Текст книги "Кошелек или жизнь?"

Глава 3
Мода на закрытый рот

Когда я зашла в «Сладкоежку», друг Кораблева уже ждал меня за столиком возле окна, держа в руках, как было условлено, местную газету «Тарасов молодой». Хотя сам товарищ, надо сказать, был не слишком молодым, с небольшой бородкой и бросающимся в глаза загаром – этакий крепыш из вечных туристов, из тех, кто до конца жизни поет у костра песни под гитару. Нет, никакой современный костюм с модной, дорогой рубашкой не мог скрыть человека, который при первой же возможности с радостью меняет весь свой прикид на рюкзак и штормовку и, посвистывая, уматывает вдаль «от жены, от детей».

– Занято, – буркнул Николай, заметив, что напротив него садится молодая девица, да еще смотрит нагло во все глаза. – Места, что ли, мало?

– А вот мало, – сказала я зачем-то. – Где хочу – там и сажусь, у нас демократия.

– Смотри-ка, демократия у нее. Полно мест свободных, иди и садись. Я с незнакомыми женщинами последние пятьдесят лет своей жизни не знакомлюсь, – улыбнулся он невесело. – Вот в углу какие пацаны сидят, как раз из ваших.

– Что делать, если вы мне понравились, – продолжала я упорствовать. – И только вы.

– А если папку попросить, чтобы он задницу тебе надрал? Или уж самому?

– Лучше самому. Да ладно, это вы со мной по телефону сейчас разговаривали. Татьяна я.

– Вы? Частный детектив? – удивился Николай и как-то по-мальчишески озорно рассмеялся. – Вот молодежь пошла нынче, не устаешь вам удивляться.

Все правильно – мне как раз хотелось сбить нервное напряжение, а то у моего собеседника был такой встревоженный вид, на который трудно не обратить внимания.

– Так что с Сашкой? Куда он пропал? – набросился он сразу на меня с вопросами. – Я уже почти неделю не могу дозвониться – такого сроду не было. И жены его дома нет. Что случилось?

– Пока не знаю. Но не только вы волнуетесь. Еще вон та красавица, которая как раз к нам спешит…

К нашему столику между стульев активно пробиралась Екатерина.

– Вы знакомы?

– Екатерина Сысуева, – протянула Катя со светской готовностью свою холеную ручку, услышав конец нашего разговора и подсаживаясь на свободный стул.

– Николай, – неловко сжал ее ладошку мужчина, не зная, что с ней делать – целовать или по-товарищески пожать. – Саша про вас говорил… очень много. Вот и познакомились.

– Выходит, человек пропал… – начала я, но Катя меня перебила:

– Что это значит: спроси жену? О чем спросить-то? Я сейчас поехала в магазин, пыталась ее найти, а там сказали, что она дома – и вообще у нее отпуск или что-то в этом роде.

– Дома ее тоже нет, – сказала я. – Там одна собака только.

– Откуда ты знаешь?

– Можно сходить проверить! – потрясла я перед глазами ключом. – Я сегодня нанялась ее собачку выгуливать, между прочим – и не жалею. Она вскользь сказала, что вроде бы сын сейчас у матери, а сама она поехала на дачу.

– Погодите, я что-то совсем не понимаю, о чем вы говорите, – вмешался в наш разговор Николай. – Вы считаете, что в пропаже Сашки замешана как-то жена – так, что ли?

– Пока это одна из версий, но ее нужно проверить. Кстати, вы старый друг Кораблева – расскажите-ка поподробнее все, что знаете об их личной жизни. Что делать, приходится…

– Да какая там личная жизнь! – махнул рукой Николай, и Катя облегченно вздохнула, даже слегка улыбнулась. – Он разводиться собрался. Не знаю, успел ли до отъезда, но вроде как точно. Даже слушать больше не хотел о совместной жизни со своей выдрой. Само собой, настроение у него было отвратное, потому что началась сплошная дележка, что кому. Танька ведь считает, что Сашка всем ей обязан, вроде бы как она его в люди вывела, потому что у нее денежки водились – так что там целые баталии дома каждый день. Он никому не говорил про это, только мне. Но настроен был бесповоротно.

– Интересно, а не могла ли Татьяна Федоровна из мести подстроить мужу какую-то гадость? А если уж быть точнее – постараться от него избавиться? – спросила я Николая.

