Текст книги "Фауст и Маргарита. Часть I. Пробуждение"

11

«Маргарита, вы слышите меня? Открываем глаза. Просыпаемся», – настаивал женский голос, продирающийся сквозь пелену тяжелого, вязкого сна и боли. Попытка открыть глаза усилила боль во всем теле.

«Маргарита, надо просыпаться», – продолжал настаивать голос. Кроме противного, режущего слух голоса Маргарита постепенно начала улавливать ритмичный писк какого-то прибора, голоса других людей. Наконец удалось поднять тяжелые веки.

Яркий свет больно ударил в глаза, на какое-то время полностью ослепив. Из глаз полились слезы, которые кто-то ей тут же осторожно вытер.

«Что происходит?» – возник в голове вопрос.

Сознание постепенно возвращалось. Она снова попыталась открыть глаза.

– Как чувствуете себя, Маргарита? – спросила стоящая рядом женщина в медицинской одежде.

Рядом был кто-то еще. Его она видеть не могла. Полностью отсутствовала возможность пошевелить телом, а любое движение головы усиливало боль настолько, что глаза снова застилала пелена тумана, грозя опять засосать в другую реальность. Чувствовала, что кто-то дотрагивается до ее рук и ног, и слышала, как знакомый голос негромко говорит что-то женщине. Вот только никак не могла вспомнить, кому принадлежит этот голос…

«Очень больно», – хотела пожаловаться она, но получился только хрипящий шепот. Женщина тут же отошла и вернулась через минуту со шприцем.

– Скоро станет лучше, – сказала она Маргарите. – Вы сейчас будете снова спать. Когда проснетесь, будет значительно лучше.

Буквально сразу после ее слов глаза и правда сами собой закрылись, чье-то осторожное поглаживание ладони ее правой руки. А может, просто показалось.

«Срочно в магистрат! – думал он. – Срочно! Это нельзя так оставить. Мало того что она пострадала, так еще и явный камень в мой огород».

Выйдя из реанимации, Дамиан достал из кармана халата телефон. Слава ответила мгновенно, как будто все это время сидела с телефоном в руках.

– Добрый день, – сказал он спокойным холодным тоном. – Это доктор Рутковский. Ваша подруга пришла в себя.

– К ней можно? – Славе очень хотелось самой убедиться, что Маргарита правда жива.

– Пока нет. Она по-прежнему в реанимации.

– Что-то плохо?

– Уже значительно лучше. Но, поскольку были осложнения с сердцем, мы будем мониторить вашу подругу до завтрашнего утра. Если все хорошо, а я думаю, что так оно и будет, переведем в отделение, и тогда сможете навестить. Я вам сообщу.

Сказав это, он сразу отключился.

«Хам, – подумала Слава. – Мог бы быть и помягче. Каменный какой-то. Но позвонил же, как и обещал. Хотя настоящий профессионал таким и должен быть. Всё только по делу и никаких соплей. Надо сохранить себе его номер». Едва она успела это сделать, как от него пришла эсэмэска: «Сообщите близким вашей подруги о ее состоянии. Ей понадобится помощь».

«Ага, щас, – подумала с иронией Слава. – У нее их столько, что до вечера устану всем звонить».

Маргарита проснулась уже поздно вечером. Какое-то время лежала с закрытыми глазами и прокручивала в памяти все, за что могло зацепиться сознание. Вспомнила последние секунды перед ударом. Боль. Противный звон бьющегося стекла. И эта странная погоня по мокрому лесу, монстр, который пытался ее схватить и, похоже, схватил… Вспомнив, даже вздрогнула всем телом, настолько все выглядело правдоподобно. Что-то изменилось. В ней. Во всем мире. Все стало другое.

Открыла глаза. К ней почти сразу же подошли.

– Как вас зовут? – спросил молодой светловолосый доктор.

«Можно подумать, не знаете», – подумала Маргарита, но решила ответить.

Почему-то почти не было голоса и сильно першило в горле, как будто вот-вот ангина начнется.

– Голос восстановится, – понял ее замешательство врач. – Такое бывает после общего наркоза. А раздражения оставляет интубационная трубка.

