Текст книги "Черное эхо: Эдем"

– Только защита, ничего лишнего. Об оплате не беспокойся, на жизнь тебе хватит с лихвой. Условие одно: беспрекословное подчинение только мне, никому больше.

Она задумчиво посмотрела вдаль, словно принимая какое-то решение.

–Возможно, я смогу тебе чем-то помочь – не зря ведь мое лицо показалось тебе знакомым. Ну так как, согласен? – она протянула руку, глядя в лицо ему снизу вверх.

Долго ли колеблется человек, когда ему предлагают возможность вспомнить себя?

– Согласен, – Маркус осторожно, почти с благоговением дотронулся до изящной ладони и слегка сжал ее. Наградой была быстрая улыбка, удивительным образом меняющая выражение лица девушки.

– Отлично, – незнакомка медленно встала, смотря на него немного насмешливым взглядом. – Собирай чемоданы. Получаса хватит?

– Вполне, – отозвался он, ощущая некоторое недоумение и… радость? Да, что-то забытое, очень похожее на нее. – Как мне обращаться к вам?

Она помедлила, высвободила руку и провела холодными пальцами по его щеке, вызывая новый приступ приятной дрожи. На этот раз улыбка могла заморозить – но в то же время зачаровать, настолько загадочной и манящей она была.

– Рената Констанция Кордиале.

___

С самого начала Рената относилась к нему так, словно знала долгое время. Причины такого поведения Маркус никак не мог понять, и потому сперва откровенно дичился нового окружения, чем немало веселил Ренату. По заключенному договору, Маркус должен был пройти проверку, прежде чем официально считаться телохранителем девушки. До этого момента он был на испытательном сроке.

Из аэропорта Каподичино в пригороде Неаполя, где их ждал автомобиль, Рената отправилась по бутикам, оставляя Маркуса в машине с молчаливым и на редкость угрюмым водителем, пока сама ходила по магазинам. Сам Маркус обширным гардеробом похвастаться не мог – пара джинсов, подаренный Гораном костюм, футболки и рубашки и кое-какая обувь, но ему этого вполне хватало. А вот размах шопинга Ренаты его поразил: количество пакетов с брендовыми надписями могло вогнать в ступор кого угодно. Сама же Рената к такому, кажется, была абсолютно привычна.

Следующий приступ шока настиг его, когда серебристо-голубой Mercedes ALS подъехал к шикарной усадьбе с небольшим парком и фонтаном. За двустворчатыми воротами из металлических прутьев, в окружении живописных зеленых лужаек стоял великолепный двухэтажный особняк с изящными пропорциями. Корпус здания был выложен фасадной плиткой цвета кофе с молоком, имитирующей настоящий камень.

Ошеломленный размахом элегантной роскоши, Маркус прошел следом за Ренатой по выложенному тротуарной плиткой двору, кивнул охраннику, потом дворецкому, проходившей мимо горничной, и даже, кажется, большому догу, с подозрением смотревшему на него из-за угла. Потом споткнулся у подножия лестницы, схватился за перила и чудом удержался на ногах. Чувствуя себя потерпевшим кораблекрушение и оказавшимся на очень даже обитаемом острове, наконец догнал Ренату.

Каким ветром меня сюда занесло?!

Рената уверенно прошла по коридору – ковровая дорожка успешно глушила стук высоких каблуков, распахнула двойные двери и зашла в полутемную комнату.

– На время, пока мы здесь, это будут твои апартаменты. Устраивайся, переодевайся и спускайся. Не опаздывай, обед через полчаса.

Она раздвинула тяжелые шторы, впуская солнечный свет, повторила то же со вторым окном – Маркус отметил, что оно выходит в сад. Потом прошла дальше, показывая ванную.

– Недели две мы побудем в Неаполе. Затем летим в Нью-Йорк. Дальше уже будет зависеть от того, чем закончатся переговоры. Ну и, конечно, от того, пройдешь ли ты испытания, конечно.

Она вышла, оставив после себя запах парфюма.

Маркус неожиданно для себя усмехнулся. Все это начинало ему нравиться.

