Текст книги "Война за ведьмино наследство"

Глава 18
Будни

Мужской совет на кухне затянулся до двух часов ночи, я даже нервно ерзать начала. Серьезно, ну что можно обсуждать так долго? К счастью, потрепанный роман позволял коротать время в свое удовольствие. Я так погрузилась в вымышленный мир и даже начала мысленно подталкивать героиню в крепкие мужские объятия брутального вампира, когда сплетники решились разойтись по опочивальням.

Предварительно заглянув ко мне в комнату, Холд прокрался за перегородку. Трикс ушел к себе. Вовс занял уже застеленный диванчик в коридоре. Пару минут под крышей дома слышались шуршание, кряхтение, вздохи, после чего прозвучало злое и удивительно синхронное:

– Это как?! – и в мою комнату ворвались постояльцы.

Вы когда-нибудь участвовали в народной забаве «отбери у рыськи одеяло»?

Не пробуйте.

Гиблое это дело.

Котик упирается, шипит и скалит молочные зубки, словно притаившаяся в гнезде кобра. А уж если хозяйка не проявляет участия, а тихо ржет в кресле, подбадривая котика, так вообще.

В итоге троица немного повоевала с Рексом, утянула по паре пледов и разошлась восвояси.

Дольше всего ворчал Холд. Его койко-место находилось здесь же, на втором этаже, за тонкой перегородкой, которая делила некогда одну комнату на две. Моя часть считалась проходной, но я бы ни в жизнь не поменялась с бригадиром, потому что…

– Итара, здесь всегда так холодно? – возмутился Холд.

– Недовольные могут вернуться в барак, – отбрила я, мстительно улыбаясь и откладывая книгу.

Блондинчик проворчал нечто вроде «не дождешься», несколько минут что-то усиленно двигал, а потом раздалось подозрительное шуршание, явственно доказывающее тот факт, что мои язвительные шуточки про отсутствие пресса достали бригадира сильнее, чем он показывал.

Под ритмичные выдохи «р-раз! д-два! т-три!» я легла в кровать и моментально отрубилась. Удивительно, но в эту ночь кошмары не отважились ко мне приставать. Они ходили где-то по кромке сознания, но не проникли в сон. Возможно, даже краснели и попусту стеснялись, потому как распаленное подсознание, хватившее лишку романтической дури перед сном, отрывалось вовсю. Мне снились горячий вампир с глазами пустынника и брутальный перекачанный дикарь с улыбкой бригадира. Первый требовал кровушку, второй – интима. Я бегала от обоих, но в итоге меня все-таки догнали. Увы, это был не вампир, нацеленный на лебяжью шейку, и даже не дикарь, настроенный на взрослый безудержный секс, а низенький, упитанный и совершенно асексуальный гном.

– Здравствуйте, госпожа Кэбот, когда задолженность гасить придете?

Тьфу ты! Ну нигде от этих скряг покоя нет.

– Ку-ра-ре-ру! – Петух спас меня от необходимости удирать еще и от гнома.

Я по привычке села, схватилась за кристалл, проверяя дату. Фу-у-х! Аж целая неделя до внесения второго взноса.

– Ку-ра-ре-ру! – надрывался за окном петух.

Бухнувшись обратно на постель, уже привычно перекатилась на бок, накрывая голову подушкой и плотнее прижимая ее рукой. Рекс заворочался рядом, тоже пряча уши. А вот Холд навыком спать даже под одурительный скрежет циркулярной пилы, который имитировал наш живой будильник, увы, не обладал.

Выскочив из-за перегородки, он рванулся к окну и заорал во всю мощь легких:

– Заткнись, сволочь пернатая!

Да, господин бригадир. Это вам не спокойный и тихий барак, куда петушиный ор долетает через раз. Это суровые реалии проживания в доме Итары Кэбот.

– Ку-ра-ре-ру! – язвительно пропел петух.

– Я же сейчас спущусь и сверну тебе шею, – перешел к угрозам бригадир.

– Ку-ра-ре-ру! – проорал крылатый засранец, но, клянусь, прозвучало это как «напугал благородную птицу средним пальцем».

На этом Холда покинула выдержка, и он, матерясь сквозь зубы, выскочил из комнаты, прогромыхал по ступеням и со всего размаха шибанул дверью.

Я со сладким зевком потянулась. Еще никогда утро не начиналось столь приятно.

