Текст книги "Гастрольные байки. О музыкальных буднях прямым текстом"

Слезы защипали глаза и она, наверное, расплакалась бы, если б не зазвенел дверной колокольчик и вошедшая девушка не осведомилась:

– Здесь мастер свободен?

Тиффани улыбнулась и указала посетительнице на кресло. Рабочий день продолжался.

Лори вернулся в гостиницу, где его сразу пригласили пройти в вип-зал бара, в котором сидели его коллеги и приехавший не более часа назад менеджер.

– Что-то ты быстро вернулся, – поглядел на вокалиста Лэнс.

Тот не ответил. Сел за стол, закурил сигарету.

– Хорошо, что ты пришел, – сказал менеджер. – Ибо я пообщался с Риком, он говорит, что вам осталось записать еще две песни, а работать над пластинкой остается около недели и, поскольку релиз у вас через два месяца, то пора подумать о видео. Я принес вам приблизительный сценарий, остается только решить, какой трек станет первым синглом. Надеюсь, мы не разойдемся, пока не сделаем выбор.

Музыканты углубились в чтение сценария.

– Значит, проще говоря, мы просто играем в пустом складском помещении? – поинтересовался Трой.

– В то время как какая-то безумная женщина целится мне в лоб из пушки на протяжении на протяжении всего клипа, – продолжил высказывание барабанщика Лори – Отличный сценарий, ничего не скажешь.

– Это хороший сценарий, – повернулся к нему менеджер. – Режиссер уже присмотрел для вас тот самый склад. В Верноне, низкое, небольшое помещение класса В, раньше оно принадлежало дистрибьюторской компании, сейчас – пустует. Словом, идеальное место.

– А с женской ролью что? – спросил Джошуа и менеджер бросил на стол две фотографии возможных претенденток.

– И кто это? – скривился Лори.

– Клара Чейз – фотомодель, и актриса Йонна Смит.

– Я не хочу сниматься ни с одной из них, – заявил вокалист.

– Лори, ради бога, не капризничай!

– Давайте сначала решим, какой сингл! – воскликнул Трой, решив предотвратить спор на зачаточной стадии.

Музыканты начали обсуждение. Бутылки пустели, в то время, как пепельница наполнялась окурками. Было уже далеко за полночь, когда они пришли к консенсусу.

– Спасибо, ребята, – менеджер встал. – Именно этого я и ждал.

– Арнольд, – придержал его Лори. – Я не буду сниматься ни с одной из них.

Тот уже слишком устал, чтобы спорить.

– Если ты найдешь лучше, – сказал он. – Приводи на съемочную площадку.

– Приведу, – заявил Лори и Арнольд, распрощавшись с музыкантами, ушел.

– Найдешь и приведешь? – тронул вокалиста за плечо Зейл.

– Да, – ответил тот. – Эти женщины ужасны, я еще не знаю, кто у нас режиссер, но я ясно вижу, что они ему предложили в обмен на возможность сняться в видео Tuton.

– Надеюсь та, кого ты найдешь, не окажется той самой татуировщицей? – с кушетки спросил Джошуа.

Лори даже не думал об этом, но гитарист подал ему отличную идею.

– А если да? – обернулся он. – То что?

– Принесите нам вина! – высунувшись в главный зал, крикнул Трой.

– Только не раздражайся, – посмотрел на Лори Джошуа. – Дело в том, что она не актриса, а татуировщица и не сможет хорошо сыграть.

– А эта фотомодель, которая больше походит на ощипанную курицу, прекрасно сыграет, по-твоему?

– Я не это хотел сказать!

– Слушай, – нахмурился Лори. – Эта девчонка от меня без ума, даже любит меня, я бы сказал. Мне будет гораздо приятнее сниматься с ней, чем с кем-либо другим.

– Открой глаза! – вмешался Зейл. – Любит! Я понимаю, что это тешит твое самолюбие, но она фанатка, фанатка, Лори! Обычная фанатка, которая любит и меня, и Троя, и Джошуа, И Лэнса!

– Ну, фанаты, вообще-то, любят кого-то больше, кого-то – меньше, – заметил барабанщик.

