Текст книги "Бар"

Глава VI. Мы вместе

Пересев вперед, откинувшись на спинку сиденья, вытянув вперед ноги, ощутив тепло, я не выдавала свой секрет Виту. Сидя сзади, в зеркало мне было видно его лицо, его глаза, я разглядывала его, еще не осознав, что мы вместе снова. Пола моего длинного кашемирового пальто распахнулась как раз с той стороны, где сидел Вит, оголив мою левую ножку настолько, что Виталий стал нервничать.

– Что с тобой? У тебя такая реакция, Ви-ит? – заинтересовалась я.

– Леди, вас это удивило? Мой инстинкт? – спросил он.

– О, Вит, прекрати! Я в замешательстве! Поверь, о сексе я и не думала давно, не успела, извини! А сейчас столько сюрпризов! Нет, конечно, – КОЭ, – улыбалась я.

– О чем ты? – отвечал он. – Да и вообще, малыш, мы едем ко мне, – подытожил мой друг. – Домой, ко мне, на «Сокол», отдыхать, спать, а потом я отвезу тебя домой. КОЭ, Вика, это что, перфекционизм твоей лаконичности? Я тебя заинтересовал? Мой темперамент? А почему по-японски?

– Ви-и-ит, – я улыбалась, мне был приятен вопрос. – Мне нравится это сочетание букв, оно лаконично и очень верно, согласись. С тех пор, с тех самых пор, когда мы расстались по стечению обстоятельств, с моей стороны так ничего и не изменилось. Я выбираю твои флюиды. А «КОЭ» – так точнее и проще выразить свою мысль. Прикасаться можно, то есть нужно. Интересно, а у японцев можно?

– Вика, ха-ха-ха! Вика! Ты японская гейша?! – смех Виталия заполнил весь салон.

– Вит, прекрати, когда же я успела овладеть этим искусством!? Вообще, даже и представить не могу, что это такое! Мы же православные, русские, у нас такие классные традиции, они совсем, совсем другие. Японская религия – это очень серьезно, это совсем другая религия. А у нас в православии – ночь Ивана Купалы, Купальская ночь. Распустился ночью Красный цветок – нашел свою пару Лель, и будет ему любовь да счастье! Выбор избранника, так романтично, глубоко, так красиво! Да, Вит?

– Вик, как нас с тобой занесло туда, к японцам, именно сегодня? Почему?

– Ой, Виталь! А кого из нас в современном мире туда не заносит?

Мы смеялись. «Сокол» – микрорайон на севере столицы, который так любят горожане, поселок художников и архитекторов. Песчаная площадь, парк Березовая Роща на улице Куусинена, Песчаные улицы, грациозные, монолитно-кирпичные, генеральские дома в стиле классицизма и модерна, элементы готики, небольшой бывший дачный поселок, который спрятался за массивом листвы на конечной городского транспорта.

В этом районе много исторических монументов, домов и особняков. А еще – Храм Всех Святых в стиле русского барокко, построенный в 1736 году по инициативе имеретинской царевны Дарьи Арчиловны. В 1886 году проект перестройки церкви разработал академик архитектуры Попов.

Мы почти добрались до места. Вит сказал, что мне нужно отдыхать, чтобы я не беспокоилась и доверилась ему, что отказ невозможен, мы нужны друг другу, что он это понял. Я отвечала молчанием, только кивала головой.

– Викуль, ты умница, молодец! Боже мой, почему, почему я ничего не знал?! – возмущался мой друг.

Я молча наслаждалась и током предыдущего дня, и нового наступившего, током последних событий, и бесшумным, плавным, мягким ходом «БМВ». Тем, что мы есть, мы – вместе. Мое молчание переключилось на интим, женские секреты. Я молчала, поймав себя на деликатной мысли. Недавний визит в салон женского нижнего белья заставил меня вновь улыбнуться, я даже хихикнула, вспомнив диалог с продавщицей-консультанткой бутика. Выбирая себе белье, спросив у консультантки размер, я услышала ехидненький ответ, который буквально ошарашил:

– Что вам предложить? Даже и не знаю… ну, стринги, их вы вообще не носите…

– Отчего же, – возмутилась я, – дома, дома, конечно, ношу!

