Текст книги "Счастье с отсрочкой на год"

Глава 11

– Иди и посмотри.

Три слова. Он произнес их, но не знал, послушается она или нет.

Он привел собак домой, дал по косточке. Притащил еще пару биноклей, постелил коврик и принес бутылку вина. Полный надежд. Пошел искать Джинни. Она находилась в библиотеке. Протирала бутылки с виски. Убиралась ради уборки?

– Куда пойдем? – Она не поворачивалась к нему. На бутылке, которую держала в руке, красовалось пятно, всецело занимавшее ее внимание.

– К Скалистому ручью. Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, Джинни. Пожалуйста.

Она не пойдет. Она никуда не пойдет с этим мужчиной. Он причинил ей столько… Прикасался к ней, не прикасаясь.

Он заставлял ее чувствовать себя беззащитной и неопытной, и она снова почувствовала боль, которая сопровождала ее всю жизнь.

– Пожалуйста, – снова попросил он.

– В четыре прибудут гости. Я вернусь к этому времени?

– Вернешься, – пообещал он, и это ее успокоило.

– Дай мне пять минут, чтобы переодеться.

Чего он хочет? Зачем ей туда идти? «Идиотка! – ругала она себя, натягивая свитер и куртку. – Слепая идиотка!»

«Иди и посмотри, – увещевал он, – вот она и идет».

– Я настоящая дура, – объявила она, выходя в заднюю дверь на улицу, где он уже ждал ее. – Так и не научилась защищаться.

«Иди и посмотри!» – требовал он, и у нее не осталось сил сопротивляться.

Выдры уплыли. Конечно, они же дикие животные и могут плыть куда вздумается. Они охотятся, поедают добычу и плывут дальше. Кто знает, где они сейчас? Аласдер стоял на скале и смотрел на воду внизу.

Выдр не было.

Ладно, не важно.

– Иди и посмотри что? – недоумевала Джинни.

Они шли сюда в полнейшем молчании. Кто знает, о чем она думала? Довольно и того, что доверилась ему и пришла. И на том спасибо! О большем он и не мечтал.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на выдр. Они плавали здесь сегодня утром. Сейчас их нет, но я все равно хочу, чтобы ты их увидела.

Она долго молча смотрела на него.

– Хорошо, – согласилась она. – А ты знаешь, что они могут не появиться здесь целую неделю?

– Они появятся, если ты закроешь глаза и представишь их себе.

Снова повисло молчание, еще более долгое. И потом она закрыла глаза.

– Я смотрю.

Доверие.

У него перехватило дыхание. Это мелочь, что она послушалась и пришла с ним сюда, закрыла глаза по его просьбе. Но это означает, что она доверяет ему.

Ему захотелось обнять ее, сказать, что он ее любит, чтобы она запомнила этот момент.

Однако вместо этого он призвал себя к терпению. Расстелил одеяло на земле, взял ее за руки и нежно усадил на него.

– Что ты слышишь?

– Ручей, – коротко ответила она. – Вода бьется о скалы. Шум волн вдали. Где-то какая-то птица, может, ржанка. Если ты думаешь напасть на меня, пока я закрыла глаза…

– Я и не думал нападать. Ты в безопасности.

– Я тебе доверяю. Что ты хочешь, чтобы я увидела, Аласдер?

Нотка настороженности в ее голосе рассказала ему о том, как ей трудно. Трудно доверять?

У нее не было причин ему доверять. Совсем никаких.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на выдр, – сказал он уже мягче. Сел рядом и взял ее за руку. Почувствовал, как она напряжена. Как тяжело дышит и как пытается расслабиться.

– Словесное описание? – Она угадала. Ему пришлось улыбнуться. Он должен был догадаться, что эта женщина хорошо его знает.

