Текст книги "Счастье с отсрочкой на год"

– Ангус, – в ужасе шептала Джинни, но тот снова засиял и продолжил свою речь:

– А теперь третья попытка. В третий раз должно повезти. Я слышал, на этот раз в дело вновь вмешалась леди Эйлин, заверив меня, что этот брак будет самым счастливым.

– Она так сказала? – недоверчиво спросил Аласдер.

– Она была хитрой, ваша бабушка. – Ангус засиял еще больше. – И вот результат этой хитрости. Островитяне, как никогда, рады за тебя, Джинни – детка. Пусть третий раз будет более удачным. Пусть третий брак будет навсегда.

Наконец они вышли из церкви. Солнце сияло. Рыбаки находились в море, но несколько небольших лодок стояли у хлипкого причала. Над головой летали чайки. Церковный двор зарос дикой жимолостью и розами, на фоне которых их попросили позировать фотографы из ежемесячного новостного листка.

– Улыбнитесь в камеру. Вы такая красивая пара.

Фото будет красоваться на обложке «Данкерн кроникл» под заголовком «Местная красотка ведет под венец наследника Данкерна».

«Отец сейчас в пабе, – подумала она, – и уже пьет в предвкушении прибыли, которую, как ему кажется, теперь получит».

– Так это ваш третий брак? – недоверчиво спросил Аласдер.

– И что? – Она стоически улыбнулась.

Он обнимал ее за талию, как и положено нормальному молодожену, но это было железное объятие. Ни капли теплоты.

– Я думал, Алан был единственным.

– Вы не спрашивали. Разве это имеет значение?

– Черт, конечно имеет. Вы получили деньги от первого мужа, да?

Довольно. Она сбросила его руку с талии, все еще улыбаясь, но улыбка быстро сменилась гримасой отвращения.

– Спасибо, Сьюзан, – поблагодарила она фотографа. – Мы закончили. Спасибо всем, что пришли. Нам нужно возвращаться в замок. Скоро приедут гости.

– А медовый месяц? Вы разве не поедете в какое-нибудь красивое место?

– Данкерн вполне красив.

– Она даже не закрыла замок для гостей на несколько дней, – вставила Мэгги, и Джинни кисло улыбнулась.

– Бизнес есть бизнес. Да и замуж я выхожу в третий раз. Как-то не до романтики. Пора возвращаться к работе.

Аласдер повез их в замок. Он купил дорогой внедорожник – модную марку. Машину доставили на пароме за неделю до его приезда. Сам он прилетел на вертолете сегодня утром, поэтому Джинни казалось, что события развиваются слишком быстро, все вышло из-под контроля. Она ездила на внедорожнике всю неделю, нервничая больше и больше.

Она не была «роскошной», как эта машина, и не годилась в жены мужчине, который прилетает на вертолете. Но она привыкнет! Хотя и пошла к алтарю с ощущением абсурдности происходящего.

– Щедро, – заявила Мэгги. – И он сказал, что ты можешь на нем ездить? Неслыханно.

– Моей старушке двадцать лет. Но я ею горжусь и еще буду гордиться.

– Ох, так и вижу, как ты сидишь рядом с мужем в этой машине. Леди до кончиков ногтей, – смеялась Мэгги.

Джинни сидела на переднем пассажирском сиденье и, аккуратно сложив руки на коленях, смотрела вперед. Рядом с ней находился ее муж.

– Третий раз.

Он впервые заговорил с ней в отсутствие гостей.

Малообещающе для начала семейной жизни.

– Гм. – Она не знала, что делать.

– Ты была замужем три раза. – Он, похоже, зациклился на этой мысли. И ему явно это не нравилось. – А эти коровы – настоящие хулиганки. Стоит чуть зазеваться, как получишь рогами в лобовое стекло.

– Ты не о коровах.

– Точно.

Она рискнула взглянуть ему в лицо. Маска смерти. Неужели это его так задело?

– Ладно, сознаюсь, на сегодня я замужем третий раз.

Он едва сдерживался, но она почувствовала нарастающее напряжение.

– А бабушка знала? – Его недоверие было как огонек запала на уже тикающей бомбе.

Но, осознав, что имеет право гневаться, он подумал – а вдруг она обманула Эйлин?