4 июня,

Неаполь

– Ну что ж, результаты неплохие, – Рената медленно прошлась вокруг застывшего каменным изваянием Маркуса, задумчиво разглядывая его. – Стрелять ты умеешь. Не снайпер, конечно, но сойдет.

– И на том спасибо, – буркнул он, не осмеливаясь обернуться к ней. Почему-то ему казалось, что если он посмотрит на Ренату, то волшебство момента будет разрушено: она уйдет прочь, не обращая на него никакого внимания, а ему останется только вот так же стоять и смотреть на мишени, держа в опущенной руке пистолет.

Откуда же у меня такая уверенность, что никогда раньше со мной такого не происходило?

– Ну да, – согласилась Кордиале со смешком, – если мне вздумается сунуться в пекло, где нужен будет точный выстрел, придется найти кого-нибудь еще.

Маркусу стоило большого труда промолчать, не поддаться на провокацию. Он не был психологом, но сложно было не заметить, что Рената с самого начала их знакомства то и дело пытается его поддеть, вызвать на эмоции, словно бы изучая его таким образом.

– Продолжим, – Рената жестом предложила ему пройти на тренировочную площадку, где Маркуса уже ждал спарринг-партнер. После проверки на стрельбище парню предстоял показательный бой: Рената решила посмотреть на него в действии.

Маркус мрачно кивнул, глядя на высокого и мускулистого субъекта, который, кажется, уже предвкушал свою победу – во всяком случае, взгляд у него был торжествующий. Потом вернул "Беретту" хозяйке и направился к импровизированному рингу, провожаемый насмешливой улыбкой Ренаты.

Противник оказался выше Маркуса на голову и куда шире в плечах; его поза и манера двигаться говорили о предельной самоуверенности. Оглядев подходившего к лужайке человека, он с легким презрением кивнул.

Маркус словно видел эту сцену со стороны, и не удержался от усмешки. Его рост составлял 178 сантиметров, вес – 79 килограмм. Не самый подходящий, на первый взгляд, партнер для качка, который, кажется, не пренебрегает стероидами.

На кого делаем ставку, господа?

Партнер, видимо, подумал, что усмешка относится к нему лично, потому что в следующий миг, не дожидаясь отмашки Ренаты, кинулся на кандидата в телохранители. Движение получилось неожиданно быстрым – Маркус не ожидал от бугая такой скорости, и сам удивился, что все-таки успел уйти в сторону.

Маркус быстро понял, что тот предсказуемо делает ставку на свои габариты, но при этом отнюдь не медлителен. Изяществом его действия не отличались, так что Маркус, недолго думая, решил отложить на потом проверку своих умений. В данный же момент необходимо было доказать себе, бугаю и Ренате, что меньший вес совсем не обязательно означает автоматическую победу противника.

Сам он затруднялся определить свой стиль боя – больше эффективный, чем эффектный, микс кикбоксинга и карате, и только мимоходом удивился, какие еще сюрпризы способен преподнести самому себе.

Результатом же данной схватки через несколько минут была следующая картина: детина загорал на травке, раскинув руки в стороны и не выражая желания подниматься; Маркус сидел неподалеку, выравнивая дыхание и проверяя, не повреждено ли запястье; Рената задумчиво взирала на обоих сверху вниз, остановившись в паре метров от ринга, сложив руки на груди.

Маркус поднял на нее немного усталый взгляд:

– Палец вверх или вниз, госпожа императрица?

Кордиале послала ему быструю усмешку:

– Неплохо, – скупо оценила она, развернулась и пошла к дому.

Маркус покачал головой, не в силах разобраться с собственными ощущениями и чувствами – теми самыми, что Рената так хотела увидеть, и которые смущали его своим разнообразием.

Доминировала по-прежнему легкая растерянность – он все еще не мог понять, чем руководствовалась Кордиале, когда просто подошла к незнакомцу на улице и предложила ему работу, да еще и в непосредственной от нее близости.

