Текст книги "Бату Мулюков. Жизнь. Творчество. Судьба"

Раздумья композитора

Быть профессиональным музыкантом означает умение терпеть нужду, преодолевать огромные трудности и лишения. Возможно, поэтому многие, не справляясь с этими трудностями, бросают учёбу. Лишь фанатики, готовые к испытаниям, одолевают этот путь. На одном из уроков Н. Г. Жиганов сказал мне: «Перед тобой огромный океан. На путь музыканта, композитора вставай лишь в том случае, если чувствуешь, что хватит сил переплыть его».

А на деле приходится не только океан переплывать, но и преодолевать трудности такой высоты, как горы Памира, Тянь-Шаня и Гималаев. Чтобы добиться победы, важно рядом с собой иметь близкого тебе боевого соратника – учителя. Этот учитель должен владеть всеми достижениями в мире музыки, пропущенными им через свои ум и сердце.

Такими учителями были для меня профессора Н. Г. Жиганов и А. С. Леман. Они воспитывали не только на основе музыкальных достижений Татарстана, но и на примерах выдающихся композиторов мирового масштаба. Для нас, студентов, они являлись высоким авторитетом, показывая нам пример титанического труда по созданию собственных произведений. На ежегодных концертах пленумов и съездов Союза композиторов неоднократно присутствовали выдающиеся личности из Союза композиторов СССР. Они всегда высоко оценивали музыку композиторов Татарстана. Среди них надо упомянуть имена Д. Кабалевского, Д. Шостаковича, Ю. Шапорина, М. Коваля и других наших учителей. Один из концертов обычно состоял из студенческих работ. Московские профессора вдохновляли нас высокой оценкой наших сочинений, а мы гордились нашими учителями.

В годы моей учёбы (1952–1957) Н. Г. Жиганов побывал в Китае, Корее, Монголии, Чехословакии, там он тоже сочинял.

Мне хочется поделиться с любителями музыки своим творческим опытом. Говоря о разнообразии в музыке, мы ставим на первое место народную музыку, что хорошо известно всем. Однако только народной музыкой обогатить музыкальное искусство невозможно. Если на телевидении, радио и на эстраде будет постоянно звучать народная музыка, это будет утомлять слушателей. При включении в программу произведений композиторов, музыка сразу светлеет, оживляется, в ней появляется контраст. Не случайно в республиках существуют союзы композиторов. В этих творческих организациях, объединяющих композиторов с высшим образованием, каждое новое сочинение постоянно прослушивается и оценивается коллегами. В чём отличительная особенность такого музыкального произведения? Оно не так конкретно, как литературное или живописное произведение. Слушать и понимать музыку любителям искусства помогает их эрудиция.

Думаю, стоит поговорить о жанрах оратории и кантаты. Сочинение данных произведений требует от композитора мастерства и силы воли. В качестве крупной формы именно эти жанры подходят как основание для правдивого отражения заметных исторических событий и героических подвигов выдающихся личностей. Жизнь состоит из сложностей и противоречий, поэтому в многочастной оратории или кантате есть возможность поведать о горе и радости, о триумфе и трагедии, о свободном труде или рабстве, а также других жизненных коллизиях.

Подобно оперному жанру, этот жанр – синтетический, ибо вбирает в себя симфоническую музыку, хор, вокал и партию чтеца. Если мировая история оратории насчитывает много веков, то в татарской музыкальной культуре песни в хоровом исполнении стали появляться лишь в 30-е годы XX века.

В советское время этот жанр заметно вырос. С. Прокофьев, Д. Шостакович, М. Коваль, Г. Свиридов, Р. Щедрин и многие другие композиторы создали для хора немало музыки. В Татарстане среди хоровых сочинений можно привести в качестве примера песню для хора «Дорога счастья» М. Музафарова (слова Х. Вахита), ораторию М. Яруллина «Человек» (слова Р. Хариса), «Концерт для хора» Ш. Шарифуллина, ораторию «КамАЗ» И. Якубова, кантаты и хоры М. Латыпова и др.

Будучи дирижёром хора по профессии, я многие годы работал с разными самодеятельными хоровыми коллективами и, понятно, что для создания репертуара мне приходилось писать специально для них песни, кантаты и самому дирижировать на сцене. Для детей я написал «Каждый год прекрасен» (слова М. Хусаина). А кантаты «Татарстан» (слова Р. Хариса), «Ульянов-Ленин в Казани» (слова Г. Зайнашевой) предназначены для профессиональных хоров.