– Эта? Эта все могла. Мне так кажется. И вообще – в милицию ее нужно срочно, нечего зря время тянуть. Нет уж, я со своей благоверной еще восемь лет назад развязался – и доволен. Можно сказать – счастлив! Денег им принесу, с дочкой в парке прогуляюсь – и адью. Я на Сашку с его идиоткой столько насмотрелся, что врагу такого не пожелаю. Я бы ее просто так, для профилактики за решетку засадил, чтобы людям жизнь не отравляла.

– А какие есть доказательства? Для профилактики не получится. Это так любого человека в тюрьму нужно сажать, если руководствоваться тем, на что он способен. У меня есть кое-что, но пока этого мало, – сказала я, открывая в книге, которую для проработки прихватила до вечера с собой, загнутую страничку и показывая Николаю.

– Смотри-ка, уже и барахло делит! – удивился он. – Вот гадина! А говорите, что доказательств нет. Ишь ты – в случае смерти супруга! Да я ее сам в случае чего удавлю своими руками, не пожалею.

– Извините, но мало ли кто какие книжки перед сном читать любит. Некоторые, например, детективчики любят про убийства и половые извращения – этих тоже прикажете за решетку? Лучше постарайтесь с самого начала вспомнить все, о чем вы последний раз говорили с Кораблевым, – остановила я разбушевавшегося товарища.

– О ней говорили, – кивнул Николай на Екатерину. – И вообще о бабах. Сашка жалел, что его девчонка не свободна и вроде бы муж очень богатый. Ну, а я о своем говорил. Как всегда.

– О чем о своем?

– Да что не в этом счастье! – в упор посмотрел на меня Николай, словно желая лишний раз проверить на слушателе затверженную истину. – Не только в этом. Я посмотрю – все мужики вокруг зациклились на юбках, как будто разом рехнулись.

– Ну и что такого? – презрительно фыркнула Катя. – Вы хотите сказать, что Саша из таких?

Николай пожал плечами и продолжил рассказ.

Вообще-то Кораблев никуда уезжать не собирался, потому что примерно в эти дни должна была состояться одна деловая встреча, связанная с крупной партией керамической импортной плитки – новых поставщиков Кораблеву как раз Николай «подтянул». Поэтому было странно, что он вдруг на какой-то бизнес-семинар срочно собрался, хоть и сказал, что это близко и всего на три дня, по срокам успевает вернуться.

– Близко? – переспросила я.

– Ну да, я так понял, что в каком-то профилактории вроде бы, хотя не уточнял толком. Мне-то зачем? Лично я во всякую туфту не верю, это Санька был задвинут на своих тестах и психологиях…

– Как любой цивилизованный человек, – вставила Катя. – При чем здесь – задвинут?

– Ну, я и говорю. Видела, сколько у него книг дома? Он, наверное, все прочитал. Я его спросил как-то по пьянке: если ты такой умный, зачем жену зря терпишь, которая как зуб больной во рту торчит? Вон, посмотри на меня, старик, не боись. А он говорит – дело не в страхе. Я как Сократ, у которого супруга Ксантиппа тоже была на редкость злой и сварливой, и мудрец так говорил: «Уж если я ее выдерживаю – значит, любое испытание нипочем». Или типа того. Но у всех людей нервы не резиновые – я, конечно, может быть, не такой ученый, но такое мое слово, – завершил Николай свою обличительную речь.

– Интересно, а у кого можно поподробнее узнать об этом бизнес-семинаре? Ведь кто-то его устраивает, фирма какая-нибудь специальная… Тогда легче было бы разобраться… – задумалась я вслух.

– Ну, не знаю. Может быть, у него на работе что-то известно?

– А ты не можешь вспомнить? – обратилась я к Кате, которая смотрела на Николая с открытой неприязнью и даже с вызовом, хотя тому это было явно безразлично.

– Мне Саша тоже ничего про фирму не говорил, он сказал только, что звонить будет каждый день, а через три дня уже вернется…

– Что же, будем искать устроителей семинара.

– А я бы лучше бабу его потряс как следует. В смысле Таньку. Вот с чего начинать надо. Я бы сам с ней поговорил по-мужски. Если она на даче – то я знаю, где это. Был пару раз, мы там с Сашкой выпивали втихаря, – подсказал Николай.

