Текст книги "Добро пожаловать на Землю!"

Глава 3. Сны и реальность

Ночью ему приснился странный и очень яркий сон.

Океан, пляж, Флорида. Золотая середина двадцатого века. Где-то далеко, почти на горизонте высятся небоскребы с элитными квартирами. Чуть поодаль раскинулись респектабельные особняки и роскошные виллы. Август подходит к концу, но по-прежнему жарко. На берегу океана разбросаны нежно воркующие пары, несколько пожилых миллионеров, высматривающих свободное молодое тело, то тут, то там капризные внуки со своими бабушками пытаются строить замки из песка.

Слышится задорный смех и плеск босых ног. Вдоль берега бегут две рельефные фигуры, молодой мужчина и девушка.

– Стой, кому говорят, стой, все равно же догоню!

– Не догонишь-не догонишь, нет! Дразнится девушка и ее упругая кожа издевательски сияет на солнце в брызгах соленой воды. Девушка похожа на русалку с темными длинными волосами, тонкой талией и аккуратной стоячей грудью, которую так и хочется потискать.

За ней, размахивая руками, бежит высокий атлетический мужчина.

– Ну, берегись! Пыхтит он и хватает девушку за талию. Она визжит и пытается вырваться из его крепких объятий. Покружив девушку, мужчина осторожно прижимает ее к песку и сам ложиться сверху, не давая убежать.

– Ну что, плохая девочка, хотела убежать от своего папочки? Папочка говорил тебе, что накажет тебя, если ты не будешь его слушаться, говорил?

Сандра строптиво вертит головой и фыркает.

– Тебе придется оказать мне одну «влажную» услугу, когда мы вернемся домой.

– Ты мерзкий самец, Уилли, я потребую потом от тебя целый час, понимаешь?

– Понимаю, но это потом, – шепчет Уильям и, зачерпнув воды, брызгает ей на грудь. Сандра проворно вскакивает и хлопает его по спине. Мужчина успевает шлепнуть подругу по попе и начинает удирать под ее возмущенные крики.

Надурачившись на пляже под прицелом осуждающих взглядов, пара неторопливо идет к своему огромному дому, что так близко у океана. В просторной гостиной их ждут мартини, фрукты и орехи. Они полны сил, богаты и здоровы. Что еще можно желать в этой жизни?

Сандра сидит на Уильяме, как в кресле, держа в одной руке бокал мартини, а в другой целую горсть орехов и фруктов. И как они только умещаются в таких маленьких ручках. Он обнимает ее и гундосит ей в ушко:

– Ты самое дорогое, что у меня есть, мне ни с кем так было и уже никогда не будет так хорошо, как с тобой.

– Пупс, а что будет потом, когда мы уйдем из этой жизни?

– Может, мы будем с тобой бегать в облаках и цветах рядом с нашим создателем и ангелами?

Сандра хмурится и приканчивает орехи.

– А может, реинкарнация существует на самом деле? И мы с тобой встретимся в других жизнях? – хитро улыбается Уильям. Только на этот раз ты будешь мужчиной, а я – брр, женщиной.

– То есть, я буду ходить в брюках, а ты – в коротких юбках? И я перестану всех соблазнять? Ну уж нет, быть мужчиной здорово, конечно, но скучно. Ни тебе салонов, ни макияжа, ни красивых платьев. Я уж не говорю о том, чтобы покорять и властвовать. И заставлять поклонников делать все, что тебе хочется одним взглядом.

Уильям шутливо закатил карие глаза.

– Да, зато представь, как классно: у тебя больше шансов занять кресло в политике, больше шансов стать бизнесменом, тебя серьезнее воспринимают в деловых кругах. И не тебя все имеют, а ты всех, причем любую, кого захочешь и никто не назовет тебя шлюхой. Ах да, еще ты сможешь писать стоя.

Сандра засмеялась.

– Да, писать стоя – великое преимущество. А какой ты стал бы девушкой?

– Я бы хотел быть красивой стервой, которая управляла бы мужчинами. Как марионетками и была бы роковой для них, – и Уильям горделиво поднимает подбородок в воображаемом образе роковой стервятницы.

Сандра пренебрежительно отмахивается от «стервятницы» и ищет орехи. Тишину прерывает телефонный звонок.