Вспомнив этот диалог, я засмеялась, хотя с Витом мы сейчас на эту тему не говорили. Вообще, согласитесь, каждый человек, будь то женщина, мужчина или подросток, любит модно и комфортно, красиво одеваться. Вит гнал свою машину. Красивая, нежная музыка разливалась по салону.

– Что ты смеешься? – спросил он.

– О, Виталь, все так, я вспомнила некий недавний трэш про нижнее белье. Самая актуальная тема всего человечества.

Я рассказала ему случай в бутике с консультанткой. Мы смеялись, болтали и не заметили, что уже на Ленинградке. Притормозив, наше авто остановилось у метро «Динамо», где вдоль Ленинградки тянулся ряд магазинчиков – «Подарки», «Цветы», «Интим»… С витрины, за которой расположились мягкие игрушки, смотрели на меня огромные глаза розового пушистого зайца с большими ресницами. Он был очарователен.

За стеклами витрин, расписанных серебристым инеем, виднелись большие горящие свечи. Их стойкое пламя согревало своим теплом стоящие в «гильзах» цветы, чтобы они не замерзли ночью. Они были видны в витринах сквозь серебристые ажурные росписи зимы. Свечи горели всю ночь в цветочных палатках, их пламя, их свет отражался в морозных узорах цветочных витрин, в их расписанных морозом стеклах. Создавался эффект бенгальских огней, магазинчики согревались пламенем горящих свечей, цветы не мерзли.

В то время такое зрелище можно было увидеть возле многих станций метро.

Было время в столице трескучих морозов, таких холодов, а мы, работающие сутками, бежали трусцой на работу и обратно, кто рядом жил с работой, буквально покрываясь инеем, волосы примерзали к лицу. Мы порой даже и не замечали жуткого мороза. Я смотрела на цветочные витрины, которые согревались пламенем свечей, на цветы в «гильзах».

Такое я видела впервые. Виталий вышел из машины, где заканчивался гигантский сугроб, там был проход. Я любовалась, разглядывая в окно авто росписи мороза с подсветкой, цветы в «гильзах», которые согревались пламенем свечей. Через некоторое время вместе со снежным холодом конфетти у меня на коленях сидел розовый заяц. Он улыбался, пел песни и хлопал ресницами. Мы ехали по Ленинградскому проспекту. Я смотрела вперед в стекло авто. Морозное, утреннее солнце уже показалось над линией горизонта. Оно разбрасывало свои розовые и желтоватые блики лучей по небу, играя и переливаясь с заснеженными деревьями своей рассыпающейся, морозной дымкой. Туман, превращаясь в пушистый и морозный иней, ложась на деревья, на их ветви, искрился палитрой пастельных оттенков. Полоса деревьев вдоль проспекта, окутанная нежным инеем, потрясала своей искрящейся белизной. Крохотные снежинки, кружась в зимнем вальсе, ложились на деревья. Восход солнца вступал в свои права.

Рассвет рассыпал свою розоватую, перламутровую дымку по улицам, рисуя своими морозными лучами зимние кружева на стеклах.

Вскоре «БМВ» домчалась до подъезда Вита. Я вышла из машины. Зима, снег, сугробы, мороз. Проваливаясь в снежный пух, который завалил все улицы и дворы, черпая снег короткими легкими сапожками, которые уже были не по сезону, я пробралась к подъезду, а Вит, в распахнутом пальто, подняв руки к небу, произнес:

– Боже, это не сон, благодарю тебя! Благодарю за этот день!

Он подхватил меня на руки, донес до подъезда, и поставил на ноги у входа. Мы вошли в подъезд и сели в лифт.

Выйдя на нужном этаже, я прошла за Виталием в его квартиру и закрыла за собой дверь. Стоя в темном коридоре, в его тишине, я ощущала располагающую, приятную атмосферу, домашнее тепло, уют, нежность и мягкость ковра, до которого дотронулись мои ноги. Присев на мягкое в полумраке, я ощущала искренность этого дома, радушие и гостеприимство. Виталий принял у меня пальто, повесил и прошел дальше в квартиру. Ночной сумрак рассеивался. Я вытащила шпильку из пучка пшеничных волос, и эта копна распалась на пряди, на струи, которые сбегали на платье. Сидя в прихожей при томном освещении светильника, его приглушенном, мягком свете, падающем на стены коридора и ковер, я, незваная гостья этого дома, которая появилась здесь внезапно, впитывала эту обстановку, осознавая ее приветливость и искренность, ведь здесь я у Виталия впервые, у своего единственного, любимого друга, встреча с которым произошла спустя более двадцати лет.

