Текст книги "Мимолетность. Стихи"

Мимолетность
Стихи
Маргарита Бахирева

Я не знаю мудрости, годной для других,

Только мимолётности я влагаю в стих,

В каждой мимолётности вижу я миры,

Полные изменчивой радужной игры.

К. Бальмонт

© Маргарита Бахирева, 2017

ISBN 978-5-4490-1654-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь – круговерть
Как быстро время мчится…

«Жизнь – круговерть. Как быстро время мчится…»

 
Жизнь – круговерть. Как быстро время мчится…
Вчера птенец, учившийся летать.
А вот уже пора и приземлиться
И грустные итоги подсчитать.
 
 
Душа и ум. Сомнительность союза…
Влекли тебя к земле и облакам.
А жизнь – лишь избавление от иллюзий,
которые себе придумал сам.
 

«Любовь – болезнь…»

 
Любовь – болезнь.
Поэзия – дурман.
Реальный день
страшнее сонной ночи.
Вся жизнь – эфир.
Иллюзии – обман.
Но все-такие реальнее
всех прочих.
 

«Не стоит время торопить…»

 
Не стоит время торопить.
Но и замедлить его сложно.
Оно связующая нить
меж тем, что Было, что Возможно.
Живи мгновеньем – в этом суть
и наслаждайся жизни часом.
Долой сомненья: быть – не-быть —
не нам решать. А участь наша —
испить всю чашу Бытия,
ту, что ниспослана нам свыше,
не расплескав через края,
ни мед, ни яд. Спеши потише…
 

«Клочочек неба за окном …»

 
Клочочек неба за окном —
глоток космического счастья.
И этот дом уже не дом —
корабль, меня в пространстве мчащий.
Бушуют бури за бортом,
а мне до них совсем нет дела.
Я в отчуждении мирском
в иные бездны улетела.
Там нету места суете,
там совершенство все и вечность.
И редкие мгновенья те,
как сопричастность с бесконечным.
 

«Общение душ – что ангелов полет…»

 
Общение душ – что ангелов полет.
В чужие строки сердцем погружаясь,
Я и сама готова уж на взлет,
От бренного земного отрекаясь.
 
 
Лик благородства… Дум высоких свет —
Небесной аурой тот каждый стих венчают.
Закрыта книга… Жизни круговерть
Закружит, обездушит, опечалит.
 
 
Зачем даны нам бренные тела,
Немудрый ум, и множество пороков?
О, как была бы наша жизнь светла!
Какой любви мы были бы пророком!
 

«Есть магия дождя…»

 
Есть магия дождя…
Как тайна мироздания.
И объяснить нельзя.
Бесплотны все старания.
 
 
Его печаль и песнь
с душой одной породы.
Из поднебесья весть —
послание природы.
 
 
Как властен этот миг
двух сфер соединения —
небесных и земных.
Как дивное видение.
 

Лови блаженные мгновенья

«Июня нега и краса…»

 
Июня нега и краса.
В волшебном мареве леса.
Владычество тепла и света —
и это все зовется лето.
 
 
Земного рая благодать,
почти небесному под стать,
когда душа взошла в зенит
и птицей по небу парит.
 
 
Лови блаженные мгновения!
Ведь им не будет повторения.
Недолог нашей жизни сказ —
в ней все бывает только раз.
 

«Одуванцы, одуванчики…»

 
Одуванцы, одуванчики
Разбежались по поляне.
Словно солнечные зайчики
Они в «ляпушки» играли.
И черемух песнь неспешная
Уж водила хороводы.
И душа, душа безгрешная,
Причащалась от природы.
 

«Люблю июнь. Он юн и светел…»

 
Люблю июнь. Он юн и светел,
великодушен, словно пан.
Цветами яркими расцветил
Земли зеленый сарафан.
 
 
Он травень. Он румянец года.
На птичьих свадьбах тамада.
Его нам щедрая природа
вручает, как бесценный дар.
 
