Текст книги "Мелодия Бесконечности 2. Симфония чувств"

«Истинный героизм на удивление сдержан и лишен драматизма. Это стремление не превзойти других любой ценой, а желание служить другим любой ценой.»©

Артур Эш

И в таком приподнятом состоянии после сказочной фотосессии и не менее феерической презентации, друзья как нельзя лучше настроились на посещение юбилейной постановки «Нотр Дама» и снова встретить легендарную труппу мюзикла. Больше всех Маргарита была рада видеть малышку Жюли, с которой они ещё весь вечер после спектакля болтали о музыкальных пристрастиях и радостях материнства. Эти две миниатюрные девушки сразу нашли общий язык – обе жизнерадостные, принимающие этот мир открыто, с детской непосредственностью и некоторой долей наивности, но если того требует ситуация – способные проявить удивительную стойкость духа и мужество.

Помимо модельного агентства, Танака-сан владел сетью хост-клубов VIP-класса, культура которых пришла из Страны Восходящего Солнца, занимающихся организацией и сопровождением деловых встреч, корпоративов, презентаций и досуга состоятельных лиц, со штатом менеджеров, поваров, службы охраны и, конечно же, самих хостес – сопровождающих, привлекательных юношей и девушек, призванных развлекать гостей и обслуживать, выполняя роль и официантов. От того насколько они справляются со своей задачей и насколько могут привлечь внимание посетителей, зависел их заработок. И это были заведения высокого класса, и ничего общего с интимными услугами не имели – персоналу строго запрещены были такого рода связи с клиентами, а для тех, кто не понимал или не хотел понимать этого, как раз и существовала служба охраны.

Как раз в одном из таких заведений, они с Джоном обсуждали детали нового проекта, когда азиат спиной ощутил тяжелый взгляд, извинился и поднялся из-за стола, проследовав в противоположный конец зала:

– И кто же твоя жертва на сей раз, Аманда? – оставив партнера в обществе одной из своих лучших хостес – юной Лали-Мей, весьма талантливой и многообещающей, ещё на достигшей расцвета своей красоты и женственности, но уже теперь искусно использовавшей свою образованность и своё обаяние, умело поддерживая непринужденную беседу практически на любую тему и следя, чтобы у клиента постоянно в достатке были лучшие выпивка и еда, услужливо подливая в бокал или прикуривая от элегантной зажигалки, которая была всегда при ней, Ондзи проследовал мимо соседнего столика и задержался, едва не потерявшись в порочном омуте глаз болотного цвета.

– Знаешь его? – сидящая за ним в расслабленной позе, миниатюрная зеленоглазая блондинка с аппетитными формами, которые выгодно подчеркивало стильное платье по фигуре под цвет её глаз, перевела томный взгляд с азиата на темноволосого мужчину со смуглой кожей и удивительными глазами в обрамлении черного бархата ресниц, – хорош, правда?

– У тебя, соглашусь – отменный вкус, крошка, только этот мужчина тебе не по зубам, – Ондзи снисходительно покачал головой, – он женат и безумно обожает свою жену, которая готовится произвести на свет их детей. К тому же, ты – не в его вкусе, куколка, он не поведется на тебя.

– Спорим? – очаровательно улыбнулась она, периодически посылая заинтересованный взгляд в сторону Джона, – Это даже удивительно с его вкусом – видела я эту его девчонку, не впечатлила, ни чем не выдающаяся посредственность. Чем же она для него особенная? Совершенно обычная, каких тысячи, – блондинка небрежно наматывала между пальцами свои белокурые локоны, – Посмотрим, что ты скажешь, когда я вырежу его глаза и сердце и преподнесу госпоже Лауре. Но, прежде я получу удовольствие от его роскошного тела, а то, что он женат – так это даже интереснее, ведь, если что-то достается слишком легко, то уже не приносит такого удовлетворения, да?

– Что же, тогда удачи, детка, только не в моём заведении, – мягко прошептал он, легко коснувшись её изящного плеча, не утруждая себя переубеждать её, что эта девочка настолько необычна, что ей этого не понять, – и не приходи потом ко мне плакаться, – та лишь фыркнула, пожав плечами.

