Текст книги "Ценители древностей"

2.2 Поиски сокровищ

– У меня для тебя важное задание, Аль-Мажнун, – начал Аль-Фарух, понизив голос. – Возьми у Заура-скотовода всё необходимое, чтобы навьючить тяжёлый груз на моего коня и твоего верблюда. Как только на небе зажгутся звёзды, пойдёшь строго на восток вслед за звездой Менкар[1]1
  Менкар – ярко-красная звезда в созвездии Кита. В ночном небе южного полушария указывает направление на восток. Название происходит от арабского слова manħar, что переводится как «ноздря».


[Закрыть]. Увидишь перед собой скалу в форме верблюда, остановись и жди моего сигнала. Зауру скажешь, что мы оправились на поиски ценного груза, потерянного поблизости в спешке погони.

– Но как же…

– Тс-с, ни слова больше! Иди и делай как я сказал. – Аль-Фарух приложил палец к губам.

Проявив невероятную учтивость, Заур-скотовод без промедлений снабдил Аль-Мажнуна всем необходимым, дал пару бурдюков с водой и три котомки провианта.

Немного удивившись такой заботе, Аль-Мажнун навьючил своего верблюда, взобрался на коня хозяина и отправился в путь.

Без труда, как, впрочем, и любой житель пустыни, он отыскал на ночном небе яркую звезду Менкар и уверенно направил коня вслед её сиянию.

– К чему такая спешка? Зачем все эти мешки и верёвки, откуда он взял эту скалу, похожую на верблюда? – Аль-Мажнун вслух размышлял над необычным поручением хозяина.

Неспешно вскарабкавшись на очередной песчаный бархан, он разглядел очертания небольшого скалистого хребта, одиноко застывшего средь бескрайних песков.

Подъехав поближе, Аль-Мажнун с удивлением различил в грубоватом хребте знакомые формы верблюда.

– А ведь похож! Вот голова! Вот горб! Вот ноги! Точно верблюд! – восторгался Аль-Мажнун творением пустыни.

Спешившись поблизости, он забрался на скалу и начал наблюдать. Вдалеке Аль-Мажнун разглядел чей-то силуэт у рощи невысоких акаций.

– Это хозяин! Надо подойти поближе и посмотреть, чем он там занимается! – решил он, спускаясь вниз.

Подойдя поближе, Аль-Мажнун увидел груду камней, возвышавшихся на песчаном холме неподалёку.

«Удобное место», – подумал он, прячась за камнями.

Слабый ветер слегка колыхал ветви акации. В свете месяца звездочёт что-то читал вслух из раскрытой книги. Время от времени обрывки непонятных слов долетали до ушей Аль-Мажнуна. Прекратив читать, Аль-Фарух достал из мешка лампу и начал её тереть, произнося какие-то заклинания.

– Худо дело! Я где-то о подобном слышал! – пробормотал Аль-Мажнун, наблюдая за происходящим.

С последним словом заклинания на пустыню опустилась тишина, всё вокруг замерло.

Из лампы, стоявшей перед звездочётом, заструился странный свет, превращающийся в сверкающую дымку. Из нее медленно вырисовывались очертания человеческой фигуры.

– Вот негодяй! Прав был Заур-скотовод, от этих джинов никакого житья нет! То козу утащить норовят, то народ пустынный пугают! Ох, сейчас я ему! – негодовал Аль-Мажнун, доставая мешочек с волшебным порошком.

Насыпав полную ладонь перца, он что есть силы подул в сторону джина.

Подхваченный ветром порошок попал ему прямо в нос, отчего джин пошел рябью и стал сильно чихать.

– Что происходит? Почему он чихает? Я же правильно прочитал заклинание! – вскричал удивлённый Аль-Фарух. – А, не нравится тебе! Вот я тебя сейчас ещё угощу! Будешь знать, негодник, как коз да овец красть и добрых жителей пустыни пугать! – ликовал Аль-Мажнун, насыпая на ладонь еще порошка.

Что-то пошло не так.

Чихнув напоследок, джин погрозил Аль-Мажнуну кулаком и исчез.

– Что за странные выходки! Такого ещё никогда не было! Я ничего не понимаю! – кричал озадаченный Аль-Фарух. – Может, я повредил волшебную лампу.

Он внимательно осмотрел ее и потер блестящий бок. Из лампы полился мягкий свет, медленно превращающийся в сверкающее облако.

