Текст книги "Дело ведьмы"

– Так, теперь твои ноги свободны, – произнёс он, силясь сдержать улыбку, – теперь займёмся самим корсажем. Ванда, запомни, такие вещи делают при помощи горничной, – тихо ворчал лорд, неловко развязывая узлы на платье. Всё это время девушка стояла и, потупив взор, краснела. Несколько минут спустя он наконец справился со всеми узлами, шнурок лёгкой шёлковой змейкой начал расслабляться, и корсет начал медленно спадать, стягивая платье. С трудом отводя взгляд, Алекс протянул ей амазонку.

– Одевайся, – произнёс он и вышел из комнаты, оставив её одну.

Испытывая странное разочарование, Ванда с некоторым трудом облачилась в подаренный ей костюм и оглядела себя в зеркале. Изящно скроенная амазонка из чёрного шёлка удобно обтягивала тело. Обхватывая тонкую талию, она заканчивалась вшитой юбкой, едва прикрывавшей бёдра. В дополнение к ней были бриджи, сшитые также из шёлка чёрного цвета и опускавшиеся до колен. Бросив ещё один взгляд на своё отражение, Ванда про себя отметила, что для идеального образа не хватает только сапог. Надев туфли из мягкой замши, она вошла в гостиную и, повернувшись вокруг себя, ждала реакции Алекса.

Он придирчиво осмотрел её с головы до ног, пробормотал что-то невнятное, выражая своё одобрение, и вышел, оставляя девушку в замешательстве. Вернулся лорд через несколько минут, притащив с собой какую-то коробку.

– Открой, – проговорил он.

Ванда с готовностью выполнила просьбу и обнаружила изящные сапожки для верховой езды, сшитые из мягкой чёрной кожи и обшитые мелким бисером, тоже чёрным.

– Позвольте вам помочь, – проговорил Алекс, взяв её за руку и усадив в кресло. Он опустился на колени и начал утягивать шнуровку на сапогах. – Теперь мы можем ехать, моя королева, – произнёс он, поддерживая девушку за локоть, и повёл её в конюшню.

– Куда?

– Я думаю, ты не откажешься прокатиться верхом, – сказал лорд, коварно улыбаясь.

Ванда пораженно молчала, вспоминая все те изменения, которые произошли с Алексом за последнее время. До конюшни они дошли, погруженные каждый в свои мысли. Алекс хозяйским тоном подозвал конюха и приказал седлать лошадей.

– Подожди, а когда ты успел купить это всё, ведь прошедшую ночь мы провели в библиотеке? – спросила Ванда, когда он помогал ей сесть в седло. В ответ на это лорд, загадочно сверкнув глазами, приблизился к её лицу и прошептал:

– Помни, кто я.

Резко отойдя, он вскочил в седло и умчался, лишь произнеся:

– Следуй за мной.

Пустив коня во весь опор и поднимая в воздух хлопья снега, Ванда помчалась следом, настигнув его уже через несколько минут. Алекс остановился возле озера и, спешившись и отпустив коня гулять по берегу, смотрел на водную гладь, ещё не успевшую покрыться ледяной коркой, когда заслышал вдалеке топот коня Ванды. Дождавшись, когда она подъедет к нему и остановится, он помог девушке спешиться и, указав ей рукой на озеро, произнёс:

– Посмотри, это озеро никогда, даже в сильные морозы, не замерзает. Оно очень часто напоминает мне мою душу.

Ванде почему-то показалось, что он скорее обращается к самому себе, чем к ней, но всё же спросила:

– Почему?

– Что? – спросил Алекс, словно выходя из забытья.

– Ты сказал, что это озеро напоминает тебе твою душу, почему?

– Видишь ли, в моём понимании, – тихо начал лорд, – лёд можно сравнить с покоем. Ледяной покров сковывает воду, делая её недвижной, а значит, успокаивая её. А это озеро никогда не замерзает, оно никогда не будет спокойным, так же, как и моя душа, которая даже не принадлежит мне.

Ванда робко приблизилась и, коснувшись его руки, заглянула в глаза. Взгляд лорда встретился с её взглядом, и он, охваченный слепым желанием, нежно коснулся её губ. Повинуясь скорее инстинкту, чем разуму, девушка слепо, на ощупь найдя его губы, слилась с ним в поцелуе. Алекс отстранился, немного шокированно посмотрев на неё.

– Что ты делаешь?

