Текст книги "Канины истории"

Капелька Лия

Август – дождь, дождь, дождь. Дождь начался ещё с вечера, лил всю ночь и продолжал свою нудную песню утром. Каня проснулась, уныло посмотрела в окно и вышла на крыльцо. Ночью ветер натворил дел: перевернул палатку, сокрушил шалаш, сорвав укрытие. Кленовые ветки валялись в пузырящейся луже. Бабушка подобрала цветные занавески с шалаша и развесила под навес:

– Ох, ну и погодка, – увидев Каню, произнесла она, – хоть на лодке плыви, столько воды.

«Хороший был шалаш», – подумала Каня.

В гараже дедушка возился с Шинкой: у грузовичка опять отвалилось колесо, и нужно было установить его на место. Соня и Тишка старались помочь дедушке, но у них это плохо получалось.

Каня зашла в дом. Из кухни аппетитно пахло пирогами.

«Бабушка мои любимые печёт, с картошкой и грибами», – подумала Каня.

Лямка тоже не любила ненастную погоду и, развалившись в коридоре под трубой, дремала. Каня подошла к окну, поставила локти на подоконник и подпёрла кулачками подбородок. По стеклу с обратной стороны ручейками текла вода.

– Сколько же это будет продолжаться?.. – негромко произнесла Каня.

Хлопнула входная дверь – в комнату вошла промокшая Соня и присела на диван, натягивая на себя плед. Каня сочувственно покачала головой и опять пристально стала вглядываться в окно, стараясь разглядеть, что творится за стеклом. Тут она заметила капельку на стекле, которая старалась удержаться всеми силами и привлечь внимание Кани. Каня встрепенулась и стала наблюдать за капелькой. Как ни старалась капелька удержаться, потоки дождевой воды смахивали её по оконному стеклу всё ниже и ниже. В какой-то момент Кане показалось, что капелька старается что-то сказать, но она не расслышала, и дождевая капелька соскользнула со стекла.

Каня выскочила на улицу, на ходу надевая голубой дождевик, и завернула за угол дома. Кругом было столько воды, что выделить из неё отдельную капельку было невозможно.

– Всё это мне показалось, – вслух сказала Каня и развернулась, чтобы уйти.

– Я здесь, я здесь! – услышала она отчаянный писклявый голос.

На листочке цветка Золотого шара сидела симпатичная капелька и, улыбаясь, хлопала большими ресницами:

– Я уже думала, что ты никогда не выйдешь, – произнесла капелька, – такая чудесная погода, давай веселиться!

Каня посмотрела на тёмное небо, затянутое большими тучами, на промозглый дождь, огромные пузырящиеся лужи и переспросила:

– Чудесная погода?

– Просто изумительная, – радостно повторила капелька и добавила: – меня зовут Лия. Иди, надевай резиновые сапоги – и будем в лужах в прятки играть, чур, я первая прячусь.

– Я дышать не умею под водой, – пробурчала Каня.

– Тогда давай наперегонки плавать! Победителю – стакан чистой воды.

– Тебе что, воды мало? – разводя руками, спросила Каня.

– Хорошо, давай кто вперёд на тучку заберётся и выльется назад.

– А во что-нибудь попроще поиграть нельзя? – поеживаясь, спросила Каня.

– Тебе не угодить, какая-то ты сегодня скучная… А хочешь, я тебе экскурсию по тучке проведу?

Каня задумалась.

– Соглашайся быстрее, пока дождь не закончился, а то не дождёшься потом такой замечательной погоды!

– А как же мы туда попадём? – поинтересовалась Каня.

– Надо потрудиться. Вон, видишь, за теми деревьями уже солнышко выглядывает, нам туда.

Лия запрыгнула на плечо Кане, и они двинулись в сторону деревьев.

На полянке было на удивление солнечно, правда, следы дождя имелись, и от земли поднимался пар.

– Закрывай глаза, – сказала капелька Лия, которая на глазах становилась всё меньше и меньше, и от неё к небу стал подниматься тёплый пар. Каня закрыла глаза и почувствовала, что её обволакивает что-то тёплое, воздушное и поднимает вверх.

