Текст книги "Слава Империи"

– Ты драматизируешь. Я проверил по хроникам, и хотя действительно было несколько случаев, когда магнаты выгоняли Орден со своих земель – но каждый раз это было ненадолго. С другой стороны, никогда этого не делали настолько значительные люди, как твой брат. Обычно это были либо ярлы с Севера, либо аристократы со Спорных Земель. Кстати, я вчера раскопал интересную личность двухсотсорокалетней давности! – Люциус возбужденно затараторил, как всегда, когда начинал рассказывать о чем-то, что случилось задолго до его рождения. – Радульф де Ирвинг захватил тогдашнюю Командорию 18, поскольку она представляла собой важный стратегический пункт. Буквально через месяц в одной из его деревень появился какой-то демон и за считаные дни перебил больше сотни человек. И остановил его лишь какой-то Номад. Народ возложил на своего господина вину за это – и всего через несколько дней толпа подняла его на вилы.

– Вот да, напиши моему брату и изложи ему эту историю.

– Я понимаю, что это сарказм. Но, знаешь, идея все равно хорошая, так что, возможно, так и сделаю. Да и вообще, может, еще и обойдется, может, Магнуса выберут.

Натаниэль не ответил. Как Магнус, так и Аурелиус были его ближайшими друзьями, и тем не менее перспектива захвата ими руководства в Страже вызывала у него беспокойство. Он сам оказался в Ордене, потому что его отец хотел иметь политическое влияние на эту организацию. И после всего того, что Натаниэль совершил, чтоб предотвратить это, ему совершенно не хотелось отдавать власть над Орденом в руки другого аристократа.

– Так или иначе похоже на то, что результат решат буквально считаные голоса, – продолжал Люциус. – Центральные Территории проголосуют за Магнуса, чтоб успокоить местную аристократию. Представители Вольных Городов – за тебя, чтоб подчеркнуть свою независимость от Императора. Север будет за Магнуса благодаря его репутации жесткого сукина сына – как выразился один из тамошних командоров. Спорные Земли будут твои, потому что люди тут узнали тебя за последние два года. И это значит, что решающими станут голоса Границы.

Глава Братства Командиров рассмеялся.

– Неужели все в моей жизни будет зависеть от этой проклятой страны?

– Вот ты смеешься, а ведь это правда. И в выборе между легендарным Защитником Границы и не менее легендарным победителем в Битве на Чертовом Поле – как знать, за кого проголосуют тамошние командоры.

– Слава, знакомства и политика. – Натаниэль вздохнул. – Приятно видеть, что наш Орден избирает свое руководство, опираясь на значимые мотивы. Вот именно поэтому я с самого начала считал это дурацкой системой. Нигде такая не приживется больше, слишком уж коррумпированная и нечестная. Не то что феодализм. С монархией всегда знаешь, чего ожидать.

* * *

Корчма «Под Расстегнутым Корсетом» во многих отношениях весьма точно отображала всю эту страну. Окруженное со всех сторон лесами заведение расположилось при старом имперском тракте, на перекрестке двух дорог. Благодаря выгодному расположению тот или иной трактир существовал здесь на протяжении веков. Даже после Катастрофы, когда торговля встала, а природа начала поглощать дороги, каждый путник мог рассчитывать, что найдет тут приют. Просто так было заведено, и все об этом знали. В конце концов через несколько десятилетий торговые пути снова ожили, и шли они ровно по тем же маршрутам, что и раньше. Казалось, что цивилизация просто взяла паузу на решение своих проблем и вернется, начав ровно там, где остановилась.

Само здание было идеальной в своей неидеальности смесью старого и нового. Потрепанные временем каменные и новые деревянные элементы совмещались таким способом, который противоречил всякой архитектурной логике – но при этом был весьма эффектным и удивительно функциональным. Проехав ворота, створки которых исходно принадлежали двум разным комплектам, путники попадали во двор, окруженный стеной, местами переходящей в частокол. Тут они могли оставить коней на грязной придомовой площадке, выложенной досками, а кое-где – мраморной плиткой.