– Господин Дестинофф, здесь становится слишком людно и шумно – не желаете ли продолжить обсуждение условий дальнейшего нашего сотрудничества в более подходящей обстановке? У меня в офисе есть не начатая бутылка отличного итальянского вина, – предложил азиат, сияя идеальной улыбкой.

Потом Ондзи ещё не раз будет задавать себе вопрос, что же двигало им в тот момент, когда он хотел отвести опасность – его всё ещё раздирали сомнения, но было ещё что-то – что заставляло его сердце биться быстрее, ради чего он продолжал жить и дышать, что жило в ясных голубых глазах, которые он постоянно выдел перед собой.

– Благодарю, господин Танака, – Джон вежливо отклонил приглашение и тоже поднялся со своего места, – но меня ждут дома. Спасибо за приглашение, но как-нибудь в другой раз, ладно?

– Ну, разумеется, – облегченно выдохнул Ондзи, – Передавайте моё почтение мадам и сенсею с супругой. Я провожу вас, заодно перекурю, – и они удалились, церемонно простившись с маленькой японкой в национальном кимоно из расписанного вручную шелкового полотна.

– Черт! – сердито выругалась блондинка, провожая их возмущенным взглядом, – Ондзи, что же ты задумал? Ты решил вести собственную игру? – она провела наманикюренным пальчиком по подбородку, – Госпоже это совсем не понравится…

«Не важно, как быстро летит свет, – темнота уже на месте»

Терри Пратчет

«Смерть – единственный Бог, который приходит на зов.»

Роджер Желязны

– Ну всё, мои все уже разошлись, – бросила на ходу маленькая азиатка, направляясь в гримерную, когда зал уже опустел, – Я пошла переодеваться. Аманда, ты ещё остаешься? – блондинка утвердительно мотнула головой, всё ещё продолжая злиться, – Тогда я пошла. Пока! – Мей помахала ей рукой, когда через несколько минут явилась, уже переодевшись в свою любимую матроску. Вместе с кимоно она сняла и свою маску, за мягкой улыбкой которой скрывалась настоящая она.

– Эй, куколка, тебя подвезти? – на улице из джипа-внедорожника девушку окликнула компания навеселе, – Как насчет прокатиться? С нами будет весело, обещаем.

– Нет, спасибо, но нам не по пути, – Мей махнула рукой и продолжила свой путь.

– Ты не поняла, детка, – двое парней вышли из машины, один из них остановил девушку за руку, – Нам не отказывают.

– Тогда я буду первой, – она решительно высвободилась от его хватки.

– Садись в машину, живо, – её снова схватили за руку, пытаясь усадить в салон автомобиля.

– Отвали! – девушка исхитрилась снять с ноги туфель и со всей силы ударила, шпилькой раздробив кисть нападавшему, тот взвыл и больно ударил её по лицу, от чего она упала, выронив туфель с окровавленным каблуком.

– Ах, ты дрянь! – другой парень схватил её за волосы, поднимая с земли, – Ты пожалеешь, что на свет родилась.

– Что здесь происходит? – на другом краю стоянки Джон уже докуривал и собирался садиться в машину, когда услышал крики, он потушил сигарету и поспешил на шум, – Оставьте девочку в покое, ни куда она не поедет с вами, – спокойно произнес мужчина.

– Да что ты говоришь! Ты кто такой – экстрасенс, что ли? Чувак, иди, куда шел, – один из компании указал в противоположном направлении, – Эта девчонка опасна хуже фурии.

– Я не достаточно ясно выразился? Двое против одной, – нехорошо ухмыльнулся Джон, – Думаю, что это она в опасности. Я не могу её так бросить здесь.

– Дядь, не вмешивайся, – девушка замотала головой, но мужчина не собирался отступать, – не стоит…

– Поздно, чувак, ты уже нарвался, – из машины вышли ещё двое, – Ты отнимаешь у нас время. Но, ты не переживай, дорогуша, сейчас мы разберемся с ним, а потом с удовольствием займемся тобой.

