Текст книги "Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века"

Куклы для шитья и рукоделия

Приобретая дорогую куклу, разумная мать пеклась о том, чтобы с помощью игрушки дочь освоила рукодельные навыки. Рукоделие было обязательным занятием, входившим в программу домашнего и казенного обучения девочек разных сословий. Родители поощряли такое времяпрепровождение и словом, и кошельком[150]150
  Вот пример отцовской практики воспитания дочерей: «Желая приучить своих детей с малолетства приобретать собственными трудами деньги и располагать ими с пользой, я покупаю их рукоделья, с условием, чтобы они хорошо были сделаны. Я дал им право располагать произвольно выработанными деньгами, советуя одну часть беречь, на другую покупать то, что необходимо и полезно, а третью употреблять на подаяние бедным и на небольшие прихоти» (Вельтман А. Начальное чтение для образцового юношества. Отд. первое. 2-е изд. М.: Унив. тип., 1838. С. 15).


[Закрыть]. Такое внимание к рукоделию было продиктовано житейскими потребностями: до наступления эпохи фабричного шитья значительная часть гардероба изготавливалась домашним способом. Рукоделие позволяло проявиться художественным талантам женщин и являлось предметом социального одобрения и престижа. В мемуарной литературе сохранились описания изделий, часть которых были настоящими произведениями искусства[151]151
  Мария Каменская, воспитывавшаяся при дворе Александра I и его супруги, была прекрасная рукодельница. Одну из работ матери описала ее дочь Е.П. Штейнгель. «Какая-то фирма заказала маме для парижской выставки двух кукол, боярина и боярыню…Это был ее шедевр». Куклы в половину человеческого роста были одеты в великолепные наряды, изображавшие старинный национальный костюм (Каменская М. Воспоминания. М.: Худ. лит., 1991. С. 324).


[Закрыть]. Рукодельные работы продавались на благотворительных аукционах, что также повышало социальную статусность этого занятия[152]152
  Благотворительные базары часто устраивались на Страстной неделе. «Московские дамы сами принимают на себя благородный труд не только заниматься рукоделиями для благотворительной цели, но и распродажей своих товаров» (Панорама народной русской жизни, особенно Московской, В. Любецкого. М.: тип. В. Кирилова, 1848. С. 56).


[Закрыть]. Выставки рукоделий устраивались в учебных заведениях для разных сословий, в том числе для девиц дворянского рода. Старшие воспитанницы учреждений императрицы Марии Федоровны должны были носить изготовленные собственноручно швейные и вязаные изделия. Чтобы совместить швейные работы с обучением, в институтах благородных девиц практиковалось заучивание уроков с обязательным шитьем или вязанием в руках. Высокие покровительницы женских институтов являлись на экзамены с рукоделием, которым они занимались во время прослушивания[153]153
  Одна из институток вспоминала, как императрица Александра Федоровна присутствовала на выпускном экзамене, проходившем по причине ее нездоровья в Аничковом дворце, с вязанием в руках.


[Закрыть].

К женским рукодельным работам относилось изготовление кукол из тканых материалов. Этим умением блестяще владели многие дворянские девочки и взрослые женщины. Тряпичные куклы, пошитые бабушками и матерями, были и любимыми игрушками детей. Одежда для таких кукол также изготавливалась самостоятельно. Девочки с удовольствием занимались шитьем одежды для кукол. По воспоминаниям мемуаристок, им очень нравилось воспроизводить в миниатюре вещи, которые они сами носили[154]154
  «Помню, что я любила шить, именно шить, а не вышивать, и была увлечена одной идеей: делать самым большим куклам одежду, соответственную той, которая была у меня, и каждый день одевать их так, как одевала меня мама, в соответствии с моими предметами одежды. Эта игра меня очень увлекала» (Шабанова Н.Н. Воспоминания о себе, о времени, в котором жила. СПб.: Алетейя, 2009. С. 19).


[Закрыть]. Куклы, обшитые своими руками, хранились иногда на протяжении всей жизни как особо ценный талисман. В целом ряде текстов одним из самых трогательных является эпизод, когда взрослая дочь находит в старом комоде материнскую куклу. Встреча с прошлым пробуждает в ней воспоминания детства.

В некоторых семьях, как правило, с европейскими корнями, рукоделию учили не только девочек, но и мальчиков. Так было, например, в семье собирателя русского фольклора Владимира Даля. По свидетельству его дочери, «бабушка учила одинаково сыновей и дочерей наукам и рукодельям, чем отец был впоследствии особенно доволен; он часто говаривал, что никогда не быть бы ему таким искусным хирургом, если бы пальцы его не были приучены к мелкой женской работе»[155]155
  Владимир Иванович Даль (по воспоминаниям его дочери). Оттиск из журнала «Русский вестник», 1879. С. 81.


[Закрыть]. Рукодельные работы рекомендовались маленьким мальчикам для развития мелкой моторики. Но в литературу такие факты не попадали – авторы книг придерживались гендерных стереотипов, согласно которым рукоделие и шитье – удел женщин[156]156
  Герой повести А.С. Шишкова «Худые следствия неопрятности» (1806) обучен матерью изготовлению шнурков (разновидность вязальных практик). Этим делом господский сын вынужден заниматься в наказание за испорченную одежду.


[Закрыть].

