Текст книги "Мелодия Бесконечности 2. Симфония чувств"

– Я не смирюсь. И я готова бороться за тебя, только дай мне надежду, – она вскинула голову, смело и открыто глядя на него.

– Посмотри на этот рассвет, – тогда юноша потянул её за руку на лоджию и распахнул окно, за которым розовел восход и первые лучи начинали освещать крыши домов и верхушки деревьев, – Я не хочу обманывать тебя ложными обещаниями, но – я хочу попробовать всё начать с чистого листа. Считаешь, что у нас получится? Как солнце приносит обновление всему живому каждое утро, так и мы можем подарить друг другу шанс на новую жизнь,– он обнял её, положив голову ей на плечо.

– Ты это серьёзно? – спросила она шепотом, чтобы не спугнуть своё счастье.

– Абсолютно серьёзно, – ответил он кивком и легкой полуулыбкой, – Мне давно пора отпустить прошлое и научиться строить новые отношения. Я хочу быть честным с тобой.

– Я верю тебе – человек, который так болезненно пережил неразделенную любовь, не сможет причинить подобной боли другому, – азиатка взяла парня за руку.

– Научи меня. Расскажи мне, как ты хочешь? Что ты любишь? Что тебе нравится? – попросил он.

– Может, сам угадаешь? – она вытащила алый галстук из-под матросского воротника своей формы и завязала ему глаза, – Что это? – девушка дала ему откусить от круассана с вишневой начинкой и подала со стола чашку черного чая с вишней и медом.

– О! Это слишком просто, – с улыбкой ответил парень, – Я тоже люблю вишни. Вот видишь, у нас не мало общего, – он привлек её совсем близко к себе, – А как насчет чего поинтереснее? – трясущимися тонкими пальцами он на ощупь нашел её губы, и они были горячие и опьяняющие, а она не могла сделать ни вдоха, ни выдоха, не веря, что всё это ей не снится, а происходит на самом деле, – Черт, да что это со мной? Вдруг стало трудно дышать. А ты, наверняка думаешь, что у моих ног побывало множество женских сердец, но это не так… Спорим, что я и целоваться-то уже разучился.

И отчего его к ней так тянет и обжигает всё внутри, что пересохли губы и горло, а ноги сами сделали шаг навстречу?

– Тогда – учись и запоминай, – она первая коснулась его губ, и у обоих закружилась голова, – Такое знакомое чувство… Значит, мне не приснился твой поцелуй вчера?

– Вот так будет правильнее. Я хочу видеть тебя, – он снял повязку с глаз и уверенно продолжил целовать её, не в силах оторваться от её невыразимо сладких губ, от чего она готова была сомлеть прямо здесь и прямо сейчас, и сердце неистово колотилось в груди, и мысли были как в тумане – где-то за пределами их маленькой вселенной, – Вчера я боялся, что мне не хватит смелости решиться, – тяжело выдохнул Марк.

– А ты прекрасный ученик, уже делаешь успехи, – удовлетворенно выдохнула девушка.

– Учусь у лучшей, – улыбнулся Марк, всё ещё продолжая ощущать волнующее тепло её губ.

Мей несмело провела рукой по его челке:

– Всё спросить хотела – у тебя же были длинные волосы, почему ты подстригся?

– Тебе не нравится? – вдруг увлеченно поинтересовался парень.

– Нет, почему же, – убежденно возразила она, – Очень мило, и тебе идет.

– Если хочешь, то я могу снова отрастить их, – Марк посмотрел на её в ожидании ответа, словно её мнение было для него самым весомым в этой жизни.

– Правда? – заулыбалась Мей, и он снова кивнул.

– А что, если я захочу пригласить тебя на свидание? – задал он вопрос, хитро улыбнувшись, – Ты бы согласилась?

– Ещё спрашиваешь? Настоящее свидание?! – не помня себя от радости, азиатка кинулась ему на шею.

– Самое настоящее, – важно подтвердил Марк, – Не хочешь познакомить меня с японской кухней?