Потом гости заходили в главное здание, окруженное, впрочем, несколькими зданиями поменьше – выполненными в совершенно разных стилях и зачастую используемыми категорически не так, как задумывалось изначально. Были тут и каменная защитная башня, и деревянный барак при ней – но также и мраморный хлев, и украшенная мрачными горгульями конюшня. А главный зал корчмы был обширным помещением, которое могло похвастаться почти полностью каменными стенами. Зато пол застилала удивительная смесь из проеденных молью ковров, звериных шкур и соломы.

Да и собравшиеся здесь были такой компанией, которую кроме как на Границе искать было бесполезно. Купцы и наемники из самых дальних закоулков Империи делили столы и скамьи с местными крестьянами и лесниками. Священник Господа зыркал исподлобья на склавянского жреца, а западный медик совещался со знахаркой. Скальд составлял компанию местным скоморохам, а на импровизированной арене в углу зала здоровенный заросший воин-северянин с каким-то местным Йонтеком лупили друг друга по мордасам.

Когда Вильгельм с товарищами вошли в помещение, никто не удостоил их более чем одним взглядом. Здесь трое до зубов вооруженных гостей, из которых один носил мечи за спиной, не представляли собой ничего особенного. Именно за это рыцарь так и любил эту страну. Она была еще больше сумасшедшей, чем он. И даже больше его плевать хотела на законы и правила.

Корчмарь кивнул им на Йорина, не задавая никаких вопросов и даже не намекнув на вознаграждение. Может быть, он заметил перстень с гербом Серой Стражи на пальце Родерика, а может, ему просто все было безразлично.

Сам разыскиваемый оказался индивидуумом не особо выдающимся. Низкий, толстый и лысеющий, он наслаждался одиночеством у своего столика. Попивал разбавленное пиво да глазел на сидящих чуть дальше шлюх. Сперва даже не обратил внимания на окруживших его мужчин, и лишь вид серого плаща вырвал его из забытья. На коже Йорина выступили крупные капли пота.

– Господа, можете Магнусу передать, что я уже больше ни одной ведьмы не трахнул, – заверил он, давясь пивом. – Ну максимум одну, да и то я не знал, что она чародейка. Думал, обычная лекарка.

Прибывшие остолбенело переглянулись.

– Магнусу? – переспросил наконец Стражник. – В смысле Магнусу Охотнику на Ведьм?

– А, так господа не от него? – сообразил мужчина. – Тогда извините, забудьте, что я что-то говорил. И вообще, что это такое, так пугать невинного. Стыдно.

Вильгельм вытряхнул из рукава перстень из лунного камня и положил его на стол.

– О, нашелся, – обрадовался Йорин. – Спасибо, я уж везде его искал. Наверное, кто-то у меня его украл. Какой-то коварный вор, похититель перстней.

– Это собственность Стражи, – сообщил рыцарь.

– Да какой там, ведь нет же на нем герба.

– Есть! – не выдержал Родерик. – Прямо на перстне.

– Да ну, герб Стражи – это башня, а тут глаз.

– На фоне башни, – уточнил оруженосец.

– Что? О, в самом деле! – Завсегдатай трактира, похоже, был искренне удивлен. – Извините меня, господа, зрение сейчас уж не то, что раньше. Но это очень кстати выходит-то, вы у меня его, может, выкупить хотите?

– Нет, перстень мы уже реквизировали, – твердо сказал Родерик.

– Как так реквизировали, он же мой. Я его сам нашел.

– А раньше был наш.

– Ну так следить за ним надо было лучше.

– Это точно, надо было, – сказал Вильгельм, наклоняясь над сидящим. – А теперь ты нам расскажешь, где его взял, или этот предмет будет наименьшим из того, что ты потеряешь. – Он со значением положил руку на рукоять меча.

– Думаешь, я тебя боюсь?

– Думаю.

Минуту они вели дуэль на взглядах.

