленные могут предаться нахлынувшей страсти. По бокам темнели ниши, единственным предметом интерьера которых являлись маленькие диванчики. Роль дверей, отделяющих «номер» от общего коридора, выполняли полупрозрачные занавески. Впрочем, самые продвинутые посетители пещеры предпочитали от окружающего мира вовсе не отгораживаться. А некоторые «номера» вообще напоминали птичью стаю во время сезона спаривания.

Нельзя сказать, что увиденное сильно ее шокировало. Как-никак, «Локи» имел репутацию клуба с полной свободой нравов, и Алина видела тому наглядное подтверждение.

«Видимо, хозяевам клуба не дают покоя лавры нью-йоркского клуба «Студия 54», – думала она, ища выход из пещеры. – Неизвестно, что происходило в знаменитом клубе, но свобода нравов «по-нашему» смахивает на трах в подворотне…»

Проходя мимо одной из ниш, Алина боковым зрением заметила нахала, который мешал ей танцевать. Тот затаился на диванчике и высматривал кого-то из своей засады.

По спине Алины пробежала мелкая дрожь отвращения. Она ускорила шаг, потом перешла на бег. Остановилась, оказавшись в просторном, похожем на арену цирка, круглом зале. Внезапно открывшаяся взгляду картина являла собой привычную для бара мешанину столиков, стульев, сигаретного дыма, выпивки и веселой болтовни. В самом центре – зарешеченный бар, над которым лениво помигивала неоновая надпись: «В гостях у Ангрободы».

«Великанша Ангробода. Кажется, одна из любовниц Локи», – не без труда вспомнила Алина.

Усевшись за стойкой, она взглянула на бармена, расплывшегося в широченной улыбке при виде новой клиентки.

– Боря, ты? – удивилась Алина, узнав в юноше «Главного на камбузе» из клуба «Батискаф».

– Я.

– А как же…

– Здесь больше платят, – объяснил Боря. – К тому же, «Локи» – самый крутой клуб. Я здесь вторую ночь работаю и просто балдею от обстановочки! А ты?

– Тоже, – односложно ответила Алина и велела бармену изготовить самый крепкий коктейль, который он только знает.

Тот, недолго думая, смешал водку с ромом и протянул ей стакан. Алине этот напиток показался настоящей «Хаумой», напитком богов. Напиток унял дрожь в теле и, как ни странно, вернул трезвость мысли.

Оглядевшись по сторонам и нигде не увидев своего преследователя, девушка окончательно успокоилась. Теперь ее заинтересовал любопытный интерьер помещения, в котором она находилась. Стены и потолок украшали выполненные под старину фрески, на которых изображалось множество мифологических персонажей. Алина смогла распознать наиболее одиозных: Одина, восседавшего на восьминогом коне, великаншу Ангрободу, змея Ермунганда, богиню Идунн с молодильным яблоком в руке, а также свирепого волка Фенрира и пронзающего его молнией бога грома Тора.

При взгляде на волка Алина сразу же вспомнила слова Юли: «Если потеряешься, держись «пса».

«Скорее всего, Фенрир и есть этот самый пес», – подумала Алина. Всмотревшись в людей, сидевших вокруг столика, она увидела большую компанию, в которой были Юля, Лена, Вовчик и Гена. Завидев Алину, они обрадовались и замахали руками так, словно встретились после многолетней разлуки. Ясно, что компания уже довольно сильно вставилась крепкими напитками, и, вероятно, не только ими.

– Аль, ты не представляешь, как мы с Юлькой только что всех загрузили! – заявила Лена заплетающимся языком, едва Алина подошла к столику. – Мы рассказали про Асгард, Одина, Локи и про змея, забыла как там его, Эмульгатор, что ли…

– Ермунганд, – поправила Алина, присаживаясь на единственный свободный стул.

– Вот-вот, Ермунганд. И не выговоришь… Прикинь, что было, когда мы пытались выговорить это имечко? Все подумали, что у нас глюк катит. Хорошо вот, Илюха вовремя подошел и за нас заступился. Он у нас человек эрудированный. Когда-то, как и ты, учился в универе.