– Вы понимаете, где вы? – снова спросил он.

Маргарита утвердительно моргнула.

– Сознание в норме, – сказал врач, обращаясь к только что подошедшей медсестре.

– Сильно я… – прошептала снова Маргарита.

– К сожалению, да, – подтвердил врач. – Больше вам сможет объяснить уже ваш лечащий врач. Я думаю, к утру мы вас переведем в отделение.

– А можно сейчас? – попросила она.

«Эти звуки убивают», – подумала она про себя.

– Может, и можно, – ответил с некоторым сомнением доктор. – Я сейчас созвонюсь с вашим отделением. Если они дадут добро, то я со своей стороны не имею ничего против. У вас сейчас вполне хорошее состояние.

– Переведем вас утром, – сообщил врач, вернувшись через несколько минут. – Распоряжение вашего лечащего врача. У вас были осложнения с сердцем, и ваш врач хочет перестраховаться.

– Хорошо, – прошептала Маргарита и закрыла глаза. Снова жутко клонило в сон.

Лица совсем не видно. Только пряди огненно-рыжих волос выбиваются из-под капюшона черного плаща.

«Я ее помню, – думает во сне Маргарита, – уже видела. Да, она. Та самая».

Только в этот раз в одной руке она держит зажженную черную свечу, пламя которой, несмотря на жуткий ветер наверху башни, не гаснет. Ее губы шевелятся. Тихо поет. Поет древнюю молитву на незнакомом языке.

«Хотя нет, этот язык я уже тоже слышала, – проносится в голове Маргариты, – вот только не помню где».

Незнакомка медленно двигается к краю стены. И Маргарита в ужасе понимает, что именно та решила сделать.

«Нельзя это допустить! Я должна ее остановить!» Маргарита пытается ее звать, но та… та уже сделала решающий шаг в темноту…

– Не-ет! – кричит Маргарита, и сознание выныривает в звуки реанимации.

Не сразу получается открыть глаза. По щекам текут слезы, тяжело дышать, бешено колотится сердце. Возле нее уже несколько работников из медперсонала. Видимо, сработала подключенная аппаратура.

– Маргарита, как чувствуете себя? – встревоженный голос все того же доктора.

– Просто сон, – прошептала она, открыв глаза.

– Ничего, так иногда бывает после травм, – успокаивает доктор. – У вас стрессовое состояние. В отделении с вами поработает психотерапевт. Все встанет на свои места.

Медсестра вытерла с ее лица слезы и подала пить. Доктор какое-то время просматривал еще что-то в компьютере. Что-то даже туда вписал и только тогда отошел.

Маргарита снова закрыла глаза. Спать уже не хотелось. Просто раздражал свет ярких потолочных ламп. А эти звуки аппаратуры, отсчитывающие удары сердца, и вовсе вгоняли в жуткий страх. Сон. Она до сих пор помнила его во всех подробностях, как будто и не сон это был вовсе, а иная, параллельная реальность. Кто эта девушка? Почему она это сделала? Совершенно не укладывалось в голове. А еще было дико страшно. Будто сама только что едва не шагнула вслед за ней.

«Ничего, психотерапевты мне помогут, – сказала она себе с иронией, вспомнив слова доктора. – Как бы не так. Как же плохо, что я сейчас просто думающая и говорящая мумия. И это, судя во всему, надолго».

Скоро за ней и правда пришли две девочки-медсестры. Отключили все, кроме какого-то одного небольшого аппарата, который поместили в ногах, и вместе с ним укатили ее в отделение. В палате Маргариту подключили к уже другой аппаратуре, не такой назойливо-громкой. Затем сунули в руку маленький пульт с одной-единственной кнопкой и, велев нажимать, если что-то плохо, ушли.

Оставшись одна, Маргарита принялась изучать обстановку. Большую часть палаты занимала ее кровать с какой-то сложной аппаратурой у изголовья. Рядом тумбочка. У окна простой стол и стул. Чуть дальше, у стены, мягкий диван. Напротив кровати висел плоскоэкранный телевизор. А у входа виднелся узкий шкаф с раздвижными дверями.