– Какое совпадение – я тоже спешу, – Джон сосчитал – их уже четверо, ну ничего, и не такое проходили. Им и невдомек, что самым страшным и тяжелым для него было противостояние с братом, но это было в прошлом. А сейчас ему уже ничего не страшно, кроме судьбы близких. И такими дешевыми номерами его не испугать.

– На тот свет спешишь, дядя? – они подошли ближе.

– И мы не решим дело миром? Жаль, если так, – ухмылка моментально сошла с его загорелого лица, а глаза его потемнели.

– А, пошел ты, – нападавшие наивно полагали застать мужчину врасплох, но они понятия не имели, с кем связываются, даже превосходящее их число не давало им преимущества перед его мастерством, всегда стоящим на защите тех, кто в ней нуждается,и горячей кровью, вскипавшей в венах при виде несправедливости. На месте этой девочки могла оказаться его жена или сестра – и неужели никто не пришел бы на помощь? Они должны усвоить, что такое отношение к женщине недопустимо, а она должна понять, что не все мужчины такие, как эти.

– Только после вас, – уклонившись от первого удара, ребром ладони он ударил по шее одного, а второму досталось в солнечное сплетение.

Тут уже подоспела охрана клуба:

– Всё в порядке?

– Всё просто отлично, – Джон покосился на парней и пожал плечами, – господа попросили показать им пару секретных приёмов, и мы немного увлеклись – вот и всё.

– Да фиг с ней, не стоит она того. Валим, найдем посговорчивее, – предпочтя не связываться ещё и с клубными секьюрити, парни вернулись в свой джип и отъехали со стоянки.

– Вау, как ты их! – азиатка только удивленно хлопнула ресницами, – Не плох, совсем не плох – как для дяди, – улыбнулась она.

– Идем, тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок, – мужчина помог ей отряхнуться, – Не бойся, я не обижу.

– А я и не боюсь, – она подобрала свои сумочку и туфли и последовала за ним до автомобиля, – Ну, ты даешь, дядя! – девушка изумленно застыла перед машиной, – Тачка у тебя – что надо, уважаю.

– Присаживайся, поехали, – он открыл ей дверь пассажирского места.

– Слышь, дядя, ты полегче! – нахально возмутилась девушка, когда он подтолкнул её к двери машины, – Скажи, куда хоть едем-то, – спросила она, обернувшись на него, – Я бы и сама справилась с этими дегенератами, чтобы не повадно было руки свои распускать, а ты мне всю клиентуру распугал, между прочим – кто мне теперь будет убыток возмещать? – она говорила на ломаном английском, и от волнения её ужасный акцент проявлялся сильнее.

Девушка была совсем молодой – лет четырнадцать-пятнадцать на вид, азиатской внешности: с раскосыми карими глазами и пухлыми губами, её густые длинные черные волосы были заплетены в две косы, одета она была в матросскую форму японской школьницы.

– Едем ко мне домой, – спокойно ответил Джон, – или ты предпочла бы остаться в компании тех уродов?

– У этих уродов водятся деньги…– заметила она с грустью, – Или у тебя есть более выгодное предложение? А денег-то у тебя хватит? – она недовольно дернула его за плечо, – Я тебе не какая-нибудь уличная девка, – девушка состроила обиженную физиономию, – Я много чего умею из того, что этим цыпочкам и не снилось. Обещаю, что ты останешься очень доволен – ещё никто не жаловался, – усмехнулась маленькая азиатка, – Хотя нет… – она призадумалась, – Не, дядь, ты, конечно, привлекателен и сексуален, не спорю, но не в моём вкусе – ты же мне почти в отцы годишься. А друзья помоложе у тебя есть?

– Ну, знаешь, меня такие нахальные девицы тоже как-то не возбуждают, – парировал мужчина, – И перестань строить из себя ту, кем ты не являешься.

– Тогда я не понимаю… – девушка задумчиво хмыкнула и снова похлопала его по плечу, – Для чего я тебе? С чего бы это ты такой добренький?

– Ох, ради всего святого – ты можешь хоть минуту помолчать? Мне за дорогой следить надо, не отвлекай меня, – мужчина покачал головой – эта несносная девчонка начинала бесить его, но и без помощи он не мог её оставить.