– С удовольствием! – миниатюрная японка не раздумывая согласилась и, резко убрав с лица волосы, серьёзно добавила, – Знаешь, а я передумала – пусть он ответит по закону, в память о моей семье. Это деньги моего отца, и я не хочу, чтобы ими распоряжался его убийца. Он не получит ни йены. Я закончу учебу и сама возглавлю корпорацию. Мне будет нужна твоя поддержка. Ты поможешь мне?

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, – спокойным и тихим был ответ Марка, но абсолютно твердым, – Только, если ты думаешь, что я с тобой из-за денег, то я и знать тебя не желаю.

– Марк, я не хочу прятаться, – Мей вздернула голову, напряженно посмотрев на юношу, – Мне нужна будет твоя помощь. Мне нужно вернуться в бар и расспросить о тех двоих.

Марк взволнованно обнял её за плечи:

– Погоди, что ты задумала?

– Он ответит за то, что сделал, но без его признания мне не поверят в полиции, – она говорила так спокойно и буднично, словно отвечала заученную теорему на уроке геометрии, – Мне нужно его признание, – и посмотрела с такой твердостью и холодностью, от которой стало не по себе, – Я напугала тебя вчера? Так же я могу напугать и его, чтобы он во всем сознался. А ты запишешь всё на диктофон – так всегда в фильмах делают.

– Ты даже не знаешь, получится у тебя или нет, – характер у девушки твердый и упрямый, но она всего лишь девушка, которая не должна подвергаться опасности из-за какого-то ничтожества, – Это чистое безумие. Я не могу позволить тебе так рисковать.

Его девушка… и от этой мысли стало вдруг тепло.

– Тогда я всё сделаю сама, без твоей помощи! – она убрала его руки, нахмурив брови.

– Черт, Джон меня прибьет, – Марк бессильно покачал головой, накидывая пиджак, находясь рядом с ней, он хоть сможет уберечь её от ещё больших глупостей, – Так, сколько у нас времени до прилета рейса из Сингапура? – поинтересовался он, усаживая Мей на диван и присаживаясь рядом.

– У нас есть ещё время в запасе, – девушка бросила беглый взгляд на свои наручные часы, до побеления сцепив пальцы, – Боже, дай мне сил выдержать всё это!

– У тебя есть план? – спросил он, заправив её волосы за ухо.

– Я же говорила, что моя мама любила детективы и привила эту любовь мне, а работала она юристом, – деловито начала она, непроизвольно выпятив нижнюю губу и надув щеки, как делают маленькие дети, когда хотят казаться старше и серьезнее, – И да, у меня есть план. Я сделаю вид, что задерживаюсь в пробке, чтобы он расслабился и ничего не заподозрил. В дом я его не приведу – это опасно. Лучше выбрать нейтральное и уединенное место – тот самый бар, к примеру. Это заставит его нервничать, – она продолжала говорить, а Марк смотрел на неё и поражался, как она может рассуждать столь хладнокровно в такой ситуации, – Надо вынудить его выйти черным ходом, не вызывая лишних подозрений раньше времени, – потом Мей скосила взгляд в его сторону, ткнув пальцем ему в грудь, – Ты выйдешь за нами незаметно. Спрячешься, и будешь записывать всё на телефон. Потом отдашь запись в полицию, – убежденно завершила она.

– Я не оставлю тебя наедине с этим типом, – Марк перехватил её взгляд.

Что он чувствует к ней? Только ли видит в девочке повторение своей истории или нечто большее? Он устал, правда, очень устал страдать, устал от боли и одиночества. Каждому человеку необходим тот, кого будешь любить, и кто будет любить тебя. Она ли поможет ему исцелить разбитое сердце – такая же раненая, как и он сам?

– Так надо, Марк. Ты обещал мне помочь, – девушка поднялась с места, положив ладони ему на плечи, не побоявшись смотреть ему прямо в глаза, – Это – дело чести, понимаешь? А для японца честь – не пустой звук. Он не имеет права свободно жить и распоряжаться деньгами, которые стоили жизни моей семье. Я должна отдать последнюю дань им и применить всё то, чему они учили меня.

– Это опасно, понимаешь? – парень встряхнул её за плечи.