«Ну вот, теперь это моя новая квартира, – подумала она. – Славка, наверное, с ума сходит», – и едва она успела это подумать, как двери снова открылись, и медсестра, сказав, чтобы та недолго, пропустила в палату Славу собственной персоной.

– Привет, – совсем тихо и чуть не плача сказала Слава.

– Только не реви – я жива, – Маргарита старалась говорить как можно бодрее.

– Как ты? – Слава оглядывалась по сторонам в поисках, где присесть. – Меня в реанимацию не пустили. Только сегодня доктор Рутковский прислал СМС, что мне можно прийти.

– Я в норме, насколько это возможно. Сама видишь. А почему Рутковский? Я в какой больнице?

– В Университетской больнице ты, в хирургии. К тому же, может, только благодаря ему ты и жива.

– Он меня оперировал?

– Не один, конечно. Но именно он собрал целую армию врачей. Я ждала больше шести часов. Я так испугалась, что могу тебя потерять, – в голосе Славы снова послышались плаксивые нотки.

– Прекрати. Все же нормально. Подумаешь, побуду какое-то время мумией. Ты же сама говорила, что писателю всякий опыт полезен. Лучше расскажи, что со мной случилось. Я почти ничего не помню.

– Полиция сказала, что ты не справилась с управлением… врезалась в бетонное ограждение, сразу за мостом… Как-то мне не верится, чтобы ты – и…

– Я не помню, – сказала Маргарита, силясь хоть что-то прояснить, но память отказывалась складывать нужную мозаику.

– Кто-то еще пострадал?

– Только ты.

– Это хорошо, – выдохнула Маргарита. – Что тебе сказал… Рутковский?

– Сказал, что все будет хорошо, но нужно время на восстановление. Сказал, что тебе повезло – голова и позвоночник целые. Руки и ноги заживут.

– У меня еще с животом что-то.

– Я не очень в этом разбираюсь. Ты лучше спроси у него сама, когда придет.

Маргарита закрыла глаза. Накатила усталость.

– Тебе нехорошо? Я позову сейчас кого-нибудь, – Слава вскочила со стула.

– Не надо. Просто пока сил мало – устаю быстро.

– Я пойду, – сказала тихо Слава, – меня же только на пару минут впустили. Приду завтра, ближе к вечеру.

Слава тихо выскользнула из палаты.

«Значит, я ему снова жизнью обязана, – думала Маргарита, лежа с закрытыми глазами. А еще и придет, наверное, скоро».

Проснулась она от посторонних звуков в палате. Открыла глаза. Рядом с кроватью стояла невысокая брюнетка примерно ее лет, в очках, со стрижкой каре. Она проверяла что-то в аппаратуре у Маргаритиного изголовья и записывала себе в журнал.

– Добрый день, – поздоровалась она с Маргаритой. – Я доктор Рута Василяйскене. Буду вас вести.

– А доктор Рутковский…

– Наш заведующий не ведет пациентов. Он только консультирует, если есть необходимость. Не волнуйтесь, он всегда в курсе всего происходящего в отделении.

– Нет-нет, доктор, все в порядке. Просто мне сказали, что он оперировал, вот я и подумала…

– Я думаю, что он, когда вернется с конференции, к вам зайдет, и, если будут какие-то вопросы, сможете к нему обратиться. Сейчас все, что вас беспокоит, можете спрашивать у меня.

– Я вижу конечности в гипсе. Что еще?

– Еще был разрыв селезенки. В таких случаях обычно бывает очень сильное внутреннее кровотечение. Чтобы его остановить, вам ее удалили. Это нестрашно. Без селезенки можно полноценно жить. Первое время будет нужна диета, а потом организм перестроится работать иначе. Еще была повреждена левая почка. Ее удалось спасти. У вас все не так и плохо.

– Да, доктор. Я все понимаю, – спокойно ответила Маргарита.

– Я назначу вам курс психотерапии. Пообщаетесь с психотерапевтом, и будет значительно легче.

– Нет, – резко ответила Маргарита. – Мне не нужен психотерапевт.