– Я видел их сегодня утром, – рассказывал он. – Представь, прямо здесь внизу, у большой скалы, поросшей водорослями. Две выдры. Я не знаю, молодые они или старые, мужского или женского пола, мать и детеныш, но я представил, что это мы с тобой. Два существа, благословленные свыше разделить жизнь в Данкерне.

– Я не…

– Не открывай глаза, Джинни. Продолжай воображать выдр и слушай, как я буду рассказывать тебе, что хотел сказать. Мне нужно начать именно с этого, а потом уже обсуждать мебель. Джинни. Никогда бы я не женился на тебе только из-за замка. Прошу тебя поверить. Я думал об этом всю ночь. Думал, невозможно просить, но сегодня, глядя на выдр, решил, что, может быть, я могу попросить тебя доверять мне. Но прежде, чем попросить, скажу: «Джинни, замок твой!»

Она наморщила лоб:

– Не понимаю.

Он приложил палец к ее губам.

– Ш-ш-ш, послушай меня. Это не связано ни с тобой, ни со мной. Это всего лишь судебное решение. В нашей компании лучшие юридические умы занимались путаницей, которую оставил тебе в наследство Алан. Он списал на тебя свои долги, но умер, и они повисли на тебе. Ты подписала контракты.

– Знаю, я была дурой.

– Он был твоим мужем. Ты не была дурой, поскольку доверяла ему и боялась его. И тебя обманули.

Но наши юристы потребовали копии, они потратили немало времени, чтобы изучить их. В контрактах много страниц, напечатанных мелким шрифтом. Но на всех контрактах твоя подпись стоит только на первой. Ты читала эти контракты целиком?

– Я видела только первые страницы, – призналась она. – Алан давал мне только по одной странице. Не было и речи об остальных. Он сказал, что это нужно подписать, чтобы он мог использовать дом Эйлин в качестве залога для деловых сделок. Я думала, Алан имеет право, а Эйлин подарила ему замок.

– Эйлин хотела обезопасить тебя. Но это к делу не относится. Юристы говорят, что ты не получаешь никаких финансовых выгод по контрактам, подписать которые тебя вынудил Алан. Если бы ты подписала каждую страницу и были доказательства, что ты читала их полностью, контракты имели бы силу, а в таком виде, Джинни, эти долги не являются обязательством. Тебе не нужно было объявлять себя банкротом. Если бы Эйлин нашла тебе хорошего юриста, вместо того чтобы предоставлять работу здесь, она сослужила бы тебе гораздо большую службу.

– Но мне здесь нравится. – Джинни все еще не открывала глаз. Она чувствовала соль в осеннем воздухе, прислушивалась к океану, к плескавшейся у скал воде. То, что он говорил, походило на мечту. Она не хотела думать об Алане, контрактах и долгах. И даже о замке. Они казались такими далекими.

– А что выдры делают сейчас?

– Они только что поймали рыбу, – сказал он. – Каждая. Едят медленно, смакуя. Они явно не слишком голодны. Рыбалка, наверное, сегодня утром удалась. Джинни, мы можем прямо сейчас отозвать твое банкротство. Юристы уже возбудили дело. Так что ты свободна от долгов. И если мы сможем продержаться вместе следующие десять месяцев, воля Эйлин будет исполнена. Ты получаешь замок. Я – остальное.

Она заставила себя сосредоточиться.

– Я не хочу замок. Ты лорд Данкерн. Это твое право владеть им.

– У меня нет на него прав. Выдры закончили поглощать рыбу прямо сейчас. И принялись чистить шерстку.

– Обожаю смотреть, как они это делают. Они блестят? Они красивые?

– Солнце отражается от их шкурок. У той, что слева, кусочки рыбы застряли в усах. Она чистит их лапками, а вот сейчас принялась чистить лапки. Интересно, можно научить этому собак?

– Это моя забота.

