Текст книги "Уйти, не оставив следов"

– Книга, оставленная на диване, теперь лежит в кресле? – подхватила я.

– Примерно так, мелочи, на которых заостряешь внимание, если всегда настороже.

– Думаешь, за бабушкой продолжали наблюдать?

– Периодически, вне всякого сомнения. Умирая, она просила быть очень осторожной и хранить тайну ото всех. Так что прости, тебе я тоже ничего не говорила. Не потому, что не верю, просто сначала пребывала в шоке и от услышанного, и от смерти бабули, а потом не знала, как сказать, позже и вовсе решила, что так будет лучше.

– Что ты, Оля, я все понимаю и не в обиде. Скоропалительно уехала работать в Москву ты тоже поэтому?

– Бабушка просила, как получу диплом, бежать как можно дальше из Тарасова, а лучше из страны.

– Что ты в итоге и сделала.

– Да, но, как показывают недавние события, это не помогло. И теперь я не знаю, как быть. Боюсь за мужа, за детей. Боюсь ему все рассказать, а Майк подозревает что-то, нервничает, мучается.

– Знаешь, рассказывать пока не торопись. История давняя и покруче любого детектива будет, а доказательств никаких. Решит еще, что это стресс так сказался на твоей психике.

– А что же делать?

– Я всегда придерживалась мнения, что проблемы надо решать, а не убегать от них. Обычно такой совет я даю своим клиентам, можешь взять на вооружение.

– Вообще-то я рассчитывала тебя нанять, знаю, что вдвоем мы во всем разберемся.

– Оля, это не очень удобно, брать деньги с подруги. Давай ты просто оплатишь накладные расходы, а я помогу с удовольствием.

– Женя, твое время дорого, а я не стеснена в средствах.

– Твой муж, конечно, хорошо зарабатывает, но…

– Это мои личные средства. – Щеки Оли начали наливаться румянцем. – Майк о них не знает.

– Ого! Девушка, кто вы? И куда вы подевали мою подругу? – хихикнула я.

– Понимаешь, когда мы уезжали из России, я продала квартиру бабушки и все оставшиеся золотые монеты. Оставила только одну, на память. Сумма получилась довольно внушительная, а Майку при знакомстве я рассказывала, что сирота, одна на белом свете. И тут такие деньжищи. Ну как объяснить, откуда?

– И ты вообще ничего не рассказала.

– Ну да.

– Думаю, эти деньги пригодятся тебе самой, на образование детей, например, или мало ли на что еще.

– Понимаешь, за все эти годы сумма значительно выросла.

– Значительно? Это каким же образом? Поливала? – хихикнула я.

– Скучала по твоим шуткам, – улыбнулась подружка. – От нечего делать я начала вкладывать деньги в ценные бумаги, следить за движениями финансового рынка, потом увлеклась. Умом бог не обидел, так что сначала я удвоила начальный капитал, потом утроила, потом… В общем, я очень богатая женщина.

– А Майк по-прежнему не в курсе? – уточнила я.

– Ну да, чем больше времени проходит, тем сложнее рассказать.

– Без сомнения, подобное признание породит волну новых вопросов. Значит, подруга у меня – финансовый гений? Видимо, тебе, Оля, передалась коммерческая жилка предка.

– Может быть. Так что, заключаем договор?

– Собственно, он уже заключен, подписан Майком. Мне нужен был документ для адвоката и полиции. Так что можешь только дату продлить.

– И вписать сумму гонорара.

– Как скажешь. Тогда ставь задачу. Будем клад искать? У меня и опыт имеется.

– С той поры много воды утекло, может, несметных сокровищ уже и след давно простыл. И потом, информации мало, намеков нет никаких. Я брошь разглядывала со всех сторон. Ума не приложу, как она может быть ключом? Но ты права, разобраться со всем этим надо, больше не хочу жить в страхе.

– Итак…

– Задача в следующем: понять, что за люди преследовали бабушку и меня. Имеют ли они отношение к гибели Мари. Разобраться в этой давней истории, если получится, найти клад.

– Хорошо. Готова немного попутешествовать?

– Да, правда, не знаю, как обезопасить Майка с детьми.

– Проще простого, следили всегда за тем, у кого хранится брошь. Так?