Не сказать, чтобы меня это особо расстраивало, конечно…

Еще присутствовали просыпавшиеся азарт и любопытство – становилось все интереснее, куда его занесет вместе с Ренатой (если, конечно, она не передумает и не откажется от его услуг). Доля гордости за себя – он все-таки победил в схватке с сильным противником, ценой нескольких ощутимых ушибов и ссадин, но победил. Вполне оправданный интерес, чем же занимается Рената – до сих пор она ни намеком не дала понять, в какой сфере работает, и это интриговало.

Но самым ярким (и самым пугающим, пожалуй) было чувство разгоравшейся симпатии к самой Ренате Кордиале – причина, по которой Маркус ощущал себя угодившим в паутину и не имеющим сил выбраться из нее. Она притягивала его, манила своей загадочностью: язвительная, наблюдательная, безжалостная и холодная.

Он вздохнул, помогая недавнему партнеру по бою подняться на ноги.

11июня

Первая встреча с отцом Ренаты получилась неожиданной и немного сумбурной.

Маркус был в курсе, что Летиция Кордиале умерла шестнадцать лет назад, после чего Ренату поместили в элитный пансион. Братьев и сестер у нее не было, девочка росла в окружении книг и игрушек – общение с другими детьми тоже было ограничено: Стефано придавал большое значение своей принадлежности к состоятельному и давнему роду, и якшаться с кем попало дочери не разрешал.

Стефано Кордиале, судя по рассказам прислуги, был человеком холодным и подчас довольно неприятным. Достаточно было того факта, что он уделял науке куда больше времени, чем единственной дочери, по сути передав ее на попечение воспитателей и гувернанток. В особняке он появлялся редко, но всегда без предупреждения, заставляя прислугу заметно нервничать.

Причину такого волнения Маркус не мог понять – из-за чего тревожиться, если делаешь свою работу на совесть? Садовник Сальваторе, с которым Маркус успел подружиться, саркастично усмехнулся и заметил, что когда Стефано появляется рядом, поджилки начинают трястись вне зависимости от твоего поведения, даже если ты весь год вел себя хорошо, и с полным правом ждешь от Баббо Натале мешок подарков.

Оказавшись лицом к лицу с грозным хозяином особняка, Маркус был вынужден признать, что в словах Сальваторе есть доля истины.

В тот момент, когда кто-то открыл входную дверь и вошел в дом, Маркус стоял у окна в холле с отверткой в руке и примеривался открутить очередной болт. Вызвавшись починить заевший замок, он несколько увлекся и с удивлением обнаружил, что за утро успел отремонтировать кучу всего, и ему это нравится.

Обернувшись на шум, он заметил человека с чемоданом, закрывавшего дверь за собой.

– Синьор Кордиале, – тут же подоспевший дворецкий забрал чемодан. – Как долетели?

– Все замечательно, – откликнулся тот, и тут заметил Маркуса. Брови приподнялись.

– У нас гости?

Маркус вытер тряпкой руки, сделал шаг вперед, протянул Стефано руку. Взгляд был прямым.

– Я Маркус.

Стефано чуть повернул голову к дворецкому в ожидании ответа. Но ответила ему Рената, с лестничной площадки. Голос у нее был холодный и высокомерный:

– Мой телохранитель. Добро пожаловать домой, отец.

– Рената, – Кордиале улыбнулся холодной и неискренней улыбкой, – рад тебя видеть.

Он прошел к лестнице, не обращая на Маркуса никакого внимания. Парня это немного уязвило, но он поймал красноречивый взгляд проходившей мимо горничной, и подумал – а оно мне надо, чье-то расположение?

___

В честь возвращения отца Рената приказала сервировать праздничный ужин. Маркуса усадили почти в конце стола, рядом с какой-то троюродной теткой, не навещавшей родню почти год, и спешившей вывалить все новости на любого, кто пожелает их выслушать – в данном случае не повезло именно Маркусу. Решив почему-то, что парень – один из ее многочисленных племянников, женщина с упоением рассказывала ему длиннейшие истории, путаясь в датах и героях повествования. Маркус терпел, изнывая от скуки, то и дело ловя на себе насмешливый взгляд Ренаты, и понимая, что увязает в этом все больше.