Тим в полусне ищет телефонную трубку и сбрасывает со стола будильник.

– Черт, а где Сандра? Так это был сон. Как жаль, как обидно… Почему у меня нет такого восхитительного человека в жизни?

Но сны нам неподвластны и всегда остаются за гранью забвения.

Поворочавшись, Тим понял, что проснулся не один. Безрассудное желание секса усиливалось. Он судорожно схватил телефон и начал листать список контактов.

У Азорина не было доступа к снам напарника. Иначе он непременно свел бы все сны к эротическим и ни за что не допустил бы другие. Азорин остался очень доволен Тимуром и его лихорадочным поиском подружек.

– Ну, совсем другие пироги, – золотистые глаза Азорина подобрели. Продолжай свою миссию, имей девчонок и зарабатывай очки, а я пока полетаю над землей, посмотрю события вживую.

Запахнув диковинный плащ, сделавший его невидимкой, Азорин решил не терять зря время и мгновенно растворился в воздухе.

Тимур подкинул монетку. Решка, значит, Наташе он звонить не будет. Вместо нее он набрал Геру, известного в своих кругах сводника и мастера снимать девочек.

Тимур снова вернулся в заданную им колею: он стал сношаться, как кролик, пополняя свои запасы очков все больше и больше

Азорин радовался, глядя на это и предвкушал заветную Аррарию. Наконец-то оболтус занялся трудом и теперь он, Азорин, сможет уделить время своим любимым занятиям: физическим нагрузкам в своем измерении и любовному перебиранию вещиц древности в своей коллекции.

Однако Тимур, хоть и хорошо проводил время, не был счастлив. Его не покидало ощущения чего-то упущенного, чего, он и сам не мог объяснить. Он не мог забыть тот прекрасный сон про Флориду и беззаботную красивую пару. Все девушки, с которыми он спал, хоть и были красивыми, но казались ему искусственными, как если бы он пришел в магазин кукол. Так текли дни. Отгремел школьный выпускной, на котором он порядком надрался и ухитрился закрыться с одноклассницей в туалете банкетного зала. Пришло время выбирать профессию и университет. Он заявил родителям, что ему нужен месяц на раздумья, хотя отлично знал, что отца, мечтавшего о карьере летчика для него, это сильно расстроило.

Каждый вечер Тим покупал себе бутылочку пива и не спешно прогуливался по опустевшему на лето городу. Изучение улочек и дворов нравилось ему всегда. В такие минуты он воображал себя пришельцем с другой планеты, которому необходимо все разведать.

Ранним утром Тим плелся в экономическую академию с документами для поступления. Противная тетка с короткой стрижкой и в очках, принимавшая документы, выставила его за дверь, не преминув высказать, что без фотографий, да еще с таким халатным отношением его здесь не ждут.

Здорово разозлившись, Тим сделал эти долбанные фотографии 6х4 (он с детства не любил фотографироваться) и вновь очутился в мрачноватом и шумном здании академии.

Телефон в заднем кармане завибрировал и Тим услышал в трубке надрывный голос Вовки с погонялом «Винни».

– Ты где, Тимыч?

– В экономической академии, подаю заявление на учебу, а что?

– Фуф, не опоздал! Выкидывай к чертям свое заявление и дуй ко мне, я покажу тебе настоящий рай.

– Но…

– Давай скорей, тебе говорят, не пожалеешь!

– Ладно, через полчаса буду.

– Теперь точно не отвертится, – обратился Винни к двум смазливым девочкам, которых он обнимал.

– Я умею уговаривать, верно? Но вы еще не видели, как я играю в волейбол! Хотите поехать со мной и с моим другом на выходные за город? Пожарим мясо, позагораем на поляне, а?

Девчонки захихикали и переглянулись. Он понравился им: смуглый парень крепкого телосложения с пронзительными карими глазами, спортсмен и с чувством юмора. Такие многим нравятся.

Подъехав по указанному адресу, Тимур подошел к воротам и… почувствовал внутри тепло и комфорт, как будто тело, расслабившись, подсказывало, что здесь ему будет уютно.