Постепенно оно приняло очертания весьма странного существа, похожего на престарелого карлика в чудном наряде. Карлик отхлебнул из стакана, пыхнул длинной трубкой и огляделся.

– Почему на них такие странные наряды? Да и вид у них какой-то нездоровый… Может, здесь местность какая-то особенная? – воскликнул изумлённый Аль-Фарух.

Он пристально оглядел джина.

Нетипичный джин пустыни

Его внимание привлёк горшок, висевший у карлика на плече, доверху набитый золотыми монетами.

– Ах вот ты кто! Горный гном! Хранитель кладов! – догадался Аль-Фарух.

Посмотрев на звездочёта, тот хитро подмигнул, развернулся и побежал прочь, проворно перебирая короткими ножками и рассыпая на бегу золотые монеты.

К великому удивлению Аль-Мажнуна Аль-Фарух бросился вдогонку за карликом. Пробежав сквозь рощу акаций, тот исчез так же внезапно, как и появился.

Остановившись, Аль-Фарух нагнулся и что-то отметил на песке.

– Аль-Мажнун! Веди коня и верблюда! И не забудь вещи, о которых я говорил! – услышал сидевший за камнями Аль-Мажнун.

– Слушаю и повинуюсь, о великий звездочёт халифа! – прокричал он, отбежав подальше от своего укрытия.

Аль-Мажнун сел на коня и быстро подъехал к своему хозяину.

Тот внимательно разглядывал золотые монеты, разбросанные на песке.

– Быстро ты появился… Следил за мной? – подозрительно спросил Аль-Фарух.

– Что вы, о великий звездочёт! Я ждал в указанном месте у верблюжьей скалы! И приехал по первому вашему зову! – как ни в чём не бывало ответил Аль-Мажнун.

– Смотри у меня, прохвост! Бери лопату и начинай копать вот здесь! – Аль-Фарух указал на поблёскивающую россыпь золотых монет.

– Да здесь же целое состояние! – открыв от удивления рот, воскликнул Аль-Мажнун.

– Это ничто в сравнении с тем, что ты сейчас откопаешь.

Стоя по пояс в яме, Аль-Мажнун копал песок. С каждым взмахом лопаты куча песка рядом становилась все больше.

– Хозяин, я уже по пояс в песке, а золотых монет всё нет и нет! – устало запричитал он, в очередной раз опуская лопату на дно песчаной ямы.

Неожиданно она ударилась обо что-то твёрдое. Забыв про усталость, Аль-Мажнун с азартом принялся копать. Затем он отбросил лопату и стал разгребать песок руками.

– Вот они…, сокровища! – воскликнул Аль-Мажнун, увидев показавшийся из песка сундук и амфоры, доверху набитые золотыми монетами.

– С амфорами всё предельно ясно…. А что-же скрывается внутри сундука…, – подумал он уставившись на предательски повисший на крышке массивный замок.

Блистая позолоченными узорами, пред Аль-Мажнуном предстал предмет давних вожделений – сундук с сокровищами.

Старинный замок на крышке сундука не стал преградой на пути расторопного слуги звездочёта к сокровищам.

Сбив лопатой замок, Аль-Мажнун проворно проник внутрь.

Опытные пальцы слуги звездочёта безошибочно определили россыпи монет различного достоинства.

Зачерпнув пригоршню побольше, он не раздумывая положил её в карман своего халата.

– Нашёл! О великий звездочёт! Невероятная удача! – восторженно возвестил Аль-Мажнун.

Спустившись в яму, Аль-Фарух осмотрел находки. В окружении огромных амфор, наполненных золотом, стоял большой сундук. Нехитрый замок висел на крышке.

– О великий звездочёт! Замок на сундуке открылся сам собою! И это меня так удивило! – состроив невинную гримасу и аккуратно придерживая полы халата, дабы пригоршни монет предательски не вывались из карманов на глазах у хозяина, объяснял Аль-Мажнун.

Не обращая внимания на золотые монеты, Аль-Фарух начал копаться в сундуке.

Сундук был доверху наполнен золотыми монетами

– Аль-Мажнун, не видел ли ты здесь свитки?

– Вот эти? – протянул он хозяину два небольших футляра.

– Да, эти, мошенник! Еще были? – раздраженный Аль-Фарух выхватил у Аль-Мажнуна свитки.

– Нет, о великий звездочет, только эти два! Они случайно выпали из сундука! – смутился Аль-Мажнун.