Вит позвал меня, и как только я вошла в комнату, оказавшуюся спальней, привлек к себе. Его шепот, алкоголь и впервые ощущаемое мной мягкое, нежное касание теплых рук моего Виталия, стягивающих с меня платье, оголяя мою шею, плечи, бедра, чувственно, еле касаясь, подкрадывающихся к пояснице, расслабили меня настолько, что я потеряла самообладание.

Его язык вторгался в мой рот и ласкал мои губы.

Он целовал мои глаза, лицо и волосы, а я целовала его. Я без колебаний решила ему отдаться.

Огненные касания, поцелуи и ласки Виталия опьяняли сильнее коньяка. Они рассыпались по телу, обволакивали его теплотой, лаской, нежностью, шепотом и восторгом. Мы опустились в облако из розовых лепестков, в сумеречный бриз его спальни.

 
…Ты весенний бутон,
Нежный всплеск ручейка.
Твои губы нежны,
Ты ласкаешь меня.
Чуть дрожа, твой язык
Прикоснулся к глазам,
И стекла по щеке
Наслажденья слеза…
 

Примерно сутки мы были вместе, наша черная, черная, черная ночь была прекрасной и бесконечной. Проснувшись на следующее утро, я решила быстро собраться и исчезнуть. Мне не хотелось отрывать Вита от работы, прошло уже немало времени с тех пор, как он выключил свой сотовый, его коллеги не знали, где он. Аромат сваренного кофе, который струился с его кухни, казался предвестником поворота в моей судьбе. Мне было приятно. Как классно видеть мужчину утром на кухне, выбираясь из постели. Новая страница моей жизни, какая она? Одевшись и причесавшись, я все-таки решила покинуть Вита по-английски. Скользнула в коридор, чтобы одеться и исчезнуть, а из такси написать сообщение с поцелуями, благодарностями и чувствами, пригласить его к себе на званый ужин и извиниться за такое исчезновение, которого требовала ситуация.

Но мне это не удалось! Мгновение, и я увидела перед собой свой любимый «накат» с сотней «Почему?» в глазах и мальчика-пажа, лакея своей судьбы! Своего любимого Виталия. О, какой образ он себе выбрал! Вит стоял передо мной в фартуке, на правой руке у него была салфетка, как у официанта. Этим и сразил он меня наповал, сразил! Он подошел ко мне и нежно поцеловал.

– Леди, сударыня, – произнес он, пронзив меня своим взглядом. – Вы исчезаете? Вот так? Просто и несказанно? Оставляете меня на произвол судьбы?! Одного? После первого дня нашего ночного знакомства? Не откажите холостяку, отведайте завтрак! Прощу, примите! Сам готовил! – немного растерянно произнес он.

Конечно, этой фразой и покорил он мое сердце! Вот и ответ: «А что у меня с личным?»

Боже мой, как я смеялась и хлопала в ладоши, целовала Вита и просила прощения, объясняя ему, что не хотела его отрывать от работы, о чем и сказала ему за завтраком. Мы строили планы на выходные.

Виталий сказал мне, что он потрясен событиями, я только кивала, сказав, что не успеваю все принимать и усваивать. Мы не виделись целую вечность. Сейчас мы вместе.

– Вика, Викуля, это невероятно, ты моя юность, моя нежность, моя жизнь, – говорит Вит, целуя мои руки, благодаря меня за этот визит.

Наши чувства слились воедино.

Помогая мне одеться, Виталий, узнав, что я давно проживаю одна, шептал мне на ухо, что будет звонить мне каждый день, что он должен знать, что я в порядке, он должен слышать мой голос, он так скучал, и что мы будем вместе.

Интересовался, чем я буду заниматься, и какие у меня планы. На что я ответила, что есть планы, и я буду переходить к их осуществлению. И пригласила Виталия к себе домой на ужин.