Значимость рукоделия для девочек определялась не только утилитарной целью, но и рассматривалась как духовно-нравственное и обучающее этикету занятие. Хорошо воспитанная девица всегда должна быть занята, что позволит ей избежать многих женских пороков (от болтливости до развращенности). Рукоделие располагает к размышлениям и не оставляет времени на скуку[157]157
  «Досуга для мечтаний и самосозерцания у нас было мало, так как правило моей матери было то, что девочки должны быть настолько заняты, чтобы не иметь времени думать» (Нарышкина Е.А. Мои воспоминания. СПб.: Гос. тип., 1906. С. 51).


[Закрыть]. Особенно полезным считалось вязание, требующее счета и молчаливой сосредоточенности. О том, что «умение молчать – очень хорошее качество для девочки», рассказывалось во многих назидательных историях, героини которых были наказаны за болтливость.

Воспитательные идеалы, почерпнутые из европейских источников, и русские житейские практики значительно расходились: юных дворянок обшивали крепостные швеи, так что нужды садиться за шитье у них не было[158]158
  Смолянка Е.Н. Водовозова вспоминала, что многие девицы заканчивали курс, «выучившись одному или двум швам» (институтки и их наставницы относились к занятиям рукоделием формально). Княжна Екатерина Кропоткина уроков рукоделия в Екатерининском институте не посещала – все работы за нее делала «Иванова или Петрова» (одна из таких девочек, вечно занятая шитьем, умерла от скоротечной чахотки).


[Закрыть]. Сословные правила диктовали выбор лучших портних, а не самостоятельной швейной работы. Считалось, что отказ от услуг профессиональных портних наносит ущерб престижу аристократической семьи. Мешали и барские замашки русских барышень, стыдившихся взяться за иголку, иногда вопреки тяжелому материальному положению в семье.

Сторонники разумного воспитания призывали русских аристократок учиться экономии у европейцев. А. Ишимова считала образцовым отношение к шитью, принятое в английских семьях. «Всякая девочка, богатая и бедная, знатная и незнатная, должна иметь понятие о рукодельях разного рода, и особенно о шитье, этом простейшем и необходимейшем занятии для женщины. Англичане, которые так известны хорошим воспитанием женщины и происходящим от того счастием семейной жизни, считают шитье одним из самых важных знаний для молодой девицы; им не стыдятся заниматься у них и дочери знатных лордов» (статья «Шитье»)[159]159
  Звездочка, журнал для детей, посвященный благородным Воспитанницам Институтов ея Императорского величества и издаваемый Александрою Ишимовою. Петербург, 1845. Ч. 5. С. 120.


[Закрыть]. До двенадцатилетнего возраста маленькие англичанки учатся шить белье для своих кукол, причем занимаются этим по всем правилам. «Миниатюрные вещицы шьются не так, как часто делается у наших русских девочек. Да (скажу вам на ушко), кукла маленькой англичанки одета с головы до ног почти так, что каждую вещь ее одежды можно взять многим из наших девочек за образец хорошего шитья». Ишимова приводит в пример случай, когда молодая англичанка зло посмеялась над одиннадцатилетней девочкой, которая неграмотно вшила рукав рубашки – одежда предназначалась для игрушечного паяца ее брата.

Разрыв между реалиями дворянской жизни и назидательными примерами давал девочкам право на сомнение в пользе швейных занятий. Дочь, которую мать усадила за обрубание концов большого кисейного платка, резонно заявляет: «Что же касается до обрубливания и шитья, то сколько я этому ни училась, право, не вижу от этого никакой пользы; а между тем вы сделаете большое благодеяние, если такую работу будете отдавать бедным девушкам, которые только тем и снискивают себе пропитание»[160]160
  Мать, дающая полезный урок дочери. СПб.: тип. Иверсена, 1849. 3-е изд. С. 6.


[Закрыть]. Мать напоминает дочери о том, как резко может измениться материальное положение семьи в силу финансовых проблем отца (мужа или брата). В этом случае женское рукоделие поможет сэкономить или принести доход. Подобная участь могла ожидать даже девушек из состоятельных семей. О «превратностях судьбы» напоминали детям авторы назидательной литературы, призывая своих читательниц взяться за шитье с малых лет. Мудрая старушка, от лица которой писала Ишимова, призывала девиц скромного достатка заняться шитьем в экономию себе и своей семье. «Шитье надобно считать одним из главных занятий небогатой девушки. Как приятно сделать для себя даром точно такой наряд, за который богатая барышня платит магазинщице-француженке вчетверо более того, чего он стоит. Как весело надеть такой наряд и как извинительно такое веселье!»[161]161
  Ишимова А.О. Рассказы старушки, изданные Александрой Ишимовой. В 2 ч. Ч. 2. СПб.: тип. Штаба Отд. корпуса внутр. стражи, 1839. С. 30.


[Закрыть] Десятилетняя героиня рассказа, которую мать усаживает за шитье, указывает на свою подругу двенадцати лет, которая не блещет умением шить. На это мать возражает: «Ей это и не так нужно, как тебе, душенька. Верочка Алинская всегда может платить за шитье своих платьев и нарядов»[162]162
  Там же.


[Закрыть]. Заметим, что изысканное имя указывает на аристократическое происхождение Верочки, а в назидательной литературе и на аристократические замашки девицы.

Но и вполне благополучная жизнь требует знания о работах, выполнение которых дворянка поручает своим портнихам и кухаркам. «Перемены щастия, властные лишить женщину всех средств к существованию, кроме работы рук своих, которые однако ж довольно часто случаются. Но быв в прекраснейшем состоянии, быв окружена множеством слуг, разве она не должна иметь понятия о работах, чтобы уметь назначить сообразно способностям каждого, снискивать с них то, что они в силах сделать»[163]163
  Друг детей на 1809 год, издаваемый Николаем Ильиным. М., 1809. № 10. С. 219.