Что-то вроде точки сохранения в компьютерной игре, с которой начинается новая глава, а старая становится историей. Совсем рядом, если верить интуиции.

Высокий, худощавый, с вызывающей зависть уверенностью во всех движениях, Стефано Кордиале определенно мог считаться личностью харизматичной и яркой. Он умел одной меткой фразой выразить мысль, которую другой человек оформил бы речью на несколько минут. Одним точным комментарием оборвать зарождающийся спор, если он надоедал.

Насмешливое и немного высокомерное выражение лица, пронзительный взгляд серо-голубых глаз, который проникал в душу и читал самые сокровенные мысли, быстрая улыбка на тонких губах, привычка потирать упрямый подбородок и складывать ладони домиком перед лицом – за этой внешностью скрывался блестящий и острый ум, способность сразу видеть суть вещи и проводить анализ любого события, а затем добиваться лучшего результата с наименьшими усилиями.

Не хотел бы я иметь такого врага…

Отношения между отцом и дочерью совершенно явно были далеки от теплых. Причину такой почти не скрываемой неприязни Маркус не знал, и тщетно пытался уловить хоть какой-то намек в долетавших до него обрывках беседы. Оба были холодны, насмешливы и порой безжалостны, перебрасываясь репликами с безучастным видом. Сам разговор касался больше светских тем, так что практически все присутствующие – а их собралось человек двадцать, могли поучаствовать в беседе и поделиться своими соображениями.

Маркус поймал себя на мысли, что его взгляд постоянно возвращается к Ренате Кордиале. В белом платье, с открытыми плечами и высокой прической, позволявшей увидеть серьги и жемчужное колье, она была сногсшибательно красива. Девушка потрясающе играла роль хозяйки вечера, успевая услышать каждого и ответить, не упуская ни малейшей детали и подмечая, кому что нужно. Гости были очарованы этим холодным обаянием, замолкая, когда Рената говорила.

Великолепна…

Тонкие черты лица, прямой и чуть заостренный нос, пленительный разлет бровей, округлый подбородок, несколько смягчавший общую резкость, изогнутые в легкой усмешке губы – и глаза, невероятно выразительные и смотрящие прямо в душу.

Маркусу казалось, что эта стройная девушка с платиново-светлыми волосами и хрипловатым неповторимым контральто с легкостью перевоплощается в кого угодно за секунду. Она одинаково безупречно играла роли соблазнительницы (взгляд с поволокой, плавные движения, долгие прикосновения), холодной бизнес-леди (абсолютная уверенность и сдержанность, внимательное наблюдение за оппонентом), послушной дочери…

Рената поймала его взгляд и послала насмешливую и понимающую улыбку. Маркус даже заморгал – до того неожиданным было ощущение, что сердце замирает, дыхание перехватывает, и что он теперь точно знает, как именно выглядит его собственная точка невозврата.

___

Следующий разговор со Стефано получился более продолжительным и эмоциональным. Собственно, Маркус не хотел грубить, но не сдержался, и в итоге вышел из кабинета с мрачным ощущением, что он идиот, поддавшийся на провокацию опытного переговорщика Стефано – и проигравший ему этот раунд словесной баталии всухую.

А началось все с достаточно будничного и, в общем-то, предсказуемого приглашения Маркуса в кабинет Стефано утром следующего дня. Маркус прекрасно понимал, что вряд ли Стефано поверит собранным о нем сведениям на слово, и был готов к каверзным вопросам.

Кордиале встретил его, сидя за столом и перебирая бумаги. Окинув парня внимательным, пробирающим до глубины души взглядом, хозяин кабинета жестом указал ему на кресло:

– Садитесь, поговорим.

Маркус покачал головой. Почему-то ему казалось, что если он сядет напротив Кордиале, будет сложнее говорить. Так что он остался стоять перед столом, глядя в окно, за которым ветерок играл листвой.

– Вам интересно, зачем я вас позвал? – негромко спросил Стефано, по-прежнему не смотря на гостя.

– Есть предположения, – отозвался Маркус. Стефано кивнул:

– Наверняка, вы понимаете, что я не стану держать в доме неизвестно кого, верно?