– Да.

– Значит, мы уедем и уведем их за собой. А для полной безопасности нужно Майка с детьми отправить из страны. Лучше всего на курорт, туда, где достаточно много отдыхающих, но нет неконтролируемых толп туристов.

– Ницца подойдет? Майк очень любит там бывать.

– Отлично, отель выбирайте довольно дорогой, там обычно приемлемый уровень охраны, да и случайные люди сразу бросаются в глаза.

К концу нашего разговора Оля заметно расслабилась. Видно, тревога в ее сердце уступила место надежде. Она допила чай и с удовольствием съела пару пирожных.

Тут к нам подбежали проголодавшиеся дети с уставшей няней. Оля заказала какао с булочками для детей, пока они с Нэнси выбирали десерт, я шепнула Алексу на ухо:

– Сегодня вечером на газоне будем делать разминку. Покажу тебе пару новых приемов.

– Здорово! Я отрабатывал те, как ты и учила.

– Молодец!

– А мама ругать не будет?

– Нет. Скажу тебе по секрету, мама убеждена, что настоящий мужчина должен уметь постоять за себя, – подмигнула я. Мальчишка радостно хихикнул. – А завтра пойдем в тир, постреляем.

– Я никогда не пробовал.

– Не страшно, поможем, подскажем, научим. Правда, Оля?

– Да, конечно, – медленно и не очень уверенно проговорила подруга.

* * *

Вечером, за ужином, мы беседовали о погоде, отдыхе, мягко подводя разговор к теме курортов. Дома, до приезда Майка, мы с Олей придумали небольшую легенду, оправдывавшую отъезд подруги. И даже обеспечили ее доказательствами. Я позвонила Генке, сообщила, что с Олей все в порядке, и попросила отослать на электронную почту подруги письмо примерно такого содержания: «Общество с ограниченной ответственностью «Русский век» разыскивает Ольгу Ландри, в девичестве Ольгу Рудову, для вступления в права наследства. И сообщает, что Рудов Олег Викторович скончался двадцать пятого января сего года и завещал своей внучатой племяннице все свое имущество».

Оля, хихикая по поводу бурной фантазии своих друзей, подучила легенду и сообщила Майку по телефону новость: «Нужно срочно ехать в Россию».

– Дорогая, ты немного оживилась, – сказал Майк, внимательно глядя на жену, – конечно, путешествие пойдет тебе на пользу.

– Давно мечтала побывать на родине, а тут и повод подвернулся.

– А что это за родственник такой? Откуда он взялся? Ты раньше говорила, что сирота и в России у тебя никого не осталось.

– У бабушки был троюродный брат, Олег. Но жил он далеко, где-то на Севере, так что с бабулей они переписывались, а мы даже никогда не встречались.

– Вам с детьми, чтобы без Оли не очень скучать, тоже не помешает развеяться немного.

– Правда, – вступила подружка, – хорошо бы вам на курорт съездить, отдохнуть.

– Как я могу? У меня работа.

– Попроси отпуск у руководства, по семейным обстоятельствам.

– Я смотрела в Интернете, в Ницце сейчас хорошие скидки во всех приличных отелях, – забросила Оля крючок.

– Даже не знаю, – пробормотал Майк, почти соглашаясь.

– Еще, я узнавала, в гостинице в марте номер люкс свободен. Он с отдельными комнатами для няни, детей, тебя, соединенными общим холлом, – добавила подружка, – тот, с ванной, где тебе отделка понравилась. И это все со скидкой, – подсекла Оля крючок.

– Заманчивое предложение, – пробормотал Майк, – а какая скидка?

– Семьдесят процентов, – смело выдала подруга, – ниже за весь сезон не бывает!

– После ужина позвоню руководству, – сдался Майк.

– Настоящий англичанин никогда не устоит от соблазна воспользоваться услугой, если при этом он сможет хорошо сэкономить, – тихонько хихикая, шепнула мне Ольга, когда ее муж ушел звонить.

– А на самом деле?

– Я все полностью оплатила, – с полуслова поняла подружка, – в Ницце крайне редко бывают скидки. И не больше двадцати процентов. Это круглогодичный курорт, популярный среди европейцев. Майк копит деньги, хочет купить виллу в Ницце.