[Закрыть]. В статье «Приятность трудолюбия» госпожа Занятина объясняет дочери Агашиньке, что труды для богатых женщин необходимы так же, как и для бедных: нужно уметь назначать слуг, защищаться от их обманов, спасать себя от разорения и уметь тратить доход на благотворительность и образование детей.

Умение рукодельничать избавляет женщину от несносной скуки, дает ей достойное развлечение в любой ситуации. В том же номере «Друга детей» помещена история о госпоже с говорящей фамилией Делина, взявшей в дорогу свой рабочий мешочек с рукоделием. Это помогло даме скоротать время на долгих стоянках, в то время как ее дочь страдала от несносной скуки. Спасаться от скуки приходится и в домашней жизни. «Мужчина, глубже вникающий во все, всегда занят в обществе разговором о современных событиях; даже во время нездоровья находит отраду в книгах. Женщина не в состоянии сделать этого. Предположение и обсуждение отвлеченного какого-либо вопроса для нее затруднительны; рассудок ее не имеет столько силы над сердцем, чтобы во время нездоровья думать и рассуждать о чем-нибудь другом, кроме своего настоящего положения. Что же ей остается делать, если она не любит заниматься работами?»[164]164
  Записки доброй матери, или последние ее наставления при выходе дочери в свет. СПб.: изд-во М.О. Вольфа, 1857. С. 36–37.


[Закрыть] Мать рассказывает историю двух дворянских девочек, которые после смерти отца не получили наследства, зато остались «вера, хорошее воспитание и рукоделие». Именно эти качества помогли сестрам удачно выйти замуж, ибо «доброе сердце и охота к труду – истиное приданое молодой девушки». Рассуждения о пользе рукоделия умирающая мать завершает восклицанием: «Заклинаю тебя, милая Лиза, занимайся прилежно домашним хозяйством и женскими работами».

Примеры правильного воспитания девиц приводятся в книгах Анны Зонтаг (урожд. Юшкова). Писательница ориентировалась на образцы английской воспитательной литературы, в первую очередь на книги Марии Эджеворт. Зонтаг занялась их переводами по совету В. Жуковского, с которым была связана родственными и дружескими связями. Маменька рано выучила свою дочь читать и заниматься работой. Поэтому Лиза, героиня повести «Андрюша и Лизанька», уже в шесть лет могла заниматься одна. «Она могла работать кое-что для себя и братца; иногда же, за хорошее поведение ее, позволяли ей сработать что-нибудь для маменьки или для папеньки. Маменька подарила ей маленький наперсток, который она надевала на пальчик, когда шила, чтобы не уколоть своего пальчика; еще маменька подарила ей игольник, куда прятать иголки, маленькие ножницы и корзину, чтобы класть туда работу»[165]165
  Зонтаг А.П. Повести для детей. Часть первая. Повести для детей первого возраста. СПб.: тип. А. Смирдина, 1828. С. 5.


[Закрыть]. Рукодельные и сердобольные дворянки оказывают помощь бедной сироте, снабжая ее лоскутками и заказами для работы (повесть «Оленька и бабушка ее Назарьевна»). Шитьем девочка зарабатывает деньги на покупку удобного кресла для старой бабушки, и такой способ зарабатывания денег признан в обществе молодых дворянок достойным. Прототипами героинь «швейной» истории послужили знакомые А. Зонтаг дамы и девицы из провинциального города Белева.

Маленькие аристократки, одетые по моде, прилежно занимаются шитьем, вязанием и глажением одежды (Детские игры и занятия или собрание нравоучительных повестей. М.: тип. Августа Семена при Имп. медико-хирург. академии, 1826)

Писатели приводили примеры того, как пренебрежение материнскими наказами оказывается губительным для девицы. Героиня басни А. Измайлова «Лиза» недовольна уроками шитья.

 
                              «Что это за житье? Терпенья, право, нет!»
                              Так Лиза, девушка четырнадцати лет,
                              Сама с собою говорила:
                              Все хочет Маменька, чтоб я училась, шила,
                              Не даст пойти и погулять.
                              Едва ль три раза в год бываю я на бале,
                              А то вертись себе без кавалера в зале[166]166
  Детская настольная книга. 2-е изд. М.: тип. Лазаревых ин-та восточных языков, 1843. С. 57.


[Закрыть].
 

Своевольная девица решила выпустить на волю птичку, сидящую в клетке. Птичка тут же погибла в когтях кошки. Печальный конец птички послужил предостережением девочке, любительнице балов и противнице уроков шитья.

Примерные героини назидательных историй, следуя советам матерей, с детства осваивают шитье и рукоделие. Свои работы, а также материалы для шитья, иглы, спицы и прочее они хранят в полном порядке. Комната такой барышни – это образец трудолюбия и порядка, достойный особого описания. «Комнатка ее [Машеньки. – М.К.] была полна книг и разного рукоделья. Тут стояли большие пяльцы с начатым ковром, там лежала маленькая работа, назначенная в подарок отцу или матери. В большой плетеной корзине сложено было несколько скроенных рубашек и платьицев из толстой домашней ткани, для детей бедных дворовых женщин. Два, три вязанья лежали на столе. И все это было чисто, мило, опрятно, все убрано, все на своем месте. Машенькина комната была просто загляденье»[167]167
  Бабушка-рассказчица, повести для детей Августы Вороновой. СПб.: у издателя Ю.А. Юнгмейстера, 1845. С. 92–93.