Я отключила временно свой сотовый телефон. Открывая дверь своего родного дома, принимая новую жизнь, рассматривая все свои планы, я вспомнила о предложении работать продавцом-консультантом бутика головных уборов. Занимаясь домашними делами, погрузившись в них, я отдала свое предпочтение обновлению и новизне домашнего интерьера. Пообщавшись с подругой по телефону, пообщавшись в интернете, поискав там информацию о вакансиях, пришла к выводу, что и без связей можно найти нормальную, современную работу с достойной оплатой.

Тут начал разрываться зуммер сотового, он гудел, урчал и ревел вместо обычного легкого колокольчика.

А я не понимала, куда же он делся, колокольчик? Посмотрев на входящий, решив, что Вит может звонить и по другому номеру, решила ответить:

– Алё, – тихо ответила я.

– Вика, Викуля, куда ты пропала? – услышала я тревожный голос своего друга. – Почему сразу не берешь трубку? Я так волнуюсь, жду тебя!

– Привет, Вит, извини, – ответила я. – Столько дел…

– Как добралась?

– Ок, 15 минут и я дома.

– Ты в порядке? Я позвоню вечером?

– Да, – ответила я, – на связи.

Едва я разъединилась, как последовал следующий звонок. Это была моя тетя Нина, самая дорогая, самая любимая тетя, которая меня обожала, единственная, которая осталась в моей жизни теперь, с которой всегда было интересно, с которой я всегда могла поговорить, посоветоваться, чтобы принять важное решение. Я очень, очень ее люблю и ценю.

– Детка, здравствуй! Где ты? Как ты? С работы ты уволилась, я в курсе. Ты в порядке? А средства? Ты не болеешь?

– Тетя Нина, милая, добрая, заботливая, моя любимая! Не стоит так волноваться. Я не слышала вас сто лет! Боже мой! Я так рада, я так хочу вас видеть. Вам нужна помощь? Чем я вам могу помочь?

– Детка, с тех пор, как твоя мама покинула нас всех, мы с тобой и не виделись, как же так? Уважь, зайди, прошу. Пообедаем вместе, пообщаемся. Вот и дядя Володя просит и приглашает. Он спрашивает, как ты? Просит зайти в гости и передает тебе привет.

Я с радостью согласилась, ответив, что благодарю и передаю привет тоже, что предварительно сообщу о своем визите. Тут я вспомнила ее предложение о работе – однажды она меня приглашала на работу в салон.

– Тетя Нина, извините, у меня есть один вопрос: а что, шляпный салон, что у тети Веры, он есть, он работает?

Тетя Нина засмеялась своим мягким, обаятельным смехом.

– О, детка, с каких это пор тебя интересует антиквариат? Какие перемены! Раньше ты не принимала всерьез мои предложения. А я уж думала, что мы тебя никогда не уговорим переквалифицироваться из иномашинисток и помощниц юриста. Десять часов на трубке – это же скучно! Несносно! Робот!

Тут даже дядя Володя, ее муж, засмеялся. Я услышала его густой, обаятельный смех в трубке телефона.

– Тетя Нина, почему антиквариат? – возмутилась я.

– Детка, милая, ты забыла, ты так сама все время говорила, сколько раз я это слышала от тебя!

– Это очень модно! Красиво! Элегантно! Достойно! И вообще… – говорила я.

– Неужели?! Вот чудеса! – воскликнула тетя. – Не может быть! Нас волнует высокая мода! Ну хорошо. Я тебя не ругаю. Я просто рассуждаю. Конечно, салон есть. Он всегда есть и будет, вот только он переехал в центр. Хотя какая разница. Ты хочешь там работать, детка? Тебе это нравится? – обрадовалась она. – Я сейчас созвонюсь с Верой и сообщу тебе. Да, у меня есть вопрос: а не хочешь ли ты стать моделью-шляпницей? Правда, лучше быть потемней – шатенкой или брюнеткой. Я очень рада, жди моего звонка и собирайся к нам на завтрашнее застолье. Дядя Володя будет очень рад.

Я поблагодарила, и мы попрощались до скорой встречи.

Глава VII. Модистки не требуются?