Лена кивнула в сторону симпатичного парня в белой бейсболке.

Тот уточнил:

– Два курса, а затем вытурили за прогулы…

– Вот увидишь, Аль, – заявила Лена, – пройдет много лет, и на главный корпус универа повесят табличку: «Здесь учился самый великий диджей всех времен и народов – Илья Топчий!» О – знакомься, кстати. Значит, это – гений винилового диска Илья, это – управляющий клубом Иван, это – Артем, Ирина, Макс, Анюта и Тамарочка…

Церемония знакомства завершилась, и Лена снова обратилась к парню в белой бейсболке.

– Говорят, скоро в клуб нагрянет забугорная знаменитость.

– Ник Варрен, – подтвердил Илья.

– Вау, круто! – воскликнула Лена под общий одобрительный гул. – И что он будет играть?

– Ник Варрен работает атмосферно. Все зависит от настроения и поведения публики. Хотелось бы свежий сет, что-нибудь из прогрессива… – Здесь Илья тяжело вздохнул: – Хотя после того, что случилось сегодня вечером, приезд Ника под вопросом…

– Проблемы?

– Промоутер, пригласивший его, умер.

Алина уже знала, что промоутер – это тот, кто продвигает. Хозяева ночных клубов говорят: «Скажи мне, кто твой промоутер, и я скажу, сколько денег зарабатывает твой клуб».

За столом напряженно молчали. Совсем еще молодая девчушка, по имени Тамарочка, осмелилась нарушить тишину:

– Ты Стаса имеешь в виду? Стаса Шнитко?

Илья кивнул.

– Шутишь, – усмехнулась девушка. – Я его сегодня утром видела. Он был жив, да еще как!

– А сейчас он никакой и мертвый, – грустно пошутил Илья. – Я бы сам не поверил, но его мать пару часов назад звонила…

– Леха Моргулин, друг Стаса, тоже недавно коньки отбросил! – вспомнил кто-то.

– Точно! – подтвердила Тамарочка. – Мне об этом Орлеанская Дева рассказывала! Говорила, что лично видела, как Леху эпилепсией накрыло!

– Ага, верь ей. Жанка с Гошей Модным трется? Оба те еще сказочники, – съехидничал невзрачный тип, кажется, Артем.

– Если девушка гуляет с Гошей Модным, а не с тобой, это не значит, что она трепло! – Тамарочка яростно кинулась на защиту Жанны. – Я Жанку знаю давно. Она без причины трепаться не станет. А что до припадка, так я сама однажды видела, как Леху тряхнуло. Он, правда, перед этим капитально кокса нюхнул.

– Фигня творится! – заявила Лена. – Самый продвинутый народ мрет, словно тараканы…

– Меня следователь вызывал, – произнес молчавший до этого Вовчик. – Все выспрашивал, чем в последнее время Леха и Стас занимались. И странно так выспрашивал… Я даже подумал: может, их замочили?

– Хорош на шугняк садиться! – остановила внезапный порыв пессимизма Лена. – Давайте-ка лучше взбодримся. Где там Микроб? Он уже давно обещал нас отоварить.

– Запарился, бедняга, на фейс-контроле, – предположил кто-то.

– Да вон же он, возле бара, – заметил Вовчик и закричал: – Василий, родной ты наш! Греби скорее сюда! Умираем!

Обладатель лысой головы не заставил себя долго ждать. Подойдя к столику, он деловито произнес.

– Сколько?

– Четыре, – сказал Вовчик.

– Пять, – поправил кто-то, а того, в свою очередь, тоже поправили:

– Шесть, семь, восемь…

Когда окончательная цифра застыла на отметке «десять», Микроб собрал со всех, пожелавших отовариться, деньги и пропал. Пока он отсутствовал, Алина вспоминала услышанную от Юли фразу: «Василий очень важный человек в клубе. Он отвечает за фейс-контроль и за кое-что еще!»

