Текст книги "Тень с глушителем"

Но парень даже ни на секунду не притормозил, а наоборот, ускорился, слегка вжимая голову в плечи. Понятно, значит, я не ошиблась, и за столиком возле кухни веселятся не обнаглевшие завсегдатаи, а парни, близкие к владельцу заведения. И подобное поведение для них, похоже, не в новинку.

– Девушка, – тем временем обратился ко мне один из только что подошедших мужчин, – так себя вести здесь не принято. Не нужно грубить хорошим уважаемым людям.

– Тише, Санек, погоди, – одновременно второй пытался успокоить разбушевавшегося приятеля, – сейчас Артур Эдуардович все уладит.

Тот что-то ему отвечал, но я уже не слушала, поскольку этот самый Артур Эдуардович продолжал вещать.

– В этом заведении, если мы кого-то приглашаем за свой столик, нужно не отказываться, не грубить, а наоборот, радостно согласиться.

– И бежать вприпрыжку?! – съязвила я.

– Именно! – не усмотрел он сарказма. – Так вы к нам присоединитесь?! И вопрос будет улажен, обещаю.

– Послушайте, произошло явное недоразумение. Возможно, потому что ваш приятель сейчас находится под алкогольными парами. Но мы или не поняли друг друга, или он усмотрел в моих словах, не знаю, намеки или, может быть, обещания. На самом деле я не ищу чужого общества или приключений и просто хотела спокойно поужинать. В этом ресторане замечательная кухня, впрочем, как и всегда.

– Как и всегда? – слегка растерялся он. – Насколько я понимаю, вас здесь видят впервые.

– Неправильно понимаешь, Артурчик, – растянула я губы в кривой усмешке.

Разумеется, я перешла на слишком фривольный тон, и делать так было рискованно. Но что-то подсказывало мне, хотите, считайте, что это наитие или интуиция, что подобная фривольность даст определенный толчок событиям и направит их развитие в нужное мне русло.

Сначала мужчина оторопел и молча несколько раз моргнул. Потом оглянулся на своих приятелей, которые отошли чуть в сторону и продолжали о чем-то негромко говорить. Причем парень в джинсовом костюме почти повис на своем старшем приятеле, потому как все еще нетвердо стоял на ногах.

Я отвлеклась на них всего на пару секунд. Тем временем с Артуром Эдуардовичем произошли разительные перемены. Он уже не был растерян, скорее, озадачен и сосредоточен. Лицо его стало жестким, глаза колючими и прищуренными, а губы крепко сомкнутыми.

Он сделал пару маленьких шажков в сторону своих приятелей, склонился к тому, что постарше, и что-то горячо прошептал. А поскольку Артур Эдуардович, похоже, нервничал, говорил он достаточно громким шепотом:

– Она назвала меня Артурчиком!! Слышишь?!

– И чего? – не понял тот.

– И это имя, и сама интонация! Да, интонация, это, пожалуй, главное! Она всегда именно так говорила! Особенно когда хотела меня задеть, потому что знала, я терпеть не могу, когда меня так называют.

– Кто «она»?!

– Да проснись ты уже! Светлана! А эти слухи об изменении внешности! Ты хорошо помнишь, как она сейчас должна выглядеть?!

– Да ладно! Это полная ерунда! Никто в здравом уме не станет ложиться под нож!

– Даже для того, чтобы спасти жизнь?! Ты просто плохо знаешь, на что она способна ради достижения своей цели! А уж чтобы спасти себя, любимую, и убьет, и предаст всех без исключения, родных папу с мамой, сестру и брата! И что ей тогда нож хирурга?!

– Все равно не может быть, зачем ей сюда приходить?

– Мало ли что ей могло понадобиться или прийти в голову?! Вариантов может быть слишком много. Да вот хотя бы внешность новую на старых знакомых проверить!

– Я мог бы тебе возразить, но ты прав в одном, девицу эту необходимо проверить, хорошенько допросить и немедленно.

– Так, надо быстренько кликнуть пацанов. Кто там у нас сегодня есть?!