– Неси сюда мешки, верёвки, веди верблюда и коня! Будем грузить золото!

– Слушаю и повинуюсь, о великий звездочёт! – Аль-Мажнун поклонился.

Ведя под уздцы тяжело нагруженного коня, впереди шёл Аль-Фарух. За ним плелся усталый Аль-Мажнун и тянул за собой верблюда.

Незадолго до рассвета они увидели впереди шатёр Заура-скотовода.

Несмотря на столь ранний час, хозяин стоял у входа и приветливо махал им рукой.

– О великий звездочёт, вы нашли свой пропавший груз! Это так замечательно! Я ни минуты не сомневался, что у вас получится! – рассыпался в любезностях Заур-скотовод.

Сложив в шатре мешки, гости расположились на отдых.

Хотя Аль-Мажнун очень устал после бессонной ночи, он продолжал в полусне отвечать на любопытные вопросы Заура.

Аль-Фарух на удивление выглядел бодро. С задумчивым видом перелистывая страницы книги, он время от времени посматривал на мешки с золотом.

– Так как вам всё-таки удалось отыскать мешки? – в очередной раз спросил Заур Аль-Мажнуна.

– Ой, это длинная история… – начал было тот, но неожиданно клюнул большим носом и погрузился в сон.

Проснувшись ближе к полудню, Аль-Мажнун оглядел шатёр.

Мешки лежали на месте, хозяин был занят чтением, а Заур покрикивал на коз где-то поблизости.

Вздохнув с облегчением, Аль-Мажнун протёр глаза и хотел было обратиться к хозяину, но тот опередил его.

– Нам нужен его осёл, запасы воды и провианта на три дня пути! Рассчитайся с Зауром и готовь караван! – распорядился Аль-Фарух и бросил небольшой мешочек с золотом. – Думаю, десяти золотых будет достаточно.

– Слушаю и повинуюсь, о великий звездочёт! – Аль-Мажнун схватил на лету мешочек и почтенно поклонился.

Быстрым шагом он вышел из шатра и направился к Зауру.

– Приветствую, Аль-Мажнун! Надеюсь, тебе хорошо спалось на моих мягких подушках? – завидев его, сказал Заур-скотовод.

Он стоял и кормил несвежим сеном своих коз.

– Мы очень скоро отправляемся в путь! Хозяин распорядился взять еды и воды в расчёте на долгий переход. А ещё нам потребуется твой осёл! Надеюсь, трёх золотых будет достаточно за оплату твоего гостеприимства, ведь мы не очень стеснили тебя, – аккуратно начал Аль-Мажнун.

Заур-скотовод пораженно замолчал.

– Ах да, ещё один золотой за твоего осла и второй за воду и провиант! – спохватился Аль-Мажнун.

– Так значит, великий звездочёт оценил моё гостеприимство в три золотые монеты?! Мои бессонные ночи, когда я сдувал пылинки со своих спящих гостей! А мягкие подушки с изысканным узором? И всё это в каких-то три золотых! – истерично причитал Заур-скотовод.

– Вижу, что в бескрайней пустыне с тобой легко повстречаться, а вот расстаться крайне сложно! – вздохнул Аль-Мажнун, пересчитывая монеты в мешочке.

«Хозяин, как обычно, всё знает!» – подумал он про себя, вспоминая, как ночью всячески пытался скрыть от Аль-Фаруха свою шалость.

– Удваиваю цену! – обречённо произнёс Аль-Мажнун.

– Удваиваю цену! – передразнил его Заур-скотовод. – Десять золотых монет за «радушие», пятнадцать монет за воду и провиант, пять за дурное влияние на моих коз и овечек, и двадцать за осла!

Аль-Мажнун покраснел от злости:

– Ты в своем уме? Какое еще дурное влияние? Когда это за осла давали двадцать монет, когда самый лучший верблюд стоит всего две?

– И ты ещё спрашиваешь! Посмотри, как они на тебя испуганно смотрят! Несомненно, теперь у них будет скудный надой! – возмутился Заур. – Ты хочешь забрать у меня единственного осла! Непростого осла! Он в детстве, ходят слухи, говорить умел!

С ошибками, конечно, но кто не ошибается? – он смахнул скупую слезу.

– Довольно! Я заплачу за всё! Только избавь меня от своих причитаний! – Аль-Мажнун понял, что препираться бесполезно.