Когда собирались отмечать 800-летие Казани (1974–1975 гг.) мною по заказу общественности города была создана оратория «Казань» на стихи Р. Хариса. Получилась героико-патриотическая и лирико-эпическая музыка в семи частях. К 100-летию со дня рождения Г. Тукая была написана оратория «Тукай» на стихи Х. Гарданова, состоящая из девяти частей. Для первоначального показа оратории были задействованы хор Казанского института культуры (хормейстер Н. Г. Цикунова) и Государственный симфонический оркестр под управлением Фуата Мансурова. Сольные партии исполняли певцы Р. Узбекова, Х. Ижболдин, Р. Нуриева, А. Нургаянов, в качестве чтеца выступил заслуженный деятель искусств РТ М. Имашев.

В годы студенчества и позже мне приходилось в ораториях и хоровых сценах в операх исполнять партию баритона. Как показала практика, в ораториях на партии чтеца, чтобы не заглушать его голос, оркестр замолкает. Но в этом случае нарушается драматургия произведения. Я в своей оратории поставил задачу уйти от этого и не останавливать оркестр. Для этого было необходимо каждый такт музыки приспособить к звучанию каждого слова в тексте. В этих эпизодах от музыки требуется особо богатое звучание. Возможно, в музыкальном творчестве такой труд один из самых сложных: мозги кипят, глаза устают, голова тупеет. Но надо довести до конца соответствие музыки тексту.

День исполнения оратории совпал с празднованием 25-летия Альметьевского музыкального училища, основателем и директором которого в своё время был М. Имашев. Там своего директора и педагога ждали. Ждал созданный им педагогический коллектив, с поздравлениями и букетами цветов. А он остался в концертном зале, чтобы принять участие в исполнении оратории, чем продемонстрировал образец высокой внутренней культуры, глубину чувства ответственности и веры в святость того искусства, которому мы преданно служили.

Певица Лариса Башкирова, приглашённая для участия в исполнении оратории, за 2–3 дня до концерта отказалась. Искать новую певицу уже было поздно, таким образом, из девяти частей оратории прозвучали только шесть частей. А полностью оратория прозвучала в Уфе в 1989 году, но об этом позже.

Для празднования 90-летия со дня рождения нашего великого поэта Хади Такташа было принято правительственное постановление. Как человек, боготворивший талант Х. Такташа и его поэму «Века и минуты», я решил на основе её создать ораторию. Удивительно, что поэзия Хади Такташа в нашей музыке мало отражена. Трудно припомнить что-либо, кроме его популярных «Лесной девушки», «Шьём знамя» (музыка Дж. Файзи) и «Как будто бы сама совсем не злая» (музыка З. Хабибуллина). На мой взгляд, причина этого в том, что количество слогов в поэзии Хади Такташа свободно.

Взявшись за сочинение оратории, я столкнулся с трудностями. Вначале ничего не выходило. Мне приходилось слышать от русских композиторов, что невозможно писать музыку на стихи Владимира Маяковского. Тот же случай с Хади Такташем. Но ведь Г. Свиридов написал «Патетическую ораторию» на стихи Маяковского. Значит, возможно!

Битва за переложение поэмы на музыку была беспощадной. Я потерял сон, ночи превратились в день. Исполнение хоровой части оратории взяли на себя студенты Казанского института культуры под руководством Джавида Кутдусова и хоровая студия «Пионерия» под управлением Натальи Сизовой. Заслуженный артист РТ Руслан Даминов исполнил нэпмановскую сцену в ресторане, в V части успешно выступил молодой солист филармонии Айдар Нургаянов. Дирижировал Сергей Калагин.

7 декабря 1988 года в Казани прошёл выездной Пленум Союза композиторов РСФСР. Оратория «Века и минуты» впервые прозвучала там. Повторно её исполнили в декабре 1989 года на концерте Пленума Союза композиторов Татарии, посвящённого 50-летию со дня основания творческой организации. На сей раз дирижировал Наум Русин.

Оратория «Казань»

В середине семидесятых годов общественность города стала поговаривать о праздновании 800-летия Казани. Председатель правления Союза композиторов Татарии провёл со мной беседу, сказал, что наверху есть мнение о создании к 800-летнему юбилею Казани нового музыкального произведения. «Было бы хорошо, чтобы это была либо кантата, либо оратория. Ты хорошенько обдумай эту проблему», – закончил он. Вместе с поэтом Ренатом Харисом мы написали ораторию «Казань» в VII частях.

