Текст книги "Бог велел делиться"

– Когда же вы собирались познакомиться с невестой Сергея?

– Сегодня он должен был Настю домой отвезти, а сам сюда вернуться, а завтра уже привезти и ее сюда, на обед. Я вот готовиться начала, чтобы выглядеть прилично, – она машинально потрогала бигуди под косынкой, – холодильник уже забила всем, чем нужно… Да вы, может, ошиблись? – воскликнула она, прижимая руки к груди и с отчаянием глядя на меня и Арсентьева. – Это, наверное, другого кого-то убили, не моего Сергея?

– К сожалению, это факт, – тихо сказала я. – Настя же была вместе с ним, она подтвердила, что это ее жених… Мы можем показать вам фотографии убитого, но вряд ли вам нужно на это смотреть.

– Покажите, – Тамара Григорьевна протянула руку.

Я вздохнула и посмотрела на Арсентьева. Тот вынул из органайзера несколько фотографий. Тамара Григорьевна просмотрела их все, бессильно опустила руки, и мне снова пришлось бежать на кухню за успокоительным. После двойной дозы тяжелый разговор был продолжен.

– Он собрался к вечеру, оделся и поехал за Настей, – говорила мать Сергея. – Сказал, что вернется поздно. А когда вы позвонили, я подумала, что он раньше освободился…

– Тамара Григорьевна, ваш сын познакомился с Настей в Москве. А что он там делал?

– Да по делам, говорит, ездил, – пожала плечами Перфильева. – Больше он не рассказывал. Я и не лезла толком, ему и раньше разъезжать приходилось. Я только обрадовалась, что он из Самары вернулся, думала, теперь здесь будет, со мной, а он опять уехал, в Москву теперь… Правда, говорил, что с Настей здесь жить собирается, и квартиру здесь купил.

– А что он делал в Самаре? – заинтересовалась я.

– Работал он там, в фирме одной. Работал, нужно сказать, удачно, – отметила женщина. – Деньги у него появились хорошие, он и мне присылал, помогал… Я уж прямо радовалась за него. Думаю – ладно, пусть хоть в Самаре, лишь бы хорошо все было. Сейчас работу-то вон как трудно найти, чтобы платили нормально. А потом вдруг он приехал назад. Фирма, говорит, развалилась… Хорошо хоть, что заработать успел, – он и машину, и квартиру себе купил. Правда, потом устроиться никуда не мог. Привык, видно, хорошо зарабатывать, и не хотелось ему на меньшую зарплату идти. В Москву вот зачем-то поехал… Там, наверное, устроиться хотел через кого-то из знакомых, да так и не устроился. Зато вот хоть с Настей познакомился. Хотя теперь… Все без толку!

Тамара Григорьевна закрыла лицо руками.

– Простите, а вы не знаете среди его знакомых человека по фамилии Батищев? – поспешно спросила я, чтобы хоть как-то отвлечь женщину от горестных мыслей.

– Знаю, а как же! – неприязненно поджала губы Тамара Григорьевна. – Прямо вам скажу: таких мерзавцев лучше и не знать!

– А почему у вас сложилось такое мнение? Им приходилось близко сталкиваться с Сергеем?

– Приходилось вот, угораздило! – со вздохом покачала головой Тамара Григорьевна. – Пять лет назад это было. Тогда Сережа отдал ему деньги под проценты, а тот не вернул. Постоянно кормил всяческими обещаниями. На работу его, правда, устроил. Поначалу платил хорошо, а потом перестал. В общем, непорядочный он человек! – в сердцах подытожила Тамара Григорьевна. – Один раз я его видела только, он приезжал. Весь какой-то неопрятный, фу! И надо же, Сережа с ним столько раз связывался! Как будто он медом намазан, этот Батищев!

– Да, вот Настя рассказывала, что Сергей недавно общался с этим самым Батищевым…

Мать испуганно замахала руками.

– Да вы что? – вымолвила она. – Это зачем же?

– Вот это нам и непонятно, – призналась я. – Тем более если вы говорите про него такие плохие вещи. Но факт остается фактом!

– Вот я и говорю – как медом намазан этот Батищев, умеет он окрутить людей так, что они на него бесплатно готовы работать и все ему прощать! – в сердцах воскликнула Тамара Григорьевна.

