Текст книги "Властители льдов"

– Хм, – я просто не знала, как это объяснить, чтобы он понял меня правильно. – В Ю Хэ попадают совсем еще маленькими, где-то в возрасте трех-четырех лет. Многие семьи мечтают о такой судьбе для своих детей, это очень почетно.

– Почетно, что твой сын станет рабом? – нехорошо прищурившись, спросил он.

– Об этом думают как о служении чему-то священному.

– Да уж, – хмыкнул он. – Святость одного из представителей Солнечной династии не может не бросаться в глаза, – иронично изогнув брови, сказал он.

– Но она ведь твоя будущая жена, – отчего то произнесла я это очень тихо, словно боялась услышать, как говорю это вслух.

На это мое замечание Брэйдан не успел ничего ответить, потому как в тот же миг купол, установленный северянами, пошел рябью и загудел, низко и протяжно.

– Проклятье, – зашипел Брэйдан, как-то по-звериному пластично поднимаясь на ноги и всматриваясь в собственное плетение.

Было совершенно точно, что что-то не так. За пределами купола не удавалось разглядеть никого и ничего, не говоря уже о том, чтобы почувствовать постороннее присутствие. Тишина сковала эту темную ночь, и лишь протяжное гудение купола говорило о том, что случилось что-то не слишком хорошее. Легко подхватив свой шест, я оказалась на ногах рядом с северянином, который каменной статуей замер, вглядываясь в непроглядную ночь.

– Up erz fust[49]49
  Всем подъем, быстро.


[Закрыть], – не повышая голоса, сказал он.

На другой стороне лагеря, где была стоянка северян, бесшумно начали подниматься рослые фигуры и так же, в полной тишине и мраке, рассредоточивались по периметру лагеря.

– У тебя что, нет меча? – спросил он очень тихо.

– Есть.

– Тогда положи палку и возьми меч.

– Но… – попыталась возразить я.

– Что, никогда не убивал? – в его голосе не было иронии или насмешки, скорее простая констатация фактов.

– И не хотелось бы начинать, – ответила я.

– То, что полезет сюда совсем скоро, убивать не надо, это надо упокаивать, так что отбрось свои принципы, сейчас они неуместны.

Решив поверить Брэйдану на слово, я быстро извлекла из рядом лежащего мешка небольшие парные ножны моих клинков. Увидев мое новое оружие, северянин, лишь выразительно причмокнув губами, попросил:

– Просто будь рядом, хорошо?

В ответ я лишь кивнула, а сама подумала: «Главное, сам не потеряйся».

– Надо разбудить остальных.

– Ребята этим сейчас займутся. Нам не нужен шум, а если проснутся ба… э-э… женщины, то, одним словом, нужно все сделать тихо. И… – положив свою широкую ладонь мне на плечо, сказал он, – на этих тварей не действует магия, они не чувствуют боли, только если оставить их без головы, будет означать, что они не встанут вновь.

Внутри у меня все заледенело. Я просто не могла понять, о чем он говорит, что за существа находятся там, с другой стороны?

Аирцы поднимались со своих мест и без лишних вопросов брались за оружие. Группа около десяти человек рассредоточилась вокруг шатров принцессы и колдунов. Еще пятеро лучников заняли оборонительные позиции вокруг лагеря. Сам Сэй Лум и его лучшая пятерка подтянулись к Дэйму на противоположной стороне лагеря.

– Скоро взломают, – сквозь зубы процедил Брэйдан. – Не дай им укусить себя, – поспешно пробормотал он, словно это было самым важным сейчас.

С тихим шелестом, словно дуновение ветра, опал купол северян. И в тот же миг по чувствам словно хлыстом ударило ощущение опасности. Спину будто ледяной водой окатило, а сердце понеслось нестройным галопом. То, что пришло из леса к нашей стоянке, было очень похоже на людей. Но людьми эти существа выглядели лишь внешне. Это были человеческие оболочки с бесцветными радужками глаз, бледной иссох-шейся, местами потрескавшейся кожей. Они с такой жаждой взирали на людей, что сейчас, замерев каждый на отведенном ему месте, готовы были встретить опасность лицом к лицу. Но ни один аирец не встречал в этой жизни ничего подобного. Существа были полностью разумны, но совершенно бездушны. Словно их суть просто отрезали от тела. Как такое возможно?