– Мне бы хотелось, чтобы она стала нашей, – сказал он чуть небрежно, будто невзначай. – А теперь они закончили умываться и нырнули в глубину. Там они лениво сделали круг, может быть смывая с себя остатки рыбы. Джинни, я должен был сказать тебе о замке. Тебе нужно было узнать это до того, как я попрошу тебя кое о чем еще.

– Зачем? – едва слышно прошептала она.

– То, что я собираюсь сказать, потребует доверия. Если бы я сначала попросил тебя выйти за меня замуж по-настоящему, ты могла бы подумать, что я делаю это ради замка. А это не так, Джинни.

– Я не…

– Выдры теперь плывут вместе, – сказал он и взял ее руки в свои.

Она дрожала. Черт, он тоже дрожал. Она отстранилась, но, когда он собрался отпустить ее, она передумала, держась за него, как за якорь в этом переменчивом мире.

– Они плывут, – сказал он. – Но дальше ручей впадает в море. Они уже у скал, где начинается прибой.

– Они повернут назад.

– Я знаю. – Он обнял ее крепче. Что случилось в следующие несколько мгновений, было очень важно. Вся его жизнь, казалось, замерла в этой точке равновесия. – А теперь смотри, что они делают. Они сцепились лапками. Держатся за лапки.

– Я видела, как они это делают, – прошептала она, не понимая, куда заведет его рассказ, но желая и дальше видеть выдр. – Это называется плот. Плот из двух выдр.

– И я видел, но не понимал, что это значит, до сегодняшнего утра. Я видел, как они чуть не заплыли в полосу прибоя. У них были закрыты глаза так же, как у тебя сейчас. Но одна из них была настороже. Как только появились острые скалы и выступы перед самым опасным местом, одна открыла глаза и разбудила партнера, они нырнули в безопасную глубину. А теперь смотри, Джинни. Они исчезли под водой, проплыли там невидимые – и вот уже на поверхности и снова плывут, образовав маленький плот. Но на этот раз другая выдра стала сторожем. Стала охранять их обоих.

– Зачем ты мне об этом рассказываешь? – Она, казалось, затаила дыхание, повернула лицо к солнцу, не открывая глаз, словно боялась потерять воображаемую картину.

– Потому что они научились доверять, Джинни, – сказал он тихо. – А поскольку доверяют друг другу, они и радуются вместе, могут и есть, и охотиться, и плавать вместе. Пока лежал на этой скале сегодня утром и наблюдал за ними, я понял, как разделил мою жизнь. Как тебе было больно в прошлом ощущать этот разделение, а тут еще я. Я обидел тебя, Джинни, прости.

Ему стало трудно говорить. Сколько зависело от этого момента!

– А теперь, Джинни, о замке. Он твой, – подчеркнул Аласдер. – Ты знаешь, что единственный способ получить на него права – жениться на тебе, как положено, поэтому мне остается только честно заявить об этом. Ты должна знать, что я хочу жениться на тебе, независимо от того, чем ты будешь заниматься. Если захочешь продать замок и увезти собак в Европу, я соглашусь на это. Но только если ты разделишь со мной свою жизнь, позволишь мне взять тебя за руку и плыть рядом с тобой.

Она все еще не открывала глаз. Он посмотрел ей в лицо и увидел, что уголок ее рта едва заметно подергивается. Отвращение? Гнев?

– Ты хочешь, чтобы я плыла? – спросила она наконец.

– Со мной.

– В ручье? Ты сошел с ума. Там же холодно.

Это подергивание означало смех. Смех!

– В переносном смысле, – проговорил он со всем достоинством, на какое был способен.

– Так ты не хочешь по-настоящему плыть со мной?

– Если захочешь поплавать, я с тобой, – героически заявил он, и ее губы снова задрожали.

– В килте?

– Если попросишь.

– За замок, – задумчиво проговорила она, и он не выдержал.

– Джинни, открой глаза.

– Я все еще наблюдаю за выдрами. Они веселятся.

– Пусть веселятся.