[Закрыть]. Загляденье и сама Машенька – скромная и трудолюбивая девица, достойная семейного счастья.

Куклы оказывают малолетним портнихам немалую помощь в освоении азов шитья. Игрушка, повторяющая в миниатюре формы женского тела, идеально подходила для обучения этому ремеслу. Подставка позволяла использовать куклу в качестве манекена для швейных штудий. Их рекомендовалось начинать девочкам с четырех-пяти лет и продолжать до возраста невесты. «Эта игра всего более приличествует малому и нежному возрасту детей, однако же нередко видим, что и молодые девушки, от двенадцати до четырнадцати лет, занимаются куклами: те, кои искусны, шьют для них платья, шапочки, шляпки и даже заводят для них полный гардероб. Матери семейств с удовольствием потрафляют вкусу детей своих, которые делаются проворными и приучаются, в добрый час, к трудам, попечению и опрятности»[168]168
  Игры и увеселения молодых девушек. М.: тип. Н. Степанова, 1849. С. 8.


[Закрыть]. Матери не только потрафляют дочерям, покупая для них кукол, но и сами дают девочкам первые уроки шитья. «Аннушка получает иногда от своей маменьки лоскуточки бумажных и шелковых материй, кружев, лент и проч. Притом маменька учит ее, как из того кроить и шить платья, рубашечки, шляпки и чепцы для кукол; но как вязанье есть главнейшее женское рукоделье, к которому девушки с молоду должны приучаться, то Аннушка выучилась у маменьки своей вязать чулки, кошельки, колпаки и тому подобное. Аннушка, как добрая и послушная девочка, всегда старалась с большим вниманием учиться, и потому знала уже довольно как сие, так и другое женское рукоделье; она могла чистенько шить и хорошо вязать самые тонкие чулки, не только для куклы, но и для себя»[169]169
  Гостинец прекрасным малюткам или наставление молодым девицам в разных рукоделиях и домашнем хозяйстве. М.: тип. Семена Селиванского, 1821. С. 5.


[Закрыть].

Успехи Аннушки в шитье свидетельствуют о том, что эта девочка – пример покорной дочери. Под руководством матери девочка примеряет на себя роль взрослой женщины, она шьет приданое для своей дочери-куклы. «Будь же ты хорошей матерью для своей куклы, одевай ее и приготовляй приданое. Это будет для тебя хороший случай выучиться шить для детей твоих, когда ты будешь иметь их»[170]170
  Ответ дочери демонстрирует пример этикетной формы выражения благодарности родителям: «Позволь мне еще раз обнять тебя, моя дорогая мать, и сказать тебе, что я очень-очень счастлива. Я постараюсь быть для моей куклы такой же доброй, как ты для меня» (История одной куклы. М.: тип. Ф. Иогансон, 1878. С. 4).


[Закрыть]. Тематическая связь уроков шитья и материнского наставничества устойчива в книгах для детей. В повседневной жизни уроками шитья с девочками занимались гувернантки: обучение рукоделию входило в их обязанности. Такие занятия способствовали сближению воспитанниц с наставницами. По воспоминаниям Анны Керн, именно гувернантка-англичанка обучила девочку шитью. «Мы любили наши уроки и всякие занятия вроде вязанья и шитья подле m-lle Бенуа, потому что любили, уважали ее и благоговели перед ее властью над нами, исключавшей всякую другую власть. Нам никто не смел сказать ни слова»[171]171
  Из воспоминаний о моем детстве / Керн А.П. О Пушкине и о себе. Воспоминания, дневники, переписка. Тула, 1993. С. 120. Мемуаристка считает рукоделие более увлекательным занятием, чем игру в куклы. «В куклы я никогда не играла и очень была счастлива, если могла участвовать в домашних работах и помогать кому-нибудь в шитье или вязанье… Мне кажется, что большой промах делают воспитатели, позволяя играть детям до скуки, и не придумывают занимательного для них и полезного труда, верного лекарства от скуки» (там же. С. 112–113).


[Закрыть]. В нравоучительной литературе подобные права на девочку имеет только любящая мать.

Подобно матери, девочка готовит для своей кукольной дочери приданое. В его состав входил богатый гардероб, повторяющий в миниатюре гардероб девочки. Дорогие куклы продавались с полным набором одежды, домашней и для выхода. Типичный гардероб фарфоровой куклы из парижского магазина середины XIX века состоял из соломенной шляпы, пары полусапожек, шелкового шарфа, горностаевой муфты, рубашек, юбок нескольких видов, чулок, чепцов и перчаток. Самостоятельное изготовление столь разнообразного кукольного гардероба представляло немалую сложность. Примеры девочек, способных на такую работу, должны были вдохновить читательниц. «Я приведу в пример Фредерику: эта миленькая девочка всегда повиновалась воле своей маминьки, и будучи четырех лет очень хорошо уже вязала чулки. У Фредерики была кукла, составлявшая всю ее забаву; старшие сестры обязаны были шить для нее разные платья. Одна убирала ей голову, другая надевала новое платье, а третья шила фартук; но Фредерике хотелось самой что-нибудь сделать для своей милой куклы»[172]172
  Детские игры и занятия или собрание нравоучительных повестей. М.: тип. Августа Семена при Имп. медико-хирург. академии, 1826. С. 12–14.