– Ну, в этом мы разберемся, – мрачно вставил Арсентьев.

– А еще кого-то из друзей сына вы можете назвать? – спросила после паузы я.

– Да у него с этими разъездами да с работой и друзей-то не осталось, – склонила голову Тамара Григорьевна. – Раньше, в юности-то, дружил, конечно, с ребятами – и в школе, и во дворе. А потом все как-то разошлись… Ну, это понятно – у всех семьи, свои заботы. А Сергей вот кинулся деньги зарабатывать. Я и не помню, с кем и когда из друзей бывших он последний раз встречался-то.

– А когда он уезжал в Москву, то называл какие-то имена?

Тамара Григорьевна задумалась, потом отрицательно покачала головой:

– Нет, никого не называл. Я еще спрашивала – к кому ты там едешь-то? Есть кому помочь тебе? А он одно – есть, есть, а конкретно ничего и не скажет. И вот всегда так! Может, если бы побольше делился с матерью, ничего бы и не случилось страшного!

– А у кого он там останавливался?

– Квартиру он там снимал. Сейчас же этого добра на каждом шагу, были бы деньги, а поселиться не проблема. Снимал квартиру с телефоном, говорил, что где-то в Кузьминках, он мне звонил оттуда.

– А в той самарской фирме он с кем работал? Вы кого-нибудь знаете?

– Ой, нет, – покачала головой Тамара Григорьевна. – Они же все не наши, не тарасовские.

– Может быть, вы хотя бы помните, как называлась та фирма? – не отставала я, пытаясь ухватить хоть какую-нибудь ниточку.

Тамара Григорьевна замолчала, вспоминая. Потом воскликнула:

– Да, вспомнила! «Волжская корона». Я еще подумала, что название какое-то знакомое, вроде как на слуху…

– Точно «Волжская»? – уточнила я.

– Точно, точно, – закивала Тамара Григорьевна. – Не ошибаюсь.

– А когда ваш сын уехал в Самару? И почему именно туда? Ему кто-то рекомендовал этот город или эту фирму? Как он в нее попал? – забросала я вопросами женщину.

– Уехал он года полтора назад, – подумав, ответила Тамара Григорьевна. – Никто ему ничего не рекомендовал, он объявление в газете прочитал, что там предлагают какую-то работу, якобы очень выгодную. Ну, вот он и отправился. Да только с той работой ничего у него не получилось, он потом звонил, сказал, что там обман один. А возвращаться сюда он не захотел, потому что здесь уже все перепробовал. Остался там, мыкался какое-то время без дела, а потом вот в эту фирму устроился как-то. Как – я уж не знаю точно, я рада-радешенька была, что хоть как-то дела пошли у него! А что, вы думаете, что это важно? – вдруг обратилась Перфильева ко мне.

– Не знаю, – задумчиво ответила я. – Сейчас, в самом начале расследования, приходится тыкаться наобум, с трудом нащупывать нужный путь. Времени много может пройти, пока все разъяснится…

– Но хоть разъяснится? – Тамара Григорьевна с надеждой посмотрела мне в глаза. – Сейчас ведь столько убийств вокруг, и никого не находят, никого не сажают… Так и ходят бандиты по земле, новые злодейства творят!

– Будем надеяться, что преступник найдется, – ответила я. – Во всяком случае, одно могу обещать твердо: дело ваше никто не бросит, им будут заниматься до конца.

– Денег, может быть, нужно? – шепотом спросила Тамара Григорьевна у меня. – А то просто так кто искать станет? Знаю я, какая у милиции зарплата! А Сережа мне оставил денег в прошлый раз, я их и не потратила, на черный день приберегла… Я бы их и отдала, только чтобы нашли того, кто убил его! Один ведь сын у меня был…

– Давайте сейчас не будем об этом, – остановила ее я, не став вдаваться в подробности и рассказывать, кто и как нанял меня расследовать смерть ее сына. – Давайте лучше, Тамара Григорьевна, вы нам ответите еще на несколько вопросов. Это больше поможет в поисках преступника, чем деньги. Когда ваш сын вернулся из Самары?