Я молча улыбалась.

– Был однажды у меня порыв подарить мужу виллу на юбилей, но…

– Теперь, благодаря бурной фантазии приятеля Генки, ты сможешь это сделать. Объяснишь наличие денег на покупку полученным наследством.

– Отличная идея! Как она мне раньше в голову не приходила?

– Ну, для чего еще нужны друзья? – хихикнула я.

* * *

Следующим утром Майк отправился в офис улаживать вопрос с отпуском. Как и ожидалось, владельцы фирмы пошли ему навстречу. Мы с Олей забронировали авиабилеты в нужных направлениях. Майк с няней и детьми улетали сегодня в семь вечера, мы с подругой в одиннадцать. Помогли горничной упаковать вещи и в оставшееся время решили немного прогуляться.

Оля наблюдала за резвящимися в парке детьми так, будто не могла насмотреться. Алекс помогал сестре взобраться на горку, скатывался первый и ловил Анику внизу, оба смеялись нежным заливистым смехом.

Подружка смахнула с глаз набежавшую слезу.

– Мы со всем этим разберемся, и ты вернешься к ним, не успеют потускнеть первые впечатления от курорта.

– Очень надеюсь. В любом случае я это делаю и для своих детей. Чтобы они жили в безопасности.

– Конечно, – одобрила я ее настрой.

– Думаю, что прожила несколько спокойных, безоблачных лет только потому, что надежно спрятала брошь.

– И уехала далеко.

– Да, а еще старалась не вспоминать семейную историю, не думать о гибели родителей.

– Кстати, о броши: я предполагала, что ты ее мне покажешь.

– Когда достану из тайника, – загадочно улыбнулась подруга. – Вещица в надежном месте, далеко, не здесь.

– А, ну тогда ладно.

– Как же тир? – подбежал к нам Алекс. – Тетя Женя, ты обещала!

– Конечно, сейчас пойдем. У вас в парке есть тир? – повернулась я к Оле.

– Есть один, ближе к восточному входу.

– Тогда веди нас!

– Я, – подпрыгнул Алекс, – я знаю это здание.

– Тогда веди ты! Кто первый добежит, тот первый и стреляет! – И мы понеслись, оглашая чопорный британский сад воплями, как воинственные и дикие команчи.

Алексу довелось стрелять первым.

– Для начала неплохо, – похвалила я.

– Я попал всего один раз, в шестерку, – расстроился мальчишка, – а ты в центре мишени сделала сердечко из дырок!

– В стрельбе важно тренироваться как можно чаще.

– Обязательно буду! Мама, а ты постреляешь? – предложил ребенок.

– Даже не знаю.

– Давай, ты же отлично стреляла по мишеням в Ворошиловке.

Оля попросила зарядить ей несколько винтовок, быстро отстрелялась. На принесенной смотрителем мишени красовался цветочек в центре.

– Ух ты! – Ликованию Алекса не было предела.

– Миссис Ландри, нам уже пора возвращаться, – Нэнси глянула на часы, – пообедать, окончить сборы в дорогу.

– Да, конечно.

– Колись! – прошептала я, обходя подругу и беря обоих детей за руки.

– Каждый день! – тихо ответила Оля. – Не хотела форму терять.

Значит, в душе миссис Ландри не было спокойствия никогда, если она тренировалась в стрельбе, не желая терять форму, думала я, прыгая с малышами по дорожке под звуки детского стишка, который читали Алекс с Аникой по очереди.

Немного позже, дома, я улучила момент, когда рядом никто не вертелся, чтобы спросить у Ольги:

– Если ты регулярно тренировалась, значит и оружие в доме имеется?

– Да. В сейфе.

– А…

– В зимнем саду наверху. Я сама все там планировала и обустраивала, так что о сейфе никто из домашних не знает.

– И…

– Кроме револьвера там только банковские бумаги, «не санкционированные мужем», пластиковые карты, немного наличности. И все вещи лежат в том же порядке, что я оставила, недавно проверяла, – предупредила Оля мои вопросы.

– Хорошо, – улыбнулась я в ответ.

Оставшееся до отъезда в аэропорт время Оля отдавала распоряжения по дому. Месье Жиль отпросился в отпуск к родне на срок отсутствия хозяев. А миссис Редсон осталась присматривать за коттеджем.

