Текст книги "Слава Империи"

Дефрим перепрыгнул частокол и бросился вперед с топором. Первым на пути попался Молодой. Клиф ударил его рукоятью в грудь, треснули ребра. Потом Водка, мощный удар почти отсек ему руку. Паленый подскочил с мечом, не дал себя легко спровоцировать, пошел обмен ударами.

Из-за сарая выбежала Логан. Первым она достала Дикого, ударила низко, в пах. Добавила по шее. Сразу перешла к Крале, быстро и хищно. Попала той в плечо и в бедро.

– Застрелите их! – крикнул Блудгар.

– Наши слишком близко, – пробовал объяснить Старик. – Попадем…

– Стреляйте!

Его приказ исполнить не успели. Среди арбалетчиков, как бы ниоткуда, появился Иовис. Плавно, словно танцор, он проходил между солдат, рисуя двумя стилетами кровавую картину. Писарь получил удар в шею, умер еще стоя. Дед получил удар в сердце, Норс и Чокнутый отскочили в последний момент, выхватили мечи, рассчитывая на преимущество в длине клинков.

Старик двинулся в их сторону, но его внимание привлек кто-то другой.

Рыцарь вступил во двор через главные ворота. Бросился прямо на барона, по дороге выхватывая меч. Блудгар принял вызов, поднимая с земли тяжелый двуручник. Старик выругался и вскинул арбалет. Болт прошел в миллиметрах от Годвина. Рыцарь достиг цели. Барон бросил в него свой кроваво-красный плащ, но за тканью следовал клинок. Годвин прорезал ткань и с трудом парировал удар. Не ожидал, что Блудгар сможет атаковать с такой скоростью и силой.

– Склонись перед волей Господа, грешник! – вскричал барон Блудгар.

– Хер тебе! – ответил сэр Годвин дор Гильберт и бросился в атаку.

Ударил с бешенством, силой и, главное, точностью. Все время давил и сокращал дистанцию, заставляя Блудгара обороняться. Наконец барон не выдержал и поставил все на одну карту, могучий вертикальный удар из-за головы. Рыцарь гибко ушел с линии удара, атаковал сбоку, ударил низко, клинок подсек ногу. Командир Диких Псов опустился на колено, меч выскользнул из его рук.

– Господь меня сохра!.. – крикнул он, но меч Годвина прервал его слова, войдя барону прямо в рот.

Когда безжизненное тело Блудгара рухнуло наземь, командир 47-го отряда Имперской Разведки огляделся по полю битвы. Дефрим дрался сразу с Паленым и Слизняком. Логан и Иовис прижались к стене амбара, окруженные Чокнутым, Черным, Кралей и Норсом. Ну и был еще Старик, который стоял в нескольких шагах от Годвина, целясь в него из арбалета.

– Это конец, – сказал Рыцарь.

– Для тебя уж точно.

– Крыша амбара горит.

– Знаю, в суматохе кто-то, видимо, попал туда факелом.

– Слушай, Блудгар мертв. Это конец. Давай закончим это и освободим детей, пока…

– Вы атаковали нас, – жестко сказал Старик. – Убили моих людей, моего командира. Ты думаешь, что мы просто пожмем друг другу руки на прощание и разойдемся по сторонам?

– Дети…

– Война.

Минуту царила тишина. Годвин осознал, что все прекратили бой и смотрят на него.

– Мы сдаемся! – крикнул он наконец, отбрасывая меч. – Это конец, ты победил, мы твои пленники. А теперь, можешь ли ты наконец…

– Паленый! – крикнул Старик. – Не стойте, как дураки, отворяйте этот чертов амбар!

– Есть! – На лице солдата появилась улыбка.

Годвин осмотрелся вокруг. Писарь, Дикий, Водка и Дед лежали мертвыми. Молодой, Краля, Слизняк и Черный были ранены. У Сорок Седьмого Дефрим и Логан получили по нескольку царапин.

– Отметелили вы нас, – резюмировал Старик.

– Война, – ответил Годвин.

– Боюсь, у нас нет соответствующих условий, чтобы брать пленных. Поэтому, как только погасим пожар, ты со своими людьми заберешь свое оружие и исчезнешь из этого княжества, все ясно?