– Вы уверены? – врач была в недоумении. – Мы всегда его назначаем в подобных случаях.

– Доктор, мне это не нужно, – твердо заявила Маргарита. – Если вы сделаете это, невзирая на мое желание, я откажусь с ним разговаривать. Если я что-то должна подписать, давайте подпишу.

– Маргарита, не волнуйтесь. Я вас услышала. Никто против вашей воли ничего делать не будет. Я просто хочу, чтобы вам было легче пережить ваше состояние.

– Со мной все в порядке. Я все осознаю и прекрасно понимаю. У меня нет никакой паники. Я не намерена впадать в депрессию. Я справлюсь.

– Хорошо. Я уже записала, что вы не хотите. Не волнуйтесь, все нормально. Но заведующему я обязана доложить о вашем отказе. Не спешите. Подумайте.

Маргарита промолчала, давая понять, что больше не будет говорить на эту тему.

Врач еще что-то записала в журнал, улыбаясь попрощалась и вышла.

«Идите вы в задницу со своими психотерапевтами, – думала Маргарита. – Мне они в худшие времена не были нужны, а уж сейчас и подавно. Себе назначьте. А лучше вашему заведующему», – сама не понимая почему, но она злилась и на него тоже.

«Доктор Рутковский пациентов не ведет, – передразнила она врача. – Даже уже успел укатить на конференцию. Вот какая звезда, оказывается».

«А чего это я так злюсь? – спохватилась Маргарита. – Эта Рута просто делает свою работу. А Рутковский – Рутковский очень даже хорошо, что не ведет. Не очень-то и приятно снова услышать эти леденящие душу, ироничные замечания. Небось уже что-то подумал про „бабу за рулем – смерть за поворотом“».

Она за рулем уже двенадцать лет, если не считать того, что отец с шестнадцати разрешал рулить. На права сдала с первого раза.

«Что же случилось? – недоумевала Маргарита. – Еще и не помню ничего. Черт, надо же как-то сообщить в издательство… И роман писать сейчас не смогу. Не хочет Вселенная, чтобы я стала писательницей. Зато, судя по всем этим снам и видениям, хочет чего-то совсем другого…»

12

В магистрате уже два дня все носились как сумасшедшие, стараясь навести порядок во всем, в чем его, хоть по малейшему подозрению, не было. Работающие и живущие тут маги заглядывали во все углы, в каждую рабочую лабораторию, в каждый реликварий, стараясь узреть хоть что-то, за что может зацепиться зоркое око Великого магистра и на что может указать его карающий перст. Старшие адепты помогали магам закончить все начатые ритуалы, приводили в порядок библиотеку и кабинет магистра. Младшие тупо занимались уборкой, вытирая везде пыль и отмывая на коленях пол, при этом старались не попасть под ноги старшим, которые сейчас отличались особой раздражительностью и беспощадностью.

Великий магистр появляется в магистрате только по очень важным причинам: присвоение старшим адептам звания мага, смерть кого-то из магов либо случилось что-то, о чем пока не знает никто, но что требует его жесткого вмешательства. Поскольку до очередного посвящения был почти год, а все маги, хвала богам, были живы и здоровы, то оставалось последнее. Особенно на это указывало то, что вместе с магистром прибывали со всего света и те маги, которые не работают непосредственно в магистрате, а несут свою миссию в разных концах Земли, впрочем, как и сам Великий магистр.

Потому боялись все, а особенно те, кто совершил и утаил хоть малейшее нарушение закона. Каждый думал, что Великий магистр летит сейчас именно по его душу.

Дамиан вышел из машины через заблаговременно открытую перед ним водителем дверь и по-хозяйски осмотрелся вокруг. Возвышающиеся над рекой руины некогда величественного замка, снизу доверху увитые плющом, для обычного человека не выглядели ничем особенным. На ирландской земле таких сохранилось немало. Полуразрушенные стены могли привлечь только заблудившегося туриста, да местные пастухи забегали иногда спрятаться от дождя, и то старались как можно быстрее уйти. Развалины у местного населения пользовались дурной славой. Поговаривали о живущих в них привидениях и всякой нечисти, хоть никто ничего никогда не видел. Но не зря же власти страны обходят их в планах на реставрацию.