Эта мысль была последней, перед тем как одно из существ, гортанно зарычав, кинулось к самому центру лагеря. Его же примеру последовали и остальные.

Я едва не пропустила тот момент, когда эти твари, а по-другому я просто не знала, как их назвать, пришли в движение. В один миг их фигуры просто смазались и исчезли во тьме ночи. Где-то совсем рядом послышалось, как режут воздух спущенные с тетивы стрелы, как вскрикивают и тут же захлебываются в собственном крике люди. И тут пришла первая волна, первая смерть, боль, ужас, страх, прошили тело, заставляя задыхаться от нахлынувших эмоций.

«Закрывайся!» – неожиданно резкий голос Сэ’Паи Тонга ворвался в сознание.

И тут уж сработали рефлексы, натренированные годами. Если мастер говорит, то тело делает вне зависимости от меня.

Закрыв сознание от потока нахлынувших эмоций, сметающих все на своем пути, распахнула глаза, которые сейчас больше всего походили на черные провалы. Я знала, как умеет смотреть Тень, надеюсь, что никому из живых не удастся увидеть этого сегодня. Поляна вокруг выцвела, превратившись из непроглядно-черной в светло-серую. Теперь я точно видела, что происходит вокруг. Существа нападали стремительно, быстро, так, что люди просто были не в состоянии увидеть происходящее вокруг них. Твари целились прямо в горло, легко разрывая тонкую кожу, они начинали жадно пить из поврежденных артерий, после чего откидывали от себя уже бездыханные тела, словно ненужные игрушки.

Легко скинула с мечей потертые ножны, даосская сталь, словно почувствовав, что сегодня ее пустят в ход, приветливо отозвалась в руке на просьбу о помощи в этой битве. И, более уже не медля, просто скользнула к твари, что уже подкрадывалась к Брэйдану, который отбивался сейчас от нескольких ее собратьев.

Высоко подпрыгнув, давая энергии свободно течь по телу, простым скользящим движением ударила по все еще не замечающей меня твари. Тихо и бесшумно приходит смерть, когда ее несет тень. Обезглавленное тело начало заваливаться на бок, но я уже не смотрела туда. Мое внимание было обращено к северянину. Рассудив, что он и так неплохо справляется, решила помочь тем, кому сейчас это было действительно необходимо.

«Не двигаться, скользить, словно тень во тьме. Бесшумно, так, будто тебя и вовсе нет. Не смотреть на тех, кому не помочь. Закрыть чувства, думать о цели. Не бояться и не сомневаться, они не живые, их убили задолго до тебя, ты всего лишь освободишь их души. Позволишь им уйти, не оборачиваясь во тьме».

Основной наплыв тварей оказался как раз у шатра принцессы. Здесь в жестокой схватке сошлись люди и эти полумертвые твари. И последние явно выигрывали. Ближе всех ко мне оказалось существо, что с жадностью вцепилось в горло полумертвого аирца. С жадным чавканьем и всхлипами оно сосало теплую кровь, не замечая ничего вокруг себя. Именно в тот момент, больше уже ни в чем не сомневаясь, ударила крест-накрест, просто срывая голову с плеч твари. Теплая, пахнущая гнилью и тленом, кровь россыпью капель брызнула на лицо и тело.

И вот тут-то меня заметили и остальные. Они бросились одновременно, сразу несколько существ, рыча, кинулись на меня. Приходилось вертеться, уворачиваясь от цепких когтей тварей. Все мои удары мечами, ногами воспринимались этими созданиями как нечто совершенно не несущее опасности. Они их просто не ощущали.

Мечи порхали, быстро и неустанно, дожидаясь своего мгновения. Но напор тварей и не думал хоть сколько-нибудь уменьшаться. На смену тем, что падали к моим ногам, приходили новые. А энергия внутри меня все более настойчиво требовала выхода, Тень хотела забрать их из этой реальности, стереть с лица земли раз и навсегда. Повинуясь единому порыву, отпустила призрачную руку, и та без промедления ворвалась в тело ближайшего существа, вырывая из самого нутра ее жизненную силу. Тварь словно подкошенная рухнула на землю. Ближайшие к ней испуганно отшатнулись на какой-то миг, но жажда вела их в бой и была куда сильнее страха.