Пока они обменивались этими репликами, я, немного поразмыслив, пришла к выводу, что главная цель моего демарша успешно достигнута. Противник оживился и готовится к решительным действиям. Киллера среди них я, правда, не заметила, но это вполне поправимо. Сейчас кто-нибудь из этой компашки, вероятно, кто потрезвее, сконцентрируется и сделает парочку звонков.

Я, разумеется, не намеревалась дожидаться, пока по мою душу кто-нибудь явится. Хороший профессионал и так сумеет взять след, а мне останется только убегать от преследования.

Но медлить нельзя, они, того и гляди, позовут каких-то «пацанов» на подмогу, еще задержать меня попытаются. А мне ведь это совсем ни к чему.

Я ждала, что кто-то из них отделится от компании и побежит внутрь служебных помещений, чтобы позвать на подмогу. Но тот, чьего имени я так и не узнала, не стал мелочиться, просто достал телефон и кому-то набрал.

Он что-то начал говорить, просить кого-то подойти в ВИП-зал. Но дальше я не стала прислушиваться.

Вот теперь на этом точно достаточно.

Я поднялась с места и решительно двинулась в сторону выхода. Но сделать успела лишь пару небольших шагов, Артур Эдуардович перегородил мне дорогу.

– Куда-то собралась, красавица?! – Он улыбался, растягивая губы, но назвать эту улыбку приятной может разве что умственно неполноценный. Она, скорее, походила на радостный оскал крокодила.

– Да, пойду освежиться. А после посещения дамской комнаты планирую уйти отсюда. Кстати, полагаю, вы возьмете на себя оплату счета, в виде любезности, как компенсацию за далеко не теплый прием.

– Конечно, – рассмеялся мужчина, – ты ведь привыкла в тому, что за тебя платят, шалава дешевая.

В ответ на оскорбление я лишь повела бровью и едва уловимо усмехнулась.

– Да, выдержка у тебя всегда была железная. Как ты вообще посмела решиться на подобное?! Ведь не каждый мужик рискнет?! Смелая, значит, да?! А может, глупая и жадная?! И должна ведь понимать, что после такого не сможешь долго бегать, – он ненадолго замолчал.

И во время этой паузы, я как раз успела коротко подумать: «А при чем здесь „жадность и глупость“?»

Но сосредоточиться на этой мысли не вышло, потому что Артур Эдуардович продолжил:

– Слушай, а ты ведь всю эту авантюру как раз и затеяла, чтобы уцелеть?! Так ведь?! Ну, скажи, что так!! Из-за твоих игр столько народу пострадало! Как ты спишь вообще ночами?! Что же ты молчишь, гадина?!

Послушать, что он скажет дальше, было очень интересно, правда. Но откуда-то со стороны кухни, может, из подсобки, начали выбегать бравые молодчики.

Сейчас они отрежут меня от выхода, потом попытаются окружить, захватить и увести из зала, чтобы не поднимать лишнего шума. Потом постараются допросить, но, возможно, для начала хорошенько напугать и где-то закрыть. Подойдет что угодно, подвал или подсобное помещение, например, кладовка или даже холодильник. Возможно, во время захвата они постараются меня связать или даже оглушить. Но без особой необходимости силу, похоже, никто применять не собирается, они же не ожидают какого-либо сопротивления с моей стороны.

Но и я не собиралась допускать захват, ведь это вовсе не входило в мои планы. Кроме того, я многое предусмотрела заранее и придумала достаточно простой и удобный предварительный путь отхода. И как раз сейчас собиралась им воспользоваться. Но медлить не стоит, а то резвые мальчики постараются отрезать и этот путь отступления.

Разумеется, так просто сдаваться я не стану, возникнет потасовка, в результате которой бравые «пацаны» могут сильно пострадать. А поскольку убить всех присутствующих не получится, ведь кроме бандитского элемента здесь полно мирных граждан, моя легенда окажется под угрозой. Ведь Светлана не может в одночасье превратиться в опытного и умелого боевика. А Сашка Мельниченко меня за такую топорную работу не похвалит. Поэтому пора ретироваться.