Жизнь композитора устроена следующим образом. Он состоит членом творческого объединения. Каждое написанное им сочинение – новый экзамен. Созданную им музыку слушают в Союзе композиторов, обсуждают, определяют степень профессионализма, критикуют. Обобщив эти мнения, музыковед пишет статью для прессы, знакомит публику с новым сочинением. Как правило, каждое своё произведение я представляю в Союзе композиторов для прослушивания. На этот раз мне повезло в полном смысле этого слова. Исполнить ораторию взялся хоровой класс Казанского института культуры под руководством профессора, большого знатока хорового искусства Джавида Абдраимовича Кутдусова. Для прослушивания оратории композиторы и музыковеды сами пришли к нам в институт. Студенты, проявив большое старание, спели прекрасно. От имени всех композиторов Н. Г. Жиганов предложил включить ораторию в концертную программу для исполнения.

Народный артист СССР, профессор Натан Григорьевич Рахлин посещал все хоровые репетиции, а оркестровую партитуру разучил с симфоническим оркестром. Но за две недели до премьеры Натан Григорьевич внезапно скончался. Ораторией дирижировал главный дирижёр Театра оперы и балета Ильмар Лапиньш. Оратория имела большой успех, её приняли удивительно горячо. Союз композиторов предложил её на соискание Государственный премии им. Г. Тукая. В связи с этим газета «Советская Татария» напечатала статью Мирсаида Яруллина.

Оратория «Тукай»

Приближающаяся юбилейная дата 100-летия со дня рождения Габдуллы Тукая вновь потребовала обращения к жанру оратории. Поэт, драматург и учёный Халяф Гарданов написал по моей просьбе либретто оратории в IX частях. Для показа в Союзе композиторов мне пришлось всю ораторию пропеть самому и одновременно дирижировать в помощь двум пианисткам, исполняющим партию оркестра. В обсуждении все слушатели приняли активное участие и высказали пожелание, чтобы к 100-летию Тукая прозвучало новое сочинение.

Отсутствие в Татарстане хоровой капеллы создаёт большие трудности в исполнении крупных хоровых полотен. Приходится уповать на энтузиастов. Один из таких больших энтузиастов, ранее упоминавшийся мной Джавид Кутдусов, взяв в руки ораторию, с необычайным волнением сказал: «Наибольшее моё желание – это исполнение оратории о Тукае», – и забрал клавир. Я поведал о своей радости заместителю министра культуры РТ Нурии Джураевой. Она выразила желание, соединив хор оперного театра с хоровой группой Ансамбля песни и танца РТ, самой руководить этим объединённым хором. Когда через неделю я принёс клавир Н. Джураевой, она неожиданно отказалась. Руководитель ансамбля Л. Кустабаева, сославшись на необходимость подготовки хора к Всероссийскому конкурсу, тоже отказалась. За разучивание оратории взялся хоровой класс музыкального училища под руководством Р. Джалалетдинова. Педагог, дирижёр-хоровик В. Кузьминов попросил их пощадить, сказал: «Исполнение оратории представляет трудности и может повредить связкам учащихся». Присутствовавшие на этой репетиции профессор консерватории С. Казачков и доцент А. Абдуллин забраковали исполнение, репетиция шла вяло, бездарно. Хор малочисленный, звучал жидко. С. Казачков и А. Абдуллин заявили, что такое исполнение недостойно величия Г. Тукая. Тогда я спросил А. Абдуллина: «Вы возьмётесь за исполнение оратории, ведь консерваторский хор достаточно силён?» – «Нет, я не берусь», – отказался он.

Времени оставалось мало. Мы, два автора, написали обеспокоенное письмо заведующему отделом Татарского Обкома КПСС Н. Х. Зарипову, но ни ответа, ни помощи не получили.

100-летие со дня рождения нашего великого поэта Г. Тукая миновало, посвящённое его памяти крупное хоровое сочинение осталось неисполненным. Перед лицом народа это не просто предательство – это преступление!

Оратория прозвучала 2 ноября 1989 года в Уфе в исполнении Государственной хоровой капеллы Башкирии под управлением заслуженного деятеля искусств РСФСР Тагира Сайфуллина и симфонического оркестра Татарской государственной филармонии им. Г. Тукая. Во время исполнения Башкирское телевидение вело видеозапись, которая вскоре была передана на Татарское телевидение и была показана народу. То, что Тукай оказался «Великим Тукаем» для родственной Башкирии, сыграло решающую роль в исполнении оратории.