Сказано это было почти оскорбительным тоном, и Маркус крепче сжал челюсти. Кордиале следил за ним, как кот за мышью.

– Вы потеряли память?

Маркус кратко кивнул.

– Что помните?

– Ничего конкретного. Рефлексы… – он замялся, не зная, как выразить мысли точнее. – Когда я берусь за какое-то дело, то могу сказать, занимался им раньше, или нет.

– И что вам удалось выяснить к настоящему моменту?

– Механика, техника, работа с мелкими деталями. Владение оружием. Рукопашный бой, – Маркус не собирался скрывать то, что Стефано и так наверняка знал – система сбора информации среди прислуги была делом привычным. – Вождение автомобиля. Не разбираюсь в компьютерах, медицина тоже явно не мое.

– Хмм… любопытный набор, – Стефано откинулся назад в кресле, изучая парня острым взглядом. Маркус невольно напрягся. – И кем бы вы могли быть в прошлой жизни?

– Кем угодно, – буркнул тот. – Навыки достаточно распространенные.

– Верно, – задумчиво протянул Кордиале, что-то обдумывая. – С другой стороны, не находите, что это крайне удачное совпадение, что в моем доме вдруг появляется человек с навыками хорошего солдата?

– У вас паранойя…

– Никогда ею не страдал. Так вот, мистер Маркус-без-фамилии…

…меня зовут Миллер…

Снова яркая вспышка на долю секунды.

Он моргнул, заставил себя сосредоточиться на разговоре:

– Миллер.

Воцарилось молчание. Стефано удивленно поднял брови.

– Что?

– Фамилия – Миллер, – Маркус был не рад, что сказал это, но воспоминание было настолько неожиданным, что он просто не успел продумать свои действия.

Какие еще сюрпризы подкинет мне собственная память?

Кордиале прищурился, разглядывая его с интересом и скепсисом. Этот взгляд начинал раздражать Маркуса.

– Мистер Миллер, значит. Что ж, пусть так. У меня условие, и если вы не согласны принять его, то вам лучше уйти из этого дома сейчас же.

Маркус ощетинился – настолько негативные эмоции в нем всколыхнул Стефано. Дело было даже не в том, что он не доверял новоприбывшему незнакомцу с амнезией (как раз это можно было понять). Но тон, каким ученый выражал свои мысли и пожелания, был нестерпимо высокомерен, и вот этот факт бесил не на шутку.

– Вы будете делиться со мной всеми своими воспоминаниями, – начал Кордиале неторопливо. – Любыми, даже если вам покажется, что это мелочь. Кем вы были, чем занимались, где жили…

– С кем спал, тоже надо? – резко поинтересовался Маркус, мрачно смотря на хозяина дома сверху вниз. – Вы превышаете свои полномочия, синьор Кордиале – я не обязан раскрывать вам душу.

– Ответное предложение? – от Стефано буквально веяло холодом.

– Я сам выбираю, что вам рассказывать, а что оставить при себе, – твердо сказал Маркус. Стефано хохотнул:

– Любопытный получится диссонанс, если наши с вами понятия опасного и безопасного окажутся слишком разными, мистер Миллер! Вам так не кажется?

– Я адекватен, если вы об этом.

– Я знаю, – спокойно откликнулся Кордиале, вытащил из ящика стола папку и раскрыл ее. Маркус сразу узнал ее.

– Откуда это у вас?

– Доктор Динков был так любезен, что поделился со мной информацией, – Стефано неторопливо перелистывал страницы, а Маркусу казалось, что это грубое вторжение в его личное пространство.

– Он не имел права это делать, – сквозь зубы произнес он. Стефано беспечно улыбнулся:

– Не имел, верно. Но сделал. И именно благодаря этому его поступку я, так уж и быть, соглашусь оставить вас в доме на некоторое время. Разумеется, я буду лично наблюдать за вами, а в мое отсутствие этим займется верный мне человек. Поэтому в ваших же интересах вести себя мирно и спокойно.

– Меня наняла на работу ваша дочь, перед ней я и буду отчитываться.