– Я знаю, – упрямо повторила она, – Но я должна это сделать – с твоей помощью или без неё, – она провела рукой по его плечу, разглаживая рукав рубашки, – Скажи мне, Марк, кто я? Я человек или монстр? – дойдя до кисти, она крепко сжала её, поджав губы и всхлипнув.

Он подал ей упаковку салфеток и нажал кнопку механизма, закрывающего жалюзи на окнах:

– Закрой дверь. Я тебе кое-что покажу, – Мей протерла лицо протянутой им влажной салфеткой и выполнила то, о чем он просил, а Марк с трудом поднялся, опираясь о спинку дивана, спина ещё саднила, от чего девушка снова испытала острое чувство вины, – Я – ракшас, управляю воздушными потоками, – Марк принял Облик и стоял уже перед ней с мертвенно-серой кожей, в рваных лохмотьях вместо его повседневной одежды, с длинными всклокоченными волосами.

– И вот ты, что – думал меня этим напугать? – Майя стояла и смотрела на него, уперев руки в бока, – Я уже видела тебя таким. Помнишь, когда я была сама не своя – там, у бара, ты ведь тогда тоже обратился? Я была не в себе, но я помню это.

– Смелая ты, – Марк вновь вернул своё обличие, – Теперь ты видишь, что я такой же, как и ты.

– Я не смелая, просто меня интересует всё, что связано с тобой, – усмехнулась она и спросила, – А вы все такие?

– Нет, каждый из нас неповторим в своем роде, – парень потрепал её челку, – Как и ты. Сила, что живет в нас, зависит от наших переживаний и проявляется в момент наивысшего эмоционального напряжения.

– Ты так думаешь? Знаешь, мне с трудом во всё это верится, – она пожала плечами, забавно передернув носом, – Но, если это сближает нас, то я готова принять это.

– Я думаю, что ты привлекательна, у тебя острый ум, сильная воля и большое мужество, – он смотрел на неё и улыбался, подперев голову руками, – А ещё я думаю, что ты достойна лучшего, и в твоих силах это лучшее достичь.

– Спасибо, что веришь в меня, – и в этот момент она готова была свернуть горы, если потребуется.

– Каждому человеку необходимо, чтобы в него кто-то верил, – убежденно констатировал он, теперь уже твердо удостоверившись в этом.

– Как и необходимо верить во что-то или в кого-то, – она посмотрела на него взглядом, полным тоски и печали, и этот взгляд был ему очень хорошо знаком по собственному опыту, – А я же не знаю, во что мне уже верить, или кому…

– Тогда попробуй, для начала, поверить в нас, – просто предложил Марк, и хотелось ему чтобы такой взгляд больше не касался её красивых глаз.

– Хорошо, я так и сделаю, – кивнула Мей, посмотрела на часы и нервно содрогнулась, стараясь успокоить сама себя, – Ну, что – пора начинать, и удачи нам.

Прежде чем Марк успел остановить её, девушка сама набрала номер мобильного телефона человека, которого она презирала сейчас больше всех на свете. Она не могла больше ждать и надеяться на чудо – ради памяти её семьи, их убийцы должны ответить за своё преступление. Вдохнув поглубже и приложив ладонь к губам юноши, заставляя его молчать, она начала разговор:

– Привет! – она заставила взять себя в руки и придать голосу наиболее приветливый оттенок, – Дядя, ты уже прилетел? Да, у меня всё отлично. Ты чем-то расстроен? Просто устал, перелет утомил – понятно. Ещё раз извини, что из-за меня приходится проходить через это, – с этого момента она даже прикрыла глаза, пытаясь таким образом отстраниться, словно это всё не она делает, – И еще, тут такое дело… Я застряла в пробке – это надолго. Сможешь взять такси? Я знаю одно место, часто там бывала… Можем встретиться там? – она выжидала, сработает ли её уловка, – Да, отлично. Я скину адрес смс-кой. Ты, наверняка, проголодался с дороги, а там кухня хоть и не изысканная, зато вкусная и – от души. К тому же, в доме, полном народа, не так комфортно будет побеседовать по душам. Мне, правда, так неудобно, – сделала вид, что очень сожалеет, – Пообедаем, потом я покажу тебе город, а к вечеру в доме будет поспокойнее, – он задает стандартные вопросы, стало быть, расслаблен и не ждет подвоха, – Что за дом? С кем я живу? – нужно добавить для солидности правдивых фактов, – Я живу у хороших знакомых. Они славные. Вот увидишь они тебе понравятся, – теперь она знает, что он сделал, и грех её лжи ничтожен по сравнению с этим.

