Текст книги "Супернова"

Глава восьмая

Адриан мерил шагами приемный покой. На краешке дивана сидел Саймон, нервно постукивая пальцами одной руки по костяшкам другой. С момента прибытия в больницу они почти не разговаривали. Хью отправился к Максу – как единственный, кто был невосприимчив к его силе. Во всяком случае, так считалось. Все это время Адриана так и подмывало признаться.

Было просто ужасно сидеть здесь, хотя он прекрасно мог бы находиться в палате Макса. Под защитой татуировки. Всего-то и нужно было сделать, что рассказать о татуировках родителям, объяснить, что сила Макса больше не представляет для него опасности – и он мог бы навестить брата.

Но слова не шли с языка. Это породило бы слишком много вопросов. А он не был готов пускаться в объяснения.

Так что он просто ходил. Туда-сюда, взад-вперед. Мимо искусственных растений в горшках. Мимо столиков с модными и прочими глянцевыми журналами – на одной обложке Адриан заметил фото своих приемных родителей, но заголовок не прочитал. Ничто сейчас не имело значения кроме Макса.

Проклятье, почему он не может быть там с ними?

Казалось, миновали часы, когда, наконец, в двустворчатых дверях появился улыбающийся Хью. Адриана захлестнула надежда. Саймон вскочил с дивана.

– С ним все будет хорошо, – сказал Хью.

Больше он ничего не успел сказать, потому что все трое бросились обниматься. Хью привлек к себе Адриана, крепко обхватив за плечи, а Саймон обнял их обоих. Адриан с трудом сдерживал слезы облегчения, готовые брызнуть из глаз. Выскользнув из объятий, чтобы его родители смогли на время остаться вдвоем, он постарался взять себя в руки.

– Доктор сказал, что худшее позади, – от пережитых эмоций голос Хью звучал хрипло. – Они надеются, что он полностью восстановится. Правда, останется шрам, но я уверен, Макс всю жизнь будет им гордиться. Ну, а вообще… он боец. Еще слаб, но держится молодцом. Настроение у него бодрое. Если бы не жуткая неразбериха в Штабе, можно было бы перевезти его туда уже в конце месяца.

– Штаб? – стремительно развернулся к ним Адриан. – Не может Макс возвращаться в Штаб!

– В ближайшее время не может, конечно, – Хью провел ладонью по светлым волосам. – Карантин за пару дней не восстановишь, на это требуется время. А до тех пор придется побыть в больнице, но ему создадут наилучшие условия, не сомневайся. Доктора обещают через несколько дней перевести его в новую палату – для выздоравливающих.

– Стоп, – перебил Адриан. – Карантин? Вы собрались отстроить карантин?

Хью и Саймон недоуменно уставились на него.

– А как же… конечно, собираемся, – сказал Саймон. – Не оставаться же ему в больнице навсегда.

Адриан помотал головой.

– Нет. Вы не можете!

– О чем ты говоришь? – удивился Хью. – А как ты себе это представлял?

Адриан отступил на шаг.

– Я просто думал…

О чем он думал, как представлял возвращение Макса из больницы? Решил, что мальчик поселится в их доме? Что они будут жить в подвале Адриана как настоящие братья?

Это было невозможно. Ведь с ними в доме жил еще и Саймон.

Но возвращение в карантин?

– Не может быть, что нет другого выхода. Макс ненавидит карантин. Ведь его же больше не нужно обследовать ради Агента N…

– Макс все равно нуждается в защите, – сказал Саймон. – Он представляет угрозу для Одаренных, а значит, найдутся те, кто будет пытаться с ним расправиться.

– Или обратить его силу против нас, – добавил Хью. – Любое место в этом мире представляет для него опасность. Ты сам видел, с какими проблемами мы столкнулись, когда пытались предотвратить появление здесь целителей из Одаренных. Ведь им нельзя даже случайно пройти мимо его палаты. Нет. Безопаснее оставить его в Штабе, под надежным присмотром.

У Адриана сжалось сердце – словно напомнил о себе Амулет Жизни, вытатуированный на груди. Он тяжело перевел дух. Его родители до сих пор не знали о татуировках. А если узнают, начнутся расспросы, им захочется знать больше – а это может слишком близко подвести к правде о его альтер эго.

