Текст книги "Русалий круг"

* * *

Вечером Полина никак не могла успокоиться: она то плакала, то принималась вспоминать вслух ссору со Светославом. С каждой минутой ей становилось все хуже, тоска и одиночество подкрадывались ближе; мысли о родстве с Милонегой, о смерти родителей, о проклятье вновь замелькали в голове. Маргарита тщетно старалась развеселить подругу смешными историями. Стефани, чтобы отвлечь Полину, рассказала с десяток похожих случаев из собственной жизни или из жизни знакомых, но закончила признанием в том, что сама влюблена в Заиграй-Овражкина и поэтому не хочет возвращаться во Францию. Узнав это, Полина снова разревелась.

В следующие дни на встречах с наставниками она украдкой следила за Светиком, от которого ни на шаг не отходила Оля. Если Полина случайно сталкивалась с ними в столовой или в дверях, Светослав быстро и виновато здоровался, глядя в сторону, а Оля делала до того противное озабоченное лицо, что Полине хотелось ее ударить. Она вдруг обнаружила, что ее стали безмерно радовать Олины промахи. С гораздо большим вниманием она теперь слушала рассказы Маргариты об Огненных, а на встречах с Дарьей Сергеевной почувствовала настоящее облегчение, когда та перестала ставить ее в пару со Светославом во время коммуникативных практик.

После разрыва отношений Полине вновь начало казаться, что все девчонки не спускают с нее глаз, но на этот раз потому, что она покинута Светославом, а не потому, что счастливо улыбается, держа его за руку. Воображение ее рисовало какие-то странные картины: она представляла, что больше не сможет вот так запросто подойти к нему, обнять или просто спросить о чем-нибудь. Между ними вдруг образовалась пропасть, через которую невозможно было перешагнуть.

* * *

Спустя неделю Сева с Митей опять позвали Полину на обряд. Она получила записку и долго размышляла, как устроить все так, чтобы без Маргариты улизнуть из дома, не вызвав подозрений. В прошлый раз ей это не удалось. Полина явилась на встречу с Митей и Севой в компании Маргариты, и молодые люди, как и предупреждали, начали донимать ее расспросами о предстоящем испытании. На этот раз ей не хотелось ни обманывать Маргариту, ни тащиться на сам обряд: с чего это Митя с Севой вдруг решили, что она должна бежать с ними, когда им вздумается? В конце концов, если разобраться, ее разлад со Светиком начался именно из-за них и их дурацкого обряда! Но все же… Ни Митя, ни даже Сева не были виноваты в том, что Светослав предпочел ей Олю. Поэтому, все же смирившись со своей странной ролью в этом обряде, она поняла, что раз когда-то дала согласие им помогать, должна и в этот раз постараться прийти в назначенное место в назначенный час.

Маргарита как раз собиралась по заданию Марьи Кощеевны проводить очищение комнаты от вредоносной энергии с помощью сложных снадобий, которые нужно было испарять над черными свечами, Полина же сидела на стуле рядом и напряженно выдумывала причину выйти из дома.

– Слушай, Марго, – наконец сказала она. – Может, ты проведешь этот обряд без меня, а я потом испробую другой способ очищения избушки?

– Хорошо, – отозвалась Маргарита, но взглянула на Полину вопросительно.

– Мне сегодня не удается ни на чем сосредоточиться, – быстро объяснилась Водяная колдунья. – Луна не в самом удачном положении. Я могла бы пока сходить и набрать для нас обеих краеугольной лапчатки. Как ты на это смотришь?

– Но зачем нам лапчатка?

– Жаба сказал, что за лето мы должны насушить пять пучков, а если завтра мы уедем на Русалий круг, то когда же ее собирать?

– Я думаю, можно попросить Анисью с Василисой. Они все равно все лето в Росенике…

– Хорошая идея… – кивнула Полина, когда ее план провалился.

– Но если тебе хочется, сходи, – добавила Маргарита. – Я вовсе не собиралась тебя отговаривать.

– Ладно, я скоро вернусь. Не сожги наш дом!

