Текст книги "Иллюзия"

– У тебя с кем-то встреча?

– Я жду Алису. Она должна подойти, чтобы договориться на завтра. Я повезу ее на вокзал.

Вспомнив о своеобразной манере вождения инструктора по лыжам, Юго мысленно пожелал Алисе мужества и удачи, чтобы они добрались до долины целыми и невредимыми. Все немного задерживались, Арман поделился с Мерленом косяком, не заботясь о детекторах дыма.

– Это я их устанавливаю, – ухмыльнулся электрик. – Могу настроить, чтобы работали вхолостую! И открою секрет: хорошая трава не звенит, по этому ее и можно распознать.

Дальше последовал цирковой номер: он залез на стол и, несмотря на протесты Лили и Эксхела, стоял там, пока не запищала сирена. Все замерли, опасаясь последствий, но Арман предусмотрительно отключил ее от остальной системы, и пожарная сигнализация не сработала.

Юго мыл на кухне посуду, и, когда все разошлись, туда заглянула Лили:

– Она не заходила, пока меня не было?

– Алиса? Нет.

– О’кей. Тогда пойду к ней в комнату.

– Я с тобой, – сказал он и выключил воду; руки все еще были в белой пене.

Все, что угодно, лишь бы не оставаться одному в своей постели. Наверное, перепил кофе, подумал Юго; его тело было словно заряжено током, а мысли неслись как угорелые.

К своему огромному удивлению, он обнаружил, что квартира Алисы не только находится в том же здании, что и его, но даже на том же этаже, только в другом коридоре, на западной стороне. Если бы я знал… Если бы ты знал, то тем более ничего бы не сделал, заговорил в нем здравый смысл. Нужно перестать использовать условное наклонение, за которое он слишком сильно цепляется.

Лили легко ориентировалась, срезая путь через пустующие помещения, через запасной вход или служебную лестницу.

Они несколько раз постучали в дверь, но ответа не последовало. Лили нахмурилась.

– Наверное, она в бассейне или в Аквариуме, – предположил Юго.

– Я только что оттуда.

– А может, выпила на посошок с Людовиком или А. С. и теперь отлеживается?

Лили сомневалась. Они собрались было уходить, когда она решила проверить еще раз и нажала на ручку. Дверь открылась.

– Алиса? – позвала девушка. – Алиса, ты здесь?

Видя, что она не собирается отступать и заходит внутрь, Юго последовал за ней. Квартира была копией его собственной, с видом на подъемники и Башню вдалеке.

Внутри никого не было.

Все убрано, голый матрас, в раковине никакой посуды, ни собранного чемодана, ни одежды в шкафах.

– Ты уверена, что это ее квартира?

– Абсолютно.

Юго присел на корточки перед маленьким холодильником. Он заметил след от губки, которой его протирали внутри. Уборку точно делали сегодня.

– Еще остался запах еды, ты права, – согласился он. – Надо полагать, она освободила квартиру накануне.

Юго вспомнил, что в бассейне Алиса сказала ему, что уезжает из Валь-Карьоса в среду.

– Но отвожу-то всех я, – возразила Лили. – Она не могла добраться туда сама.

Юго указал на шкаф:

– Или сбежала, или ночует у кого-то напоследок. Она была близка с кем-то из парней?

Заглядывая в ящики прикроватной тумбочки, Лили покачала головой. Возможно, я только фантазирую, но, судя по тому, что вчера она была готова пойти на небольшое водное приключение со мной, Алиса не из пугливых… Она вполне могла с кем-то сойтись, чтобы с размахом отметить свой отъезд. Выбор невелик. Если не любить стиль викингов, то из соревнования сразу же выбывает Эксхел, Людовик может помериться сексуальностью разве что с полурастаявшим снеговиком, а что касается трио Арман – Поло – Мерлен, то они с Алисой точно из разных профсоюзов. Деприжан и Макс: немыслимо. Оставался А. С. Или Джина… Девушки вроде бы неплохо ладили… Если не считать того, что Джина ужинала с ними.

– А. С. сегодня тоже не было за столом, ты можешь представить их вместе? – спросил он.

– А. С. почти никогда не ужинает с нами, чаще всего он уходит к себе.