– Четыре месяца назад, – припомнила мать Сергея. – Да, точно, месяц здесь помыкался, а потом в Москву собрался. Я его почти и не видела.

– Он не говорил вам, почему развалилась та фирма в Самаре, где он работал, если дела там шли столь успешно?

– Ему, видно, неприятно вспоминать про это было, – покачала головой Тамара Григорьевна.

– А почему? – поинтересовалась я.

– Ох, не знаю я точно, но что-то там произошло с их начальником… Не то поссорились они, не то еще что-то – Сережа не любил об этом говорить.

– А как звали этого начальника, не знаете?

– Нет, – в очередной раз разочаровала меня женщина. – Дети-то сейчас какие? Самостоятельные! Не очень-то с матерями откровенничают.

И Тамара Григорьевна зарыдала в голос. Арсентьев с непробиваемым выражением лица подал ей воды. Она сначала жестом остановила его, потом все-таки выпила.

Больше спрашивать мать вроде бы было не о чем. С сыном она общалась не столь часто, да и общение это отнюдь не касалось тех дел, которые могли быть как-то связаны с его смертью. Нужно было уходить. Тем более что я, посмотрев на часы, поразилась тому, сколько уже прошло времени с тех пор как я отправилась с господином Караваевым в ресторан. Конечно, когда начинается дело, то сетовать на то, что оно съедает кучу времени, не приходится, просто я не планировала взяться за расследование вот так, что называется, с места в карьер.

Уже когда мы выходили от Тамары Григорьевны, оставив ее на попечение соседки, Арсентьев по рации связался с Коротковым. Он возглавлял группу оперативников, направившихся по адресу Коломейцева.

Лицо лейтенанта не выразило никаких эмоций, когда он закончил разговор.

– По-прежнему нет дома. Никого вообще… Засаду оставили, но это… – Арсентьев махнул рукой.

– Думаете, тухлое дело?

– Конечно, – ответил лейтенант.

– Вам куда сейчас? – спросила я, садясь в свою «девятку».

– Сначала в управление, потом домой. Я пешком дойду, здесь близко, – отказался он от моих услуг.

Я же с чистой совестью отправилась домой. Ужин в «Нирване» был все же довольно сытным, так что наедаться на ночь я сегодня не собиралась. И вообще намеревалась сразу лечь спать, чтобы завтра с новыми силами взяться за дело. Однако я не могла отказаться от общения со своими двенадцатигранными гадальными костями: мне нужно было, чтобы они обрисовали мне картину хотя бы в общих чертах. Этими костями при расследовании я пользуюсь уже много лет, и они еще ни разу меня не подводили. Можно было не сомневаться: как кости скажут – так и будет!

19 + 1 + 33 – «Увлечение делом. Живой интерес к нему не позволит лени проникнуть в вашу жизнь!»

Вот так, коротко и ясно! Куда уж яснее и проще! Вот такие предсказания я люблю, они означают только одно: я займусь делом, и скучать мне не придется. Правда, неизвестно, чем все это закончится, но ведь если знать все наперед, то и жить было бы неинтересно, верно?

* * *

Утром я все же решила поехать по адресу, где согласно документам проживал Богдан Коломейцев. Меня подстегивал какой-то азарт: умом я понимала, что, если Коломейцев действительно виноват в убийстве – а очень многое, если не все, говорило именно в пользу этой версии, – он вряд ли появится дома в ближайшем будущем. И тем не менее я решила отработать эту версию, которую вчера не смог отработать Коротков с оперативной группой. Не скрою, подвели меня к этому поступку еще и кости, которые я, не удержавшись, бросила утром. Все-таки во вчерашнем предсказании было маловато конкретики, да и к тому же утро – оно всегда вечера мудренее. Так вот, кости мне сказали буквально следующее:

«Не забывайте, что для вас очень важно всегда быть хорошо информированной, так что старайтесь получать новости из первых рук».

А это было уже практически руководством к действию, так что я поспешила по адресу, полученному в «Нирване».

Коломейцев проживал в новом районе, в доме, выстроенном максимум два года назад. Неудивительно, что жильцы мало знали друг о друге. Я особо не надеялась на какую-либо удачу, поднимаясь на лифте на седьмой этаж.