– Ты уверена в том, что делаешь? – встревоженно спросил Марк, ещё не теряя надежды отговорить её от этой безумной авантюры.

– У меня нет права на сомнения, – не дрогнув, ответила она, но с силой сжала в руке свой мобильный телефон, и он понял, что лучше и ему принять правила игры этой упрямицы, так как отговорить он её, настроенную столь решительно, не сможет.

«Настоящий ад – в самом человеке.»

«Адская девочка» («Hell Girl» / «Jigoku shoujo»)

Ровно, как и было договорено, Мей приехала на такси к бару, где её уже ожидали.

Кроме её дяди, там же был и его пособник, сидящий за другим столиком в дальнем конце зала. Его заметила девушка, и его заметил Марк, ехавший за ней на своей машине и вошедший несколькими минутами позже.

Как только он зашел, в нос снова ударил запах алкоголя и табака.

Мей держалась свободно и приветливо, и он только дивился, откуда у неё столько выдержки – он вряд ли смог бы так держаться, сохраняя самообладание и хладнокровие.

Беседа велась не о чем, сколько юноша не пытался вслушиваться.

Другой мужчина за дальним столиком тоже напряженно слушал.

Наконец, девушка сказала что-то про прогулку по набережной, и они начали собираться.

Немного погодя, остановившись у самой двери, Мей вспомнила, что забыла сумочку. Виновато улыбнувшись, она попросила дядю подождать на улице. Это был сигнал для Марка.

Когда вышла на улицу, её поглотило страшное чувство дежа-вю – на этой набережной она билась в истерике, разрывая кожу на спине Марка.

И ей не нужно было задумываться над дальнейшим – всё произошло само собой, вспомнилось сразу всё: как она, пошатываясь, спустилась вниз по лестнице и увидела тех, кто был ей дорог, заколотыми на пропитавшемся их кровью, паркетном полу в гостинной.

Она снова изменилась, кровожадно посмотрев на свои когти и размазывая ярко-красную помаду по лицу.

Сказать, что её дядя был потрясен таким зрелищем, не сказать ничего. Он пятился и пятился, пока не оступился, но даже упав, продолжал уже ползком:

– Т-ты, но тебя же не существует, – мужчина указал не неё трясущейся рукой, – Тебя нет!

– Тогда, интересно, как ты меня тогда видишь? – Мей критически оглядела его, с омерзением поморщившись, – Жалко выглядишь, червь.

– Что тебе от меня нужно? – выглядел он настолько ничтожно, что ни каких других чувств, кроме брезгливости, не вызывал, – Ты приходишь мстить, но меня не за что наказывать.

Она только ядовито усмехнулась:

– Ты в этом так уверен?

– Я ничего такого не сделал! – он отчаянно замотал головой.

– Даю тебе ещё одну попытку, – медленно проговорила Мей холодным бесстрастным голосом, – Хорошо подумай, прежде чем дать мне ответ.

– Говорю же, я ничего… – сплюнул, посмотрев исподлобья, – мне не в чем каяться. Не трогай меня!

– Лжешь! – закричала она не своим голосом, от которого закладывало уши, – Они тоже просили их не трогать!

– НЕТ! – снова отполз от неё, уперевшись в самую стену, – Не подходи ко мне! Я буду кричать, – он попытался – Я сейчас вернусь в бар, там люди. Там ты не посмеешь меня тронуть.

Подошла ближе, проведя когтем по его щеке, оставляя красный след:

– Если тебе нечего скрывать, почему ты боишься меня?

– Я… я не хотел… это всё он… – мужчина повернулся в сторону, отвлекая внимание от себя и переключая его на появившегося сообщника, перейдя на вкрадчивый шепот, – Их убил он, а не я… тебе нужен не я… он тебе нужен. Он – наёмный убийца, кто знает, скольких он уже отправил на тот свет. На его совести не одна жизнь, тебе же нужны такие, как он? – Мей посмотрела на второго, и пламя гнева разгоралось внутри, оба виновны. – Чего ты ждешь?! – прикрикнул мужчина, тыча пальцем в её сторону, – Стреляй же, Такеши! Это не человек, разве ты не видишь?