С появлением в доме Холда многое поменялось. Все началось с того, что мы с ним окончательно и бесповоротно перешли на «ты». Нет, это не означало, что дистанция между нами уменьшилась и стала дружеской.

О нет, не заблуждайтесь!

Просто ссориться с кем-то на бытовом уровне и при этом выкать – чересчур сложная задача.

– Женщина, – рычал бригадир так громко, что даже Рекс с уважением на него косился. – Да я всю жизнь этим занимаюсь!

– И это не помешало тебе прибить полку криво!

Скандал разгорелся спустя три дня, ближе к полудню. Я сдуру ляпнула что-то в духе «хорошо бы вон туда бы полочку повесить, чтобы не складировать вещи вот тут», но Холд увидел в этом отчаянную просьбу и намек, поэтому встал и сходил за инструментами.

Полчаса ему потребовалось для того, чтобы из старой лакированной доски и пары креплений соорудить изысканную полку. Еще пару минут светловолосый сосед вымерял что-то на стене, просил подойти и подгонял высоту под мой рост. Еще минут десять Холд делал дыры в стене и вешал конструкцию на ее новое место.

На всю работу ушел от силы час, а вот ссорились мы еще в два раза дольше.

– Вот! – кипятился взмокший Холд, швыряя на полку какую-то палку с поплавком по центру. – Уровень показывает, что ровно.

– Зачем мне твой уровень! – возмущалась я. – У меня что, глаз нет? Я же вижу, что криво!

– Итара, ты невыносима, – подытожил бригадир, наклоняясь, чтобы подобрать разложенные на полу инструменты.

– Нормально, – обиделась я. – Ты повесил полку сикось-накось, а невыносима я?! Теодор, Вовс, Трикс, ну скажите же ему, что криво!

– Меня не впутывай. – Призрак моментально растворился в воздухе.

– А у меня врожденное косоглазие, – отмазался Трикс, быстренько споласкивая кружку в раковине и ретируясь из кухни.

Вовс же важно подбоченился и выдал такую пространную тираду, что под конец я уже и забыла, о чем спрашивала.

Трусы! Иначе и не скажешь.

На правах самого крупного и атлетичного Холд захватил власть в рядах постояльцев и наполнил дом своей строительной энергией. С утра до ночи тишину нарушали стук молотков, визгливые подвывания дрели и смех бригадира. Последний бесил сильнее всего.

Более того, Холд сумел завербовать в свои ряды близнецов господина Заленваха!

Самое обидное, что ему даже напрягаться не пришлось. Он просто подошел к пацанам с загадочным видом, дождался момента и приступил к агитационной компании.

– Парни, – тоном «Родина-мать зовет» начал он, – у меня есть для вас важное и очень ответственное поручение. В процессе будет жутко, ваши жизни не единожды подвергнутся опасности, возможно, кто-то из вас двоих лишится пальца. Ну что, готовы?

– Класс! – заорали Марк с Энги и двумя галдящими беспокойными хвостиками увязались за Холдом чинить загородку курятника, которую сами же и разворотили в свой первый визит сюда.

– Дурачье, – тихо усмехнулась я, наблюдая за всем с крылечка.

«Дурачье» играло в стройку до ужина, а потом ворвалось в дом с воплями:

– Тетя Итара, смотрите!

Марк тыкал мне под нос большой палец правой руки, Энги – указательный палец левой. Первого клюнул петух, второй загнал под кожу здоровенную занозу. Дети гомонили, нервно ерзали на стульях и не замолкали ни на секундочку, пока я обрабатывала их раны зеленкой и заматывала бинтами.

Если бы не прочитанное в одном из романов заклятие немоты, которым я успешно пользовалась против вопящих и охающих мальчишек, процесс лечения мог запросто стать процессом добивания моего и так не ахти какого крепкого терпения.

Больше всего боевым ранениям обрадовался почему-то приехавший за сыновьями отец. Господин Заленвах энергично тряс руку Холду, о чем-то долго шептался с ним на крылечке и, пообещав сослать мальчишек на строительные работы через пару дней, отбыл восвояси.

Холд выручил и с грядками.

Кайла сдержала слово и договорилась с аптекарями насчет аренды небольшого куска земли за домом. Но сердобольная девушка решила не останавливаться на одном клиенте и привела ко мне сразу троих. Эти трое оказались давнишними конкурентами, о чем сразу же смекнул мой финансово подкованный призрак, и торг пошел не на уменьшение, а на повышение цены.