Однако у меня екнуло сердце, когда на звонок в искомую квартиру открылась дверь. На пороге стоял молодой парень лет двадцати двух. У него были черные волосы, стриженные ежиком. Одет он был в темно-синюю футболку и джинсы. Он равнодушно смотрел на меня, держа в руке вилку с наколотым на нее пельменем.

– Здравствуйте, – начала я, внимательно вглядываясь в лицо парня.

– Здрасте, – дожевывая пельмень, ответил парень.

– Мне бы с Богданом поговорить, – осторожно проговорила я, сохраняя по максимуму нейтральный тон.

– Давайте, – пожал он плечами.

– Что давайте? – удивилась я.

– Говорите. Я Богдан. Если вы из военкомата, так я уже сдал справку, что я негодник.

– Это еще почему? – подозрительно спросила я, хотя меня это волновало меньше всего на свете.

– А у меня зрение плохое! – гордо заявил он.

– А очки где? – продолжала наступать я.

– А у меня контактные линзы! – не сдавался он.

– Повезло тебе, – с улыбкой ответила я, переходя с парнем сразу на «ты» и понимая, что, скорее всего, версия с Коломейцевым, по крайней мере, проживающим по этому адресу, в ближайшие минуты лопнет как мыльный пузырь.

Во всяком случае, парень, называвший себя Богданом, был абсолютно не похож на того Коломейцева, который работал в «Нирване» и чье фото я видела в документах, представленных администратором Борисевичем. Зато абсолютно соответствовал возрасту, указанному в его документах.

– Вчера при подозрительных обстоятельствах из ресторана «Нирвана» исчез охранник, которого звали Богдан Коломейцев, – сообщила я.

Богдан с удивлением посмотрел на меня.

– Ну и что? – пожал он плечами. – Мало ли Богданов Коломейцевых…

– Думаю, что куда меньше, чем Сергеев Кузнецовых, – усмехнулась я. – Перед его исчезновением в ресторане было совершено убийство.

– Да вы что? – бедный парень аж позеленел и уронил пельмень. – Я в «Нирване» в жизни не был! Вы меня, может, с братом путаете?

Ляпнув это, он тут же пожалел, поскольку, видимо, побоялся, что подставил брата.

– Вы проходите, – растерянно посторонился он, пропуская меня в прихожую.

В этот момент из комнаты вышел здоровенный черноволосый детина лет тридцати. Огромная черная майка, готовая вот-вот лопнуть, обтягивала его торс. Очевидно, это и был брат Богдана Коломейцева, и таким предстояло стать через несколько лет самому Богдану, поскольку черты лица их были очень похожи.

– Что такое? – лениво спросил он. – Что тут за наезды такие?

– Никаких наездов, – вежливо ответила я. – Видимо, произошло недоразумение. Из ресторана «Нирвана» сбежал охранник, который по документам значился как Богдан Коломейцев. И адрес зафиксирован тот же. То есть милиция ищет человека, который живет под именем вашего брата. Он, кстати, обвиняется в предумышленном убийстве. Вы понимаете, чем это чревато?

Старший брат, видимо, больше младшего соображал, чем это чревато, потому что тут же сказал, обращаясь к Богдану:

– У тебя же украли паспорт, дурик!

– Точно! – обрадовался Богдан. – У меня… Это самое… Украли паспорт. Я себе новый сделал.

Все стало ясно. В принципе, что-то подобное я заподозрила сразу же, как увидела лицо настоящего Коломейцева.

– Так вот, значит, почему менты приезжали вчера! – усмехнулся Богдан. – Мне сегодня соседка с девятого этажа говорила, что, мол, к нам в подъезд приезжали, а чего, почему – не знает. Ну, я кивнул и пошел дальше – мне-то что до этих ментов? А это, оказывается, они к нам приезжали!

– Е-мое! Из-за твоего разгильдяйства тут менты будут шмонать! – разъярился здоровяк и отвесил младшему брату родственный подзатыльник.

Богдан потер шею, но ничего не сказал. Видимо, воспринял это наказание как должное.