– Но ведь он мог ее пригласить? У меня создалось впечатление, что… она не отказалась бы пофлиртовать напоследок… Короче, мне так показалось…

Лили была последним человеком, которому Юго хотел бы рассказать о своих вчерашних сомнениях и колебаниях. Наконец она вяло кивнула:

– Возможно.

– Если не может уехать сама, где она тогда, по-твоему, сейчас находится? У кого-то еще есть ключи от машины?

– Да, но обычно так не бывает…

– Могу поспорить, что она у А. С. Или у Джины…

Прежде чем выйти в коридор, Лили в последний раз окинула взглядом квартиру:

– Наверное, ты прав. Лучше бы она меня предупредила.

Пока они молча шли по коридору, мозг Юго работал в полную силу. Ему хотелось быть оптимистичным, успокоить Лили, но теперь и он должен был признать, что исчезновение Алисы – если это действительно исчезновение – тоже начало его беспокоить. Допустим, она собралась хорошо провести время или хотя бы ночь с подругой – почему бы и нет, или надраить до блеска квартиру, чтобы не возиться с уборкой в день отъезда, это он мог себе представить. Но зачем она собрала все свои вещи? Чтобы чемоданы стояли у выхода и не нужно было возвращаться наверх. Чтобы сэкономить время. Такое предположение имеет смысл.

– У вас здесь есть камера хранения? – спросил он.

– Есть, и не одна. Но, в конце концов, если она решила опоздать на поезд, это ее дело, тем хуже для нее. Я пошла спать.

Юго прекрасно понимал, что Алиса и Лили не партнерши и не обязаны информировать друг друга о том, где проводят ночь. Так почему же он не мог избавиться от этого неприятного чувства? Что именно его волновало? Он был не в состоянии выразить это словами. И не успел ничего сказать, как Лили пожелала ему спокойной ночи и в плохом настроении стала спускаться по лестнице.

Он так и остался стоять на площадке, погруженный в свои мысли, пока не сработал таймер и лестница не погрузилась во тьму. Я не боюсь темноты. Я спокоен. Он вытянул руку, нащупывая на стене выключатель. В темноте нет ничего страшного, по крайней мере в реальности.

Кроме глухого, ехидного голоса, который сладострастно нашептывал:

Сожрать.

Тебя.

17

Вторым выходным для Юго стала среда. Воскресенье было общим для всех, а еще один свободный день давался в соответствии с расписанием каждой команды. Он выбрал среду, чтобы разделить неделю на две части.

Выходя после завтрака из столовой, он столкнулся с Эксхелом.

– Ты увлекаешься играми?

– Какими именно?

– Настольными, стратегическими, какими угодно.

– Ну… иногда «Time’s Up!»[21]21
   «Time’s Up!» («Время вышло!», 1999) – командная игра, построенная на шарадах, разработана в 1999 году в США на основе классической салонной игры «Знаменитость» («Celebrity»); в ходе игры надо отгадывать имена знаменитостей.


[Закрыть], пьянка с приятелями, это считается?

Эксхел буркнул:

– Хочешь попробовать?

Юго был не слишком склонен к играм, тем более в девять утра, но не знал, как выйти из положения, не обидев рыжего великана, и понимал, что рано или поздно тот может стать его союзником.

– Разве тебе сейчас не нужно ишачить?

– Я отвечаю за информационные технологии, так что ишачу, когда захочу, лишь бы ничего не ломалось.

Боже, если ты существуешь, подари мне вирус, чтобы я мог отправить его на сайт лыжного курорта…

– Хорошо, только не слишком долго, я утром собирался на пробежку.

Эксхел посмотрел на него так, словно Юго только что его укусил:

– Ты собираешься на пробежку? По горам?

– По дорожке, в тренажерном зале.

– Зачем?

Юго хотел было в ответ предложить ему просто сравнить их внешний вид, но промолчал, и они уселись на белые диваны лицом к окнам. Эксхел попросил подождать и вернулся с небольшой колодой карт. Юго опасался, что он притащит огромную коробку, набитую миниатюрами, – такая игра по инструкции длится четыре часа, а в реальности – шесть.

– «Звездные империи»[22]22
   «Звездные империи» («Star Realms», 2014) – карточная игра в жанре научной фантастики.