Я собралась в парикмахерский салон, где царила прекрасная атмосфера мастерства. Ситуация требовала изменить свой образ, добавить красок. Зимой хорошо быть потемней. Да и Вит обожал брюнеток – вот будет ему сюрприз! В салоне я выбрала цвет «Лайт кофе и шоколад», с нотами перламутра и молочного шоколада – шоколадный микс.

Мягкость и теплота цвета, его глубина, допустимые оттенки и переливы придадут мне дополнительный шарм.

Прикинув длину волос, мастер виртуозно заработал ножницами. Спустя три часа в небольшом зеркале передо мной появилась игривая брюнетка с крупными кольцами шоколадных волос. Ее очаровательный прямой носик, слегка вздернутый, периодически слегка вздрагивал от множества резких ароматов красок и масок для волос. Леди смотрела на меня вопросительным взглядом, намекая на макияж. Мне стало почему-то весело, так радостно, мне захотелось сказать фразу: «Хо-хо, парниша!», больше на ум ничего и не приходило! Сказать по правде, я глазам своим не верила, решив, что Вит меня не узнает – я и сама себя узнать не могла!

– Скажите, – поинтересовалась я у мастера, – могу ли я вновь достичь своего цвета?

– За пять часов – да, – ответил мастер.

Рассчитавшись с ним, сделав звонок тете Нине и записав номер телефона и адрес шляпного салона Веры, я направилась к нашей дорогой, незабвенной приятельнице, которую так любила моя мама и вся наша семья – это была самая любимая, единственная ее подруга. Подруга, с которой моя мама и вся наша семья дружила, продолжая семейные традиции и сохраняя их, общалась всегда с искренностью и радостью. Хобби нашей семьи, маминых родителей – изобретение и моделирование, создание настоящих шедевров женской красоты и обаяния, моды женских причесок. О, каким колоссальным спросом пользовались шиньоны. Как это интересно! Они, шиньоны, были разной длины, цвета, объема. Они были из натуральных волос. Женщина, девушка, актриса, модель, модница могли сделать себе любую прическу, любого объема, высоты, длины и стиля! Прически смотрелись так естественно, укладывались волосок к волоску, меняли форму и объем, что не то что не отличить, а и вовсе не подумать, что это не естественная копна волос, а дополненная.

Многие приносили свои волосы, которые сохранили с детства или юности, для того, чтобы заказать у мастера себе шиньон. Как красивы женские головы с прическами, которые украшают элегантные шляпки, шапочки, головные уборы, такие разные! Конечно, были и есть постоянные любимые клиентки, а тетя Вера, мамина подруга, всегда была самой любимой и желанной.

В 70-х годах московские модницы с 6 часов утра сидели уже в парикмахерских перед своим рабочим днем, делая стрижку, укладку, сидя в сушках под колпаками фенов, гул которых был слышен на улицах.

Уложенные, милые женские головки сражали мужчин наповал, а объемные, замысловатые прически с шиньонами являлись настоящим модельным украшением. Они – это дополнение к сезонной одежде, они – это мода, а еще и согревают эти милые головки столичных модниц, например, зимой. Шляпки, козырьки бросают легкую тень на глаза, прикрывая их весной и осенью, летом оберегают их от яркого луча солнца кокетливой, а может быть очень строгой сеточкой легкой вуали, которая придает шарм, загадочность. Шляпки и шляпы украшены воздушными, прозрачными, нежными, пастельными, яркими полосками шифона или шелка, лентами, которые могут, по велению волшебной моды, превратиться в шикарный бант, в чайную розу. О, я еду в один из самых старинных, исторических, центральных, можно сказать, антикварных кварталов столицы, в один из самых известных салонов Москвы. Выйдя на улицу, я решила пройти немного пешком, подышать свежим воздухом, зайти в цветочный салон, купить цветы в подарок тете. Заказав такси и устроившись там, я позвонила тете и, услышав ее голос, сообщила, что через полчаса буду у нее, и поинтересовалась, не требуется ли что-нибудь.

