Текст книги "Латышские стрелки. Мировая революция как война за справедливость"

Все эти дела и множество других обстоятельств убеждают меня в том, что дело это надобно совершенно оставить в будущность. Уверяю совестью моею, что против такого ожесточения немецкой стороны, какова оно теперь есть, ничего сделать нельзя. Иначе выйдет то, что епископа выгонят из Риги.

Но ситуация в Петербурге была не та, что в 1841 году: на обращение барона Палена царь Николай I собственноручно написал карандашом:

Напрасно барон Пален хочет придать более важности сему делу, чем оно представляет… Опасения публики напрасны и лишни, тем более что изъявления подобные не должны быть принимаемы по доверенности, а лично (подчеркнуто Николаем I) желающими присоединиться, и потому нет возможности, чтобы много таковых явилось… Просителей разрешить присоединить и для них службу отправлять в одной из церквей наших на их языке.

Это было роковое решение, последствия которого власти не предугадали.

Пален потерял поддержку двора, его сменили. Место генерал-губернатора занял старый генерал Е.А. Головин.

Император Николай I дал подробные инструкции о том, как вести дела по присоединению эстонских и латышских крестьян к православию. Через епископа Филарета православным священникам Лифляндской и Курляндской губерний вменялось в обязанность при собеседовании с иноверцами об учении православной церкви «ограничиваться предметами веры, христианской нравственности и преданности государю и объявлять им, что дело веры не должно быть смешиваемо с другими делами, а также внушать, что принятие православия не может переменить их отношений с помещиками, но только к одним пасторам, освобождая от приходских к ним повинностей». В инструкциях оговаривалось, что «присоединение иноверцев к православию подлежит общему, установленному для сего в империи порядку, но по особым местным обстоятельствам края дозволение присоединять представляется не всем священникам, а только надежнейшим и опытнейшим, по усмотрению епархиального викария и под собственной его в таком выборе ответственностью».

В 1845 началось великое движение Прибалтики, движение, которому подобных не знает история. Как писал Валуев, «движение это противоречит всему, что история представляет о религиозных переменах». За прошедшие с тех пор 150 лет не было в Латвии столь массового движения. К сожалению, не нашлось сильной «партии» ни в царское, ни в советское время, а уж тем более при Ульманисе Первом с его проанглийской ориентацией и сегодня – при проамериканской ориентации, которая смогла бы это уникальное широкое движение масс надлежащим образом вписать в официальную историю Латвии.

Карта Лифляндской губернии.

Уезды латышские: 1) Валкский, 2) Венденский, 4) Вольмарский,

6) Рижский.

Уезды эстонские: 3) Верросский, 5) Перновский, 7) Юрьевский (Дерптский), 8) Эзельский, 9) Феллинский

Давыд Баллод внес наибольший вклад в дело присоединения. Он имел невероятный успех у крестьян. Небольшого роста, темноволосый, с пышной бородой, он, по словам современников, говорил уверенно, зычным голосом, и крестьяне ему доверяли. Уже в мае 1845 года он подает заявление о переводе в духовное сословие. Пасторы пытаются помешать, клевещут на него, но безуспешно. 3 августа просьбу Баллода о переводе в духовное сословие удовлетворили в Синоде. Он стал священником – первым и на долгое время единственным православным священником из латышей.

Давыд Баллод с апреля 1846 года начал службу в Ляудоне (его направили в самый дальний конец Лифляндии) и справлялся с обязанностями весьма успешно: за два года привлек в православие более 7000 лютеран, хотя действовал в условиях, которые трудно ухудшить. Церковь размещалась в казармах военного постоя. За урон, нанесенный лютеранской церкви, пасторы его прозвали чумой.

До того как остзейцы изобрели эффективные средства борьбы с «бунтующими» крестьянами, в православие перешло более 100 тыс. человек. Подводя итоги 1846 года, лифляндский жандармский штаб-офицер подполковник Гильдебрант сообщает, что за 1845 и 1846 годы всего присоединились 37 279 человек и приписались для присоединения около 70 000 человек, и добавляет характеристику состояния в «бунтарском» крае:

«Мнение мое относительно необоснованности опасений лифляндского дворянства, будто движение в Лифляндии крестьян к православию будет неминуемо ознаменовано возмущением и даже кровопролитием, подтверждается в полном смысле слова, ибо доселе спокойствие нигде нарушено не было»³³.