Обойдя небольшое двухэтажное здание с собственной парковкой, зелёным двором, скамейками под навесами, ухоженными цветочными клумбами и урнами, Тимур понял, что здесь не будет нудного гудящего улья, как в Академии. Он не любил толпы.

Почти бесшумно ступая по дорогой плитке, он увидел Вову, которого давно все стали называть Винни, увлеченно рассказывающего новым подружкам о своих подвигах.

– О, вот и ты, – широко улыбнулся Винни, – знакомься с Олечкой и Владочкой.

Они приветливо протянули свои нежные ручки.

Он робко их пожал и уставился вниз, словно хотел отыскать среди ровных стыков плит нагло пробившуюся траву.

– Тима, надо пройти собеседование, заполнить анкету и присоединится к нам в клуб молодых и красивых людей. Все формальности на втором этаже. И не вздумай записываться на другие факультеты, кроме Логистики и маркетинга.

– Но я думал про Бизнес и управление…

– На этот Бизнес и управление поступает сейчас каждый мудак, а сила, брат, сейчас именно в логистике и маркетинге. Мы с девочками за Логистику, – подмигнул Винни.

Тимур посмотрел на Вову, затем на девчонок, улыбающихся ему, и неуверенно кивнул.

Когда он отошел, Оля, не удержавшись, спросила, почему Тима такой зажатый. Но Винни беспечно махнул рукой и сказал, что Тим всегда стесняется девушек, особенно, красивых.

Через несколько дней Тимуру позвонили из университета и обрадовали его хорошей новостью о зачислении. А еще через час раздался звонок от сестры из Минска. Она жаждала новостей.

Узнав, что он поступил на Логистику, сестра чрезвычайно обрадовалась.

– Ух ты, моя лучшая подруга работает директором в отделе логистики в крупной московской компании по недвижимости, представляешь?

– Ну и?

– Не тупи! Это твоя возможность приехать к нам и пройти практику у них в компании, балбес! Короче, мне переговорить с ней?

«Да, да» – шепчет ему Азорин и Тимур повторяет согласие.

Наговорившись с сестрой, он лег на диван и уставился в потолок.

«Всё происходит, как по заранее написанному сценарию. Звонок Вовы в тот самый момент, когда я уже практически подал заявление в другой университет, эта резкая смена факультета, хотя я хотел на Управление. Потом звонок сестры сразу после звонка из универа. И вдобавок ее подруга, которая работает именно в компании по логистике. Все это очень странно», размышлял Тим.

Азорин, слушающий его мысли, нахмурился и поспешил наслать сладкого дрёму. Он жалел только об одном: вмешиваться в его сны он не мог.

Сверкающий автомобиль представительского класса в сопровождении двух машин попроще подъезжает к борту частного самолёта, высокие телохранители в черной одежде помогают выбраться господам из лимузина. Их сопровождают к трапу. Сандра усаживается у иллюминатора, довольно болтая ногами. Уильям идет в кабину к пилотам:

– Здравствуйте, господа, как ваши дела?

– Мистер Фицджеральд, доброго дня! Вы так мало отдохнули, неужели снова на работу?

– Всего должно быть в меру, господа, и отдых в том числе. Если я буду много отдыхать, кто же позаботится о тысяче людей, которые нуждаются в хорошей зарплате и обеспечении своих семей?

– Сэр, вы правы, хотя у вас есть куча заместителей.

– Боб, я уже давно убедился, все нужно делать самому, везде нужен личный контроль. Иначе все расслабятся, и всё пойдёт коту под хвост.

– Как вам будет угодно. Летим в Монако?

– Да, курс на Монако. Если сядем так, что я ничего не почувствую, с меня прибавка каждому за рейс по триста долларов.

– Есть, сэр! Громогласно выкрикивают пилоты. О, этот самолет коснется земли нежно, как перышко. Шутка ли, по три лишних сотни за полет.

Уилли усаживается в комфортабельное кожаное кресло напротив своей дикой кошки, и тут же миловидная рыженькая стюардесса услужливо прикатывает поднос с водой, соком и фруктами. Уильям воротит нос от шампанского и просит ром. Он задумчиво смотрит в окно на новенькие громадные Боинги, величественно возвышающиеся на горизонте.

Сандра насмешливо косится на своего спутника.