– Не ищете там ни фига! – пробасил старший брат в мою сторону, приняв меня также за сотрудницу милиции. – А пацана запарили совсем. Вон у дружбана моего тоже паспорт украли, так потом по этому паспорту полгода квартиру снимали и по межгороду звонили. Так его хозяева потом достали просто! Им такой счет пришел – чуть ли не саму квартиру продавать впору! И тебе говорю, – он повернулся к брату, – чтобы внимательнее был и ртом мух не ловил. Лох!

В завершение своей речи он отвесил Богдану еще один, такой звонкий подзатыльник, что я невольно удивилась, как у того не отлетела голова. Младший брат воспринял и эту экзекуцию с христианским смирением, решив, правда, на всякий случай удалиться на кухню, предоставив старшему разговаривать со мной.

– А вы ищите лучше, – обратился тот уже ко мне. – А то новых проблем не оберешься!

– А мы ищем, – твердо сказала я. – И обязательно найдем, только нужно, чтобы вы помогли.

– Пожалуйста, – тут же с готовностью кивнул старший брат. – Чем конкретно помочь?

– Прежде всего, – я кивнула в сторону кухни, – у меня вопросы к вашему брату.

– Так, дурик! – прикрикнул детина. – Быстро на выход. Потом дожрешь свои пельмени!

Богдан послушно вышел в прихожую.

– Давай отвечай на вопросы! – распорядился брат и кивнул мне.

– Постарайтесь вспомнить, где и при каких обстоятельствах у вас украли паспорт? – вежливо обратилась я к настоящему Коломейцеву.

Богдан густо покраснел.

– Это… Месяц назад где-то. Я тогда… Это самое… с дня рождения друга ехал, ну и… заснул в автобусе. А потом, когда очнулся, в карманы полез, смотрю – ни документов нет, ни денег…

– А кого-то подозрительного из попутчиков вы описать не можете? Может быть, к вам кто-то подсел, вы о чем-то разговаривали? – поспешно спросила я, не дожидаясь, пока вмешается старший брат.

Богдан наморщил лоб и проговорил:

– Ну, был там парень какой-то, я не помню точно… Он еще со мной заговорил чего-то про футбол, кажется, но я… это… Плохо соображал тогда, говорить не мог. Да и не люблю я футбол…

Старший уже открыл рот, но я опередила его следующим вопросом:

– А как он выглядел, этот парень? Возраст, одежда, черты лица? Узнать его сможешь? Или фоторобот составить?

– Не-а, – подумав, виновато ответил Богдан. – В куртке какой-то темной он был… Но узнать… Нет, не смогу, лица совсем не помню. Спать мне хотелось.

Реакцией на его слова послужил очередной подзатыльник. Лицо старшего брата при этом было суровым и невозмутимым.

Я подумала, что, если бы старшой почаще отвешивал Богдану подобные подзатыльники, тому не нужно было бы никакое плохое зрение, чтобы откосить от армии, но вслух ничего не сказала, просто вежливо поблагодарила за помощь, пообещала приложить все усилия, чтобы найти документы Богдана, и, попрощавшись, покинула квартиру Коломейцевых…

* * *

В машине я предалась размышлениям. Итак, в ресторан охранник устроился по поддельным документам. То есть более подробные факты выглядели следующим образом: некий преступник похитил документы Богдана Коломейцева, по ним устроился в «Нирвану» охранником, а затем, совершив убийство Сергея Перфильева, просто-напросто сбежал. И сейчас, скорее всего, живет по своим настоящим документам, а может быть, и по новым «липовым».

Правда, при этой ясности многое остается неясным. Зачем он похищал документы? Почему он устроился охранником именно в «Нирвану»? Если предположить, что он заранее планировал убийство Перфильева, то на что он надеялся? Ведь месяц назад, когда лже-Коломейцева приняли на работу в ресторан, Перфильев еще находился в Москве, и практически никто не знал, что он планирует вернуться в родной Тарасов. И потом, на что надеялся преступник, устраиваясь на работу? Что Перфильев когда-нибудь зайдет в «Нирвану», где его можно будет грохнуть? А когда это случится и при каких обстоятельствах – откуда он мог знать? Бред какой-то, а не план!