[Закрыть], вот увидишь, это несложно. Тактика и развлечение. Идеально для новичков.

Юго дважды заставил его повторить правила; ему хотелось повеситься, и он не питал иллюзий: играл он из рук вон плохо.

Увидев через окно Лили, которая спешила к Материнскому кораблю по заросшей травой эспланаде, он ухватился за этот шанс:

– Прости, я только что вспомнил, что обещал Лили помочь ей, а она вон как раз прошла мимо…

Торопясь покинуть комнату походкой, свидетельствующей о том, что мышцы у него все еще ломит, он поклялся себе, что придумает дюжину отговорок, чтобы в следующий раз отвертеться.

Когда он добрался до Материнского корабля, Лили уже скрылась внутри. Юго несколько раз окликнул ее, и логика повела его на верхний этаж, в административный отдел – царство Адель и Деприжана. Представить себе, что они трахаются, было невозможно. Зачем я это воображаю? Какое-то извращение…

– Лили?

Он услышал доносившиеся из кабинетов голоса и постучал в дверь секретарши. Женщины разговаривали.

– Я за нее беспокоюсь, – сказала Лили.

– Не о чем беспокоиться – ну что, по-твоему, с ней могло случиться? – возразила Адель, поздоровавшись с Юго.

Он спросил Лили:

– Так и не нашлась?

– Нет, и вчера весь день ее никто не видел. Я спрашивала.

– Машина на месте?

Адель рассмеялась:

– Алиса не стала бы угонять машину! Может, плачет где-то в укромном уголке, что пора уезжать, а может, ей захотелось совершить какое-то безумство и переночевать в одной из квартир Большого Б или… Кстати, вы не проверяли, не пропал ли ключ от какого-нибудь шале? Если бы мне было двадцать пять и у меня оставалась последняя ночь в Валь-Карьосе, я бы точно устроилась там, наслаждалась бы видом, валялась бы все утро и завтракала в постели!

– Проверю, – согласилась Лили.

– А еще загляни в концертный зал в Башне, Макс рассказывал, что А. С. тайком водил туда девушку или даже двух смотреть кино, так что, возможно, она знает про этот вариант…

Лили снова кивнула, а Адель все не могла остановиться:

– Я тоже постараюсь разузнать, хорошо? Она где-то недалеко. Во сколько у нее поезд?

– Не знаю, вчера мы должны были встретиться, чтобы рассчитать время выезда отсюда.

– Скорее всего, в тринадцать пятьдесят. – Адель взглянула на часы. – Но ей придется поторопиться, если она не хочет опоздать.

Юго настоял на том, что пойдет искать Алису вместе с Лили. Они направились в другой конец этажа, в коридор, куда выходили мансарды служащих. Везде было пусто. Затем сошли вниз, и Юго предложил заглянуть в бассейн.

– Она говорила, что обожает это место, как знать?

Но никаких следов девушки там не обнаружилось.

– Этой зимой Алиса большую часть времени работала в зоне проката оборудования. А вдруг она вернулась туда в приступе ностальгии? – предположила Лили.

Она привела его в помещение, заставленное стеллажами, которые были забиты лыжными ботинками, издававшими малоприятные ароматы; Юго не удержался и бросил свою любимую присказку:

– Воняет, как в спортзале!

Лили не обратила на это внимания: то ли не смотрела фильм «Балбесы»[23]23
   «Балбесы» («The Goonies», 1985) – приключенческая комедия Ричарда Доннера по сценарию Криса Коламбуса о детях, которые ищут пиратские сокровища.


[Закрыть], то ли посчитала, что сейчас не самый подходящий момент для острот, и была права, заключил Юго, сообразив, что выступил не по делу.

Они протискивались между десятками шкафчиков, затем оказались в соседней почти такой же большой комнате, где, задрав к небу носы как копья, словно готовясь покорить Савойю, стояли шеренгами тысячи лыж.

– Алиса? – окликнула подругу Лили. – Алиса, ты здесь?

Ответа не последовало. Лили встала у входа, уперев руки в боки.

– Шале – это хорошая идея, – вдруг заключила она и, забежав в комнатушку за стойкой регистрации, осмотрела металлический шкаф, полный ключей.