– Конечно, Эйлин знала обо мне все. Я любила ее.

Он бросил на нее презрительный взгляд. Она сцепила руки и отвернулась.

Молчание. Молчание, молчание и еще раз молчание. «Может быть, новый брак таким и будет, – холодно подумала она. – Чужие люди под одной крышей». Молчание с затаенной ненавистью? Именно так. Похоже, мужчина, сидящий рядом, ненавидит ее.

– Он тоже был богатым?

Это уже слишком.

– Остановитесь.

– Что?

– Остановите машину немедленно.

– Почему?

Они делали крутой поворот, Аласдеру пришлось притормозить. Джинни отстегнула ремень и открыла дверцу.

– Остановите, иначе я выскочу на ходу. Три, два…

Он нажал на тормоз, и она вышла из машины, не дожидаясь полной остановки.

Он вышел за ней.

– Что?

– Пойду пешком. Я не приготовила обед для гостей. Если ты живешь в замке, приходится управлять и кухней. А вы делайте что хотите. Счастливого брака, Аласдер Макбрайд. Я вам не нравлюсь, и нам стоит держаться друг от друга насколько возможно дальше. Можно начать практиковаться прямо сейчас.

И зашагала прочь по дороге.

Здесь всего три мили, а за эти годы она научилась ходить по холмам. Джинни любила эти места, их дикость, наслаждалась красотами природы. Знала каждую расщелину и каждую бухточку на острове, знала диких животных, весь скот в горах чуть ли не по именам, поэтому овцы не боялись ее приближения.

Но сейчас на ней широкое платье и каблуки. Не шпильки, слава богу, но все равно, невысокие каблуки, а она не привыкла к ним.

Может быть, когда Аласдер скроется из вида, она их снимет и пойдет босиком.

Ох.

Тем не менее у девушки должна быть гордость. Она сама заварила эту кашу и будет сама ее расхлебывать. И ходить пешком.

Она и шла. Позади не было слышно шума мотора, да она и не оглядывалась.

И тут на ее плечо опустилась рука. Джинни чуть не закричала. Чуть. У девушки должна быть гордость.

– Уберите руку, – едва вымолвила она и пошла дальше. Но потом, не сдержавшись, спросила: – Где вы научились ходить, как кот?

– На фотоохоте, еще ребенком. Дед подарил мне фотоаппарат, когда мне исполнилось восемь лет.

– Хотите сказать, в вашей квартире в Эдинбурге не висят оленьи рога разного калибра?

– Никаких рогов, Джинни.

– Для вас – миссис Макбрайд.

– Леди Джин.

Она встала как вкопанная и закрыла глаза. Леди Джин.

Ее отец будет прыгать, как ребенок. Уже, наверное, напился и хвастает перед всеми, что его девочка теперь леди и владелица острова.

Его девочка.

Рори. Она никогда не была папенькиной дочкой, но Рори именно так называл ее раньше.

– Моя девочка. Моя сладенькая островитяночка, моя очаровашка, любовь всей моей жизни.

Да, этот мужчина вполне мог решить, что она вышла замуж из-за денег.

– Уходите. Оставьте меня, заберите свой титул и свои дурацкие подозрения себе.

И она снова отправилась в путь. И разозлилась, почувствовав, что он идет за ней.

– Уходите.

– Нам нужно поговорить.

– Ваша машина на слепом повороте.

– Это моя земля.

– Ваша земля?

На мгновение снова стало тихо. Она не останавливалась.

– Ладно, ваша земля. Дорога к графскому титулу. Благодаря свадьбе, начиная с сегодняшнего дня, она ваша.

– А вы получаете компанию «Данкерн». Разве не больше, чем я?

– Думаю, да. Но у меня ясные мотивы. Сколько денег Алана у вас осталось?

От этого вопроса у нее перехватило дыхание. Она действительно задыхалась.

Время семейных откровений? Она не хотела вызывать симпатию.

– Вы должны быть уверены, что все знаете о вашей предполагаемой невесте. Это бизнес. Если что-то покупаете, Аласдер Макбрайд, надо проверять товар до совершения сделки.

– Да, наверное. – Он подошел к ней. Что он делает? Бросил машину и идет пешком в замок?

– Гости должны приехать к четырем, – прошипела она. – По этой дороге. Ваша машина помешает им.