Она выскочила на улицу и бросилась туда, где условилась встретиться с Муромцем и Заиграй-Овражкиным.

– Не знаю, как вы это сделаете, – сказала она, едва их увидев, – но через пару часов у меня должно быть столько краеугольной лапчатки, чтобы ее хватило на десять пучков, а иначе Маргарита решит, что я ее обманула.

– Что-нибудь придумаем, – ответил Митя. – Можем разыскать какое-нибудь подходящее место, где растет лапчатка и где нас никто не увидит.

– Я знаю одну поляну, – сказала Полина. – Но думаю, туда не стоит идти. Она находится недалеко от площадки, на которой встречаются Огненные колдуны. Мы с Маргаритой ее нашли: там полно краеугольной лапчатки, и кроме нас, кажется, никто туда не ходит. Но сейчас может проходить встреча Огненных с наставником.

– Огненные возвращаются через эту поляну?

– Нет-нет, я же говорю, там никто не ходит. Но они пройдут очень близко.

– Это неважно, – пожал плечами Митя. – Главное, что они не знают о той поляне. Пошли, покажешь. Я помогу собрать лапчатку, пока Овражкин будет летать.

* * *

Прошло не меньше полутора часов с тех пор, как Маргарита принялась за обряд. Покончив с ним, она взглянула на часы: Полины все не было. Колдунья проветрила комнату и отправилась на улицу. Встреча с Македоновым у Славы должна было вот-вот закончиться, и девушка не спеша двинулась своему парню навстречу, тем более что небольшая, надежно укрытая липами полянка, на которой Полина скорее всего и собирала краеугольную лапчатку, находилась совсем неподалеку от того места.

По дороге ей в который раз встретилась побеленная печь, выставившая на всеобщее обозрение огромный противень с выпечкой, и Маргарита, достав из кармана самоцветы, сунула их в печку и взяла два пирожка с щавелем. Печь довольно причмокнула и усмехнулась, словно намеревалась проиграть полученные самоцветы в лотерею.

Низко летали и верещали ласточки, а лес вдруг зашумел так воинственно, будто где-то внутри него уже разыгралась настоящая буря. Холодное бледно-серое небо нависло низко и, казалось, было готово в любую минуту обрушиться вниз, накрыв землю липкой моросью. И только откуда-то из самой чащи доносилось одинокое пение соловья. В такт его прерывистым трелям раскачивались головки фиолетовых полевых колокольчиков и семена кукушкиных слезок трепыхались от легкого ветерка, который вот-вот должен был перерасти в бешеный ураган и пригнать из леса грозу.

Пройдя зазеленевшее новой травой и белой ветреницей поле, утолив голод пирожками, которые, надо сказать, оказались удивительно вкусными, Маргарита ускорила шаг, приближаясь к плотной стене деревьев и осторожно раздвинула ветки, чтобы одним глазком взглянуть на своего друга и на наставника. Однако площадка перед ней оказалась пуста… почти пуста. Славы не было – по всей видимости, встреча уже закончилась, пока она шла сюда (Маргарита пожалела, что не носила наручных часов: оказалось, с чувством времени у нее не так уж и хорошо). Невдалеке от нее стоял Александр Владимирович, а напротив – молодая наставница Воздушных колдунов. Маргарита даже себе не смогла бы объяснить, почему присутствие этой колдуньи вызвало у нее внезапный приступ раздражения.

– Ты совсем не думаешь, что делаешь! – выкрикнула Дарья Сергеевна, пожалуй, излишне эмоционально для Воздушной колдуньи, у которой никогда не возникало трудностей с самообладанием. Хотя, может, она просто пыталась перекричать разбушевавшийся ветер, который дул именно в ту сторону, где стояла Маргарита, донося все слова до ее ушей? Девушка вздрогнула и резко отпустила ветви, но не сдвинулась с места, оставшись стоять за полупрозрачной молодой листвой.

– Неужели так трудно беспокоиться за свою жизнь, Саша?

– Саша… – одними губами повторила Маргарита. В голове стоял какой-то гул: так непривычно, глупо, неестественно и одновременно забавно называть Странника, этого взрослого немногословного колдуна, Сашей… будто он мальчишка, а не мудрый наставник.