– Абсолютно все на месте. Значит, не в шале.

– Ты же говорила, что летом вы ничего не запираете?

Лили надула губы:

– Нет, запираем. Иди сюда.

Они были на пороге, когда сверху раздался голос Адели:

– Все в порядке, мы нашли ее!

Они бросились к лестнице и, запыхавшись, вбежали в кабинет Филиппа Деприжана, который прижимал к уху трубку стационарного телефона. Он покачал головой.

– И она вам звонила? – спросил он. – Очень хорошо.

Деприжан одними губами произнес слово «такси» и нагнулся, чтобы включить громкую связь. На другом конце провода мужчина с протяжным местным говором разъяснял низким, хрипловатым голосом:

– Да-да, я высадил ее вчера у гостиницы напротив вокзала, еще не было и трех часов дня.

– Невысокая блондинка? – уточнял директор.

– Ну да, я же вам уже говорил, симпатичная девушка.

– Где она к вам села? – вмешалась Лили.

– Э-э, здравствуйте, мадам… Ну, там, наверху, конечно, в Валь-Карьосе.

Лили не смогла скрыть изумления:

– А она не сказала, почему уезжает вот так, на такси?

– Я не спрашивал, клиенты делают, как им лучше. Но мы с ней немного поболтали по дороге, она сказала, что терпеть не может прощаний, если я правильно понял.

Уехать вот так, не сказав никому ни слова, на день раньше – нет, это не повышенная чувствительность, а просто дурное воспитание, подумал Юго. Лили взглянула на часы Адели и покачала головой. До отхода поезда уже не успеть.

– Ну что же. Вот и конец нашим треволнениям, – объявил Деприжан удивленным и слегка обиженным тоном. – Благодарю вас, месье.

Он повесил трубку и сложил руки на животе.

– Признаюсь, я этого не ожидал, – сказал он. – Наша Алиса. Такая милая и воспитанная.

– Это местное такси? – спросила Лили.

Адель ответила:

– Да, из Мондофена, снизу. Мне кажется, я даже знаю этого шофера. Зимой он часто привозит нам клиентов. Редкое имя, что-то наподобие Гюстава или Гонтрана, – во всяком случае, на букву Г.

Немного ошарашенные, они переглянулись. Первым отреагировал Юго:

– По крайней мере, мы можем успокоиться. Алиса не лежит без сознания где-то в уголке, а просто удрала, как воровка.

Услышав эти слова, сорвавшиеся с языка, он почувствовал, хотя почти и не знал ее, насколько они далеки от истины. И все же это было так. Он вспомнил ее лицо в бассейне, струящийся ореол волос, то, как она пыталась заполучить его, даже с какой-то жадностью. Если бы они переспали, разве это что-то изменило бы?

Лили глубоко вздохнула:

– Филипп, ты не мог бы позвонить ей, когда она вернется в Париж? – попросила она. – Просто чтобы узнать, как дела.

– Конечно. А заодно выскажусь насчет ее воспитания.

В мозгу Юго зашевелилась другая мысль… Что, если Алиса уехала отсюда не для того, чтобы избежать неприятного расставания, а потому, что у нее не было выбора? Она ведь провела в Валь-Карьосе всю зиму, но не дотерпела всего один день, верно? А что, если у нее возникли проблемы? Причем такие серьезные, что она не хотела задерживаться здесь ни одной лишней ночи? Как-то не вяжется… Если она провела здесь целых семь месяцев, что могло измениться за одни сутки? Растаяли ледники или появился снежный человек? – усмехнулся Юго.

Но ему было не до смеха. Его тоже взбудоражила эта история. Неужели кого-то из парней крепко занесло? Почему именно сейчас? Ведь было полно времени, а он дожидался последнего дня? Как-то нелепо…

Внезапно на ум пришло нужное слово. Нет, она не уехала. Она сбежала.

18

В течение двух дней Юго старался выполнять свою работу, не задавая себе лишних вопросов. Он следовал указаниям А. С., а сам размышлял о том, сколько еще времени ему придется валить лес. Он полагал, что должен подчиняться распоряжениям старины Макса, что-то понемножку ремонтировать, а тут неожиданно оказался в роли лесоруба. «Впереди еще двадцать недель, наверняка все изменится…» – твердил он себе, когда уже не мог держать в руках эту проклятую бензопилу.