– Наверное, интересно быть пилотом. Летаешь себе в небе среди облаков, наблюдаешь красивые рассветы и закаты, любуешься маленькими домишками и улочками с высоты. Как птица…

– Интересно, но мало. Какое счастье, когда у тебя недвижимость по всему миру, яхты, дорогие машины! Свобода! Томно закатывает глаза Сандра.

– Да, это все здорово, моя сладкая, но со временем все приедается. А я бы хотел научиться жить и радоваться жизни просто так, ничего не имея, жить ради самой жизни, а не ради денег. Это, наверное, было бы весьма интересно. Да, пожалуй, я бы попробовал. Вот пилоты, они летают и получают истинное удовольствие от жизни, и при этом им хватает, чтобы содержать семью, два раз в год отдыхать, хорошо одеваться и позволять своим детям учиться в престижных вузах. И при этом они видят, как меняется планета, и как на ее ландшафт влияет человечество, ты понимаешь это? Это мы тут сидим и играем в разные игры, а они вне этих игр, они в буквальном смысле выше этого. Им безразличны ползающие внизу людишки, работа дает им адреналин и чувство свободы.

– Ну перестань, думаешь, они не променяли бы свою работу на один миллион долларов?

– Ты еще слишком молода и беззаботна. И ты, как все женщины, обожаешь все материальное. Но позже ты поймешь, что огромные денежные состояния не могут служить мерилом всего. Уже сейчас многие люксовые игрушки обесценились для тебя.

– Ну тогда возьми и откажись от всех своих денег и живи один на острове, кто тебе мешает?

Появляется стюардесса, почтительно показывающая пятидесятилетний ямайский ром.

Господин Фицджеральд одобрительно кивает.

– Посиди с нами, Долорес.

Стюардесса трепещет, опускает взор и робко отказывается.

– Да ладно, давай, – босс чуть ли не силком усаживает ее. Долорес, едва дыша, опускается на самый краешек дивана.

– Мы ведем беседу о жизни. Скажи, что бы ты выбрала? Миллион долларов или любимого мужчину и счастливую жизнь вместе с ним до конца дней?

– Я думаю, что миллион долларов, сэр, – смущенно щебечет Долорес.

– Почему так?

– Не знаю сэр, но, видите ли, от того, что рядом со мной будет любимый мужчина, у меня не прибавится новых платьев, украшений, дорогих отелей для отдыха, салонов и так далее.

– Всё понятно. Спасибо, Долорес. Можешь идти.

– Она только что доказала тебе, что рай в шалаше никому не нужен. Вернее, рай нужен, шалаш – нет, – иронизирует Сандра.

– Да, знаешь, эта беседа не имеет смысла. С другой стороны, вы женщины и вы не хотите заморачиваться. Шалаш вы и сами можете построить. То ли дело, дворец! Вот здесь и пригодится мужчина. Вы созданы для того, чтобы поддерживать нас, самцов, надевать красивые платья и побрякушки, отдыхать, как пожелаете и где пожелаете, и, конечно, радовать наш глаз. А мы, в вечных метаниях, думаем, как заработать побольше и как вам угодить, чтобы от нас не ушли к другому. И когда зарабатываем достаточно, начинаем философствовать и искать смысл жизни.

Двигатели начинают шуметь…

Тимур резко проснулся.

– Что? Я миллиардер? Что это было?

Возврат к суровой реальности был болезненным после роскошного личного самолета и милой девушки. С ноющим сердцем Тим встал, все еще плохо соображая, и потащился на кухню. Кое-как заварив чай, он попытался сложить два цветных и таких реалистичных сна. Что это может значить? Предупреждение? Намек? Странно. Обычно ему снились черно белые одноликие сны, лишенные звука и смысла. Он осторожно закурил, поглядывая на балконную дверь. Не хватало еще, чтоб родители проснулись. Сигарета, однако, не помогла разгадать загадочный сон, и Тимур решил еще поваляться в кровати.

Никто на знал, откуда появились Азорин и Лагасто. Вероятно, они пришли из далекой хаотичной Неправильной галактики. Подобные им всегда появляются парой, чтобы дополнять друг друга. Рассудительный мрачноватый Азорин всегда полагался на свой могучий разум и не доверял эмоциям. Веселый и беспечный Лагасто был обречен парить в романтических облаках и редко прислушиваться к здравому смыслу. Не раз посылал проклятия всем галактикам негодующий Азорин за своего бесшабашного напарника, который вместо зарабатывания очков, бездумно тратил их из-за своих дурацких эмоций.