Через минуту «важный человек» вынырнул из темноты, сжимая небольшой черный полиэтиленовый пакет, в котором, очевидно, и находилось загадочное «кое-что еще». Алина поняла, что внутри находится героин, экстази, ЛСД, либо какой-то иной наркотик. Однако, когда пакет открыли, ничего, похожего на белый порошок, таблетки или марки, в нем не обнаружилось. Там оказались небольшие, размером с губную помаду, баллончики ядовито-зеленого цвета, на которых красивым черным шрифтом выведено: «Локи. Освежитель полости рта». Купленный товар все немедленно принялись брызгать в рот, распространяя вокруг мятный аромат.

«Что за чепуха? – подумала Алина. – Не может малюсенький освежитель стоить так дорого. Если, конечно, он не освежает дыхание сразу на год вперед!»

Кроме Алины, у Микроба не отоварился еще диджей Илья Топчий. Парень в белой бейсболке казался чужим в пестрой компании. Алина не предполагала, что у человека, чья профессия – веселить людей, может быть в глазах столько грусти и одиночества. Хотя, возможно, это временное состояние, связанное с известием о смерти приятеля.

– Мне пора в диджейскую, – произнес Илья и поднялся из-за стола. – Скоро мой сет, нужно подготовиться.

– Что сегодня будешь играть? – спросила Лена.

– Начну с «Драм-Эн-Бейсс» и моего любимого «Киндер Атома», а там посмотрим, – промолвил Топчий и удалился.

После его ухода Алине стало грустно. Зато все остальные заметно повеселели. Видимо, «освежитель «Локи» оказался-таки тем, что освежает не только полость рта, но и мозги.

– Идемте танцевать, – предложила Юля.

– Пошли! – радостно подхватили остальные.

Алина, в принципе, тоже была не против. Вот только ее беспокоил преследовавший ее нахальный тип, которого она вновь увидела среди толпы.

– Идем, идем! – дернула ее за рукав Юля. – От Репейника мы тебя оградим, не бойся.

– От какого еще Репейника?

– А вон от того… – Юля кивнула в сторону бара, где стоял тот наглый тип.

– Это Сережка Липатов, он безобиден, – пояснила Юля. – Раньше был завсегдатаем ночной тусовки, но в последнее время редко «заныривает». Ты ему вроде как приглянулась, что очень странно…

– Что же в этом странного? – Алина слегка обиделась.

– До сегодняшнего дня он западал только на мальчиков, – усмехнулась Юля.

Алина успокоилась.

– А мне он показался похожим на акулу, – сказала она.

– Почему?

– Когда я танцевала, он барражировал вокруг меня, словно акула перед броском. Да и физиономия у него какая-то рыбья…

– Это ты точно заметила. Насчет физиономии… – согласилась Юля. – Так ты танцевать идешь?

– Иду… – Алина поднялась со стула.

Юля протянула ей ядовито-зеленый флакончик.

– Не желаешь подзаправиться?

Пару дней назад она бы произнесла категорическое «Нет!», но сегодня все было иначе.

«Настоящий исследователь должен познать все особенности того мира, который он исследует», – подумала Алина и брызнула в рот внушительную порцию душистого экстракта.

– Эй-эй, полегче! – встрепенулась Юля. – Штучка слабенькая, но новичков вставляет!

Не почувствовав ничего, кроме сильного мятного вкуса, Алина спросила:

– Что здесь еще, кроме мяты?

– Понятия не имею, – ответила Юля. – Эффект похож на экстази.

– А какой эффект от экстази?

– Ну, мать, ты словно в тундре жила…

– И все же? – настаивала Алина.

– Идем танцевать, – усмехнулась Юля, – минут через десять все поймешь!

Алина все поняла намного раньше. Уже через пару минут она кружилась в танце словно заведенная. Ничто не могло испортить ей настроение: ни болтающийся неподалеку Репейник, ни грозное лицо Локи, нависшее прямо над головою. Алине казалось, что суровый ас ей улыбается, и она игриво подмигивала в ответ. С каждой минутой магические краски окружавшего ее полуночного мира становились ярче, музыка играла громче и громче. У нее словно выросли крылья. Еще никогда окружающий мир не был так прекрасен!