Дамиан сделал несколько шагов в сторону замка, нырнул в энергетическое поле защиты, которое безошибочно распознало в нем своего и пропустило на территорию магистрата. Обычный человеческий мир остался за спиной, по ту сторону реальности. На смену ему пришел другой, видеть который, а уж тем более существовать в нем могли далеко не все. У ворот уже ждали. Целая приветственная делегация магов и старших адептов вышли встречать Великого магистра. Все тихо стояли и ждали первых распоряжений. В том, что они будут, сомнений не было. Магистр никогда времени даром не терял.

Дамиан приветственно кивнул всем собравшимся, накинул на плечи пурпурную мантию, которую услужливо подал один из адептов, и зашагал к центральному входу. Вся делегация семенила за ним, соблюдая почтительную дистанцию. Лишь у самой двери один из магов вышел вперед, чтобы услужливо распахнуть ее перед Его Величием.

Оказавшись внутри, Дамиан снова огляделся, оценивая соблюдаемый порядок. Оставшись довольным, он повернулся к присутствующим.

– Все ли гости уже прибыли? – спросил он спокойно, но строго.

– Все, Ваше Величие, – выступил вперед Конрад, седой худощавый маг, старший из живущих в магистрате магов.

– Через два часа соберите всех в центральном зале, – сказал Дамиан, уже обращаясь только к нему. – Меня пока не беспокоить.

– Что-то случилось? – осторожно спросил Конрад.

– Скоро всё узнаете, – пригвоздил его холодным взглядом Дамиан.

Конрада он никогда особо не жаловал. Хоть старый маг и соблюдал всю положенную субординацию, но было в нем что-то, говорившее о том, что при нем расслабляться особо нельзя. Стоит самому магистру хоть в чем-то оступиться, и тут же будет организован бунт.

Великого магистра всегда выбирали всеобщим мировым тайным голосованием. Выбранным считался тот, за кого отдали свой голос девяносто пять процентов существующих на Земле магов. Но были и эти пять процентов, которые хоть и подчинялись всеобщему решению, но всегда были готовы наброситься и растерзать в клочья при первой же удобной возможности. Дамиана всегда терзали смутные сомнения, что Конрад один из них. И пресмыкается он тут только потому, что иначе сейчас не может.

Кабинет магистра был почти идентичен кабинету Дамиана Рутковского в Вильнюсе. Практически тот же камин и та же мебель. Те же светильники и картины в тяжелых золотых рамах. Тот же ковер. Не было тут только одного – компьютера. И интернета тут не было. Да что там интернета – тут вовсе отсутствовала какая-либо современная связь. В ней не было никакой необходимости. Каждый, кто находился в этих стенах, обладал такими способностями, что мог связаться с себе подобными, где бы они ни были. А в поддержании связи с простыми людьми смысла не было. Маг тот, у кого таких связей нет и быть не может.

Дамиан сел за свой рабочий стол. Выдвинул один ящик стола, второй, третий – все было на месте. Поочередно закрыл и откинулся на спинку кресла.

«Все здесь присутствующие маги в высшей степени достойны этого звания, – думал он. – Все сильны и вооружены знаниями настолько, что при должном раскладе любой может стать магистром. Но сейчас великий магистр я. И сегодня это нужно показать как никогда».

Огромный, освещенный множеством свечей зал, предназначенный для подобных собраний и торжественных приемов, был заполнен магами из разных концов света. Они выстроились вокруг большого каменного алтаря посреди зала. Все с тревогой и опасением смотрели на большую двухстворчатую резную дверь из темного дерева. Ждали появления магистра, который не заставил себя долго ждать и появился ровно в назначенный час.

Заняв свое место у алтаря, он обратился к собравшимся:

– Братья и сестры, благодарю за то, что услышали мой призыв и все здесь собрались. Как вы уже поняли, собрал я вас не просто потому, что жажду проявления своей власти. Мной лично было зафиксировано грубое нарушение закона.