Но одна мысль уже несколько месяцев не давала ему покоя, и отмахиваться от нее становилось все труднее. Что, если бы он смог сделать татуировки другим Одаренным? Подарить Саймону невосприимчивость к силе Макса? Да разве только Саймону, ведь есть же еще друзья. Нова, Руби, Оскар, Данна…

Он не представлял, сработает ли это, но надежда-то есть! Разве он не должен попытаться? Разве это не его долг перед Максом?

От этой мысли сердце забилось быстрее. Что будет, если его секрет станет известен родителям? Что они сделают, как поведут себя, если узнают, что он Страж?

От понимания того, какой он эгоист, Адриану стало тошно, но он все равно не смог собраться с духом, чтобы признаться им.

Я скажу, – думал он. – Если не найдется другого способа обойтись без карантина для Макса, тогда я все им расскажу.

– В Штабе, может, и безопаснее, – сказал Адриан вслух, – но это не лучший вариант. Он ребенок, ему всего десять лет. Он имеет право на полноценную жизнь.

Саймон вздохнул, а Хью потер висок.

– Как же все это тебя расстраивает, сочувствую. Но я не знаю, что можно еще предпринять. Честно говоря, Адриан, решение уже принято. И обсуждать тут нечего.

– Он мой брат! Я имею право принимать участие в этом разговоре. Черт возьми, он сам тоже имеет право в нем участвовать.

– Вы оба слишком молоды и не понимаете, что стоит на кону, – сказал Хью.

– Но мы не слишком молоды, чтобы ежедневно рисковать жизнью, сражаясь с преступниками? Макс не был слишком юным, когда его втянули в сражение против Аса Анархии? Ему, между прочим, был всего год! Всю жизнь вы его контролируете, и… Вы не можете снова обречь его на это!

– Мы тоже его любим, сам знаешь, – устало возразил Саймон. – И стараемся устроить все наилучшим для него образом. Ты хоть представляешь, сколько у него врагов? И сколько людей хочет его использовать? Так что это для его же блага.

– Кроме того, он не перестал быть Максом, – добавил Хью. – Он ослабел после ранения, но по-прежнему… опасен.

Адриан стиснул зубы, но кивнул, притворившись, будто им удалось его убедить.

Опять усевшись на диван, Саймон повернулся к Хью.

– Перескажи мне все, что сказал врач. Слово в слово.

– А я пойду прогуляюсь, – сказал Адриан, прежде чем Хью заговорил о медицине. – Увидимся дома.

Они не стали его останавливать. Адриан вышел из больницы через боковой вход: стеклянные двери главного входа все еще были огорожены после того, как Страж с Максом на руках вломился прямо в них.

В считаные минуты Адриан забрался на соседнюю крышу, взлетел над переулком на уровень пятого этажа и, убедившись, что внутри никого нет, открыл окно в палату Макса.

Макс сидел в постели, откинувшись на белые подушки. Увидев в окне Адриана, он ахнул и уронил на пол пластиковый поднос с едой.

– Андриан! Что за…

Адриан приложил палец к губам и спрятался за кроватью, на случай, если кто-то в коридоре услышал шум. Сделав три глубоких вдоха, чтобы выждать время, он поднял поднос и собрал на него упавшие тарелки и еду: макароны с сыром, нарезанное ломтиками яблоко и шоколадный кекс.

– Извини. Не хотел тебя пугать. Но о тату пока никто не знает, вот и приходится подкрадываться.

Придирчиво осмотрев макароны с сыром, Макс заметил налипшие на них пылинки с пола и брезгливо сморщил нос. Отставив тарелку, он протянул руку за кексом, снял с него какую-то белую пушинку и откусил сразу половину. Это был явный признак выздоровления: Макса сейчас больше интересовала еда, чем возможность обнять Адриана (а он-то считал, что заслужил братские объятия).

– Как же я рад, что ты очнулся, – Адриан присел на стул у кровати Макса. – Я уж думал… – он помялся и сказал по-другому: – Ну и напугал же ты нас.

Взяв с подноса белую полотняную салфетку, Макс стер с подбородка шоколад и озорно улыбнулся Адриану.

– Ага, доктор сказал, что им пришлось со мной повозиться. Говорит, я везучий.

– Это точно, повезло тебе. Нам всем повезло.