Я с вызовом смотрела в глаза мужчины, что продолжал выкрикивать вопросы вперемешку с оскорблениями, и улыбалась.

– Что ты лыбишься, гадина?! – рассвирепел он. – Ладно, погоди, с тобой не так поговорят.

– Ага, – не стала спорить я.

А потом совершенно неожиданно для противника рванула назад к двери, ведущей на балкон. Я заранее убедилась, что отворить ее не составит труда, нужно только повернуть ручку. Что и проделала, достаточно быстро оказавшись на улице.

Чтобы дверь не открыли противники, я подсунула под ее низ столовый нож, который недавно предусмотрительно умыкнула. И используя его как распорку, с силой воткнула между полом и дверью. Теперь ее откроют разве что с помощью слесаря, что дает мне некоторую фору. Впрочем, слишком надолго здесь задерживаться не стоит, те из противников, что посообразительней, еще могут попытаться отрезать мне путь к отступлению.

Я быстро огляделась. Балкон опоясывал часть здания, сюда было еще два выхода из разных концов зала. С одной стороны на балконе располагалась лестница, ведущая на крышу здания, с другой – лестница, что спускалась вниз, видимо, ее можно было использовать как пожарную, правда, заканчивалась она примерно в полутора метрах от земли, но выбирать особо не из чего.

Я рванула к лестнице, ведущей вниз, и резво спустилась по ней, внизу пришлось прыгать, впрочем, я весьма удачно приземлилась в неглубокий сугроб и тут же вскочила на ноги. Вопреки логике, не стала удаляться от дома, потому что именно этого от меня и будут ждать, а осторожно осматриваясь и пригибаясь, чтобы не быть замеченной из окон, двинулась вдоль стены.

Добежала до служебного входа, расположенного в полуподвальном помещении, спустилась на несколько больших ступеней, открыла дверь, не запертую на замок, на носочках припустила по длинному скудно освещенному коридору, притормозила у приоткрытой двери, кажется, раздевалки, услышав чьи-то голоса.

Две девушки или молодые женщины переодевались, видимо, после смены, и негромко сплетничали.

– Лиз, ты знаешь, что происходит?! Все суетятся, бегают, топают и вопят, на крышу зачем-то полезли, собираются выходы из здания оцепить. Выставить охрану по периметру забора.

– Вряд ли это у них выйдет, – фыркнула Лиза, – народу-то мало теперь, не то что раньше. А входов-выходов здесь полно, будто в муравейнике.

– Говорят, кого-то там на помощь позовут.

– Ага, пока кавалерия подтянется, будет поздно пить боржоми. И от этой девицы даже следа не останется. Да, она уже должна была уйти.

– Лиз, да что за девица такая?! Ты по залу весь день бегаешь, а я на кухне, иной раз за всю смену и носа наружу не высунешь. Расскажи подробности, любопытно же!

– Я сама толком ничего не знаю, – горячо прошептала Лиза, – эта девица была в ВИП-зале, и Димка сказал, там сначала конфликт намечался. Стас, этот таракан бешеный, как всегда, напился и начал искать приключений. А поскольку дамочка в одиночестве сидела, притом была достаточно симпатичная, он решил попытать счастья. Но она его отбрила, причем весьма грубо, Стас осерчал, к столику вернулся, еще немного накатил, вспомнил, что осерчал, и пошел вразнос.

– В принципе, ничего нового.

– Ага. К девице подошли Мишаня с Эдуардовичем, видать, хотели конфликт уладить.

– Там и Эдуардович был?!

– Да, что-то сегодня сидел с ребятами. И что дальше пошло не так, никто толком не понял. Возможно, они не смогли договориться, а может, девица нагрубила Эдуардовичу. А ты же знаешь, с ним так нельзя, только мирком да ладком. В общем, он велел ее задержать, а она возьми и сигани прямо с балкона, вот теперь все и бегают.

– Если бы девица спрыгнула с балкона, она бы непременно разбилась, – возразила собеседница Лизы, – там достаточно высоко, а снег хоть и есть, но не слишком глубокий.