Стефано неожиданно улыбнулся – холодной и быстрой улыбкой:

– Что ж, все понял. Вы упрямы, Маркус Миллер, хотя за этим упрямством ничего не стоит, кроме глупого максимализма и желания распушить хвост перед дамой…

– Мое упрямство – это шанс сохранить себя, – оборвал его парень. Кордиале развел руками с безразличным видом:

– Как хотите. Не смею убивать вашу веру в свои силы. Но сами знаете, что я прав. И когда бастион упертости падет перед силой здравого смысла, вы признаете мою правоту и скажете мне об этом.

– Не думаю, что когда-нибудь это случится, – Маркус повернулся и шагнул к двери. В спину ему Стефано безмятежно проговорил:

– И в тот момент вы будете искать меня, чтобы сказать об этом, вот увидите.

Маркус с трудом удержался от ядовитого ответа и вышел, закрыв за собой дверь.

23 июня

Прослушивая однажды вечером найденные в гостиной виниловые пластинки, Маркус понял, что, во-первых, ему очень нравится музыка, а во-вторых – больше всего по душе спокойные, иногда классические композиции. Рената, застав его за «музыкальным свиданием» с Эллой Фитцджеральд, не замедлила отпустить насмешливый комментарий, но Маркуса это не смутило, и с тех пор он часто проводил свободный вечер в гостиной – все равно там почти никогда никого не было, все расходились по комнатам.

It’s a lovely day today

Сегодня прекрасный день

So whatever you’ve got to do

И что бы ты ни должен был сделать

You’ve got a lovely day to do it on, that’s true

Это на самом деле прекрасный день, правда

В библиотеку, занимавшую огромную комнату на втором этаже и содержавшую тысячи книг, он заходил реже – даже самому себе было стыдно признаться, что его немного пугают подобные объемы информации, не говоря уже о том, чтобы поглощать ее. Хотя попавшиеся ему на глаза во время первого визита в книжное царство «Убить пересмешника» и «Божественную комедию» Маркус прочел залпом, пожертвовав сном. Это несколько успокоило его – не хотелось бы признавать себя неграмотным неучем.

But if you’ve got something that must be done

Но если есть что-то, что должно быть сделано

And it can only be done by one

И это можно сделать в одиночку

There’s nothing more to say

Больше нечего сказать

А вот интереса к кинематографу, опере или балету он так в себе и не обнаружил. Мог посмотреть за компанию какой-нибудь боевик, но взрыва эмоций и восторга по этому поводу абсолютно не испытывал. Ощущение при этом было такое, словно кино нагло вторгается в его личное пространство, устанавливая свои законы и мешая сосредоточиться на важном.

Вспомнить все. Кто я, зачем я и для чего. Те самые ответы, с которых начинается личность.

Вообще, когда он вот таким нехитрым способом собирал воедино кусочки себя прежнего, нащупывая свои же интересы и предпочтения, понимая, какие принципы и кредо ему присущи, а от каких он морщится и плюется – все это было настолько интересно и захватывало дух, как будто он собирал пазл из тысячи кусочков.

And besides I’m certain if you knew me

И я уверен, что если бы ты знала меня

You’d find I’m very good company

Ты бы посчитала меня хорошей компанией

Won’t you kindly let me stay?

Разрешишь мне остаться?

– О, ну конечно же, – голос Ренаты вторгся в размышления, разметав их осенним ветром, – ты опять здесь. Как успехи на сегодня?

В ее голосе не слышалось привычного сарказма, и это чуть насторожило Маркуса. Он сдержанно улыбнулся, приглушив звук и откладывая книгу:

– Дочитал «Государя», как ты советовала.

– Интересно, какие выводы сделал? – Рената изящно опустилась в кресло. На ней было легкое платье до колен, и когда она села, платье чуточку задралось.

Маркус приказал себе смотреть в окно:

– Концепция явного преимущества правителей-хитрецов над честными, которую проповедует Макиавелли, предполагает, что государь должен внушать врагам страх и нарушать слово, если это в его интересах. И при этом придавать обману видимость благопристойности.

– Очевидно, это не по тебе?