– Сколько? – ахнула я, увидев сумму аренды в договоре. – Да за такие деньги эти грядки золотыми должны быть!

– Не золотыми, а плодородными, – наставительно поправил Теодор, наблюдая за тем, как Холд сколачивает доски для бортов будущих грядок.

Но если к починке дома и работе в огороде я относилась со скрытым одобрением, то мириться с ежедневной физической подготовкой бригадира становилось сложнее день ото дня. По утрам Холд забирал счастливого Рекса на пробежку, а по возвращении принимался показательно качать пресс и отжиматься.

Делал он это в проходе между нашими комнатами. На вопрос «Холд, ты издеваешься? Почему именно здесь?» противный блондинчик ссылался на то, что это единственное место, где он не бьется о посторонние предметы. Короче, и правда издевался.

Но больше всего меня возмущали его спарринги с сиренью. Уж не знаю, когда и при каких условиях Холд свел знакомство с кустом, но они быстро нашли общий язык и темы для общения.

– Блок. Удар. Удар. Блок, – монотонно командовал Вовс с крыльца, где разбирал какой-то мудреный трактат на составляющие, разглаживая помятые листы утюгом.

Холд в одних шортах прыгал возле куста, попеременно нападая и уклоняясь от грозного ветвистого кулака сирени. Голый торс блестел от капелек пота, приковывая мой взгляд всякий раз, когда я отрывалась от книг и конспектов, которыми снабдил меня Лорд Бублик. Книги были скучными, поэтому неудивительно, что я подолгу любовалась грациозными движениями бригадира и восхищалась быстротой его замахов.

Потом, правда, спохватывалась и начинала судорожно искать предлог, чтобы поскандалить с Холдом. Исключительно ради баланса. А вы что подумали?

К счастью, предлогов у меня было хоть отбавляй.

Взять ту же посуду.

Просто мы с Триксом относились к тому типу людей, которые предпочитали мыть посуду сразу же после еды. Вовс был из тех, кому нравилось подсобрать побольше грязной посуды и разово все вымыть. Холд же относился к тем, кому нравится подсобрать побольше грязной посуды и не мыть ее… никогда!

Но не успела я налететь на Холда с профилактическим скандалом, как с чердака слетел Теодор. Призрак важно выпятил пузико вперед, заложил лапки за спину и прочистил горло.

– Завтра варим первое зелье, – объявил он домочадцам с интонацией «мужики, прячьтесь».

Глава 19
Зелье

Я лихорадочно начала припоминать, куда сунула колдовскую книгу троюродной бабки. Судя по лицу, Вовс выбирал, что опаснее: решиться на вылазку в общежитие, где его, возможно, караулил злой орк-профессор, или остаться в доме, когда я буду пробовать свои колдовские силы. Холд с мерзкой улыбочкой двинулся в душ, а Трикс вспомнил о дежурстве и поплелся на кухню.

Повязав на пояс полотенце (фартук спалил неумеха-бригадир в свое первое дежурство), он взялся за блины. Мы с Рексом крутились вокруг, впечатленные запахами. В результате повару надоело натыкаться на умоляющий взгляд рыси «а когда жрать уже будем?» и выслушивать мои бесконечные вопросы «ой, а зачем ты солишь? Это же блины!», и Трикс закрылся в кухне, взяв в заложники Вовса.

Терпеть ароматы в доме оказалось невыносимо, поэтому мы с Рексом капитулировали на свежий воздух и примостились на ступенях крыльца. Мой телохранитель устроил голову у меня на коленях и лег так, чтобы вечернее солнце жарило подживающую рану.

Неожиданно вспомнился тот самый вечер пять лет назад, когда отец с дядей перестилали пол в собачьих вольерах. Мне тогда велели увести всю стаю на поляну у леса и торчать там. Помню, как Шарка, наша самая молодая сука, все бегала по кустам и скулила. За пару дней до этого отец забраковал весь ее помет и утопил щенков. Выросшая в семье заводчика, я должна была бы привыкнуть к тому, что плохой «товар» выбраковывали еще на стадии слепых щенков, но… не могла. Сердце щемило всякий раз, когда отец брал мешок и шел к бочке с дождевой водой.

И вроде бы не виновата, но чувство вины грызло почище, чем голодная дворняга свежую кость.