– Вы хотите сказать, что я мешаю вашему бизнесу?

Бизнес. Она замерла и закрыла глаза. Досчитала до десяти, еще раз до десяти. Попыталась сделать несколько глубоких вдохов. Сжала и разжала кулаки.

Ничего не помогало. Она открыла глаза: он все еще смотрел на нее, словно она просроченный товар с дурным запахом. Он женился на женщине, которая была ему отвратительна.

На той, которая вышла замуж за деньги. Ее можно обвинить во многом, но в этом…

Она дала ему пощечину.

Джинни никогда не била мужчин по лицу. И вообще никогда никого не била. Она из тех, кто мухи не обидит. Относила пойманных мышей на полмили от дома и выпускала на свободу. Была уверена, что они опять вернутся в замок, но все равно продолжала выпускать. Ловила пауков и отпускала на волю. Разрешала собакам ложиться на свою кровать, ведь они выглядели такими грустными, когда она запускала их в спальню.

А его ударила.

Оставила отпечаток на его лице. Нет!

Она закрыла лицо руками, желая провалиться сквозь землю, убежать. Из всех глупостей, которые она совершила в своей жизни, это самая глупая. Он вывел ее из себя настолько, что она ударила его.

Джинни ухаживала за рыбками Рори многие годы. Смотрела его телевизор. Вела домашнее хозяйство на те гроши, которые он ей выделял. Но никогда не жаловалась.

А Алан? Она вспомнила, как он обращался с ней, и все равно никогда даже не думала ответить ему ударом на удар.

А теперь о чем она только думала? Наверное, о той глупой, дурацкой ошибке, которую совершила, попав в эту ситуацию.

Ну, и что теперь? Более слабая женщина залилась бы слезами, но это не про нее. Джинни не собиралась показывать этому мужчине своих слез даже в отчаянии.

«Иди, – призывала она себя, пытаясь не думать об этом приступе ослепляющего гнева. – Соберись, женщина. Выбирайся из этого дерьма как можно быстрее».

Эта пощечина за дело. «Так что, делай следующий шаг. Извинись».

– Простите.

Он смотрел на нее так, будто у нее две головы, да и кто бы его обвинил в этом? Сколько раз лорд замка Данкерн получал по физиономии?

Не слишком часто. Но она не должна была. Никакого насилия, никогда. Разве она ничему не научилась?

– Мне очень жаль. Это непростительно. Все равно, что бы вы ни говорили, я не должна была бить вас. Я надеюсь, было не больно?

– Больно? – Он все еще смотрел на нее недоверчиво. – Вы ударили меня и спрашиваете, не больно ли мне? Если скажу, что нет, ударите снова?

Похоже, он подстрекает ее.

– Я не била вас.

– Неужели я действительно заслужил это?

– Вы посмели судить обо мне.

– Да. Но скажите, что в моих рассуждениях не так?

– Хотите правду?

– Расскажите мне то, чего я не знаю, – устало попросил он, и ей опять захотелось его ударить.

Довольно. Хватит. Скажи и уходи.

Он хочет правды? Хочет знать то, чего не знал? Она сделала вдох, набираясь уверенности.

Пусть получит то, что хотел. Пострадает только ее гордость. Однако сейчас не до гордости.

– Ладно. – Джинни замерзла, чувствовала себя разбитой и опустошенной. Она не хотела ничего рас сказывать. Ненавидела все, что связано с этим.

Но он ее муж. В горе и радости. Как в клятве. Брак нужно аннулировать, и как можно быстрее, но прежде рассказать всю правду. Гордость придется задвинуть до лучших времен.

– Я не получила никакой прибыли и не буду наследовать замок. Независимо от того, замужем или нет, верите вы мне или нет. Я сделала это ради вас, вашего наследства, Данкерна, которым так дорожила Эйлин. Но если я не могу видеть вас без того, чтобы не ударить, нужно все кончать. Это не стоит ни ложных клятв, ни наследства, ничего. Я пыталась как лучше, но дело сделано.

Сделано? Мир замер.

Был прекрасный летний день, каждой секундой которого нужно наслаждаться в преддверии скорой зимы. Но какое там удовольствие, если между ними пропасть в милю длиной.

Сделано.