Поэма для виолончели

Обычно в произведении, созданном для отдельного инструмента в сопровождении фортепиано, вначале идёт фортепианное вступление, затем инструменталист присоединяется к ансамблю. В своём произведении я поступил наоборот: вначале свою тему ведёт виолончель, только потом вступает фортепиано. Известный мастер игры на виолончели Итаки Халитов в пору молодости записывает всю виолончельную литературу на радио, а также в Союзе композиторов показывает новые сочинения для виолончели. Он же обучает юных виолончелистов. Поэтому для показа в Союзе композиторов только что написанной «Поэмы» я обратился к нему. После неоднократных приглашений, наконец, он явился на прослушивание. Обычно после исполнения происходит обсуждение. Первым взял слово Итаки Халитов и, говоря попросту, обругал поэму последними словами. Судя по его выступлению, написав это сочинение, я совершил большое преступление. Разве эти соображения нельзя было высказать самому автору? Видно, он не привык иметь дело с композиторами.

В других выступлениях таких нападок на автора не было. Произведение получило положительную оценку и было рекомендовано для включения в концертную программу предстоящего Пленума. Для выступления на концерте был приглашён виолончелист Всеволод Грекулов. Выступление Итаки Халитова подействовало на меня, как отрава. Несмотря на то, что Грекулов неоднократно напоминал о необходимости записать поэму на радио для эфира, сочинение долгие годы лежало забытым. Лишь в 1990 году известная виолончелистка Лариса Маслова, «откопав» ноты в библиотеке радиокомитета, стала исполнять поэму на концертах. Я уже забыл об этом произведении. Услышав его в исполнении Л. Масловой, я испытал чувство эстетического удовлетворения. Даже по прошествии многих лет после его создания я не счёл нужным изменить хотя бы один такт.

Вот что значит судьба музыкального произведения.

Что касается мелодии, мы все способны создать выразительную мелодию, ибо татарские композиторы – сильные мелодисты. Умение найти фактуру, гармонию – вот самое трудное в создании произведения. В этом отношении в поэме использованы современные гармонии и острые ритмы. На какой бы сцене не исполнялось это сочинение, ни одна из его гармонических находок не может ввести в краску автора. Видно, никто из прежних виолончелистов не сумел разглядеть этих намерений автора. Подобные приёмы использовал я и в Фантазии для виолончели на основе мелодий С. Сайдашева.

Фантазия для виолончели на темы С. Сайдашева

В преддверии 90-летия С. Сайдашева стали раздаваться призывы, что юбилейная дата должна ознаменоваться созданием произведений, основанных на его мелодиях.

По просьбе Ларисы Масловой я взялся за сочинение музыкальной формы на основе выбранной мною музыки к драмам К. Тинчурина «Голубая шаль» («Дремучий лес»), «Родина» («Песня косарей») и музыки к драме Т. Гиззата «Священное поручение». Жанр фантазии предполагает полную свободу композитора, отсутствие каких-либо ограничений.

Вначале вступает без изменений тема самого Сайдашева. Потом, переходя в другие тональности и обогатив фактуру новыми гармониями, поднимаюсь на ведущую кульминацию. В то время, когда слушатель ожидает возвращения в основную тональность и выхода на коду, вдруг возникает вторая часть «Песни косарей». Она составляет новый контраст «Дремучему лесу». В этом месте исполнителю приходится позаботиться о своих технических возможностях. Есть основания надеяться, что сочинение найдёт место в учебных программах музыкальных училищ и консерваторий.

Струнные квартеты

На V курсе консерватории в качестве дипломной работы мною был сочинён Струнный квартет № 1 в IV частях. Он прозвучал в исполнении студентов исполнительского факультета в период, когда я вступал в члены Союза композиторов. Работа над струнным квартетом необычайно увлекательна, так же как работа над симфонией.

I часть квартета пишется в форме сонатного аллегро. II, III части – в свободной форме. При сочинении финала нередко возникают проблемы.

Профессор посоветовал мне использовать в IV части форму рондо, где многократное проведение главной темы чередуется с контрастными эпизодами. В финале квартета звучит рондо.

В III части все инструменты играют пиццикато. Уставший от довольно долгого восприятия музыки, слух в этом месте отдыхает. Когда звучит длинный финал, слух, уже вполне привыкший к звуку смычка, воспринимает музыку без напряжения. В каждой части квартета своя оригинальная тема. Судьба Второго струнного квартета отличается от Первого. Он неоднократно исполнялся в Чувашии, Башкирии и Марий Эл. Музыканты и слушатели оказали ему тёплый приём. Каждая из 4-х частей основана на оригинальных темах. I часть близка к танцевальной; II часть – скерцо; в III части – грусть, печаль, тоска; IV часть – народный праздник.