Теперь сражение шло уже на двух слоях реальности. Тень брала то, что хотела, я уничтожала тела мечами. В какой-то момент поняла, что рядом со мной никого не осталось. Опустилась в низкую боевую стойку, осматривая окружающее пространство, на предмет особенно изворотливых и хитрых существ, но вокруг никого не было. Лишь тела и кровь. Поспешно отвернулась, стараясь не думать об этом, и начала осматривать поляну. Во всех ее концах звенела сталь. Словно влившиеся в единое целое с воздухом, замерли крики и стоны людей.

Но неожиданно высокий, женский крик ворвался в окружающее пространство совсем рядом со мной. Кричали внутри белоснежного шатра, на котором сейчас расцветали алые цветы из крови, пролитой рабами за жизнь той единственной, ради которой они могли бы умереть без вопросов и сомнений.

Не раздумывая, ворвалась в шатер. И тут же замерла, стараясь лишним движением не дать повода твари накинуться на сбившихся в кучку девушек, которые, трясясь и плача от страха, прикрывали своими телами сжавшуюся в самом центре Иолу.

Тварь с интересом повела головой в мою сторону и… улыбнулась?! Так провокационно, нагло, хитро, смотрела она на меня.

«Мол, с кого начать, ты только выбери?»

– Иди сюда, – тихо прошелестел мой голос, так говорит лишь Тень сквозь толщу наслоившихся реальностей. – Или я приду…

Тварь как-то настороженно сжалась, чуть присела, всматриваясь мне в лицо… и заговорила!

– Мне нужна она, – прошипело существо, указывая кривым пальцем на дрожащую Иолу. – Она избранница, а тебя не трону, если уйдешь.

Он чувствовал Тень внутри меня. Чувствовал и боялся, а еще он все прекрасно понимал. Быть может, не такие уж они и мертвые… Нет. Не думать.

– Ты выбрал, – коротко сказала я, отталкиваясь от пола ногами, пуская энергию на свободу, тем самым усиливая прыжок. А существо прыгает мне наперерез.

Всего лишь короткий миг, один точный замах, удар – и тварь падает на пол, уже обезглавленная. А ее улыбка еще долго будет перед моими глазами, как подтверждение того, что иногда приходится делать выбор. И, что бы ты ни выбрала, он никогда не станет истинно правильным. И за каждое такое решение придется отвечать перед самым строгим судьей – твоей собственной совестью.

– Не выходите из шатра, – коротко бросила я, скрываясь за некогда белоснежным пологом.

Сколько времени прошло с начала этой бойни, я даже примерно не представляла. Но стоило мне выйти из шатра, как резкий, для глаз Тени, луч солнца пронзил серую хмарь на горизонте. Тут же зажмурилась, возвращая глазам привычный вид, а когда открыла их вновь, оказалось, что уже начинает светать. Уцелевшие твари, словно почувствовав приближение рассвета, начали отступать к кромке тропического леса. Вскоре последняя из них скрылась за густыми зарослями, сверкнув напоследок недобрым взглядом, который обещал новую встречу.

Только сейчас я вдруг осознала, что вокруг царит просто ненормальная тишина. Она повисла над поляной покрывалом смерти и горя.

«А вдруг больше никто не выжил?» – паническая мысль пронеслась в голове, заставляя испуганно осматривать окружающее пространство.

Но вот Олаф склонился над чьей-то фигурой, рядом с ним застыл Бьорн, поджав побелевшие губы, он успокаивающе похлопал мужчину по плечу. Вот к ним спешат и остальные северяне: Дэйм, Рик, Бран, Стефан… Повернув голову в другую сторону, с облегчением понимаю, что с Брэйданом все хорошо. Сейчас он, Сэй Лум и еще несколько аирцев ходят среди распластанных на земле тел людей и животных, выискивая среди этой мешанины раненых, тех, кого еще можно спасти. Но, судя по всему, таких… нет?

Не сразу понимаю, как дрожат мои руки. И как тяжело вдруг становится дышать.