– Так мы и поступим. – Рыцарь минуту вглядывался в лицо собеседника. – В той деревне, где мы первый раз встретились… Ты ведь выпустил их, правда?

– Это имеет какое-то значение?

– Имеет.

Старик поглядел на тело барона Блудгара.

– Совершено не помню, – ответил он наконец и двинулся в сторону своих солдат.

* * *

До «Белой Мельницы» они добрались уже после обеда. Их уже ждали горячая еда, свежая одежда и удобные кресла. Когда все поели, один из солдат забрал мальчика наверх в его комнату. 47-й отряд Имперской Разведки остался у столика внизу, Лонгинус в тишине поставил перед каждым рюмку водки. Присел рядом. Настроение у него было хуже некуда.

– Пришли новые приказы, – сказал он. – Голубь прилетел прямо перед вами. Война закончилась.

– Я же говорила, – сказала Логан.

– Произошла решающая битва, – продолжал Лонгинус. – Под стенами столицы. Эдриановы победили. Князь Вольмер и его старший сын пали на поле битвы. Остальная часть семьи погибла, когда пал замок. Одни говорят, что совершили самоубийство, другие – что были убиты.

– Надо будет сказать мальчику, – мрачно сказал Дефрим. – Он тяжело это воспримет.

– Дай ему закончить, – скупо попросил Годвин. В его голосе появилось что-то холодное и неприятное.

– Князь Эдрианов согласился принести присягу верности Императору взамен на помощь в восстановлении княжества. – Лонгинус поднял рюмку и выпил.

– И? – Рыцарь смотрел прямо на своего начальника.

– И обеспечение стабильности для новой династии.

– О чем он говорит? – спросил Дефрим, явно сбитый с толку. Выражение лиц остальных, однако, указывало на то, что все поняли, что Лонгинус имел в виду.

– Откуда они знают, что мальчик у нас? – Годвин огляделся по залу. В корчме находилось больше солдат, чем было, когда они выезжали. И заметно лучше вооруженных.

– Они знают, что он у кого-то, – услышал в ответ. – А это значит, что либо у нас, либо у кого-то, кто нам служит.

– Это ведь просто ребенок, – сказала Логан. На лице Дефрима только сейчас отразилось понимание.

– Последний член правящей династии, – уточнил Лонгинус. – Эта война разорвала страну надвое, и Эдрианов не сможет сложить ее снова, если будет существовать шанс возвращения прежних правителей.

– Но Император мог бы использовать ребенка как карту в торговле, – попробовал Иовис. – Чтобы шантажировать Эдрианова.

– Это уже просчитано, – догадался Годвин. Он знал, что его люди тоже заметили численность и вооружение окружающих их солдат. – Император и его советники уже взвесили все.

Лонгинус кивнул. А потом долил всем водки.

– Если ребенок останется в живых, начнется очередная война. Это точно и неизбежно. А Лавертания этого не выдержит. Не сейчас, не после этих пяти лет. Погибли десятки тысяч, полстраны обезлюдело, экономика в руинах, а варвары все ближе к границам. А граница Лавертании – это граница Центральных Территорий, граница Империи. Это очень грустно, но правда в том, что жизнь этого мальчика означает смерть для новых тысяч людей. А его смерть может означать выживание для всей Империи.

– Ты закончил? – Рыцарь поднял очередную рюмку.

– Нет. Есть еще один вопрос. Независимо от всего, что я скажу, независимо от того, что вы думаете, мы в армии, а это, мать его, приказ! И вот теперь я закончил. – Лонгинус выпил залпом очередную рюмку.

В зале воцарилась тишина.

– Проклятая граница, – тихо вздохнул Рыцарь. А потом бессильно опустил голову. – Что теперь?

– Ничего, – ответил Лонгинус. – Мы останемся здесь. Дими пойдет наверх и решит вопрос.

– Так просто? Мы просто будем тут сидеть?

– Нет, это не так просто. И мы не будем здесь только сидеть. Будем еще пить много водки.

– Нет. – Иовис встал. Руки всех присутствующих внезапно оказались чуть ближе к рукоятям мечей. – Якоб заслужил большего, чем обычный мясник. Я сам этим займусь.