 
Лиловыми полянами,
цветами иван-чаями
цветет Земля отчаянно.
Как славно быть землянами.
 

«Обожаю летний дождь…»

 
Обожаю летний дождь.
Грозовой – он друг весенний.
Тот, который долго ждешь,
весь в томлении бессильном.
Изнурительна жара.
Солнце жарит беспощадно.
И уж с самого утра
ищешь где-нибудь прохлады.
Неудобен человек:
всё ему – то жар, то холод.
Так и бьется целый век:
то он – стар, а то он – молод.
 

«В овраге квакали лягушки…»

 
В овраге квакали лягушки,
над головою лес шумел.
Легла у речки, на опушке,
чтобы набраться свежих сил.
 
 
У ног пристроилось лукошко
с солидным выводком грибов.
Хоть побродила я немножко,
но вот уж и обед готов.
 
 
Природа щедро нас питает
богатой ценностью даров.
Душа отраду обретает,
и снова человек здоров.
 

«Сбежались в небе облака…»

 
Сбежались в небе облака,
как белые овечки в стадо.
И вот нахмурилась река —
знать, непогоду ждать нам надо.
 
 
Конечна вёдрая пора,
а потому, что все – конечно.
Что было радостно вчера,
сегодня кажется беспечным.
 
 
Жизнь переменчива, строга,
недолго нас балует счастьем.
Сбежались в небе облака,
а это значит – жди ненастья.
 

«Дождит… Уж схлынула жара…»

 
Дождит… Уж схлынула жара.
Сбылась народная примета.
Льет ливень с самого утра —
еще один посланец лета.
 
 
Природа нам не даст скучать
и смыслом каждый миг наполнит.
И капли нотами звучат,
что какофония симфоний.
 
 
Небесной музыке под стать
души уймется сумятица:
не нужно никуда бежать,
вершить дела и суетиться.
 

«Солнце смотрит так робко…»

 
Солнце смотрит так робко.
День какой-то неловкий,
неуверенный… Словно де'вица.
Распогодится? Уж не верится…
 
 
Заполо́нили дожди с грозами.
Жизнь опять обернулась прозою.
Оптимизма лишила, радости
и беспечной, как прежде, праздности.
 
 
Времена наступили грозные.
Раньше утра встречали росные.
Одаряли дарами летними
и мечтами благими, светлыми.
 
 
Неуютно… Душе не можется…
Разум тоже скорбит, тревожится.
И из омута непогодицы
все же вырваться как-то хочется.
 

«Зеленым бархатом струится…»

 
Зеленым бархатом струится
земли торжественный наряд.
Волшебной сказочною птицей
по небу облака летят.
 
 
Еще пока в зените лето,
и рожь ветвистая густа.
Но уж тревога дремлет где-то,
и осень прячется в кустах.
 
 
Еще по-летнему нещадно
порой нас солнце озарит.
Но утра росные прохладны,
туман над речкой серебрист.
 
 
Уж лес свои расставил сети,
коварно царство паука.
Лишь ступишь шаг и не заметишь,
как сам в плену у чудака.
 
 
Печальны ранние закаты.
Их тихий свет ласкает взгляд.
Дома, умытые закатом,
как чудо-терема стоят.
 

«День до уныния хмур…»

 
День до уныния хмур.
Августа серая морось.
Тянется время, как мул,
И надвигается осень.
Летние дни коротки.
Призрачны, словно виденья.
Сеет туман у реки
Зерна тоски и забвенья
Счастья недолгих минут
В вечном времен хороводе.
Только б успеть заглянуть
В вещие очи природы.
 

«В серый унылый чулок…»

 
В серый унылый чулок
осень упрятала небо.
Лес весь дождями промок.
Солнце угрюмо и слепо.
 
 
Дни ожиданья полны,
веры в конечность ненастья.
Но не маячат огни
даже далекого счастья.
 