Щенков Шарка так и не нашла, зато притащила из леса маленького слепого рысенка. Мы прятали его в сарае три недели. Шарка выкармливала, я охраняла от посягательств других псов, даже не предполагая, что оберегать надо от людей.

Отец, конечно же, обнаружил рысенка. По привычке взялся за мешок, но получил такой отпор, что на его крики сбежались все соседи. Грозно рычащая Шарка трепала заводчика за штанину, отважный Рекс кусался и царапался, а я впервые шандарахнула магией.

Рысенка-то мы отстояли. Зато навсегда лишились родительской любви…

Из дома вышел благоухающий чистотой Холд.

– Держи.

Мне под нос сунули чашку. С поверхности поднимался ароматный дымок, который тревожил желудок и заставлял легкие делать вдохи чаще. Но я не торопилась принимать сомнительные дары.

Холд держал чашку за верхний ободок, развернув ручкой ко мне. У меня бы в таком положении уже давно подушечки пальцев орали от жара. Видать, бригадир тоже пожалел трудовые мозоли, поэтому пошел ва-банк:

– Я подсластил.

– Чем? – встрепенулась я, отчетливо помня, как Трикс выгребал остатки из сахарницы прямо в тесто. – Сахар же закончился.

– Стрихнином, – усмехнулся блондинчик и начал отводить руку. – Нет, если ты не хочешь, могу вылить…

– Дай сюда!

Чай оказался божественно вкусным, в меру обжигающим и выверенно сладким. Я смаковала напиток, мысленно ставя зарубку отправить Теодора поковыряться в немногочисленных пожитках Холда. В конце концов, я хозяйка этого дома и обязана знать, где всякие там бригадиры прячут свои стратегические запасы.

Пока я думала, мужчину окликнул Ракша, топчущийся у временного забора между участками. Рабочие почему-то продолжали с опаской коситься на нашего петуха. Шептались, что это демон, и по ночам втайне жгли вонючие благовония. Холд какое-то время еще пытался разубедить суеверных работяг, а потом и он махнул рукой.

Ракша перекинулся с бригадиром парой предложений, после чего ретировался в барак, но даже этой пары минут хватило, чтобы убить в Холде все благодушие.

– Что такой мрачный? Кирпичи не подвезли?

Но вернувшийся к крыльцу блондинчик шутки не оценил. Сел на ступеньку рядом, со злостью потер широкие ладони и уставился на клумбу возле дома.

– ХолдМестСтрой зарубил проект застройки, – сухо выдавил он. – По плану мы должны были строить на всех четырех участках, но выкупили только три…

Отставив чашку в сторону, я развернулась к Холду всем корпусом.

– Я не продам дом и эту землю.

– Да знаю я. Знаю.

При этом Холд та-ак выразительно посмотрел на кружку в моих руках, словно шутка про стрихнин и шуткой-то не была. От греха подальше звякнула донышком о доски крылечка. Кто ж знал, что тем самым я спровоцирую взрыв в микровселенной бригадира?

– Итара, ты думаешь, я идиот?

Есть немного. Нормальные мужики не носятся по парку спозаранку, не пьют ледяной кофе, а еще не кидаются чинить все, что глаза видят.

– Мне хватило одного взгляда еще тогда, в кафе, чтобы понять: Итара Кэбот скорее ляжет под колеса бульдозеров, чем добровольно согласится на продажу.

Вот! Все-таки правильно я его тогда бортанула с тем пирожным. Как чуяла подвох.

– А раз знал, что же своему боссу не доложил, а? – запальчиво выкрикнула я. – Вот пусть бы он уже тогда, два месяца назад, брал в руки карандаш и перерисовывал проект с учетом непреодолимых обстоятельств в моем лице. Или надежда умирает последней?

Холд промолчал, глядя куда-то вдаль, что только подтвердило высказанную догадку.

Ужинать я не стала, предпочтя сбежать на чердак к словоохотливому призраку, который так запугал меня рассказами о неудачных экспериментах его хозяйки, что я потом полночи нервно ворочалась.

Бригадира тоже терзала бессонница. Холд вставал, тихонько бродил по комнате, скрипя старыми половицами, и украдкой вздыхал. Пару раз он подходил к перегородке, но войти в нашу с Рексом комнату не решался.