Она ничего не ответила, лишь вскочила в седло и, пустив коня во весь опор, умчалась по направлению к замку, оставляя его в одиночестве. Добравшись, Ванда оставила Блейка в конюшне и, приказав не рассёдлывать, побежала в башню и трясущимися руками начала собирать вещи. В тот момент, когда всё было готово и она уже хотела уехать, в комнату вошёл Алекс и, с силой забрав у неё дорожную сумку, вытряхнул из неё всё содержимое.

– Ты никуда не поедешь, – произнёс он тихо.

– Алекс, я должна, – проговорила она, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Почему? Тебе здесь не нравится?

– Нет, что ты! Здесь прекрасно, мне очень нравится дом, мне хорошо с тобой, но ты должен понять, что ты – лорд, а я – простая деревенская девушка.

– Хорошо, возможно, ты права. Да, я – лорд, а ты пока простая девушка, но ты прекрасно понимаешь, что после Лизы ты первая, у кого есть возможность стать леди Тривейн. Ведь ты понимаешь это, правда?

Ванда стояла ошеломлённая его вопросом, недоумевая, что он хотел сказать.

– Ты что, делаешь мне предложение? – спросила она, запинаясь.

– Официально нет. Мы сможем пожениться только после того, как тебе исполнится восемнадцать. А за эти полгода ты должна будешь закончить то, ради чего приехала сюда. Ванда, пойми, я не хочу тебя отпускать, – проговорил он, беря её за руку.

После этого он вышел из комнаты, проговорив напоследок:

– Решай сама, чего ты хочешь: быть счастливой со мной здесь или уехать и бросить всё, чего ты уже добилась и чего ещё можешь добиться.

Она так и просидела в своей комнате до самого вечера, думая о своей дальнейшей судьбе и судьбе Алекса. Да, она могла сейчас остаться здесь, через полгода выйти замуж за любимого человека и оставшиеся дни провести в богатстве и благоденствии, и за всё это счастье была совсем невысокая цена: она просто должна была предать память Фелиции и Марты, которые погибли по её вине. Ведь это она разорила повозку шерифа и обрекла тем самым на гибель всю деревню. А могла уехать и, забыв о собственном счастье, кровью искупить свою вину перед близкими.

Соблазн остаться был велик, но мысль, что она не будет счастлива, не отомстив за родных и не оправдав возложенных на неё надежд, сделала своё дело. Решение уехать было болезненным, но именно благодаря этому Ванда понимала, что оно правильное. Она вновь собрала вещи и решила тронуться на рассвете, пока Алекс будет спать, чтобы на пути не возникло никаких преград.

Глава 7

Этот вечер Алекс провёл в гостиной, ожидая её появления, но время шло, а девушки всё не было. Впервые за много лет молодой лорд испытывал давно забытое чувство страха, страха потерять любимую девушку, так и не сказав ей главного.

Антикварные часы пробили полночь, а Ванда так и не появилась. Чувствуя себя виноватым, он поднялся в свою спальню и, приняв твёрдое решение извиниться, долго ворочался перед тем, как его сморил сон, полный кошмаров из прошлого, филигранно переплетавшихся с образами и страхами настоящего.

Проснулся он от неприятного звука скрипнувшей двери. Поднявшись с кровати, он увидел Ванду, сбросившую при входе в комнату тот самый дорожный плащ, в котором она приходила в библиотеку, и осталась в ослепительно белой ночной рубашке.

– Ванда, ты? – спросил лорд, не находя в себе сил оторвать взгляд от изящного силуэта девушки, просвечивающего сквозь тонкую ткань.

– Ты не рад?

– Ну что ты, конечно, рад. Но зачем ты пришла?

Она ничего не ответила, лишь прижалась к нему и, не в силах сдержать слёз, разрыдалась.

– Тише, девочка моя, тише, – произнёс Алекс, успокаивающе поглаживая её по голове, – ну, что случилось?

Вновь промолчав, девушка обняла его, прижимаясь к нему уже вплотную. Оттолкнуть её у лорда не хватило сил.

Его почему-то не покидало ощущение того, что Ванда прощается с ним. Чуть отступив назад, она провела рукой по его щеке и, печально улыбнувшись, произнесла:

– Мне кажется, что ты не рад мне. – И, немного помолчав, добавила, – если хочешь, я могу уйти.