«Закрыться, держаться, закрыться…» – как молитву твержу сама себе.

Сама не понимаю как, но я уже иду в сторону сидящего на земле Олафа. Ощущения такие, что на поляне не осталось и сантиметра, на котором не было бы пролито крови. Кажется, что ступни с каждым шагом вязнут в кровавом месиве из человеческой плоти. Что-то влечет меня именно в тот уголок поляны, будто бы там я могу быть нужна кому-то… очень сильно нужна.

– Wir muss dane it[50]50
  Надо сделать это.


[Закрыть], – тихо шепчет Бьорн на ухо склонившемуся над кем-то Олафу. – Willst du mich…[51]51
  Хочешь, я сам…


[Закрыть]

– Ich will![52]52
  Я сам!


[Закрыть] – рычит вдруг Олаф, скидывая руку Бьорна с своего плеча. – Gabst mir sagt wilrau![53]53
  Дайте мне попрощаться!


[Закрыть]

Уже не чувствуя ног, подхожу совсем близко. Кажется, мне не нужно знать языка, чтобы понять, что происходит. Его тело со всех сторон окружили северяне. Суровые воины, привыкшие терять то, что дороже всего, сейчас прощались с тем, кому привыкли доверять свою спину, кого многие уже давно считали братом. А кто-то провожал в последний путь родного сына.

Кельм лежал на темной от крови земле. Он тяжело и прерывисто дышал. Его губы потемнели, приобретая какой-то странный землистый оттенок. А рыжие локоны рассыпались по земле, превращаясь в буро-красные. Он с трудом смотрел на родного отца, который в этот миг, казалось, состарился за все заимствованные годы. Олаф немигающе всматривался в глаза сына, словно пытаясь ухватиться за него, не отпустить, удержать.

– Well, da, wir met soon![54]54
  Да ладно, па, встретимся еще.


[Закрыть] – тяжело захрипел Кельм и попытался улыбнуться.

Первый шок прошел, и сейчас я просто не понимала, почему они все стоят и ничего не делают? Почему не лечат его?!

– Почему вы не поможете ему? – хрипло спросила я, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Не лезь, пацан, – вдруг зарычал Бьорн, но тут же был отдернут от меня в сторону крепкой рукой Брэйдана, непонятно каким образом оказавшегося тут.

– Ничего нельзя сделать, – тихо сказал он, – яд wigrou разъедает душу, уничтожает ее.

Быстро перевела взгляд на Кельма. Рыжий, кажется, стал еще бледнее, но на его теле не было ни одного серьезного повреждения. Лишь маленькая розовая царапина на правой щеке.

«Вот и еще одно мое решение в эту странную ночь. Только сейчас сомнений быть не может, неважно это, главное помочь тем, чем можешь, здесь и сейчас». Аккуратно положила руку на плечо Олафа и, быстро обойдя убитого горем отца, приблизилась к Кельму. Осторожно опустилась на колени и положила ладони на его щеки.

– Что ты делаешь? – как-то потерянно спросил Олаф.

– Возвращаю тебе сына.

– Что?.. – непонимающе вскрикнул Бьорн.

Ему вторили и остальные. Я же их уже не слушала, а, поймав затуманенный взгляд рыжего северянина, начала склоняться над ним, пока наши лбы не соприкоснулись. Тень скользнула внутрь Кельма, чувствуя все его естество. Дело было плохо, так не выйдет.

– Велите женщинам освободить шатер и несите его туда, – жестко сказала я, не смотря ни на кого конкретно.

– Но… – попытался было кто-то возразить.

– Быстро! – уже прорычала я.

Когда Кельма занесли в шатер, северяне было попытались усесться вокруг умирающего. Но такого свидетельства моих подвигов мне уж точно было не надо.

– Вон пошли, – так же грубо скомандовала я.

Прослеживалась странная закономерность, что чем грубее я с ними разговаривала, тем лучше они выполняли приказы.

– Если хоть кто-нибудь войдет, будете хоронить его сегодня же вечером.

– Но ты… – опять встрял было Бьорн.

И вновь на помощь пришел Брэйдан.

– Хорошо, – коротко кивнул он, уводя товарища за руку, как ребенка.