Лонгинус минуту мерил его взглядом, потом кивнул. Тихий медленно двинулся в сторону лестницы, поднялся наверх. Никто не проронил ни слова. В помещении наступило долгое молчание. Наконец Годвин поднял со стола рюмку. Вгляделся в ее содержимое.

– Слава Империи, – сказал он наконец, а потом выпил водку.

Глава первая

Прибывшие с востока склавянские воины кричали что-то на своем странном языке. Они смеялись и пели посреди криков умирающих. Марьяна припала к земле, скрывшись в высокой траве, и наблюдала. Она была слишком парализована страхом, чтобы пробовать бежать. Вместо этого приходилось только смотреть, давя рыдания. Хотела отвести взгляд, но даже этого ужас ей не позволял. Как в кошмарном сне. Ее отец, растянутый на земле и перепиливаемый живьем. Ее любимый, прибитый гвоздями к дверям пылающего амбара. Ее младшая сестра, которую жестоко насиловали озверевшие налетчики.

А еще несколько часов назад для шестнадцатилетней Марьяны мир был добрым и безопасным. Перед самым закатом она сидела на лугу у деревни, размышляя о близящейся свадьбе с Элианом. Она всегда знала, что это будет самый главный день в ее жизни. Свадебное платье у нее было уже готово, отец договорился с музыкантами из самого Роева, угощения уже готовились. «Всего три дня, и все было бы так прекрасно», – подумала она, глядя, как горит весь ее мир.

– А это кто? – услышала она поблизости неприятный голос.

Марьяна с трудом повернула голову. Увидела покрытого кровью демона в человеческом облике. Ее тело само бросилось бежать, к сожалению, слишком медленно. Мужчина догнал ее, повалил на землю и придавил собственным телом.

– Думала, что сбежачь, – сказал он, гладя ее черные волосы. – Люблю брюнетки. Одна забрачь мне глаз! – Указал на свое обезображенное лицо. – Но я ей отомстичь, сильно ей отомстичь… – Его дыхание пахло смертью. – Ты немного ее напоминачь. – В медленной ухмылке оскалил зубы.

Девушка отвела взгляд, снова взглянула на горящую деревню. Прежде чем нарастающая боль сбросила ее в объятия темноты, успела еще увидеть, как склавяне насаживают тела детей на штакетник.

* * *

Когда на следующий день пришли люди из ближних сел, Марьяну посчитали мертвой. И только когда тела бросали в братскую могилу, кто-то заметил, что девушка дышит. Прошло много месяцев, прежде чем ее тело выздоровело. Но разум к ней так и не вернулся. До конца ее короткой жизни девушку мучили кошмары. Она не могла вынести прикосновения других людей, постоянно боялась. Наконец, через два года, она вернулась на руины своего дома и перерезала себе вены. Но, даже умирая, по-прежнему слышала ужасные крики своей семьи и безумный смех одноглазого.

* * *

– Это прежде всего политика, – объяснил Яромир, глядя на своего повелителя единственным глазом.

Король Гракх испытывал большое желание вырвать ему этот глаз.

– Политика? – переспросил он, с трудом сдерживая ярость. – Сколько вы людей убили, сколько деревень сожгли?

– Меньше, чем нужно, – прозвучал надменный ответ.

Король безрадостно отметил, что часть присутствующих в тронном зале одобрительно закивали. Ошибкой было вести этот разговор публично. Еще несколько лет назад он не позволил бы себе такой ошибки.

– В мирном договоре я гарантировал, что подобные нападения прекратятся. Что грабить мы перестанем.

– А мы и не грабим. Нет нужды; ты ведь сам указал нам путь. – Эти слова явно не были обращены к суверену, их адресатом была собравшаяся публика. – Серый Мир пять лет назад дал нам территории, с которых мы уже прогнали драконоубийц. Теперь двигаем наши территории дальше на запад. Я думаю, это правильный шаг. В итоге мы вернем себе все, что они у нас забрали. И, само собой, потом пойдем еще дальше – пока не сбросим этих сукиных детей в море! – Он прервался, чтоб позволить аплодисментам отзвучать. – Но пока нам хватит и расширения наших территорий. Они бегут, как испуганные крысы. Следующий мирный договор даст нам половину Границы.