Не сумев сдержаться, Алекс прижал её к себе, крепко целуя. Секунду спустя он с легкостью подхватил её на руки и опустил на кровать. Некий страх мелькнул в глазах девушки, придавая им какое-то ведьмовское очарование. Он целовал её губы, лицо, подбородок, шею, поцелуи опускались всё ниже, становясь всё властнее и требовательнее. Неожиданно лорд резко отстранился и упал на кровать рядом с ней.

– Прости, – проговорил он немного хриплым голосом, – я нарушил клятву.

– О чём ты? – спросила девушка, понемногу приходя в себя и освобождаясь от нахлынувшей на неё горячей волны, обжигавшей всё её тело, доставляя ещё неизведанное, но столь желанное наслаждение.

– Я обещал, что не прикоснусь к тебе против твоей воли…

– С чего ты взял, что идёшь против моей воли? – тихо произнесла она, касаясь губами его обнажённой груди. – Я сама пришла.

Алекс медленно провёл рукой по её волосам, находясь в глубоком раздумье. Он не знал, что привело её сюда, не знал, почему их неожиданная встреча несёт столь скорбный характер. Он не знал этого, равно как и не знал того, о чём она сейчас думает. Лорда не покидало неприятное ощущение, что Ванда прощается. Девушка подняла не него недоумённый взгляд.

– Что с тобой?

– Всё в порядке, Ванда, – тихо прошептал он, касаясь губами её лба.

Несколько минут они провели в молчании, наконец Алекс, собираясь сказать нечто важное, приподнялся, но Ванда нежно коснулась ладонью уже раскрывшихся губ.

– Не надо, не говори ничего, прошу…

Секунду спустя она приблизилась к нему, неумело, но нежно целуя. Алекс прижал её к себе, испытывая дикое животное желание владеть ей, он хотел, чтобы эта девушка принадлежала лишь ему. Оказавшись сверху, он вновь увидел эти колдовские глаза, смотревшие прямо в душу и заставляющие забыть обо всём. Через какое-то время Алекс задумчиво коснулся её волос. Он не знал, что привело её сюда, не знал, зачем, но одно ему было известно достоверно: он любил её. Они лежали рядом и молчали, думая каждый о своём. Когда Ванда очнулась от задумчивости, на улице розовела заря, а лорд мирно спал.

Когда нежное утреннее солнце только-только начинало согревать поля, она уже подъезжала к воротам замка. Стражники попытались остановить её, но, столкнувшись с взглядом её зёленых глаз, остановились и замерли в той самой позе, в которой находились до этого. Покинув территорию замка, она вскочила в седло и, пустив коня во весь опор, скрылась.

Глава 8

Лорд Алекс Тривейн проснулся далеко за полдень и, недовольно пощурившись на солнечный свет, бивший в глаза, встал лишь для того, чтобы задёрнуть шторы. Странное беспокойство обуяло его лишь тогда, когда он, не найдя Ванды рядом с собой, комнату за комнатой обошёл весь замок, но девушку так и не нашел. Наскоро одевшись, он спустился во внутренний двор замка и, подойдя к охране, поинтересовался, не видели ли они девушку. Один из стражников лениво почесал затылок и сонно пробормотал:

– Как же не видели? Видели. Она уехала.

– Как? Куда? – проорал он, выхватывая из-за пояса стражи нож и взмахивая им перед самым носом часового.

– Она не сказала, – прошептал стражник, трясясь от страха и заглядывая в глаза лорда, где полыхал золотой демонический огонь. Алекс медленно опустил руку, бросая нож на землю, и не спеша поднялся в башню, где жила та, которой он был готов отдать всё, что имел, и уже успел отдать своё сердце. Унылая, нежилая пустота царила здесь сейчас, хотя всего несколько часов назад комната радовала глаз домашним уютом, и в каждом предмете чувствовалось присутствие любящей женщины. Лорд понуро опустился на кровать, вновь оглядывая помещение, вдруг лёгкий порыв ветра качнул прозрачный гипюр гардины, роняя к его ногам небольшой клочок бумаги, который тут же был им подхвачен.

«Милый Алекс! Спасибо за те полгода счастья, что ты подарил мне. Все это время я любила тебя, любила искренне, но молчаливо. Прости за то горе, что я принесла в твой дом, сама того не желая. Я вынуждена уехать, чтобы завершить то, ради чего начала свой путь. Я хочу, чтобы ты знал: я благодарна тебе и Абрахаму за всё, что вы для меня сделали. Знай, что я вернусь, чтобы забрать книгу, принадлежащую мне по праву рождения, после чего покину тебя навсегда! Прости и прощай! Твоя Ванда!»