Генерал-губернатор Головин, ознакомившись с местными обстоятельствами, в своем годовом отчете писал:

«Строго охраняя свою немецкую национальность, местные помещики хотели бы, чтобы Прибалтийский край носил немецкий характер. Привыкшие испокон веков смотреть на своих крестьян как на свою полную собственность, они стараются изобразить переход крестьян в православие восстанием и даже бунтом против существующего строя».

Е.А. Головин, Остзейский генерал-губернатор, защитник православных туземцев

И действительно, если порвется та духовная связь, которая еще теперь связывает помещиков с местными жителями, то немцы, которые составляют только 1/13 часть местного населения, попадут в положение изолированных и ненавидимых, чужих пришельцев. Такая перемена могла бы иметь чрезвычайное значение для жизни Прибалтийского края.

Епископ Филарет выставил требование: латышские и эстонские приходы необходимо снабдить священниками и учителями из среды самих латышей и эстов. В 1847 году в самом центре Риги на одном из домов, что возле Верманского сада, красовалась роскошная вывеска: золотыми буквами на синем фоне сияла надпись (по-русски и по-латышски!) «Рижское православное духовное училище» (с 1851 года – семинария).

Епископ Филарет уделял серьезное внимание народным школам. Уже в самом начале своей деятельности в Риге он выставил требование, чтобы у каждой церкви была бы основана приходская школа. В 1848 году в Лифляндии было уже 16 православных приходских школ. Число народных школ начинает быстро возрастать: в 1850 году в Лифляндии числится уже 66 приходских школ. Православные латыши были недоступны идеологам онемечивания латышей. Духовная жизнь православных протекала вне сферы влияния немцев. В конце 1844 года в ведомстве Филарета было 25 приходов с 20 686 прихожанами, а в 1848 году – уже 98 приходов и 138 416 прихожан.

Бесславный конец движения в «русскую» веру

В 1849 году царские власти перестали поддерживать движение в православие. Своей нерешительностью – сначала активное «за», потом внезапное «против» – они породили рост народной ненависти на долгие годы.

По сведениям Синода, в 1845–1848 годах в православие перешло 110 222 крестьянина (62 898 латышских и 47 324 эстонских), что составляло 17 % всех живших в тот период на территории Лифляндии латышских и эстонских крестьян. К сожалению, новообращенные сильно страдали от притеснений со стороны землевладельцев.

«Состояние большей части новообращенных самое жалкое. Тоска сопутствует им повсюду; заключение брачного союза, крестины новорожденного, примирение с Господом в святом причащении, даже роковая минута смерти – словом, всякое событие жизни, освещаемое церковью, возмущает в душе их пламенную, их до сих пор тщетную жажду освобождения, душевное горе, безнадежное отчаяние». Такую оценку дает Валуев³⁴.

В апреле 1864 года граф Бобринский, командированный по высочайшему повелению для исследования лифляндского вопроса, признал, что из 140 000, значившихся в то время по православным спискам в Лифляндии эстов и латышей, едва 1/10 часть, может быть, действительно исповедуют православную веру, остальные же никогда душою не были православными и «со слезами», «на коленях» умоляют правительство о признании их лютеранами.

Затем летом 1864 года инспекционную поездку предпринял епископ Платон³⁵. За три месяца он объехал все православные приходы Лифляндской губернии: начал 8 июня с эстонских приходов и завершил дальним восточным концом Лифляндской губернии 2 сентября – вскоре после кончины Давыда Баллода. Он как будто отдалял встречу с виновником перекрещенных. И Баллод не выдержал ожидания роковой встречи с Платоном и отчаявшимися прихожанами – ушел из жизни.

Давыд Баллод все лето внимательно следил за поездкой епископа. Об этом сообщали немецкие газеты, и в народе распространялась молва. Везде прихожане отрекались от веры, в распространение которой он вложил столько сил. Вместо ожидаемого улучшения быта его последователи обрекли себя на нищету и гонения, в этом была и его вина. Движение, которое он возглавил, дало совершенно противоположные результаты тому, что ожидал народ. Появилось новое зло, новая ненависть. Дети ненавидели родителей за их легковерие. Прихожане ненавидели православных священников, так как они способствовали, пусть невольно, ухудшению их жизни. Баллод знал, что по приезде епископа прихожане отрекутся от него, отрекутся от веры. Как пережить такой позор?