– Для мирного договора нужна война, – вмешался королевский советник Владимир.

– Она все равно случится рано или поздно, – огрызнулся воин. – Ты, король Гракх, может, и растерял зубы, но Сыновья Змеи все еще желают почтить Перуна и добыть славу. Все еще жаждут крови драконоубийц! – Очередной перерыв на овацию. – Новый король наверняка…

– Это что, угроза?! – вскочил один из служащих королю воинов.

– Разумеется, нет, – ответил Яромир. – Но наш любимый повелитель – один из старейших людей во всей Склавии. И скоро уже сядет пировать с богами. И тогда нам придется выбрать кого-то нового. И кого мы выберем? Молодого Лютогнева и потенциальных его наследников от брака с этой заграничной курвой? Или кого-то, кто уже сейчас заботится о наших интересах и сражается за расширение нашей территории?

– Сражается? – удивился Владимир. – Этим занимаются Сыновья Змеи в беззащитных деревнях? Вот уж и впрямь Перун очень вами гордится, вашими славными победами над невооруженными женщинами и детьми. Ты путаешь отвагу с обычной жестокостью, парень. И дешевую риторику с настоящими делами.

– Мы делаем достаточно, старый ты дурак! Уж наверняка больше, чем ты и наш благородный повелитель! – Яромир издевательски мотнул головой. – Но пока что я напрасно потратил тут уже много времени. Нам еще предстоит перебить множество паразитов и вернуть много земель. – Яромир повернулся и вышел, причем многие из присутствующих устремились за ним.

– Простите, мои дорогие, но я уже устал. – Король попытался спасти остатки достоинства. – На сегодня аудиенция завершена.

Через минуту тронный зал опустел. В его каменных стенах остались лишь повелитель и его старейший друг и советник. Как всегда одетый с ног до головы в черное, Владимир задумчиво потирал свой длинный нос. Во всем его облике было что-то, сильно напоминающее ворона, все с этим были согласны – вот только несколько десятилетий знакомства так и не помогли Гракху понять, что же именно.

– Нам надо с ним разделаться, – оценил ситуацию Владимир.

– Безусловно, – признал суверен. – Пять лет назад я бы точно так и сделал. Проблема лишь в том, что он прав. Я уже стар и устал. Мой внук – идиот, которого контролирует его жена-имперка. Она и ее дети – это единственная надежда моей династии и одновременно потенциально наихудшее, что может ожидать моих подданных. Раз уж об этом зашла речь, мне бы надо послать ей письмо. «Дорогая Ольга, тебе следует знать, что…» – Он заколебался. – Не важно. Я уверен, что ее шпионы доставят ей вести быстрее, чем мои посланцы. Есть там еще какие важные вопросы или я уже могу вернуться ко сну? В последнее время это у меня лучше всего стало получаться.

– У меня тут рапорт относительно нашей колонии. Имперцы пропустили еще тысячу людей. Сейчас в Убежище живут уже четыре тысячи наших, мы надеемся, что через несколько месяцев будет уже пять. Что, к сожалению, всего лишь капля в море наших потребностей. В будущем году должна появиться очередная волна беженцев с востока. Я не вижу возможности разместить их без помощи Империи… или войны.

– Ну вот я и говорю, эта одноглазая жаба могла быть в чем-то права. Так или иначе это проблема…

Огромные железные ворота тронного зала приоткрылись, и в помещение скользнул слуга. Подошел к Владимиру и что-то шепнул ему на ухо.

– Пусть войдет, – решил советник. – Маркус попросил аудиенцию, – объяснил он собеседнику. – Какие-то важные новости.

Через минуту створки ворот раздвинулись пошире, и в зал вступил Серый Стражник. Крепко сбитый и нечеловечески заросший, он заставлял вспомнить легенды о волколаках и других подобных существах. Серый плащ был у него наброшен поверх дорожной одежды.

– Куда-то собираешься, Странник? – спросил король Гракх, кивнув ему.

– Боюсь, что да, – ответил тот, преклоняя колено перед властителем. – Меня вызывают в Черную Скалу. Как и всех других командоров. Наш Гроссмейстер умер, ожидаются выборы его преемника.