Он перечитал записку трижды, прежде чем понял её смысл. Молча встав, Алекс Тривейн отправился в конюшню и, заседлав самого быстрого жеребца, пустил его в галоп, покинув пределы замка.

Ванда остановила взмыленного коня лишь глубокой ночью возле придорожной таверны. Уверенным шагом подойдя к хозяину, она, бросив на стол несколько золотых монет, сняла себе комнату на несколько дней.

– Принеси мне в комнату чего-нибудь поесть и проследи, чтобы мою лошадь вычистили и накормили, – произнесла девушка властным тоном, поднимаясь по лестнице, ведущей к её временному пристанищу.

Ванда брезгливо оглядела обшарпанные стены и практически каменную подушку на грубо сколоченной кровати и, про себя подумав, что за ту сумму, которую она выложила, ей могли бы предложить нечто и поприличнее, вслух же произнесла:

– Ну что ж, будем привыкать к тому, что имеем. Пора уже позабыть о мягких перинах и роскошном замке лорда!

Сбросив одежду и оставшись нагой, она завалилась на кровать и внимательно уставилась на дверь. Спустя несколько мгновений раздался стук, в ответ на который девушка неспешно подошла и отворила одну из дверных створок.

– А-а, входи Сэмми, не стесняйся, – фамильярно проговорила она, вновь падая на кровать, – я вижу, ты принёс мне поесть.

Парень стоял, рассматривая её, раскрыв рот, что очень забавляло Ванду.

– Что же ты уставился? Неужели никогда не видел голую женщину? – насмешливо спросила она, громко рассмеявшись, так и не услышав ответа. Ванда лишь наблюдала, как волна смущения захлестывала парнишку с головой.

– Ладно, пошутили и будет, – серьезно проговорила она, прикрываясь пледом, – поставь еду на стол и проваливай.

Юноша аккуратно опустил поднос и, продолжая краснеть, покинул её. Примерно через полчаса стук в дверь повторился. На этот раз Ванда и не подумала вставать, а лишь крикнула, чтобы входили. Трактирщик вошел переваливающейся походкой и зашёлся старческим кашлем в тот самый момент, когда девушка вновь скинула с себя покрывало.

– О боже, вы подавились! – вскрикнула она, подбегая к несчастному мужчине и хлопая его по спине. – Ну, ничего, ничего, вот так вам уже лучше? Может, прикажете сбегать вниз за водой? – заботливо поинтересовалась девушка, выбегая на лестницу в таком виде и провоцируя сидящих в гостиной дам поднять кошмарный визг.

– Прекратите немедленно! – гневно прохрипел мужчина, затаскивая Ванду в комнату и захлопывая дверь. – Что вы себе позволяете?!

– Вы что ведьму никогда не видели?! – захохотала девушка, наматывая на палец огненно-рыжую прядь.

– Вы за это ответите, – пообещал хозяин, напоследок так хлопнув дверью, что вновь раздался недовольный женский возглас.

Она долго ещё хохотала, пока, наконец, тяжёлый, полный кошмаров сон не сморил её. Проснулась девушка далеко за полночь и, решив чего-нибудь поесть, спустилась в кухню. Проходя мимо комнаты хозяев, она услышала неслышный шёпот, которым трактирщик разговаривал со своей женой, занимавшей практически всё пространство их узенькой комнатки.

– Нет, ты видела это?

– Что ты взъелся на неё? Она же не ходила в таком виде по нашей таверне, а в своих комнатах постояльцы имеют право делать всё, что им заблагорассудится, если это, конечно, не нарушает законов.

– Но ты же слышала её фразы про ведовство! Она сама называет себя ведьмой. Ты можешь понять, что если святая инквизиция узнает, нам всем не поздоровится!

– Прекрати преувеличивать! Ты со своими вечными страхами постоянно всего опасаешься! Можно подумать, что она летает по своей комнате на метле и устраивает там шабаши!

– Будет! Всё ещё впереди! Вот увидишь, если мы не пресечем этого, то к тому времени, когда она захочет наконец съехать, у нас тут черти будут пить эль!