– Она любит Лори больше потому, что ей посчастливилось его первым встретить, если бы в этот тату-салон пришел я, она прыгнула бы ко мне в постель, не сомневайтесь в этом. Это же фанатка, она готова сделать это с каждым из нас. И каждому будет признаваться в любви.

– Ну, на двенадцатилетнюю идиотку она не похожа, – протянул Джошуа.

– К тому же, мы не знаем, что происходило у них с Лори и не можем так просто судить, – добавил Лэнс.

Зейл недовольно посмотрел на него, хотел что-то ответить, но тут, ему очевидно пришла какая-то блестящая идея и он, пожелав всем спокойной ночи, удалился.

Воспользовавшись тем, что, по словам Рика, бас на записи был идеален, когда все музыканты отправились в студию, Зейл пошел прямиком к Тиффани.

Она, как и обычно, в это время суток, скучала, смотрела телевизор, поэтому с радостью обернулась к двери, когда зазвенел колокольчик. Но стоило ей увидеть вошедшего Зейла – радость тут же улетучилась. Он-то что тут забыл?

– Хочу сделать татуировку, – заявил басист Tuton, садясь в кресло и снимая рубашку. – На лопатке.

Интересно, у них в группе все такие наглые? Тиффани только хотела спросить о картинке, как Зейл протянул ей свой коммуникатор и сказал:

– Вот эту.

Девушка посмотрела на экран. Там была изображена сова, несущая в лапах свою добычу.

– Размер? – поинтересовалась Тиффани.

– Около шести дюймов в диаметре, – ответил музыкант и повернулся к ней спиной.

– Может, будет лучше прилечь? – нерешительно задала вопрос она.

– Нет, я посижу, – сказал музыкант. – Займись делом, пожалуйста.

Девушка набросала рисунок, перевела ему на тело, потом надела резиновые перчатки и, подвинув поближе лоток с ватными тампонами, начала работать машинкой.

– Оказывается, когда тату набивает такая красивая девушка – это совсем не больно, – проговорил Зейл через несколько минут.

– Благодарю, – усмехнулась Тиффани.

– Может, сходим куда-нибудь вечером? – не оборачиваясь спросил басист.

Девушка продолжала работать, машинка ритмично жужжала, а у татуировщицы просто челюсть отваливалась от такого оборота. У нее, что на лбу написано «отдамся первому попавшемуся музыканту»? Или Лори наговорил ему невесть чего? Задумавшись, девушка немного не рассчитала силу, и машинка несколько сильнее, чем надо, впилась в кожу. Зейл тихо выругался.

– Все-таки, видимо, больно, – не без удовлетворения заметила Тиффани, которая уже начала злиться.

– Ты не ответила, – сказал басист.

– На что?

– На мое предложение куда-нибудь сходить.

– Ах, это. К сожалению, я не могу принять такое предложение даже при всем желании. У меня сейчас совершенно нет времени даже на некоторые свои дела, не говоря уже о встречах с друзьями. К тому же, не думаю, что мой молодой человек к этому хорошо отнесется, и не хочу компрометировать вас, Зейл. Мы в Лос-Анджелесе, в Беверли Хиллз, здесь папарацци на каждом углу, только и ждут очередной сенсации.

Собрала все возможные отговорки, подумал музыкант и сказал:

– Для Лори ведь нашлось время, да и молодой человек, кажется, не особо протестовал.

– Для Лори оно нашлось лишь потому, что я заходила к нему по делу. Я сводила ему тату и пришла сказать кое-что по этому поводу.

– Что можно сказать по воду сведенной тату?

– Много чего, – ответила Тиффани.

Разговор был окончен, а вскоре и работа. Девушка промокнула остатки крови, нанесла на новую татуировку заживляющую мазь и закрыла все это защитной повязкой.

– Двести долларов, – сказала она. – К вечеру повязку можно будет снять.

– Так ты точно отказываешься? – уточнил Зейл, расплачиваясь.

– Точно, – решительно ответила Тиффани.