– Правильно думаешь, – признал наконец Йорин. – Ладно, зачем мне лишние проблемы. Я его в руинах нашел, несколько часов пути отсюда. Пришел один такой тип, весь в черном, и сказал мне, что там клады-богатства, вот только место про́клятое. А я ему говорю, что призраков не боюсь. Но если по правде, то стремно. Так что в итоге только этот перстень я и хапнул, да и сбежал.

– Как проклятое? Что за призраки? Конкретно говори, – допытывался Серый Стражник.

– Обыкновенные. А что, господа хотели посетить это место? Ну если с вами Плащ, то наверняка призрака прогоните. Может, кстати, и я с вами, а то там наверняка еще есть что взять.

Никто не счел нужным ему ответить. Скальд все еще тянул свою балладу о поисках волшебного клада, битве с драконом и могучем маге, что жил в одинокой башне посреди озера. Северянин на арене рухнул под ударами Йонтека, а медик с Запада выпил очередной кубок травяной наливки, что поднесла ему знахарка. Жизнь в корчме, как и на всей Границе, текла своим чередом, совершенно не задумываясь о каком-то призраке. Вильгельм, осознав это, весьма ей позавидовал.

* * *

Магнус взглянул на могучие стены Командории 1. Этим дождливым вечером им бы следовало предстать теплым приютом, но Магнусу, как всегда, они показались холодными и чужими. Гнедая кобыла медленно поднялась на пригорок и прошла два кольца стен. Мальчик-конюший неохотно выбежал во двор, заливаемый дождем; занялся лошадью. Охотник на Ведьм коротко поблагодарил, затем вошел в фантастически огромные двери, ведущие внутрь монументального комплекса сооружений, что составляли сердце крепости.

– Мы уж начинали бояться, что проворонишь все самое интересное, – поздоровался с ним Эдвин.

Бард сильно постарел за последние пять лет. Хотя ему еще и не исполнилось тридцать, но на висках уже обозначились следы седины, а на лбу явственно начали проступать залысины.

– Поверь, я старался, – ответил Магнус с кислой физиономией.

– Я даже и не сомневался. Натаниэль меня послал, чтобы удостовериться, что ты все же окажешь нам честь своим скромным присутствием.

– Я бы предпочел отдохнуть.

– А что для этого может быть лучше, чем спиртное, музыка и хороший разговор со старыми друзьями? – не отступал Эдвин, избыточно жестикулируя.

– Ага, и еще сотня других людей, которых и как звать-то уже не помню, – громко вздохнул герой Границы. – Дай мне хоть минутку, соберусь и переоденусь.

– Ровно минутку. Ты уже и так опаздываешь.

– Я смотрю, ты как получил собственную командорию, так сразу раскомандовался.

– А я их предупреждал. Но они настаивали. Говорили, что без меня не справятся, что только я смогу весь этот балаган утихомирить…

– А, то есть других дураков для этой работы не нашлось, – догадался Магнус.

– Вот именно. А теперь давай шевелись, и через минуту чтоб уже был на пиру. Касс тебя дождаться не может.

* * *

Магнус медленно вошел в главный зал, подсознательно надеясь остаться незамеченным. В помещении собралось больше сотни Серых Плащей, но, несмотря на это, им удалось заполнить лишь незначительную его часть. Да и тысяча людей не лучше бы справились. Черные стены тянулись вверх на такую высоту, что свечи и факелы не могли дотянуться своим светом до потолка. Популярная среди рекрутов байка гласила, что на нем живет целая колония летучих мышей.

Мужчина двинулся вдоль скамей, кивком здороваясь с командорами и местными Стражниками. Неуверенно оглядывался в поисках места, куда мог бы сесть, когда в него на полной скорости попал снаряд в виде невысокой девушки.

– Я уж боялась, что ты не приедешь, – пожаловалась Касс, вжимаясь в огромного по сравнению с ней друга.

– Не сказать, чтоб у меня был выбор, – признался Магнус.