Мальчик взглянул на него с хитрецой:

– Не-а, тут дело не только в везении. Говорят, меня Страж спас, да? Значит, это ему надо сказать спасибо. Ну, если, конечно, я его когда-нибудь встречу, сам понимаешь.

Адриан фыркнул. Довольно долго Макс был единственным человеком, знавшим его тайну. После схватки в катакомбах ему пришлось открыться Руби и Оскару, и он предполагал, что Данна тоже в курсе – хоть и не знал наверняка, что она по этому поводу думает. Чтобы узнать, придется помочь ей вернуть человеческую форму.

Рано или поздно он собирался признаться Нове. Оскар и Руби не слишком хорошо умели хранить секреты, а Адриан хотел, чтобы она узнала об этом от него.

– Хм, ну да, поговаривают, что этому Стражу ты по душе, приятель, – и он взъерошил Максу волосы. Хотя в последнее время ему уже не раз доводилось делать это, он не переставал удивляться, какие мягкие волосы у его брата. – Отряд будет прыгать от радости, когда я расскажу им новости. А я в следующий раз приду к тебе с сюрпризом.

Макс уставился на него скорее подозрительно, чем радостно.

– Ладно уж, намекну. Угадай, кого мы нашли в Штабе? Кто там ползал по обломкам? Даю подсказку. Он примерно такого роста, – Адриан раздвинул пальцы приблизительно на дюйм, – вымер миллионы лет назад и рифмуется с… – Адриан сделал паузу. – Ну, скажем… Бурбо.

Макс, хотя и снова заулыбался, но покачал головой.

– Это самые худшие подсказки в мире. Ты же мог сказать что-нибудь вроде того, что его конечности приспособлены и для бега, и для потрошения добычи. Но только если жертва мельче мыши. Или что он единственный представитель своего вида, у которого чешуя вместо перьев. Или, например, что его детеныши вылупляются из яиц – хотя, конечно, своих детей у него не было.

Брови Адриана ползли все выше.

– Откуда ты все это узнал?

Пожав плечами, Макс снова откусил кусок кекса.

– Нет, серьезно, ты просто молодец. Наверное, придумывание загадок – еще одна твоя суперспособность, о которой ты сам пока не знаешь. Вот только… при чем тут перья?

– У дих быди берья, – сказал Макс с набитым ртом.

– У велоцирапторов?

Кивнув, Макс проглотил десерт.

– Ты что, не знаешь, от кого произошли птицы?

– Ну да, понятно, но… – Адриан нахмурился, представив миниатюрного велоцираптора, больше похожего на помесь Ти-Рекса и цыпленка. – С перьями он выглядел бы не так устрашающе, не находишь? С другой стороны, Данна до ужаса боится птиц. Так что все это субъективно. Ну, надо же… Перья… Кто бы мог подумать!

Покончив с десертом, Макс рассматривал тарелки на предмет еще чего-нибудь съедобного. Адриан хотел было рассказать ему о Данне, по неизвестной причине застрявшей в режиме роя с самого дня нападения, но подумал, что лучше парнишке сосредоточиться пока на собственном выздоровлении.

– В общем, – сказал он, – в следующий раз я притащу тебе Турбо. Я хорошо о нем забочусь. Оказалось, что он обожает вяленую индейку.

– Балуешь ты его, – ворчливо заметил Макс. – Лично я только раз видел, как он грыз карандаш.

Адриан рассмеялся.

– Нет, ну как же я рад, что ты в порядке. Когда я в Штабе увидел, как над тобой нависла Кошмар… – он оборвал себя. Не хотелось портить настроение ни себе, ни Максу, да и страшно было вспоминать, каким слабым и бледным он был тогда. И сколько крови натекло кругом…

Макс вытер пальцы салфеткой.

– Ага. Странно, правда? Я понимаю – мне очень повезло, что я выжил, но ведь я не должен был, это точно. Остаться в живых, я имею в виду. Она должна была меня убить. Непонятно, почему она этого не сделала.

– Это не значит, что она не пыталась, – буркнул Адриан. – Она смылась, как только меня увидела. Мне стоило бы броситься за ней, но… сам понимаешь, ты важнее. Тут и говорить не о чем.

Макс наморщил лоб.

– Но я ее разыщу, – продолжал Адриан, упираясь локтями в колени. – Клянусь. Мы с отрядом уже работаем над новым планом и нащупали кое-какие многообещающие ниточки. Я найду Кошмар, и она за все заплатит. Больше она никогда не причинит тебе вреда.