Все собравшиеся молча переглянулись. Магистр наблюдал за реакцией присутствующих.

– Если кто-то что-то знает об этом инциденте, призываю вас добровольно сообщить мне. В противном случае я буду вынужден приступить к более серьезным действиям.

Среди собравшихся послышался ропот недоумения.

– А что именно произошло? – спросил светловолосый невысокий маг из одного из скандинавских государств.

– Может, есть желающие объяснить брату и коллеге? – холодно спросил магистр.

Все застыли в молчаливом оцепенении.

– Хорошо, – сказал он с показным спокойствием. – Тогда объясню я. Кто-то из здесь присутствующих, или отсутствующих, без разрешения магистрата водрузил на человека Венец Ваала.

Все снова переглянулись, выражая недоумение. Со всех сторон посыпались возгласы удивления.

Магистр молча наблюдал и сканировал пространство на предмет энергетики лжи или желания что-то скрыть. Пусто. Либо собравшиеся и правда непричастны, либо кто-то умеет искусно скрывать.

– Как я понимаю, добровольного признания не будет, – сказал он.

Повисла гнетущая тишина.

Магистр покинул свое место возле алтаря и шагнул ближе к собравшимся. Толпа инстинктивно отпрянула на шаг назад. Процедура была известна. Верховный магистр пройдет по кругу за спиной у каждого, запуская свои магические щупальца в душу, и, если хоть кто-то дрогнет, допрос продолжится уже с гораздо большим пристрастием.

«Страх, снова дикий страх, – фиксировал в сознании Дамиан то, что чувствовал от очередного из своих подданных, – снова страх и недоумение…»

За спиной одного из восточных магов он замедлился. Все напряглись. Сканируемый маг покачнулся и схватился за область сердца. Дамиан кивнул рядом стоящим, чтобы помогли, и невозмутимо двинулся дальше. Пройдя так всех, он остановился. Маги облегченно вздохнули, но совершенно напрасно. Верховный магистр неожиданно метнулся в сторону представителя Дании, схватил его сзади за шею, под возгласы ужаса присутствующих выволок из круга и бросил на самую середину алтаря.

Жертва попыталась встать, но ей не дали этого сделать двое других магов, которые сразу бросились на помощь магистру и вернули жертву обратно. Кольцо магов теснее сомкнулось вокруг алтаря, давая понять, что бежать некуда. Жертва, ерзая по холодному камню алтаря, искала в глазах собратьев сочувствие и жалость, но совершенно напрасно.

Разреши сейчас Великий магистр растерзать виновного, и тот за долю секунды превратился бы в кровавое пятно на алтаре, которое сегодня же отмыли бы младшие адепты. Закон превыше всего!

Но магистр, ко всеобщему удивлению, велел всем расступиться. Невысокий, склонный к полноте маг поднялся и сел, зажимая кровоточащую рану на голове.

– Это не я, – лепетал он испуганно, хватая ртом воздух. – Клянусь богами, это не я.

– Что знаешь? – ледяным тоном спросил магистр.

– Я н-не могу… я клялся…

– Он здесь присутствует? – магистр грозно навис над ним, снова пригвоздив его обеими руками к алтарю.

– Н-н-нет… он не из наших… – лепетал, извиваясь, маг.

«Не врет», – подумал магистр и немного отстранился, давая понять жертве, что никто не собирается его убивать.

– Из старых, кто отошел от дел, или кто-то из молодых самоучек? – спросил он уже спокойно.

Жертва молчала, трясясь от страха.

– Я жду, – напомнил магистр.

– Я к-к-л-лялся… Ваше Величие, – сказал, заикаясь маг. – Лучше убейте.

«Значит, Древний, – сделал вывод Дамиан. – С ними шутки плохи. Не зря он тут трясется. Но подчиняться магистрату и Древние обязаны. Закон одинаков для всех, кто связал себя с магией».

Он, схватив мага за шиворот, поставил его на ноги. И уже когда тот приготовился к неминуемой смерти, снова заговорил.

– Приведи себя в порядок и присоединяйся к братьям, – неожиданно прозвучало из уст магистра, вопреки ожиданиям дальнейшей расправы над виновным.