– Хорошо бы за ней последить – чем это она таким занялась, что все дела в магазине забросила, и дом, и сына! Попробуем-ка ее разыскать, а? – согласилась я с «заинтересованным лицом» в расправе с женой друга.

– А вы с нами, мадамочка? – насмешливо поинтересовался Николай у Кати, и та только вспыхнула и растерянно пожала плечами: мол, не знаю даже, куда теперь податься.

– Поехали, – скомандовала я. – Надеюсь, у вас машина – не инвалидка? Всем места хватит?

– На моем лихом коне? Какие вопросы! – улыбнулся Николай. – Я недавно на нем всю Среднюю Азию объехал, и – нормально. Вот где женщины послушные, прямо шелковые все. Печет себе молча лепешки, глаза на тебя лишний раз поднять боится. Красота!

– Еще бы! Для таких, как вы, – мечта. Вам бы шахом быть, и чтобы целый гарем… – не удержалась и вставила Катюша.

– Нет уж, гарем – это слишком много, наверняка грызться между собой начнут. Одно слово – женщины, – сказал Николай. Видно было, что он ее явно дразнит, прощупывает на свой манер – но Катя этого не понимала и надулась по-настоящему.

Дача Кораблевых оказалась не слишком далеко за городом, на берегу речки Лещовки, и представляла собой добротное двухэтажное строение. Вот что значит свои стройматериалы – любой домик при желании можно состряпать.

– Сделаем так, – сказал Николай. – Я один пойду. Меня она знает. Скажу, что Сашку ищу, и поговорю по душам.

– Только не в лоб, бога ради, – взмолилась я, увидев, как решительно сжал Николай свои кулаки. – В том смысле – что не так прямолинейно. Нам сейчас просто нужно убедиться, где она, и установить постоянное наблюдение. Как бы все сразу не испортить.

– Может, лучше я загляну, вроде как дачу какую-нибудь ищу. А то он ее без разговора пришибет, как представительницу женского рода – и все тогда, – усмехнулась Катя, презрительно сложив свои красивые пухлые губки. – А я-то все думала: что это меня Саша со своими друзьями не знакомит? Теперь все понятно.

– Слава богу, пронесло, – подхватил Николай. – Я ему сразу сказал – со своими бабами сам разбирайся. Ша, запретная тема.

– Мужлан!

– И горжусь. А тебе пидоры больше нравятся? Сходи в ночной клуб, посмотри…

– Да перестаньте вы, в самом деле! Как собаки! – не выдержала я, но тут же вспомнила Фрейду и поправилась: – Нет, хуже собак. Они в таких ситуациях ведут себя умнее. Тебя по-хорошему спрашивают: сможешь все сделать тонко, без лишних эмоций?

– Что я, маленький, что ли? Про Штирлица кино не смотрел? – несколько даже обиделся Николай.

– Знаете, а похож чем-то. Губы тонкие, точь-в-точь как у Тихонова. Только у него форма головы другая – наверное, потому, что в ней извилины помещаются, – засмеялась злорадно Катя.

Удивительно, но у многих женщин даже в самых экстремальных ситуациях на уме одни глупости, и ничего больше. Я и за собой замечаю, что иногда в наиболее неподходящий момент, можно сказать, на грани жизни и смерти, вдруг вспоминаешь, что губнушка любимая закончилась, и видишь перед глазами витрину, где она продается. Или что-нибудь еще в таком же роде.

– Женщины – в окопах, мужики – на передовую, – улыбнулся как ни в чем не бывало Николай и вышел из машины.

Рассказав, по какой дорожке лучше подойти к возвышающейся над другими хибарами кораблевской даче, Николай двинулся по тропинке, а мы остались его ждать.

Нет ничего для меня более ненавистного, чем ждать. Уж лучше догонять или от кого-нибудь удирать по крайней мере. А вот так, когда внутри начинают часы монотонные тикать, – нет, такое не для меня! К тому же я вспомнила, что ночью спала почему-то беспокойно, плохо и проснулась в дурацком настроении. Поэтому я потянулась и удобно устроилась на заднем сиденье вздремнуть.