2.3 Дары Заура-скотовода

Редко кому-то удавалось так нагло надуть Аль-Мажнуна. Неизвестно, чем бы закончился этот торг, если бы не столь затруднительные обстоятельства, в которых оказался слуга Аль-Фаруха.

– А ты неплохой малый, Аль-Мажнун! Соображаешь неплохо, и денежки, смотрю, водятся! – весело подметил Заур-скотовод, пересчитав золотые монеты.

– Тебе неслыханно повезло… – проворчал Аль-Мажнун.

– А как уж повезло тебе! Помимо лучшего провианта и вкуснейшей, почти целебной воды ты приобрёл наиумнейшего осла! Да, такое бывает только в сказках!

– Это ты точно подметил! Такое случается в дурных сказках, которых, как я вижу, ты вдоволь начитался! – с негодованием воскликнул Аль-Мажнун.

В его голове зрел незатейливый план, как наказать жадного Заура. Засучив рукава халата, он уже было хотел кулаками «отблагодарить за радушие», как вдруг что-то весьма увесистое толкнуло его в спину. От удара Аль-Мажнун отлетел к гурту с несвежим сеном.

– А вот и Кусай! Да он так к тебе так и льнёт! Какой смышлёный! Признал своего нового хозяина! – радостно воскликнул Заур-скотовод.

– Эх, жаль расставаться, но раз у вас такая дружба… Отдам я тебе ещё дудочку да волшебную хворостину в придачу! Мне это теперь ни к чему, – расстроенно сказал Заур, наблюдая, как Аль-Мажнун безуспешно пытается поймать Кусая.

– Что ещё за дудочка, и хворостина?! – зло спросил он, подходя к Зауру-скотоводу.

– Если опять вредительство какое, я тебя этой хворостиной и проучу! – Как можно! – обиженно возмутился тот. – Все мои вещи отменного качества! Разве тебе не понравился мой волшебный порошок, отпугивающий джинов?

– Порошок неплохой, но странный… Джины его точно не любят, но из-за него они странно себя ведут! – Они всегда себя странно ведут, и мой волшебный порошок здесь совершенно ни при чём! – возразил Заур и загадочно улыбнулся.

– А вот волшебная дудочка и чудесная хворостина тебе понадобятся!

– Это ещё зачем?

– Сейчас я тебе всё покажу, только смотри внимательно! – ответил Заур, подзывая осла Кусая.

– Все умные животные не любят работать. Вот, к примеру, бегемот или слон – попробуй нагрузи на них поклажу! Далеко ли они её унесут? Так и Кусай! К нему нужен особый подход, – объяснил Заур-скотовод, навьючивая бурдюки с водой на спину осла. Закончив, он громко скомандовал. – Кусай, пошёл! Кусай, вперёд!

Но тот не сдвинулся с места.

– Эка невидаль! – усмехнулся Аль-Мажнун. – Все ослы упрямые, это известно даже ребёнку! Дай ему хорошенько хворостиной! Побежит сломя голову! Эка невидаль! – развенчивая миф об «особенности» Кусая, констатировал «правду жизни» Аль-Мажнун.

Заур-скотовод вручает дары

– Тише! А то Кусай услышит и вообще ничего не понесёт! Это особенный осёл, я тебе говорил! – почти шёпотом произнёс Заур и достал из футляра дудочку.

Надув щеки и ловко перебирая пальцами, он исполнил какую-то замысловатую мелодию. Кусай поднял уши и зашагал вперед. Он сделал несколько кругов вокруг шатра, задумчиво поднял голову вверх, и остановился.

Подкравшись к Кусаю, Заур-скотовод ловко шлёпнул его хворостиной по боку. Как по команде Кусай перешёл на бодрую иноходь. После второго шлепка волшебной хворостиной Кусай поскакал галопом.

– Вот это чудеса! Впервые такое вижу! Беру хворостину и дудочку! – восторженно восклицал, хлопая в ладоши, Аль-Мажнун.

2.4 И снова в путь

Кусай непринуждённо нёс тяжёлый груз под звуки дудочки и ускорялся от шлепка волшебной хворостины. Всё шло великолепно и приводило в восторг Аль-Мажнуна. Позабыв недавние огорчения, он был очень доволен новыми вещицами. В приподнятом настроении Аль-Мажнун принялся собираться в путь.

– Все готово, о великий звездочёт халифа! Мы можем отправляться! – с поклоном приветствовал он вышедшего из шатра хозяина.