– Не люблю двуличие.

Рената помолчала, изучая его лицо.

– Даже учитывая, что речь идет не о простых смертных, а о правителях, к которым применимы совсем иные требования и полномочия?

Маркус встретил ее взгляд, спокойно кивнул:

– Тем более, если речь о власть имущих. Кому много дано, с того и спрос большой.

– В таком случае, полагаю, высказывания Наполеона тебе тоже не нравятся?

Маркус склонил голову к плечу, давая понять, что не знаком с данным предметом.

– «Самое важное в политике – следовать своей цели, средства ничего не значат», – процитировала Рената. Маркус покачал головой:

– Моральные нормы никто не отменял, и для всех они одинаково обязательны.

– Ты бы не смог долго продержаться на троне с такими принципами, – с усмешкой сообщила Рената, немного меняя позу.

– Я и не стремлюсь к трону, – заметил парень, помолчал, прежде чем задать вопрос: – А что насчет тебя?

– Тебя интересует мой моральный уровень, или степень амбициозности? – Рената разглядывала свои ногти. Маркус ничего не сказал. – Так и быть, приподниму завесу тайны. В вопросах захвата власти и ее удержания я согласна с Макиавелли и другими сторонниками жесткой позиции. Невозможно добиться власти, не замарав рук.

– Власть так уж необходима? – негромко спросил Маркус, понимая, что его всерьез захватил этот разговор.

То, что Рената решила хоть что-то рассказать о себе, было для него сюрпризом, но наученный горьким опытом, парень не слишком надеялся на полный рассказ. Скорее уж Кордиале могла прервать монолог в любую минуту, заявить, что ей скучно, и вообще, это не его дело, и уйти.

Рената медленно улыбнулась, и в этой улыбке сквозила жесткость и решимость:

– Без власти не добиться желаемого. А с моими амбициями…

– И все равно – я не согласен, – негромко, но твердо заявил он. – Можно сохранить человечность и доброту в любых условиях.

– И наивность тоже, по-видимому. Брось, Маркус, розовые очки тебе не идут.

Маркус ничего не сказал, но нахмурился, явно оставаясь при своем мнении.

– Мы с тобой слишком упрямы, чтобы взять и согласиться с оппонентом, – усмехнулась Рената и встала, одергивая платье. – Чудесный вечер. Прогуляемся?

Какой каверзы ждать в этот раз?

Маркус нехотя кивнул и поднялся на ноги:

– Пошли.

Рената расхохоталась:

– Ты уникален! Всякий был бы счастлив оказаться на твоем месте, и прыгал бы с визгом, а ты едва плетешься за мной с унылым видом.

– Я же не комнатная собачка, чтобы прыгать и становиться на лапки по команде?

Рената остановилась на пороге, посмотрела ему в лицо, подняв брови. Подобное заявление как будто удивило ее:

– И смел к тому же…

– Чтобы выражать свои мысли, иногда достаточно просто иметь их, и смелость тут ни при чем, – проворчал Маркус.

– Любопытно, – Кордиале потерла подбородок, задумчиво прищурившись, – неужели так проявляется твое освобождение от амнезии? Нет ощущения, что ты переживаешь свою жизнь с самого начала, с соответствующими разным возрастам эмоциональными состояниями?

– Ты и сейчас видишь во мне объект для наблюдения, а не человека. – Маркус сжал зубы, выдохнул. – Какого отношения ты ждешь к себе от объекта экспериментов?

Рената безразлично пожала плечами:

– Обычно мне плевать на это, – честно сказала она. – Но для тебя я, возможно, сделаю исключение.

– Спасибо, не надо, – отрезал он, обжигая ее взглядом. – Если ты будешь так же относиться ко мне всегда, то я вынужден расторгнуть наш контракт.

– Дай мне время, – загадочно попросила она, по-прежнему изучая его серыми глазами. – И можешь пока идти.

Маркус почувствовал горечь во рту и неприятное ощущение, что снова проигрывает. Он быстро кивнул и широким шагом пошел прочь, сунув руки в карманы.