Прозвучал выстрел, но вовремя подоспевший на шум Марк, успевший принять демонический облик, остановил пулю, зафиксировав воздушный поток – к собственному своему изумлению. Следующим взмахом руки он вернул пулю стрелявшему – она вошла прямо в сердце.

Путаясь в собственных ногах, второй мужчина с криками вбежал назад в бар, лепеча что-то несвязное про оживших демонов, явившихся по его душу, и просил срочно вызвать полицию, задыхаясь и захлебываясь собственными словами, требовал полицию, клянясь признать за собой любую вину, лишь бы только его защитили от разбушевавшихся злобных духов.

Не выдержав психологического напряжения, азиатка была в предобморочном состоянии, и Марку пришлось увести её как можно скорее. Высыпавшие из бара посетители уже ни кого живого не застали на улице – только лежавший на земле труп.

"О жалкий дух, ты породнился с тьмой,

Жестоко жизнь других отравлена тобой.

Твоя душа полна грехов и смрада,

Падёшь навеки ты, в пучины ада…

Ты тень, чьим домом стала тьма,

Чужая боль не трогала тебя…

Душа твоя во мрак стремится…

Желаешь убедиться?"

«Адская девочка» («Hell Girl» / «Jigoku shoujo»)

Вернулись они поздно, надеясь тихо и незаметно пройти в свои комнаты. Мей всё не успокаивалась, её продолжало трясти от озноба, даже несмотря на то, что на ней был пиджак Марка. Как ни старались они быть как можно более бесшумными, это им не удалось, так как в гостиной их уже ждал Джон, и вид у него был хмурый.

В то же время из кухни вышла Маргарита, приобняв всё еще находящуюся в шоковом состоянии девушку, увела её вверх по лестнице в спальню. Мей последовала за ней больше на автомате, находясь в состоянии полного опустошения и безразличия к окружающему.

– А ты останься, – Джон кивком указал на место на диване рядом с собой, – Я бы хотел с тобой поговорить,– юноша неохотно подошел ближе, но присаживаться не стал, – Может, объяснишь мне, что происходит? – мужчина тоже поднялся, не желая уступать преимущество, – Где вы были? – под требовательным взглядом темных глаз, Марк, на удивление, почувствовал, что как будто даже стал ниже ростом.

– Гуляли, – буркнул парень и присел, устало откинувшись на спинку дивана.

– Да? – и было ясно, что Джон осведомлен и прекрасно понимал, о чем вел речь, – Вы искали его? Нашли? Что вы с ним сделали? – и стало неловко от такой ситуации: о чем ещё ему известно?

– А что ты сделал с теми, по чьей вине Маргарита попала в аварию? Убил или только покалечил? – ехидно подметил молодой человек, – Зная твою вспыльчивую натуру, я бы не удивился…

– Пришлось применить весомые аргументы, – пространно отшутился Красный, – Разумным доводам они не вняли. Но речь сейчас не обо мне.

– Ты представляешь: эта девочка уже не верит в Бога – ни во что не верит. Тогда я постараюсь стать тем, в кого она сможет поверить, – и всё лицо Марка выражало глубокие переживания за судьбу девушки.

И мужчина рад был видеть эти перемены в нем, и то, как медленно, но верно – благородные черты берут верх в его душе.

– Тогда постарайся стать мудрее! Говорят, что, прежде чем решиться на месть, стоит вырыть две могилы – месть опустошает душу, – Джон похлопал юношу по плечу и спросил, – Где сейчас её дядя? Что с ним?

– Кажется, он повредился рассудком и сейчас в собственном аду, в плену у собственных демонов, – закусив губу, Марк задумчиво почесал за ухом, – Это была не месть – мы хотели получить его признание. Жаль только, что теперь его, скорее всего, признают невменяемым, и он не ответит перед судом за свои злодеяния, – он предусмотрительно промолчал о втором, об убитом подельнике, и поймал себя на мысли, что поступил бы так снова, если этой девочке угрожала бы опасность. Хватит с неё, она и так слишком много пережила, теперь кто-то должен позаботиться о ней и защитить. И он не возражает, если эта роль достанется ему.