– Ок, – пожал плечами музыкант и ушел, а девушка, убрав, снова опустилась в кресло и включила телевизор. Несомненно, Лори наговорил про нее всякой ерунды. Не будет ничего удивительного, если завтра к ней явится Лэнс, потом Джошуа, а потом уж и Трой. Скорее бы Tuton уехали из Лос-Анджелеса.

Но музыканты уезжать совсем не собирались. Они полностью закончили работу над альбомом и в ближайший уикенд должны были выехать на съемки.

– Что вы решили с женской ролью? – спрашивал группу менеджер.

Те молчали.

– Короче, – сказал он. – Надоело. Режиссер утвердит Йонну Смит и все.

– Арнольд, – начал было вокалист.

– Все! – решительно проговорил менеджер. – Йонну Смит.

Но Лори был не из тех людей, которым можно так просто приказывать. И, через несколько минут, после того, как Арнольд ушел, он отправился к Тиффани, которая заказала несколько сэндвичей из соседнего кафе и теперь обедала.

– Черт возьми! – воскликнул музыкант с порога. – Ты, что, работаешь без выходных?

– Вообще-то, на двери висит табличка «перерыв», – ответила та.

– Для клиентов, но не для хороших знакомых! – отмахнулся Лори. – Господи, как ты можешь есть эту гадость? Ну-ка, пошли со мной!

– Куда? – удивилась девушка, но он уже взял ее за руку и вывел на улицу.

– Проклятье! – воскликнула Тиффани. – Куда ты меня тащишь? Я так растеряю всех клиентов!

– Помолчи хоть минуту, – буркнул Лори. – Тем более, у меня к тебе предложение.

– Такое же предложение, как в отеле тогда?

Музыкант не отвечал, и девушка хмуро плелась за ним по улице. Как оказалось, они пришли в небольшой ресторан, где Tuton любили обедать, когда бывали в Лос-Анджелесе.

– Официант! – крикнул Лори так, что пооборачивались некоторые посетители. – Два стейка с овощами.

Тиффани посмотрела на него, приготовившись слушать.

– В общем, так, – начал музыкант, убедившись, что его заказ принят. – На выходных мы едем на съемки видео. И нам нужна девушка, которая будет там играть со мной. Наш режиссер предложил две кандидатуры, но, ни одна из них не годится. Я хочу, чтобы это была ты.

– Я? – удивилась Тиффани.

– Ты, – совершенно спокойно ответил Лори. – Ты симпатичная, вроде бы неглупая, и мне доставит большее удовольствие сниматься с тобой, нежели с ними.

Девушка во все глаза смотрела на фронтмена Tuton, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.

– Что скажешь? – спросил тот, видя, что она в ступоре.

– Ты не шутишь? – уточнила Тиффани.

– А что, похоже на то? – Лори рассмеялся. – Нет, не шучу.

Музыкант показал девушке сценарий и повторно задал вопрос:

– Что скажешь?

– Нет. Я не могу, не хочу.

Такого ответа Лори явно не ожидал.

– Слушай, – он положил свою руку на ее. – Сейчас ты отказываешься и думаешь, что выглядишь очень круто и гордо. Хотя на самом деле выглядишь ты глупо. Я делаю тебе вполне реальное предложение, деловое, можно сказать.

Тиффани глядела на него, как кролик на удава. Ну, разве можно отказать Лори Маллену, когда он гладит тебя по руке и так, чуть прищурившись, смотрит, ждет твоего ответа.

– Ну, хорошо, – наконец, произнесла она.

– Это правильный выбор, – Лори похлопал ее по руке.

Он был доволен. Все снова решилось так, как он хотел.

Утром в субботу Джошуа, Зейл, Лэнс и Трой выехали в Вернон, а Лори сначала заехал за Тиффани.

Режиссер клипа, парень по имени Стивен Шарп был явно недоволен тем, что вокалист задерживается, но ничего поделать было нельзя, поэтому решено было начать со сцен, в которых участвовали остальные члены команды.

Было отснято уже достаточно материала, когда Лори и Тиффани появились на площадке.

– Ну, слава богу! – воскликнул режиссер.

– Наконец-то, – проворчал Зейл.

– Мистер Маллен, – обратился к вокалисту Стивен. – Начнем, пожалуй?