А может быть, все не так? Может быть, и не убивал этот лже-Коломейцев Перфильева? А документы у Богдана украл просто потому, что под своими не может светиться в силу какой-то другой криминальной истории? Другой, не имеющей отношения к убийству Перфильева в «Нирване»! А сбежал потому, что понял – если начнется проверка, то все раскроется и он первым делом попадет под подозрение. Но как бы там ни было, а его нужно искать. Слава богу, фотография его имеется. Конечно, он может изменить внешность, но все-таки пробовать нужно. Конечно, не самой мне, а милиции. В частности, подполковнику Мельникову, к которому я решила направиться сразу же, не откладывая это дело в долгий ящик.

* * *

– Арсентьев уже был у тебя с докладом? – с порога мельниковского кабинета спросила я, решив не тратить время попусту.

– Был, – ответил подполковник, кивая мне на стул. – Садись.

Я опустилась на стул, ловя на себе пристальный, прищуренный взгляд Мельникова.

– Ну и что ты можешь сказать? – игнорируя его, спросила я.

– Да ты подожди с Арсентьевым, – остановил меня подполковник, не меняя выражения лица. – Тут вот какая история произошла интересная…

– Какая? – оживилась я в надежде на новый поворот в деле.

– Я, понимаешь, снова послал двух ребят по этому адресу. Ну, по адресу Коломейцева этого. Открывает какой-то сопляк. Ну, Витек – ты же Витька знаешь, бугай такой здоровый, – с порога этому сопляку в нос. Куда, говорит, сбежать хотел, гнида? А тут из комнаты выходит бугай раза в два побольше Витька и, ни слова не говоря, нашему Витьку бьет в челюсть. Витек два зуба выплюнул и рухнул. Оказалось, что их уже задолбали «менты недоделанные», что утром уже приходила дамочка из милиции, и ей все объяснили, а эти якобы «тупицы со звездами» – это он про Витька с Арсентьевым – либо не поняли ничего, либо водку пили, пока дамочка перед начальством отчитывалась.

– А дальше? – заинтересованно спросила я, внимательно глядя в сторону.

– Дальше, – усмехнулася Мельников. – Дальше Витек очухался, понял, что облапошился, и начал извиняться. Ты представляешь, чтобы Витек извинялся?

Я вспомнила здоровенного Виктора Борзова из опергруппы Короткова, главным и беспроигрышным аргументом которого всегда являлся кулак, и покачала головой.

– Короче, извинился он, парень, увидев, что перестарался, тут же сопляка своего за водкой послал. В общем, посидели они и расстались друзьями на всю жизнь. Правда, жиденького Коновалова в отделение буквально принесли…

– Кто принес? – спросила я.

– Да Витек вместе с этим кренделем, старшим братом этого Коломейцева. Он, между прочим, знаешь, кем работает?

– Кем?

– Врачом на «Скорой помощи». Реаниматором. Пообещал Витьку с зубами помочь. Вот такие дела…

Мельников внимательно посмотрел на меня, а потом неожиданно прищурился.

– Дамочка из милиции – это ты ведь была, признайся!

– Ну, я, – в свою очередь улыбнулась я.

Подполковник довольно хлопнул себя по колену рукой.

– Ну, ты даешь, мать! – хохотнул он. – Я же тебе сказал, что мы сами все пробьем. Чего тебя туда понесло-то?

– Жажда новостей из первых рук, – не стала я вдаваться в подробности. – Кстати, ты чего так радуешься? Можно подумать, из-за того, что Витек двух зубов лишился. Больше, как я понимаю, поводов для веселья у нас нет, – заметила я.

Мельников нахмурился. Он немного подумал, повращал головой туда-сюда – видимо, это помогало справиться с постоянной усталостью, которая в последнее время обуревала подполковника и днем и ночью, – и вдруг неожиданно спросил:

– Так, ну и что ты думаешь делать?

– А ты? – не осталась в долгу я.

– А я уже кое-что сделал, – с вызовом заявил Мельников.

– Это что же? – удивилась я. – Отдал распоряжение об объявлении лже-Коломейцева в розыск? Составил фоторобот?

Мельников снисходительно усмехнулся.

– Это все само собой, – произнес он. – Тут поработали по Самаре, насчет той фирмы, где до недавнего времени обретался убитый товарищ Перфильев.