___

В особняк он вернулся уже после ужина – часов в десять, спустивший пар на стадионе и более спокойный. От позднего ужина, предложенного симпатизировавшей ему кухаркой, отказался, предпочтя душ, а после него – очередную книгу. На этот раз попалась классика научной фантастики – «Возвращение к звездам» Эдмонда Гамильтона, и Маркус не заметил, как его захватывают приключения Джона Гордона в бескрайнем космосе.

Как назло, и здесь его преследовали вопросы, затронутые в вечерней беседе с Ренатой.

« – Я надеялся, вы достаточно разумны, чтобы, отрешившись от всякой чепухи, вроде патриотизма, верности долгу и прочих бесполезных вещей, немного поразмыслить.

– Конечно, вам они бесполезны, раз их у вас их нет!

– Да, у меня их нет. Ведь что такое, в сущности, все эти замечательные качества? Всего лишь идеи, которые кажутся людям почему-то возвышенными и за которые они умирают. Я реалист. Я никогда не пойду на смерть ради пустой идеи».

– Начинаю думать, что ты был библиотекарем, – заявила Рената. Она стояла в дверях, насмешливо глядя на парня, расположившегося в кресле поближе к настольной лампе – единственному источнику света в комнате.

Маркус не поднял глаз, только перевернул страницу:

– Мало ли чем я мог тут заниматься… ты бы постучалась, что ли.

Рената с усмешкой стукнула пару раз по двери:

– Легче стало?

Маркус кивнул, с неохотой посмотрел на нее:

– Что теперь не дает покоя? Учти, я не спец по кошмарам, с Фредди драться не стану…

– Услуги телохранителя не предполагают четкого распорядка дня, знаешь ли, – Рената сделала шаг вперед. И Маркус с внезапным замиранием сердца заметил, что на ней только голубые бриджи и белоснежная футболка, плотно обтягивающая высокую грудь и выгодно подчеркивающая талию. Во рту пересохло.

– И что ты хочешь? – выговорил он, пытаясь вернуться к книге. Бесполезно: принцесса Лианна, сероглазая блондинка, отныне обрела совершенно явные черты…

– Поговорить.

Теперь до него доносился слабый аромат ее духов – что-то цветочное, но не приторно-сладкое, скорее свежее и резкое. Маркус заставил себя спокойно поднять взгляд:

– Это просьба, предложение, или приказ?

– А какой вариант тебя больше устроит? – вопросом ответила она, присаживаясь на край стола, так, чтобы находиться на краю освещенного пространства. Глаза мерцали в полумраке.

– Меня бы больше устроило одиночество и покой, – вздохнул он, закрывая книгу. – Слушаю.

Рената хмыкнула, и в этом звуке послышалось удивление.

– Что не так?

– Сложно сказать без дополнительного изучения, – отозвалась она задумчиво. Маркус нахмурился:

– Ну вот, опять! Или ты прекращаешь ставить на мне эксперименты, или я ухожу. Я прекрасно понимаю, что таких, как я, у тебя будут тысячи, стоит только пальцем поманить, и большинство будут счастливы выполнять любой твой каприз, но только не я, – он покачал головой. – Не заблуждайся на этот счет.

Рената безмятежно улыбнулась, сложив руки на груди, и от нее стало еще труднее отвести взгляд:

– Возможно.

– Нет, точно, – Маркус встал, хмурый и снова закипающий. – Я не шут в колпаке, чтобы развлекать вас.

Кордиале ничего не говорила, пока он шел к выходу, и только тогда негромко произнесла:

– Подожди.

Маркус вздохнул, успокаивая нервы, и остановился. Рената подошла ближе, дотронулась до его плеча. От этого прикосновения по всему телу Маркуса словно прошел электрический разряд.

– Посмотри на меня.

Он подчинился, словно во сне смотря в лицо, обрамленное светлыми волосами. Кордиале провела рукой по его щеке, сбивая парню дыхание, слегка взъерошила волосы.

Она сама этого хочет… просто делай то, что она хочет, и это будет здорово…

Маркус заставил себя отвести взгляд от ее лица, сделал глубокий вдох и стал смотреть в окно.