Хотя он старался сдерживать поток своих мыслей и прежде всего свое безумное воображение, это не мешало ему наблюдать за остальными. Он не мог не думать об Алисе. И единственное, на его взгляд, правдоподобное объяснение ее поспешного бегства заключалось в том, что она больше не чувствовала себя в безопасности. Кто-то попытался ее соблазнить, а может быть, даже хуже, переступил черту…

Если Алиса пробыла в Валь-Карьосе целых семь месяцев, прежде всего подумал Юго, зачем кому-то было дожидаться предпоследнего дня, чтобы наброситься на нее? Вот только не все находились здесь так долго… Хотя, если хорошо поразмыслить, даже кое-кто из «старожилов» мог сообразить, что она вот-вот уедет, а потому либо сейчас, либо никогда. Он должен просчитать все варианты, включая худший.

По правде говоря, Юго сам не знал, кого он пытается обвинить в случившемся. Какого-то парня, который оступился, перевозбудился или, возможно, перепил, потерял контроль над собой и зашел слишком далеко? Или же это сделал развратный мерзавец – загнал Алису в угол, чтобы облапать? Но разве стала бы она бежать в такой спешке, без предупреждения из-за придурка, который перешел границы приличия? Разве не могла обратиться к Деприжану или даже публично выдвинуть обвинение, если дело зашло слишком далеко? Как бы отреагировал ты сам на месте молодой девицы, которую в безлюдном коридоре зажал Мерлен или А. С.? Внушительные здоровяки. Разве ты не перепугался бы до смерти? Настолько, что захотелось бы убраться отсюда без лишних слов… А если бы один из этих ублюдков пошел еще дальше, вплоть до изнасилования? Разве полиция уже не была бы на месте? Правда, некоторые жертвы не подают заявления или решаются на это только спустя какое-то время…

Сталкиваясь с кем-нибудь из парней, Юго всякий раз приветливо улыбался и, пользуясь возможностью понаблюдать, искал любые признаки нервозности или следы вины… Но не замечал никакой разницы по сравнению с предыдущими днями. Столовая иногда совершенно пустовала в обед или вечером, но потом снова была переполнена, в этом не просматривалось никакой закономерности, все выполняли служебные обязанности, а дальше вели себя по своему усмотрению. Эксхел ел раньше всех, потом задерживался в столовой, чтобы побыть с остальными, и почти не отрывался от ноутбука. Тик и Так практически не виделись друг с другом весь день – каждый занимался своими делами, но когда они все же решали поужинать вместе, то были не разлей вода и на пару изощрялись в шуточках, в большинстве своем непристойных. В их смехе не было напряжения, и смотрели они совершенно открыто. Старина Макс таскал за собой сумку с инструментами, постоянно приглаживал усы, говорил мало, но не переставал улыбаться выходкам Тика и Така. Всегда одинаковый. В нем было что-то ободряющее.

Загадкой оставались для Юго только Людовик и Мерлен. Он никак не мог понять, что они за люди. Одиночка Людовик нечасто появлялся в компании, и Юго наблюдал, как тот проводит свои дни на высоте, демонтируя тросы, смазывая колеса… Юго даже не знал, где он ночует. Парень почти не ел с остальными. Что касается татуированного, то с ним можно было столкнуться в коридорах: Мерлен толкал тележку с моющими и чистящими средствами, посасывая торчащую изо рта палочку лакрицы, которую Юго в первые дни принял за кусок дерева. Пятидесятилетний тип, похожий на бывшего заключенного, ничего не говорил, только кивал в знак приветствия. Он был самым странным из всех, но Юго не хотел считать его главным подозреваемым только потому, что у него подозрительный вид.

Юго исключил и Деприжана: тот слишком старомоден, слишком прямолинеен, слишком витает в облаках; подозреваешь только того, кто целый день у тебя перед глазами, а этот сидит практически взаперти в административных помещениях, вдали от Алисы, да вдобавок слишком тщедушный. Если бы ситуация с Алисой вышла из-под контроля, вряд ли директор смог бы ее обуздать…

И наконец, А. С., с которым Юго проводит дни напролет. Неразговорчивый, но с виду открытый и при общении смотрит прямо в глаза. Но разве это делает его святым?