– Эй, приятель! – воскликнул Лори. – Я только что пришел!

Режиссер, что-то бормоча себе под нос, отошел, а музыканты собрались вокруг фронтмена.

– Знакомьтесь, – он указал на девушку. – Это Тиффани.

Мужчины с вежливым любопытством глядели на нее, кроме Зейла.

– А мы знакомы, – заявил он.

Лори смотрел на него удивленно, Тиффани – испугано. Она не хотела, чтобы вокалист знал о его визите.

– Когда успели? – поинтересовался Лэнс.

– Я приходил к ней в салон, – сказал басист. – Был против того, чтобы татуировщица снималась в нашем клипе. Я могу сейчас говорить начистоту?

– Говори, – воскликнул Джошуа.

– Но, помни, что с нами девушка, – добавил Лори.

– Спасибо, – кивнул Зейл. – Так вот, я был против участия Тиффани в съемках, но Лори гнул свое. Мы все тут далеко не с ангельскими характерами и много чего повидали в жизни, и я сказал ему, что она, Тиффани, извини, просто фанатка и, если я приду к ней, то она согласится на все, что я предложу, как в случае с Лори.

Увидев, что девушка неприязненно смотрит на него, басист поправился:

– Я это сказал исходя из своего прошлого опыта, бывают исключения. Но да, я так думал, и вот, я пошел в салон, так сказать, пообщаться с Тиффани. И хочу добавить, опять же это только мое мнение: она без ума от Лори, и не просто, как фанатка, а еще и как девушка.

Тиффани покраснела, она была не особенно довольна откровенностью Зейла, но, по крайней мене, он отзывался о ней не так уж и плохо, хотя некоторые подробности мог и опустить. А между тем, басист продолжал:

– Как я ни пытался, а может, плохо пытался, не включил всего своего обаяния, но Тиффани отказалась от милого времяпрепровождения со мной. Я был недоволен, конечно, но что поделать? Ушел. Но, главное, чего добивались некоторые мои коллеги, я поменял свое мнение. Тиффани – хорошая девушка, – сказал Зейл и, снял футболку, демонстрируя окружающим новую тату, добавил. – И отличный мастер.

За кадром

Этот рассказ будет посвящен тому, что обычно остается за кулисами и тому, что фэны, обычно, не видят. Мелкие и не очень приятные детали из работы музыкантов. Для того, чтобы яснее понять, о чем идет речь, перенесемся в США, где живут и работают наши герои. А это вокалист Антонио, басист Шан, гитарист Дэвид и ударник Джозеф. Вместе это металл-группа The capsule of time, записавшая три альбома, и контракт которой со звукозаписывающей студией истек.

Сейчас они направлялись к человеку, по имени Майкл Харт, который продюсировал эти альбомы. Надо отметить, что делал он это очень хорошо и все диски были удостоены статуса платиновых. Теперь лейбл предлагал группе контракт еще на шесть альбомов, и музыканты уже были готовы подписать его, но…

– Есть одна деталь, – сказал Майкл Харт. – Я хотел бы уйти на покой в мои-то шестьдесят семь. Поэтому я хочу предложить вам альтернативу. Что если писать вас будет мой сын?

– Сын? – удивился Дэвид.

– Да. Мой сын. Фокси Харт.

– А у него есть опыт? – спросил Шан.

– Конечно. Как же без этого, ну что, будите подписывать?

– Вслепую? – нахмурился Джозеф.

– Вы меня обижаете, – протянул Майкл.

– Может, стоит поверить старому Харту? – развел руками Антонио, поглядев на друзей.

Те согласились, и контракт был подписан.

– Ох, не нравится мне все это, – сказал вечером Джозеф. – Не люблю перемены.

– Не запаривайся, – успокоил его Антонио. – Завтра видно будет.

На следующий день The capsule of time пришли на студию. Фокси поприветствовал их, пожал всем руки и пригласил присесть, выпить чего-нибудь.

– Вообще-то, мы сразу приступаем к работе, – сказал Антонио.

– Теперь вы не будете так делать, – улыбнулся Фокси.