– Только не говори мне, что вы применили к нему свою силу. Та-ак, – Джон как-то странно нахмурился, и Марк не понимал, он серьезно сердится или в шутку, – Чувствую, нам предстоит  с вами завтра очень долгий разговор. А сейчас иди спать – вид у тебя усталый.

В спальне Маргарита отпаивала маленькую японку зеленым чаем:

– Видишь, я запомнила твой рецепт, – она поставила чашку с блюдцем на столик и сложила одежду на стул, пока Мей вытирала волосы после душа, – Хотела сделать тебе приятное.

– Мамочка, а ты мне расскажешь сказку? – в комнату заглянула маленькая Аделька, искавшая Маргариту, в одной руке у неё был стакан вечернего молока, во второй – мягкая игрушка,– А ты почему такая грустная? – девочка сочувственно посмотрела на азиатку и протянула ей своего плюшевого медвежонка, которого повсюду носила с собой, – Хочешь взять моего мишку, он развеселит тебя, – и положила его на кровать.

– Милая, молоко уже остыло, – Маргарита взяла из детских рук стакан, и в её руках оно подогрелось до нужной температуры, – Вот так будет лучше, – она вернула стакан, и девочка с удовольствием выпила.

– Знаешь, что? – Мей присела на диван и взяла расческу, – У тебя есть цветная бумага? Принеси. Я тебе журавлика сделаю, хочешь? – малышка живо кивнула и убежала в свою комнату за бумагой, а японка продолжила уже более серьезно, не для детских ушек, – Японский журавль считается священной птицей в Японии, с ним связано много легенд и историй. Он символизирует долголетие и надежду. Считается, что если сделать тысячу бумажных журавликов, то желания сбудутся и даже тяжелая болезнь отступит. Если человек тяжело болеет, то близкие и друзья делают тысячу бумажных журавликов и преподносят ему. Часто подобная демонстрация любви действительно придает больному силы и помогает побороть недуг. Есть и другой вариант – когда сам больной должен сделать тысячу журавликов и тем самым продемонстрировать свое упорство, свое стремление к жизни. В Хиросиме в Парке мира есть скульптура девочки, держащей в руках бумажного журавлика. Все дети в Японии знают эту историю о девочке, которая хотела жить, но не успела сделать тысячу журавликов, погибнув от лучевой болезни. Оставшихся сделали за неё одноклассники, и девочка осталась жить в памяти людей, – когда Аделина вернулась с листком синего цвета, Мей принялась делать из него фигурку в технике оригами, продолжая рассказывать, – Всюду в Японии известна легенда о раненом журавле, который обернулся красивой девушкой, вышедшей замуж за спасшего ее юношу. Девушка оказалась прекрасной ткачихой. В образе журавля она ткала удивительные ткани их своих перьев, закрывшись от всех в комнате. Когда муж подсмотрел за ней, она снова стала птицей и улетела.

– Расскажешь её? – нетерпеливо попросила девочка.

– В следующий раз расскажу, а сегодня я устала, хорошо? – азиатка устало улыбнулась и протянула ребенку завершенную игрушку, ласково потрепав по голове, – Вот, готово.

– Спасибо! – поблагодарила девочка, вертя в руках и рассматривая журавлика,– Какой красивый.

– Пойдем, Аделька, уже поздно, Мей нужно отдохнуть – как и тебе, – Маргарита взяла её за руку, – Спокойной ночи! – девушка в ответ подарила улыбку с влажным блеском мокрых глаз:

– И вам спасибо… за всё.

– Если хочешь, можешь оставить мишку у себя, чтобы тебе спалось лучше, – уходя, девочка кивнула в сторону игрушки, – но, только до завтра, а то он без меня скучать будет.

А Мей подумалось – если она сделает их тысячу, то сможет встретиться с семьей?

Она уже не ребенок, но так захотелось себе частичку детской веры в чудеса и надежды.