Всю дорогу японка сидела на заднем сидении надувшись, скрестив руки на груди, глядя в одну точку – больше она ни слова не сказала за время пути.

– Ну, проходи, чего в дверях застряла? – поставив машину в гараж, Джон подтолкнул девушку вперед и зашел в дом следом за ней.

– Твоюженалево! – оглядевшись по сторонам, так своеобразно высказала свой восторг чернявая, снимая в прихожей обувь, – Ничего себе хоромы! Дядя, а ты, правда, здесь живешь?

– Проходи в столовую, а я посмотрю, что есть пожевать, – мужчина указал ей в сторону столовой.

– Здравствуй, дорогой! – по лестнице со второго этажа спустилась Маргарита, в свободном халате и с подобранными волосами, сейчас она выглядела старше своих почти восемнадцати лет, что, впрочем, ни сколько не умаляло её природной красоты, – уже вернулся?

– Здравствуй, Марго! – Джон заключил её в крепкие объятия и нежно поцеловал.

– Да ты, дядя, оказывается, тот ещё извращенец – твоя беременная женщина не в состоянии тебя удовлетворять? Так ты хоть бы постеснялся такую, как я, в дом приводить, при ней-то? – девушка скривилась и с пренебрежением окинула взглядом Маргариту, задержавшись на её, уже заметно округлившемся, животе, – Я бы, на её месте, глаза бы мне повыцарапывала, а она, знай себе – стоит, да ресницами только хлопает! – Маргарита, и впрямь, стояла и не могла произнести и слова: перед ней стояла девушка из её далекого видения, когда она видела своих близких и друзей в канун Новогоднего вечера. Мей… Вот она, настоящая, а не призрак из будущего.

– Да ты замолчишь, наконец?! – терпение Джона с треском лопнуло, – Так, идём со мной! – он схватил её за ворот и поволок в ванную комнату.

– Ты что удумал, хренов маньяк! – девушка брыкалась, кусалась и вырывалась, как дикая кошка, когда он подставил её голову под холодную воду.

– Рот тебе вымою – с мылом, чтобы впредь за языком своим следила, – он был практически серьёзен, но, всё же отпустил её, всё ещё сыпавшую проклятиями, вытирая мокрые волосы полотенцем.

– Жан, оставь её, – вмешалась Маргарита, – Это у неё защитная реакция такая. Что же тебе пережить пришлось, детка? Отчего ты стала таким диким волчонком и норовишь укусить руку, которая помогает тебе?

– Дамочка, я не нуждаюсь в вашем сочувствии, – презрительно фыркнула девушка.

– Ну, всё, у меня уже голова от тебя болит, заноза малолетняя, – устало бросил мужчина, взяв жену под руку и направившись к лестнице на второй этаж, – В шкафчике найдешь чистое полотенце и чистый банный халат, надеюсь, как душ включать, тебе не нужно объяснять, ужин – на столе в кухне, комната для гостей – по коридору первая на право. А я сегодня чертовски устал и собираюсь спать, идем, Марго. Приму душ на втором этаже. И ты постарайся хорошо отдохнуть, а завтра утром мы поговорим – ты хочешь никогда больше не возвращаться к своему ремеслу и заняться более достойным делом?

– Но, почему? – маленькая забияка насупилась, подозрительно покосившись, – Что вам с этого?

– Иногда люди помогают друг другу просто так, чтобы не оставлять человека наедине с бедой. Спокойной ночи! – Маргарита потрепала её темноволосую голову, – Можешь себе представить, я её уже видела, – шепнула она на ухо мужу, – Она тут не случайно, я уверена в этом. Я уже видела её раньше – в своём видении.

Уже поднимаясь по лестнице, Джон и Маргарита услышали, как дверь в ванную захлопнулась, щелкнула задвижка, и послышался шум льющейся воды.

В тот вечер Марк вернулся со съемок поздно, уставший и только и мечтавший всю дорогу до дома о том, как примет ванну и заснет крепким сном.