– Ты следи. Если что необычное увидишь, скажешь, – приказала я Кате, заметив ее удивленный, непонимающий взгляд. Как можно спать, когда идет операция по спасению ее любимого? За что мне деньги, в конце концов, плачены? Уж не за сон ли? «Ничего, Катюша, сон для частного детектива вещь полезная и даже необходимая, – подумала я, закрывая глаза, – особенно когда за работу заплачено вперед».

Наверняка я проспала не меньше получаса, а когда очнулась, то увидела ту же самую картину – Катерина сидела на переднем сиденье автомобиля, напряженно вглядываясь в даль, в сторону кораблевской дачи.

– Странно, – заметила я, – мы договорились, что уж через двадцать минут он точно вернется. Там ничего слышно не было?

– Нет, – сказала Катя. – Тихо. А вдруг он тоже там?

Ясно было, что она имела в виду Кораблева. Интересно, что она нашла хорошего в этом лысом дядьке? Может, трахается очень хорошо или действительно умный? Но уж никак не красивый. Нет, все-таки женская душа – вечная загадка, ничего понять невозможно.

– Вряд ли, – ответила я романтической влюбленной. – Слушай, а ты с Татьяной этой знакома? Она тебя когда-нибудь видела?

– Нет. А я ее видела только на фотографии. Да я и не хочу совсем.

– Придется. Пойди-ка, посмотри, где наш друг. Я ведь для тети Тани – уже знакомая собачница, слишком будет странно, если появлюсь. Если что – ори. Поняла?

– А что – что? – сразу притормозила с выходом из машины Катя.

– Откуда я знаю? Да это я так, на всякий случай. Может, он убил ее сгоряча и теперь не знает, что с телом делать, слезы льет. Заглянешь, спросишь, где дача здесь каких-нибудь Ивановых или Петровых, постарайся выяснить, чего там Николай так долго застрял…

– Ладно, – сказала Катя. – А вдруг и Саша где-нибудь там прячется?

– От кого? – спросила я. И не стала продолжать вертевшееся на языке: «От тебя?»

Я понаблюдала из машины, как стройная фигурка Катерины исчезла за углом ближайшей дачки, затем прошло еще минут пять, и вдруг со стороны кораблевского участка раздался оглушительный женский визг. Никаких сомнений не было – орала Катя. Но коротко: один раз взвыла, как сирена, которую тут же погасили. Ну дела. Что же там у них делается? Выждав несколько минут, я вышла из машины и отправилась к веселенькому месту, где один за другим исчезали люди. Но только по другой тропинке, сделав большой круг и обойдя дачу с другой стороны. Стараясь передвигаться как можно неслышнее, я проскользнула в соседский сад, в котором, к счастью, хозяев не было видно, прикинула на глаз: большая груша росла как раз напротив окон второго этажа дачи Кораблевых, можно попробовать с нее что-нибудь разглядеть. Конечно, груша с ее острыми отростками – не самое удобное дерево для лазанья, по доброй воле я бы на нее не полезла, но служба не дружба. Тем более клиентку, похоже, взяли в плен.

Продираясь сквозь ветки и радуясь, что сегодня на мне одежда сдержанных тонов, я залезла на дерево и осторожно заглянула во двор. Ясно – возле калитки стояли два мордоворота, по плечам видно, что из охранников-профессионалов. Интересно, что и кого они тут охраняют? Уж не чахлые кустики смородины, которая растет возле окон, это наверняка.

В окне, кроме опущенной занавески, ничего не было видно. Эх, жалко, что я не экстрасенс, не умею глядеть сквозь предметы или хотя бы ткани, хорошо бы на досуге поучиться. Но если на руках перейти по ветке, то можно постараться тихо спрыгнуть в кораблевский сад. Где-то проехала машина, в которой был на всю мощность включен радиоприемник, охранники повернули головы на звук. Все, самое время, пока их отвлекает Валера Леонтьев своей песенкой про светофор зеленый. Несколько минут – и я уже сидела за зарослями малины, стараясь даже тише дышать. Вроде бы пронесло… Но почему в этом саду так паршиво все растет, спрятаться толком негде? Вот они, интеллектуалы, только бы им одни книжки читать. Взял бы вот Александр Денисович несколько раз лопатку в руки на свежем воздухе – глядишь, и почувствовал бы себя счастливым без всяких сомнительных бизнес-семинаров.

Музыкальная машина остановилась где-то рядом, и охрана приняла боевые стойки. Вряд ли подвернется момент лучше, чем этот, чтобы быстро-быстро, по стенке, пробраться к приоткрытой двери в дом.