Лицо Макса стало еще более озадаченным.

Он медленно отодвинул поднос с едой, недоуменно глядя на Адриана. Вскочив на ноги, Адриан переставил поднос на тумбочку у кровати.

– Может, хочешь воды или еще чего-нибудь?

– Адриан…

Что-то в голосе Макса заставило Адриана замереть. Он взглянул на него, но мальчик не отрывал глаз от белого одеяла, прикрывавшего его ноги. Обеими руками он крепко вцепился в ткань.

– Что? – спросил Адриан, падая на стул. – Что не так?

Макс облизнул губы, и впервые Адриан заметил, что они сильно пересохли и потрескались. Надо будет сообщить об этом персоналу. Или, может, поискать хороший бальзам для губ в дорогой аптеке.

– Кошмар не пыталась меня убить.

Адриан пристально вгляделся в Макса. Какой же он еще бледный. Сгибы рук сплошь в синяках от капельниц и катетеров. Больничная пижама повисла на тощих плечах.

– Макс, – с расстановкой произнес Адриан, – она ткнула тебя в живот огромным копьем. И не убила только потому, что я появился вовремя и остановил ее.

Макс покачал головой.

– Копье бросила Отмороженная, а не Кошмар.

Казалось, весь мир замер, пока Адриан пытался осмыслить эти слова.

– Отмороженная?

Макс все еще избегал смотреть ему в глаза, но Адриан заметил, как двигаются его глазные яблоки. Мальчик мысленно прокручивал в уме события той ночи, и видел перед собой схватку, а не одеяло.

– У нее было папино копье, и она метнула его в Кошмар, но та увернулась. Я стоял позади нее – невидимый, – поэтому Отмороженная и попала в меня. Копье угодило прямо мне в живот. Кошмар этого не делала.

Адриан открыл рот и медленно закрыл его. Его представления о событиях той ночи начали меняться, складываясь в новый пазл. В новую реальность.

– Нет, все-таки, Кошмар точно не…

– Она пыталась мне помочь, – перебил его Макс. Его тонкие пальцы вцепились в одеяло. – Я попросил ее вынуть копье, а она не хотела сначала, чтобы не было кровотечения, понимаешь? Но я очень просил, и она это сделала. А когда поняла, что лед мне помогает, она… она заставила Отмороженную отдать мне ее силу. Кошмар подтащила ее ближе, и я поглотил всю силу целиком. Так что Кошмар меня спасла.

С отвисшей челюстью Адриан попытался представить эту картину, но видел лишь одно – Кошмар, склонившуюся над телом Макса. Битое стекло, ее окровавленные руки.

– Это… чепуха какая-то.

– Сам понимаю, – Макс наконец решился поднять голову. Его глаза блестели.

– Ты уверен? Ты потерял много крови. Тебе могло померещиться. Возможно, ты путаешь…

– Я уверен. Спроси Отмороженную.

– Отмороженная уже… – Адриан смолк.

Отмороженная официально дала показания и заявила, что именно Кошмар поразила копьем Бандита, как все и предполагали. Признать, что именно она, хоть и нечаянно, ранила Макса, едва ли было в ее интересах.

А Дженисса Кларк никогда не делала того, что было ей невыгодно. Озадаченный Адриан откинулся на спинку стула. Он очень хотел верить Максу, но в рассказе мальчика явно не сходились концы с концами. Кошмар принадлежала к Анархистам. У нее были все причины хотеть смерти Макса – источника Агента N и виновника поражения Аса Анархии в Битве при Гатлоне.

С какой стати она стала бы его спасать?

А может, в том, что Анархисты хотели сохранить Бандиту жизнь, имелась какая-то зловещая подоплека? Что, если они хотят использовать его в собственных целях?

В это еще можно было бы поверить, хотя мозги Адриана отказывались понимать столь замысловатый план.

– Что меня действительно удивляет, – задумчиво проговорил Макс, – так это то, почему я ее не ослабил. Я видел, как она погрузила Отмороженную в сон, а это было уже после того, как она пыталась помочь мне остановить кровь. Она должна была бы уже ослабеть… а может, и полностью быть нейтрализованной, но была в полном порядке. Как так?..