– Ну, и какого так в дверь стучать! Я не глухая, – Мей открыла дверь и, с гневным выражением на лице и махровом халате на теле, грозно зыркнула на ошалелого Марка, – Ну, чего вытаращился? Бабы в ванной никогда не видел, что ли? Ану, дай пройти! – она демонстративно оттолкнула его, забрызгав, когда с силой тряхнула ещё влажными волосами, – Стоп! Подожди, а ты не тот знаменитый парень-модель, о триумфальном возвращении в бизнес которого последнее время пишут все популярные глянцевые издания? Так, значит, ты тоже тут живешь? Мои одноклассницы кипятком ссать будут, если узнают, что я с тобой ночь провела, – внезапно она развернулась, подошла к нему совсем близко и, встав на носочки, заглянула в его серые глаза.

До чего же он хорош собой! Ладно сложен, с такими длинными стройными ногами и некогда роскошными вьющимися волосами, за которые любая девчонка многое бы отдала. Мужественные, слегка резковатые черты лица с по-детски светлыми глазами. И его руки, как, должно быть, могут волновать, дотрагиваясь до кожи, эти изящные музыкальные пальцы, какое могут дарить наслаждение своими прикосновениями. А эти красиво очерченные губы, как должно быть, умеют целовать – так, что теряешь разум и не боишься задохнуться. В жизни он ещё лучше, чем на снимках в модных журналах. И запах… от него сладко пахло весенними цветами и свежескошенной травой, и в этой симфонии запахов выделялось ещё что-то такое знакомое и родное – вишня. Конечно же это были цветы вишни, этот аромат она бы ни с чем не спутала – сколько раз она вдыхала его в знакомом парке, в той, другой жизни, к которой уже не будет возврата… Но – нет! Нельзя даже думать так. Ни к чему хорошему это не приведёт. Все, кто был ей дорог, все, кого она любила – либо предавали её, либо ушли, как родители…И это приносило столько боли, что лучше предупредить её и не пускать ни кого в свои сердце и душу, чтобы потом не страдать от невыносимой горечи очередной потери. Но как же хотелось почувствовать себя на месте той счастливицы, что познает его любовь, а она была практически уверена, что у такого, как он, должно быть множество пассий. Но как же соблазнительно было забыться в мечтах, представляя себя во власти его рук и губ.

– Какая ночь? Ты о чем? – он непонимающе замотал головой, – Ванная комната на втором этаже была занята, и я… – его голос…Она могла бы слушать его вечно, у него был такой забавный милый акцент, гораздо приятнее, чем её ужасное произношение. Девушка застыла в немом очаровании, заслушавшись его.

– Ой, а тебе так трудно подыграть мне? У тебя же нет сейчас официальной девушки? – она провела рукой по его плечу, – Будешь моим липовым парнем? Одноклассницы мои от зависти просто лопнут.

– Нет, я на такое не подписывался, – запротестовал юноша, – А ты кто, вообще, такая?– Марк пристально просмотрел в темные раскосые глаза девушки.

О женщинах Марк старался не думать, с головой уходя в работу, и уж тем более не мог представить себе, что его будут домогаться в собственном доме – девица, которую он впервые видит.

– Ладно, ладно, – она снисходительно улыбнулась, – Не бойся, твоё мужское достоинство не пострадает, – хихикнула она своей шутке, – Моё имя Лали-Мей, меня твой приятель привёл, такой смуглый, кареглазый, – потом она искушающе состроила глазки, – У тебя же нет тайной жены, к тому же, беременной?

– Та типун тебе на язык, язва мелкая! – порывисто отмахнулся парень.

– Ой, ой! – девушка оттолкнула его от двери и решительно направилась в кухню, – Ванную комнату я тебе освобождаю и иду на кухню – если голоден, то присоединяйся.

– Ну, что за девица – уже, как у себя дома, распоряжается, – развел руками Марк и отправился в душ, – Вот же притащил Джон маленького дьяволёнка.

– Я всё слышала, – крикнула Мей из кухни.

Марк тяжело вздохнул.

Когда он вышел из душа, то девушка, так и не дойдя до гостевой комнаты, уже свернулась калачиком на диване в гостинной.