Вот и что его терзало? Отчаяние, что придется свернуть на месяц стройку и заняться согласованием проекта или настойчивое желание придушить источник проблем, то есть меня, тихонько посапывающую в шаговой доступности?

Но если ночь прошла в напряжении, то утро начиналось как всегда.

Я шумно плескалась в ванной, а под дверью в ожидании своей очереди топтался вернувшийся с пробежки Холд.

– Итара! – крикнул он с интонацией «совесть имей».

– Сейчас, – лениво огрызнулась я в ответ, лихорадочно досушивая волосы.

– Итара! – в голосе нетерпеливого появились нотки «а не вышибить ли мне дверь?».

Пришлось дергать шпингалет и освобождать стратегически важную с утреца пораньше площадь. Точнее, я попыталась это сделать.

Капли воды на полу слились в одну маленькую, но очень коварную лужу. Лужа ожидала своего звездного часа и чьей-то голой ступни.

По иронии судьбы ступить в неприятность босой ногой суждено оказалось мне. Ступня проехала вперед, лишив тело точки опоры. Взвизгнув, я замахала руками в отчаянной попытке удержаться за воздух и полетела вниз. Траектория полета была таковой, что в процессе я непременно отшибла бы затылок о край ванны, долбанулась локтем о раковину и пребольно стукнулась бы ногой о шкафчик с полотенцами и прочей мелочью.

Копчик уже предчувствовал болезненную агонию от встречи с твердой поверхностью, когда в ситуацию вмешался бригадир. Перехватив меня за одну руку, он резко дернул заваливающееся тело юной ведьмы вверх и прижал к груди.

– О-ох… – облегченно выдохнула я, благодарно улыбаясь своему спасителю. – Спасибо, что спас.

А потом все как-то не так пошло.

Вместо того чтобы обозвать неумехой и вытолкать за дверь, блондин внезапно завис, жадно разглядывая мои губы. Мне почему-то это безумно польстило. Причем настолько, что я еще и провокационно облизнула объект мужского интереса.

Холд хрипло выдохнул, как-то с трудом сглотнул и наклонился.

– Итара, – хрипло позвал он, – мне нужно кое-что тебе сказать.

– Сейчас? – ужаснулась я.

Нашел, блин, время для откровений.

Теодор уже минут десять торчит наверху, ожидая, когда нерадивая ученица приползет для варки первого ведьмовского зелья, а он лясы точить собрался!

– Ты права.

Блондинчик дернул головой, словно прогоняя наваждение, выпустил из кольца рук и стал прежним. Таким родным и понятным высокомерным грубияном.

– Эй, – возмутился он, поворачиваясь к полочкам над ванной. – Кто истратил весь мой гель для душа?!

Ой-ей!

Я торопливо выскочила вон и, перескакивая через три ступеньки, помчалась на чердак.

Теодор уже ждал и сердился.

Обозвав меня кучей нелицеприятных эпитетов, издохший фамильяр проконтролировал процесс подготовки и дал отмашку начинать. Я скосила глаза в сторону специальной подставки, сверяясь с описанием и пометками в толстенном фолианте, рассохшемся от времени, и такое ощущение, что повидавшем не одну вечность.

«Нулевое зелье» – гласила большая надпись поверх страницы.

Со слов бабкиного фамильяра, это зелье считалось минус первым уровнем в магии зелий, но уже на пятом подготовительном шаге, проделанном мной со всем старанием, призрак показательно взмолился Семиликому и сообщил, что будет крайне разочарован, если после этого опыта ничего не взорвется.

Как говорится, спасибо за доверие.

Три куриных коготка… сердце утки… толченый остролист… сережки с молодой березы… посолить, поперчить, не взбалтывать.

Я неторопливо помешивала деревянной ложечкой зеленую бурду, стараясь не вдыхать едкий запах, поднимающийся от котелка, когда на чердак влетели встревоженные близнецы.

– Тетя Итара! Тетя Итара! – голосили сорванцы, подпрыгивая у линии из праха демона.

– Не отвлекайся, пусть сами разбираются. Зелье важней, – ворчал Теодор, отлетая к чердачному окошку, чтобы уже через пару минут совершенно другим голосом заметить: – Я вот тут внезапно понял, что зелье – это не так уж и важно.