– Я не знаю, может, не прямо так сиганула, может, спустилась по винограду со стороны южной стены.

– Или прямо по лестнице.

– Нет, она слишком высоко заканчивается, пришлось бы прыгать. – Девушка ненадолго замолчала. – Как думаешь, ее поймают?

– Понятия не имею. Да и бог с ней, с девицей этой. Какое нам дело, поймают или нет?! И вообще, ты же знаешь: меньше информации – крепче сон. Так что давай, переодевайся быстрее и пойдем отсюда, пока они что-то новое не придумали. Если меня завернут на вторую смену, я просто отброшу копыта, клянусь тебе.

Девушки говорили что-то еще, но переключились на тему работы и усталости после нее, поэтому я больше не слушала, а осторожно двинулась вперед по коридору.

Передвигаться приходилось практически на ощупь, эта часть коридора была освещена еще хуже, но мои глаза уже успели привыкнуть к темноте. Поэтому когда я увидела, что коридор разветвляется, заметила какое-то движение в правой его части и направилась туда.

Коридор заканчивался просторной квадратной комнатой без двери, уставленной шкафчиками, видимо, раздевалкой для парней. А видела я спину молодого человека в черной форме охранника, который куда-то направлялся.

Я ускорила шаг, стараясь ступать совершенно бесшумно, в полуподвальных помещениях всегда слишком гулко и звук разносится очень хорошо.

За раздевалкой оказалась оружейная комната, и молодой человек только что открыл ее ключом, висящим на объемной связке.

Я разбежалась, чтобы придать телу ускорение, подпрыгнула вперед и вверх на его спину, зафиксировалась ногами и удушающим захватом сзади обхватила его шею.

Молодой человек пытался сопротивляться, хватая меня за руку, пытался стряхнуть мое тело со своей спины или стукнуть о стену, но я держалась очень крепко и не намеревалась отпускать.

В конце концов, его вялые попытки подошли к концу, молодой человек обмяк, закатил глазки, его ноги подогнулись, а тело стало опускаться на пол, прислонясь боком к стене.

Я немедленно соскочила на пол, а потом и хватку ослабила. Тело охранника продолжало медленно сползать по стене, он был жив, но в глубоком обмороке, чего, собственно, я и добивалась.

Поскольку парень был высокий и широкоплечий и, как следствие, очень тяжелый, я не стала даже пытаться его передвинуть, чтобы спрятать, и оставила лежать там, где он упал. И быстренько осмотрелась.

Небольшое помещение больше походило на кладовку, заставленную стеллажами. Там в основном лежали бронежилеты разных размеров, несколько пистолетов и обоймы к ним. Дальше закрытая решеткой находилась глубокая ниша с гранатами и коробкой с пластидом.

Мне туда не дотянуться, а ключ, если и есть на связке, подбирать некогда. Впрочем, затевать масштабную войну я ведь и не планирую. Кроме того, когда передвигаешься по большей части на своих двоих, лишним может быть каждый килограмм. Так что пытаться добыть все это добро, думаю, не стоит. Но сейчас мне нужно уйти отсюда невредимой, а парня прислали вооружиться самому или вооружить других бойцов, неважно. Главное, сейчас я не знаю, что именно ждет меня снаружи и есть ли у кого-то огнестрельное оружие.

Впрочем, сейчас долго размышлять бессмысленно и небезопасно. Чем больше проходит времени, тем лучше сгруппируются противники и тем больше смогут вызвать для себя подкреплений. Кроме того, поверженный охранник может очнуться буквально с минуты на минуту.

Поэтому я надела бронежилет, взяла с полки два пистолета и обоймы к ним. Потом вышла из помещения, закрыла дверь и провернула ключ в замке. А саму связку забросила за дальний шкафчик. Ее, конечно, могут найти, если хорошо постараются, но времени потеряют при этом предостаточно. Или поступят проще: вызовут слесаря, вскроют, а после заменят все замки. Что тоже, разумеется, процесс небыстрый.

Проходя мимо последнего ряда шкафчиков, тех, что были у самого выхода, я заметила, что дверца одного из них приоткрыта.