Тот, не веря, что ему это говорят, застыл на месте, а потом свалился на колени и согнулся, опустив голову в пол.

– Все мы знаем, что такое клятва Древнему, – сказал магистр, обращаясь ко всем присутствующим. – Смерть тому, кто ее нарушит. Но и Древние должны чтить наш общий закон. Мы не можем наказывать нашего брата за верность. Дальнейшее расследование я продолжу сам.

Все согласно закивали, послышались возгласы одобрения.

– Пусть уберут, – кивнул он в сторону измазанного кровью алтаря. – Еще раз благодарю за ваше присутствие, – сказал он с официальной улыбкой на лице, – и приглашаю приступать к самой приятной части сегодняшнего вечера.

Едва успел он это сказать, как двери в зал открылись и на пороге появились ученики-адепты, которые за считаные минуты превратили пространство из зала дознаний в зал для праздничного фуршета с множеством закусок, десертов и фруктов. У одной из стен зала появился бар клубного дизайна с адептом-барменом за ним, а из непонятно где находящихся колонок заиграла современная музыка. Если бы кто-то мог подсмотреть за происходящим, то все это вполне сошло бы за обычную тусовку в ночном клубе весьма экзотического содержания.

Присутствующие, осознав наконец, что официальная часть окончена, расслабились. Все разбрелись по залу с закусками и напитками в руках, лишь изредка бросая настороженные взгляды на одинокую фигуру магистра, который устроился у барной стойки с бокалом красного вина. Обычно Великий магистр такие увеселительные собрания покидал очень быстро. Сегодня, то ли по чистой случайности, то ли по одному ему известному замыслу, он остался.

– Приветствую тебя, великий магистр, – услышал Дамиан знакомый женский голос за спиной.

– Магдалена, – обернулся он к темноволосой восточной красавице. – Рад, что ты приехала.

– А у меня был выбор? – лукаво улыбнулась та, занимая место за стойкой рядом с Дамианом. – Ты ведь умеешь приглашать.

– Вино, виски, коктейль? – спросил Дамиан, откровенно разглядывая ее совершенное тело, заключенное в длинное, подчеркивающее каждый изгиб черное платье.

– Иоганн, ты забыл, – улыбалась она, назвав его старым первичным магическим именем, которое в мире людей никому не было известно.

– Налейте этой прекрасной даме водки, – сказал Дамиан бармену и снова повернулся к Магдалене.

– Здорово ты нагнал сегодня страху, – сказала она. – В какой-то момент даже я испугалась. Вот только не пойму…

– Почему я не дал вам всем размазать его мозги по камню? – перебил ее Дамиан.

– Да. Думаю, это многих разочаровало сегодня… Боги любят энергию смерти.

– Вне всякого сомнения, боги были бы рады. А уж вы-то все как были бы довольны растерзать очередного соперника. Вот только мне что с того? Он с радостью принял бы смерть, так ничего и не сказав.

– Хочешь выяснить, кому именно клялся этот несчастный? – хитро улыбнулась Магдалена.

– Всегда восторгался твоим умом и сообразительностью, – улыбнулся Дамиан.

– Меня больше устроили бы другие комплименты, – сказала она, глядя ему в глаза, и подвинулась ближе.

– Прости мое грубое упущение – дела в первую очередь. Выглядишь как всегда прекрасно – глаз не оторвать. Совсем не меняешься.

– Льстец, – засмеялась она, но было видно, что комплиментом она очень довольна. – Ты тоже все так же привлекателен. Там, в миру, наверное, отбоя нет от красавиц.

– С тобой им не сравниться, прекрасная Магдалена, – сказал Дамиан, откровенно пожирая ее глазами.

Магдалена, армянский маг, подруга дней сурового ученичества, всегда была тайно в него влюблена. Дамиан был прекрасно об этом осведомлен, хоть Магдалена никогда это не показывала в открытую. Официально их всегда связывал только секс и никаких чувств. Опустошив бокал, Дамиан поставил его на барную стойку, еще раз окинул ее с ног до головы многозначительным взглядом и демонстративно вышел из зала.