Его жена ничего не ответила, лишь посмотрела на своего мужа с нескрываемым презрением и вышла из комнаты на улицу через чёрный ход. Она вернулась несколько минут спустя и, подойдя к мужу, чуть слышно прошипела:

– Знаешь, если бы я была ведьмой, я бы давно превратила тебя в осла!

Трактирщик вновь зашёлся противным старческим кашлем. Ванда, ругая себя за свою чрезмерную болтливость, неслышно поднялась в свою комнату и скользнула под одеяло, надеясь как-нибудь исправить свою оплошность и не попасть в беду.

Глава 9

Лорд Алекс Тривейн вернулся со своей затянувшейся прогулки лишь сутки спустя. Всегда молчаливый и мрачный, сейчас он был чернее тучи, и даже его любимая собака Сорбонна не решилась подойти к нему.

С того момента, как исчезла ведьма, прошла неделя, но с каждым днем мрачная отрешённость лорда всё усиливалась. День за днём поутру он выезжал верхом и возвращался далеко за полночь, продолжая обыскивать окрестности фут за футом. Он проезжал по близлежащим деревенькам, расспрашивая про Ванду, и каждый раз слышал абсолютно противоречащие друг другу ответы на вопрос, в каком направлении она ускакала. Красивые золотые глаза лорда потускнели, потеряв свой завораживающий демонический блеск.

Солнечные лучи всё реже проникали за тяжёлые черные гардины замка.

Глава 10

Ванда остановилась посреди поля. Было полнолуние. Она вскинула глаза к небу, созерцая мертвенно-бледную луну. Глубокая тоска заполнила всю её душу. Настал тот момент, когда она должна была расстаться с последним существом, к которому была привязана. В эту ночь девушка должна была отпустить Блейка. Теперь, когда способности её развились до такой степени, что она могла уже передвигаться не только верхом, столь горячо любимый ею конь стал тяжёлой обузой для молодой ведьмы.

– Скачи же! – выкрикнула она и, глотая слезы, бросила на землю сбрую, принадлежащую коню. Животное стояло, ничего не понимая, и недоумённо смотрело на хозяйку. Ванда, уже не пытаясь скрыть слез, хлыстнула жеребца по бокам, чтобы скорее завершить столь мучительное для неё прощание. Обиженно всхрапнув, конь прорысил по ночному полю, скрываясь во тьме.

Девушка опустилась наземь и разрыдалась в голос. Вот теперь она была готова к тому, чтобы назвать себя ведьмой в полном смысле этого слова. Ведь она отличалась от других людей, а непохожие во все времена обречены на непонимание, неприязнь и одиночество. Быть другим – значит быть всегда одному. Несколько минут она билась в истерике, а успокоившись, неторопливо встала и скинула с себя одежду, шепча заклинание:

«Sonuf vaoresaji, gohu IAD Balata, elanusaha caelazod: sobrazod-ol Roray I at nazodapesad, Giraa ta maelpereji, das hoel-qo qaa notahoa zodimezod, od comemahe ta nobeloha zodien; soba tahil ginonupe pereje aladi, das vaurebes obolehe giresam. Casarem ohorela caba Pire: das zodonure nusagi cab: erem Iadanahe. Pilahe farezodem zodenurezoda Adana gono Iadapiel das home-tohe: soba ipame Lu ipamis: das sobolo vepe zodomeda poamal, od bogira aai ta piape Piamoel od Vaoan! Zodacare, eca, od zodameranu! Odo cicale Qaa; zodoreje, lape zodiredo Noco Mada, Hoathahe I A I D A!».

Несколько секунд спустя она, болезненно вскрикнув, упала на землю, а через мгновение средних размеров чёрная кошка торопливо побежала по направлению к таверне, в которой остановилась Ванда.

Теперь девушка проделывала это ежедневно, упражняясь и добиваясь совершенства. Раз за разом она острее оттачивала своё мастерство, ещё крепче сковывая своё сердце льдом бесчувствия. То, к чему стремилась ведьма, называлось очень просто – хладность. Каждый день она пропадала в лесу, собирая и высушивая коренья, а вечером вновь отправлялась в поле или другое уединённое место, где вдали от посторонних глаз и, по её мнению, в полном одиночестве упражнялась в искусстве приготовления зелий, в превращениях, левитации. Но ей лишь казалось, что она исчезает и возвращается незамеченной.

Уже давно за ней денно и нощно следили глаза человека, возжелавшего познать её тайну. Это был тот самый парень, сын того трактирщика, который владел таверной, где наша героиня жила уже несколько месяцев.