– Да уж, я смотрю, вопросы выбора нового вождя висят над всеми нами. Сам не планируешь выставлять свою кандидатуру?

– Однозначно нет. Проголосую и как можно скорей вернусь на свой пост. Ваши леса мне подходят намного больше, чем политические игры в древнем замке.

– Приятно слышать, – король усмехнулся. – Мой замок хоть и новый, но я тоже предпочел бы проводить больше времени в Чаще, чем в его стенах. Так или иначе передавай привет Натаниэлю. И скажи ему, что он должен нанести нам визит, а то мы подумаем, что он совсем забыл о нас на своем новом посту.

* * *

Олаф вынырнул из воды и понемногу побрел в сторону пляжа. Привычно огладил свои знаменитые усы, сейчас насквозь вымокшие в соленой воде. Он вышел на берег и уселся рядом с остальными старыми развалинами. Последние лучи весеннего солнца согревали их старые кости, а легкий бриз играл остатками волос. Так и проходили дни в Командории 11, повсеместно называемой Домом Престарелых. В месте, куда Серые Плащи, достаточно невезучие, чтоб дожить до старости, отправлялись мирно проводить оставшиеся дни.

Сначала эта монотонность мучила Олафа, но за десять лет здесь он привык к беззаботной лени. Он даже стал меньше пить, а также обнаружил, что определенные травы помогают не ощущать старость в любовном досуге. Единственное, что ему серьезно не нравилось тут, была местная компания. Десять остальных пенсионеров, как он привык их называть, проводили свои дни в основном в воспоминаниях о минувших славных днях. Он сам был не заинтересован подобной глупостью, и, слава Господу, это обычно позволяло ему не участвовать в разговорах. К сожалению, в последнее время дискуссии свернули на более актуальную тему, да еще вдобавок такую, где мнение Олафа все жаждали выслушать.

– Ты слышал? – Вопрос Марко был риторическим. – Мадор вышел из гонки. Это значит, что осталось только два кандидата.

– Твои подчиненные, – сказала Сив, шамкая беззубой челюстью. – Князь Телила и плавая лука Импелатола.

– Да ну, разве это конкуренция. – Дугальд зажмурился, зевая. – Аристократ с Юга, к тому же глава Братства Командиров. Ясно, что этот Эверсон и выиграет.

– Ну не знаю… – как обычно, не согласился с ним Даг. – Магнус тоже ведь Паладин. Да и он ведь братоубийца, Натаниэль. А некоторые говорят, что и отцеубийца. Эверсоны никогда не согласятся, чтоб он возглавил Орден. А с их мнением все еще считаются на Центральных Территориях.

– Да, это правда, – подтвердила Белла. – Говорят, его брат Криос объявил, что если Натаниэля выберут главой Ордена, то он вышвырнет Орден из Терила. И я слыхала, что он давит на других магнатов Юга, с тем, чтоб они присоединились к такому протесту.

– А какая у нас другая возможность? – взорвался Марко. – Выбрать эту подстилку Императора? А где же независимость Серой Стражи? Где наши исконные права?

– А что ты об этом думаешь, Олаф? В конце концов, это ведь ты учил обоих, – спросил Дугальд.

Вызванный встал и заявил:

– Я думаю, что нам хватит уже по кругу трындеть об одном и том же.

– А что нам еще тут делать-то? – засмеялась Белла.

– Ну, тоже правда. Слушайте, я их знал десять лет назад, они еще совсем щенками были. К тому же бо́льшую часть времени я был пьян, так что помню их весьма так себе. Аристократ, которого ненавидит аристократия, и мужик, которого обожает Император. На мой взгляд, они оба не подходят и оба безнадежны. Точно так же, как и любой другой Гроссмейстер за всю историю. А теперь собирайтесь, уже почти темно, пора ужинать. Сегодня запеченная утка.

– Ха! Самое влемя! – согласилась Сив. – И кости у меня ноют. Чувствую, будет какая-то война.

– Э, да ты всегда войну чуешь, – заметил Даг.

– И я всегда плава.

– Конечно, в этом паршивом мире всегда где-нибудь да идет война! – засмеялся Даг.