Проверив навьюченный груз, Аль-Фарух попрощался с Зауром-скотоводом, оседлал коня и отправился в путь.

Они делали короткие привалы, чтобы напоить и накормить животных, но не останавливались на ночлег. Аль-Фарух хотел преодолеть весь путь за два дня.

Привычные к длительным переходам по бескрайним пескам, бедуины могли при необходимости преодолеть длинный путь за короткий срок.

Вот и сейчас груз был весьма ценным, а бескрайняя пустыня таила много опасностей. Любая остановка на ночлег в диких и безлюдных местах могла оказаться роковой.

На второй день пути Аль-Мажнун беззаботно отдыхал после бессонной ночи, развалившись на спине Кусая. Их маленький караван то взбирался на песчаный холм, то спускался в долину с редкими деревьями и кустарниками.

Изредка вдалеке виднелись горные цепи с черными верхушками скалистых отрогов. Спрятавшись от обжигающих лучей полуденного солнца под грубую ткань бедуинского ковра, Аль-Мажнун спал крепким сном и покачивал головой в такт размеренной походке Кусая. Возможно, ему даже снились незатейливые бедуинские сны.

Вдруг что-то заставило его проснуться. Откинув ковёр, Аль-Мажнун огляделся и пришёл в ужас. Вокруг не было ни души: ни верблюда, ни Аль-Фаруха верхом на коне. Только безмолвная пустыня окружала его со всех сторон.

Кусай стоял в глубокой задумчивости, что-то жуя.

– Вперёд, негодник! – закричал в отчаянии Аль-Мажнун и замахал руками.

Но осёл не двигался с места, продолжая спокойно жевать найденную по дороге ветку акации.

– Ах, точно! Дудочка и хворостина! А что же сначала?.. Дудочка или хворостина? Хворостина или дудочка? – пытался вспомнить Аль-Мажнун, нервно роясь в походной сумке.

Аль-Мажнун оказывает магическое воздействие на осла Кусая

– Вспомнил! Сперва дудочка! – воскликнул Аль-Мажнун и достал из сумки волшебные предметы. Сев поудобнее, он дунул в дудку что есть силы, наугад зажимая пальцами отверстия.

Ужасный резкий звук наполнил зловещим дребезжанием безмолвную пустыню.

Осёл Кусай перестал жевать и настороженно поднял уши вверх.

Вторая «мелодия» получилась ужаснее первой.

Кусай скорчил злобную гримасу и, повернув голову, укусил Аль-Мажнуна за мягкое место.

– Ой, как больно! – заорал тот, потирая зад. – Вот я тебе, негодник!

Аль-Мажнун хорошенько хлестнул волшебной хворостиной лоснящийся бок.

Взбрыкнув так, что Аль-Мажнун пару раз кувырнулся в воздухе, осёл пронзительно заревел и пустился вскачь.

Осёл Кусай мчится по пустыне

Ухватившись за поводья, Аль-Мажнун летел меж барханов и каменистых расщелин, словно на ковре-самолёте.

– Ку-сай!!! Сто-ой! Не-год-ник! – пытался он остановить осла. Но его крики растворялись в жарком воздухе пустыни.

Брыкаясь и кусаясь, разгневанный осёл стремительно летел по просторам великой Сахары. Что он только не предпринимал, дабы утихомирить осла. Но…, все попытки Аль-Мажнуна остановить разбушевавшееся животное терпели неудачу.

Некоторое время спустя, к немалому удивлению слуги звездочёта…, сквозь клубы пыли, вдруг мелькнула знакомая фигура Аль-Фаруха верхом на коне. Чуть поодаль величаво шагал гружённый мешками и амфорами верблюд Аль-Мажнуна.

– Аль-Мажнун! Что за безумные скачки? – услышал он грозный голос хозяина. – Прекрати мучить животное и немедленно вернись в караван!

– Хо-зя-ин! Я ско-ро!!! Ма-лень-ко-е не-до-ра-зу-ме-ни-е! – прокричал в ответ Аль-Мажнун, подпрыгивая в воздухе, и скрылся за барханом.

– Он сказал: «Ура, какое умение?» – удивленно пробормотал Аль-Фарух. – Решил блеснуть мастерством верховой езды на осле? Что-то не замечал я раньше за ним таких увлечений…

Возможно осёл выбился из сил…, а может чувство голода или магическое слово…, случайно произнесённое Аль-Мажнуном…, тем не менее, ближе к закату слуге звездочёта удалось-таки остановить непокорное животное и вернуться к каравану.