– А ты хочешь выпить со мной моего виски.

– Каюсь, хочу. И собак. Я хочу быть хозяином твоих собак вместе с тобой.

– Я могу захотеть и большего.

– Ладно. – Он был готов согласиться на все что угодно. На все. – Но может быть, стоит найти собак поумнее? – поинтересовался он вежливо, а потом еще более вежливо: – И может быть, родить ребенка или двух?

Снова подрагивание губ.

– Дети! У тебя? Ты же будешь тридцать дней в году отсутствовать в замке?

– Я уже подумал об этом. Джинни, мне необходимо, чтобы ты сопровождала меня во всех поездках. Замок – наш дом, если ты захочешь здесь остаться, но мне нужно будет уезжать. Ты сможешь сопровождать меня?

– Ты хочешь сказать – плавать плотиком?

– Это настоящая честь для меня, обезопасить тебя от всех скал и течений. Но теперь я смотрю в будущее, Джинни, и не вижу никаких подводных течений. Если ты согласишься жить со мной и дальше, если мы найдем в себе силы доверять друг другу, я не вижу ни одной скалы на нашем пути. А сейчас я готов взлететь.

– Взлететь?

– Ну да, а если ты действительно хочешь научиться летать, помимо выпечки песочного печенья, то полеты – это тоже вариант. Джинни, последние дни я занимался несколькими проблемами сразу. Я тебе все объясню потом, со всеми интересующими тебя деталями, но, если коротко, дело обстоит так. Лучший друг Эйлин в компании предал ее доверие, навлек настоящий юридический и финансовый кошмар. Вот почему я уехал в такой спешке. Некоторое время я думал, что компания не выживет, но потом предпринял серьезные шаги, и сегодня утром было получено юридическое признание, что мы выжили. Инсайдерные торговые операции с ценными бумагами, которыми занимался Дон, признаны его ответственностью, а не компании. Нам придется урезать расходы и совместить некоторые должности.

– Что ты имеешь в виду?

– Например, твою должность. – Он хотел обнять ее. Ему пришлось предпринять сверхусилие, чтобы не сделать этого, поскольку нужно было сохранять самоконтроль. Столько еще нужно сказать прямо сейчас.

– Может, наберешься смелости и попробуешь сыграть новую роль? Не Джинни Макбрайд, жены Аласдера. Может быть, роль Джинни Макбрайд, пилота и партнера? Тебе придется учиться, много учиться, тебе это понравится?

– Учиться?

– Учиться летать. Если это твоя мечта, Джинни, почему бы тебе ее не осуществить.

– Ты будешь учить меня летать? – Она широко распахнула глаза.

– Нет, – быстро уточнил он. – Я буду сидеть в пассажирском кресле с закрытыми глазами. Это не слишком хороший вид для учителя. Но мы найдем кого-нибудь, кто будет тебя учить, и, если ты будешь летать, я с тобой. Доверие. Доверие во всем.

Она покачала головой, потеряв дар речи от удивления, и он с трудом продолжил, несмотря на то что сейчас хотел поцеловать ее, тем не менее пришлось продолжать. «Не обмани ее ожиданий, – призывал он себя. – Скажи все как есть!»

– Это не ради замка, Джинни, любимая, – сказал он нежно, но настойчиво. – Если ты согласишься, это только ради нас и навсегда. Для нас, ради нашей радости. Джинни Макбрайд, я люблю тебя. И что бы ты ни сказала и ни сделала сейчас, это не изменится, я люблю тебя, что бы ты ни решила. И еще я хочу попросить. Джинни, давай мы снова произнесем свадебные клятвы, но на этот раз по-настоящему, чтобы они запомнились нам на всю оставшуюся жизнь.

Наступило долгое, долгое молчание. Она заморгала на солнце. Ее взгляд был полон немого вопроса, и он стал догадываться о чем.