– А про меня забыла? – услышала Каня голос Лямки и почувствовала, как та прижалась к её ноге.

– Ну же, открывай глаза! – услышала Каня.

Она медленно открыла глаза и увидела клубок пара, который постепенно превращался в миниатюрную Лию.

– Мы дома! – продолжала Лия. – Надо поторопиться, а то я вырасту и выпаду из тучки. Кто тогда отправит вас домой? Я же могу упасть за сотни километров от вашего дома.

Каня огляделась. Вокруг кружились клубочки пара, которые на глазах превращались в миниатюрные капельки. Воздух был сырой и тёплый, как в бане. Лямка фыркала и чихала, ей, как всегда, что-то не нравилось, и она ворчала:

– Ну и что здесь интересного? С таким же успехом можно было в натопленной дедушкой бане посидеть.

– Лия, занимай очередь, а то так и состаришься в тучке, – раздался приятный женский голос.

– Пора проходить уровни, – прошептала Лия. – Следуйте за мной, смотрите, но только молчите, чтобы не разозлить хозяйку Радужку.

Лия зашла в прозрачную кабинку, и на неё из душа пролилась вода. Она вышла, и Каня с Лямкой ахнули: капелька стала в два раза больше.

– Первый уровень успешно пройден, – услышали они знакомый голос Радужки.

Лямка без разрешения вскочила в кабинку и получила порцию душа. Из кабинки выкатился рыжий клубок, наполненный водой. Заревела пронзительная сирена, и монотонный голос произнёс:

– Сбой в системе, сбой в системе.

Лямка встряхнулась и окатила брызгами всех, кто находился рядом. Тут же несколько десятков соседних капелек стали в два раза больше.

– Ты испортила всю очерёдность, – прошипела Лия и увлекла Каню и Лямку в приоткрытую дверь, туда же ринулись десятки капелек, выросшие благодаря Лямке.

– Сколько всего уровней? – шёпотом спросила Каня Лию.

– Четыре, и четвёртый самый сложный, – пояснила капелька. – Он определит, упаду я с дождевым потоком на землю или засверкаю разноцветной капелькой в радуге. С дождевым потоком падают многие, а вот в радугу попадают счастливчики.

В воздухе прозвучал голос:

– Второй уровень.

Лия и десятки других капелек подошли к продолговатому лотку, наполненному водой. Они стали монотонно ходить по лотку и увеличиваться в размерах. В конце лотка стояло кольцо. Капельки по очереди подходили к кольцу и старались проскользнуть в него, но это удавалось не всем. Тогда капельки садились на край лотка и избавлялись от излишков воды, отжимая свои прозрачные волосы, а затем снова подходили к кольцу. Лие удалось проскользнуть в кольцо со второго раза. Она махнула рукой, и Каня последовала за ней.

А Лямку мучила жажда. Она подошла к лотку и выпила всю воду. Капельки бросились врассыпную, а Лямка вылизала досуха дно лотка и поспешила догонять Каню с Лией.

– Третий уровень, – объявил всё тот же голос.

Посередине комнатки стояла высокая серебристая труба, заканчивающаяся на макушке вертушкой, через каждые три секунды, вертушка начинала распылять воду. Лие надо было набрать пятнадцать микроскопических капелек – не больше и не меньше.

– Как же она с этим справится? – заволновалась Каня.

– Ты считаешь, что я должна ей помочь? Я с радостью, – отозвалась Лямка.

– Лямка, не создавай лишних проблем, – угрожающе сказала Каня.

– Подумаешь, – обиделась Лямка, наблюдая за тем, как Лия виртуозно собирала микроскопические капельки и увеличивалась в размерах.

– Четвёртый уровень.

Загорелась яркая лампа. В воздухе стоял туман, изредка в лучах света мелькали цветные капельки, увидеть которые было практически невозможно. Цветные капельки исчезали от любого, даже незначительного шороха.

Капельке Лие, если она хотела стать разноцветной, надо было длительное время простоять неподвижно, пока цветные капельки прилипнут к ней. Стоит только пошевелиться – и останешься бесцветной каплей, и в который раз прольёшься дождевым потоком на землю. Лия стояла неподвижно, и Кане в какой-то момент показалось, что она превратилась в каменную капельку. Но прошло время, и Лия стала наполняться светящимся светом и из прозрачной превращаться в цветную.