Не было согласия и в семье: жена его не поддерживала. Старший сын Ян какое-то время служил причетчиком в ляудонской церкви, затем спился. Младший сын Петр отказался идти по стопам отца, ушел из духовного сословия, а ныне уже второй год как томится в Петропавловской крепости – ждет казни или в лучшем случае вечной ссылки. От сына-революционера Петра он отрекся еще в 1862 году. Столько несчастий он не мог выдержать. 30 августа Давыд Баллод ушел из жизни. В возрасте 55 лет. Умер в полном одиночестве – покинутый семьей, проклятый народом, оклеветанный властями лютеранскими, не поддержанный властями православными.

Ляудонская православная церковь (в настоящее время).

Церковь освятили в 1863 году – за год до смерти Давыда Баллода

Тем кончилась жизнь Давыда Баллода. Он исчерпал свои силы, исчерпал смысл своего предназначения и умер. Покоится прах его на местном кладбище под простым деревянным крестом. Отыскал я могилу Давыда Баллода лет 30 назад. Благо дубовый крест выстоял 150 лет. Недавно же православное кладбище в Ляудоне привели в порядок. Старые захоронения убрали, а новых уже нет. И только одинокий крест на кладбищенском холме, на могиле первого ляудонского священника, напоминает о былом.

Смерть Давыда Баллода в 1864 году подвела черту под очень своеобразным народным движением в Латвии. Своеобразие рассматриваемого движения заключалось в средстве борьбы с немецким господством – им стала опора на государственный аппарат Российской империи, а точнее на официальную, государственную религию – православие. Жизнь показала, что этот путь был ошибочным. Но ведь православием самодержавие не исчерпывалось. Можно было бороться за суды, школы, полицию, газеты – все эти институты также находились в сфере влияния остзейства.

Политическими особенностями ситуации в Прибалтийском крае обусловлен и следующий всплеск народного движения – движение младолатышей. На сцену общественной жизни вышли первые представители национальной интеллигенции, в основном учителя и чиновники.

Переход лифляндских крестьян в православие подробно описан в немецкой теологической литературе, где анализируются корни этого крупнейшего поражения лютеранства. Дерптский теолог, профессор Теодор Гарнак³⁶ (1817, С.-Петербург – 1889, Дерпт), написал подробную историю лютеранской церкви в противостоянии гернгутерам братских общин и православию, а теолог мировой известности Готлиб Харлес (1806–1879)³⁷ изложил детали перехода в православие.

Почему Николай I остановил переход в православие: революции 1848

В 1848 году в Европе вспыхнули революции. И Николай I испугался: как бы революция из немецких земель через Лифляндию не перекинулась на Россию. В итоге не перекинулась, но многими тысячами российских солдат пришлось пожертвовать.

«Весна народов» – так именуют европейские революции 1848–1849. Наступила пора неосуществившихся надежд, «весны народов», которой так и не суждено было перейти в лето демократической свободы.

Революции вспыхнули одновременно в ряде стран. Участники выступлений выдвигали лозунги то национального объединения (Германия, Италия), то выделения из существовавших государств (Венгрия).

Революции начались 12 января 1848 года с восстания на Сицилии и потом в Париже. Хотя в основном революции были быстро подавлены, они оказали существенное влияние на дальнейшие политические процессы в Европе. Волнения охватили Францию, итальянские (Сардинию, Неаполь) и германские государства, включая Австрию, в которой активизировались национальные движения итальянцев, венгров, хорватов, румын.

Свержение трона Луи-Филиппа 24 февраля 1848 года

Франция. Во Франции в 1848 году вспыхнула первая великая гражданская война между пролетариатом и буржуазией. Задачами революции было установление гражданских прав и свобод. Народное восстание привело 24 февраля 1848 года к отречению от престола некогда либерального короля Луи-Филиппа I и провозглашению Второй республики. Через четыре месяца, в июне 1848, восстание подавили. В президенты нового государства был избран племянник Наполеона Бонапарта Луи-Наполеон Бонапарт.

Для нашего дальнейшего повествования важна идеологическая подоплека революции – идея «социальной республики», которую разработал Луи Блан.