 
Как беспросветно грустна
и бесприютна природа.
Как не реальна весна
даже грядущего года.
 

«После летнего катаклизма…»

 
После летнего катаклизма
и природного мракобесия
пробудились для новой жизни
одуванчики в день осенний.
 
 
Листья желтые веет ветер.
Календарь грозит непогодою.
А они, словно малые дети,
рвутся к солнцу и на свободу.
 
 
Перепутались зимы с веснами,
и у лета приметы странные…
А они, молодые, незваные,
не играют в те игры, взрослые.
 

«Кап да кап все дождь по крыше…»

 
Кап да кап все дождь по крыше.
Из неведомых миров
чей-то голос мной услышан,
голос предков? Голос снов?
 
 
Разговор мне тот понятен:
что ни капля – то словцо.
Из жемчужных звонких капель,
словно с неба письмецо.
 
 
Эти черточки и точки —
душ немых прямая речь.
Не забуду я ни строчки —
постараюсь все сберечь.
 

«Снова каплет за окном…»

 
Снова каплет за окном.
У деревьев лик умытый.
Листья, будто серебром,
рукой щедрою облиты.
 
 
Разговор немой ветвей
завораживает взоры.
Все тревожней. Все дружней…
Август серый. Осень скоро.
 
 
Мне понятна эта грусть:
ожидание невзгоды.
Перемен я не боюсь.
Жаль одно – проходят годы…
 
 
Лето. Осень. И зима.
Обретение. Потери…
Будет новая весна.
Будет ли?.. Я в это верю.
 

Осень-Золушка

«Поникли, опечалились поляны…»

 
Поникли, опечалились поляны,
уж тронутые тленом увядания.
И у природы есть свои изъяны:
недолго ее время процветания.
 
 
И красота, и молодость не вечны.
Непреходящи только жажда жизни
да благостная вера в бесконечность
души, хотя и у порога тризны.
 
 
Но возродится мудрая природа.
Как мы хотели б тоже возродиться!
Не человеком – не прошу так много —
пусть умным зверем иль невинной птицей…
 

«Хорошеет сентябрьский день…»

 
Хорошеет сентябрьский день.
Желтых листьев пьянит янтарь.
Взор влечет голубая даль
и лесов удаленных сень.
 
 
Греет солнце… Пришла пора
Счастья бабьего краткий срок.
Сердце тоже просит тепла,
чтоб успеть отогреться впрок.
 

«Летит с деревьев желтый лист…»

 
Летит с деревьев желтый лист,
в пространстве сказочно парит.
Он невесом, румян и чист,
но что он сердцу говорит?
 
 
Настигла осени пора.
Как ни прекрасен первый миг,
не будет завтра, как вчера,
и жизнь не повторит свой стих.
 

«Сентября тишина и благость…»

 
Сентября тишина и благость…
Пруд, как зеркало, серебрист.
Белой пеной куртинка чаек.
И деревьев янтарный лист.
 
 
Призадумалась, затаилась,
знает: короток ее срок,
Осень-Золушка нарядилась,
в золотой свой войдя чертог.
 
 
…Счастье грезилось, счастье мнилось…
Вот и полночь уж на часах…
Осень-Золушка возвратилась
замарашкою и в слезах.
 

«Лишь день стояло бабье лето…»

 
Лишь день стояло бабье лето.
То дождик лил, то холод мучил.
Вдруг златоокое Ярило
послал на Землю счастья лучик.
 
 
И сразу все преобразилось:
тоска, что гнобила неделю,
в одно мгновенье испарилась.
Как в русской сказке про Емелю.
 
 
И вновь повеяло земною
обманной радостью беспечной.
Чтоб забывая: все конечно —
мы жизни тешились игрою.
 