– И что же? – заинтересованно спросила я.

– А выяснились очень даже интересные вещи, – спокойно ответил подполковник. – Вот, сегодня разговаривал с самарскими коллегами, они поделились. Была фирма «Волжская корона»… – Мельников вздохнул.

– Так, – нетерпеливо подбодрила его я.

– Была… И сплыла… – заключил Андрей.

– То есть?

– А вот так и есть, что сплыла. Сейчас расскажу. Мы тут время тоже зря не теряли, пока ты по Коломейцевым шастала, – в очередной раз уколол меня Мельников, но я пропустила реплику мимо ушей. – В общем, фирма эта действительно сплыла. Но перед этим вышла там одна некрасивая история.

Фирма работала успешно, занимаясь продажей оргтехники.

Перфильев там был кем-то вроде консультанта. А возглавлял эту фирму некто Артем Николаевич Березников. Дела у фирмы шли довольно хорошо, она пользовалась доверием, и вот берет этот Березников кредит в банке на очень крупную сумму, якобы для покупки большой партии компьютеров. И после этого спокойно исчезает.

– Что значит – спокойно? На кого был оформлен кредит? – быстро спросила я.

– На него самого.

– И ты утверждаешь, что после этого он спокойно исчезает?

– Таня, но он же не совсем идиот! – развел руками подполковник. – Вероятно, заранее планируя эту операцию, он запасся новыми документами, возможно, изменил внешность. Можешь не сомневаться, поисками его занимались очень активно. «Самбанк», в котором он получил кредит, поднял на уши всех, кого только можно. Никаких следов.

– А когда это было?

– Четыре месяца назад.

– А что стало с остальными сотрудниками?

– Их и было-то там четверо, вместе с Березниковым. Фирма развалилась, каждый подался куда мог. К ним-то какие претензии, если кредит Березников на себя оформлял? Перфильев вернулся в родной Тарасов, решив начать здесь дела заново, остальные тоже стали как-то устраиваться в жизни… Перфильев вон в Москву подался, работу, правда, не нашел, зато невесту нашел.

– Которая, кстати, ничего не знает об этой истории, – вставила я.

– Но она и в самом деле может ничего не знать. Зачем Перфильеву ей об этом рассказывать? Ее слова похожи на правду – у Перфильева были, конечно, деньги, которые он успел заработать в этой фирме, но не такие уж большие. Когда они познакомились, он предложил ей поехать вместе в Тарасов, она согласилась. Вот и все.

– Насколько мне известно, здесь он не занимался ничем конкретным, – заметила я. – По крайней мере, так сказали Настя и мать Перфильева. Но деньги у него были. Хотя, опять же по их словам, их становилось все меньше.

– Конечно! – хмыкнул Мельников. – Откуда же они появятся, если ни черта не делать?

– Андрей, – оставляя его вопрос без ответа, спросила я, – а Арсентьев докладывал тебе насчет некоего Батищева? Там, между прочим, кое-что интересное…

– Пробили мы Батищева, даже уже съездили к нему домой, – лениво ответил Мельников. – Там его нет, вообще никто не открывает дверь. Соседи утверждают, что Батищев дома не живет уже давно, а где он, что он, с кем… и так далее – не знают. Такой вот неуловимый Джо.

– Так надо искать! Вот Коломейцева вчера не было, а сегодня объявился! – в свою очередь решила уязвить подполковника я.

– Так и ищем, – спокойно ответил Мельников. – С Батищевым мы, думаю, сами разберемся, проверим… Пока что, судя по словам Арсентьева, его связь с убитым вообще плохо просматривается. Может, и нет там ничего… А вот Самара с этой фирмой – дело другое. Причем… – подполковник сделал паузу и выразительно посмотрел на меня. – Причем если нам этим заниматься, то придется контактировать с самарскими ментами. А черт его знает, чем они там живут, и вообще… – Мельников снова вздохнул, стрельнув глазами в меня.

– Андрей, я чувствую, ты мнешься, не зная, как перейти к следующей фразе, – усмехнулась я. – Впрочем, со слогом у тебя никогда особо хорошо не было. Говори прямо, ты хочешь, чтобы я поехала в Самару.