– Ты не понимаешь, – тем временем ответил Македонов. – Я очень осторожен и ничего не предпринимаю, просто…

– Просто считаешь, что ты умнее других? Просто думаешь, что Старообрядцы настолько глупы, что ничего не заметят? Просто забыл, как просил у Ирвинга защиты? Ты можешь представить, чего ему стоило уговорить Велес принять тебя в качестве наставника в Заречье? Чего это стоило мне?! Конечно, не можешь. Просто… у тебя всегда все очень просто!

– Перестань. – В голосе Странника звучала усталость, словно он не был готов к этому разговору и не желал ни продолжать его, ни спорить с Лисой.

– Нет, это ты перестань! Перестань делать вид, что тебе снова пятнадцать лет и ты думаешь, что Темные колдуны – пустоголовые олухи, а противостояние с ними – захватывающее приключение. Мы оба знаем, что это не так! – Лиса сверкнула глазами и с вызовом приблизилась к колдуну.

– Давай закончим этот разговор. Ты права, мне уже не пятнадцать лет, поэтому я могу сам отвечать за свои поступки.

– Да, было бы замечательно, если бы ты действительно за них отвечал, – Лиса начала медленно кружить вокруг Македонова, напомнив Маргарите настоящую лисицу, – а не втягивал в свои дела невинных колдуний! Что? Удивляешься, откуда мне это известно? А как иначе приготовить зелье-блокатор? Ведь именно для него тебе были нужны редкие травы, которые может собрать только невинная девушка!

Александр Владимирович, не сводя с Лисы глаз под нахмуренными бровями, промолчал.

– Почему ты молчишь? Возрази мне! Скажи, что я ошиблась и ты не просил… Ты же знаешь, что запрещено использовать магию непосвященных в собственных интересах…

– В собирании трав нет ничего опасного и запретного, – стараясь совладать с эмоциями, ответил Странник.

– Зато в зелье-блокаторе есть! И в том, для чего ты его используешь, тоже! – вспыхнула колдунья, взмахнув белыми волосами.

Маргарита затаила дыхание. Она впервые видела своего наставника таким… она не смогла бы точно описать его состояние, но он уже не был тем вечно спокойным и уверенным человеком, каким она привыкла его видеть. Он злился и явно был недоволен, но почему-то не мог просто отмахнуться от слов Лисы. Что-то держало его на этой поляне против собственного желания. А что держало здесь ее? Маргарита понимала, что зря пришла, зря слушает все это, но не могла уйти. Ноги словно вросли в землю, а голова отказывалась мыслить здраво. Ей совсем не нравился тон, которым говорила Лиса. Как она может обвинять в чем-то Странника? Зачем лезет в его жизнь? Почему решила, что у нее есть на это право? Что, в конце концов, их связывает?

– Я не могу понять одного: зачем тебе это? Почему нельзя просто спокойно жить? О, Перун, да о той жизни, которую ты сейчас ведешь, мечтают многие колдуны! Наставник в Заречье!

– И ты мечтала именно об этом? – неожиданный вопрос Странника застал Лису врасплох.

– Все мои мечты рухнули десять лет назад. Но именно здесь я нашла поддержку и людей, которые стали обо мне заботиться. И я, в отличие от тебя, им благодарна. У меня нет никакого желания гоняться за Старообрядцами!

– Но неужели ты забыла, что они сделали?

– Я много кого потеряла в своей жизни, – немного устало отозвалась Лиса. – И я не хочу терять еще и друга – у меня ведь не так много друзей, ты знаешь… Послушай, тебе лучше все забыть, лучше смириться с тем, что мир несовершенен. Кто-то живет, а кто-то уходит. И кто-то поступает так, как мы бы никогда не поступили. Так будет всегда, и никто не в силах это изменить. Местью ничего не добиться.