Баунти

Вторую половину дня инспектор Глушенкова пребывала в замечательном настроении. Во-первых, закончила все текущие дела и сейчас была готова написать заявление с просьбой о декретном отпуске. Во-вторых, она окончательно убедилась, что Жанна Уппер и ее приятель Гоша Модный не причастны к убийству Алексея Моргулина. За долгие годы работы с несовершеннолетними Валентина блестяще научилась выуживать правду из самых матерых лгунов. Свое умение ей пришлось сполна испробовать сегодня утром на «подозреваемом номер один». Он, как и Жанна, ни разу не дал повода усомниться в своей искренности.

Валентина бодро шагала по коридору родного восемнадцатого отдела, собираясь сообщить Анатолию о своих выводах. Неожиданно кто-то схватил ее за локоть.

– Валентина Андреевна, а я опять к вам!

Повернувшись, Валентина увидела перед собой Жанну Уппер.

– Ты меня в гроб вгонишь, – сказала она. – Больше так не подкрадывайся!

– Ой, простите! Я не хотела, – торопливо извинилась Жанна. – У меня есть забойная информация! Помните, вы говорили, что если я вспомню что-нибудь важное, то нужно сразу же звонить вам или прийти в отдел!

Валентина кивнула.

– А помните, вы еще спрашивали, у кого могли быть ключи от квартиры Леши?

– Какого Леши?

– Ну, Моргулина!

– Ах, да… Так у кого ключи?

– У Баунти.

– Это еще что такое? – насторожилась Валентина. – Ни ты, ни твой приятель о нем раньше не говорили!

– Потому что Женька еще пару месяцев назад от Лешки лыжи намазал! – сообщила Жанна. – Вот мы с Гошей про него и запарили.

– Подожди, подожди! Что за Женька? Куда и зачем он намазал лыжи? Давай-ка обо всем по порядку!

Глушенкова усадила свою темпераментную гостью на длинную деревянную лавку в коридоре и, усевшись рядом, приготовилась слушать.

– Женька Баунти жил у Леши почти полгода! – начала Жанна. – Он забрал его у какого-то своего друга.

– Что значит «забрал»? – не поняла Валентина.

– Ну, может, и не забрал, а он сам к нему пришел, я точно не знаю…

– Стоп! – скомандовала Валентина, поняв, что так разговор не получится. – Я стану задавать тебе вопросы, а ты будешь вразумительно отвечать на них. Ладно.

– Ладно, – согласилась Жанна, с деланным безразличием пожав плечами.

– Как настоящее имя Баунти и сколько ему лет?

– Женькина фамилия, кажется, Найденов, а вот сколько ему лет – точно не знаю. На вид – лет четырнадцать-пятнадцать…

– Найденов… – повторила Валентина. – Он сбежал из детского дома?

– А как вы догадались? – удивилась Жанна.

– Каждый третий воспитанник детского дома носит фамилию Найденов… Из какого именно детского дома этот Женя?

– Не знаю.

– Как долго он жил у Моргулина?

– Я ж сказала: примерно с полгода!

– Какие у них были отношения?

– Спали они вместе или нет? – изумилась Жанна. – Конечно, спали! Иначе что же это за отношения!

Цинизм юной особы привел Валентину в замешательство. К тому же она не знала, что Моргулин принадлежал к секс-меньшинству. Невольную паузу тут же заполнила шустрая Жанна.

– Да вы не думайте плохого! Лешка его ни к чему такому насильно не склонял, – заявила Жанна. – Баунти еще до него поголубел! Он вообще в тусовке личность известная! За дозу даст только так!

– Так он наркоман?

– Снеговик, – уточнила Жанна. – С годичным стажем, а то и больше…

– Но зачем Моргулину наркоман в доме?

– Баунти по характеру – нормальный чувак, – пояснила Жанна, – спокойный, тихий, безотказный. Он у Лешки типа домработницы был: в квартире убирался, еду готовил, ну и все остальное, что положено… Между прочим, Женька фигурой и лицом не был обижен, темноволосый, смуглый. С его внешностью вообще можно было в модели податься или в шоу-бизнес, а он, глупый, на наркоту подсел!

– Когда, говоришь, она… тьфу, когда он сбежал от Моргулина? Два месяца назад? – спросила Валентина.

– Да.