* * *

Всю дорогу до Тарасова Ольга, расстроенная прощанием с детьми и мужем, молчала или отвечала односложно на мои вопросы. Я оставила ее в покое и решила немного проанализировать ситуацию. Пока ни в Саутгемптоне, ни в Лондоне, ни в аэропорту я не заметила слежки. Это, в общем-то, неплохо, Майк с детьми действительно будут в безопасности некоторое время, раз заинтересованные лица не могли наблюдать за их отъездом. С другой стороны, я переживала, не была ли слежка плодом воображения моей подруги. Или недавние трагические события в доме Ландри действительно спугнули соглядатаев? Что ж, это вполне возможно, значит, они обязательно проявят себя позже.

Если рассуждать здраво, вероятность найти сокровища Олиного предка очень невелика. Мы имеем всего одну зацепку – старинную брошь. И больше никаких сведений о кладе, кроме информации, что он был спрятан где-то в Питере. Этого ничтожно мало. Можно попробовать расследовать давнюю историю гибели родителей Оли. Любой оперативник вам скажет, что лучше всего вести розыск по горячим следам, а чем больше времени проходит, тем меньше шансов докопаться до истины. Но попробовать стоит, вдруг повезет и мы получим выход на заказчиков аварии.

Еще нужно собрать все возможные сведения о купце Иване, его детях и жене. Как погибли, при каких обстоятельствах? Мог ли кто-то остаться в живых? Как, кстати, его фамилия? Я напрягла память, вспоминая Олин рассказ. Нет, она точно не называла. Скосила глаза на подружку. Немного склонив голову набок, она дремала, пушистые ресницы оттеняли глубокие синяки под глазами и подчеркивали общую изможденность, бледность ее лица. Не стану будить, пусть отдыхает. Время уточнить еще будет.

* * *

Ранним утром наш самолет приземлился в аэропорту города Тарасова. Ночь из-за разницы во времени пролетела слишком быстро. Несмотря на то, что оставляла свой верный «фольк» на охраняемой стоянке, я внимательно проверила машину. Технический прогресс не стоит на месте, вовсе не обязательно лично следить за интересующим объектом: прикрепил маячок и смотри за передвижениями по карте. Оля, не задавая лишних вопросов, молча наблюдала за моими манипуляциями. Короткий, прерывистый сон в кресле самолета не сказался на внешности подружки, она выглядела отдохнувшей и посвежевшей, лучше, чем за всю последнюю неделю.

– Смотрю, к тебе обычный цвет лица возвращается. Как дышится? Отвыкла от воздуха отечества? – хихикнула я, запихивая в сумочку прибор для обнаружения «жучков».

– Ты шутишь, а мне кажется, что он совсем другой: чистый, легкий, даже какой-то сладкий, – грустно улыбнулась подруга.

– И нет такого смога, как в Лондоне: ныряешь в него, как в реку, в белой рубашке, выныриваешь в серой.

– В Саутгемптоне воздух достаточно чистый, но все равно не тот, что здесь. Я по нему скучала. Эти меры безопасности обязательны? – кивнула Оля в сторону прибора. – Испытываешь опасения?

– Я всегда настороже, особенно во время работы.

– Женя, ты же не думаешь, что они могут предупредить наши шаги?

– Из твоего рассказа можно заключить, что «резвые ребятки» всегда были впереди, и даже не на один шаг, а на несколько. Сейчас я просто перестраховалась. Согласись, лучше поискать маячок и не найти, чем обнаружить, что тебя незаметно водят несколько дней.

– Конечно.

– Какие планы? Отдохнем с дороги, приведем себя в порядок? Посетим тайник?

– Да. Именно в этом порядке, – хитро улыбнулась подруга, – но сначала позвоню Майку, узнаю, как они добрались, как дети.

Прогревая мотор «фолька», благодаря мощному динамику телефона я слышала не только как Ольга расспрашивает родных о перелете, самочувствии, настроении детей, но и восторги Майка по поводу отличного номера, чудной погоды, сервиса на любимом курорте.

– Похоже, у них все хорошо.

– Да, слава господу!