– Четвёртый уровень успешно пройден, – прозвучал голос Радужки. – Вам в Радужный коридор.

Каня захлопала от радости в ладошки, и они с Лямкой направились по светящемуся коридору вслед за Лией. В тот же миг пол под ногами исчез, и они полетели в бездну.

Каня и Лямка почувствовали под ногами землю, Каня осмотрелась и поняла, что они находятся в картофельном огороде бабушки и дедушки. Подняла голову и ахнула от восторга: разноцветная радуга одним своим концом упиралась в огород. Каня пригляделась и увидела знакомые глаза Лии, по её губам она сумела прочитать: «До встречи, Каня! Привет Лямке».

В деревне наконец-то закончился дождь, светило яркое солнце, на небе не было ни тучки.

– Так грустно расставаться с Лией, – сказала Каня, направляясь к дому. Лямка промолчала. В этот раз она была полностью согласна с Каней.

А Каня сделала вывод: если сильно захотеть, то мечта обязательно сбудется, надо только уметь ждать и упорно к ней идти.

Сорняки

Однажды выдался жаркий солнечный денёк. Бабушка сказала, что сегодня все могут заниматься своими делами, и друзья вышли за ограду погулять. Каня с Соней прихватили скакалки. Лямка, распушив хвост, беззаботно бежала следом. Тишка протирал влажной тряпочкой запылившиеся фары Шинки.

Каня с Соней попрыгали на скакалках, а затем все вместе поиграли в догонялки. Потом Шинка по очереди покатал всех в своём кузове. Друзья устали, присели на лавочку возле дома. Каня призадумалась, посмотрела на вытоптанную траву на полянке, где они только что играли, и, болтая ногами, заговорила:

– Вот животные, насекомые – все они разговаривают, думают, а трава умеет говорить? Я что-то никогда её не слышала.

– А я слышу, – отозвался Тишка, – она никогда не молчит. Только если не вслушиваться, ничего не разобрать, а вот если приложу лапу к уху, – и он показал, как надо прикладывать лапу, – тогда хорошо слышу, о чём шумит растительность.

– Ой, не ты один такой умный, я тоже слышу, – заявила Лямка. – Только надо поднять ухо, – и она приподняла кудлатое ухо.

Каня приложила ладошку ребром к уху и услышала сотни голосов; в общем шуме невозможно было разобрать внятную речь.

– Ты ладошку-то согни, – сказал Тишка, – тогда и услышишь того, с кем хочешь поговорить.

– Давайте сходим в гости в сорняковый сад? – робко предложила Соня. – У меня там знакомый одуванчик Пушок живёт, наследный принц. Я ему однажды здорово помогла, он меня приглашал в гости, а я всё никак не соберусь.

– А это далеко? – поинтересовалась Каня.

– Да что ты! Все сорняки растут на бабушкином огороде. Она, конечно, вместе с дедушкой борется с ними, потому что, когда их много, от них один вред: они овощам расти не дают. Но от сорняков полностью избавиться невозможно, – добавила Соня, увлекая всех в огород.

– Пушок, – подходя к луковой грядке, позвала Соня.

Перья лука раздвинулись, и показалась лохматая голова одуванчика.

– Здравствуйте! Я знаю, зачем вы пришли, – сказал Пушок.

Всем пришлось приложить ладошку к уху, чтобы расслышать слова одуванчика.

– Нам всегда придётся руку у уха держать? – спросила Каня. – Это не очень удобно.

– Нет проблем, – отозвался Пушок, выдёргивая из головы одну пушинку.

Друзья даже не заметили, как стали маленькими, на одном уровне с одуванчиком, и вдруг им стало хорошо слышно, о чём переговариваются растения.

– Вы извините, что я вас уменьшил, а не вырос до вашего уровня. Так мы будем незаметнее для посторонних глаз, – пояснил Пушок.

Одуванчик отделился от листьев и вместе со всеми забрался в кузов Шинки. Тишка сел в кабину.

Грузовичок хотел тронуться с места, но его колёса обвил цепкий прилипала Плющ.