Глава 20
Воровка

Мне хватило одного взгляда на дерущуюся внизу толпу, чтобы проникнуться серьезностью баталии и, не раздумывая, помчаться к защитной черте из праха демона. Близнецы, которым таки удалось привлечь мое внимание, облегченно выдохнули и первыми рванули по лестнице. Громыхая по ступеням ботинками, мы слетели вниз и вывалились на крыльцо.

– Итара, спасай! – орал сидящий на крыше курятника Вовс.

Собственно, это и все, чем занимался приятель детства, в то время как остальные собравшиеся на моем дворике самозабвенно наносили друг другу травмы. Ренрен замахнулся одним из обломков кирпичей, которыми я обозначила границу клумбы, и зло ударил Холда в лицо.

– Наших бьют! – Близнецы прямо с крыльца набросились на спину пустынника, и куча-мала стала больше.

– Слезай! – орал на другом конце сада Урпалаки.

Позабыв обо всех ученых степенях по философии, орк совершенно примитивно размахивал дрыном, отбиваясь от трех пустынников, пытавшихся его утихомирить и скрутить.

– Профессор, давайте вести себя как цивилизованные и образованные люди, – увещевал Вовс, отползая подальше от края просевшей крыши сарая.

– Слезай, щенок необразованный, я тебе покажу цивилизацию! – продолжал рычать орк, потрясая здоровенным дрыном и не менее внушительным кулаком.

Четвертого представителя тайной стражи взял в плен наш боевой куст сирени, и теперь по двору неслось визгливое:

– И-и-и!!!

– День добрый, холдонцы! – радостно тараторила Тина, пока ее напарник записывал творящийся беспредел на кристалл. – С вами я, бойкая провинциалка Тина, и это прямое включение с места событий. Не далее как в прошлом месяце из банковской ячейки 7-34 «Б» был похищен один из ценнейших артефактов, который защищало магическое общество «Магнус». И я спешу сообщить, что здесь и сейчас мы станем свидетелями раскрытия преступления! Оставайтесь с нами и первыми узнаете самые смачные подробности этого дела!

Ракша и Трикс обменивались нелепыми ударами кулаков. Злобно квохча, петух гонял по двору троих рабочих, скороговоркой бубнящих молитвы. У забора ничком лежал мужчина в узнаваемом темно-фиолетовом пальто с желтой подкладкой. Кайла била зонтиком главу магического общества, приговаривая:

– Вот тебе, гад. На! Получи!

Прямо перед моим носом, у самого крыльца, пинаясь и осыпая друг друга короткими злобными ударами, катались по земле и мяли цветы на моей любимой клумбе Ренрен с Холдом.

И только Рекс носился вокруг дерущейся своры с довольным выражением на усатой морде, откровенно наслаждаясь дракой.

– Стойте!!! Хва-а-атит!!! – заорала я, надеясь прекратить это безумие.

Куда там. Намного эффективнее орать на стадо несущихся на тебя слонов, чем на участников коллективной драки.

Дверь тихонько скрипнула, и на мое плечо уселся Теодор.

– Знаешь, я тут еще немного подумал и пришел к выводу, что зелье… ну… оно-то поважнее будет, чем это маленькое недоразумение.

Я покосилась на призрака. Если вот это вот все – лишь маленькое недоразумение, то я даже боюсь представить, что происходит на чердаке.

Дом мелко содрогнулся, сквозь чердачное окошко вылетели три огромных зеленых щупальца, а следом воздух сотрясло грозное и голодное:

– Ва-а-а-а!

Драчуны прервали увлекательнейший процесс избиения друг друга и подняли головы. Тина сбилась и в немом удивлении повернулась. Разыгравшийся Рекс радостно подпрыгнул и подхватил рев чудовищного спрута. Я же прикрыла лицо рукой и застонала.

Нет, ну как?! Как я могла поверить, что в мою жизнь пришла светлая полоса? А ведь стоило отдать банку второй взнос, как в голову закралась именно эта шальная мыслишка.

– Ложись! – неожиданно гаркнул начальник магического общества, бодренько подскакивая с земли и вскидывая руки вверх.

Совету последовали все присутствующие, кроме меня и моей живности. Петух, наконец нагнавший одного из рабочих, взлетел тому на плечо, оттолкнулся и взмыл вверх, аки откормленный коршун. Рекс, недоуменно взирающий на попадавших навзничь людей, бросился к крыльцу. На усатой морде отчетливо читалась мысль «хрен знает, что тут происходит, но возле любимой хозяйки надежнее как-то». Я же поняла, что мой смелый котик оказался аккурат на пути читающего заклятье мага, и рванулась наперерез.