Ого! Не успела я заскочить за порог, как в темноте меня схватили чьи-то сильные руки. Вот это дело – и здесь засада! Но мужик, который загреб меня в охапку, видимо, был все же не готов, что его жертва владеет приемами карате, а также вполне общеупотребимыми приемами защиты.

Раз – и некто так получил каблуком между ног, что сразу осел вниз, ойкнув и зажавшись. Пришлось весьма ощутимо дать ему также по солнечному сплетению, чтобы отключить бедолагу, а заодно избавить от острой боли. Жалко, что, падая, он задел ногой и разбил какую-то стеклянную банку, которая со звоном разлетелась вдребезги.

– Максим, что там? – услышала я знакомый голос Татьяны Федоровны, которая, похоже, двигалась мне навстречу. – Идет кто-нибудь? – Дверь в прихожую-коридор приоткрылась, в дверном проеме показалась знакомая стрижка, острый клюв. – Что, пришли?

Одним прыжком, словно пантера, я бросилась на свою, можно сказать, хозяйку и первым делом зажала ей рукой крепко рот и поднесла к виску отвертку, которую успела подобрать на полу. На всякий случай – когда человек чувствует у виска что-то холодное, он ведет себя гораздо осторожнее и вдумчивее.

– Пикнешь – убью, – прошипела я грозно в темноте. – Поняла? Только попробуй кого-нибудь позвать.

Тетя Таня оказалась смышленой и быстро-быстро закивала головой. Но при этом она все же выворачивала шею, пытаясь меня разглядеть в полумраке. Пришлось сдернуть с шеи шарф, чтобы уж наверняка смолкла. Обычно я удачно обхожусь широким лейкопластырем, но сейчас некогда возиться, главное, чтобы женщина не успела позвать подмогу. Она и не успела, только замычала тихо и покорно, особенно когда я вынула из сумочки газовый пистолет, который всегда ношу с собой.

– В комнате есть охрана? Отвечай жестами!

– У-у, – кивнула Кораблиха и показала пальцами: один.

– А где Николай? Мужик, который приходил? Здесь?

– Угу, у-у, – кивнула она, показывая на дверь комнаты.

– А девушка?

– У-у, – продолжала кивать она головой. Прямо как в передаче «Жизнь животных», где недавно человекообразных обезьян показывали.

– Наемники эти твои? Охрана? Сколько всего? – Татьяна показала на руке четыре пальца. Понятно, значит, трое – один временно лежит в отрубе, двое на воротах, один в комнате.

– Жить хочешь? Или как? – спросила я Татьяну зловеще в ухо – аж у самой по спине мурашки поползли.

– У-у-у-у, – закивала женщина с новой силой. Она так и не видела, кто стоит за ее спиной, но уже дрожала всем своим худосочным телом, словно и правда пришла смерть с косой. А точнее, со ржавой отверткой.

– Тогда слушай меня внимательно. Сейчас ты их всех, своих телохранителей, отпустишь. А потом поговорим. Учти, дача окружена, веди себя хорошо. Я вот здесь спрячусь, посмотрю на твое поведение. Если что – тебе первой конец. Лучше не начинай.

Татьяна шустро кивала, как китайский болванчик, – как только голова еще не оторвалась? А я отпустила ее из рук, спряталась в прихожей за занавеску и подумала: «Правильно ли я делаю? Ведь ничего не поймешь, что здесь происходит, просто черт знает что творится».

Почетный караул у калитки, охрана, людей зачем-то в плен захватывают… Как в этой кутерьме разобраться, что к чему? В странную историю я вляпалась, как обычно. Но, судя по всему, Татьяна полностью поверила моим словам, что теперь за ней с каждой груши следят по десять человек, потому что уже через несколько минут из дома, громко разговаривая с хозяйкой, вышел молодой человек, я услышала, как он говорил на ходу:

– Ну вот, только зря приперлись. Как знаешь. А Максимка, что же, опять остается? Во, пристроился! Переговорить бы с ним…

– Иди, иди, не надо. Сами разберемся, – толкала она мальчишку в спину, который недовольно проворчал:

– Сроду мне ничего не говорят. Как дурак на побегушках.