Первые три жизни Лагасто стали настоящим испытанием нервной системы Азорина. В любой сложной ситуации Лагасто начинал паниковать и браться за алкоголь, чтобы на пьяную голову искать решения. Еще, к ужасу Азорина, Лагасто обожал спать до обеда, играть в карты, пировать и распевать песни дурным голосом. В своей третьей жизни он вообще покончил жизнь самоубийством и Азорин, вконец опустошённый и разбитый, стал обращаться к Вселенной исправить непутевого напарника или дать взамен другого. Его постоянные мольбы были услышаны и Некто решил разделить сердце Лагасто на двоих. Вот только куда он спрятал вторую половину, никто не знал.

Умеривший былой пыл Лагасто стал вполне сносным напарником к радости Азорина, любившего порядок во всем. Шаг за шагом Лагасто стал учиться не растрачивать, а добывать очки, необходимые для переселения на Арарию.

Первый день в университете отчетливо запомнился Тимуру. Стайка хорошеньких девушек, впорхнувшая в гостеприимно распахнутые двери, запах цветов, гомон и смех, новые тетради и большие аудитории.

Преподаватель встал и поприветствовал новоиспеченную группу.

– Ребята, сегодня для вас начинается новая жизнь, время знаний и достижений, эпоха упорного труда и стараний. От того, как вы закончите университет, будет зависеть вся ваша жизнь, поэтому настоятельно рекомендую вам серьёзно подойти к вопросу учебы. Итак, меня зовут Юрий Дмитриевич Ларюшин и я буду вашим преподавателем по маркетингу.

Проникновенный голос преподавателя пригвоздил студентов к стульям, и они начали послушно записывать лекцию.

В середине пары Тимуру прилетела записка от Винни, решившего бросить жребий, к какой из девушек подкатить. Винни предлагал разделить девушек заранее, чтобы потом не было обид. Тим вначале хотел проигнорировать, потом, внимательно оглядев всех одногруппниц, выбрал несколько самых симпатичных и нацарапал об этом в записке.

Обрадованный Винни уже строчил послания девушкам. Он предлагал встретиться вечером и где-то пообщаться. В ответ он получил поцелуйчики, означающие ответ «да».

Тот же вечер закончился в сауне, против которой разгулявшиеся девчонки не возражали. Что и говорить, у Винни был хорошо подвешен язык. А в совокупности с брутальной внешностью он мог уговорить каждую вторую.

На следующее утро с раскалывающейся головой, нащупывав, не открывая глаз, противно трезвонящий будильник на телефоне, Тимур сбросил его на пол. Опаздывать на пары в первую учебную неделю не хотелось и он, стиснув зубы, скатился с кровати. Крепкий кофе слегка взбодрил Тима, и он потащился на остановку, забыв про завтрак. Да и какой завтрак, если кровь пульсировала в голове и отдавала болью при каждом шаге. Какое облегчение, что вчерашние шлюшки-одногруппницы не пришли. Разговоров с ними он бы просто не выдержал. К обеду Тим повеселел и вышел на улицу покурить, прихватив пачку любимых сухариков со специями. Винни все пытался присесть ему на уши и навязать очередных девок, но сегодня на Тима это не действовало, и он лишь вяло отмахивался от друга. Винни понял, что ничего не добьется в этот раз и, раздраженно махнув рукой, смылся с последней пары.

Осень в Молдове прекрасна. Еще стоят теплые деньки, солнце по-прежнему ласково согревает, желтые и багряные листья светятся золотом, воздух пропитан их сладковатым одуряющим запахом. Кое-где можно увидеть уличных торговцев с полными ящиками винограда, яблок, айвы и груш. Мимо такого великолепия невозможно пройти, ничего не купив. Тим всегда любил осень. Несмотря на увядающую красоту природы, осень казалась ему началом новой жизни. Он с удовольствием дышал полной грудью и радовался покинувшей его головной боли.