– Все это время, с тех пор, как мы встретились на Пустых холмах, я смотрел на тебя и не мог узнать… Как ты можешь такое говорить? Словно слушаю кого-то другого. Что с тобой произошло? Неужели ты забыла о Полине? Это же было предательством. И ты даже не попыталась…

Маргарита мгновенно поняла, что Странник перешел запретную черту. Что-то изменилось во взгляде Дарьи Сергеевны: от усталости не осталось и следа, на ее место пришла ярость – она словно разлилась в воздухе, все ближе подбираясь и к Маргарите, застывшей в нескольких метрах от наставников. В голове Огненной колдуньи все перепуталось: как Лиса могла забыть Полину? О каком предательстве говорил Странник? О чем вообще речь?

– Не попыталась? – переспросила Лиса тихо, словно не расслышав. – Ты не знаешь, как все было – тебя там не было! Тебя не было, когда рушился весь мой мир!

– Я…

– Да, ты уже был Странником! – перебила его Дарья Сергеевна. – Ты был не с нами! В самое страшное время тебя не было рядом. Никого не было рядом.

Волна ярости достигла Маргариты: по коже побежали мурашки, а сердце стучало бешено и так больно билось о ребра, что становилось трудно стоять, не шевелясь.

– Почему ты все еще здесь? – после тяжелого молчания спросил Странник, обращаясь к Лисе. – Почему изо дня в день ты остаешься в Заречье, когда все вокруг напоминает…

– Мне ничто ни о ком не напоминает, – ответила Лиса своим привычным ровным голосом.

– Но как?

– Моей памяти больше нет, – чуть ли не безразлично отозвалась она.

– Что? – Странник застыл в каком-то немом изумлении и несколько секунд исступленно смотрел на собеседницу. – Тебе стерли память? Так вот что случилось с тобой, вот почему ты…

– Стирание памяти – самообман, – горько усмехнулась Лиса и начала осматриваться по сторонам, сложив руки на груди, будто устыдилась своего недавнего срыва. – Ты ничего не помнишь, но все чувствуешь. Странное ощущение, будто произошло что-то ужасное, но никак не можешь вспомнить, что… Пока в один прекрасный момент не появляются добровольцы вроде тебя, которые великодушно рассказывают о твоем прошлом.

– Я… – Странник в ужасе отступил назад, – я не знал об этом. Прости.

Лиса пожала плечами, но не одарила его и взглядом, вызвав очередной всплеск нераспознанных чувств в душе Маргариты.

– Тебе лучше уехать отсюда, – произнес колдун уже мягче.

– Зачем? У меня здесь близкие люди. Друзья.

– Они не заменят тебе семью, которую ты еще можешь завести.

– Семью? Я не знаю, что это такое. У меня был ребенок, но теперь его нет. У меня был муж, но он сделал то, что было для меня хуже смерти. Семьи у меня не было. А из всего этого вытаскивали меня совсем чужие люди. Вот как бывает. – Она усмехнулась. – Но я пришла сюда говорить не о себе, и даже не о тебе. – Лиса внезапно вновь повернулась к Страннику. – Ты действительно уже взрослый, и я не буду больше раздавать советы. Единственное, что прошу, даже требую: не впутывай в свои темные дела эту девчонку!

Маргарита не сразу поняла, почему так резко обернулся ее наставник, – теперь он смотрел прямо на нее, спрятавшуюся за тонкой завесой листвы. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы заметить взметнувшуюся руку Дарьи Сергеевны, указывающую прямо на нее. Еще пару мгновений она не могла пошевелиться, будто парализованная, а потом со всех ног ринулась бежать в сторону ближайшего леса, недружелюбно завывавшего под порывами усилившегося ветра. Она знала, что надо было что-то выдумать, сделать вид, что только подошла, случайно оказалась возле этой поляны, услышала лишь последнюю фразу из всего разговора… Но она трусливо сбежала, дав обоим наставникам ясно понять, что слышала все от первого и до последнего слова.