Потихоньку выглянув в дверной проем, я видела, что мужики возле калитки тоже недоуменно пожали плечами, о чем-то между собой переговорили, потом один из них выкатил из гаража машину, открылись ворота, незаметные в заборе…

Уф, уехали! Такое ощущение, что в саду сразу и воздух посвежее стал, не такой наэлектризованный.

Татьяна Федоровна медленно возвращалась к дому, и на нее было жалко смотреть. Плечи опущены, как у старухи, лицо серое и еще больше заостренное.

Вот идиотизм, неужели и правда поверила, что ее дача окружена, а сама она кому-то нужна до смерти? Кому? Для чего? Нет, ничего решительно в этой истории мне пока что было непонятно.

Когда Кораблева зашла в дом, я наконец-то вышла из угла на свет, и она застыла изумленно, узнав мое лицо.

– Ты? – только и проговорила она, присаживаясь прямо в коридоре на какую-то первую попавшуюся лавочку. – Как же я не догадалась? Ну ладно, ваша взяла. Но все равно поговорим еще – а то слишком жирно будет…

«Ты про что, тетенька?» – хотела я спросить, но вовремя удержалась.

– А сейчас пройдемте в комнату, и вы мне дадите подробные показания, – сказала я как можно более сурово. – Милиция.

При виде моей красной корочки, разумеется фальшивой, на лице Татьяны Кораблевой отразилась целая гамма сложных чувств – начиная от возмущения и до разочарования.

– Как? Вы из органов?

– Глухая, что ли?

– Сами пришли? Я же не обращалась…

– Послушайте, пройдемте в дом. Первым делом – где наши сотрудники?

– Какие? Николай, что ли? Он тоже ваш? – еще больше изумилась Татьяна, а я почувствовала, что перегибаю палку, и приняла грозный недоступный вид, как настоящий страж порядка.

И Николай, и Катя лежали в маленькой темной комнате на кровати со связанными руками, ногами и кляпами во рту – ровненько так лежали, как два барашка перед закланием, только даже блеять не могли. Интересная мода в этом доме – всем рты чем попало затыкать.

Первой, как и полагается по законам высшего света, я развязала прекрасную даму, пунцовую как роза.

– Сука! Где Сашка? – завопила прекрасная дама, как только путь словам был наконец-то открыт. – Что значат слова: спроси жену? Говори, быстро.

Катя уже даже пыталась лягать Кораблеву ногами, пришлось останавливать строгим армейским окриком.

– Теперь и сомневаться нечего! Это все она. Где Сашка? – громогласно закричал Николай, которому тоже был развязан язык. Впечатляющий получился дуэт, ничего не скажешь.

– А говорите, милиция? – усомнилась сразу Татьяна и заозиралась по сторонам. – Какая же это милиция? Вы чего мне?

– Нормальная. Советская, точнее – российская, – сказала я, перехватывая и фиксируя сзади освободившейся веревкой ее руки. – Садитесь, гражданочка. Сейчас будем проводить допрос с пристрастием. Что это вы за военизированное шоу у себя на даче устраиваете?

– Все вы врете! Никакая вы не милиция! Караул! Самоуправством занимаетесь. Да я вас за это за решетку засажу! Убивают! – громко заверещала Кораблева, но тут же увидела перед глазами крепкий кулак Николая весьма впечатляющих размеров.

– Будешь орать дальше? – коротко спросил Николай.

– Не имеете права. Где разрешение на арест? – затрепыхалась Кораблева, несколько сбавив тон, но вдвоем с Николаем мы ее скрутили быстро.

– Да я сейчас ее убью! Где Сашка? – бросилась на пленную Катя, вцепилась ей в волосы. Раздался визг, как будто сцепились две кошки. И обе из-за лысого, облезлого кота. Нет, не понимаю. Что за странные вкусы у этих женщин. Вот Николай со своей загорелой мускулатурой и грубоватыми шуточками хотя бы на настоящего мужика похож – из таких, на которых можно опереться в трудную минуту. Уж если бы пришлось выбирать – мой выбор пал бы на него.

– Всем молчать! – закричала я, чувствуя, что всякое человеческое терпение кончается. – Прекратите! А то я сейчас…

И в этот момент сзади получила удар по голове, увидела в воздухе обломки стула, после чего сразу же наступила ночь, хоть я вроде бы совсем недавно неплохо выспалась. И тоже сразу замолчала.