Тимур направился к конечной остановке маршрутного такси. Белые «мерседесы спринтеры» стояли вплотную друг к другу, точно вагончики паровоза. Живая очередь. И первый водитель принесет больше денег домой сегодня. Забравшись в пустую маршрутку, Тимур занял любимое место в последнем ряду у окна. Ему нравилось представлять себя эдаким персонажем, который контролирует все действия, происходящие внутри этого автомобиля. Водитель включил молдавскую песенку погромче и величественно тронулся. Если бы он еще не останавливался посреди дороги каждые двести метров, было бы совсем хорошо. Когда маршрутка значительно набилась людьми. Водитель прибавил газу и гаркнул, чтоб не толпились у входа. Несколько пассажиров злобно огрызнулись в ответ, парировав, что им скоро выходить. Маршрутчик, пропустив слова мимо ушей, продолжил покрикивать на зажатых, как сельди, пассажиров. Назревал скандал. Тоже весьма обычное дело для этого города и его жителей. Перебранка усиливалась. Слышались фразы на молдавском и русском языках, иногда до нелепости смешанные и подстроенные под местный диалект. Тимур с любопытством всматривался в разгоряченную гущу людей, прикидывая, кто победит: маршрутчик или его пассажиры. Кто-то из спорщиков вышел, но зашедшие новые люди с удовольствием подключились к ссоре. И тут водитель объявил, что один из пассажиров не оплатил проезд. Он невозмутимо и демонстративно заглушил мотор.

– Пока «заяц» не оплатит проезд, никуда не поеду, – заявил мужчина.

Тимур зевнул. Сколько можно, всегда одно и то же.

Люди загалдели, призывая друг друга заплатить за проезд. Какой-то невзрачный паренек в серой короткой ветровке отдал деньги, оправдываясь тем, что он не мог ничего достать из собственных карманов из-за придавивших его людей. Водитель преспокойно сунул грязные бумажки в оттопыренный нагрудный карман рубашки и, подгоняемый опаздывающими пассажирами, гордо завел мотор. Внезапно он заметил в зеркале заднего вида своего конкурента на белом микроавтобусе, и, втопив педаль в пол, понесся с истребительской скоростью. Нет, он не позволит никому себя догнать и не отдаст ни одного лея! Лихо проехав на красный и подрезав какого-то неудачника на «Ауди», водитель белого спринтера остановился за остановкой, игнорируя возмущенные возгласы. Тимур улыбнулся. Этот чудак проехал перекресток, на котором его просили остановить. Какое счастье, что я не маршрутчик, подумал Тим и, спохватившись, начал продираться к выходу.

Дома на него налетел племяш, которого не видел почти год.

– Никитос! Тимур подхватил ребенка под мышки и подбросил вверх. Малыш оглушительно визжал и смеялся.

– Сын, как хорошо, что ты сегодня рано. Мама неспешно вышла из кухни с ложкой в руках. Твоя сестра с мужем много работают, на Никиту у них просто не остаётся времени. Мы приняли решение, что он поживет у нас. Во всяком случае, какое-то время. Нам повезло, мы нашли садик в нашем районе. Завтра его заберу я, а послезавтра, будь так добр, Тима, забери его ты. Продемонстрируй свою любовь на деле.

– Нет проблем, мам, – Тимур и вправду любил своего племянника-непоседу.

Светлоголовый мальчуган был чем-то похож на своего дядю и так же любил приключения.

– Эх, жаль, что тебе не восемнадцать, пошли бы по девочкам.

Никита удивленно взглянул на него круглыми большими глазами.

– Поиграли бы с девочками в прятки, – спохватился Тимур. Ну, показывай свои игрушки.

Мальчишка с довольным видом разложил на ковре разнокалиберных солдатиков, несколько машинок, кургузый самолетик и яхту. Тимур в задумчивости смотрел на эти детские сокровища и невольно вообразил все это своим. Только не в игрушечном мире, а в настоящем. Своя охрана, свой самолет, своя яхта. Где он уже это видел? Ах да, сон.