– И что, с тех пор его никто не видел?

– Никто…

– А почему он сбежал?

– В последнее время Лешка стал к нему плохо относиться, – уклончиво ответила Жанна.

– Бил? – уточнила Валентина.

– Ну, случалось, – вздохнула рассказчица. – В принципе, было за что. В начале лета Баунти словно с катушек сдвинуло. Стал колоться, как безумный. Иногда сутками торчал в отключке. Леше это не нравилось. А кому, скажите, это понравится?

– У кого Баунти покупал наркотики?

– Не знаю, – пожала плечами Жанна. – У каждого наркомана свой поставщик!

– А где деньги брал?

– У Лешки и брал…

– Сам спонсирует и сам же сердится! – усмехнулась Валентина. – То есть сердился… – спохватилась она. – Странная жизненная позиция!

– Он ведь не мог совсем ничего не платить лучшему актеру! – заявила Жанна.

– Ах, вот оно что… – поняла Валентина. – Значит, он и его снимал в кино! «Тинейджеры в маминой спальне», а? Или «Разноцветные тинейджеры»?

Жанна моментально сникла.

– Вообще-то фильмы с Баунти названий не имели, – потупив взор, сообщила девушка.

Что такое «порнофильм без названия» – догадаться было несложно.

– Извращения?

– Типа да, – голосом пай-девочки сказала Жанна. – Садо-мазо… ну, и все такое прочее. Видела я один такой фильмец… Чуть не стошнило! Подобными вещами можно заниматься только под сильным кайфом.

«Моргулин, видимо, был тот еще фрукт, – думала Валентина. – И, похоже, получил по заслугам! Только вот кто его так серьезно наказал? Неужели Баунти?»

Пока Глушенкова размышляла, Жанна вытащила из кармана маленький баллончик ядовито-зеленого цвета и брызнула в рот пахнущим мятой аэрозолем.

– Это что такое? – насторожилась Валентина.

– Чтоб изо рта не воняло! – ответила Жанна, показав собеседнице флакон с надписью «Локи. Освежитель полости рта».

– Опять «Локи»! И что, действительно освежает?

– Минут на тридцать, не больше… – Жанна спрятала баллончик. – Так что, Валентина Андреевна, здорово я вам помогла?

– Здорово… – сказала Валентина.

– Может, не станете говорить моей матери, что я подрабатывала съемками в порнушке?

– Это зависит от твоего дальнейшего поведения, – пригрозила Валентина. – Мне еще довольно часто придется встречаться с твоей мамой. И если только услышу, как она на тебя жалуется…

Глушенкова понимала, что нарушает закон. Она обязана сообщать о незаконном промысле детей их родителям. Однако иногда позволяла себе делать исключения. Это случалось тогда, когда, по ее мнению, информация могла скорее навредить семейным отношениям, чем принести пользу. В семье Уппер, где нравственность ставилась высоко, сообщение о характере «занятий» Жанны грозило непредсказуемыми последствиями. И тогда будет окончательно похоронена и без того шаткая надежда на взаимопонимание между родителями и дочерью.

– Спасибочки вам огромное! Дай Бог здоровьичка! – рассыпалась Жанна в благодарностях. – Я буду вести себя словно девочка-ромашка! Вот увидите!

– Ступай домой, «девочка-ромашка»… – улыбнулась Валентина. – Вспомнишь еще что-нибудь – приходи! Но если попадешься на чем-нибудь криминальном – обо мне забудь…

Весело пританцовывая, девушка удалилась. Инспектор Глушенкова медленно встала и отправилась… Нет, не в кабинет капитана Панфилова, а в комнату вещественных доказательств, туда, где хранились изъятые в квартире Моргулина видеокассеты.

Отыскав среди видеокассет одну без названия, Валентина вставила ее в видеодвойку. По экрану побежали титры:

«Разорванная плоть – фильм для изысканного зрителя!» И ниже – тот же текст по-английски.