Заглянув внутрь, обнаружила теплую зимнюю куртку с капюшоном. Как раз то, что нужно, решила, набрасывая сверху бронежилета, и экипировку прикроет, и от холода спасет. Моя-то куртка осталась висеть в гардеробе, и возвращаться туда, судя по всему, не с руки будет. А неожиданная находка очень неплохая, разве что немного великовата, но это ерунда, рукава только подвернуть, и порядок.

Из этого прохода пришлось возвращаться до развилки, здесь я немного притормозила, чтобы подумать. Если пойти по другой ветке коридора, я, скорее всего, попаду в очередное подсобное помещение, из которого есть лестница, ведущая наверх, а там проход на кухню, возможно, в зал или фойе. Но меня там ищут, могут смотреть по камерам видеонаблюдения, которые имеются в зале и на центральном входе, а значит, быстро найдут. Кроме того, пройти совершенно незамеченной незнакомыми коридорами, пожалуй, тоже не выйдет. Лучше всего вернуться по темному коридору к двери, в которую я вошла. Возможно, за время, что прошло, поиски свернули, или, думая, что я далеко убежала, перенесли их в другое место.

В общем, мне удалось пройти коридор и выйти никем не замеченной, девушки-болтушки к тому времени уже, похоже, ушли, и в раздевалке было пусто.

После того как я оказалась на улице, немного огляделась и, не обнаружив ничего настораживающего, рванула напрямик к забору, перемахнула через него и, постоянно оглядываясь и проверяясь, направилась по своим делам.

* * *

Вернее, дело у меня сейчас было одно – уйти от преследования и не засветить надежное убежище. Поэтому отправляться в дом, принадлежащий бабушке Генкиного сотрудника, я не стала. И сейчас нужно срочно придумать, где остановиться.

Требования к помещению небольшие. Главное, чтобы место было тихое и безлюдное, ведь на случай нового нападения лучше обезопасить себя от случайных свидетелей. Еще желательно, чтобы там было тепло и хоть немножечко уютно.

Но это я, разумеется, размечталась. А все потому, что на улице продолжало стремительно холодать и с неба начал сыпать непрошенный снежок. А ледяной северный ветер забирался под одежду, выдувая последнее тепло.

Я отошла на безопасное расстояние, немного пробежалась, потом прошлась по Астраханской улице. И нырнула в небольшой переулок, как только заметила автомобиль, в окнах которого мелькнули бравые мальчики в форме охранников. Это, вероятно, из ресторана. Они ведь потеряли мой след, и вот теперь, используя всю имеющуюся технику, устроили патрулирование близлежащих территорий. В попытке что-нибудь отыскать или разузнать.

И чтобы они гарантированно меня потеряли, я из переулка нырнула во дворы, а потом дворами вышла к Сенному рынку.

В это время рынок, разумеется, закрыт, кроме того, его территория обнесена высоким забором, и хоть имеет несколько входов-выходов, на ночь они все запираются. Разумеется, на территории есть охрана и кинологи с собаками, но здание рынка и прилегающая к нему площадь слишком большие, и здесь очень легко затеряться, если передвигаться осторожно и незаметно. Поэтому, чтобы сбить возможных преследователей со следа, я перемахнула через забор и внедрилась на территорию рынка.

Разумеется, здесь оставаться я не планировала. Во дворе рынка имеются только контейнеры с товарами, прилавки да подсобные помещения. А здание крытого рынка холодное и неуютное, кроме того, напичкано камерами видеонаблюдения, да и охрана ночью, думаю, базируется именно там, в какой-нибудь небольшой каморке.

Сейчас в мою задачу входит как можно лучше запутать следы для основной массы преследователей и оставить хлебные крошки, заметные лишь для следопытов с хорошо развитыми навыками поиска.

Поэтому я нашла укромный уголок, быстренько сбросила куртку, сняла бронежилет и торопливо, чтобы не замерзнуть, набросила куртку обратно. А бронежилет после недолгих размышлений выбросила в ближайший мусорный контейнер. После чего, держась в тени и обходя редкие фонари, направилась к одному из выходов с рынка. Разумеется, ворота были закрыты, но перемахнуть их для меня не составило никакого труда.