Потом явился Марк, поинтересоваться, как она:

– Ты пришел пожелать мне спокойной ночи? – и глаза её загорелись радостью.

Он погладил её по волосам:

– Ты в порядке?

– Я бы не справилась без тебя, – прошептала азиатка, прижавшись к нему всем телом, и он обнял её в ответ, – Мне особенно важно, что это был ты. Ты стал смыслом моей жизни, – она расстегнула несколько верхних пуговиц на его рубашке, положив свою ладонь ему на грудь, – Ты хочешь этого именно со мной, иначе не пришел бы сюда сейчас.

– Прости, я не могу, не могу… – парень отстранился от неё, устало опустившись на кровать, он почти физически ощущал это моральное измождение, – Прости… – он принялся нервно застегивать назад пуговицы на рубашке.

– Марк, в чем дело? – в глазах у девушки стояли слезы, она смотрела на него, не понимая, в чем её вина, – Что не так? Почему ты так со мной – то целуешь, то отталкиваешь? Я просто хочу понять…

– Черт! – Марк со злостью отшвырнул первую попавшуюся под руку, ни в чем не повинную подушку, – Ты мне, действительно, очень важна, а я не могу… Почему это со мной? Проблема не в тебе, Мей, а во мне… Неужели я не создан для счастья? Господи, это отпустит меня когда-нибудь? – в его глазах отражались грозовые тучи и сверкали молнии, его продолжало трясти, – А я ведь мог быть счастлив в новой семье… Меня чуть не усыновили. Я ни кому не рассказывал об этом, ибо до сих пор стыдно и противно… Я не такой, как они. То, что тот паскуда сделал со мной и со своей женой… Я не смог простить ему… Я убил его, понимаешь? На моих руках его кровь. Потому я и становил тебя тогда, не позволил взять грех на душу. Я не желаю тебе такой судьбы. Не хочу, чтобы ты мучилась, как я. Ни один из наших обидчиков не стоит ни единой нашей слезы.

– Господи, Марк! – Мей присела рядом и обняла его за голову, – Я и не знала…

– Никто не знает, – он протер глаза руками, – И не узнает никогда, – пристально посмотрел на неё и замотал головой, мол, ты же не скажешь ни кому.

– Уж точно не от меня, клянусь, – она поцеловала его в лоб, поднявшись с кровати, и направилась на лоджию, достав из мини-холодильника охлажденный графин с чаем, – Я принесла тебе холодного зеленого чая с мятой и лимоном, чтобы успокоиться, – девушка протянула Марку стакан, проведя рукой по его волосам, – Можешь остаться со мной сегодня?

– Ты, правда, этого хочешь? – шепотом спросил он, отставив стакан и устало откинувшись на кровать. Он и боялся, и в тайне надеялся, что она останется.

– Я ни куда не спешу. Я буду ждать, – она легла рядом, положив одну его руку себе на талию, а вторую – себе под голову, – Я просто побуду рядом… Ты не против? – он благодарно поцеловал её в щеку и спрятал лицо в её волосах, счастливо зажмурившись и сморгнув, глаза его заблестели, – Марк, я тоже должна тебе кое-что рассказать, – она повернулась к нему, чтобы видеть его лицо, – До смерти родителей, какой бы невыносимой я не была, я всегда контролировала ситуацию. Потом меня временно перестало что-либо волновать, и я потеряла бдительность, за что и поплатилась. У меня был только один парень, он же был моим первым мужчиной и возлюбленным – пока не предал меня… Он со своими дружками… они поспорили на меня, понимаешь? На живого человека! Я не помню, сколько их было, да и не хочу помнить… А когда они отключились, я убежала и бесцельно бродила по городу, всё было как в тумане… Не знаю, что с ними случилось, да и не хочу знать. Ты не представляешь, что я тогда чувствовала…

– Страх, гнев, боль, унижение, – продолжил он за неё, – Я, как ни кто другой, понимаю тебя.

– Нет, я хотела, чтобы они больше никогда не проснулись… – огорошила она его внезапным ответом, – Я и сама хотела бы не проснуться и не видеть больше ничего… Мне хотелось умереть. И я бы наложила на себя руки, если бы меня не нашел и не забрал с собой Танака-сан.