«Сентябрьское утро… Улыбка сквозь слезы…»

 
Сентябрьское утро… Улыбка сквозь слезы.
Поэзии песнь и уныние прозы.
И лужицы окна, где мир наш двоится.
И солнце все также по-детски резвится.
 
 
Пора безвременья: не лето, не осень,
а сердце продлиться ее все же просит.
Испить до конца, чтобы радость мгновения.
 
 
То мудрость творца: на пороге забвения,
прошедшего времени множа итог,
дарует нам счастья последний глоток.
 

«Серебром по небесной лазури…»

 
Серебром по небесной лазури
растекаются солнца лучи.
В томной неге деревни уснули.
Лес – кудесник волшебный молчит.
 
 
Тишина… Лишь рассеянным звоном
жизни песнь отзовется в душе.
И в пред зимнем наряде, безмолвна,
чудо-осень всегда хороша.
 

Осенних мыслей грустный ход

«Как прошлый день календаря…»

 
Как прошлый день календаря
Летит с деревьев желтый лист.
Кружит планета – мать Земля,
И с нею жизнь твоя кружит.
 
 
День изо дня, из часа час
Уж что-то ожидает нас.
Судьбы твоей круговорот
То радость, то печали шлет.
 
 
Осенних мыслей грустный ход…
Времен изменчивых черед.
Нам Вышних сил не изменить —
Крепка связующая нить.
 

«Прощальной осени деньки…»

 
Прощальной осени деньки…
Уже деревья сняли платья.
И как подарок от стихий,
веселый день среди ненастья.
 
 
Душа, застывшая в груди,
в предчувствии грядущей стужи,
вдруг отряхнется от стихий
и в небе птицею закружит.
 
 
Как ей знакома эта прыть!
Как манят небеса и дали.
И как не хочется ей быть
ледышкой, стынувшей в бокале.
 

«Вот и октябрь… Золотая сумятица…»

 
Вот и октябрь… Золотая сумятица.
Солнце то выглянет, снова то спрячется.
Грустные мысли о жизни течении.
Так суждено – настроение осеннее.
 
 
А впереди – и дожди, и беспутица.
Осень с беспечностью летней разлучница.
Время иных и тревог, и забот.
Новый земного пути поворот.
 

«На перепутье двух времен…»

 
На перепутье двух времен
Земли преображения
Природа посылает сон —
Как странное видение.
 
 
Еще осенняя краса
Не сгинула навечно.
И тянет взор свой в небеса
Ветвь яблони беспечно.
 
 
Но уж посланник новых лет,
Других времен основа,
Из-под небес свой шлет привет,
Грозит перстом сурово.
 
 
Нестройный рой небесных мух
Кружит перед глазами,
И заплетает снежный пух
Всю землю кружевами.
 

«Солнце яростно рвется в окно…»

 
Солнце яростно рвется в окно.
День октябрьский так празднично ярок.
Жизнь мелькает, как кадры кино,
Что ни день – от природы подарок.
Первый, ранний, непрошеный снег
Запорошил дворы и дороги.
То зима торопливо, наспе́́х
К своему прорывалась порогу.
Ну, а Осень, себе верна,
То ж особа не кроткого нрава,
Уступить не хотела она,
Чем владела сама по праву.
И на выходки дерзкой кумы,
Лишь призвав на подмогу Солнце,
Растопила снега Зимы
И дождем пролилась за оконцем.
И в природе, как в жизни, борьба:
Кто сильнее, настырнее, хватче.
И вершится вот так судьба
И Земли, и твоя в придачу.
 

«Осеннее небо. Размытые краски…»

 
Осеннее небо. Размытые краски…
То быль или не быль? Забытые сказки…
Бреду я по городу с мокрыми лужами.
А город страшит меня скорыми стужами.
А небо тревожит холодным пророчеством.
А осень пугает опять одиночеством…
 

«Вечер хмур и промок весь в лужах…»

 
Вечер хмур и промок весь в лужах.
Осень серой кошачьей лапой
загребает на город стужу.
В спину бьет раздраженный ветер.
Я ему прошептала: страшно.
Он недоброе что-то ответил…
 

С небес спустилась благодать

«Любимый снег… Как божеский подарок…»

 
Любимый снег… Как божеский подарок.
Как свет надежды в мраке бытия.
Его наряд застенчив и неярок,
Но молодеет грустная земля.
 