– Что вы имеете в виду?

– Если мы сможем остаться в браке на год, я не буду ничего наследовать. Я консультировалась с двумя юристами. И оба сказали одно и то же. Алан оставил мне огромные долги. Год после его смерти я пыталась всеми силами найти способ оплатить их, и в результате остался только один выход. Я объявила себя банкротом.

– Банкротом?

Неужели он все еще не верит ей? Все равно. Она так устала, что захотела выпить.

– Это было почти три года назад. Но процесс банкротства длится три года, и юристы были единодушны. Так как Эйлин умерла до окончания этого периода, любое наследство, которое я получу, независимо от того, что это, станет частью моего долга и будет продано, а доход распределен между кредиторами Алана. Тот факт, что большинство кредиторов не относятся к вашему кругу, не стоит называть их имен. Вот такие дела. Вы единственный, кто получит прибыль из нашего брака. Я согласилась выйти за вас замуж, потому что знала, что Эйлин не хотела терять поместье, но теперь, Аласдер, я не согласилась бы. Не могу терпеть осуждений с вашей стороны. Я до смерти устала быть Макбрайд и, если это довело до рукоприкладства, вынуждена назвать это расплатой. Я вышла замуж из-за Эйлин, но цена слишком высока. Хватит.

Она сняла туфли, повернулась и пошла к замку.

Где же космический корабль, никогда его нет, когда нужно.

– Улыбнись мне, шотландец.

Ей было нужно выговориться.

Она не могла идти быстро.

– Джинни!

Она даже не остановилась.

– Отгоните машину домой. Соглашение разорвано, все отменяется. Я встречусь с адвокатом и аннулирую брак, сделаю то, что нужно сделать. Я согласилась присматривать за замком несколько недель, но это все. Можете подать на меня в суд, стать одним из моих кредиторов. Сегодня я переночую на чердаке у Мэгги и завтра первым же паромом уеду.

– Вы не можете, – бросил он ей, потрясенный, но она все равно не повернулась. Не посмела.

– Клянусь, я достигла той стадии, когда ударила кого-то. Хорошего понемножку. Хватит, значит, мне быть дурой всю жизнь. Больше этого не повторится.

Глава 4

В жизни на острове есть одно преимущество – ходят только два парома в день. Конечно, обычно это воспринимается как недостаток, но сейчас сыграло на руку Аласдеру. Джинни может отправляться на чердак к Мэгги на ночь, но не покинет остров до утра. У него есть время.

Ему нужно как можно лучше подготовиться. Джинни права: если это деловое предложение, он должен был навести нужные справки до вложения денег.

Не восстановленный в правах банкрот? Почему он ничего не знал? От всей этой путаницы голова шла кругом.

Он попытался подвезти ее до дома, но она отказалась. Не мог же он затащить ее в машину силой, но и позволить пройти всю дорогу пешком тоже не мог. Решил, она еще больше рассердится, а она и так в ярости. Поэтому поехал в замок, нашел ключи от ее машины и поехал на ней навстречу Джинни, молча отдал ключи и пошел пешком назад.

Она почти час потратила, придумывая, как не принимать от него помощь. Так или иначе, но он уже вернулся, и только тогда она въехала в ворота замка.

Может быть, уже тогда стоило поговорить с ней, но у него не было фактов. А они нужны.

К счастью, ему могли помочь, нужно только позвонить.

– Выясните все, что сможете, о Джинни Локлан, рожденной в Данкерне двадцать девять лет назад.

Секретарша Элспет была его правой рукой в Эдинбурге. Если кто-то и мог раскопать что-то, то именно она.

– А разве вы не на ней сегодня женились? – удивилась та.

– Не спрашивай. Просто поищи.

Джинни вернулась в свою комнату внизу. Он находился в гостиной прямо над ней. Слышал, как она ходит взад-вперед. Упаковывает вещи?

В конце концов он услышал, как она направилась к входной двери.

Встретил ее у подножия лестницы, попытался помочь нести огромный чемодан.

– Я справлюсь, – ледяным тоном отказалась она, – донесу сама.

И что в этих нескольких словах заставило его подчиниться?

Она затолкала чемодан в багажник своей потрепанной машины. Он почувствовал, как… Почувствовал, что…

Будто он что-то теряет. Что-то очень важное.