[Закрыть]. Прилежная девочка просит сестер обучить ее вязанию, и за месяц она связала чулки для своей куклы. «С тех пор Фредерика так полюбила вязанье, что даже занимается сею работой и гуляя в саду» (рассказ «Прилежная вязея»). Маленькая Нина научилась хорошо шить, будучи семи лет от роду. «Каким же образом такая маленькая девочка научилась так скоро шить? Без сомнения, во время детских игр»[173]173
  Там же. С. 21–22.


[Закрыть]. Среди вещей, сшитых Ниной для своей куклы, – чепчик, фартук, шемизетка (блузка, надевавшаяся под одежду) и верхнее платье (рассказ «Шьющая Нина»). Кукла в таких историях уподобляется сказочной помощнице, которая вдохновляет девочку на швейные подвиги и помогает ей справиться с самыми сложными работами.

Другая образцовая мастерица шьет кукольное приданое не только для своей куклы, но и для игрушек младших сестер. Готовую работу она раскладывает перед отцом на коврике, тоже рукодельном. «Приданое это состояло из двух обрубленных простынек, с намеченным на уголку именем Кати; четырех рубашек с длинными рукавчиками в виде пудермантеля; четырех спальных кофточек, двух спальных чепчиков, обшитых лильскими кружевами, и четырех платочков с красными метками»[174]174
  Детская библиотека, издаваемая А. Очкиным. СПб., 1835. Ч. 1. С. 51.


[Закрыть]. Папенька счастлив заботливостью старшей из своих дочерей. Согласно сюжету рассказа, девочки растут без матери, так что Катенькина забота о младших сестрах особенно трогательна.

Противоположным примером служит история девочки Лиды, которая, «будучи от природы ленива и не любивши женских рукоделий», не готовила для своей куклы приданого. Мать прозвала несчастную куклу «бесприданницей» (Смирнова В. «Бесприданница», 1842). Разумная подруга Соня принесла героине рассказа выкройки и предложила заняться шитьем одежды для куклы. Ее пример вдохновил девочку: уже к концу месяца у нее набралась полная картонка белья, платьев, накидок и даже шляп. Окружающие перестали называть куклу Лиды обидным прозвищем «бесприданница»[175]175
  Смирнова В. Вера, надежда, любовь. Собрание рассказов для маленьких девочек. СПб.: изд-во Ф.А. Битепажа, 1842.


[Закрыть].

Одевание куклы (Кукла умненькой девочки, небольшая история с присоединением сказок, песен и повестей / Пер. с фр. М.: тип. Александра Семена, 1850)

Обшивание куклы под руководством матери (Вечера на Карповке. Чтение для маленьких детей. СПб.: изд-во М.О. Вольфа, 1861)

Шитье кукольного приданого становилось необходимостью, если девочки получали в подарок неодетую куклу. Именно такую игрушку подарила своей дочери разумная мать в «Записках куклы». Практика продажи неодетых кукол была особенно распространена в первой половине XIX века. К игрушке прикладывались ящички со швейными принадлежностями, куда входили: отрезки тканей, кружева и тесьмы, нитки, иголки и подушечки для них, наперсток, пяльцы, ножницы нескольких типов. Выпускались даже специальные куклы-футляры для хранения швейных принадлежностей. Неодетых кукол чаще приобретали те покупатели, чьи средства были ограничены. Матери брались за шитье кукольной одежды в целях экономии. Как бы ни была занята мать, она находила время пошить необходимые для куклы вещи. Самый скромный гардероб состоял из платья, капора, чулок, рубашки.

Образец женской сумочки для занятий рукоделием. (Рукоделья-забавы. Альбом всевозможных приятных и увеселительных дамских работ, служащих к украшению письменного и туалетного столика, будуара и гостиной. Составлен девицей Эсбе. СПб.: тип. Штаба военно-учебных заведений, 1859)

Изготовление детского башмачка предлагается для «маленьких, еще не очень опытных мастериц» (Рукоделья-забавы. Альбом всевозможных приятных и увеселительных дамских работ, служащих к украшению письменного и туалетного столика, будуара и гостиной. Составлен девицей Эсбе. СПб.: тип. Штаба военно-учебных заведений, 1859)

Наборы для шитья и рукоделия были непременной принадлежностью женского быта и воспитания. Многократно упоминаясь в текстах для детского чтения, они были рассчитаны на внимание как дочерей, так и их родителей. Детская писательница Любовь Ярцова представила образцовую русскую семью в книге «Счастливое семейство», получившей премию Российской академии наук за «глубокое содержание». Шестилетняя Сашенька, героиня повести, получает от дядюшки замечательные подарки: «розовую кисею на платье, голубой кушачок, рабочий ящичек со всем прибором, с ножницами, с игольником, с золотым наперстком и даже с аршином, сделанным из ленточки; внутри же ящичка играла музыка, а вдобавок тут была большая восковая кукла в розовом атласном платье и в шляпке с перьями, которая ходила по столу, вокруг рабочего ящичка и как бы танцевала под играющую в нем музыку»[176]176
  Ярцова Л.А. Счастливое семейство, или Полезное чтение для детей. Т. 2. 2-е изд. СПб.: тип. Имп. акад. наук, 1854. С. 2.


[Закрыть]. Упоминание швейного ящичка Ярцова сопроводила описанием чудо-куклы, которая должна вдохновить маленькую героиню начать шить.