– А, это ты, – она приоткрыла один глаз.

– Похоже, ты засыпаешь? – тихо спросил Марк, – Тебя перенести в комнату?

– Останься со мной, пожалуйста, – сонно пробормотала она, – Но, только рискни со мной что-нибудь сделать. Если утром пояс халата будет завязан по другому, то я тебя кастрирую, учти.

Юноша попытался всё-таки отнести её в спальню для гостей, но она дернула его за руку, и он от неожиданности присел рядом с ней на диван. Она же преспокойно положила голову ему на колени:

– Теперь ты – моя подушка, – удовлетворенно заключила она и заснула безмятежным сном ребёнка.

А Марк той ночью глаз не сомкнул, и к утру у него ужасно ломило спину, но она так сладко и спокойно спала, что он так и не решился потревожить её сон. Её ровное дыхание, биение её сердца, запах её вымытого тела и гладкость её волос – всё это странным образом будоражило его, вызывая непонятные ощущения. Он даже не догадывался, что она так спокойно заснула – впервые за долгое время.

Утром, всё же, усталость взяла своё, и Марка начало клонить в сон. Когда он открыл глаза, то девушки уже не было. Она обувалась в прихожей.

– Уходишь? – окликнул её Марк, выйдя в коридор.

Он стоял и смотрел на неё, облокотившись о стену.

– А, это ты – "подушка", – улыбнулась Мей, – Пойду я, пожалуй… Не хочу вас больше напрягать своим присутствием, – она посмотрела на него с благодарностью, – Спасибо вам. Спасибо, – подойдя к самой двери, она обернулась, – И ты не остановишь меня? Не попросишь остаться? – а внутри всё кричало "Останови меня! Спаси меня!", – Не бойся, я ничего у вас не украла.

– Да, мне как-то фиолетово, знаешь ли, – пожал плечами парень, – Украла или нет – это будет на твоей совести.

– Тогда, пока, – произнесла она бесцветным голосом и поспешно отвела взгляд.

Внезапно, он резко дернул её за руку – от этого движения рукав её кофты сполз, и он увидел на локтевом сгибе следы от инъекций:

– Ты, что, совсем дура?! – он рванул её руку на себя, и вот уже девушка оказалась в его объятиях, – Сколько тебе лет? Тебе же ещё нет и шестнадцати, – на каком-то интуитивном уровне, он смог "прочесть" её боль, испытав подобное в своей жизни.

А ещё стало вдруг больно – неужели он достоин только вот такой вот женщины? Кем он будет для нее – объектом спора с подружками, очередной красивой игрушкой в коллекции? Девчонка-то симпатичная, наверняка ей стоит только пальцем поманить, сотни парней будут у её изящных ножек в модных модельных туфельках.

– А тебе какое до меня дело? – Мей с вызовом посмотрела на него, – Ты мне кто – отец, что ли? Мне с головой хватило твоего приятеля с его придирками и нравоучениями, – она попыталась вырваться из его рук, и заметила шрамы на его запястьях, – А сам-то!

– А ты думала – я тут весь такой, в шоколаде?! Если заглянуть ко мне в душу, то там можно увидеть такие же шрамы. Я тебе – никто, ты права, но, возможно, я могу понять тебя как ни кто другой, – он порывисто привлёк её к себе и крепко обнял, – Ты не должна продолжать губить себя, торговать своей красотой и подрывать своё здоровье. Ты же ещё почти ничего не видела в этой жизни. Я прошел через всё это, но, благодаря этим людям, я смог начать жить заново.

– Ты? – она несколько раз всхлипнула и подняла голову, – Неужели ты?…

– Ну, вот – теперь об этом знаешь только ты. Даже с ними я не говорил об этом…Об этой стороне моей жизни мне сейчас противно и неприятно вспоминать – они знают только, что жизнь моя была безрадостной, но, об этих её подробностях я не могу говорить. Я пытался выжить, но кроме собственного тела у меня не было ничего. Мне приходилось спать с женщинами за деньги и делать ещё много чего, о чем не принято говорить вслух. Однако, если это заставит тебя задуматься о своей собственной судьбе, то я могу тебе рассказать, как это – быть изнасилованным в нежном детском возрасте или корчиться от ломки в вонючем подвале… – и снова накатила волна грязи и смрада, он снова ощутил всю мерзость и всю тошнотворность тех дней, точно он сам был комком напрягшихся нервов и сгустком грязи.