Они присели сбоку, у одного из многочисленных каминов. Вскоре к ним подсели Люциус с семьей, Эдвин, Риа, Натаниэль. Проговорили много часов, за последние пять лет накопилось, о чем поговорить. Было много тостов и песен. И воспоминаний – из таких уже давних лет молодости. Из Командории 54 и безумных, а часто и страшных приключений, что встретили их там. Вспоминали Гиганта, одержимых демоном волков, плащеубийцу. Когда стало уже совсем поздно, Амелия забрала детей, Риа отправилась поговорить с Вульфом, и осталась на месте только их пятерка. Пятерка рекрутов из маленькой командории на краю света. Те, кто выжил в Заднице Мира. Они подняли бокалы, вспоминая погибших – Ульгара, Матильду, Клару и Дункана. Наконец зал начал пустеть, указывая на то, что пора уже отправляться в объятия языческого Морфея. Эдвин ушел первым, все еще подыгрывая себе на лютне. Потом попрощался Натаниэль, обдумывающий, что еще нужно подготовить перед завтрашними выборами. И, наконец, Люциус, который явно уже соскучился по семье.

Магнус и Касс на какое-то время остались вдвоем.

– Мой голос ты получишь совершенно точно, – сказала Зрячая. – Тогда тебе придется здесь остаться, и мы снова будем все вместе.

– Я и не знал, что у тебя есть голос в совете.

– А у меня и нету, – грустно призналась она. – Я просила, но Морган не согласился. Он сказал, что я слишком быстро теряю интерес. Но у меня есть свои способы, чтобы все равно обеспечить тебе голос. – Она заговорщически улыбнулась.

– Так или иначе твоя поддержка – честь для меня.

– Само собой. В конце концов, семья всегда должна держаться вместе.

* * *

– Следующим голос отдаст представитель Командории 52, – прочитал Великий Ворон.

– Голос за Магнуса, – ответил тот.

Почти полсотни командоров столпилось в конце огромного зала. Высоко над ними через маленькие окошки в помещение проникал дневной свет, тем не менее, поскольку день был сумрачным, все равно пришлось воспользоваться свечами и факелами. Напротив собравшихся поставили стол, который обычно находился в комнате Совета. За ним располагались пустой трон Гроссмейстера и четыре кресла для глав элитарных братств. Каждое из них стояло напротив своего герба, вырезанного в столешнице перед соответствующим членом совета. Крайний справа символ меча указывал на Натаниэля, главу Братства Командиров, именуемых также Паладинами. Рядом с ним над барельефом черепа наклонялся Одноглазый Вульф, легендарный убийца, представляющий Братство Экзекуторов, или Жнецов, как обычно их было принято называть. С левой стороны первое место занимал Морган из Братства Мудрецов, а стол перед ним украшал Ворон, с которым историки Ордена делили свое прозвище. Последнее же место, обозначенное символом глаза, оставалось пустым весь последний век. Однако сегодня, к значительному ошеломлению многих присутствующих, ситуация изменилась. От имени Братства Зрячих выступал девятнадцатилетний Альдерман Мердок. Невысокий и худенький юноша выглядел значительно младше своего возраста, а снежно-белые волосы, фарфоровая кожа и красные глаза придавали ему неестественный вид. И уж особенно для целого зала людей, обученных обращать внимание на такие детали и уничтожать тех, у которых они встречаются.

– И, наконец, представитель Командории 54, – продолжал Морган.

Через минуту с дальнего конца зала донесся гулкий голос Маркуса Странника.

– Натаниэль.

Великий Ворон наклонился над своим списком и некоторое время считал, а потом откашлялся и громко объявил:

– Отдано сорок восемь голосов. Двадцать три за Магнуса и двадцать пять за Натаниэля. Остались еще голоса членов самого Совета.

Он красноречиво посмотрел на сидящих за столом.

– По очевидным причинам я воздерживаюсь от голосования, – сказал Эверсон.

– Клинок не должен решать о том, кто будет его держать, – мрачно заявил Вульф. – Я тоже воздерживаюсь.