После этого маневра я оказалась в Коленном переулке, что располагался параллельно Приваловой улице, с которой я зашла, правда, на расстоянии примерно пары кварталов от нее. Здесь, если пройти немного вперед, был небольшой пятачок частного сектора, что остался практически в центре города и мирно соседствовал с многоэтажными домами. Здесь же неподалеку находился заброшенный детский садик. Его закрыли примерно в девяностых из-за катастрофического падения рождаемости, что в то время наблюдалось, к сожалению, повсеместно.

Потом в здании бывшего детского сада был цех по производству воздушного риса, познее он закрылся, и там какие-то частники производили карамельки, колбасу и полуфабрикаты. Впрочем, я не уверена, что именно в таком порядке. Главное, что сейчас здание снова пустовало и было закрыто.

Ходили упорные слухи, что скоро там силами муниципальных властей сделают капитальный ремонт и снова откроют детский сад. Что было логично, ведь за последние десятилетия дело с рождаемостью потихоньку пошло на лад. И детских садов, наоборот, стало катастрофически не хватать. Но слухи ходили, а дело с ремонтом все откладывалось, и здание до сих пор пустовало. Впрочем, чтобы граждане не растащили на стройматериалы, а подростки не пачкали стены и не крушили мебель, помещение охраняли два охранника, что сменялись сутки через сутки. Но оба они жили поблизости и частенько позволяли себе ночевать дома, бросая объект без присмотра практически до самого утра.

Этой оперативной информацией меня снабдил Генка Петров. А вот как полковник ее раздобыл, я даже не спрашивала. Главное, чтобы там ничего не поменялось и по сей день оставалось как есть.

При помощи нехитрого приспособления, изготовленного из двух шпилек, я легко открыла замок входной двери. Закрыла его за собой изнутри, осторожно осмотрелась, стараясь не подходить близко к окнам. Потом поднялась на второй этаж, обследовала его.

В здании было прохладно, но батареи топили, наверное, чтобы вся система не вышла из строя из-за сильных морозов, кроме того, здесь была вода и, возможно, свет. Правда, последний пункт я проверять не стала, чтобы не нарушать конспирацию.

Потом нашла небольшую комнатку с письменным столом и стареньким диванчиком, очевидно, когда-то здесь был кабинет или комната отдыха. А мебель очередные хозяева решили не забирать при переезде.

Вот я и пришла к выводу, что могу устроиться здесь практически со всеми удобствами. В шкафу мне даже удалось отыскать одеяло, из вывернутой куртки я соорудила подушку, под которую для спокойствия спрятала один пистолет. А второй для надежности решила спрятать поблизости, где-то в комнате, но в другом месте.

Поразмыслив, я выбрала один из ящиков письменного стола.

После чего я проделала еще кое-что, нашла туалетную комнату, как сумела, сняла макияж, привела себя в порядок и устроилась на диванчике под ветхим одеялом в попытке расслабить мышцы, немного согреться и отдохнуть.

После сытного ужина и последующей за ним прогулки на свежем воздухе заснула я быстро, как только немного согрелась. И спала, как младенец или человек с абсолютно чистой совестью. Тем более что прежде, чем лечь спать, я напомнила себе о полезной привычке никогда не терять бдительности. Ведь мало того, что по мою душу могут явиться в любой момент, так еще и совесть в одном из охранников вполне могла взыграть не вовремя, и мужчина может решить пройтись с обходом. И хорошо, если просто обойдет здание по кругу, он ведь может и внутрь зайти с инспекцией. А тут я, устроилась с комфортом и крепко почиваю.