Да, точно. Он терял империю Данкернов, но сейчас это было очень личное чувство.

Она захлопнула дверцу машины, повернулась. Он смотрел, как она направилась на кухню, взяла ящики и груду газет, пошла в библиотеку.

Он проследовал за ней, встал в дверях, пока она упаковывала бутылки виски, которых набралось больше трех ящиков.

«Новые постояльцы, заказавшие номер с завтраком, приедут вечером, их нужно обслужить», – подумал он. Половина привлекательности в простой рекламе, помещенной в Сети: «Настоящий шотландский замок, бесплатная дегустация виски, достойного великой страны, где его производят». Он видел сайт и поздравил бабушку с удачной рекламной идеей.

– Насчет виски – это идея Джинни, – сказала тогда Эйлин. – Я говорила ей, что гости и так будут заказывать, но она поспешила купить его сама на собственное жалованье. Она разрешила мне пополнить запасы, но первоначальные затраты и идея ее. И пока никто не жаловался. Гостям нравится. И ты прав, что это просто блестящая идея.

Гости все еще находились здесь и хотели ее виски.

– Не вздумайте даже заявить на них права, – проворчала она, обертывая бутылки и складывая их в ящик. – Я купила первый лот из моей зарплаты, так что это мое. Скажите спасибо, что забираю только оставшееся. Аласдер, вы можете связаться с Мэгги, если захотите узнать мой адрес для улаживания всех дел и аннулирования брака. Как-то вот так. Я готова и уезжаю. С этого дня я снова Джинни Локлан и совсем скоро больше никогда не увижу никого из Макбрайдов.

Она взяла первую порцию виски и направилась к машине.

Он молча поднял вторую и понес за ней.

Она поставила оба ящика на заднее сиденье и захлопнула дверцу. Маленькая машинка вздрогнула. «Настоящий драндулет», – подумал он.

Жена Алана. Не восстановленный в правах банкрот. Алан. Аласдер подумал о кузене, и ему стало нехорошо.

– Джинни, мы можем поговорить?

– Мы уже поговорили. До свидания. – Она протянула ему руку и ждала, когда он пожмет ее, потом пожала ее с яростью. Подняла глаза и решительно кивнула, усаживаясь за руль. – Извините за замок, – бросила она, не в силах больше его видеть. – И простите за вашу компанию. С другой стороны, собаки по всей Европе будут просто счастливы.

Он смотрел, как она выезжает из замка, едет по горной дороге к поселку. И даже когда исчезла из вида, продолжал смотреть.

Вся его финансовая империя только что развалилась. Он должен был испытывать горе.

Он и испытывал, но все заслоняло чувство, что он ее обидел. Она ударила его, но обернулось так, что именно он нанес ей удар.

Его предположения основывались на фактах. Он знал, сколько денег Эйлин взяла из компании, когда Джинни и Алан поженились.

– Я даю им на обустройство, – сказала тогда Эйлин. – Алана не интересует компания, но он мой внук и хочет получить наследство прямо сейчас, если это поможет ему остепениться, он получит его.

Так парочка получила деньги обманом?

Да. Алан вел разрушительный образ жизни, но его ранняя смерть означала, что большая часть капитала осталась нетронутой. Ну не мог он промотать все!

Не мог?

Он всегда думал, что Джинни решила приехать в замок наладить отношения с бабушкой. Содержание завещания Эйлин лишь подтверждало это.

Ее удаляющийся ветхий автомобиль отвлек его мысли.

Не восстановленный в правах банкрот.

Если это правда, замок конфискуют независимо от того, женаты они или нет.

С этой мысли он перескочил на другую. Он любил замок с детства, даже когда тот был в руинах. Эйлин восстановила его былую славу. Она очень гордилась своей работой, и он тоже. Он взглянул на башни и башенки, старинные зубцы, величественный дом предков, дававший крышу стольким поколениям его семьи и работу многим островитянам.

Он лорд Данкерн. Даже если лишится титула, замок и остров будут по-прежнему важны для него. Очень важны. Уехав, Джинни определила судьбу замка. Он уходит из семьи навсегда.

Аласдер заставил себя думать о другом. Если то, что она сказала, основано на реальных фактах, именно они с Аланом решили судьбу замка.