– Братство Зрячих… – начал было Альдерман Мердок. Неожиданно юноша застонал и схватился за голову. – Да… перестань кричать… Хорошо… – негромко пробормотал он. – Мы голосуем за Магнуса, – сказал он наконец, украдкой вытирая кровь, что закапала у него из носа.

Все глаза обратились на старейшего члена Ордена. В перешептываниях ясно были слышны вопросы, что же делать в случае ничейного результата.

Старец минуту присматривался к собравшимся, то ли задумавшись над ответом, то ли просто нагнетая напряжение. И наконец развеял все сомнения:

– Натаниэль. И если я подсчитал все верно, а я в этом уверен, то это означает, что новым Гроссмейстером становится Натаниэль Эверсон, да будет плодотворным его правление.

Крики «браво!» огласили помещение. Несколько командоров с Центральных Территорий демонстративно встали и двинулись к выходу. Тем не менее эффект от этого демарша был подпорчен огромными размерами зала, поскольку еле слышный звук хлопнувших дверей прозвучал не скоро после окончания овации.

Магнус остался сидеть в стороне, принимая выражения симпатии к себе и подчеркивая, что новый Гроссмейстер будет пользоваться полной его поддержкой. Обождал, пока Натаниэль примет все поздравления, после чего велел одному из слуг принести вино и два кубка. Когда зал наконец опустел, мужчины присели у одного из столов и подняли тост.

– Когда возвращаешься в столицу? – спросил Князь, наливая спиртное.

– Завтра на рассвете.

– Я надеюсь, ты не планируешь остаться там надолго. Мне нужен будет человек, который заменит меня на посту главы Братства.

– Это повышение, или ты просто хочешь иметь меня под присмотром, потому что боишься, что мы с Аурелиусом что-то плетем? – спросил Магнус, глядя товарищу прямо в глаза.

– Сомневаюсь, что когда-либо смогу упрекнуть тебя в таком. Это не в твоем стиле. И, кроме того, Касс очень огорчится, если я тебя не переведу сюда насовсем. Она все время жалуется, что наша семья неполна.

– Довольно странная семья.

– Что правда, то правда.

Выпили еще по кубку. Снова наполнили сосуды. Слуги начали собирать кресла и стол Совета, чтоб вернуть их на обычное место. Из одного окошка, высоко над их головами, раздалось громкое карканье.

– Нехорошее слово «плести». Оно подразумевает, что мы затеваем что-то плохое, я и Аурелиус, – прервал тишину Охотник на Ведьм.

– Вы пытаетесь использовать Стражу в своих целях, – мрачно ответил Натаниэль.

– В отличие от тебя и короля Гракха?

– Мой компромисс со склавянами дал Ордену новые возможности.

– Компромисс. – Слово оставило горечь на языке Магнуса. – Некоторые используют слово «коллаборация».

– Некоторые?

– Я получил почти половину голосов. Это, думаю, показывает, что не все довольны курсом, который ты выбрал. Тем, что ты сделал с Границей.

– Я предотвратил войну! – В голос Гроссмейстера вкралось раздражение.

– Ты правда так думаешь? Два года назад в Драконьем Логове встретился мне один человек. Алхимик из жарких стран на дальнем юге. – Магнус допил очередной кубок, язык у него явно развязался. – Он дал показательное выступление при имперском дворе. Смешивал между собой разные субстанции в определенных пропорциях. Совершенно безвредные субстанции. А когда закончил, то сказал – сейчас достаточно одной капли и будет «бум». И долбануло так, что Имперская Гвардия чуть не разорвала его на месте за попытку покушения. И мне так кажется, ты именно это сделал с Границей. Вы с Гракхом мешали, мешали… и дошло до точки, где достаточно одной проклятой капли. И эта капля упадет наконец – и тогда все заплатят за ваш компромисс.

Натаниэль допил свой кубок и вылил туда остатки того, что еще было в бутылке. Потом посмотрел на товарища и грустно улыбнулся.

– Вот об этом я и говорю. Если ты веришь, что эта капля должна упасть, что ничего ее не удержит, то единственным логичным выходом становится сбросить ее самому. Тогда ты хотя бы готов и можешь контролировать ситуацию. Это же и есть ваш план, правда, раздолбать всю Границу, потому что это все равно неизбежно.