– Итара! – злобным хором попытались воззвать к моему здравомыслию участники драки, но среагировал только Холд.

Этот гад кошкой извернулся на земле, выставив ногу так, что я споткнулась и полетела на землю. Как оказалось, вовремя. Над головой, обдавая жаром так, что пот на спине выступил, прокатилась магическая волна.

Семиликий, да чем же этот полоумный маг шарахнул?! И уцелела ли после такого моя крыша!

В панике я перевернулась и села, чтобы стать единственным свидетелем того, как петух тире хозяин тире хранитель делает невероятный кульбит, уклоняясь от летящего вдогонку клубка золотых искр. Как птичка неуклюже шлепается на крышу, зло кудахча, кубарем катится еще с полметра и встает на ноги в образе высокого нескладного подростка в черной куртке с птичьей башкой в качестве капюшона.

Твою мать.

Это вообще что? Это вообще КАК?!

Внутренний инстинкт уже не шептал. Нет, он откровенно орал, что пора сваливать из Холдона и залечь на пару десятков лет в укромном уголке, где-то в северных лесах, славящихся своей изолированностью от остальной империи, но был послан жадностью и удивлением.

Открыв рот, я сидела и вместе со всеми тупо таращилась на чудо-превращение петуха в задиристого мальчишку. А тот обернулся, упер руки в бока и звонко покука… в смысле закричал:

– Эй, дед! У тебя совсем черепушка поехала? Едва меня не зацепил!

– Какой я тебе дед! – возмутился маг. – Мне всего-то сто двадцать.

– Ах ты, враль несчастный!

Кайла вновь подняла свое грозное оружие – зонтик. Замах. Удар.

– Сволочь в плаще. Вампирюга недобитый. По тебе давно кол осиновый плачет!

Никогда не злите женщин.

– Ну-с?! – подлетел призрак. – Так и будешь сидеть с открытой варежкой или все-таки вспомнишь, кто тут злая ведьма и хозяйка?

И в самом деле. Пора вставать и разруливать этот цирк, пока весь город не сбежался поглазеть на скандал.

Щелкнув пальцами, я встала на ноги и… просто посмотрела. Вот честное слово, только посмотрела.

Почему Холда и Ренрена смело с остатков клумбы? Так понятия не имею. Откуда между Кайлой и магом появилась невидимая стена? Так, может, она там давно стояла. Она ж невидимая! Кто надел на голову профессора Урпалаки ржавое ведро? Так это… ветер? Что говорите? Шланг ожил, змеей взмыл вверх и окатил всех колодезной водицей? Так сейчас вон сколько магических аномалий по городу развелось. Ее изучать надо, а не браниться.

– Прячься, – радостно пискнул хомяк, делая кувырок в воздухе. – Итара будет делать ай-яй-яй!

– Ва-а-а-а! – возмущенно вякнуло обиженное отсутствием внимания зелье.

– Утихни, – приказала ему.

Зеленая бурда возмущенно вскинула щупальца, но ослушаться не смогла. Шипя и скворча, как масло на раскаленной сковородке, она с чпоканьем всосалась на чердак и там затихла.

– А теперь по порядку… – Ближе всего ко мне стояли Трикс и Ракша, поэтому с них я и начала. – Вы-то чего не поделили?

– Этот мерзкий червяк ухлестывал за моей женой!

– Да я ее даже не помню, – искренне возмутился дизайнер.

– Стоп, – осадила я работника, прежде чем тот успел открыть рот и осыпать соперника руганью. – Это когда было?

– В четвертом классе. – Ракша клокотал от гнева. – Они сидели за одной партой всю четверть, и он подарил ей ластик!

Ох, Семиликий, дай мне сил не съехать с катушек.

– Ракша, ты серьезно? Это было в четвертом классе. Уйми свою ревность, а лучше позвони жене и скажи, что любишь ее и скучаешь.

Мужчина опустил голову, его щеки покраснели.

Все, проблема решена. Ну-с, и кто следующий?

– Кайла, коротко и внятно, что тебе сделал господин Фелл?

– Он притворялся почтальоном, – ткнула она зонтиком в бок мага. – Втерся ко мне в доверие, все о тебе расспрашивал. А потом еще и на мистерии начал приставать. У-у, вампирюга недобитый!