Подробного описания удостаивались дорогие и изысканные наборы – предмет читательского восхищения и интереса. «Ящичек был сделан из черепахи с золотом; внутри он был обклеен голубым бархатом; в нем находилось все нужное для работы, и все было из золота; там был наперсток, ножницы, провертка, катушки, ножик, перочинный ножичек, небольшие щипчики и продевальная иголка. В другом отделении находилось: игольник, ящичек с позолоченными булавками, запас шелку различных цветов, нитки разной толщины, шнурки, ленты и тому подобное»[177]177
  Сегюр С.Ф. Приключения Сонички, соч. графини де Сегюр, урожд. Ростопчиной / Пер. Н. Ушакова. СПб.: Общественная польза, 1864. С. 140. Ради швейного ящичка четырехлетняя Соня совершила страшное преступление: она тайком вытащила из него содержимое и спрятала в своем комодике. Расплата настигла виновницу в момент прихода гостей: мать прикрепила на спину девочки плакат с надписью «воровка». Общепринятый в то время воспитательный прием приводил порой к трагическим исходам. В одной из детских книг рассказана история девочки, взявшей золотые часы. Ей прикололи надпись «воровка». После понесенного наказания девочка со словами «Прощай, Марьюшка. Я обесчещена» бросилась в пруд (Кампан Ж. – Л. Карманная книжка молодой матери, или руководство к физическому и нравственному воспитанию детей / Пер. с фр. А… Г… М.: тип. С. Селивановского, 1829. С. 103).


[Закрыть]. Хорош и атласный кисет, вышитый золотом. В таком кисете находятся: «коробочка с иглами и шелком, серебряный наперсток, пара ножниц из чистой стали и сверх того косынка, вышитая по прекрасному рисунку»[178]178
  [Беркен А.] Лидия де Жерсин, или история осмилетней агличанки, служащая к наставлению и увеселению малолетних девиц. Вольный перевод с английского на французской, а с французского на российской. СПб.: тип. И. Крылова со товарищи, 1784. С. 45.


[Закрыть]. Прекрасные швейные ящички, похожие на сказочные ларцы, приводят девочек в полный восторг: «Наперсток пришелся как раз по пальцу. Попробовала она вырезать несколько фестонов новыми ножницами, оказалось, что они режут отлично. А бисеру сколько, и каких все ярких, прекрасных цветов! А вот под легкими и красивыми узорами, которые так и манили начать подставочку или подушечку для булавок, Аня нашла несколько мотков берлинской шерсти. И как хорошо, казалось, были подобраны тени, так бы и вышила розан или незабудочку! Ящичек с пуговками был не менее заманчив. <…> Открыла ножичек, – оказалось два лезвия: одно пошире, для того, чтобы пороть что-нибудь, другое для карандаша. <…> Вот несколько начатых мелких вязаний: показано, как вязать прошивочки и кружева»[179]179
  Макарова С.М. Деревня, рассказы для детей Софии Макаровой. СПб.: изд-во Я.С. Исакова, 1871. С. 21. Рабочий ящик, о котором идет речь в одноименном рассказе С. Макаровой, стал предметом благотворительной жертвы: девочка отказалась от него, чтобы отдать деньги бедному семейству.


[Закрыть].

Встречались и вовсе экзотические швейные наборы и готовальни с приспособлениями для шитья. Девочка мечтала о новой кукле, но мать решительно воспротивилась – пора заниматься шитьем, а не играть в игрушки. В Рождество произошло чудо. «Стоит под елкой большая и очень красивая кукла, только совершено просто одетая: ситцевое платье, черный люстриновый передник, белый простой воротник без кружев, на голове белый чепец без лент». Простой наряд пробуждает в девочке стремление разодеть куклу: «Я бы сняла это простое платье и чепец и разодела бы ее на славу, нашила бы всяких нарядов – и платьев, и мантилий, и шляп, и накидок…» (рассказ «Куколка»)[180]180
  Макарова С.М. Зимние вечера, рассказы для маленьких детей. СПб.: изд-во Ф.А. Битепажа, 1888. С. 70–71.


[Закрыть]. Правда, обещанного швейного набора под елкой не нашлось. Мамаша нажала пружину под передником куклы – и, о чудо! – внутри оказалась готовальня, ящички с бисером, шелком и другими мелочами. Готовальню можно было доставать из куклы, перемежая занятие шитьем и игру.

Рабочий ящик в детских книгах уподобляется сказочному сундучку: он помогает справиться с трудными заданиями, которые получает девочка. Реалии, связанные с использованием такого дорогого и многосоставного предмета, оставались за границами назидательных нарративов. Одна из мемуаристок описала «радости», связанные с получением в подарок рабочего ящичка. На внутренней стороне крышки этого ящичка было зеркало. Перебирая многочисленные предметы ящичка, девочка неловко уложила наперсток. Когда она закрывала крышку, то наперсток продавил зеркало. «На другой день после моего преступления мне вручили тетрадку, в которой, за описанием моего поступка, следовало обстоятельное изложение всего того, что мне было сказано по поводу его во время трехчасовой проповеди. Мне объявили, что эту тетрадку я должна читать для своего назидания, про себя, каждое утро – и, таким образом, пытка моя продлилась на целую неделю»[181]181
  Конради Е.И. Исповедь матери. СПб.: тип. А.М. Котомина, 1876. С. 164.