Он вдруг вспомнил о той ночи, когда убили кузена. Тот ехал на новом крутом спорткаре, превысив скорость. Пустая дорога. И неожиданно свернул налево и врезался в большое дерево.

Джинни выбросило из машины, она отделалась небольшими ушибами. Алан умер сразу.

До сих пор он гадал, был ли тому виной алкоголь или наркотики, но теперь… А вдруг это самоубийство? Из-за долгов. Неужели Алан хотел забрать с собой и Джинни?

Тогда Аласдер был слишком занят горевавшей Эйлин, чтобы задавать вопросы. Какой он дурак.

Подъехала машина, спортивный автомобиль бежевого цвета с низкой посадкой, и съехала на подъездную аллею, разбрасывая колесами гравий. В ней находилась дорого одетая парочка в дизайнерских солнцезащитных очках, с благоговением уставившаяся на замок.

И на Аласдера. Он все еще был в свадебном костюме. Лорд замка?

Он его потерял. Алан прокутил его.

А он потерял больше, чем замок. Джинни. Он потерял ее.

– Привет. – Молодой человек явно американец. Парень открыл багажник, повернулся к партнерше. – Выглядит круто, – оценил он. – И дай на чай привратнику. Прикольно. – Он бросил ключи от машины Аласдеру, который был так потрясен, что просто поймал их. – Прямо как мы заказывали, настоящая Шотландия. Ничего себе, посмотри на руины внизу у моря. Ты можешь выложить их фото в Интернет, дорогая. И только погляди на зубцы. Как я и думал, швейцар и все такое. Но сначала, любовь моя, давай попробуем виски. – Он посмотрел на Аласдера. – Чего ты ждешь, парень? Нам нужен багаж немедленно.

– Ну и несите его сами. Я здесь не работаю. Я владелец.

Только он им уже не был.

– Что до коротких браков, то это прямо рекорд.

Мэгги выбрала бутылку из запасов Джинни и налила им в бокалы. Они сидели на кухне Мэгги в окружении ее детей, мужа-рыбака и других членов семьи. Старинная печь давала мягкое тепло, но Джинни колотило. Объятия подруги заставили почувствовать себя лучше, да и виски должно помочь, но прошло еще много времени прежде, чем нервы успокоились.

– Значит, брак продлился менее часа. Думаю, никаких брачных отношений?

– Мэгги!

– Просто спросила. Тебе придется заявить об этом, чтобы получить аннулирование, или, как там было в старые недобрые времена, они будут проверять простыни?

– Вряд ли найдется доктор, подтвердивший бы мою девственность, – заявила Джинни.

Мэгги улыбнулась еще шире, хотя за улыбкой сквозило беспокойство. Искреннее беспокойство.

– Что случилось? Он слишком поспешил? Был груб? Расскажи.

Если бы.

Джинни неожиданно подумала о матери. Хитер Локлан умерла, когда Джинни исполнилось шестнадцать, но она все еще скучала по ней, и боль от потери не проходила.

– Он не был груб. Он просто бизнесмен. Мама никогда бы не позволила мне влезть во все это. Три мужа. Три разочарования.

– Твоя мама знала Рори. И он вовсе не был катастрофой. Твоя мама танцевала бы на твоей свадьбе.

Наверное. Рори был коренным островитянином, старше Джинни на десять лет, ходил в море, как его отец и дед. Он был нежен, предупредителен, с ним она чувствовала себя в безопасности. Ведь ей так всего этого недоставало.

Ей было всего шестнадцать, когда ее жизнью стал распоряжаться отец.

Смерть мамы была внезапной и ужасной, и отец запил, чтобы справиться с горем. Запретил дочери ходить в школу.

– В шестнадцать лет ты уже достаточно взрослая, чтобы заниматься домашним хозяйством. Я не стану больше попусту тратить деньги.

Она сдалась, но тут появился Рори и, к ее удивлению, понравился отцу.

– Мы поженимся. Ты будешь работать в рыбном магазине, а не батрачить на отца, и жить с моими родителями.

Безопасность. Именно это означал для нее Рори. Она думала, что любит его, но…

Работая в рыбном магазине, она училась дистанционно на бухгалтера, потому что нужно было делать еще что-то, кроме торговли рыбой и уборки. Поджидала мужа из моря, а когда тот появлялся, старалась стать частью его жизни. Но иногда она мечтала.