– Ничего не могу сказать наверняка, – ответил Адриан, – но допускаю, что в ее руках мог оказаться Амулет Жизни.

Макс удивленно округлил глаза, но тут же нахмурился.

– Обидно. От ее суперспособности я бы не отказался.

– Ты серьезно? С чего это ты захотел погружать людей в сон? – прищурился Адриан.

– Просто подумал, что это удобно. Ну, знаешь, ко мне часто приходят брать кровь на анализ. Клево было бы вырубать лаборантов, когда не хочется уколов.

Адриан рассмеялся.

– Ну, ты и хулиган! А выглядишь таким паинькой.

– А как же… – Макс криво усмехнулся, и на его правой щеке появилась ямочка. – Беру пример со старшего брата.

Глава девятая

Нова изучала старый план Крэгмурской тюрьмы. Она стояла, упершись кулаками в бедра, в висках пульсировала боль. Хани с Лероем уже несколько часов назад отправились спать, а Фобию она с вечера вообще не видела. Настроенная по-боевому, она твердо вознамерилась решить эту головоломку к утру, когда подтянутся остальные.

Способ спасти Аса обязательно найдется. Должен найтись. И в их руках оружие, способное дать им невероятное преимущество, хотя применение его и казалось Нове неправильным.

У них был шлем Аса Анархии. Создал его отец Новы, используя нити энергии, которые буквально извлекал из воздуха. Он собрал оружие, способное преумножить силы его брата. Насколько знала Нова, никто, кроме Аса, никогда не надевал этот шлем.

И все же Нова подозревала, что шлем может помочь не только ее дяде. Не исключено, что он был способен усиливать любую суперспособность – и это могло бы объяснить, почему Отступники были так решительно настроены навечно его спрятать.

Потянувшись, Нова попыталась вспомнить, сколько времени простояла вот так, без движения. В который уже раз она покосилась на платяной шкаф, втиснутый в узкий коридор между комнатой и кухней. Была определенная ирония в том, что самый великий артефакт Одаренных всех времен, внушающий ужас и уважение, прозябал в обычном шкафу в заурядном домике в Вэллоуридже. Шлем заслуживал гораздо большего.

Но их возможности были ограничены.

С тех пор как Нова запихнула его в шкаф в ночь похищения, она к нему не прикасалась. Каждый день, приходя домой, она приоткрывала дверцу и, убедившись, что шлем на месте, снова тщательно закрывала ее.

От одного вида шлема у нее щемило в груди.

Но сейчас она заставила себя подойти к шкафу и открыть дверцу. На шлем упал голубоватый свет из кухни, но он не мог приглушить присущего шлему золотистого сияния. Казалось, его пустые глазницы смотрят на Нову. Ожидая.

Не дав себе времени на раздумья, Нова наклонилась к шлему и взяла его обеими руками. Звезда на ее запястье дрогнула и засветилась чуть ярче, а браслет потянулся к шлему, словно между этими предметами существовало притяжение.

Затаив дыхание, Нова перевернула шлем и, зажмурившись, надела на голову.

Он был ей сильно велик. Казалось, пошевелись она хоть чуточку, и он накренится, как голова сломанной куклы. Но она не шевелилась. Просто ждала. Принюхивалась к чуть заметному металлическому запаху. Ощущала собственное дыхание на его поверхности – это напоминало ощущение от металлической маски Кошмар.

И ничего не случилось.

Открыв глаза, она вздохнула, прислонилась к стене. Шлем едва не свалился с головы, но Нова проворно удержала и поправила его.

Комната сияла. Перед глазами Новы плясали волны красноватого света, словно унылую гостиную наполнило золотистое северное сияние. Ей показалось, что свечение исходит от шлема, от нее.

Глаза Новы наполнились слезами. Она стянула шлем с головы.

Свечение погасло, но не сразу, не как выключенная лампа, оно меркло постепенно, и Нове казалось, будто она ослепла.

Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы вернуть зрению прежнюю четкость.

Эти огни, эти энергетические лучи… не те ли это светящиеся нити, которые отец давным-давно извлекал из воздуха у нее на глазах? В детстве она думала, что папа сам каким-то образом создавал их из пустоты, но те, что она увидела сейчас, выглядели уж очень знакомыми. Что, если они всегда были здесь, невидимые для всех, дожидаясь, когда кто-нибудь, наделенный такими способностями, как у ее отца, вытянет их, превращая во что-то материальное? Создавая из них нечто неповторимое?