– Это неизбежно, здесь я с тобой согласен. И с той стороны тоже это знают. Ты же видел рапорты. Насилие все растет и растет, нас провоцируют все сильнее с каждым месяцем. Я знаю, что ты действительно хотел как лучше и что даже на какое-то время получилось. Но долго это продолжаться не могло. Гракх уже стар, и он устал, уже не владеет ситуацией. Этот мирный договор уже не спасти, и вопрос только в том, кто нанесет первый удар.

– Вы ведь даже не пробуете его спасти. – Эверсон допил вино. – Я не дам втянуть Стражу в это безумие.

Магнус помолчал, потом допил свой кубок и поставил его кверху дном.

– Идет буря, – сказал он жестко. – Она уже на горизонте, и на этот раз Империя не может себе позволить пассивно ее ожидать. Говорят, что зло побеждает только тогда, когда добрые люди не делают ничего. Мне очень жаль, но я не могу быть пассивным. Больше не могу. – Он встал и неуверенно подал другу руку. – Удачи на новом посту.

Натаниэль не без колебаний ответил пожатием руки.

– Удачи нам всем. Она очень понадобится.

* * *

Указанные Йорином руины были и вправду кошмарным местом. Разрушенный замок занимал небольшой холм, когда-то, видимо, окруженный маленьким озерцом, ныне превратившимся в заболоченный луг. Вокруг в обилии росли плакучие вербы, закрывая вид гребешками своих продолговатых листьев. Родерик вынужден был признать, что сам никогда не смог бы обнаружить такое место. Даже Вильгельм блуждал целый день, расспрашивая встреченных крестьян, которых, кстати, в этой округе было на удивление мало. Несмотря на это, опасения Стражника не оправдались; им удалось прибыть на место за добрых несколько часов до захода солнца. К сожалению, как назло, одновременно с их прибытием небо застлали черные тучи, а горизонт укрыл молочно-белый туман.

– Замечательно, – подвел итог Бедвир, приглядываясь к покрытым мхом руинам.

– Удачи тебе там, – сказал дор Гильберт, не глядя Родерику в глаза.

– Мне что, одному идти?

– Это ты специалист по сверхъестественным явлениям. Наша работа была служить проводниками и охранять тебя от бандитов.

– Охранять меня, точка. Что, если этот призрак меня убьет там?

– Лучше, чем если он убьет нас всех троих, – заметил адор Бедриданд.

– Хорошо сказано, – похвалил его учитель. – Так я и думал, что эти уроки чтения на что-то да сгодятся.

Серый Стражник понял, что дальнейшая грызня смысла не имеет. С трудом контролируя дрожь в ногах, он сделал первый шаг, потом следующий. Прошел едва видимой тропкой через болото и встал перед разрушенными воротами небольшого замка. В последний раз обернулся и вошел внутрь.

Сразу же за воротами появились типичные признаки присутствия призраков. Неуловимый шепот, резкое похолодание, странные звуки с верхних этажей. Родерик тихо выругался. Он ненавидел эту часть своей работы. Чародеи не представляли проблемы, достаточно было подкрасться к ним и перерезать горло, пока они не успели ничего сделать. На оборотней и тому подобных тварей тоже были обычные методы – соль, серебро, соответствующие зелья. Но с призраками это не работало. Тут каждый случай был уникальным, и самый распространенный совет, ходивший на их тему в Ордене, был следующим: держись от них подальше или найди Видящего, который сможет вычислить, как избавиться от духа.

Что-то пошевелилось на краю его поля зрения. Он инстинктивно отпрыгнул в сторону. Поправил скатку плаща на плечах, чтоб легче было выхватывать мечи. Понятно было, что вряд ли они смогут помочь, но их наличие добавляло Родерику уверенности. Он миновал несколько выпотрошенных комнат и взобрался по скрипящей лестнице на следующий этаж. Только здесь ему пришло в голову, что, видимо, стоит обыскивать помещения, но он даже не знал точно, чего ищет. Ему велели проверить, откуда взялся этот проклятый перстень, но едва ли в этих руинах можно было бы найти ответ. Ну, может, хотя бы попадется ему старый скелет, и тогда можно будет заявить, что вот он, владелец перстня, мертвый со времен Чумы.