– Ты мне доверяешь, – сказала она наконец. – И в хорошем и в плохом?

– Я могу попытаться защитить.

– Никакой защиты. Только доверие.

– Ладно, – смиренно согласился он. – Сначала доверие.

– Насчет полетов – это правда?

– Насчет полетов – правда. – И он честно добавил: – Но если ты соберешься летать, это означает, что твоя любовь к земле не слишком сильна.

– Трус.

– Предпочитаю быть цыпленком, а не мертвой курицей.

Она снова ухмыльнулась:

– Не могу представить лорда Данкерна в виде мертвой курицы.

– И ты не должна считать лорда Данкерна полной тряпкой, – согласился он. – Я попытаюсь тебе помочь, но сделаю все, чтобы ты могла летать свободно, вертолет не в счет. Любые твои желания, скажи только слово. А пока, если хочешь узнать какие-то детали о компании, просто спрашивай, Джинни. Я думал, наблюдая за выдрами…

– А ты уверен, что это были выдры?

– Естественно, выдры, Джинни. Я действительно хочу разделить с тобой свою жизнь. Если ты доверяешь мне, конечно. Если позволишь любить тебя.

– И видеть невидимых выдр? И помогать мне летать?

– Да. Да, да, да!

Снова наступило молчание, еще более долгое, чем раньше. Весь мир, казалось, затаил дыхание. Эта хрупкая женщина, эта искрометная, удивительная Джинни держала его сердце в своих руках.

– Думаю, – сказала она другим тоном, показывая на разрушенный коттедж позади, – ты не догадался разжечь огонь.

– Да, – признался он неохотно. – Сегодня выдалось несколько беспокойное утро.

– Тебе нужен партнер. – Ее глаза удивительно заискрились смехом, и он почувствовал, как в сердце разгорается радость. – Думаю, мы сможем обойтись и без камина. Дождя нет. Здесь густая и мягкая трава на лугах, и, если мы поднимемся выше, скалы надежно скроют нас от чужих глаз.

– Я правильно понимаю, что именно ты предлагаешь?

– Возможно, – скромничала она. – Хотя нужно будет позвонить маме Мэгги, чтобы та занялась гостями.

– Я уже позвонил. – Он улыбнулся ей, она улыбнулась ему.

Они засмеялись. Что могло быть лучше!

Но потом она повернулась и посмотрела на замок, возвышавшийся вдали, ее лицо изменилось, и он не понял почему.

– Леди замка Данкерн, – тихо произнесла она наконец. – Не думаю, что я гожусь для этого.

– В замке не было леди более подходящей, чем ты, Джинни. Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, – тихо призналась она. – Эйлин была бы рада.

– Могу поспорить, она знает, – заметил он ей, и этого оказалось достаточно – время пришло.

Мужчина должен делать то, что присуще мужчине. Он лорд Данкернский, а Джинни – его леди. Его жена. Он обнял ее, и они долго стояли на скале над ручьем, глядя на море.

Вдруг что-то зашевелилось в его сердце, что-то очень глубокое и чистое, он словно родился заново.

– Если бы я был Тарзаном, то бил бы себя в грудь и ревел, – сообщил он своей возлюбленной, и она, захихикав, обняла его за шею. – Не урони меня.

– Не уроню, – пообещала она, и он поцеловал ее долгим, глубоким поцелуем, в который вложил всю свою любовь, всю нежность, на которую был способен, всю радость о том, что между ними установилась новая связь.

Потом повернулся, взял ее на руки и понес свою леди на травы острова Данкерн, ожидающие их.

Два орла парили в воздухе, две выдры лениво плавали в ручье в гармонии со всем миром, с миром в душе.

Все шло своим чередом. Лорд и леди Данкерн в глубине души знали, что в их поместье все хорошо, и теперь уже не наблюдали за жизнью со стороны. Их брак стал настоящим.

И они будут счастливы вместе всю долгую жизнь.