– Готова к обзорной экскурсии по улицам родного города? – выруливая со стоянки, подмигнула я подружке.

– Не просто готова, я мечтала о ней годами, – подхватила Оля мой веселый тон.

Мы решили не снимать номер в гостинице, а пока остановиться у тети Милы. Помнится, она была не против приезда моей подруги. По пути домой я сделала несколько петель по центру Тарасова, чтобы дать Оле возможность насладиться видом памятных мест.

– Смотри, смотри, – вертела она головой, – вон то кафе, где мы познакомились с мальчишками на каникулах. Помнишь? Они были братьями, погодками, кажется, а мы сочиняли, что тоже сестры.

– Ага, они заявили, что внешне мы совершенно не похожи: блондинка, хрупкая и нежная, как фарфоровая кукла, и брюнетка, симпатичная девушка с грубыми манерами.

– Точно! Но ты выкрутилась, заверив, что мы кузины. – Оля улыбнулась воспоминаниям. – Все так же, только вывеска сменилась.

– Это ты вовнутрь еще не заходила. Там такой ремонт отгрохали! Была демократичная забегаловка, стала «ВИП-кофейня», – хихикнула я.

– А к этому памятнику я бежала на первое свидание. Все не могла решить, какое надеть платье, раз пять переодевалась, в итоге опоздала на сорок минут.

– Говорила же сразу, надевай то, розовое, не ошибешься.

– Мне на принятие окончательного решения всегда нужно много времени, это только ты мгновенно соображаешь, разрабатываешь план и молниеносно действуешь. Как тебя инструктор по «военке» называл? «Блицкриг»? Все едва переписали задание, а Охотникова уже приготовила решение в двух вариантах.

– Ага, и третий план, запасной!

– Ой, а в этом парке ты любила бегать. В любую погоду, без выходных и каникул.

– Я и сейчас здесь бегаю, удобно, рядом с домом. Кстати, предварительный план нашего расследования тоже готов.

– Не сомневаюсь, ты совсем не спала?

– Сон в кресле самолета – удовольствие, конечно, специфическое, но я отдохнула.

* * *

Тетя Мила встретила нас пирогами и сервированным к праздничному обеду столом. Я позвонила ей еще из Саутгемптона, сообщила время прилета и предупредила, чтобы не сильно наседала на Ольгу с ахами, охами и расспросами.

После приветствий и объятий с поцелуями я кивнула на сервировку:

– А четвертый прибор зачем? Ждем кого-то в гости?

– Конечно. – Щеки тети Милы немного порозовели. – Геночка обещал быть скоро. Он очень соскучился, – тетушка запнулась, – хочет видеть вас обеих. Поздравить Оленьку с благополучным завершением жизненных невзгод. Мы все очень переживали. Ты права, дорогая, отдыхать, восстанавливать силы нужно на родной земле. Знающие люди советуют. Молодец, что приехала.

– Теть Мила, раз мы все равно гостя ожидаем, то оставим тебя ненадолго. Нужно освежиться с дороги, разобрать некоторые вещи.

– Конечно, девочки, устраивайтесь. Я пока салатик заправлю, его нужно перед самой подачей солить, перчить, не то будет слишком много сока.

– Тетя Мила, как всегда, хлопочет, заботится, – улыбнулась Оля, раскладывая вещи в шкафу.

– Это точно. – Я включила ноутбук. – Успею до праздничной трапезы почту проверить, – ответила я на немой вопрос подруги, – и напишу письмо одному знакомому. Он мастер в поиске информации, наведет справки о твоем предке и его сыновьях. Попытается поднять все возможные документы об аварии, в которой погибли твои родители. Может, в протоколах, отчетах всплывет что-то полезное.

– Ладно папа с мамой, но прапрадед? Какие сведения можно найти почти через сто лет?

– Ты удивишься, когда поймешь, сколько интересного можно нарыть.

– Исходных данных очень мало. Иван – имя распространенное, а фамилию предка я не знаю.

– Как не знаешь?! – Я подпрыгнула на месте.

– Очень просто. Бабуля не говорила, я, шокированная, оглушенная потоком информации, спросить не сообразила. А потом, после похорон, разобрав все документы, что хранила бабушка, не нашла ни единого намека на родство с купцом Иваном или его фамилию.