 
Сокрыты от других ее печали.
И груз невзгод ваш взор не омрачит.
И жизни песнь, неслышная вначале,
Опять возрадует. Даст Бог, возвеселит.
 

«Пал на деревья свежий снег…»

 
Пал на деревья свежий снег.
Земля под белым покрывалом.
И стал белее белый свет,
скрыв жизни черноту обманом.
 
 
И воссияла Благодать
со всей неистощимой силой.
И захотелось жить и ждать,
что прежде проходило мимо.
 
 
Вселенской щедрости любви
и Божьего благословения.
Чтобы все помыслы твои
осуществлялись непременно.
 
 
Чтоб не иссякла доброта
и мудрость управляла миром.
Чтобы заветная звезда
над головой всегда светила.
 

«У нас красивая зима…»

 
У нас красивая зима.
Соболий мех укрыл дома,
Деревья в свадебной фате,
Сияет солнце в высоте.
И все вокруг белым – бело.
А на душе светло-светло.
С небес спустилась благодать,
Грехов земных уж не видать.
Как перед Богом я стою,
Как будто нахожусь в Раю…
 

«В декабре растаял снег…»

 
В декабре растаял снег.
Тотчас вырвавшись из плена,
избежав земного тлена,
травка увидала свет.
 
 
Руки к солнцу протянув,
словно бы прося участия…
Но недолгим было счастье —
сроком несколько минут.
 
 
Странны прихоти зимы:
то вспугнет, то приголубит.
Не любя, то вдруг полюбит,
И опять оттаем мы.
 

«Вот и снег… Новогодний сказочный…»

 
Вот и снег… Новогодний сказочный,
Задержавшийся на пути.
Ждет нас праздник волшебный, радостный.
Снова в сказку вернешься ты.
Дед-Мороз. И олень. И Снегурочка.
И огромный подарков воз…
И та девочка, юная дурочка,
для которой весь мир из грез.
Детство радует нас неведением
предначертанного пути.
Жизнь случайно ли, преднамеренно
рушит детские те мечты?
Годы давят тяжелым бременем.
Только Новый встречая год,
душа спорит с бегущим временем,
и, как в юности, чуда ждет…
 

«Кружили птицы надо мной…»

 
Кружили птицы надо мной
в предновогодней странной пляске.
Пылало небо над землей
невероятно алой краской.
 
 
Сиянье праздничных огней
и разноцветье ярких елок.
И город смотрит веселей,
а раньше был угрюм и колок.
 
 
И мне, живущей без затей,
без обольщений ниоткуда,
без переменчивых страстей,
поверилось вдруг снова в чудо.
 
 
Пусть на мгновенье, лишь на миг,
ведь чудо долгим не бывает.
Но чудодейством крыл своих
нас над землею поднимает.
 

Растаял снег. Апрель глядит в окно…

«Еще душа зимою дышит…»

 
Еще душа зимою дышит,
а уж проталины видны.
И над сугробами поникшими
все громче голоса весны.
 
 
Еще унылой серой мглою
повисло небо над землею.
Но звонче первый голос птиц,
и зимний сон уж спал с ресниц.
 
 
Еще заблудшие морозы
не раз напомнят о зиме.
Но то лишь жалкие угрозы
все расцветающей весне.
 

«Вот и закапали слезки весенние…»

 
Вот и закапали слезки весенние.
Солнце улыбчиво смотрит в окно.
Словно одни впереди воскресения,
зимние будни мину'ли давно.
 