Лямка высунула голову из кузова, чтобы помочь освободить колёса Шинке, но Плющ своим стеблем и листьями буквально зацепился за шерсть Лямки, сковывая её движения. Но с места поднялся Пушок, и Плющ, увидев наследного принца, от неожиданности потерял свою цепкость.

– Извините, наследный принц, – промямлил Плющ.

Оправляясь от страха, Лямка сказала:

– Всё произошло так неожиданно, что я даже гавкнуть не успела!

Шинка с Лямкой освободились, и можно было двигаться дальше.

Грузовичок въехал в заросли томатов, но дальше двигаться было невозможно: всё свободное пространство занимали заросли Ежовника.

Увидев незнакомцев, заросли Ежовника стали крутить головами – метелками с колючими колосками, и в Шинку и его пассажиров полетело куриное просо, больно обжигая открытые участки тела.

– Ой-ой-ой, что происходит? – стали кричать друзья наперебой, обращаясь к Пушку.

– Каждый борется за место под солнцем как может, – важно пояснил одуванчик. – А вдруг вы тоже решили поселиться на участке томатов? Здесь и без вас тесно. Даже я в вопросы проживания не имею право вмешиваться: каждое сорное растение занимает свободное пространство.

– А ещё наследный принц… Даже порядок навести на участке не можешь! – съязвила Лямка.

– Наследный принц – это просто титул, который не даёт права вмешиваться в чужие дела, – обиделся Пушок.

– Не надо ссориться, – тихо проговорила Соня, у которой от встряски взлохматились волосы и развязались голубые банты.

Пока друзья разговаривали, они не заметили, как Вьюнок полевой обвил не только грузовичок, но и ноги друзей, и они повалились друг на друга. Из кабины выбрался Тишка и залюбовался красивой картиной. На месте грузовичка был нарядный холмик, украшенный нежно-розовыми цветами.

– Помоги скорей, – простонала Каня, – стебель, стебель отрывай, а то до вечера нас будешь выпутывать!

Тишка быстро отрывал стебли вьюнка от корней, ворча:

– Такие красивые цветы, и такое надоедливое ползучее растение – вот и доверяй внешности!

Шинка дал задний ход и, не рассчитав скорости, стукнулся о забор. Друзья в который раз повалились на дно грузовичка.

– С меня хватит потрясений, – заскулила Лямка и ловко выпрыгнула из кузова грузовичка. За ней последовали и остальные. Тишка медленно выбрался из кабины.

– Ух ты, – степенно произнёс Тишка, глядя себе под ноги. Все опустили глаза и увидели сплошной зелёный ковёр с мелкими беленькими цветочками-звёздочками.

– Это Мокрица (звездчатка), – объяснил Пушок, – она любит селиться в тенёчке и сырости. Все нас ругают, сорняками обзывают. Да. Нас много, все мы разные. Но и мы умеем приносить пользу: кто-то имеет лечебные свойства, кто-то своими мощными корнями разрыхляет почву, те растения, у которых корни тянутся вглубь на метры, могут доставать из земли полезные вещества… – перечислял Пушок, двигаясь к грядке с луком и возвращаясь на своё место.

– Каня, Лямка, вы где? – позвала бабушка.

– Вам пора, – произнёс Пушок и выдернул пушинку со своей лохматой головы. Друзьям вернулся их прежний рост.

Грузовичок остановился у бабушкиного крыльца.

А Каня сделала вывод: бесполезных растений не бывает, даже если они сорняки.

Ковёр

Каня лежала на диване, на летней веранде, запрокинув руки за голову. Над диваном висел старый плюшевый ковёр, который она очень любила рассматривать. Лямка лежала рядом с диваном, прикрыв глаза и высунув язык.

– Лямка, как там, наверное, здорово, – обратилась Каня к своей верной собачке. – Посмотри, вечерней порой пришли на водопой олени и пасутся. Вдалеке домик лесника. Интересно, какой лесник: добрый или злой?

Лямка лениво подняла голову, посмотрела на Каню, на ковёр и сказала:

– Вставай к ковру, а я с тобой.