Оставшись наедине с Кельмом, который так и не приходил в себя после общения с отцом, присела рядом с ним и, вложив в ладонь легкий энергетический импульс, хлопнула его по щеке. Рыжий недовольно нахмурился, но глаза все же открыл. Какое-то время он потерянно пытался всмотреться в мое лицо, несколько раз непонимающе моргнул и наконец-то сказал:

– Недоделанный? Тебе чего?

Я чуть не подавилась заготовленной по случаю речью! Но, быстро взяв себя в руки, как можно серьезнее сказала:

– Слушай сюда, Рыжий, я тебя вытащу, но мне нужно, чтобы и ты этого хотел так же сильно, как и я.

– Понятно, – расплылся в кривой ухмылке северянин. – Я сдох или сошел с ума?

– Пока ни то и ни другое, но еще слово – и будешь выбираться сам, – рыкнула на Кельма, используя уже проверенный прием.

Кельм странно нахмурился, но замолчал.

– Если скажешь кому, что сейчас увидишь, или хоть как-то упомянешь, я тебя сам же и порешу, учти, я не шучу.

Откуда брались силы у этого рыжего, я просто не понимала, но вместо того, чтобы согласно кивнуть, он опять разулыбался во весь рот и игриво поинтересовался, чего такого он не видел, что я могу ему показать.

– А вот и посмотрим, – хмыкнула я, начиная стягивать с него сапоги.

Я раздела его до нательных порток, которые, как я поняла, исполняли функцию нижнего белья. Все это время северянин не уставал посмеиваться и подшучивать над тем, чего я от него хочу. Должно быть, перестаралась я с импульсом, но нужен он мне был в сознании, когда я начну.

– Теперь послушай меня, Кельм, ничего не бойся, – вкрадчиво заговорила я. – Я проведу тебя за собой, но для этого мне нужно быть к тебе так близко, как только можно, я должен чувствовать тебя своим продолжением не только духовно, но и физически.

Кельм непонимающе сощурил глаза. Сейчас он выглядел еще более бледным, уставшим, но озорные огоньки в его глазах никуда не ушли. Я осторожно сняла шапочку и потянулась руками к пуговичкам на куртке.

– Э-э-э, – прохрипел он. – Дэй, ты чего это, парень? – кажется, северянина наконец-то проняло, и вид его стал каким-то испуганным.

– Если хочешь жить, то просто молчи, – еле слышно отозвалась я, кладя куртку рядом с ним. Тут же сняла обувь и начала разматывать ноги.

– Дэй, слушай, ты не смотри, что я того… – выразительно закатив глаза, сказал он. – Но на тебя меня еще хватит, лучше оденься и вали, – с рычащими нотками в голосе продолжал уговаривать меня он.

Не слушая больше его угроз, постаралась сосредоточиться на собственных ощущениях. Вот уж не думала, что придется предстать в таком виде перед мужчиной, и уж тем более не ждала, что этим человеком окажется Кельм.

Потянулась рукой к сложной косе, быстро распустила волосы, чтобы хоть так скрыть наготу. Сняла штаны, оставаясь в просторной рубахе и коротких, плотных штанишках, что выступали аналогом женского белья в Аире.

Северянин нервно сглотнул и как-то странно захрипел.

– Не все так, как ты привык думать, – если я хотела его успокоить, то сказала, видимо, что-то не то, потому как Кельм разразился совсем уж бурной тирадой на родном языке, а закончил всего несколькими словами по-аирски:

– Долбаный извращенец, я живым не дамся!

Не споря с ним, просто сняла рубаху и начала расстегивать крючочки на тугой полоске, что удерживала грудь. Со стороны северянина воцарилось молчание, и лишь его учащенное дыхание говорило о том, что он все еще жив.

– Ты… – еле слышно прошептал он, когда широкая повязка упала рядом с ним, и тяжело сглотнув, с какой-то невероятной жадностью начал всматриваться в черты лица, фигуру. – Боги…

Я молча подошла к нему и опустилась на пол:

– Молчи сейчас, не мешай.