 
Сердце пугливо от радости прячется:
верит – не верит. Обманно оно.
Вдруг налетит вновь шальная метелица —
козням зимы не изведано дно.
 
 
Время нас водит путями нежданными.
Время – эфир. Не уловишь его.
Здесь и сейчас. Не живи ожиданиями.
Быть лишь тому, чему быть суждено.
 

«Апрель развесил жемчуга…»

 
Апрель развесил жемчуга,
упрятав в таинство ветвей.
Собольим мехом лег в ногах,
дразня причудою своей.
 
 
Сверкают капли на свету
гирляндой елочных огней.
И я ловлю минуту ту —
игру и света и теней.
 
 
Растопит солнце мнимый снег,
что был иль не был – не понять.
И волшебство игры огней
исчезнет. Божья благодать
 
 
покинет Землю. На круги
вернется череда времен:
весне – весеннее. Стихий
недолга участь перемен.
 

«Растаял снег. Апрель глядит в окно…»

 
Растаял снег. Апрель глядит в окно.
А мне, как прежде, снега не хватает…
Зима уж обнажила свое дно.
Весна могучим фронтом наступает.
 
 
Но и апрель на прихоти горазд.
Лишь ненадолго солнышком подразнит.
Ну, а затем обманет и предаст:
апрель – «семи погод» проказник.
 
 
Зато потом нас ожидает май,
весенних гроз веселая отрада,
когда душа свой обретает рай
и ничего уж лучшего не надо.
 

«Пылают майские поляны…»

 
Пылают майские поляны
калейдоскопом красок разных.
То вездесущие тюльпаны
нам обещают лета праздник.
 
 
Пускай сегодня непогода,
температура – всего восемь.
Но то – не возвратилась осень,
а лишь капризы у природы.
 
 
Природы разные явления
нам повышают жизни тонус.
Прекрасно каждое мгновение,
коль у души высокий градус.
 

«А за окном моим весна…»

 
А за окном моим весна…
И белопенных яблонь кипень.
Но веет холода волна,
и призрак лета вновь не виден.
 
 
Природа к людям так строга.
В ежовых держит рукавицах.
Вдруг в мае – буйный ураган.
Нам перед ней бы повиниться…
 
 
Нет, мы не боги на земле.
Своею властною ладошкой
прихлопнет явная извне
нас сила, как простую мошку.
 

Неиссякаемы истоки

«Есть что-то трепетно родное…»

 
Есть что-то трепетно родное
в том домике на два окошка,
где первозданное земное —
напоминание о прошлом.
 
 
Здесь корни жизни и начала.
Земли и Правды постижение.
Когда природа дух питала,
давая сущему значение.
 
 
Неиссякаемы истоки,
хоть жизнь кружит и куролесит.
Но прадедов живые токи
настигнут в городах и весях.
 

«Здесь дом стоял… Здесь чья-то жизнь текла…»

 
Здесь дом стоял… Здесь чья-то жизнь текла.
Смеялись дети. Старики ворчали.
Обитель вечная добра и зла.
Пристанище отрады и печалей.
 
 
Где все теперь? Кто жив? Кого уж нет…
Судьба чужая для меня туманна.
Но родина хранит о прошлом след
кустом цветов средь зарослей бурьяна.
 

«Город тих и в сонной дреме…»

 
Город тих и в сонной дреме…
Спят деревья. Спят дома.
И в притихшем водоеме
фонари его горят.
И опять, полны печали,
по причине по ничьей,
очи желтые мерцали
светофоровых огней…
 

«Чем выше город рвется ввысь…»

 
Чем выше город рвется ввысь,
тем больше тянет вниз, к природе.
К лесам, в таинственную тишь,
под мудрым оком небосвода.
 
 
Все отчужденнее душа
взирает на творенья века.
Воспоминанием дыша
о прошлой жизни человека.
 
 
Где дом и сад, и кот и пес,
и палисадник полон роз.
Небес гармония с Землей
внушала радость и покой.
 