– Хочешь обсудить с нами что-то? – спросил Дэвид.

– Да. Концепцию диска.

Гитаристу очень не понравился тон Фокси, да и весь его вид. Сын Харта был блондином, со слащавым личиком, да еще был младше музыкантов на добрых десять лет. После разговора, он небрежно махнул рукой:

– Приступайте к записи.

Музыканты взяли наушники и инструменты, а Фокси сел, закинув ногу на ногу.

В конце дня, когда артисты собрались уходить, он ехидно спросил:

– У вас есть график. Вы уверены, что уложитесь в него при таких темпах работы?

– Наш график – это примерные цифры. Плюс, минус несколько месяцев, – ответил Антонио.

– Так было при моем отце. А сейчас я потребую точных рамок.

– Я не могу играть весь день напролет. Я не робот, – сказал Джозеф.

– А еще у нас есть семьи, – добавил Шан.

– Ваша семья – это ваша публика.

– Согласен, – кивнул Дэвид. – Но работать без вдохновения, тем более, в студии – это такая глупость. Ведь мы хотим, чтобы все было на высшем уровне. Не так ли?

– Так, – улыбнулся Фокси. – Что ж, жду вас тут, завтра в семь утра.

– В семь? – поднял бровь Антонио. – А то, что артист должен высыпаться, это не в счет?

– Хорошо, – сдался Фокси – Полвосьмого.

И музыканты покинули студию.

– Что скажете про Харта младшего? – поинтересовался Шан, когда они вышли на улицу.

– Сопляк, – просто ответил Дэвид. – Избалованный сопляк.

Прошло четыре месяца. Скоро должна была завершиться работа над альбомом. С каждым днем Фокси Харт нравился участникам группы все меньше и меньше. Он, как бы, являлся неким раздражающим фактором при их работе в студии. Как-то Дэйв не выдержал и сказал ему:

– Послушай, мальчик, если ты ни хрена в этом не понимаешь, то не суй сюда свой нос.

Фокси, в ответ на это замечание, промолчал, но вид у него был такой, что не будь Дэвид сильнее его физически, он обязательно въехал бы ему в челюсть.

На данный момент было готово восемь песен и музыкантам поступило предложение на съемки. Выбирать песню, на которую будет отснят клип, The capsule of time решили в своем любимом кафе, чтобы лишний раз не пересекаться с Фокси Хартом. Хм, тогда не сложно представить, что тут творилось, когда ему позвонил Антонио и сказал, что в ближайшие несколько дней они на студию не придут, так как отбывают в Техас, работать над клипом. После получасовых открытых высказываний своего недовольства, Фокси, с наигранной вежливостью, заявил:

– Я хочу присутствовать на съемках.

– Это совсем необязательно, – в той же манере ответил ему Антонио. – Устрой себе выходные.

Молодой человек понимал, музыканты не хотят его видеть, но придумать достаточно веский аргумент в пользу своего присутствия на съемках не мог, поэтому кисло ответил:

– Ладно. Но я же увижу этот клип?

– Безусловно.

Итак, The capsule of time отправились в маленький техасский городок, снимать видео на выбранную ими песню. Все в этом клипе должно было напоминать о тридцатых годах: салуны, перекати-поле, ковбои, поединки на пистолетах, раненый лирический герой, много крови и группа The capsule of time, невозмутимо наблюдающая за всем этим. И, через секунду, оказывающаяся на суперсовременной сцене, под светом софитов и перед толпой фанатов.

Когда музыканты принесли клип Фокси, он посмотрел и протянул:

– По-моему, мрачновато. Но, в целом, мне нравится.

Джозеф невольно улыбнулся – первая похвала из уст Фокси.

– Теперь можно вернуться к работе над альбомом, – сказал продюсер.

– Я думал, нам полагается выходной, – удивился Шан.

– Выходной, так выходной, – снова нехотя согласился Фокси. – Но завтра будьте в студии.

Музыканты удалились, а на следующий день с новыми силами принялись за работу.

Вскоре альбом был готов и получил название Trance.

– Я его прослушаю и решу, что с ним делать, – сказал Фокси.