[Закрыть]. Суровое наказание считалось разумным педагогическим приемом (по мнению мемуаристки, лучше была «патриархальная простота, с легким сердцем раздававшая при первом удобном случае затрещины»). В бытовой практике способом стимулирования вязальной работы был клубок с замотанной в середине монеткой или угощением. В одном из рассказов, изданных под редакцией В. Даля (возможно, автором текста была жена писателя), описан «волшебный клубочек» с замотанными в него конфектами или новым наперстком. Такой клубочек, принятый для воспитания девочки в немецких семьях, не только поддерживает интерес к вязанию, но и учит умению сдерживать любопытство[182]182
  «…тетенька не велела его [клубок] теребить булавкой и подсматривать; я вяжу, вяжу, а как вижу, что из-под ниток начинает что-то показываться, то я его покрою платком, чтобы не подглядывать» (Картины из быта русских детей В. Даля. СПб.: изд-во М.О. Вольфа, 1874. С. 157). Русские барышни, слушавшие рассказ маленькой законопослушной немки, признаются, что они бы не выдержали испытания и подглядели.


[Закрыть]. В рассказе В. Андреевской «Красный клубочек» маленькая девочка с достоинством выдерживает искушение и не разматывает клубочек (мать замотала в него грецкий орех). «Тоня добиралась до него по-прежнему с нетерпением и таким образом, добираясь несколько дней кряду, научилась вязать ровно, хорошо, аккуратно и до того полюбила эту работу, что не только никогда не тяготилась ею, но даже предпочитала куклам и игрушкам»[183]183
  Андреевская В.П. Снегурочка. Рассказы из детской жизни. СПб.: изд-во Ф.А. Битепажа, 1890. С. 12.


[Закрыть]. Другая мать замотала в клубок приглашение на цирковое представление. Ленивая девочка перепоручила вязание неграмотной простолюдинке. Та выполнила свою работу, но, дойдя до записки, не смогла ее прочесть. В итоге ленивая барышня не попала на представление и тем самым была наказана за лень и обман (Макарова С. «Мама не узнает», 1886).

Готовальня с предметами для шитья, помещенная в куклу-футляр (Макарова С.М. Зимние вечера, рассказы для маленьких детей. СПб.: изд-во Ф.А. Битепажа, 1882. С. 70–71)

Девочка сурово наказана матерью за взятый без разрешения швейный набор (Сегюр С.Ф. Приключения Сонички, соч. графини де Сегюр, урожд. Ростопчиной / Пер. Н. Ушакова. СПб.: Общественная польза, 1864)

В то время как в литературе описывались счастливые обладательницы швейных ящичков, в реальности девочки с радостью довольствовались обрезками лент, тканей и кружев. Мемуаристка вспоминала, что при посещении дома бабушки, бывшей фрейлины, они с сестрой старались получить от дворовых портних лоскутки разных тканей. «Пока няня болтает с Дуняшей и Настей, мы роемся в этих шелковых тряпочках и глядим картинки мод; затем нас щедро наделяют этими лоскутьями для наших кукол; наберешь эти сокровища в фартучек и удаляешься уже коридором восвояси, с сердцем, исполненным блаженной радости»[184]184
  Сабанеева Е.А. Воспоминания о былом, из семейной хроники. 1710–1838. СПб.: Огни, 1914. С. 72.


[Закрыть] – путь коридором позволял миновать парадные комнаты, где находились старшие. Разумные матери сами отдают дочерям лоскутки. «Каролинушка получает иногда от своей маменьки лоскуточки холста, флеру, шелковой материи, кружев и проч., притом маменька учит ее, как из того кроить и шить платье, рубашечку, платочек, головной убор для куклы». Девицы, небрежно относящиеся к драгоценным тряпочкам, заслуживают осуждения. Не менее сурово наказываются те, кто самовольно пытается добыть лоскутки, отрезая их от тканей или изделий[185]185
  Инспектрисса Смольного института доложила императрице Марии Федоровне о проступке одной из пансионерок – девочка отрезала кусочек ткани от одеяла, чтобы прикрыть им куклу (игрушка не имела иной одежды, кроме юбки из бумаги). Этот проступок вызвал умиление у высокой покровительницы, которая сочла его проявлением доброго сердца и попросила не наказывать провинившуюся (Лихачева Е. Материалы для истории женского образования в России (1796–1828). Время имп. Марии Федоровны. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1893).


[Закрыть].

Любящая мать, покупая для дочери необшитую куклу, ссылается на опыт собственного детства: «Я некогда была так же, как и ты, маленькою девушкою, и еще теперь очень хорошо помню, с каким удовольствием шила наряды для своей куклы»[186]186
  Памятные записки куклы. Повести для маленьких девушек, взятые с фр. В.К. Сомогоровым. СПб., 1841. С. 8.


[Закрыть]. Об этом же говорится словами куклы: «Сказать правду, только куклы развивают в девушках охоту к работе и порядку, и я уверена, что люди, которые презирают нашу породу, очень ошибаются»[187]187
  Там же. С. 74.


[Закрыть].

Девочка испытывает ужас при мысли, что придется сшить для куклы целый гардероб одежды, и в слезах отказывается от подарка. Но желание «быть доброю и доставлять удовольствие маменьке» пересиливает страх. Со временем оказывается, что игра, навязанная старшими, не только полезная, но и приятная затея: девочке доставляет радость одеть «бедняжку» и позаботиться о ее постели, то есть сшить постельное белье. За короткий срок маленькая мастерица сшила для своей куклы фуфайки, ночной чепец, шелковые платья, боа, муфты и бархатные капоты. Благодарность, адресованная матери, звучит вполне искренне: «Благодарю вас, маменька, что вы заставили меня выбрать эту куклу».