Каня поднялась и прижалась спиной к ковру, Лямка последовала за ней. Они почувствовали дуновение лёгкого летнего ветерка, который усиливался с каждой минутой. Ветер с огромной силой втянул Каню и Лямку в ковёр.

Каня услышала тихое журчание ручья и почувствовала прохладу воды. Она посмотрела под ноги и увидела, что стоит в воде. Лямка уже успела выйти из ручья и стряхивала с себя воду. Каня поспешила выйти на сухой бережок. Олени испуганно шарахнулись от воды и удивлённо уставились на непрошеных гостей.

– Что ж у вас тут так сыро? – спросила Лямка, продолжая вздрагивать всем телом.

Самый старший олень (что он старший, Каня определила по его ветвистым рогам) нашёлся первым и сказал:

– Это наше место водопоя, мы каждый вечер сюда приходим, а вас я вижу впервые.

– Конечно, конечно, – как можно миролюбивее сказала Каня, – мы не претендуем на ваше место, мы просто хотели посмотреть, как вы тут живёте.

– Хорошо жили… Пока вы не появились. Теперь уж мы и не знаем, что думать, – ответил всё тот же олень.

Остальные молчали и стояли напряжённые, готовые в любое время сорваться и бежать, если почувствуют опасность.

Вечер был на самом деле тёплый, над верхушками деревьев виднелся розовый закат.

– Можно нам пройти к тому дому? – показывая на пригорок, где стояла избушка, вежливо спросила Каня.

– Так вы к дедушке Фоме? – обрадованно спросил всё тот же олень. – Так бы сразу и сказали.

– Он дома, вернулся уже из леса, – продолжал олень.

Каня и Лямка двинулись по проторенной дорожке к дому.

– Наверное, дедушка Фома добрый, – рассуждала Каня, – слышала, как олень о нём ласково говорил?

– Для оленей он, может быть, и добрый, а вот как нас встретит… – Лямка не успела договорить.

По тропинке навстречу непрошеным гостям, захлёбываясь лаем и подняв хвост крючком, бежала чёрная дворняжка.

Лямка остановилась, вздыбила на спине шерсть и устрашающе зарычала.

– Ну, будет, будет, Кругляш, нельзя так встречать гостей, – послышался где-то совсем рядом приветливый голос деда Фомы. – А вы заблудились? – спросил дедушка, пристально рассматривая Каню. – Я всех ребяток в ближайшей деревне Колбаскино знаю, а вот тебя что-то не припомню.

Дедушка Фома был небольшого роста, с открытым приветливым лицом, слегка прищуренные глаза смотрели ласково и приветливо, борода и усы аккуратно подстрижены. Одет он был в защитного цвета ветровку, широкие штаны, резиновые сапоги, на голове сидела синяя фуражка.

– Да я… да мы… – не зная, как объяснить своё появление, начала говорить Каня.

– Ну да, ну да… – задумчиво произнёс дед Фома. – Кругляш, ужин поспел, веди гостей в дом, – обратился дед к собаке.

Кругляш радостно замахал хвостом и первым направился по тропинке. За ним последовала Лямка, прижав уши и распушив хвост веером. За Лямкой направилась Каня, замыкал шествие дедушка Фома.

В домике было тепло и уютно, пахло горячим хлебом, варёной картошкой, травами, которые в большом количестве были развешаны по стенам.

– М-м-м… картошечку я люблю, – прошептала Лямка Кане.

– Проходите, сейчас я только чай заварю, – сказал дедушка Фома, отщипывая от трав небольшие веточки. – Кругляш, чего застыл, собирай на стол, гости с дороги голодные, – скомандовал дед.

Ужин удался на славу. Такого душистого чая Каня с Лямкой не пробовали никогда!

Каня не стала ничего скрывать и рассказала дедушке, как они сюда попали.

– Да разве такое возможно? – удивились дедушка и Кругляш.

В дверь глухо постучали. Кругляш поднял одно ухо и произнёс:

– Пумик пришёл. Наверное, опять Гнус резвится.

– Пумик – это самый младший оленёнок, а Гнус – дикий кабан, который последнее время не даёт спокойно жить оленям, – пояснял дедушка Фома, направляясь к двери.