– Остановись, – её пустые глаза не на шутку испугали его, точно она пошла на поводу у этих страшных воспоминаний,– Мей, всё уже закончилось, – пришлось несколько раз встряхнуть её, чтобы пришла в чувства, – Ты меня слышишь? Слушай мой голос. Это я, Марк. Я тут, я рядом.

– Я хочу, чтобы ты знал, – ей необходимо было это сказать, а ему необходимо было это услышать, – я честно отрабатывала своё содержание у него, но никогда не спала с клиентами – это недопустимо для хостес, – улыбка заиграла на его лице, и она отважилась спросить то, что давно волновало её, – Скажи, это ты из-за неё вены резал?

Спросила и сама нервно вздрогнула – по себе знала, что есть вопросы, которые не хочется поднимать.

– Это было первый и последний раз, – Марк удивил её тем, что не рассердился, а только усмехнулся и крепче обнял её.

И спалось ей спокойнее от одного его тепла и дыхания рядом, и он обнял её – просто потому, что сам захотел этого, и сам себе признался, что она важна для него. Они нашли друг друга.

«Прощение не меняет прошлого, но обогащает будущее.»

Поль Боезе

Как и предрекал Марк, дядя Лали-Мей был признан невменяемым и был депортирован. Вина его не была доказана. Хоть он и твердил всё время о демонах возмездия, что пришли наказать его за прегрешения, всё время каялся непонятно в чем, постоянно дрожал, как осиновый лист, боялся собственной тени и сутками не мог заснуть, а когда от усталости впадал в бессознательное состояние, то метался по кровати и кричал от собственных, только ему понятных, страхов.

В свете таких событий с девушкой связался управляющий компании её отца, долгие годы служивший верой и правдой её семье. Как единственная наследница корпорации, Мей должна продолжить своё обучение с углубленным изучением необходимых дисциплин, для чего ей следовало вернуться в Японию минимум года на два.

А перед этим у Марка с Джоном состоялся интересный разговор: до ее совершеннолетия, маленькой японке требовался опекун. Парень переживал за её судьбу и попросил друга выступить этим опекуном, так как сам он слишком молод для этого – раз, и работа у него с ненормированным графиком и частыми разъездами – это два. А Джон – человек семейный, дело у него более спокойное и опыт воспитания детей имеется – ему скорее дадут опеку, к тому же – сама девушка его уважает, что немаловажно. И в его голосе, и в его взгляде было столько душевного порыва помочь, что невозможно было оставаться равнодушным. Да и сам мужчина настолько уже привязался к этой взбалмошной, но доброй, девчонке, что не смог отказать в просьбе, чем вызвал бурную радостную реакцию с её стороны, со слезами радости на глазах едва не задушившей обоих в своих пылких объятиях. Помимо этого, как говорится, уже не для протокола, Джон обещал научить девушку совладать со своей силой и контролировать её, а пока настоятельно просил стараться не пользоваться ею прилюдно.

Предстоящее расставание отдавалось грустью в сердцах, но это должно было быть именно так – в первую очередь, это нужно было самой Мей, и это понимали все.

В день её отлета съемки затянулись, и Марк спешил к терминалу, чуть не сбивая с ног встречных прохожих.

Мей ждала его у терминала, давно пропустив свою очередь. Посадка заканчивалась, но она не могла улететь не попрощавшись с ним – он дал ей слово, что успеет к отлету, и она будет ждать его до последнего.

– А вот и он, – друзья помахали ему, привлекая внимание, и оставили их с Мей наедине, отправившись ожидать его у машин.

– Ты успел, – азиатка протерла ладонями глаза и подбежала к ограждению.

– Я же обещал, – Марк накрыл её руку своей.

– И ты сдержал своё обещание, – кивнула девушка, – А сейчас мне, видимо, уже пора, – её глаза были печальны, она повернула голову, взглянув на табло, похлопала его по руке.

– Да, и в самом деле, пора, – юноша опустил плечи.

– Мне будет не хватать тебя, – Мей потянулась к нему и поцеловала, – Я буду безумно скучать, – и от этих слов обоим стало одновременно так сладко и так грустно.