Что-то пролетело рядом, Родерик почувствовал прикосновение к спине. Нет, не прикосновение, скорее… он сам не мог этого описать. Просто знал, что там что-то было. Вокруг начали раздаваться звуки. Стук, ворчание, плач. Снаружи ударила молния, а сразу за ней с неба хлынул настоящий водопад дождя. Через минуту он услышал с первого этажа, что наемники вводят коней в здание, ругаясь при этом вслух. Он ощутил определенное злорадство. С другой стороны, бежать через болото в такую погоду было бы очень неприятно. Он еще раз осмотрелся на втором этаже, но ничего не привлекло тут его внимания, так что пришлось идти дальше. На следующем этаже его глазам предстал длинный коридор, ведущий к крепким деревянным дверям, на которых был выжжен символ глаза. Это было настолько очевидным указанием, что до него даже дошло не сразу.

Он двинулся в сторону дверей и немедленно об этом пожалел. Ставни замахали, как крылья птиц, старые картины на стенах зажглись зеленым огнем, вокруг заклубились едва видимые фигуры с ревом, воем и отчаянным визгом. Снизу донеслись крики наемников. Несмотря на это, Родерик бросился вперед. Бежал вслепую, надеясь добраться до двери, прежде чем ему действительно придется туго. Оказалось, что это было не лучшим решением. На середине коридора некая невидимая сила подхватила его и бросила о стену. Родерик не успел подняться, как что-то схватило его за ногу и начало тащить в одну из боковых комнат. Мужчина с трудом выхватил один из мечей и вбил его в пол, чтобы было за что зацепиться. Это подарило Стражнику немного времени, которое он использовал, чтоб достать из сумки горсть соли. В панике он немедленно швырнул ее в направлении ноги. О чудо, это сработало. Родерик вскочил на ноги и бросился наутек. К сожалению, ему не удалось добраться до лестницы – что-то вновь его схватило и отбросило назад, на середину коридора. Огни с картин дотянулись до него, и он покатился по полу, чтоб затушить загоревшуюся одежду. Потом отполз к стене и сжался в клубок. Какой-то призрак хотел броситься на него, но, столкнувшись с ладонью Серого Стражника, развеялся как дым. От страха он уже плохо соображал, поэтому не сразу понял значение того, что произошло. Перстень.

– Это все не настоящее, – прошептал он с трудом. – Это не духи, это охранная система. Это не настоящее!

Как бы в ответ с ближайших дверей отскочила ручка и ударила его прямо в нос. Что-то хрустнуло.

– Да мать его! – вскричал он и вскочил на ноги. Сделал уже два шага к выходу, но что-то его остановило. Это было не чувство долга, сроду такого не имел. Скорей понимание того, что все равно придется возвращаться.

Обернулся в сторону дверей с символом глаза. Поднял вверх правую руку, демонстрируя свой бронзовый перстень, и бросился бегом. По дороге несколько канделябров просвистело у его головы, а огни местами обуглили одежду, но пока что план работал. Когда Родерик коснулся дверной ручки, почувствовал резкую боль в руке. Источником боли оказалась Печать, магическая татуировка, нанесенная ему в день принятия в Орден. Но колющая боль исчезла в тот момент, когда дверь открылась – а вместе с ней исчез и весь кавардак.

Серый Стражник стоял в оглушительной тишине. Стены темной комнаты были полностью исписаны символами. Он не сразу пришел в себя после пережитого за несколько последних минут. И еще больше времени у него заняло, чтобы понять, что видит перед собой.

– Уже все? – спросил Вильгельм, входя следом за ним в комнату. Рыцарь был бледен, как стена, на щеку капала кровь из разбитой брови.