– Не продолжай… не надо… – девушка приложила палец к его губам, – Это же причиняет тебе боль…

– Это часть моего бытия. Мне от этого не уйти и не забыть, – тихо ответил он.

Что же могло приключиться у этой девочки, что она стала такой? Ему было страшно и больно видеть её вот такой – совсем ещё юную, но уже разочаровавшуюся в жизни, принявшую жестокость и цинизм, но сильнее всего было то негодование и тот гнев, что охватил его по отношению к тем, кто довел её до такого состояния – он ещё даже не знал их, а уже ненавидел и готов был разорвать собственными руками за то, что искалечили девочке жизнь. Он обязательно сделает всё, что будет в его силах, и не только – но не оставит её один на один с болью.

– Ты – необыкновенный человек, – Мей не смогла сдержать слёз – то ли восхищения им, то ли сожаления по своей собственной жизни.

– Поверь мне – самый обыкновенный, и я хочу помочь тебе, как когда-то помогли и мне, – прошептал он.

А она вдруг захотела, чтобы его чувства к ней и его объятия были иного рода – и она готова будет бороться за этого мужчину, чтобы он смог однажды разглядеть в ней те чувства, что зарождались сейчас в глубине её сердца. И захотелось, чтобы и он чувствовал к ней не жалость или сострадание, а то, что чувствует она к нему – то, что чувствует мужчина к женщине… Чтобы смотрел на неё другим взглядом… Ей захотелось узнать о нем всё – чем он живет, чем дышит, что предпочитает, о чем думает, что любит, а что – нет… Захотелось проникнуть в его мысли, заполнить их собой, стать частью его жизни, стать такой, какой он захочет её видеть, лишь бы не наскучить ему, лишь бы быть ему интересной. И не понимала она, чего же ей хотелось сейчас больше – сбежать подальше со стыда за своё прошлое или прижаться к нему ещё сильнее и испробовать его губы, что находятся сейчас в такой близости – распробовав до малейшего из оттенков вкуса. Ни к одному мужчине до этого момента она не чувствовала ничего подобного, и не потому, что он действительно так хорош – обласканный жизнью мальчик-мажор, он так отозвался на её боль как раз потому, что у самого в душе глубокие раны. Первая родственная душа, которую она встретила в этом безумном мире, которая сможет понять и принять её, какой бы несносной она не была. Кто-то из великих сказал: "Человек приходит в этот мир один и уходит один, и только в любви и дружбе человек может хоть временно почувствовать себя не одиноким".

– Что, и даже на завтрак не останешься? – Марк ободряюще сжал её руку.

– О! Смотрю, вы уже познакомились. Ты задержал её, – со второго этажа спустились Джон и Маргарита, – молодец, парень, – У меня ещё есть разговор к тебе, девочка, – мужчина одобрительно улыбнулся юноше и поманил пальцем Мей.

– Да, и вам доброе утро, – хмыкнула девушка, легко перебросив свою сумочку через плечо,– Вообще-то мне на занятия нужно, у меня и так крупные неприятности, не хотелось бы всё ещё больше усугублять.

– В таком случае, можно я поеду с тобой, объяснюсь с директором и твоим преподавателем? – Джон посмотрел в темные глаза маленькой японки, от чего той стало не по себе и она боязливо вздрогнула, словно что-то увидела в его взгляде, что напугало её или возродило вызывающие страх воспоминания.

– С чего бы такая забота? – Мей сморгнула и недоверчиво покосилась на смуглого темноволосого мужчину, нервно сглотнув.

– Ты хочешь начать новую жизнь? – Джон пристально посмотрел на неё, давая понять, что ожидает ответа,– И родители позволяют тебе так жить?