Еще удивительнее было то, что похожие лучи света Нова видела, забирая звезду из разрисованной комнаты в подвале Адриана. А ведь тогда на ней не было шлема. Она снова надела артефакт на голову. Сполохи света появились вновь, такие же невероятные и осязаемые, как раньше. Щурясь от их блеска, Нова вытянула перед собой руку. Звезда на браслете запульсировала. В надежде, что сумеет коснуться этих потоков энергии, а то и управлять ими, как папа, девушка протянула руку к лучу, танцевавшему в паре футов от нее.

Рука прошла насквозь. Свет мигнул, но остался на месте. Эфемерный, как тень. Она попыталась еще раз, и еще. Но если ее отцу эти нити повиновались, Нову они полностью игнорировали.

Помрачнев, она снова стянула с головы шлем и полюбовалась тем, как видение постепенно гаснет.

Ее грызло разочарование. Она рассчитывала, что почувствует себя как-то иначе. Станет сильнее? Станет могущественной? Непобедимой? Такой, каким ей всегда казался Ас, когда она была маленькой. Лишившись шлема, ее дядя был буквально раздавлен потерей. Почему же на нее шлем не действует, хоть как-то, хоть чуть-чуть?

Нова никогда не спала. Не должен ли шлем усилить ее безграничную, неистощимую энергию?

Она могла погружать людей в сон, касаясь их кожи. Может ли шлем… Она не знала. Например, усыплять их с большего расстояния? Или… даже (возможно) убивать их своим прикосновением?

Холодок, пробежавший по спине при этой мысли, удивил ее саму. Это дало бы ей невероятную власть. И уж точно помогло бы проникнуть в тюрьму, вот только мысль об этом скорее отталкивала, чем привлекала.

Тяжело вздохнув, Нова убрала шлем в шкаф и захлопнула дверцу.

В коридоре кто-то стоял. Лицо незнакомца скрывала маска сварщика.

Ахнув от неожиданности, Нова отшатнулась. Рука потянулась за оружием, но сейчас на ней не было пояса.

Неважно.

Она и без оружия справится. Она сама оружие.

Она приготовилась к схватке, но неизвестный сделал шаг и выставил вперед ладонь.

– Я приняла меры, чтобы обезопасить себя, – раздался женский голос.

Нова заколебалась. Голос показался ей смутно знакомым.

– Я не одна, и моего возвращения ждут. Если через двадцать минут я не вернусь невредимой, Капитану Хрому и остальным Отступникам сообщат о том, кто ты и где твое секретное логово.

Прищурившись, Нова внимательно изучала маску. Та отдаленно напоминала латы Стража, и это раздражало ее сильнее, чем следовало бы.

– Секретное логово? Ты что, комиксов начиталась?

– Это не игра, – заявила девушка. – Я требую шлем Аса, причем немедленно!

– Я тебе его уже отдала.

– Ты мне подсунула подделку, и тебе еще повезло, что я не отправилась к Отступникам, когда обнаружила обман. Даю тебе последний шанс, Нова Артино.

– А я тебе не служба доставки, и на меня плохо действуют угрозы, – Нова бросилась вперед и уперлась локтем в шею девушке, прижав противницу к стене.

Свободной рукой она сорвала маску сварщика и швырнула на пол.

Увидев лицо противницы, она едва не задохнулась.

– Нарцисса?

Девчонка еще больше похудела и осунулась, под глазами залегли темные круги. Нарцисса Кронин, внучка Джина Кронина, Библиотекаря, убитого во время схватки в библиотеке на Кловен-Кросс. Его застрелила Ингрид, чтобы сохранить тайну Новы.

В голове Новы, щелкнув, встал на место фрагмент пазла. Многое теперь становилось понятным. Нарцисса умела перемещаться между зеркалами. Так она и сумела попасть незамеченной в спальню наверху и в комнату Хани в туннеле, не оставив следов. Так она узнала о втором «я» Новы.

Нарцисса бросилась на Нову, и та от неожиданности отступила.

– Нарцисса, – повторила она, отказываясь верить, что эта девочка, всегда казавшаяся такой тихой, такой смирной, такой… незлобивой, что именно она оказалась шантажисткой.