В общем, мне о любом возможном вражеском демарше обязательно нужно знать заранее. Поэтому я расставила по гостеприимному зданию неприметные шумовые маячки. На ручку входной двери поставила швабру, что валялась в углу холла, и теперь, как только ручку дернут, или даже тронут, швабра упадет и наделает много шума в полупустом, а от того гулком помещении. Перед дверью другого входа я оставила пустое ведро, в расчете на то, что возможный визитер споткнется и устроит неслабый шум. Наверху лестницы я протянула нитку, к концу которой привязала за горлышко пустую пластиковую бутылку, а саму ее положила с краю. Теперь, если нитку зацепят в темноте, бутылка или в пролет упадет, или покатится с лестницы, и в том, и в другом случае получится сильный грохот. Дверь в свою комнату я тоже закрыла и подперла ее стулом. Настойчивый посетитель его, конечно же, может выбить, чтобы попасть внутрь, но бесшумно это проделать, разумеется, не получится.

Кроме того, меня, несмотря на старания, могли и не найти. Учитывая все эти обстоятельства, спала я очень крепко.

Поэтому шум где-то в глубине здания мне сквозь сон показался далеким и совсем негромким, буквально едва слышным. Но рефлекторно я все же протянула руку под голову, нащупала в складках куртки пистолет, ухватила за рукоятку и сняла с предохранителя. Руку с оружием пока вынимать не стала и продолжила лежать, не меняя позу и не открывая глаз. Кажется, мне даже сон продолжил сниться, недолго, буквально пару минут. Потому что взбудораженный мозг уже заработал, я стала различать звуки, похоже, в глубине здания слышны осторожные шаги, и двигаются сразу два человека, если не ошибаюсь.

Между тем моментом, когда я услышала шум, и тем, когда они нашли мое убежище, прошло достаточно много времени, мне даже начало казаться, что ничего не происходит, а шум послышался сквозь сон.

И в этот самый момент дверь сначала весьма ощутимо толкнули, а потом пнули изо всей силы.

Стул отлетел в сторону, створка двери резко открылась и с грохотом ударилась о стену.

В комнату вбежали двое и сразу начали палить из пистолетов, но я, пока в дверь ломились, успела сгруппироваться и мгновенно кувыркнуться с дивана, как раз в тот момент, как просвистели первые пули.

Я выстрелила в ответ, потом сделала еще два кувырка и уселась прямо на полу, под прикрытием широкой боковой стенки письменного стола. Мои пули достигли цели, но противники лишь синхронно покачнулись, оглушительно стреляя в ответ.

Я осторожно выглянула, отстреливаясь, быстро оценила обстановку. Поняла, что мужчины в хороших бронежилетах и нужно стрелять в голову, если я желаю избавиться от нападавших раз и навсегда. Или в руку, в плечо, если хочу временно лишить их дееспособности.

Но ребятки пришли сюда убивать, они даже времени на разговоры не стали тратить, сразу буквально с порога палить начали. Тем более что сейчас шансы далеко не равные и отступать мне некуда, значит, только стрелять, палить прямо по буйным головушкам.

Они разделились и, видимо, решили заходить с разных сторон. А я тем временем подумала, что для начала не помешает завязать хоть какой-нибудь разговор, чтобы их немного отвлечь.

– Ребят, а чего надо то?! Вы из полиции?! Или охрана?! Так я вроде ничего особенного не сделала, с чего стрелять-то сразу?

– Слышь, ты дурой-то не прикидывайся, – усмехнулся один.

– И ты прекрасно знаешь, что именно нам надо, – добавил второй, – попалась ты, Светлана, а как отсюда отходить, похоже, не придумала и сама загнала себя в тупик.

Парни бахвалились, уверенные в собственной победе, и совершенно зря, между прочим.

Я достигла поставленной цели, отвлекла их разговорами, а сама тем временем прицелилась из укрытия и сделала два метких выстрела, быстро, один за другим. Схватка завершилась, едва начавшись, поверженные противники пали на грязный пол, получив по лишней дырке в буйну голову каждый.

Я поднялась на ноги, отряхнулась и собиралась их осмотреть, но выходить из укрытия не торопилась и медлила, сама не знаю почему. Видимо, что-то меня настораживало, на уровне подсознания. Возможно, ощущение, что я здесь все еще не одна, может, звук осторожных шагов в коридоре во время перестрелки, может, чье-то едва уловимое дыхание за стеной сейчас, когда воцарилась практически полная тишина.