Такси, переехав Садовое кольцо, через некоторое время приблизилось к салону. Посмотрев в зеркальце, слегка припудрив свой носик, подкрасив губы красно-темным пурпуром, как и подобает истинной шляпной модели, я расплатилась по счетчику с таксистом и вышла из машины. Дойдя до особняка в стиле ампир (которых, увы, в Москве осталось совсем немного), распахнув дверь салона, я стояла на пороге шляпного бутика с букетом роз, вдыхая его среду, любуясь манекенами и их одеждой, поправляя свои кудри и радостно и трепетно глядя в глаза такой удивленной, стоящей передо мной тети. Произнеся радушное, очень теплое приветствие, пытаясь изобразить создание времен нэпа, которому кроме «хо-хо», больше говорить ничего было не нужно, да и ни к чему, я пыталась включить игру, чтобы развеселить Веру. Да, действительно, после долгого перерыва в общении иногда трудно бывает найти слова. Очутившись в ауре салона, его стиля и оформления, такого модного, изысканного, современного, с нотами классической старины, уютного, удивительной органики, я, игриво взглянув на шляпку, украшавшую ближайший к входу манекен, спросила:

– Модистки не требуются? – и протянула тете букет.

Как я обрадовалась! Судя по тетиному виду и реакции, мне удалось ее рассмешить. Зная тетин характер, я надеялась, что она меня поймет, и много слов в данном случае не нужно говорить – ох, эти слова! Образ в данном случае должен был сработать на все 150 %. Я же модель для шляпок! Какие же еще слова? Тетя Вера, всегда сдержанная, аристократичная (в наше время, время нанотехнологий и роботов, аристократы – это наидрагоценнейшие ископаемые, единицы, которые являются невероятной ценностью!), настоящая, коренная москвичка, не удержалась от смеха, принимая букет, всплеснув руками, засмеялась, расхохоталась так искренне и выразительно, и раскрыв объятия, произнесла:

– Сколько лет, сколько зим! Вика, детка, да ты ли это?!

Я удивилась, что она меня узнала.

– Требуются модистки, конечно, требуются, прекрасно! Неожиданно! Но как все кстати! Браво!

Мы обнялись.

– Здравствуйте, тетя Вера, примите, пожалуйста, эти розы в знак нашей долгожданной встречи!

Историческое, эпохальное мастерство тети Веры не заставило себя долго ждать. По ее велению я разделась и прошла в комнату, где был офис.

Тетя Вера – это эпохальная, столичная стать, трость и шелк старинной русской, столичной, коренной интеллигенции. Ее огромные серые глаза, всегда распахнутые, открытые, смотрящие ясно, искренне и прямо из-под тонких дугообразных бровей и пушистых длинных ресниц разглядывали меня с искренней радостью. Строгий овал лица, тонкий прямой нос, с удивительно тонкой переносицей, слегка пухлый, небольшой рот, губы, как всегда, оттенены неброским темным оттенком. Ее длинная, изящная, невероятно анатомическая шея торжественно держала голову, туго затянутую в прическу «ракушка» высокой посадки четко уложенных темно-пшеничных волос, которые хранили невероятно тонкий, еле уловимый пряный аромат французского парфюма. Ее небольшие уши, которые плотно прилегали к голове, расположенные довольно высоко, украшали всегда самые изысканные ювелирные украшения. Они необязательно были золотыми.

Крупные ювелирные изделия играли сиянием опала, янтаря, александрита, изумруда, турмалина, аквамарина. Они плавно покачивались, переливаясь, в утонченной, изящной ювелирной оправе, придавая тете особый шарм. Ее фигура, фигура балерины, сохранила свою стать, а одежда, хоть и была повседневной, но имела свой стиль и шарм. Я восторгалась Верой всегда и во все времена, моя мама обожала ее, шила ее заказы, моделировала легкую верхнюю летнюю одежду, платья. Моя дорогая, любимая мамочка была мастером-модельером легкого женского платья. Она принимала и шила заказы, шила себе и мне почти всю одежду одно время.

Она была модницей с утонченным, изысканным вкусом. Вера, ее семья, всегда была долгожданной, желанной гостьей.

– Проходи, детка, располагайся, – кивнув на кресло, предложила она.

Я поблагодарила. Потрясающая атмосфера, атмосфера стиля модерн, драпировка, оформление кабинета, мебель, детали, старинный письменный стол и кресло, витрина, манекены – все это погрузило меня в фантастическую атмосферу моды и стиля.