До восстания против любовных уз не дошло. Рори утонул. Она горевала по нему, честно и открыто, уже понимая, что не должна была выходить за него замуж. Безопасность – не повод для брака. Она нашла работу на неполный день у местного адвоката и начала подумывать, что может посмотреть Лондон. Может быть, даже съездить на экскурсию.

Но было трудно накопить достаточно денег. Она все еще убиралась в доме родителей мужа, но зарабатывала практически гроши. Мечта так и оставалась мечтой. А потом Эйлин предложила помогать ей, когда та будет приезжать на остров. А с Эйлин – Алан.

Жизнь была серой, тусклой и унылой, а он освещал все вокруг. Но…

И снова это но.

– Мама предупреждала меня не быть дурой. Может быть, даже с Рори. Явно с Аланом и даже еще определеннее с этим.

– Может быть, но девушка должна следовать зову сердца.

– Мое сердце не слушает разума. Я вышла замуж за Рори ради безопасности. За Алана, чтобы развлечься. А на этот раз, чтобы он мог сохранить наследие семьи. Ничто из этого не может быть основой для брака. Теперь я стала взрослой и поняла это.

– И что будешь делать?

– Уеду с острова. Мне не нужно было приезжать сюда после смерти Алана. Я просто соскучилась по дому и зубцам на башнях, а Эйлин была так добра. Все равно. У меня достаточно денег, чтобы продержаться несколько недель, кроме того, всегда можно найти работу бухгалтера. – Она подняла бокал с виски. – За холостую жизнь.

– Ох, не думаешь же ты, что я буду пить за это?

– Ну, тогда за незамужнюю Джинни Локлан. Только за меня. И пусть так будет. Я принадлежу только себе и не оглядываюсь назад.

Аласдер себе не принадлежал. Его окружали восемь разгневанных гостей и две голодные собаки. Где Джинни держит еду для собак?

Он время от времени бывал в замке, когда бабушка болела, приезжал на ее похороны. В то время здесь было много женщин, кастрюль и предложений помочь. Потом он вернулся в Эдинбург и пытался подготовить все, чтобы остаться на год на острове.

Он застрял здесь на ночь, а замок полон гостей, которые требуют внимания.

– Где виски, друг? Мы только и приехали ради виски. – Американец все больше и больше раздражался.

– У Джинни было песочное печенье, – вспомнила одна из двух пожилых женщин в спортивном костюме. – Я Этель, мы с Хэзел здесь уже неделю и знаем, что она его пекла, целую жестяную банку. Мы съели по три печенья вчера вечером, нам хочется еще. Не могли бы вы найти ее? О-о, и Хэзел нужна бутылка с горячей водой. У нее разыгралась подагра. Я ей говорила, что нужно посоветоваться с доктором, прежде чем ехать, но разве она послушает. Она готова выпить капельку виски. Когда, вы говорите, должна вернуться Джинни?

А он думал, что Джинни кто-то помогает. Не одна же она работала? Эти люди ведут себя так, словно она была их личной прислугой.

– Я позвоню в поселок, и нам привезут виски.

– Это не годится, парень. Оно уже должно быть здесь.

– У нас возникли проблемы.

– Что-то случилось с Джинни? – забеспокоилась Этель. – Где она? И виски? Вы их потеряли? Вас ограбили? Джинни ранена? О-о, она такая милая. Если с ней что-то случилось, мы никогда не простим себе. Хэзел, Джинни ранена. Но если было ограбление, стоит ли нам здесь оставаться?

– Это не ограбление.

– Наверное, что-то с ее отцом? – предположила Хэзел. – Он приходил, когда мы были здесь в прошлом году, шумел и требовал деньги. Забрал у нее виски. Она была так напугана, бедная девочка.

– Где наш виски? – требовал американец.

Хэзел повернулась к нему и вытащила кошелек.

– Если вы еще раз спросите о виски, когда Джинни в беде, я брошу это вам в голову. Меня убивает подагра, в раздражении я могу бросить все что угодно.

А пока мистер… мистер… – Она с любопытством уставилась на Аласдера.

– Макбрайд.

Лицо пожилой дамы озарилось облегчением.