Романс для гобоя

Создание Романса для гобоя связано с моим приходом в музыкальную редакцию радио. С первой же нашей встречи в радиокомитете гобоист по профессии, музыкальный редактор Рафаэль Ильясов попросил написать пьесы для гобоя и кларнета.

Летние каникулы только-только начались. Мне это предложение пришлось по душе. Исполнительские возможности гобоя велики и разнообразны. Ему доступны как быстрые, так и неторопливые темпы. Для гобоя я решил написать грустную музыку. Для кларнета же – быструю, подвижную пьесу, так будет правильно.

В жаркие летние дни, никуда не выходя из душной комнаты, я написал Романс. Это заняло три месяца. На показе в Союзе композиторов получил одобрение, была дана рекомендация для издания сочинения в издательстве «Советский композитор».

Звучащая в низком регистре медленная грустная тема гобоя создаёт романтическое настроение. Слушая Романс со стороны, представляешь дивные дали горизонта.

30 августа 1990 года после провозглашения Татарстаном своего суверенитета вышла в эфир радиопередача под названием «Посмотри издалека». Прозвучав в начале и финале этой передачи, Романс для гобоя обрисовал картину далёких лет.

Скерцо для кларнета

Создание Скерцо также произошло по инициативе главного редактора музыкальных передач Татарского радио Рафаэля Ильясова. Слушатели влюбляются в звучание кларнета, услышав в его исполнении печальную мелодию.

И всё же я не могу для этого инструмента написать медленную музыку, ведь я только что меланхоличную мелодию написал для гобоя. Опасаюсь, что при исполнении двух моих грустных мелодий в одном и том же концерте, слушатели (особенно из любителей покритиковать) утвердятся в мысли о том, что автор пишет только плаксивую музыку, потому что живость в музыке ему не даётся. Прозвучало Скерцо в программе концерта Пленума Союза композиторов в 1964 году.

Быстрая, порывистая, вдохновенная музыка исполняется на одном дыхании и тепло принимается слушателями. Она включена в учебную программу студентов музыкального училища и консерватории. Её часто можно услышать на конкурсах военных оркестров Казанского гарнизона.

Партия фортепиано в этом сочинении построена на острых современных аккордах и имеет подвижную, токкатную фактуру.

Однажды писатель Габдрахман Минский при встрече откровенно признался: «Мы не любим этих скерцо-смерцо, нам песня нужна». Он, видимо, имел в виду своё неприятие моего сочинения. Я ничего ему на это не ответил, чтобы не обидеть одного из наших старейших писателей. Если бы пришлось ответить, я бы ему сказал следующее: «Вам, возможно, скерцо не нужно, допустим. Но мы, композиторы, не можем не писать таких произведений».

* * *

Песня «Восемнадцать лет» на слова Ю. Адаша (Аминова), написанная в 60-х годах, до сих пор звучит в радиопередачах и вошла в программы учебных заведений культуры. А песня «Вечерние огни» в Оренбурге звучит как позывные радиопередач для проживающих там татар.

На проводимых ежегодно Пленумах Союза композиторов Татарстана камерная музыка занимает большое место. О звучащих там произведениях не то чтобы писать, даже перечислить их невозможно. Но не назвать композиторов, привнёсших в эту область музыки много нового, нельзя. Это Р. Яхин, Н. Жиганов, Р. Еникеев, Ф. Ахметов, М. Яруллин, А. Монасыпов, Р. Калимуллин. И. Якубов, Ш. Шарифуллин, Ш. Тимербулатов, Р. Ахиярова, Л. Хайрутдинова, Л. Батыр-Булгари и другие авторы, ставшие популярными. На их произведениях основаны программы музыкальных школ.

Ещё одно из моих камерных сочинений написано для голоса и фортепиано. Это Вокальный цикл на рубаи Омара Хайяма. Он был исполнен на одном из региональных фестивалей «Между Волгой и Уралом» в Уфе.

Какими музыкальными средствами композитор может достичь желаемого результата и добиться успеха у слушателя? Чтобы понять композиторский замысел, слушатель в какой-то мере должен быть подготовленным, элементарно осведомлённым человеком. Какой бы ни была музыка, в основе её лежит мелодия. Мелодия – душа музыки, она несёт основную музыкальную мысль. Музыка без мелодии мертва и искусственна.