Аль-Мажнун, следуя указаниям Аль-Фаруха, привязал Кусая к верблюду и всю дорогу следил за ним.

Как ни странно, осел вел себя спокойно и мерно вышагивал вслед за неутомимым верблюдом.

Ночь прошла без происшествий.

2.5 Морской бриз

Аль-Мажнун с удивлением заметил, что песчаные барханы всё чаще и чаще стали сменяться поросшими свежей осокой дюнами.

Рощи акаций стали чередоваться с финиковыми пальмами, откуда доносилось пение птиц. На смену знойному ветру пустыни пришел освежающий морской бриз.

Приближение моря ощущалось во всём. Воздух, ландшафт, даже привычный песок, всё говорило о приближении чего-то необычного…, не свойственного привычному пустынному укладу.

Живое и яркое, это что-то возвещало о себе необычными птицами, зелёными пальмами и магнолиями.

На мгновение Аль-Мажнуну показалось, что меж цветущих кустарников он увидел зайца.

Ближе к рассвету еле заметная караванная тропа превратилась в мощеную дорогу.

Поднявшись на крутой холм, Аль-Мажнун, к своему неописуемому восторгу, увидел прибрежную полосу и город, утопающий в зелени.

Но самым поразительным зрелищем было бескрайнее темно-синее море, простиравшееся до самого горизонта.

– Не может быть! Это ведь не сон? – воскликнул Аль-Мажнун, протирая глаза. – Великий звездочёт! Впереди город и море!

Аль-Фарух остановился и оглядел раскинувшийся город.

Нуадибу – город у моря

На зелёных улочках уже можно было различить людей. Свежий морской бриз доносил отголоски речи, рёв верблюдов и ржание лошадей. Начинался новый день.

– Те же улицы, те же сады. Всё как и десять лет назад. Всё тот же Нуадибу[2]2
  Нуадибу – город на северо-западе Мавритании. Расположен на берегу Атлантического океана, на восточном побережье мыса Кап-Блан (Рас-Нуадибу), примерно в 280 километрах к востоку от города Атар.


[Закрыть], – Аль-Фарух задумчиво рассматривал городские улочки с высоты холма. – Видишь, Аль-Мажнун, все улицы города ведут к центральной площади? Там находится городской рынок. Иди туда, продай всех животных, купи провианта и воды на десять дней пути и найми шхуну до магрибского города Агадир.

Аль-Мажнун с восхищением выслушал грандиозный план хозяина.

– Думаю, сорока золотых монет хватит, чтобы уладить все вопросы! – Аль-Фарух кинул холщовый мешочек с монетами Аль-Мажнуну.

– Слушаю и повинуюсь, о великий звездочёт халифа!

– Два мешка с золотом я возьму с собой, остальные погрузи на верблюда и осла. Не спускай с них глаз и не вздумай кому-нибудь проболтаться! Когда начнёшь грузить мешки и провиант на корабль, пошлёшь носильщиков в дом эмира города Абу-Алима, любой здешний житель без труда покажет дорогу, – распорядился Аль-Фарух и направил коня вниз по дороге, ведущей к городским воротам. Аль-Мажнун последовал за ним. На перекрестке Аль-Фарух свернул на улицу, ведущую к мечети, а его слуга направился на рынок.

Несмотря на ранний час, там уже вовсю кипела жизнь.

Торговцы громко нахваливали свои товары, лавки под пальмовыми навесами, завсегдатаи, оживлённо обсуждающие последние новости за чашкой чая…. В лучших традициях восточных базаров, рынок Нуадибу, гремя посудой, скрипя телегами, сотрясая окрестности раскатистыми окриками и рёвом верблюдов, начинал очередной торговый день.

Повозки, наполненные тюками и амфорами, со скрипом волочились вдоль торговых рядов и прилавков.

Поодаль, у причала, мерно покачивались на волнах рыбацкие лодки.

Согнувшись под тяжестью корзин, рыбаки по шатким деревянным сходням несли свой улов в рыбные лавки.

Ряды рыбных лавок – особый предмет гордости рынка Нуадибу. На перебой завлекая посетителей, торговцы рыбой всегда готовы предложить наисвежайший товар любого вида…, от креветки до здоровенного тунца, а во время торга…, рассказать самую невероятную историю, способную поразить воображение любого, даже самого дотошного покупателя.