Поужинав и наигравшись с Никитой, Тим снова долго не засыпал. Неужели ему достаточно получить высшее образование, и он сможет добиться всех желаемых материальных благ? Но ведь миллионы людей влачат довольно жалкую и неинтересную жизнь, закончив вуз. И еще несколько сотен тысяч подолгу сидят без работы вовсе. Нет, пожалуй, одного высшего образования недостаточно. Тим вылез на балкон и долго смотрел на ночной город. Какая-то тайна ему пока неподвластна. Но он должен найти разгадку и добиться власти, высокого положения и богатства.

То ли под действием мыслей, то ли после игрушечных яхт и автомобилей ему приснился тот самый сон. Это был самый длинный сон в его жизни.

Новенький частный реактивный самолёт приземляется в аэропорту Ниццы. У самолета уже ждет шикарный сверкающий лимузин.

Молодой мужчина и его очаровательная спутница едут в лимузине по направлению к гостинице.

Он берет ее маленькую ручку в свою ладонь и легонько её поглаживает. Да, нежным он бывает только с этой зазнобой.

Сандра вдруг серьезно уставилась на него, пытаясь вырвать руку.

– А с чего ты завел разговор о деньгах и смысле жизни? Или тебе что-то не нравится?

Уильям настороженно взглянул на Сандру, надеясь избежать очередной мелкой ссоры.

– Пытаюсь понять, есть ли смысл искать другую, – сурово сощурился Уильям.

– Как будто я тебя когда-нибудь держала! Иди и ищи. Можем вместе поискать, – коварно улыбается Сандра. Чертовка! Меньше всего у мужчины появляется желание искать другую, когда ему об этом говорят.

И все же легкая дрожь пробегает по телу Уильяма при мысли потерять ее, в которой он души не чает, и о которой всю жизнь мечтал.

– Знаешь, хоть ты и самое вредное, что есть в моей жизни, ты – самое дорогое что у меня есть. Он притянул ее непослушную голову и поцеловал в макушку. Не любит он ссориться с этой противной милой девчонкой.

На площади в 1,5 квадратных километра громоздятся впритык частные виллы и многоуровневые квартирные дома, все самые лучшие машины —здесь, все самые лучшие рестораны – здесь, все самые лучшие яхты —здесь. И конечно же, все самые красивые женщины мира и самые влиятельные мужчины тоже здесь. Интересно, а если б Ренье не женился на Грейс Келли и не развернул бы строительство новых особняков, был бы Монако прежним? Роскошь, такая подчеркнуто ослепительная в 50-х, не оставляющая никого равнодушным благодаря своему непередаваемому духу богатства, изысканности и шарма, уже давно не трогает Фицджеральда.

Ну вот, наконец, их «Отель де пари», где на входе гостей встречает вежливый швейцар, самый вежливый в мире.

Уильям, приветливо улыбнувшись, просит отнести ужин наверх. Сандра бежит на просторный балкон и плюхается в роскошное уютное кресло, закинув ноги на парапет. Ее спутник хлопает пробкой от шампанского, но девушка брезгливо морщит носик и просит свежевыжатый сок и воду. Уильям шутливо сгибается перед ней в поклоне с тем и другим.

– Тебе не хватает опахала, милый, – иронизирует Сандра и он тут же легонько шлепает ее по хорошеньким ножкам.

– Всё-таки люблю я тебя детка, пусть и самую малость, – с наслаждением прихлебывает он шампанское.

Дальше все поплыло цветными пятнами, точно затейливый космический калейдоскоп. Потом посыпались искры, и Тимур увидел, как Фицджеральд ведет беседу ранним утром в огромном сверкающем зале с большими витражными окнами.

– Саймон, мы давно не виделись!

– Как делишки у нефтяного барона? Слышал, ты купил себе новенький Джет?

– Ты же знаешь, у меня всегда была тяга к воздуху.

– Значит, дела в твое компании идут хорошо.

– Пока не жалуюсь. А ты продал свою старую лодку?

– Да, на двадцати метрах стало тесновато. Приглашаю тебя после конференции прокатиться на ней.

– Спасибо, друг, я вовсе не напрашивался. Да и моя девушка ждет меня, обещал ей показать кое-что.

– Да брось ты, Уилли, в последнее время ты зациклился на работе и на девушке. А как же старые друзья? Давай вспомним, как мы веселились не так давно!

Саймон видит колебание друга и нажимает сильнее.

– Брат, мы не виделись лет сто! Хоть сегодня я могу рассчитывать на бокал коньяка вместе с тобой?