Маргарита не знала, преследуют ее или нет. Она предпочитала смотреть вперед и не оглядываться. Снова ожила природа, голос которой Маргарита перестала различать, пока пряталась рядом с площадкой Огненных: тревожно закричали птицы, зашептались листья, зажужжали насекомые. Ветки били Маргариту по лицу, по рукам, по бедрам, пока она неслась через лес, боясь остановиться. Ее разум сейчас напоминал этот самый лес: непролазный сгущающийся бурьян, где только знающий и очень внимательный колдун может отыскать правильную тропинку. Жуткие мысли опутывали друг друга, сливались и разбегались в стороны. Лиса предстала в совершенно новом свете. Она не смеялась и не шутила. Оказывается, у нее был ребенок и муж, но что-то случилось – она осталась одна, стерла память… Все эти обрывки разговора складывались в ужасную картину, так что Маргарите стало невыносимо жалко наставницу – но лишь на мгновение.

Внезапно всплывшие детали разговора пробудили в Огненной колдунье злость. Странник говорил о Полине и каком-то предательстве, о том, что Лиса забыла ее, не попыталась спасти. Маргарита с трудом представляла, как Лиса могла предать Водяную колдунью, но раз Странник говорил об этом, значит так оно и было. Но ведь Полина так любит наставницу, так привязана к ней! Что все это значит? Маргарита остановилась как вкопанная. Нужно бежать обратно и рассказать обо всем Полине! Но нет. Она тут же вспомнила заплаканные глаза подруги, ее слабый болезненный вид. В последнее время на нее навалилось и так много всего. Еще и этот Светослав! Не стоит ей знать такую ужасную правду про наставницу… Может, Маргарита сможет сама выяснить, в чем именно заключалось предательство, прежде чем придется открыть Водяной колдунье тайну Лисы?

Но только ли слова о Полине так задели Огненную колдунью? Было в их разговоре с Александром Владимировичем еще что-то, не дававшее ей покоя все это время. Что связывает этих двух колдунов? Неужели они успели стать друзьями – ведь Лиса называет его другом – за несколько месяцев, что Странник провел в Заречье? Нет, не сходится: Дарья Сергеевна сказала, что это она вместе с Ирвингом уговорила Велес принять Македонова в Заречье. Значит, они знакомы давно. Насколько давно? Еще до того, как он стал странником? Это позволяло ей отчитывать его как нашкодившего мальчишку? И про какое зелье-блокатор они говорили?

Маргарита сделала еще несколько шагов вперед и оступилась. Взглянув вниз, она обнаружила перед собой россыпь краеугольной лапчатки, а подняв голову, увидела впереди небольшую лужайку, сплошь покрытую этой травой. Эта была та самая поляна, где они с Полиной однажды собирали лапчатку, но на этот раз Полины здесь не было.

Маргарита услышала за спиной скрип и обернулась – упругая ветка молодой липы хлестнула ее по лицу. Боль была такой внезапной и нестерпимой, что из глаз полились слезы. Она села на корточки, закрыла лицо руками и заплакала сильнее. Боль постепенно прошла, а слезы все никак не кончались, словно их причиной был вовсе не резкий удар, а незнакомые чувства, переполнявшие Маргариту изнутри. Снова хрустнули ветки где-то позади, и колдунья вскочила на ноги:

– Кто тут? – испуганно воскликнула она. – Ау! – крикнула еще раз, когда вместо ответа кто-то зашумел в высоких кронах.

За стволами что-то мелькнуло, а в следующий миг на поляну вышел Сева. Он был немного бледен и выглядел потрепанным: в волосы набились листья и мелкие веточки, рубашка была застегнута на одну пуговицу, к тому же неправильно. Сева стряхнул с плеча пару маленьких перьев и поглядел на Маргариту пронзительными черными глазами.

– Сева, это ты! – Маргарита облегченно вздохнула.

– Да, и не надо так кричать в следующий раз. Перепугаешь… всех тут…

Маргарита сглотнула и ничего не ответила.

– Ты почему одна? Не лучшее место для прогулок. – Сева решительно направился к ней и остановился всего в каких-то сантиметрах. В голове сразу стало светло, по плечам и спине разлилось приятное тепло. Колдунья продолжала всхлипывать, но уже не могла отчетливо вспомнить, как оказалась здесь в одиночестве.

– Я… – Она еще раз глубоко вздохнула и указала рукой на краеугольную лапчатку: – Я Полину тут искала.