Пообщавшись, поболтав обо всем на свете, я приняла предложение о работе. Эту работу Вера предлагала мне и ранее, но я не решалась. А сейчас вот и пришло время, я с радостью согласилась стать продавцом-консультантом и одновременно моделью шляпок и меховых изделий, сезонных головных уборов. Мы с тетей устроили пробный день, учитывая сезон и спрос. Мой образ оказался удачным. Несколько шляпок с моей головы ушли в прямые продажи, а меховая шапочка из норки цвета беж, слегка овальной формы, с небольшим плетением сзади, вызвала восторг и ушла на ура с молотка. Вроде бы ничего особенного, но очень мило. Крупные кольца моих волос удачно гармонировали, создавая удивительную, цветовую палитру оттенков, а яркая помада придавала особую индивидуальность овалу лица и избранности головного убора.

Примеряя шляпки одну за другой, я предлагала покупательницам то, что модно, изящно, с шармом, и, конечно, доступно по цене. Тетя внимательно смотрела и слушала, сказав, что я и вправду подхожу в модели.

– Боже мой, действительно, – удивлялась тетя Вера, тебе так к лицу!

– Тетя, вчера я была еще русой, мои волосы цвета спелой пшеницы, они были до пояса, прямые, я сходила в салон и изменила прическу и цвет волос, создала себе другой образ специально для салона.

– И не жалко тебе было свои волосы? – поинтересовалась Вера.

– Ничего, – ответила я, – отрастут. А цвет, сказали, можно восстановить.

Я попросила Веру показать мне, как должен работать продавец-консультант ее салона, как показывать модели.

Тетя согласилась и устроила мне часовой тренинг. Это так интересно! Мы говорили также о летних коллекциях, просматривали старые каталоги. Затем мы прошли в комнату, где хранились самые старинные, самые дорогие вещи. Они настолько разные, головные уборы разных эпох моды, хранящие в себе историю, тайны времен и стилей. У окна я увидела стопку круглых коробок. Это были и аксессуары. Выбирая перчатки к шляпкам, меряя их, сравнивая и выбирая аксессуары, рассматривая текстуру кожи, тканей, цвет, длину перчаток, их модный тренд: стразы, бантики, цепочки, кнопочки, меховые рукавицы, перчатки для байкеров и автомобилистов, детские зимние, кашне и шарфы, косынки и платки, сумочки и портмоне, ридикюли. Спустя некоторое время, вернувшись ко мне, Вера сообщила, что мой телефон разрывается, и вручила мне его со словом «Ответь».

Это была тетя Нина.

– Детка, как там у вас, как успехи? – поинтересовалась она.

Я ответила, что все складывается очень хорошо, удачно, и я ее благодарю. Тетя Нина попросила передать трубку Вере. Они говорили некоторое время.

Вернувшись ко мне, тетя Вера отметила, что не хватает только фотографа. Нужно сделать фото. С моделью работа закипит, и это гораздо интересней.

Необычная для меня обстановка, женские секреты столичных модниц, музы моды витали в пространстве салона. Присутствуя в салоне впервые, я погрузилась в его атмосферу, где манекены играли роль главных персонажей для столичных жителей и покупательниц. Они демонстрировали потрясающую коллекцию головных уборов, одежды, аксессуаров, и невозможно было не остановить свой взгляд на какой-то из моделей. Легко, модно, тепло, экономно! Вера, устроив мне тренинг, вдохнула в меня все свое обаяние и профессионализм и продавца, и модели. Отвлечься, оторвать свой взгляд было невозможно. Каждая модель, будь то шляпка, берет или изделие из меха меняли внешность, создавая новый образ.

Мы договорились, что я выйду на работу в среду. Разумеется, предполагался дресс-код.

Мне позвонила тетя Нина. Она поинтересовалась, как проходит наша встреча, и пригласила меня к себе домой на традиционное семейное застолье, отметив, что родственники должны встречаться почаще и поддерживать семейные традиции. Правда, столичная жизнь, работа забирает порой почти все свободное время, тем самым обеспечивая больший заработок. Тетя Нина и дядя Володя будут рады видеть меня у себя дома в воскресенье.