Каждый день Сэм говорил родителям, что ему надо в город, а сам незаметно отправлялся следом за Вандой, внимательно наблюдая за её действиями. А каждый вечер он, притворяясь спящим, дожидался, пока в таверне стихнут последние звуки, и очень аккуратно выбирался в окно своей комнаты и бегом добирался до той самой лесной поляны, на которую приходила девушка.

Она открыла глаза, лениво потягиваясь в уютной постели. За окном нежно розовел рассвет, и удивительное чувство лёгкости пронзало всё ее тело. Ванда по-кошачьи ловко прогнулась и встала босыми ногами на пол, заглянув в мутное зеркало, с готовностью отразившее её великолепный стан. Неспешно одевшись, наша героиня спустилась вниз как раз вовремя, чтобы успеть к свежеприготовленному завтраку.

– Вы уже встали? – заботливо поинтересовалась хозяйка таверны, встретив девушку на пороге. – А Сэм вот уже собирался нести вам завтрак.

– Ну что вы! В этом нет нужды. Вы же знаете, что я всегда поднимаюсь с первыми лучами солнца.

– Да, это, конечно, так, – задумчиво произнесла женщина, – но вот только меня поражает одна ваша особенность.

– Ну, так спросите, я отвечу, – улыбнулась девушка, не подозревая ни о чём плохом. Так и не дождавшись вопроса, она в молчании закончила утреннюю трапезу и вернулась в свою комнату.

Вот наконец и настал тот день, когда ей надлежало начать свой обратный путь к замку лорда. Через неделю ей должно было исполниться восемнадцать, и теперь пришло время забрать то, что принадлежало ей по праву рождения – колдовскую книгу её прабабки.

Ванда оглядела свои немногочисленные пожитки и решила, что двигаться надо налегке. Ведь теперь, когда с ней больше нет Блейка, ей придется идти пешком, и лишний груз будет только мешать. Она аккуратно сложила своё единственное бархатное платье и завязала узел на походной котомке. Примерно час спустя она вновь стояла в гостиной таверны, дожидалась хозяина, чтобы расплатиться с ним.

Грубо выхватив деньги и забыв отсчитать лишние, хозяин захлопнул амбарную книгу, жирно вычёркивая имя теперь уже бывшей постоялицы. Девушка же, ничуть не обидевшись за столь нелестное с ней обращение, молча вышла на скотный двор и направилась к тракту, выходившему на дорогу, ведущую в замок лорда.

Стоило ей ступить несколько шагов по грубой брусчатке того самого тракта, как сзади её окликнул знакомый голос. Обернувшись, юная ведьма заметила Сэма, поспешно догонявшего её на небольшой двухместной повозке, явно позаимствованной у отца. К сожалению, она даже не представляла, сколько ужасов ей предвещала эта встреча.

– Сэм! Что ты здесь делаешь?!

– Видите ли, вы забыли свои коренья, я подумал, что вы из-за этого очень расстроитесь, и мне пришлось вас догонять, чтобы отдать их. Думаю, вам будет проще, если я подвезу вас.

Девушка облегчённо вздохнула, все подозрения мигом рассыпались, и она с радостью взяла пропажу. Юноша подробнейшим образом расспросил её о дороге до замка и не проронил ни слова до самых его ворот. Ванда, не понимая причин столь необычного поведения, предпочла молчание.

Сэм же прекрасно осознавал, на что обрекает рыжую красавицу, и тяжелые мысли одолевали его все сильнее. «Она – ведьма, рано или поздно на неё всё равно донесут инквизиции, – рассуждал он, – но если это сделает наша семья, то это наиболее удачный вариант для всех. Мы не станем в подробностях описывать, что знаем, тем самым уменьшая тяжесть её вины, и всё равно получим неплохие деньги за обличение ведьмы. К тому же, если она покается, у неё будет шанс остаться в живых».

Несколько томительных суток они провели в пути, наконец, когда на горизонте показались мрачные очертания замка, сердце девушки бешено заколотилось в предвкушении столь долгожданной встречи. Она сердечно попрощалась с Сэмом и, пожелав ему счастливого пути, побежала к замку. То, что открылось глазам, очень удивило её, если не сказать, привело в ужас. Ворота замка, раньше тщательно охраняемые, сейчас стояли настежь открытыми и скрипели несмазанными петлями. Из сада лорда исчезло всё, что напоминало о его былом великолепии.