– А что с ним еще делать? – удивился Антонио. – Назначить дату релиза и отправить на прилавки!

Фокси покачал головой:

– Не забывайте, что права на фонограмму принадлежат мне. И мне решать, что с ней делать.

Антонио протянул ему диск.

– До завтра, – улыбнулся продюсер.

– Не нравится мне это, – задумался Шан, когда музыканты, как обычно после работы сидели в кафе.

– Да этот Фокси мне вообще не нравится, – ответил ему Антонио.

– Да что вы переживаете? – отмахнулся Джозеф. – Все будет хорошо.

На следующий день все снова собрались в студии. Фокси Харт поджал губы, посидел так несколько минут и заговорил:

– Я послушал ваш Транс, и мне не очень понравилось. По-моему, это слишком тяжело и я считаю, что сюда необходимо добавить клавиши.

– Что? – встал Антонио.

– Син-те-за-тор? – по слогам спросил Дэвид.

– Да. Именно так, – сложил руки на груди Фокси, всем видом показывая свою непреклонность.

– Это абсурд, – сказал Шан. – Мы металл группа и клавиши тут неприемлемы.

– В любом случае, – гнул свое Фокси. – Я не пущу этот диск в продажу.

– Переписать? – спросил Антонио.

– Нет. Я думаю, вам пора на покой.

– Куда?!

– Группа изжила себя. Этот альбом обещал стать феерическим, а вы пытаетесь втюхать народу жалкую пародию на самих себя.

– С тобой все в порядке, Харт? – сощурился Дэвид.

– Да.

– Твой отец никогда не поступил бы так, – Джозеф был в шоке.

– Мой отец, это мой отец, а я – Фокси Харт и будет так, как скажу я. Я изымаю фонограмму, так как по праву она моя. А вы должны пойти на мои условия: сейчас вы облегчаете версию, смягчаете тексты и, только в этом случае, диск будет продаваться.

– Да мы скорее умрем, чем сделаем так! – заявил Антонио.

– Тогда я вынужден отказаться от вас.

– Да ради Бога! – воскликнул Дэвид. – Мы сами уйдем!

– Да кому вы нужны без меня?

– Мы шесть лет работали без тебя, – прошипел Шан.

– Без продюсера по фамилии Харт – вы ни что.

– Ты сопливый мальчишка, ничего не смыслишь в жизни. И такой продюсер как ты, нам не нужен и даром, – сказал Джозеф.

– Идите, – фыркнул Фокси. – Приползете потом на коленях.

– Пошел в задницу, – проговорил Дэвид.

– А материал мы перепишем, – сказал Шан.

– Где же?

– На моей домашней студии, – нехорошо улыбнулся Антонио и музыканты вышли.

Теперь началось самое страшное. Антонио и Дэвид взялись продюсировать диск сами, хотя, кроме того, им требовалось петь и играть на гитаре. Тур-менеджер помчался в гастрольное агенство, так как тур перенесся на неопределенный срок. Организатору зачем-то понадобилось видеть кого-то из группы, пришлось выдергивать Шана из студии. На e-mail приходила куча писем, на которые Антонио не успевал отвечать. Да еще и Фокси Харт на всех каналах поливал группу грязью.

Музыкантам следовало бы спросить себя, зачем они делают это, причем совершенно бесплатно. А бесплатно потому, что пишутся они сейчас на собственном лейбле Антонио, не будет же он платить сам себе!

Альбом был готов рекордно короткие, для этой группы, сроки. Полтора месяца. Его немедленно отправили в магазины, предоставив пресс-службе Капсул объяснять это на их усмотрение.

За тем, на пару с тур-менеджером, Дэвид помчался в гастрольное агенство. Там он долго пытался уговорить организатора увеличить плату, пока тур-менеджер не заявил:

– Это не панки с большой дороги. Или будет так, как они сказали, или ни как.

Все вопросы были улажены. Группа отправилась в турне, Антонио написал на официальном сайте историю о создании диска Trance II. Поклонники сделали для себя выводы, газеты обсмоктали эту историю до неузнаваемости, а в Черном списке, который ради прикола вел на своей страничке Дэйв, появилось еще одно имя.