– Ладно, давай систематизируем крупицы имеющихся сведений. Твоя девичья фамилия была Рудова.

– Это фамилия отца. Мама до замужества была Тихоновой.

– А какая была фамилия у тети Маши до замужества?

– Талимина.

– Значит, дочь купца после замужества стала Галиной Ивановной Талиминой. А муж ее, помощник купца…

– Талимин Петр. Отчества не знаю.

Можно попробовать найти сведения, проследив по этой цепочке. Только боюсь, она оборвется как раз на дочери купца Галине Ивановне. Ведь она скрывала свое родство с ним, а возможности моего товарища велики, но не безграничны.

– Понимаю.

– Еще можно через мужа Галины попробовать. Я так поняла, что до революции Петр Талимин был практически правой рукою известного питерского купца?

– Видимо, так.

– Значит, и в документах того времени мог засветиться. А как звали жену и сыновей Ивана?

– Татьяна, отчества не знаю. Сыновья Дмитрий и Сергей, Ивановичи соответственно.

Пока Оля принимала душ и приводила себя в порядок, я написала письмо знакомому хакеру с просьбой найти сведения о вышеперечисленных личностях. Но в успехе этой затеи сомневалась. Хакер, конечно, способен найти доступ к любой базе данных, но исходного материала слишком мало, имена и фамилии обычные, на Руси довольно распространенные. Мой помощник ответил, что задача интересная, но может занять довольно много времени. И за точность сведений он не поручится, могут возникнуть погрешности. Я, обрадованная, ответила, что в этом деле любая, даже незначительная на первый взгляд информация может сыграть решающую роль. И заверила, что с нетерпением буду ждать от него известий. Еще попросила найти всю возможную документацию по аварии, произошедшей двадцать пять лет назад в Тарасове. Меня интересовали все подробности ДТП, в котором погибли супруги Рудовы.

Пока я торопливо приводила себя в порядок, пришел Генка. Из гостиной доносились оживленные голоса. Приятель расспрашивал Олю, как живется в «этих Европах», заверял, что выглядит она отлично, и требовал показать фотографии детишек. Тетя Мила хлопотала над пакетом провизии, которую, судя по всему, приволок хозяйственный Генка, восклицая: «Ой, ну зачем ты так тратился?» и «Куда же это все теперь? Ведь полно продуктов».

– С приездом вас, девочки! Всех присутствующих дам с прошедшим праздником! – Как только я вошла в комнату, приятель, заговорщицки подмигнув тете Миле, метнулся вон из гостиной. И тут же вернулся с тремя огромными букетами. Сначала, целуя ручку, вручил цветы тете Миле. Потом обнял и расцеловал в обе щеки Олю – «на правах друга детства», потом обернулся ко мне, вручил оставшийся букет, притом, случайно или намеренно, подошел слишком близко. – Я специально оставил тебя напоследок, чтобы руки освободить, – выдал, дурачась, Генка. Сгреб меня в охапку, нависая с высоты своего немалого роста.

– Бить будете, папаша? – приглушенно процитировала я героя одного из любимых произведений Булгакова.

Генка хмыкнул, но объятия не разжал, даже не ослабил.

– Ничего не пойму, чего ты, Женечка, говоришь? – в повисшей тишине неожиданно громко прозвучал голос тети Милы.

– Между прочим, я скучал, – негромко обронил Генка, вздохнул и добавил шепотом: – Поговорить надо, тет-а-тет.

– Это я шучу так, теть Мил, – громко заявила я, потихоньку высвобождаясь из Генкиных медвежьих объятий. – Давай чуть позже прогуляемся, – шепнула приятелю.

Оля наблюдала всю сцену молча, уткнувшись в цветы, в ее глазах прыгали веселые искорки.

– Тетя Мила, давайте я помогу вам букеты расставить в вазы. Женя, и свой давай.

Я протянула розы, разомкнув наконец объятия и немного отстраняясь от приятеля.

– Генка, что это на тебя нашло?

– Говорю же, соскучился, – снова приблизился он, – может, поцелуемся?

– Если ты решил продемонстрировать тете Миле всю серьезность своих намерений, не переигрывай. Тем более что нас тактично оставили в комнате одних.