Я замерла в ожидании, правую руку с пистолетом держа на весу, но, по моим подсчетам, там остался всего лишь один патрон. Поэтому я медленно протянула левую руку к шкафчику, где лежал второй пистолет, намереваясь его достать. Но сама тем временем смотрела в коридор.

Там было очень темно, по сравнению с моей комнатой, в которую проникало немного света от далекого уличного фонаря.

В этот момент я отчетливо увидела, как темная тень мелькнула во мраке коридора, и одновременно оттуда раздался выстрел.

Я выстрелила в ответ и снова метнулась под прикрытие стола.

– Здравствуйте, Светлана, – раздался из коридора насмешливый мужской голос, – хотя отменное здоровье вам вряд ли пригодится. И сегодня, как ни крути, придется умирать. Хотя, должен заметить, вы молодец, и никто из ваших прежних знакомых не ожидал от вас подобной прыти. Я молчу про ту великолепную схему, что вы практически сумели провернуть, это достойно отдельного и более длительного разговора, да только времени сейчас нет. Речь идет о вылазке в ресторан и последующем из него исчезновении. Да, это было что-то! Эдуардович в ярости, его бойцы перешерстили все вокруг, и само здание с территорией, и окрестные улицы нашего города, да только толку ноль. Если ты хотела его разозлить и довести до гипертонического криза, можешь праздновать победу, потому что все у тебя получилось. И даже уйти получилось бы, затеряться. Они-то сейчас дорогие гостиницы трясут в полной уверенности, что Светлана Липник не остановится в заведении уровнем ниже пяти звезд. Видели бы они этот кошмарный диванчик и это одеяло, про пыль с грязью я, разумеется, уже молчу.

– Беру то, что могу, – буркнула я.

А мысленно отметила, что мужчина очень легко перешел с рафинированно вежливого «вы» до панибратского «ты», легко и быстро, буквально за одну минуту.

Похоже, это киллер по кличке Интеллигент. Прозвище он получил за манеру выражаться грамотно и почти без признаков блатного жаргона. И обращаться ко всем исключительно на «вы». А сейчас он фамильярничает, да и пускается в пространные объяснения, вероятно, потому, что знает Светлану и ненавидит ее или за что-то сильно злится.

Он тем временем громко рассмеялся:

– А ты не меняешься, дорогая. Нет, лицо, волосы и весь остальной стиль ты, конечно же, сумела изменить, в наше время это дело недолгое и до безобразия простое, но манеру общения, эти твои фразочки, а главное, врожденные цинизм и наглость, их же не спрячешь.

После этих слов я слегка растерялась. Кажется, внедрение прошло слишком успешно. Быстро вживаюсь в роль, к радости Мельниченко и своему ужасу. Кажется, эту Светлану все очень недолюбливают, и даже не только за то, что она слила практически всю организацию. Похоже, что она, в принципе, не очень хороший человек. Впрочем, сейчас речь не об этом, сама себя одернула я.

– Для человека, что торопится со мной разделаться, ты что-то слишком много болтаешь, – издевательски рассмеялась я.

– Сегодня ты умрешь, можешь в этом не сомневаться, – разозлился он, – ты перешла грань, и сама это прекрасно понимаешь. Ты просто заигралась, детка, возомнила себя самой умной и решила, что сумеешь провернуть эту грандиозную комбинацию. Задумано и правда было неплохо, дерзко и талантливо. Но подобные вещи всегда наказуемы, и очень жестоко, тебе ли с твоим опытом не знать?

– А ты тоже не изменился, – хохотнула я, – помни, дорогой, болтун – находка для шпиона.

Сейчас мое положение было неплохим, позиция надежной и укрепленной. Но слишком сильно тянуть время не стоило по многим причинам. И киллер мог прийти сюда не с двумя помощниками, а большее количество прихватить для пущей надежности. Кроме того, утро не за горами, значит, в здании может появиться охранник, чтобы осмотреться и все проверить перед сдачей смены.