Когда мои тонкие пальцы легли на его запястья, Кельм странно напрягся, после чего дыхание его окончательно сбилось, став каким-то ломаным и хриплым. Открытыми ладонями провела по всей длине рук, до самых плеч, стараясь ощутить движение внутренних токов и энергии, подстраивая себя под него. После чего легко села к нему на бедра и, положив руки на отчего-то горячие щеки мужчины, наклонилась к нему так близко, что наши губы почти соприкасались.

– Посмотри на меня, – почти ласково прошептала в его губы.

Кельм, судорожно сглотнув, с трудом открыл глаза, неверяще всматриваясь в мои.

– Обними меня так крепко, как сможешь. – Его большие, грубые ладони тут же сомкнулись на моей спине, прижав к обнаженной груди.

Казалось, сердце Кельма вот-вот вырвется из груди, так сильно оно стучало сейчас. Мне и самой было не по себе, уж больно интимно он касался меня, слишком горячими казались его ладони, а глаза будто светились изнутри странным, будоражащим кровь блеском. Но сейчас все это было не уместно, не говоря уже о том, что ничего подобного впредь я постараюсь не допустить. Прикрыв веки, выпустила Тень, и когда вновь открыла глаза, уже тьма посмотрела в ответ на северянина.

– Иди ко мне, – позвала его.

Кельм, не в состоянии пошевелиться, испуганно замер, в немом ужасе продолжая смотреть мне в глаза.

Наклонилась еще ближе, соединяя наши губы. Теперь его вдох – это мой вдох, его сердце бьется так часто, но мое выводит свой ритм, уводя его за собой.

«Дыши со мной, будь мной, растворяясь во мне», – призывает Тень непокорную душу.

Серые глаза все еще испуганно смотрят, но вот проходит миг, и Кельм начинает дышать ровно, в унисон со мной. Его сердце превращается в эхо моего. Единый ритм биения жизни на двоих. Так просто, так правильно. Но это лишь начало нашего пути. И уже через мгновение начинаю соединять наши поля. Многого не надо, лишь суметь слиться хоть на миллиметр, а дальше уже моя тень будет чистить его биополе, тело и душу.

Яд тварей серыми проплешинами выедает энергетическое поле северянина, я вижу это так ясно. Ощущения такие, словно в душу опрокинули кувшин кислоты, которая прожигает насквозь все, до чего может дотянуться, биополе похоже на рваную тряпку, аура из сияющей превратилась в блеклую и больную. Тянусь к ней своей тенью, поглощая в себя все поврежденные участки, заменяя их своей чистой энергией, вливая ее капля за каплей. Яд «жжет» меня изнутри, потому просто избавляюсь от него, выбрасывая на самые тонкие слои мироздания. Нематериальная материя, разве может быть такое? Еще как.

Кельм держит меня крепко, его руки замерли, словно стальные. Но сейчас не понять, где я, а где он. Мои пальцы запутались в рыжих прядях, а губы слились с его в единое целое. Это не поцелуй, нет, просто еще один способ быть ближе. Кажется, мы соединяемся друг с другом каждым миллиметром кожи, то же самое происходит сейчас и с нашими душами, аурами и энергиями. Полный обмен, замкнутый цикл, а я, словно фильтр, пропускаю через себя яд тварей сразу на нескольких слоях мироздания.

Время растворилось и перестало существовать, когда руки северянина обмякли и очень медленно опустились по моей обнаженной спине. Кельм уснул спокойным, оздоровительным сном. Ему нужно было ассимилировать мою энергию, принять ее и приспособиться, постепенно изменяя ее под себя. Тяжело дыша, я буквально съехала ему под бок. Перед глазами все плыло и кружилось, но мысль о том, что кто-нибудь может не утерпеть и войти, прибавила сил одеться. Несколько раз я просто не могла попасть ногой в штаны, кое-как, раза с десятого, удалось застегнуть крючки на повязке и натянуть на себя рубаху. Куртку, как я ни старалась, застегнуть не удалось.

С трудом поднявшись на ноги, сотрясаясь всем телом от слабости, поплелась в сторону выхода. Непослушные пальцы сжимали шапочку, которую я так и не смогла надеть. Волосы остались также распущенными.