Спустя минуту она остановила пленку. На экране здоровенный детина в латексной маске старательно издевался над молодым красивым юношей. При этом он по очереди использовал пару медицинских зажимов, кожаную плетку и прочие принадлежности из арсенала опытного извращенца. Долго любоваться на это Валентина не собиралась, поэтому отмотала пленку назад. Уловив кадр, где лицо юного актера видно довольно четко, она остановила изображение. Затем принялась вспоминать, у кого в отделе есть фотоаппарат.

«Эксперты-криминалисты? Но те еще с обеда на выезде. Капитан Панфилов? Недавно, кажется, видела фотоаппарат на подоконнике в его кабинете».

Спустя пару минут Глушенкова постучалась в дверь кабинета Панфилова.

– Здравствуй, Толя.

– Привет, – без энтузиазма отозвался Анатолий.

– Ты что, не рад меня видеть?

– Почему же не рад? – вяло сказал Панфилов. – Рад. Можно даже сказать, очень рад…

Унылая фраза отвлекла Валентину от высматривания фотоаппарата на подоконнике.

– Толя, что с тобой? Не выспался?

– Просто не в настроении…

– В чем причина?

– Вот она, причина, – еще более подавленным тоном ответил Панфилов, указав взглядом на угол стола, где лежали две новенькие папки с уголовными делами. – Не успеваешь разделаться с одним делом, как на тебя тут же сваливается другое! Не успел остыть труп господина Моргулина, а компанию ему уже составил некто Станислав Шнитко.

– Тот самый, ради которого ты в субботу сорвался из-за стола?

– Именно, – подтвердил хозяин кабинета. – Его, как и Моргулина, угораздило отравиться стрихнином.

– Кофе?

– Чай, – поправил Анатолий. – На этот раз – чай. Да и доза чуть поменьше. Можно предположить, что отравитель решил проявить частичный гуманизм.

– Ты думаешь, Моргулина и Шнитко отравил один и тот же человек?

– Похоже на то! – подтвердил Анатолий. – Да и начальство так считает. Поэтому оба дела объединили в одно.

– Кроме того, что Моргулина и Шнитко отравили стрихнином, есть еще что-то общее?

– Пока нет, но не сомневаюсь, что найдется. При жизни оба трупа проводили массу времени в ночных клубах. Первый – как любитель, зато второй – как профессионал. Станислав Шнитко – лучший в городе промоутер. Те, кто знает ночную жизнь, в один голос утверждают, что клубы «Батискаф», «Импульс» и «Локи» обязаны своей популярностью исключительно ему.

«Опять «Локи»! – подумала Валентина. – Просто наваждение какое-то!»

Тут она вспомнила, зачем явилась в кабинет друга.

– Толя, а где фотоаппарат, который лежал у тебя на подоконнике?

– Антон Рябов забрал сегодня утром.

– Зачем?

– Это его аппарат. А у меня он временно хранился, пока Антон мотался в командировку.

– Где сейчас Рябов, не знаешь?

– Кажется, у себя в кабинете, – ответил Панфилов. – Ты увлеклась фотографией?

– Немного, совсем немного.

Проходя мимо стола, Валентина случайно задела лежащую на самом краю папку, из которой посыпались бумаги и фотографии.

– Ой, Толя, прости. Я стала такой неуклюжей.

– Ничего. Я сейчас все соберу.

– А что это за фото?

– Из квартиры Шнитко. Общительный был человек, очень любил фотографироваться. Особенно с известными личностями из мира шоу-бизнеса. Я отобрал небольшую коллекцию, собираюсь определить круг его друзей и знакомых.

Взгляд Валентины упал на снимок, валявшийся у ножки стола. На фоне бурой кирпичной стены натянуто улыбались мужчина лет тридцати, очевидно, сам Шнитко, и подросток лет четырнадцати.

Внезапная догадка поразила Валентину.

– Толя, дай мне, пожалуйста, вон ту фотографию.

Панфилов выполнил просьбу коллеги.

– Вот так сюрприз! – задумчиво произнесла Валентина.

– Ты это о чем?

– Я о пареньке, что рядом с покойным…

– Ты его знаешь?

– Не очень. Зато я уверена, что сейчас этот подросток – твой главный подозреваемый!

– Ничего себе новость, – изумился Анатолий. – И ты знаешь, как его зовут?

– Его зовут Баунти.