В последних главах «записок» рассказывается о том, как навыки шитья, полученные в игре с куклой, помогли, когда для семьи настали трудные времена. Девочка стойко вынесла известие о расстроенных делах отца и выказала готовность помогать во всем матери. Семья переселяется в скромное деревенское имение, где надо обходиться без услуг горничной и портнихи. Оказавшись в деревне, девочка берется за рукоделие, но теперь не ради игры в куклы: ей приходится обшивать себя, чтобы сэкономить на нарядах и белье (о, как она благодарна маменьке за полученные уроки!). Как убеждают авторы «записок», терпение и трудолюбие всегда вознаграждаются, а материальное положение семьи восстанавливается.

Сонина кукла. Корзина с куклой, несессером, материалом для шитья кукольного белья и руководством (Каталог изданий и изделий магазина «Детское воспитание»; нач. XX в.)

Сшитые добрыми дочерьми изделия обладают волшебной силой – они спасают от нищеты и болезней, как будто в них воплощается вся сила дочерней любви. В рассказе С. Макаровой «Воротничок» девочка шьет на продажу воротничок, чтобы на вырученные деньги сделать подарок к именинам матери. Бывшая горничная сумела выгодно продать сшитый воротничок. На эти деньги девочка купила матери цветы как напоминание о былой роскоши и ботинки, предмет острой необходимости. Чудесное свойство сшитого воротничка этим не ограничивается: благодаря ему нашлась подруга детства матери, готовая оказать материальную поддержку своей прежней благодетельнице[188]188
  Воротничок удалось продать за семь рублей. На часть из этих денег была приобретена кукла для младшей сестры. Эта расточительность для находящейся в бедственном состоянии семьи имеет нравственное оправдание: трудолюбивая Верочка обшила куклу своими руками, что является примером выгодной экономии. «Кукла, в золотой сетке и розовом платье с бантами, сидела на стуле у кроватки, а около нее разложено было целое приданое: белый пеньюар, чепчик, кушак, бурнус, шляпка и муфта. Радость Маши еще увеличилась, когда, взяв куклу, она увидела, что на ней были надеты чулки и башмаки, и что все это снималось» (Макарова С.М. Из русской жизни. Рассказы для детей старшего возраста Софии Макаровой. СПб.; М.: изд-во М.О. Вольфа, 1875. С. 169).


[Закрыть].

Иной жизненный итог ожидает девиц, предпочитающих развлекаться с куклами вместо того, чтобы взяться за иголку. Две сестры, героини повести М. Эджеворт «Надежда и Агнеса, или леность и труд», получили в подарок по кукле и по рабочему ящичку с богатым содержимым: в нем хранились «холстина, кисея, тафта, голубая, красная сафьяновая и белые ленты, ножницы, щетки, нитки, иголки, булавки, весь прибор для шитья и убора»[189]189
  Эджеворт М. Дети с их характерами. Повести, могущие возбудить в юных читателях желание добродетелей и открыть в сердцах их сокрытые недостатки. Ч. 2. М.: у книгопродавца Василия Логинова, 1827. С. 21. Поучительные истории про двух сестер и их кукол переведены из английского издания «Rose and Agnes, or The dangers of partiality: for the use of yong ladies. By Miss M. Woodland. 1810» («Роза и Агнесса, или опасности пристрастия для молодых девушек»; одно из русских изданий: Добро и зло, изображены в рассказе о Розе и Агнессе / Пер. с англ. СПб.: изд-во М.О. Вольфа, 1862).


[Закрыть]. Трудолюбивая Агнесса сразу взялась за шитье, следуя материнским советам. Ленивая Надежда предпочла играть с куклой, пренебрегая шитьем ее гардероба. Она обернула куклу холстиною, заколов ткань булавками (это была якобы рубашка), из обрезка кисеи девочка таким же образом смастерила юбку. Несколько дольше шилось платье из голубой тафты, которую ленивица сметала широкими небрежными стежками. Наряд куклы завершался белою лентою, небрежно повязанной вместо пояса. И дело с концом! Неприятности начались при первом же смотре кукол, устроенном отцом. В назидательной литературе отец всегда выступает в роли судьи, даже если речь идет о кукольных нарядах. Торопясь представить родителю результаты своих трудов, ленивая девочка уколола палец о булавку и измазала кровью тафту. Отец не без иронии спросил: «Твоя кукла ранена?» Девочке этот вопрос показался смешным («Из деревянной куклы течет кровь!»), но, когда Надежда увидела испачканное «платье», ей стало не до смеха. Неприятности продолжились с приходом малолетних братьев и сестер. Дети стали играть в куклы, выпачкав грязными руками кукольные наряды. Агнесса выстирала кукольную одежду, и та стала как новая. Надежда же в гневе ударила братца, выхватив из его рук куклу в испорченном наряде. Попытки выстирать сколотое булавками платье полностью погубили наряд – кукла оказалась без одежды, что неприемлемо и стыдно как для куклы, так и для девочки. Повесть завершается суровым приговором: «Когда Надежда выросла, в доме у нее царил вечный беспорядок, а слуги во всем подражали своей нерадивой хозяйке». Эта английская история о хорошо и плохо одетых куклах стала образцовым воспитательным текстом в русских изданиях для девиц.