Кого именно разыгрывал из себя Юго? Постигающего азы ремесла лесоруба, доморощенного детектива с разбитым сердцем? Его настроение и намерения постоянно менялись в зависимости от того, удавалось ли ему убедить себя, что придуманная им история выглядит правдоподобно. В четверг вечером Юго ужасно себя чувствовал и рано лег спать, а в пятницу проснулся с твердой решимостью узнать всю правду ради Алисы. Но правда, вероятно, была столь же проста и неутешительна, как и уже известные ему факты: Алиса настолько скисла, что потихоньку смылась, потому что ей было слишком тяжело со всеми прощаться.

На самом деле он ничего об этом не знал.

В тот вечер на ужин Юго тушил в воке кусочки курицы со сладким перцем и луком. Один в огромной промышленной кухне, он помешивал лопаткой, думая совершенно о другом. Ни там, ни в прилегающей столовой никого не было. Нестрашно, он ценил минуты отдыха. Он только что попробовал результат своей стряпни, чуть не обжегся и вдруг заметил пять холодильников из нержавеющей стали, стоявших в ряд на другом конце помещения. Он вспомнил об Алисе и ее еженедельных контейнерах.

Это было бы разумно, особенно для такого человека, как он, которому не хватало силы воли каждый день соблюдать сбалансированный рацион, и в то же время он не мог себе представить, как проводить здесь по два часа каждое воскресенье. Реши, чего же ты хочешь…

Юго решительно положил лопатку на столешницу и направился к холодильникам. Алиса всегда пользовалась одним и тем же, средним, – наверное, чтобы не путать свои запасы с чужими… Юго потянул за ручку. В глубине холодильника один на другом стояли два контейнера. Обед и ужин на вторник, как предполагалось, ее последний день.

Сердце Юго забилось чуть быстрее. Спокойно, это еще ничего не доказывает. Только то, что перед отъездом она забыла их убрать. Как-то не похоже на нее, такую организованную. Но в спешке, от волнения и растерянности, почему бы и нет? Юго достал, выбросил содержимое, вымыл и убрал их в шкафчик, который отвел для себя и в котором хранил часть своих продуктов. В этой кухне размером с вестибюль вокзала таких шкафчиков было столько, что каждый пользовался своим, а если кто-то все же и получил бы доступ к его собственности, то он рассчитывал, что люди здесь честные.

Юго ужинал, любуясь короткими, как падающая звезда, голубыми сумерками и тенями, поднимающимися из долины на противоположную гору. Он думал об Алисе. О такси. Она даже не оставила записки. Пожалуй, это самое тревожное. Позвонит ли она Деприжану, чтобы извиниться?

Наевшись, Юго отодвинул тарелку с остатками еды и не сразу достал мобильный телефон. Он прихватил его, чтобы подключиться к вайфаю, выйти в интернет и проверить почту и вотсап, хотя насчет последнего у него не было никаких иллюзий. Переписку он прекратил несколько месяцев назад, и среди его контактов не было ни одного человека, которого можно было бы считать другом. Он потянулся за телефоном и уже собирался включить его, как услышал вдалеке приглушенный, но довольно пронзительный голос, который заставил его замереть. За дверью, в коридоре. Не совсем зов, скорее… свистящий жалобный шепот.

Юго напряг слух, думая, что ему приснилось или что это проделки ветра, и тут снова послышался далекий шепот. Еле слышный. Звук был похож на женский стон. Что-то среднее между рыданием и усталым вздохом. Постепенно он затихал. Водопроводные трубы?

Юго толкнул двустворчатую дверь столовой и прислушался. Коридор расходился надвое в форме буквы Т, и Юго вспомнил, что отсюда есть доступ в комнаты, часть которых зимой использовалась как детские ясли. Неужели он слышал детский крик? Этого не может быть.

Юго стоял не двигаясь, наклонив голову, но ему не удавалось ничего различить. Затем он услышал ровные, нарастающие звуки трения… Из-за угла внезапно появилась какая-то масса, и они столкнулись – Эксхел вскрикнул и прижал к животу свой компьютер.

