Текст книги "В тихом омуте"

Она подняла на него глаза. Они были светлыми и чистыми, словно тысячу раз омытыми слезами.

– Не оставляй меня одну, Гарри. Я люблю тебя.

– Я знаю, – устало сказал Гарри. – И я тебя люблю. Но пришло время, когда я должен знать правду. Ты столько лгала мне, что теперь я не могу разобрать, где правда, а где ложь. Вот, например, Чарли. Твой муж. Я знаю, что он – выдумка, мы с тобой вместе его выдумали. Но по временам я вижу его совершенно отчетливо, как он сидит в моем кресле, ведет мою машину, входит в твою спальню и закрывает за собой дверь. И если я прислушаюсь хорошенько, то слышу, как вы шепчетесь, слышу, как стонут пружины матраса, и знаю, что вы с Чарли занимаетесь любовью, и тогда мне хочется убить его по той же причине, по которой я убил Рона – за то, что он осмелился прикоснуться к тебе.

– Не продолжай, Гарри, не думай об этом.

– А разве ты этого не знала, Телма? Мне не нужны были деньги Рона. Мне нужна была его жизнь. Я убил его из ненависти и бешеной ревности. Когда он сидел без сознания на заднем сиденье, а я правил его машиной, надев его кепку и взяв его бумажник, я чувствовал себя мужчиной. Забавно, правда? Рон был не ахти какой мужчина, но у него было что-то, чего не было у меня и чего мне хотелось. Потом, когда я стянул его ремнем безопасности, остановив машину над обрывом, а Телма ждала на дороге в нашей машине, я думал только об одном: ты никогда больше не притронешься к ней, Гэлловей, не притронешься и к другой женщине, не наставишь рога еще какому-нибудь другу, не зачнешь еще одного ублюдка…

– Хватит. Остановись, прошу тебя.

– Не сию минуту. Настало время правды. Ты такая природная лгунья, Телма. Ты лжешь, как другие люди дышат, не задумываясь об этом.

– Нет!

– Но сейчас ты должна сказать мне правду. Времени в обрез. Мальчик – мой мальчик, он на самом деле не мой, так, Телма?

– Я солгала для твоего же счастья. Хотела видеть тебя счастливым. Я…

– Отец ребенка – Рон?

– Да, – ответила Телма хриплым шепотом. – Не надо меня ненавидеть за это. Прошу тебя, не надо.

– Телма, Телма, ты же моя любовь, как я могу возненавидеть тебя? Сейчас ты сказала мне правду. Это первый шаг.

– Шаг?

– Да, шаг к искуплению, к покою. – Гарри посмотрел на небо, сосредоточенно улыбаясь. – Видишь вон то одинокое облачко, Телма? Это один из знаков, которых я дожидаюсь.

– Самое обыкновенное облачко, Гарри. Не воображай себе…

– Обыкновенное, говоришь? О, нет. Мой день настал.

– Перестань.

– Разве ты не чувствуешь, Телма, что этот день непохож на другие? И ты, Ральф, этого не чувствуешь?

– День как день, – сказал Тьюри. – А как насчет рюмочки, которую ты мне предлагал несколько минут назад?

– Не сейчас. Ты сам себе нальешь, после того как я уйду.

– Ты же только что пришел, не говори, что ты уходишь.

– Я должен уйти. Погляди, Ральф. Видишь? Птица пролетела сквозь облако. Если бы у меня еще оставались какие-то сомнения, теперь они развеялись бы.

Тьюри попытался прочесть в глазах Телмы намек, как ему поступить в такой обстановке. Но та сидела с закрытыми глазами. Казалось, она заснула беспокойным сном. Ломала руки, на глазах блестели слезы.

– Ты не можешь оставить Телму одну.

– Нет, – сказал Гарри. – Я не оставлю Телму. Она пойдет со мной. Она так хочет. – Он наклонился и легонько коснулся ее плеч. – Ты хочешь пойти со мной, Телма? Мы вместе прошли столько печальных дорог. Эта последняя будет ничуть не трудней.

– Брось эти глупости, – сказал Тьюри, и дай мне возможность помочь тебе.

– Мне помогать уже слишком поздно. Если сможешь, помоги мальчику. Он славный мальчуган. И заслуживает того, чтобы его воспитал добрый человек. Не бойся, таким, как я, он не вырастет.

– Я не позволю тебе вот так уйти.

– Ты не в силах остановить нас. К тому же, я думаю, ты по-настоящему этого и не хочешь. В Канаде виселица не отменена. – Гарри наклонился и поцеловал Телму в лоб. – Пойдем, дорогая.

Телма медленно поднялась, цепляясь за руку мужа.

– Ради Бога, не ходите с ним, Телма! – Крикнул Тьюри. – Остановитесь и подумайте.

– Я уже подумала, – спокойно сказала она.

И они рука об руку прошли через дворик и поднялись по крутой тропинке, идущей вдоль стены дома.

Тьюри смотрел им вслед. В Канаде виселица не отменена. Да, так, пожалуй, будет лучше. Лучше для мальчика. У него вся жизнь впереди, мой долг – позаботиться о том, чтобы он прожил ее как следует… Бог ты мой, представляю себе, что скажет Нэнси!..