Уильям и Саймон выросли в одном дворе в Лондоне. Великая депрессия оставила смутный след голодных вечеров. Во время войны ходили в одну школу, в один и тот же класс. Поскольку они оба были из бедных не полноценных семей, они ещё в детстве возле костра клятвенно пообещали себе, что будут одними из самых богатых людей. Что ж, обещания надо держать, даже если они были сказаны себе.

Мальчики пели на улицах, чтобы на собранные гроши купить себе вечером хоть какой-то еды. Кусок сахара считался особым желанным лакомством и всегда честно делился поровну.

Став старше, они наладили мойку окон автомобилей на проезжей части. Конкурентов били и гнали прочь с выгодного места. Саймон всегда был более разговорчивым и непосредственным. Поэтому именно он пронюхал, что в известном лондонском кафе с королевским названием требуются посудомойки. С вытаращенными от возбуждения глазами Саймон понесся к своему знакомому и уговорил «сделать» два студенческих документа.

– Если нас возьмут на работу, оплату получишь сразу же, – дал слово Саймон.

Главный помощник ресторана недоверчиво взглянул на шустрых ребят, «студентов» первого курса.

– Вас в университете плохо кормят? Ворчливо осведомился он. – Учтите, голодные обмороки мне не нужны. Посуды у нас много, придется батрачить. И посмейте только что-то разбить! Живо вычту из вашей зарплаты!

Уильям, который для более солидного вида затемнил себе щеки старым кремом для обуви, уверил, что все будет в лучшем виде и никто из них в обморок не упадет.

Ребята и вправду старались, как могли. Это было их первое место работы не на улице, а в теплом помещении. Там даже кормили! Худенькие подростки окрепли и загорелись надеждой. Они смутно догадывались, что за исправную работу здесь можно дослужиться хотя бы до главного помощника. Как-то вечером, ожидая грязную посуду и жуя картофель с овощами, Уильям шепотом позвал Саймона.

– Слушай, я понял, что одного усердия недостаточно. Нам нужно подавать новые хорошие идеи, чтобы нас заметили.

Саймон округлил и без того выпуклые глаза.

– Точно! Гениально! Идеи насчет кухни или вообще?

– Вообще по ресторану и посетителям, – без тени сомнения сказал Уильям. Чтобы и работникам было хорошо, и клиентам, понимаешь?

Они поняли друг друга и начали творить. Многие идеи стали очень удачными. Англичане всегда любили животных. И Уилли, пользуясь этим, завел «талисман» – рыже-белого котенка, который превратился в роскошного откормленного и добродушного кота, встречающего посетителей на специальном высоком пуфике у входа. Уильяму стоило немалого труда приучить кота находится на пуфике большую часть времени.

Саймон предложил идею бесплатного пива тому клиенту, у кого день рождения выпадал на посещение этого заведения. Пить пиво без закуски неинтересно, именинник непременно заказывал что-то из еды. Да еще часто звал друзей погудеть. В результате выручка неуклонно росла.

Старания друзей, наконец, заметил хозяин кафе. Пожилой англичанин был доволен возросшей популярностью своего кафе и торжественно объявил, что берет их в менеджеры на пробный срок. Так прошло несколько лет. Кафе расширилось и стало гордо именоваться рестораном высокой кухни. Юные Уилли и Саймон дослужились до заместителей владельца. Их рвение выбиться в люди ничуть не ослабевало. Возможно, они стали бы первоклассными банкирами или юристами, но завещание умершего от рака старого хозяина резко изменило их стезю. Оба получили равную долю ресторана. Оба понимали, что рано или поздно придется разойтись и каждому пойти своей дорогой. И оба они думали о Люси. Она была их ровесницей. Но в то время, как они драили автомобильные стекла, она училась в престижной школе. На бегающих за ней мальчиков чванливая красотка не обращала внимания, а уж на оборванных нищих, вроде Уильяма с Саймоном, она вовсе фыркала, считая их чем-то вроде отбросов. Малышка ещё с детства тянулась к тем, у кого папа посерьёзней, а если ты не живешь в хорошем районе Лондона, то автоматом не проходишь кастинг. Это больно задевало самолюбие друзей.