– Замолчи! Замолчи сейчас же! – её руки самопроизвольно сжались в кулаки, – Я не позволю тебе так говорить о моих родителях! Их больше нет, и я не знаю, как мне жить теперь! Каждый день я просыпаюсь, и спрашиваю себя, почему я не умерла вместе с ними? Я так испугалась, что не могла даже дышать, спрятавшись под диваном, и слышала, как их убивали. Потом, в больнице я пришла в себя и была вся в крови… их крови… если бы я их не послушалась… Меня не должно было быть там, я должна была быть на занятиях, но я прогуливала и вернулась с черного хода. Мама успела отправить мне сообщение, что в доме опасность – закодированное, как когда мы играли в шарады в детстве. "Красная шапочка" – это была одна из моих любимых сказок в детстве. Моя мама любила детективы, и мы с ней разработали целую систему условных сигналов на экстренный случай, только это не помогло. Меня спасло чудо – мимо проезжали мамины коллеги, они привезли цветы и пожелания счастливого декретного отпуска. Родителей чудо не спасло… У меня больше нет родителей, и никогда уже не будет брата, который так и не родился… Я же позвонила в скорую, как только смогла, но не успела… – дальше она уже не могла остановиться, рыдая сползая по стене, сминая в руках свои туфли, –  Как бы я хотела вернуть время назад… Я сама виновата в том, какой я стала… После смерти родителей на меня, словно что-то нашло… Я связалась не с теми людьми. Потом понеслось – бесконечные вечеринки, с выпивкой и наркотиками – сначала легкие, потом – потяжелее… Можете себе представить – я носила только черное и делала мрачный готический макияж, меня даже называли "Черной королевой". Как хорошо, что мама не видела меня такой....

– Поплачь, детка, – Марго присела рядом, забрав у девушки туфли, подав вместо них носовой платок, – станет легче.

– Почему я всё это вам сказала? – непонимающе прошептала девушка.

– Потому, что тебе необходимо выговориться, – смуглый мужчина присел рядом и взял её за руку,– Несколько месяцев назад мой отец умер на моих руках – я хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

– Если бы ты их не послушала, то ты бы погибла вместе с ними, но ты выжила – ты невероятно мужественная девочка, – в прихожую спустился доктор.

– Но я ничего не сделала… не смогла помочь, – она поднялась с пола с его помощью, – я должна была… Только голоса, и всё… И мне не забыть их до самой смерти…

– Daijoubu desu (Всё хорошо (яп.)), – сочувственно похлопал её по плечу Джек.

– Это вы ради меня говорите по-японски? – улыбнулась азиатка.

– И смею надеяться, вполне сносно, – подмигнул её соотечественник.

– Arigatou! (Спасибо! яп.) Сенсей, я… – она продолжала дрожать, – Ваши шрамы… – пару раз Мей видела этого мужчину с Ондзи и тем смуглым симпатягой, который привел её в этот странный дом, где принято любить и заботиться друг о друге, совсем как в её доме когда-то – и воспоминания пришли теплые и обволакивающие, будто закутываешься в знакомый теплый плед, к нему иногда обращались "док", из чего она заключила, что он – врач.

– Тебя ещё не было на свете, а я не знал, для чего жить дальше после смерти родителей, но надо продолжать жить, – пережив смерть своих близких, Джек знал, о чем говорил, и что может чувствовать сейчас девочка,– Твои родители хотели бы именно этого. Жизненные испытания могут либо сломать нас, либо сделать сильнее – какой вариант предпочтешь ты? А если захочешь поговорить, то просто знай, что мы рядом.

– И тогда вы решили стать врачом – чтобы спасать, – в ответ японец утвердительно кивнул.

– Ты всё сделала правильно, ты умница, – успокаивала её Марго.

– Но я ни чем не помогла, – девушка замотала головой, – А теперь мне страшно и за себя. Если они знают, что я жива… Я сбежала, и оказалась здесь… во Франции, так далеко от дома. Ондзи-сан согласился взять меня с собой, выдав себя за моего дядю.

– И тебя не ищут? – поинтересовался Джон.

– Не знаю, – Мей пожала плечами, – я сменила номер телефона и перестала вести свои аккаунты в социальных сетях.