– Вот, помню, когда я был молодым… – начал Марко.

Олаф двинулся вперед, оставляя своих товарищей с их воспоминаниями. Он не любил думать о прошлом, да и настоящее не больно жаловал, а будущее так и вовсе его пугало. Что-то таилось за горизонтом, что-то очень мерзкое. Будто черная туча на краю поля зрения. Он всегда чувствовал такие вещи, потому и дожил до своего проклятого возраста.

«Напьюсь сегодня, – подумал он. – Я уже сколько недель не пил, заслужил. А потом пойду на ночь к Танис. Но сперва спиртное».

* * *

Бедвир адор Бедриданд обожал весну на Границе. Как оруженосец наемного рыцаря, сэра Вильгельма дор Гильберта, за последние пять лет объехал бо́льшую часть Империи, от промороженного Севера до жарких пляжей Центральных Территорий. Но нигде он не чувствовал наступления нового так сильно, как здесь. Как будто языческая Дзеванна действительно прогуливалась по этим местам. Даже сейчас, хоть они и торчали на грязной улице переполненного города, запах жизни превозмогал вонь сточных канав, а пение птиц сражалось со звуками боя, что доносились из дома, перед которым они стояли.

– Должны ли мы ему помочь? – спросил Бедвир своего старшего товарища.

– Если ему потребуется помощь, он нас позовет, – ответил Вильгельм. – Он наверняка отличный боец, ведь носит два меча, – добавил рыцарь язвительно. – Какой дурак носит на спине два одинаковых меча?

– Он Серый Стражник, значит, наверняка умеет ими владеть.

– Большинство людей так и полагают, но подумай о том парне, который нас нанял, об этом Люциусе. Он не похож на того, кто бы умел владеть мечом.

– Это тебе в самом деле мешает, я смотрю. – Подросток-оруженосец посторонился, освобождая место для вылетающего из окна мужчины.

– Я просто не люблю людей, которые выпендриваются. После этого все начинают ждать подобных же чудачеств. – Наемник лениво пнул жертву дефенестрации, проверяя, не сбежит ли тот. – Когда-то один факт того, что я опоясанный рыцарь, был достаточен для того, чтоб поднять цену моих услуг.

– Ну, мне кажется, что мы не страдаем от нехватки работы. К тому же мы всегда можем вернуться к княгине Ольге.

– И носить их на спине неудобно. – Дор Гильберт, как всегда, ушел от темы постоянного трудоустройства. – Ну я еще понимаю, в дороге, но не ежедневно же? В кресле нормально не усядешься. А доставать их как? Ну понятно, у него такие коротенькие, что он справляется, но мое оружие если взять, ха! Мне бы длины руки не хватило, если б я так его носил. Нужны были бы специальные ножны, с щелью с одной стороны, или… – Его мысль прервал очередной нехороший человек, поспешно покидающий заведение не предназначенным для этого путем.

На этот раз адор Бедриданд отреагировал первым, поднимая новоприбывшего за грудки и нокаутируя мощным правым хуком.

– И вдобавок два меча! – продолжал его господин. – Что не так-то с дуэтом меча и щита? Может, это и старомодный подход, но он себя оправдывает сотни лет, даже тысячи! А тут появляется какой-то засранец и заявляет вдруг, что это скучно и он будет драться двумя клинками. Идиотизм.

Бедвир задумчиво потер шрам на щеке. Он-то сам полагал, что бой с оружием в каждой руке выглядит очень зрелищно, но совершенно не имел желания ввязываться из-за этого в спор.

Двери с грохотом распахнулись, и в них появился Родерик. Рукояти мечей, торчащие у него над плечами, сейчас были скрыты серым плащом, который тем более делал невозможным их быстро достать. Стражник тяжело дышал, а правый глаз его закрывал впечатляющих размеров синяк. Выходя из здания, он тащил за собой какого-то оборванца.

– Спасибо за помощь, – бросил он сухо в сторону наемников.

– Я не сомневался, что ты справишься сам, – заверил рыцарь. – Кроме того, тебе достаточно было нас позвать. Мы не хотели сами встревать в твое задание.