– Вы ее родственник? О-о, мы так рады. Этель и я беспокоимся о ней, она одна во всем замке. Мы не знали, что у нее кто-то есть. С ней действительно все в порядке?

– Да. Ей просто нужно остаться в поселке на ночь. По личным причинам.

– Ну почему бы и нет? Мы не первый раз здесь останавливаемся, но никогда не видели, чтобы она брала выходной, она так много работает. Мы могли бы помочь. Собачкам нужен обед, да, собачки? И могли бы сами приготовить себе бутылки с горячей водой. Если зажжете огонь в камине в гостиной, Этель и я накормим собачек и найдем печенье. И мы соберем заказы на завтрак, вам останется только приготовить его. Но если Джинни не вернется к утру… Мы с Этель приехали ради ее овсянки, можем отказаться от виски, но не от овсянки.

Гости отправились обедать в поселок, и к тому времени, когда вернулись, Аласдеру уже доставили виски. Этого оказалось мало, чтобы обрадовать американцев, но пара остановилась всего на ночь, а уж одну ночь он продержится.

Но одна ночь означала еще и одно утро. Завтрак. Этель и Хэзел протянули ему меню, сияя от удовольствия. Он просмотрел заказы и подумал, что может приготовить только тосты.

Так, с завтраком он не справится, да и зачем? Фарс с браком закончился. Надо смириться с этим. Можно связаться с пилотом вертолета, вызвать его сюда и вернуться в Эдинбург утром.

Он должен заняться своей жизнью. Правда, Хэзел и Этель не получат овсянки, а Данкернская империя рухнет.

Он снова взглянул в меню. Овсянка, омлет-гурмэ, черный пудинг. Омлет – это легко, точно. Он что, не сможет разбить яйца в сковородку и размешать? Но черный пудинг! Он даже не знает, с чего начать.

Джинни все это делает? И у нее нет помощников?

Память вернулась к ней в автомобиле. Что он ей сказал? Что эта машина… мешает вашему бизнесу … Ее лицо вспыхнуло. Пощечина поразила ее больше, чем его.

Не восстановленный в правах банкрот?

Он ничего об этом не знает.

Что она сказала? Это бизнес-сделка. Если вы покупаете, Аласдер Макбрайд, должны проверить товар.

Он поручил Элспет все проверить. Да, он должен был сделать это несколько недель назад, но предположил самое худшее, будто Джинни охотилась за деньгами бывших мужей. Казалось, это достоверный факт.

Он вспомнил, как однажды – всего один раз – он видел Джинни с Аланом. Они только поженились. Он привез молодую жену в головной офис корпорации Данкернов и с гордостью представил.

– Разве она не красотка?

Аласдер посмотрел на короткую-короткую юбку, кожаный жакет, сапоги, бриллиантовое кольцо и почувствовал отвращение. Скромная секретарша, которую он видел с Эйлин, стала франтихой. И эта трансформация заставила его думать о том, как обманулась в ней бабушка.

Он вот-вот все выяснит.

– Ну ты знаешь, о чем я. Теперь я – сама респектабельность. Старуха думает, что на Джинни свет клином сошелся, и уже планирует денежную сторону сделки. Половина компании будет моей, и тебе это известно. Теперь и Эйлин думает об этом.

Эйлин не думала, а выплатила этой паре огромную сумму.

– Легче выплатить его часть наследства сейчас, чем когда я умру, и Джинни прекрасно распорядится деньгами. Она справится.

В следующий раз он видел Джинни, когда бабушка уже умирала. Не осталось и следа обтягивающих нарядов или драгоценностей, хрупкости, притворной изысканности. Не было и следа денег.

Под влиянием импульса он поднялся в комнату бабушки, которую она специально отремонтировала для себя. Эйлин провела там немного времени, но он знал, что она всегда хотела приезжать сюда. Ему нужно здесь все разобрать. Но не сейчас. Сначала просто посмотреть.

Вошел, покосился на горы мягких подушек, присборенные розовые занавески, широко открытое окно, впускавшее теплый вечерний воздух. Джинни, вероятно, регулярно наводит здесь порядок. Все приметы болезни старой дамы убраны, хотя комната все равно бабушкина. У кровати все еще стояли шлепанцы Эйлин.