Ей показалось, что Сева тревожно взглянул куда-то поверх ее плеча, и за спиной у нее что-то снова хрустнуло. Она хотела обернуться, но Сева внезапно дотронулся ладонью до ее щеки, не давая повернуть голову.

– И поэтому плакала? – вкрадчивым голосом спросил он, отчего у Маргариты сладко скрутило живот. – Бедная, у тебя все лицо в царапинах!

– Но… Полина… Водяная… – попыталась объяснить Маргарита. Ей хотелось сказать, что она чувствует здесь присутствие Водяной магии и что ее подруга скорее всего где-то рядом… Но, в конце концов, Полина и лапчатка могут подождать. И почему она только что так сильно волновалась? Что ее беспокоило? Сева тем временем дотрагивался до порезов на ее лице, и они исчезали один за другим, оставляя приятную прохладу на коже.

– Пойдем. – Закончив целительский обряд, он потянул ее в сторону.

– Пойдем… – безвольно согласилась Маргарита. Он обнял ее за плечо.

– Я провожу тебя до деревни. Ты же не хочешь случайно столкнуться с наставником по Огненной магии? Тебе нужно домой. – Голос как будто звучал у нее в голове и говорил очень разумные вещи: именно то, о чем она сама сейчас не могла думать. Да, думала она совсем о другом… и если бы кто-нибудь спросил, о чем именно, отвечать было бы очень стыдно.

– Д-да, мне нужно домой.

Душно и пьяняще пахла молодая листва на деревьях и медуница в поле, так нежно стало пригревать вечернее солнце, впервые за день выбравшееся из-за туч. В голове была счастливая пустота: хотелось прилечь на траву, закрыть глаза и утонуть в объятиях этого колдуна, раствориться…

– Вот здесь, – произнес голос.

Девушка согласно кивнула.

– Здесь… – повторила она как загипнотизированная.

– Здесь нам надо попрощаться. Пока, Маргарита.

Маргарита рассеянно посмотрела по сторонам, жмурясь и учащенно вздыхая: никого вокруг не было. Тут и там высились избы на курьих ногах, а на крыльце одной из них появился знакомый рыжеволосый юноша.

– Эй, Рита. – Маргарита услышала голос Славы – это он ждал ее на крылечке. Она улыбнулась, сама не замечая, что улыбка вышла какая-то бестолковая. И ведь совершенно очевидно, что минуту назад она разговаривала не с ним… Но, впрочем, какая разница. Она пошла к нему навстречу. Время словно замедлило ход, все вокруг светилось, излучало силу, волны которой приятно проходили сквозь кожу вместе с ветром….

– Привет, – ответила она, когда молодой человек ее поцеловал.

– Привет. Где ты была? Я скучал по тебе.

Маргарита закрыла глаза, вспоминая тот странный голос в голове, который сказал: «Здесь нам надо попрощаться». Он не принадлежал Славе. И вообще не принадлежал никому из знакомых. Это было другое существо, прекрасное существо с темными крыльями. Она снова только улыбнулась.

– Какая ты… загадочная.

– Да. – Она открыла дверь и потянула Славу в пустую комнату, сама не понимая, зачем ей это понадобилось. – У меня такое странное чувство… только не смейся надо мной! – Ей вдруг стало очень жарко и почему-то хотелось говорить томно и тихо. Она села на кровать и стала расстегивать платье.

– Маргарита, ты что делаешь?

– Не спрашивай…

– Это потому, что ты потусторонняя? Ты не боишься потерять свою особенную защиту? – нерешительно спросил Слава. – Все это очень… неожиданно…

– Я боюсь только…

– Что придет Полина? Она не придет, – спохватился колдун. Он сел рядом и осторожно поцеловал колдунью в обнаженное плечо. – Я только что ее встретил. Она просила передать, что пошла к Василисе с Анисьей. Сказала, что будет ждать тебя там.

– Полина? Полина…. – Что-то как будто екнуло в груди, но потом унеслось вдаль. Да, она же должна была найти Полину… Но зачем? Нет, сейчас было невозможно об этом думать…