– Гнус опять тропу перерыл, нам с водопоя никак не вернуться на пастбище, – жалобно начал причитать Пумик.

– Сейчас только соберусь и выйду, – торопливо сказал дед Фома.

Он стал собираться на ходу, рассказывая Кане с Лямкой суть дела:

– Жили мы мирно, дружно, но недавно в наших местах поселился дикий кабан Гнус. Молодые дубы в этом году дали первый урожай желудей, и сразу же у нас начались проблемы с Гнусом. Олени на водопой идут по тропе, проходящей мимо дубов. Олени желудей не едят, но Гнус до того упрям, что постоянно перерывает своим носом тропу, не давая пройти оленям. Вот и хожу утром и вечером с лопатой, выравниваю дорожку для оленей.

– Не пробовали поговорить с Гнусом? Может, он выберет себе другую дорогу к дубам? – поинтересовалась Каня.

– Как же не пробовал? Пробовал, – ответил дедушка Фома, – а кабан молчит и роет. Молчит и роет.

Разговаривая, все вместе подошли к оленьей тропе. Олени стояли, сгрудившись, а Гнус, ни на кого не обращая внимания, перерывал тропу. Увидел большую делегацию и, скосив глаза, угрожающе рыкнул.

– Уважаемый Гнус, – обратилась к нему Каня, – не могли бы вы найти себе другую тропу, а то олени не могут пройти на пастбище?

– Им надо – пусть и ищут себе другую тропу, а я никуда не уйду, – буркнул Гнус, продолжая делать глубокие рытвины в тропе и что-то выталкивая из земли носом.

– Мы первыми эту тропу облюбовали. Ты, Гнус, позже здесь появился, ты и уходи. Ищи себе другую тропу, а нам не мешай, – наперебой стали говорить олени.

– Многоуважаемый Гнус, может, сумеем всё-таки договориться? – ласково спросила Каня.

Гнус с любопытством посмотрел на Каню и ответил:

– О чём здесь говорить? У меня за оврагом маленькие детки, аж шесть голов, мне их кормить надо. Я же не виноват, что именно здесь растут дубы, а жёлуди опадают и рассыпаются по тропе. Это олени мне мешают, они своими копытами вдавливают жёлуди в тропу, а я их вытаскиваю и собираю.

– Не могли бы вы жёлуди собирать немного подальше, не на тропе? – поинтересовалась Каня.

– Нет, не могу, у меня детки есть хотят, я их один воспитываю, дальше идти у меня времени нет. Пока я тут с вами разговариваю, их, может, уже кто-нибудь обижает, – ответил Гнус, не прекращая носом переворачивать пласты земли. – Вот подрастут немножко – сами за кормом бегать будут, а пока мне о них заботиться надо.

– Что я вам говорил, – проворчал дед Фома, – договориться невозможно.

Ему подтявкнул Кругляш. Каня призадумалась и спросила у Гнуса:

– В вашем жилище есть кладовая?

Лямка с интересом посмотрела на Каню.

– Конечно есть, я хороший хозяин. Только она сейчас пустая, – печально вздохнул Гнус.

Каня незаметно подозвала Лямку и прошептала:

– Подставляй ухо, – нащупала чип и нажала.

Никто и опомниться не успел, как к тропе подъехал Шинка и привёз с собой Соню и Тишку.

– А вот и подмога! – весело сказала Каня. – Загружаем кузов желудями, а ты, Гнус, показывай дорогу к своему дому – мы быстро твою кладовую наполним, – продолжала она.

Все дружно взялись за работу, и кладовая скоро наполнилась. Гнус был очень доволен и сказал:

– Через недельку мои кабанята смогут сами бегать за желудями, а я тропу трогать не буду, мне там пока делать нечего, запасов в кладовой достаточно.

– Ну что ж, вот и хорошо, что всё так решилось, – облегчённо сказал дед Фома.

Каня сказала:

– А нам пора возвращаться.

Друзья распрощались с новыми знакомыми. Шинка довёз всех до ручья, вдруг подул сильный ветер, и все даже не заметили, как оказались на веранде.

А Каня поняла: всегда можно договориться, не ссорясь.