Заказав еще водки, Магдалена залпом выпила ее, посидела еще минут десять для соблюдения приличия, делая вид, что разглядывает всех присутствующих, и тоже покинула общее празднество.

Дамиан лежал в постели, блаженно закрыв глаза, поглаживая черные шелковистые волосы уткнувшейся в его плечо Магдалены. Вдруг она подняла голову и, освободившись от его руки, села в постели, выставляя на обозрение изгибы своего совершенного тела. Дамиан выжидающе посмотрел на нее.

– Ну а теперь, Иоганн, говори, что я должна для тебя сделать, – сказала Магдалена, сощурив свои почти черные глаза.

– Ты, как всегда, очень проницательна, – сказал Дамиан, улыбаясь.

– Ну не зря же ты почтил меня своим велико-магистерским членом.

– И по твоей прямоте я тоже дико соскучился, – сказал Дамиан, садясь рядом с ней. – Ты права, но лишь отчасти. Мне действительно во всем этом деле будет нужна твоя помощь. Ты была и остаешься моим единственным другом в этом логове.

– А вот что касается… – начал Дамиан и тут же рывком опрокинул Магдалену на спину и резким ударом проник в нее.

Магдалена взвыла от такой неожиданной наглости и сделала игривую попытку вырваться, но Дамиан, опередив ее намерение, пригвоздил ее всем телом к кровати и стал, наращивая темп, двигаться внутри нее. Вскоре она была уже просто взмокшим конвульсирующим телом, хрипло повторяющим нечто несуразное и извивающимся от каждого нового толчка Дамиана.

– Скажи, а если бы ты там, в зале обнаружил, что это я нарушитель, – едва слышно спросила она, не поднимая голову от подушки, – ты убил бы меня?

– Я уверен, что ты не оказалась бы, – серьезно ответил Дамиан.

– Откуда такая уверенность, ваше величие? – фыркнула Магдалена и, приподнявшись, посмотрела на него.

– Я знаю, что ты очень серьезный маг и не остановишься ни перед чем в своих целях, но я знаю и то, что, если бы тебе приспичило совершить подобный ритуал, ты приперлась бы ко мне и требовала бы всеми возможными и невозможными способами моего разрешения. И я бы его дал.

– Ладно. Уговорил. Что я должна узнать у датского пухляша?

– Выясни, кто его учитель.

– Ты думаешь, что…

– Я почти уверен, что тот Древний, с кем он связан клятвой, – это его учитель.

– Срок?

– Вчера.

– Поняла, – Магдалена встала с постели и, собрав с пола свою одежду, стала одеваться.

Дамиан следил за каждым ее движением. Красивая, высокая и очень опасная женщина-маг. Дикая черная кошка, манипулировать которой мог только Великий магистр. Любого другого она давно без всякого сожаления превратила бы в пыль.

«Это тебе не нежный цветочек – девочка Маргарита», – подумал Дамиан, вспоминая, как смутилась она при его появлении на балконе президентского дворца, и тут же остановил поток мыслей.

Обнаружить сейчас перед Магдаленой, что в его голове есть другая женщина, было бы верхом неосторожности. Хоть Дамиан и был магически сильнее и обладал огромной властью в мире магии, но такого мага, как Магдалена, лучше было иметь при себе как союзника, а не как врага. Слова классика «Порой и черт боится мыслей, что зреют в женской голове» как нельзя лучше характеризовали Магдалену.

Когда наконец Магдалена полностью оделась и, оглядев себя с ног до головы, осталась довольна, он поднялся с постели и подошел к ней.

– Спасибо за верность, – сказал он и запечатлел на ее губах страстный долгий поцелуй. – И спасибо, что понимаешь, – добавил он, уже отстранив ее от себя.

«Конечно, понимаю, – думала Магдалена, шагая по коридору в направлении к залу. – Женщина в постели магистра – это нонсенс. Отымел и свободна. Спать его величие предпочитает один».

Она решила вернуться в зал. Еще было только немного за полночь. Можно еще успеть выполнить возложенную миссию.