– Да, похоже на то. – Родерик постарался показать, что контролирует ситуацию. – Вы-то сами целы?

– Мне в лицо прилетела рама от какой-то картины, Бедвиру досталось по спине старым шкафом, но за вычетом этого мы всего лишь здорово перепугались. Холера, вот именно поэтому не стоило от вас принимать никаких заданий. Ну ты хоть нашел то, что искал?

– Да. И даже больше, чем хотел.

– Это… А что, эти надписи кем-то написаны? Слушай, это ведь даже не настоящее письмо, какие-то закорючки.

– Это секретный язык Серой Стражи, – объяснил Родерик. – Его знают только полноправные Плащи.

– Значит, это написал один из вас. Отлично, что интересного пишет?

– Это загадка, – с явным неудовольствием ответил через минуту Родерик. – А скорей карта в виде загадки. Отдельные фрагменты косвенным образом описывают места, которые надо найти, чтоб двинуться дальше. Я точно не собираюсь это все разгадывать.

– Ну, в конце хотя бы будет клад?

– Для меня – нет, но для кого-то наверняка да, – ответил Серый Стражник, присматриваясь к трем последним символам на стене: VII.

* * *

Аурелиус сидел в зале, как обычно, ерзая на своем мраморном троне. Бывали моменты, когда это искусно украшенное восседалище сильно облегчало императору задание, но бо́льшую часть времени оно было попросту орудием пыток.

Двери распахнулись, и в них появился Магнус, как всегда, с мрачным выражением лица. И, как всегда, горой навис над окружающими.

– Я не смог, – сказал он извиняющимся тоном.

– Ну и ладно, – успокоил его монарх. – Ну будет чуть труднее, но результат показал, что значительная часть Ордена на нашей стороне. Остается надеяться, что этого хватит. Тут, пока тебя не было, я наткнулся на одну историю. Она случилась в Тонущем Порту, лет четыреста назад. Они там выбирали нового бургомистра, и среди кандидатов нашелся один жулик по имени Гаммельн. – Аурелиус жестом подозвал собеседника ближе. – Ну так вот, этот мошенник заявил, что если его выберут, то он решит проблему с крысами. Само собой, это не была жизненно важная проблема для города – ну не более чем всегда. Однако это вовсе не помешало Гаммельну. При каждом удобном случае он повторял, что лишь он может решить крысиный кризис. Заплатил куче народу, чтоб те разносили по городу слух о страшной армии грызунов. Когда другие кандидаты не реагировали на эту очевидную чушь, то он обвинял их в том, что они игнорируют проблему, поскольку не знают, как ее решить. Это был дополнительный аргумент за то, чтоб выбрать того единственного человека, который не закрывает глаза на эту страшную беду – которая уже вот-вот приведет город к гибели и разорению, как уже довела до них остальные Вольные Города. Под конец уже и его оппоненты вынуждены были тоже включиться в его игру, бороться с несуществующими вредителями – очевидно, безуспешно, ибо как победить то, чего нет? И, само собой, Гаммельн выиграл те выборы и стал бургомистром. – Эта часть явно позабавила Дракониса. – Потом он даже нанял армию крысоловов, в основном бездомных пьянчуг, заданием которых было шляться по улицам и демонстрировать, что Власть Борется. Разумеется, платил он им из городской казны, хотя фактически они получали гроши, а бо́льшая часть денег оседала в карманах нового управляющего. Через два месяца он вновь разослал своих агитаторов, на этот раз для того, чтоб везде провозглашали: война окончена победой, великолепный Гаммельн исполнил предвыборные обещания! Крысиный кризис преодолен! Ты понимаешь, к чему я веду?

– К тому, что люди легковерны? – спросил неуверенно Магнус.

– И это тоже, да. Но для меня вывод из этой истории гораздо интереснее. Подумай, если Гаммельн сумел прийти к власти, борясь с придуманными крысами, то сколь же многого сможем добиться мы с настоящим врагом! И вдобавок куда худшим, чем любые грызуны.

– Значит, переходим к следующему этапу?