– Ну-у… Э-э-э… – Мычащие междометия подполковника Мельникова свидетельствовали о том, что я верно разгадала смысл его дипломатических уловок. – Нам, понимаешь, командировочные оформлять… Расходы лишние… А тебе же твой клиент все оплачивает!

– Понятно, – резюмировала я. – В таком случае хотелось бы получить полную информацию.

– Сегодня по факсу должны прислать, – ответил Мельников изменившимся голосом, тон которого выражал бодрость и приподнятость.

– Хорошо, значит, завтра еду.

– Отлично, в тебе я уверен. Дело в том, что у нас сейчас оперативники на вес золота. Там работа, здесь работа, – Мельников обвел рукой карту города, висевшую у него за спиной. – Криминал не спит, люди жадные, все хотят урвать у ближнего своего, вот и приходится крутиться.

– Ну, понятно, значит, ждем факс, – поддакнула я.

– Ждем, – согласился Андрей. – У тебя-то какие соображения вообще имеются?

– Послушай, Андрей, мне вот что еще пришло в голову, – задумчиво произнесла я. – Почему Перфильева грохнули прямо перед свадьбой? Это выглядит так, словно Настю, его невесту, хотели умышленно лишить всего!

– Но кому это надо? – пожал плечами Мельников.

– Тому, кто получит его имущество после смерти Перфильева. У него было завещание?

– Нет.

– Значит, кто все получает?

– Большую часть мать, а остальное делится между ближайшими родственниками. Мать, что ли, подозревать? – усмехнулся Мельников.

Действительно, подозревать мать совсем абсурдно. С этим я была целиком и полностью согласна. Меня гораздо больше заинтересовала история с исчезнувшей фирмой в городе Самаре.

– Андрей, а кто все-таки еще работал в фирме у Березникова? Ну, кроме Перфильева…

– Господи, а это-то тебе зачем сейчас? – вздохнул Мельников. – Такое впечатление, что ты просто разрабатываешь версию за версией – наобум, чем больше, тем лучше. Они у тебя даже в голове толком не выстроены – так, всплески предположений.

Я возмутилась:

– А ты что делаешь? У тебя самого есть какие-то версии? Ты, похоже, еще ни одной не обзавелся! И вообще, глядя на тебя, невольно приходишь к выводу, что ты забыл о том, что такое оперативная работа.

– Я не забыл, – покачал головой Мельников. – Придет факс, там все будет написано черным по белому. Кто, чего, зачем, с кем и почему. А потом в Самаре завтра все и разузнаешь подробно, кстати, по каждому из этих пунктов… Кто… Чего… – начал загибать пальцы подполковник.

В этот момент в дверь постучали, и Мельников крикнул: «Войдите!» Зашел капитан Коротков с данными экспертизы по убийству.

Собственно, ничего нового к картине убийства эти данные не добавили. Первоначальный вывод эксперта о профессиональном характере удара ножом полностью подтвердился. Смерть наступила почти мгновенно. Исследование одежды убитого ничем не обнадежило, кроме одного – эксперты умудрились вытащить из-под ногтей трупа кусочек кожи, не принадлежавшей самому убитому. Скорее всего, пытаясь увернуться от удара или при сопротивлении, Перфильев успел окорябать нападавшего. Но найти убийцу по образцу его кожи нельзя. Можно только сверить этот образец с кожей того, кто уже пойман. А о поимке преступника говорить пока было рано…

…Я пробыла в управлении еще час и ушла оттуда только после того, как прочитала факс, присланный самарскими коллегами Мельникова. Действительно, согласно оперативным данным, фирма «Волжская корона» возглавлялась неким Березниковым Артемом Николаевичем, который взял в «Самбанке» кредит на энную сумму денег под закупку оргтехники, а потом в один прекрасный день не явился на работу. Не явился он туда и в течение недели, и месяца… То есть попросту смылся. В штате фирмы числились трое: консультант Сергей Перфильев, менеджер Андрей Голубков и секретарь-референт Анжела Байкалова. Вот и весь штат. Имелись, правда, еще две девочки лет двадцати, но они проработали там всего два месяца, а все остальные – около полутора лет. Собственно, столько фирма и существовала.