Полог шатра показался каким-то невероятно тяжелым. Откинуть его удалось далеко не сразу, несколько раз я подносила руку к плотной ткани и просто не могла ухватиться за его край, промахиваясь снова и снова. Возникло желание плюнуть на всё и на всех и остаться спать прямо здесь, у входа. Когда полог шатра распахнулся с другой стороны, яркий солнечный свет больно ударил по глазам, заставляя щуриться.

– Дэй, – тихо произнес такой знакомый голос Брэйдана.

Без лишних слов он подхватил меня на руки и вынес наружу.

– Как ты? – С тревогой посмотрели на меня зеленые глаза.

– Устал, – скупо сказала я, откидывая голову ему на плечо.

Брэйдан нес меня не долго, в какой-то момент он остановился и очень аккуратно, не спуская меня с рук, сел на землю. Тут же поняла, что мы не одни. Он принес меня туда, где сейчас одним, уже не таким большим, кругом, сидели уцелевшие после нападения люди и северяне. Только женщин среди них не было. В круге с нашим появлением воцарилось гнетущее молчание, и десятки любопытных глаз обратились ко мне. Перед глазами все расплывалось, но тем не менее я постаралась взять себя в руки и посмотреть на лица тех, кто ждал от меня объяснений.

Брэйдан еще крепче прижал меня к себе и заговорил:

– Спрашивай, и мы уйдем, – обратился он к кому-то сидящему справа от себя. – Он сильно ослаб, – кивнул Брэйдан в мою сторону.

Тут же кисти моих рук накрыла одна огромная мозолистая рука, и я увидела, как надо мной склоняется отец Кельма. Лицо Олафа было словно восковая маска, казалось, мужчина приготовил себя к самым страшным новостям и уже вознамерился хоронить своего ребенка. Морщины на его лице, ранее не столь бросающиеся в глаза, приобрели четкие очертания. Взгляд стал тусклым и каким-то безжизненно пустым.

– Скажи мне, – тихим шепотом попросил он, словно уже знал ответ.

– Он спит, скоро проснется, надо будет покормить, – говорить получалось с трудом. – Восстанавливаться будет еще несколько дней, но все будет хорошо, Олаф.

Огромная ладонь как-то судорожно сжалась на моих кистях, и только сейчас заметила, что северянин дрожит всем телом. Олаф сильно зажмурился и только и успел сказать «спасибо», прежде чем Брэйдан решительно поднялся и зашагал в сторону реки.

Он нес меня в полном молчании, изредка бросая в мою сторону задумчивые взгляды. Весь его вид говорил о крайней степени сосредоточенности. Но вот джунгли немного отступили, и мы оказались на берегу небольшой реки. Брэйдан аккуратно опустил меня на землю, позволяя прислониться спиной к широкому стволу дерева. Сам же присел напротив и пристально посмотрел на меня. Солнце светило ярко, причудливо золотя поверхность воды. Эти искры отражались сейчас во взгляде северянина, делая его изумрудным. Невольно я начала погружаться в эту манящую зелень. Казалось, что меня утягивает куда-то далеко. Мир переставал существовать, лишь только эта притягательная зелень его глаз имела значение.

Должно быть, я начала заваливаться на бок, потому как Брэйдан решительно поймал меня за плечи и вернул в исходное положение.

– Чувствую, надо принять меры, иначе разговора не выйдет, – пробормотал он, поворачиваясь ко мне спиной и уходя к реке.

Северянин наклонился, зачерпывая в ладони, сложенные лодочкой, прозрачную воду, и, повернувшись ко мне в профиль, поднес жидкость к лицу. Брэйдан некоторое время просто смотрел на собранную воду. Потом аккуратно подул на нее, и в этот самый момент вода в его ладонях начала переливаться всем радужным спектром, бросая сияющие блики на лицо мужчины. Он удовлетворенно кивнул и вновь подошел ко мне.

– Пей, – сказал он, поднося ладони к моим губам.

Я было попыталась отмахнуться от него, но Брэйдан и не думал отступать.

– Пей, – повторил он.