Вспомнила, как с криками «демоны!» почтальон тикал от моих ворот, как подзуживал и собирал толпы соседей у калитки, как он потом советовал мне прогуляться на кладбище и поискать там могилу троюродной бабки, хотя в действительности прах фурий хранили в городском колумбарии.

Ах он, сволочь! Запутывал, значит.

Интересно, а Урсула Вальтер знала, что меня надо держать подальше от урны с прахом Дунканары? Ведь именно благодаря ее желанию постоять на могилке подруги я попала в колумбарий, где пробудила великого и ужасного Лорда Бублика.

– А еще этот сморчок четыре раза пытался проникнуть в дом, – послышалось с крыши.

Я задрала голову повыше и показала мальчонке кулак.

– А с тобой, будильник недоделанный, я поговорю после.

– Я-то чё! – тихо буркнул тот и полез вниз.

Кстати, про верхотуры.

– Вовс, – крикнула другу детства, – слезай с сарая и принеси извинения профессору Урпалаки, а не то я не поленюсь съездить в родные и далекие Мтыщи затем, чтобы попросить у нашей классной плакат «Почему профессор Урпалаки самый выдающийся ум современности».

«Выдающий ум» стянул ведро с головы и куда более заинтересованно покосился на новоиспеченного студента. Тот возмущенно всплеснул руками и обильно покраснел.

– Это был школьный проект по обществознанию!

– Я сказала. Ты услышал.

– Шантажистка.

Дальше стояли сплевывающий кровь Холд и Ренрен с разбитым носом, но я предпочла пропустить эту парочку и посмотрела на Тину с Джо, продолжающих как ни в чем не бывало снимать репортаж с места событий.

– Что еще за бред с поимкой грабителя?

– Ита, нас сюда редакция послала, – огорошила подруга, растерянно глядя мне за спину. – Сказали, что будет задержание преступника.

Чего? Какого еще преступника. Здесь же все свои.

– Итара Кэбот, – на плечо легла тяжелая ладонь одного из пустынников.

Что-то меня не воодушевляет такое начало беседы.

– Вы обвиняетесь в пособничестве банде грабителей…

Твою ж мать.

– …и самостоятельной краже артефакта из банковской ячейки 7-34 «Б».

Ваще капец!

– …Все, что вы скажете сейчас, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката, имеете право не свидетельствовать против себя, имеете право на…

И вроде бы пустынник даже голоса не повысил, а разом стало так тихо-тихо, что было слышно, как в противоположном доме свистит на плите кипящий чайник. Дородная баба, наблюдавшая за баталиями из распахнутого окна, ойкнула и бросилась выключать наполовину выкипевший чай.

Ловко вывернув мне руки за спину, страж щелкнул браслетами. Легонько подтолкнул вперед. Вежливо, но настойчиво.

– Итка? – кинулась было ко мне Тина, но двое других пустынников перегородили ей дорогу и подпихнули меня к уже знакомому экипажу.

– Позаботься о Рексе. – Вот и все, что я успела крикнуть, прежде чем стража впихнула меня внутрь и захлопнула дверцы.

В друзьях я не сомневалась. Рекса они не бросят, а значит, можно не переживать.

Но… кто позаботится обо мне?

Да здравствует наш суд,

самый гуманный суд в мире!

«Об этом нечасто вспоминают, но доподлинно известно, что пятая тройка фурий Холдона всеми силами стояла против судебной реформы. Фактически костьми легли бабульки. Ведь кому, как не им, знать, что самый предвзятый суд в мире – суд человеческий.

Суд – это театр с кривыми зеркалами и крайне паршивым ведущим актерским составом. Судебная система – неповоротливая и многочленная – работала показательно, точно кандидаты на пост главы города в разгар избирательных кампаний.

Фурии думали так: совершено преступление, надо отыскать виновного и воздать по справедливости.

Судебная система делала так: за преступлением должно последовать наказание. Если буква закона накажет того, кто совершил данное преступление, это можно считать счастливой случайностью. Если нет, то сойдет любой из подвернувшихся под руку. Ведь каждый, в общем-то, в чем-то, да виноват.

Как видите, человеческое правосудие торжествует при любом раскладе».

Пометки Теодора ван Дереха Первого, верного фамильяра Дунканары Кэбот, сделанные на полях серии романов «Вампир и институтка».