– А если нет? Если я хотел обнять любимую женщину? – отворачиваясь, сердито буркнул приятель. – Женька, вот скажи, откуда в тебе это стремление все и всех подвергать сомнению? Испытывать на прочность?!

– Жизненный опыт, наверное, – прищурилась я.

– Рассказывай! Ты с детства такой была! Ни наивности, ни доверчивости, обычно присущих всем юным особам, никогда не проявляла!

– Значит, это генетический опыт!

– Чего?!

– Доставшийся от предков. Проявляется в любом возрасте, присутствует всегда, на подсознательном уровне, – с серьезной гримасой вещала я.

– Ври больше! Ты в подобную ерунду никогда не верила, – с сомнением в голосе протянул Генка.

– Что нас возвращает к природной черствости и недоверчивости. – Дурачась, я изо всех сил удерживала серьезное выражение на лице.

– Разводишь… В этом ты, конечно, мастерица, – насупился Генка.

– Разве что немножко, – наконец, не выдержав, я рассмеялась. – Ладно тебе дуться, – обняла приятеля, легко касаясь губами, поцеловала в щеку, – пошли к остальным, может, тете Миле помощь нужна, и неудобно заставлять себя ждать.

Ранний обед превратился в дружеские посиделки, плавно перетек в ужин и, затянувшись, грозил стать вечером воспоминаний. Сначала Оля рассказала о спокойном течении жизни в маленьком европейском городке. Вопросы сыпались на нее со всех сторон. Похвасталась успехами мужа на ниве карьерного роста, скромно умолчав о личных достижениях. Живо и красочно описала свой быт. Рассказала, какой у нее чудный дом и любовно устроенный зимний сад. Темы недавней смерти свекрови и проблем с законом самой Ольги все тактично избегали.

Потом тетя Мила стала расспрашивать о малышах. Бросая в мою сторону сердитые взгляды и намеки, мол, от некоторых черствых девиц внуков не дождешься, так хоть о чужих детках поговорить. Генка тоже включился в игру: закатывал глазки, томно вздыхал, всем своим видом намекая, что он-то давно готов, а вот черствые девицы… И чего им надо в этой жизни – не понять.

Завершились посиделки воспоминаниями о времени нашей учебы и детских шалостях и проделках. Оля с Геной наперебой сыпали веселыми рассказами. Даже у тети Милы нашлась пара историй. Я радовалась атмосфере всеобщего веселья и тому, что подруга оживилась и забыла на время о проблемах. Поддерживала настроение репликами и уместными комментариями, но размышляла совсем о другом.

Сегодня утром, по пути из аэропорта, я наматывала круги по городу не только для того, чтобы порадовать Олю. Мне показалось, что нас ведут от самой стоянки. Осторожно и профессионально следящие сменили три машины на маршруте с незначительным километражем. Машины, неприметные внешне, все время держались на приличном расстоянии. Это не может быть совпадением. Странно одно: уж больно быстро нас нашли. В Англии слежки точно не наблюдалось. Значит, ждали здесь, в Тарасове? Значит, просчитали? Так быстро? Каким образом? Информатора тоже не стоит исключать. Но тогда под подозрение попадают все близкие Оле люди: домашние, прислуга, друзья. Интересно, она могла проболтаться кому-нибудь из приятелей о готовящемся отъезде?

Я осознанно промолчала, не сказала Оле о слежке. Завтра мы отправимся на прогулку по городу, предполагаю, соглядатаи проявят себя. А если нет, подругу рано пугать. И расспросить ее успею. Может оказаться, что близкие люди не виновны вовсе. Например, уже после нашего отъезда явился в дом человек, под благовидным предлогом спросил хозяев. Ничего не подозревающая горничная сказала, что никого нет и в ближайшее время не будет. Дальше дело техники: навести справки в железнодорожных и авиакассах, выяснить направление. Потом телефонный звонок опережает самолет, и нас поджидают в Тарасове. Правда, для такого маневра нужны связи и широкая агентурная сеть. Неужели Ольга права и за ней охотится серьезная организация?

– Женя!

– Женечка, ты что?

Видимо, я слишком задумалась, перестала участвовать в беседе, чем обратила на себя всеобщее внимание.