– И мы даже поймали тех двоих, что пробовали бежать – на случай, если кто-то из них был тем, кого ты ищешь, – добавил оруженосец, указывая на полуживых жертв.

– Не был, – ответил Родерик крайне невежливым тоном. Потом он наклонился к пойманному и показал ему перстень из лунного камня. – Откуда у тебя это?

– Что? – поразился несчастный. – Так дело в этой безделушке? Надо было сразу так и сказать, я-то думал, что речь о долгах или еще чем-то таком.

– Ты смеешься надо мной, что ли?

– А ты им сказал, что это дело Серых Плащей? – поинтересовался Вильгельм.

– Не успел, – признался Стражник. – Я только и успел сказать, что ищу вот этого вот, и тут вся их малина с ходу на меня налетела.

– Видимо, ты это сказал как-то слишком агрессивно и нагловато, – предположил оруженосец. – Так же, как и все остальное, что ты говоришь, – добавил он вполголоса.

– Заткнитесь. А ты давай выкладывай про этот чертов перстень, пока я всерьез не разозлился. Откуда он у тебя?

– Да украл у одного тут. Йорин его звали. Неделю назад встретил его в корчме на перекрестке. «Под Расстегнутым Корсетом». Он там, похоже, завсегдатай.

Родерик взглянул на товарищей.

– Это где-то час езды от «Красного Двора», – сказал дор Гильберт. – Как раз на обед успеем. И я ни на что не намекаю, но, может, в следующий раз я начну говорить первым?

* * *

Колокола в Великом Соборе Света пробили двенадцать. Магнус вышел из своих комнат и двинулся в сторону главного вестибюля дворца. Дворяне, что встречались ему на пути, низко кланялись; он отвечал легким кивком головы. Когда-то это смущало бы его, сейчас же он лишь едва осознавал их существование. Добравшись до цели, оглядел гигантское помещение, наполненное неуместно высокими колоннами. Аристократы различного происхождения стояли небольшими группами, как торговки ругаясь о судьбах сотен, а то и тысяч людей.

– Дядя Магнус! – донесся до него голос маленького Лисандера Младшего. Ребенок подбежал, размахивая игрушечным мечом. Серый Стражник изобразил испуг и после нескольких ударов безоговорочно капитулировал, а довольный собой мальчик побежал дальше, в поисках кого-нибудь, более достойного вызова.

– Не уверена, выдержит ли твоя репутация подобное поражение, – с улыбкой сказала мать мальчика, Вивьен аван Драконис.

– Думаю, что переживу как-нибудь, – ответил Магнус весело. – Кроме того, в ребенке течет кровь великих воинов… ну и твоего мужа, – пошутил он.

– Смеешься над интеллектуалами, нехорошо, – ответила она, оценив шутку еще одной улыбкой.

При дворе Императора было не так много людей, что вызывали у Магнуса искреннюю симпатию. Вивьен и ее муж, принц Лисандер, представляли собой исключение из этого правила. Оба они казались тут совсем не на месте. Она – дочь наемного солдата, который заслужил дворянский титул на поле битвы, он – член правящей семьи, который предпочитал политике поэзию и философию да к тому же совершил мезальянс, женясь по любви. Паладину иногда казалось, что они были единственными настоящими людьми, которых он здесь повстречал. Все остальные были просто истуканами. Разумеется, за исключением самого Императора Аурелиуса IV Дракониса. Он, едва лишь надел корону, превратился в бронзовый памятник монаршего достоинства.

– Я слышала, ты готовишься к отъезду, – сказала Вивьен.

– Да, меня ждут в Черной Скале.

– Как нового Гроссмейстера?

– Как кандидата.

– Как скромно. Уж, наверное, ребенком в своей деревушке посреди запустения ты никогда не думал, что станешь левой рукой Императора и кандидатом в Гроссмейстеры Серой Стражи.

– Левой рукой?

– Нет, ну я же обязана заботиться о добром имени своего мужа?

– Ясно. Так, значит, деревушка посреди запустения? Правда, что ли, госпожа – дочка простого наемника?

– Не знаю, о чем ты говоришь. Я таких благородных кровей, что почувствую горошинку через тысячу перин, – ответила она с наигранной серьезностью.