 
И человек и друг и брат,
да и чужому будет рад.
И жизнь такой простой казалась,
что нынче вызывает зависть.
 

«Как хочется в избушку лесника…»

 
Как хочется в избушку лесника.
Как хочется покоя и свободы.
Учиться и лечиться от природы,
на суету глядя издалека.
 
 
Как давят социальные оковы,
и мечется в бессилии душа.
И жизнь в миру не так уж хороша,
хотя и муки далеко не новы.
 
 
Нам тесен мир. Тяжка его стязя.
И вещий Бог порой не милосерден.
Но убежать все ж от себя нельзя.
Ты сам себе погибель и спасенье.
 

«Давит города громадье…»

 
Давит города громадье.
В его джунглях ты, как букашка.
Даже небо в окошке моем
лишь протянутая ладошка.
 
 
Покидает природа нас.
Не цветов, не деревьев, не леса.
Проживем и без этих прекрас.
Но душе в таком мире тесно.
 
 
Ей бы к солнышку прямиком,
новых сил у него набраться.
Пробежать по земле босиком.
С ручейком в тишине пошептаться.
 
 
Не хватает простора ей.
Ширь да удаль – мечта былая.
Усыхает душа во мне,
та, что Русская, что Большая…
 

«В суете затерянного мира…»

 
В суете затерянного мира,
в омуте житейских дел своих,
проезжала на трамвае мимо,
колокольный звон меня настиг.
И тотчас же все переменилось:
отступили вдруг заботы дня,
а душа тихонько возносилась
в прежде не знакомые края.
Звон гремел и оглушал набатом,
разливаясь, вторя и маня,
и могучим голосом объята,
пробуждалась спящая Земля.
Уходили злоба и отчаянье,
воскресали вера и любовь.
И как будто вечности послание,
этот звон – не просто звон, а зов.
 

Не рифмуются души

«Не рифмуются души…»

 
Не рифмуются души.
Мир наполнен коварством.
Тебе дарят полфунта.
Ты ответно – полцарства.
Нету меры у чувства.
Разум – строгий банкир.
Один щедр безыскусно.
Другой алчный вампир.
 

«Еще не чудо… Даже не весна…»

 
Еще не чудо… Даже не весна.
А просто ты один и я одна.
И леденящий душу голос муки,
и в никуда протянутые руки.
 
 
Еще не смеет Это называться…
Еще слова и взгляды так боятся
проснувшуюся радость обнажить,
и в жилах встрепенувшуюся жизнь.
 
 
Еще прошедших лет обманный холод
услужливо у двери сторожит.
А страх любви пугает и тревожит,
как странный призрак за окном в тиши…
 

«И вновь, и вновь утерян мой покой…»

 
И вновь, и вновь утерян мой покой.
Душа опять несбыточным томится.
За дальнею туманною горой
махнула мне своим крылом жар-птица.
 
 
Хотя уже изведано давно,
что дива эта не дается в сети.
Она пьянит, как сладкое вино,
и в сказку снова верим мы, как дети.
 
 
А как без сказки в мире этом жить,
не утопая в суете и мраке?
И я опять пытаюсь ворожить,
как в Рождество тоскующие пряхи…
 

«Приятно Ваше мне внимание…»

 
Приятно Ваше мне внимание…
Влюбиться?.. Боже упаси!
Идти самой вновь на заклание
своей же собственной души?
 
 
Ловить, что звезды в час заката,
мгновенья радости земной,
уж лучше нет – прости – не надо,
мне так привычно быть одной.
 
 
Пусть серо-кислою прохладой
наполнен дом моей души,
чужою тусклою лампадой
его расцветить не спеши.
 
 
Мне нужен пламень, пламень сердца,
чтоб уж согреться иль сгореть.
Тогда и отворится дверца
любви, чтоб в небеса взлететь…