Луи Блан

Луи Блан (1811, Мадрид – 1882, Канны) – идеолог французской революции 1848 года. Родился в дворянской семье. В 1830-е годы он стал известным журналистом в Париже и пользовался большой популярностью за стремление решить проблему социального неравенства.

Свои идеи изложил в книге «Организация труда» (L’Organisation du travail), которая содержит острую критику капиталистического строя. Так как французская революция вскоре потерпела поражение, то социальные проекты Блана положено назвать утопией. Луи Блан утверждал, что достаточно ввести всеобщее избирательное право и другие демократические преобразования, чтобы стало возможно вслед за тем с помощью государственных субсидий мирным путём организовать «общественные мастерские» (рабочие производственные ассоциации), которые постепенно вытеснят частнокапиталистические предприятия. Он заверял, что предложенные им социальные мероприятия не встретят сопротивления со стороны буржуазии. Луи Блан был последовательным сторонником классового компромисса, что заставило его осудить рабочие восстания как в июне 1848 года, так и впоследствии во время Парижской Коммуны.

Основу его социализма составляет идея «общественных мастерских» – производственных кооперативов с выборным руководством и равной оплатой труда. В своих взглядах на развитие исторического процесса опирался на идеи Сен-Симона. Он выдвинул лозунг: «От каждого по способностям, каждому по потребностям» — лозунг, который дошел до времен советской власти. Данная формула получила название «пропорционального равенства». Блан защищал механизированное производство, а также выдвигал идею объединения всех мастерских и введения планового производства. Он считал, что экономическая конкуренция должна быть ликвидирована, а вместо неё следует ввести принцип братства. Справедливого равенства между людьми можно добиться, если правильно организовать труд и распределение богатств. Он говорил, что предприниматели и рабочие должны сосуществовать мирно, так как не могут развиваться друг без друга. Еще одна важная идея Блана – финансирование общественных мастерских демократическим государством. Однако, выступая за создание централизованного правительства, он считал необходимым предоставить относительную независимость общественным мастерским и коммунам.

Идеи Луи Блан созвучны рассуждениям Карла Баллода о справедливом государстве будущего, но разработаны менее детально. Луи Блана, как потом и Карла Баллода, марксисты упрекали в том, что они не понимают сущности классовой борьбы, а надеются на переустройство общества мирным путем.

Идея «социальной республики». Как же она реализовалась на практике? На следующий же день после отречения короля, 25 февраля, большая манифестация рабочих явилась в Ратушу со знаменами, на которых было написано: «Организация труда!» – и потребовало немедленного учреждения министерства прогресса. Оказалось, рабочие и буржуазные республиканцы по-разному понимают саму республику. У рабочих идея республики соединялась с представлением не только о равенстве и всеобщем избирательном праве, но и о социальной справедливости и ликвидации нищеты, которую эта республика должна обеспечить. Эта идея выразилась в лозунге: «Да здравствует республика, демократическая и социальная!» Особой популярностью пользовались у рабочих мысль Луи Блана, что всякий должен иметь «право на труд» и что государство обязано обеспечить гражданам это право, организуя и поддерживая рабочие ассоциации – «национальные мастерские», весь доход от которых (за вычетом необходимого для производства) принадлежал бы работающим в них.

Вместо Министерства прогресса правительство постановило учредить «правительственную комиссию для трудящихся», которая должна была разрабатывать меры по улучшению положения рабочего класса. Организовали согласительную комиссию по решению конфликтов между рабочими и работодателями. Были приняты декреты о сокращении на 1 час рабочего дня (до 10 часов в Париже и до 11 часов в провинции), о снижении цен на хлеб, о возврате из ломбардов заложенных бедняками предметов первой необходимости, о приеме рабочих в национальную гвардию.

Декретом от 26 февраля для безработных были введены «Национальные мастерские», внешне – во исполнение идей Луи Блана. В мастерских рабочие, организованные по военному образцу, занимались исключительно неквалифицированной работой (в основном работой землекопов), получая за это 2 франка в день. Хотя мастерские ввели лишь в нескольких крупных городах, вскоре в них трудилось уже больше 100 тыс. человек. Этот эксперимент длился менее четырех месяцев – в июне 1848 восстание было подавлено.