С радостью приняв ее приглашение, я готовилась к первому рабочему дню. Думая о салоне, о продажах, о каталоге, который необходим салону, я просматривала интернет. Приятно держать в руках глянцевый модный журнал, листать, рассматривать сезонные модели, аксессуары, выбирать себе образ. Вера попросила меня как можно быстрее заняться поиском фотографа и созданием каталога. Я подумала о Дмитрии, работы которого понравились мне. Я решила, что как только Виталий освободится, я ему все изложу, попросив контакты Дмитрия, чтобы предложить ему сделать фотографии для каталога.

Я сказала тете Вере, что фотограф есть, это мой новый знакомый и друг Виталия, моего давнего друга.

Вера долго расспрашивала меня о Дмитрии: что он из себя представляет? Кто он такой? Поняв, что он вполне приличный человек, Вера согласилась на встречу.

Ее расспросы были непонятны мне, но все-таки мы давно не виделись и не общались, и я решила, что при встрече с Дмитрием все ее сомнения пройдут.

Следующим позвонил слегка возмущенный Вит, напоминал мне, что он с работы и целый день не может дозвониться. Извинившись, ответила, что у нас с Верой, директором шляпного салона, собеседование – я устраиваюсь на работу. Мы все уже решили. Сказав Виту, что позвоню ему позднее, и что у нас с ним есть что обсудить, я разъединилась.

Наше собеседование подошло к концу, и мы с Верой простились до среды. Салон работал ежедневно с 10 утра до 10 вечера. Поблагодарив Веру, я вышла на улицу. Там был небольшой снегопад. Приятно гулять по любимым улочкам центра. Уже вечерело, зажигались московские огни, столицу припорошило пушистым, искрящимся снежком. Зимний сезон украшал столичные витрины, они приглашали за покупками. Снег кружился и падал на огромные стекла светящихся витрин, поблескивая разными цветами, отчего витрины становились еще красивей и оригинальней. Гуляя, я любовалась вечерней столицей.

Вечером дома я общалась с Виталием по телефону.

– Котенок, – шептал он мне в трубку, – наконец-то! Как ты там со всеми своими семейными делами, справляешься? – поинтересовался он. – Думал, что сегодня уже не дождусь от тебя звонка.

– Ну что ты, все ок. Правда, это не совсем семейные дела – я устроилась на работу в салон головных уборов, – ответила я. – У тебя как?

– Ок, – ответил Вит мне в тон. – Работы, как обычно, завал, но это норм. Вик, а что, разве мы с тобой не уверены в себе?

– О да, и не говори! – рассмеялась я. – А кто это сказал? Вит, день прекрасный, зима, такая пушистая, снежная, красивая, витрины магазинов украсили рекламой, подсветкой и новогодними украшениями, так красиво! Скоро Новый год! А голос мой совсем не грустный, наверное, я просто устала немного.

До воскресенья, до встречи с родными я занималась обычными домашними делами и готовила новый проект – сезонный каталог для салона. А утром в воскресенье позвонила подруга, живущая по соседству, и попросила зайти. Нужно было помочь ее сыну-третьекласснику сделать домашнее задание по английскому языку – написать рассказ. Конечно, отказать ей я не смогла.

За занятиями с детьми время летит быстро, и на обед, конечно, я опоздала. Зайдя в цветочный салон после занятий, купив цветы, затем в кондитерский, чтобы порадовать своих родных. Мы так давно не виделись и не общались. Интересно, как они?

Войдя в подъезд и поднявшись до нужного этажа, я вспомнила про свой новый образ и решила продолжить игру модистки-шляпницы. Поправив розы, чтобы они не рассыпались, и свои кольца шоколадных волос, я позвонила в дверь своих любимых родных. Дверь распахнулась, и я увидела свою любимую тетю, какая радость! Какая встреча! Невозможно передать эти чувства, выражение лица тети, радость и восторг, изумление. Передо мной стоит хозяйка дома, моя любимая тетя. Моя тетя осталась такой же очаровательной женщиной, какой я помнила с нашей прошлой встречи. Ее чуть раскосые глаза редкого зеленого цвета смотрели на меня с радостью. Ухоженная. Опрятная. Зеленое платье по фигуре. Ее пышная прическа и льняной фартук были копией классического образа домохозяйки с открыток 60-х годов.