– Да, прости, что ты говорил? – нежно улыбнулась я приятелю.

– Рассказывал Оле, как ты недавно разбила сердце молодому питерскому оперу. А ты ни разу не возразила и вообще, похоже, не слушала.

– Простите, задумалась.

– Так вот, завладев наконец вниманием всей аудитории, продолжу. Парень бросил службу в Северной столице, перевелся к нам в Тарасов. И все из-за прекрасных зеленых глаз.

– Помнится, в эфире звучала информация, что Василий, если ты его, конечно, имеешь в виду, не поладил с новым начальством. И вообще, хватит ерничать.

– Вот, теперь она нас слушает, – кивнул приятель Оле, – видишь? Разозлилась.

– Обсуждать отсутствующих, по-моему, дурной тон. Тетя Мила, давай помогу со стола убрать.

– Мы с Олей тоже поможем, тем более что мне пора откланяться.

– Что ты, Геночка, куда торопиться? – возразила тетушка. – Ты обиделся? Женя, ну где тебя воспитывали? Гонишь гостя.

– В казарме, как и большинство присутствующих.

– Странно, – задумчиво склонила голову тетя Мила, – вот Оленька такая нежная, вежливая барышня. Ни тебе шуточек армейских, ни замашек, и с пистолетом в руках никогда ее не видела.

– Вот, тетя Мила! Значит, это не издержки воспитания!

– А что же тогда? – растерянно моргнула тетушка. Мы все дружно заржали.

– Ну вот, слышали? Опять, – нерешительно улыбнулась тетя, – шутишь все.

– Сегодня я отгул взял на службе в честь вашего, леди, приезда, а завтра с раннего утра нужно впрягаться в работу. Так что не переживайте, я не обижался. И вообще, меня выгнать очень трудно.

– Ага, его в дверь, а он в окно. – Мы с Олей переглянулись и вновь рассмеялись, припомнив еще одну веселую историю из детства.

* * *

Мы неторопливо брели по тротуару. К вечеру стало значительно прохладней. Лужи, подтаявшие в течение дня, покрылись тонкой корочкой льда.

– Похоже, погорячилась я с легкой ветровкой, не жарко так, – поежилась я и плотнее прижалась к приятелю, держащему меня под руку.

– Ныряй ко мне под куртку, – быстро отреагировал Генка, – теплей будет.

– Смешно.

– Давай сниму. – Приятель немного отстранился, намереваясь стянуть и передать мне верхнюю одежду.

– Ладно тебе, не выдумывай. Тогда, может, будем гулять назад, в сторону твоей машины?

– Ведь предлагал в авто поговорить.

– Пройтись хотелось. Ты, кстати, желал обсудить что-то.

– Как визит в Туманный Альбион? Дела нашей подруги были действительно так плохи?

Хорошо зная приятеля, я понимала, что он медлит, оттягивает начало разговора, значит, имеет сообщить что-то малоприятное.

– Теперь все хорошо, хотя история мутная, Олю они сгоряча обвинили, как первого, кто под руку подвернулся.

– Хочешь сказать, ничего серьезного ей не светило?

– Гена, ты, как никто другой, знаешь, что неоднозначное дело можно по-разному повернуть. От следака, его предвзятости много чего зависит. От компетентного адвоката опять же.

– Ага.

– Бывает, выполнит человек просьбу друга. Привезет с острова письмо, клочок бумаги. И получит за это пожизненный приговор без права обжалования и разрушенную жизнь.

– Женька, ты о ком говоришь?

– О графе Монте-Кристо. А ты чего так напрягся? – Я внимательно посмотрела на Генку. Даже в свете фонарей было заметно, как смутился, покраснел приятель. – Ну, колись давай!

– Хотел просто предостеречь тебя от опрометчивых шагов.

– Просто предостеречь? – медленно повторила я. – А в связи с чем возникла такая необходимость, можно узнать?

– Я всегда за тебя переживаю. Особенно если учесть твой авантюрный характер и талант ввязываться в неприятности.

– Попытка засчитана! А если честно?

– Женька, твоя недоверчивость просто возмущает!

– Моя недоверчивость мне столько раз спасала жизнь, что и не счесть. Так что теперь мы лучшие подруги, – мрачно проронила я.