– Ты что тут делаешь? – рявкнул он. – Почему прячешься в коридорах? Я чуть не грохнул свой комп. Ты меня до смерти напугал, придурок.

– Ты ничего не слышал?

– Нет, иначе я бы на тебя не наткнулся!

– Нет, я имею в виду что-то вроде… вздоха или зова.

Всматриваясь в собеседника, Эксхел нахмурился:

– Что ты мне лапшу на уши вешаешь?

– Я не шучу, мне показалось, что кто-то стонет… В корпусе В есть подвал?

– Откуда мне знать, черт возьми?

Айтишник по-прежнему недоверчиво смотрел на Юго, подозревая, что тот его разыгрывает, но Юго продолжал, направляясь по коридору к лестнице и лифтам, будто не замечая его взгляда:

– Мне кажется, это оттуда.

Эксхел, явно испытывая сомнения, последовал за ним.

– Ты, видать, покуриваешь траву с этими двумя? – спросил он.

Юго не ответил. Он ждал, прислушиваясь. Раздался пронзительный свист, в той же тональности, что и давешний плач, но на сей раз он не сопровождался голосами. Звук доносился из лифтов.

Эксхел приложил ухо к металлической двери.

– Вот он, твой крик о помощи, – усмехнулся он.

Юго тоже подошел. Это было очень похоже на человеческий голос, только в отсутствие человека.

В клетке лифта, среди тросов, завывал ветер. Эксхел сжал своей лапищей плечо Юго:

– Тебе пригрезилось, приятель. Не переживай, со мной такое тоже случалось в первые дни.

И с плохо скрываемым презрением айтишник подмигнул Юго.

19

На девятый день его пребывания в Валь-Карьосе появились первые серые тучи. Когда в субботу Юго проснулся, плотные и тяжелые, они тесно обложили гору, так что срезали вершины, и казалось, что стоит их темному чреву коснуться горы, как на Валь-Карьос прольется потоп.

Хотя на улице было сухо, из-за холодного ветра Юго пришлось надеть флисовую куртку, и он отправился на работу к подножию Маяка.

Ему нравилось смотреть на пейзаж, освещенный серебристым светом в этой переменчивой атмосфере, где бешено, в такт сердцебиению, колышутся травы и, словно в конвульсиях, содрогаются ели. Нравилось слушать, как при порывах сильного ветра стонут деревья, будто предвещая конец света. Все это завораживало. Но ведь это только ощущения, только ветер, а скоро хлынет настоящий ливень…

А. С. присоединился к нему возле груды искусно разделанных и еще пахнущих древесным соком чурбанов. Они громоздились повсюду у подножия скалы между еще живыми, буйно разросшимися хвойными деревьями, и Юго не понимал, как им вдвоем с напарником удастся справиться с тем, что прежде было примерно двумя десятками деревьев, а теперь напоминало позвонки какого-то гиганта, беспорядочно раскиданные по огромному саду.

– Что мы будем с ними делать? Мы же не можем просто их тут бросить? – спросил Юго.

– Когда закончим, я приеду на тракторе с прицепом, а Мерлен и Людо нам помогут.

– Вы собираетесь пустить их на растопку?

– Нет, хвойные породы не годятся для дымохода. Мы сложим их в сарае под корпусом Г, пойдут на дранку для ремонта крыши. Только надо будет отсортировать лиственницы от елей. Я тебе покажу.

Он взглянул на низко нависшие угрожающие тучи.

– Ты прихватил с собой дождевик? А то скоро как следует припустит.

Юго похлопал себя по горбу на спине:

– Полностью экипирован.

– О’кей. Сегодня утром разделимся, ты пойдешь на восток, за зону Г, как и в прошлый раз, отметишь все стволы, которые сочтешь больными, а также те, что мешают остальным или вот-вот рухнут. Окончательный отбор сделаем сегодня днем вместе. Ливень нам не помеха, ты хорошо экипирован, но, если сильно подует, иди домой, не хочу отвечать, если вдруг на тебя свалится какая-то ветка.

Юго кивнул.

– Мы так и будем ходить вокруг зданий?

– Что, уже надоело?

– Нет, просто хочу знать.