Внезапное движение привлекло их внимание. Ворота в тронный зал распахнулись, и из них вышли одетые в золото и пурпур солдаты Имперской Гвардии. Под аккомпанемент звона сегментированной брони они окружили Магнуса и Вивьен, развернувшись скрытыми за железными масками лицами в сторону остальных. Через минуту в созданную таким образом зону безопасности вступил Император Аурелиус. Высокий брюнет, одетый в более простую и менее украшенную версию доспехов своих охранников.

– Обязательно было именно так входить? – спросил Серый Плащ.

– Я хотел удостовериться, что весь город обратит внимание на твой отъезд, – ответил номинальный властитель большей части обитаемого мира. – Как вступление к триумфальному возвращению.

– Если я выиграю, мне придется остаться в Черной Скале.

– Знаю, и это хуже всего. Я как будто руку теряю. Левую, – добавил он, глянув на жену Лисандера. – И да, я знаю, что опоздал, но у меня была очередная встреча с Криосом Эверсоном.

– Он опять требовал голову Натаниэля?

– Причем даже громче обычного. Не знаю, сколько я еще смогу его держать в узде, если выборы пойдут не так, как мы спланировали.

– Я уверен, что ты сможешь.

– Как-то очень пораженчески это прозвучало, – вмешалась женщина. – Неужели ж ты хочешь остаться в Драконьем Логове?

– Ты точно шутишь, но, честно сказать, пожалуй, что буду скучать по этому городу. И, может, даже по этому кошмарному лабиринту, что зовется Императорским Дворцом.

– Я сейчас доктора вызову – ты, похоже, серьезно головой ударился, – изобразил беспокойство Аурелиус.

– Поздно, надо было это сделать тогда, когда я согласился стать кандидатом в Гроссмейстеры.

– Да, я знаю, что у тебя были сомнения. – Аурелиус положил руку на плечо друга. – Но ты же знаешь, насколько это важно для нашего плана. И для будущего всей Империи.

* * *

Натаниэль поднял коня в галоп, наслаждаясь ощущением ветра в волосах. Ему хотелось мчаться так бесконечно, подальше от каждодневных забот и сомнений. К сожалению, даже в этот краткий миг забвения не удалось сбежать от вида Черной Скалы – древняя крепость все так же величественно вздымалась над горизонтом. Построенная из темного камня, источник которого не удалось найти нигде в целом мире, крепость с незапамятных времен вмещала штаб-квартиру Серой Стражи. Целое крыло замка занимала огромная библиотека, которая носила даже свое название – Скала Воронов. Официально книгохранилище опекал глава Братства Мудрецов, однако престарелый Морган уже три года как передал эти обязанности своему протеже, Люциусу. Монаху, как до сих пор его называли, несмотря на наличие жены и двух детей.

– Помедленней! – закричал страж библиотеки, трудно сказать – то ли товарищу, то ли собственному коню.

– Тебе надо бы почаще покидать стены командории, – ответил Натаниэль. – За десятилетие твои навыки верховой езды не улучшились ни на грош.

– Моя должность в Ордене не требует постоянного участия в конных погонях.

– Да, к счастью, для этого у тебя есть другие. Кстати, раз уж зашла речь, что слышно от Родерика?

– Пока ничего. – Люциус наконец догнал замедлившего ход коня друга. – Я все еще не уверен, что эту миссию стоило доверить ему.

– Ну, у него есть для помощи Вильгельм, так что… Я убежден, что он справится, – однако этому ответу тоже явно недоставало твердой уверенности.

– А мне вот кажется, что в последнее время мы слишком сильно стали полагаться на этого наемного рыцаря с его оруженосцем. – Монах поерзал в седле. – Задница у меня будет болеть до завтра, – упрекнул он друга. – Уже можно возвращаться? Амелия нас убьет обоих, если я опять опоздаю на обед.

– Ясно. – Хорошее настроение у Натаниэля явно куда-то пропало.

– Тебе все равно не удастся сбежать от этих выборов, – утешил его приятель.

– Знаю. Но иногда все же хочется сделать перерыв в постоянных мыслях. О том, не приведет ли мой приход к власти к войне между Стражей и моей семьей.