Попыталась немного приподняться, опираясь на руки, но идея оказалась не слишком удачной. Руки слушались плохо, сил не было совершенно, потому обреченно откинулась вновь на ствол дерева. В этот момент ощутила, как кончики пальцев северянина коснулись губ. Поняв, что сопротивляться смысла нет, приоткрыла рот. Стоило первой капле упасть на язык, как горло пронзил спазм. Такой жажды я не испытывала никогда прежде. Казалось, то не вода была в его ладонях, а живительный источник. И капли, что падали с его пальцев, растворяясь на языке, проникают в каждую клеточку организма, неся с собой силу, энергию, жизнь. Удалось сделать всего несколько глотков, как я накрыла его руки своими ладонями, привлекая их ближе к губам, и пила уже сама. Чувствовала, как восстанавливается сила внутри меня, как приходит в норму энергетический баланс. И лишь когда мои губы коснулись уже пустых ладоней, испуганно открыла глаза и подняла взгляд на сидевшего рядом северянина. Брэйдан казался странно напряженным и пристально смотрел на меня. В нерешительности я немного отодвинулась от него, он же просто продолжал смотреть, должно быть, обдумывая, как начать разговор.

– Кто ты? – тихо, спросил он. – Я видел, что ты делал этой ночью, – хрипло продолжил говорить он. – Многие из нас видели, но не все были в состоянии понять, что именно тебе подвластно. Но это не относится ни ко мне, ни к Рику с Дэймом, ты же понимаешь? – вопросительно взглянув на меня, спросил он.

Я медленно кивнула.

– Кто ты? – еще раз спросил он. – Если способен убить тварей, даже не касаясь их? Что за сила в тебе сокрыта, Дэй? Ты излечил Кельма, хотя всем известно, что после укуса или царапины, нанесенной этими существами, есть только две дороги: либо стать одним из них, либо смерть. Душу нельзя исцелить – это неподвластно никому из нас. Ты же сумел и это.

Ненадолго замолчав, он отвернулся в сторону реки и, глубоко вздохнув, продолжил:

– Я видел многих воинов, я среди них вырос, – жестко чеканя каждое слово, говорил северянин, сверля меня испепеляющим взглядом изумрудных глаз. – Я знаю, какими бывают истинные мастера в наших краях, как они умеют сражаться, убивать… Но еще я никогда не видел, чтобы воин расслаивался между реальностями, переходя из одной плоскости мира в другую… Скажи мне, Дэй, если ты не враг нам, а я, похоже, один из немногих, кто продолжает так думать, – когда он это сказал, я изумленно распахнула глаза и посмотрела прямо на него. – Люди всегда боятся того, чего не знают и не понимают, – примирительно сказал он.

Тяжелый вздох вырвался помимо моей воли. И, откинувшись вновь на широкий ствол дерева, я обратила свой взор к реке. Сейчас мне не хотелось смотреть в глаза северянину. Не хотелось не потому, что я боялась его. Вовсе нет, просто почему-то мне было неприятно от того, что придется ему лгать. Конечно, кое-что я все же расскажу ему, наверное, даже больше, чем нужно. Но отчего-то главной тайной сейчас казалось вовсе не то, что я Тень, а то, что я – женщина. И именно ее мне хотелось открыть ему больше всего. Вот ведь странно…

– Я… – Невольная усмешка возникла сама собой, но вовремя совладав с собой, посмотрела пристально в его глаза, выпуская тень на поверхность. – Не человек.

Брэйдан напрягся всем телом, несколько отшатнувшись от моих потемневших глаз. И только сейчас пришла запоздалая мысль, что я, наверное, несколько поспешила с демонстрацией своих особенностей. Поспешно вернула глазам прежнее состояние, сказала:

– Во всяком случае, не в общепринятом представлении. Мои родители были людьми, я – нет.

– Как такое возможно? – растерянно пробормотал он, продолжая рассматривать меня своим пронизывающим насквозь взглядом.

– Мы такими рождаемся, никто не знает, вследствие каких именно причин, – я старалась говорить спокойно и размеренно.

– Мы? Вас таких много?

– Смотря что ты понимаешь под словом «много», – невольно улыбнулась в ответ.

– Сколько вас? – жестко спросил он, не поддавшись на мою улыбку, Брэйдан оставался крайне напряженным.

– Достаточно, – уклончиво ответила я.

– Ты не скажешь мне?

– Я не скажу об этом никому, – пояснила я.

– Но в нашем отряде таких, как ты, больше нет?