– Хорошо, если успеем закончить основную часть работы до наступления жары и гроз, до распутицы, – пояснил А. С., топая ногой по грунту. – Эта вырубка необходима по крайней мере раз в пять лет, а в остальное время надо просто поддерживать лес. И я же говорю, будут запасы дранки на замену. Вот увидишь, это на потом…

Юго оставил под брезентом большую часть своего снаряжения и рюкзак с завтраком и, следуя указаниям наставника, отправился в более труднодоступное место между Маяком и поросшей густым кустарником скалой с выступающими валунами, которые приходилось огибать. Его удивил доносившийся с неба глухой и сильный рокот, которому вторил более мелодичный звук. Он взглянул на вершину Маяка. Это был ветряной карильон. Силы ветра еще не хватало, чтобы он загудел во всю мощь, но некоторые трубы уже лениво сталкивались. Наверное, чтобы зазвучать во весь голос, этому монстру нужна настоящая буря! На его изготовление ушло множество деревьев твердых пород, а отнюдь не хилые сосны!

Юго надеялся, что карильон зазвонит снова и на сей раз подольше, но не дождался.

Он приступил к своим обязанностям, проверяя стволы не только на опушке, граничащей с восточным лугом, но и углубляясь иногда на несколько метров в лес, чтобы предложить А. С. проредить чащу и дать ей дышать. И даже не заметил первых капель, хотя они были крупными и холодными. Кандидатов на знакомство с бензопилой он отмечал, рисуя смайлик оранжевой краской, флуоресцирующей в светотени дождливого утра. Если уж ты наносишь им татуировку в честь жертвоприношения, то, по крайней мере, сделай ее забавной. Когда Юго стало неуютно из-за дождя, он натянул дождевик и спрятался под деревьями, надеясь, что ливень быстро пройдет.

В темных окнах корпуса Г изредка вспыхивали блики, делая их похожими на глаза гигантского насекомого. Только не начинай. Даже не думай. Эти чертовы окна серые, как шифер, и это нормально. Раз уж он оказался здесь, то не смог сдержаться и подался вперед, чтобы взглянуть на склон ближе к востоку.

Башня возвышалась над вершиной горы. Ни огонька. Дома ли Страфа? А куда он мог деться? – одернул себя Юго. Конечно, он там, в тепле, и если еще не полная развалина, то даже, наверное, разжег себе уютный огонь в камине! Нет, труба не дымит. Обидно.

Новый робкий звон раздался с купола Маяка и почти сразу умолк. Мелодия не возобновлялась. Юго нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Сейчас или никогда. Он недалеко от усадьбы, вокруг ни души, и если он решится пойти до конца, то сможет постучаться под предлогом, что хочет спрятаться от дождя. Хоть взглянуть, что там делается.

Если он и дальше будет раздумывать, то найдет множество отговорок, чтобы не ходить, так что он решительно отправился в путь, петляя между елями на краю леса, огибая луг. Через пять минут он уже оказался перед крутым склоном и бросился на приступ, но быстро наткнулся на щиты с надписью: «Частная собственность – вход воспрещен». Они стояли повсюду, как ограждения, и игнорировать их было невозможно. Юго вздохнул. Но он не собирался сдаваться из-за какого-то там предупреждения и продолжил свой марш-бросок, пока перед ним не выросло новое препятствие, на сей раз более внушительное: холм, на котором стояла усадьба, опоясывало проволочное заграждение, сплетаясь с растительностью. Оно было невысоким, и Юго без труда перебрался через него, просто надавив на сетку и слегка опустив ее. Его одолевали сильные сомнения. Если он перелезет через заграждение, то уже не сможет прикинуться эдаким славным малым, который немного заблудился и ищет, где бы переждать ливень… Нет, я не могу отступить. Не могу отступить еще раз.

В порыве безрассудства, чтобы перебраться через сетку, он с силой надавил на нее рукой и поранил большой палец. Не заметил колючей проволоки. Она… Она натянута внутри. Поэтому ее трудно заметить. Но почему колючая проволока обращена в другую сторону? Вместо того чтобы мешать проникнуть в усадьбу, она… не позволяет ее покинуть, подумал Юго. Он пососал кровоточащий палец. По части чудачеств ты, Страфа, – настоящий король.