Германия. После получения известий о февральской революции 1848 года во Франции в первых числах марта в различных государствах Германии – Бадене, Вюртемберге, Баварии, Гессен-Дармштадте, Саксонии и других – произошли волнения: собрания граждан подавали монархам или палатам петиции с требованием свободы печати, суда присяжных и созыва общегерманского парламента. Монархи поспешили уступить и дали отставку прежним консервативным правительствам; их место заняли так называемые мартовские правительства, составленные из вождей либерального движения. Волнения вскоре подавили, но лозунги о национальном объединении способствовали сплочению народа, что в итоге привело к созданию Второго рейха.

Венгерская война (1848–1849) и участие России. Это вооруженные столкновения между отрядами венгерской армии и австрийскими императорскими войсками, начавшиеся после попытки выхода Венгрии из Австрийской империи. Россия помогла австрийцам подавить Венгерскую революцию.

На берлинских баррикадах 19 марта 1848

Венгерская революция началась 15 марта 1848 года, однако австрийский император Фердинанд весьма вяло реагировал на ситуацию в Венгрии и даже санкционировал некоторые шаги революционного правительства. Лишь к августу 1848 года император начал критиковать независимые действия местных венгерских властей. Открытый вооруженный конфликт вспыхнул после того, как 28 сентября 1848 год венгерские радикалы при прямых призывах венгерских депутатов казнили командированного в Венгрию фельдмаршал-лейтенанта Франца Ламберга.

Австрийское правительство, потерявшее надежду подавить восстание, обратилось за помощью к России. Россию же беспокоило активное участие в Венгерской революции польских отрядов и ветеранов Польского восстания, которые могли перекинуть огонь восстания на западные русские губернии (бывшие территории Речи Посполитой).

В апреле 1849 года русская армия под началом генерал-фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича-Эриванского двинулась в Галицию, где позиции венгерских повстанцев были наименее прочными. Австрийское правительство, опасавшееся наступления венгров на Вену, добилось спешной пересылки туда русской пехотной дивизии. Дивизия была перевезена по варшавско-венской железной дороге из Кракова в период с 27 апреля по 3 мая. Основные силы русской армии шли через Галицию (Львов-Пшемысль).

После ожесточенных, кровопролитных боев венгерская армия 5 (17) августа 1849 капитулировала. Венгерский поход (авантюра) дорого обошелся россиянам. Потери русской армии составили 700 убитых, 2,5 тысяч раненых и около 11 тысяч умерших от болезней. Оглядываясь на прошлое, возникает мысль: не было ли это одной из причин будущего поражения в Крымской войне (1953–1856).

Еще больше потеряли австрийцы: потери австрийской армии составили 16 600 убитыми и ранеными, а также 41 тыс. умерших от болезней. Венгры воевали на свой территории и их потери были меньше: составили 24 тыс. человек.

«Манифест коммунистической партии». В революционном 1848 году случилось событие мирового значения: 21 февраля 1848 года в Лондоне был издан «Манифест коммунистической партии». Это работа Карла Маркса и Фридриха Энгельса, в которой они декларируют цели, задачи и методы борьбы зарождавшихся коммунистических организаций и партий. Они утверждают, что вся предшествующая история человечества есть история борьбы классов. Авторы провозглашают неотвратимость гибели капитализма от рук пролетариата, которому предстоит построить бесклассовое коммунистическое общество с общественной собственностью на средства производства.

Манифест начинается словами: «Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма. Все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака: папа и царь, Меттерних и Гизо, французские радикалы и немецкие полицейские». Заканчивается он следующими предложениями:

«Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир», – за которыми следует знаменитый исторический лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

«Манифест коммунистической партии» – это важнейший документ, которому суждено было изменить ход мировой истории. В том числе историю царской России и ее составной части – Прибалтийских губерний. Они географически оказались ближе всего к источнику «марксистской заразы». В итоге Лифляндия и Курляндия оказались наиболее «заряженными», на ее земле выросли наиболее пламенные марксисты, которые оказали решающее влияние на то, чтобы идеи Маркса превратить в быль.

В заключение вернемся к решению Николая I о запрете (точнее, о непоощрении) перехода латышей в православие. Вряд ли движение конверсии могло привести к бунту. Но этим остзейцы добились своей цели – держать в покорности крестьян (рабочий скот). Конверситы же затаили в себе глухую злобу, которая потом вылилась в событиях 1905 и 1917, из их среды выросли пламенные марксисты, готовые жертвовать жизнью за идею.