– Как ты ухитрилась меня найти? – спросила Нова.

На губах Нарциссы появилась самодовольная усмешка.

– Я знала, что ты притворяешься Отступницей. Подстерегла тебя у входа в Штаб и проследила до дома.

Нова покачала головой.

– Я бы заметила слежку.

– Уверена? – Нарцисса издевательски улыбнулась. – Ты что же, проверяешь каждое отражение по пути? Между Штабом Отступников и Вэллоуриджем много зеркал. А когда я узнала, на какой улице ты живешь, стала перепрыгивать из дома в дом, из зеркала в зеркало, пока тебя не нашла. И вот я здесь, и ты сейчас же отдашь мне шлем!

С перекошенным от ярости лицом Нарцисса выхватила из-за пояса пистолет. Нову спасли инстинкт и годы тренировок. Она припала к земле и ногой подсекла щиколотки Нарциссы. Вскрикнув, девчонка неловко плюхнулась на бок. Зашипев от боли, она попыталась подняться, но вдруг выгнулась дугой и пронзительно взвизгнула. Нарцисса выронила пистолет и хлопнула себя ладонью по плечу, где примостилась большая желтая оса. Но промазала. Увернувшись от пальцев Нарциссы, насекомое перелетело на ее черную кроссовку и уже собралось заползти ей под штанину, но тут Нова рявкнула:

– Хани, нет! Оставь ее в покое!

Оса замерла на шнурке, лениво шевеля крылышками.

Тяжело дыша, Нова подняла голову. У подножия лестницы стояла Хани. Ее волосы были накручены на огромные бигуди, а шелковый халатик небрежно перевязан пояском. Рядом с ней стоял Лерой, не без интереса наблюдавший за извивавшейся на полу Нарциссой. Над их головами кружило облако пчел, жужжание которых эхом отдавалось по всему дому.

Нова подняла с пола пистолет, отметив, что он не снят с предохранителя. Она не стала ничего менять и со вздохом направила пистолет Нарциссе в лоб.

Нарцисса не обратила на это внимания, слишком ей было больно. По щекам текли слезы, ладонь была прижата к ужаленному плечу.

– Ты можешь сделать так, чтобы боль утихла? – покосилась Нова на Хани.

Та вздернула бровь.

– Это еще зачем? Она пыталась тебя убить.

– Не очень-то удачно.

Хани недовольно хмыкнула.

– Если враг неумеха, он от этого не перестает быть врагом.

– Хани.

Та сделала большие глаза.

– Яд перестанет жечь через минуту-другую, а воспаление пройдет через несколько дней. Если она не аллергик. Тогда точно умрет, – Хани подставила палец, и оса вернулась к хозяйке. – Кто это такая, мы ее знаем?

– Вроде того, – снова опустив взгляд, Нова посмотрела на длинную рыжую косу, выбившуюся из-под ворота рубашки Нарциссы. – Это внучка Библиотекаря. Она может перемещаться между зеркалами.

– Библиотекаря, того самого? – переспросила Хани. – Ты имеешь в виду торговца оружием?

Нарцисса, превозмогая боль, огрызнулась.

– У него есть имя. И он не просто какой-то торговец оружием. И не просто какой-то злодей, как его все называют! – У нее раздувались ноздри. – Он был хорошим человеком. Ученым. Он помогал городу. А ты его убила! Чтобы спасти свою шкуру!

Нова сглотнула. Она не была близко знакома с Нарциссой, встречалась с ней мельком всего несколько раз, но девочка ей всегда нравилась. Нарцисса выглядела погруженной в себя. Казалось, ее абсолютно не интересуют дрязги между злодеями и героями. Обычно она сидела, уткнувшись носом в книгу, и на первый взгляд все в жизни ее устраивало.

Как же все изменилось теперь. Девочка сильно исхудала, побледнела и держалась откровенно враждебно. Определенно та симпатия, которую когда-то испытывала к ней Нова, не была взаимной.

– Я его не убивала, – сказала Нова. – Это сделала Детонатор.

– Ага, ради тебя, – Нарцисса вытерла нос рукавом. – Вы, Анархисты, всегда были эгоистами. Никогда не заботились ни о ком, кроме себя любимых, – морщась от боли, она с трудом встала на колени и упрямо вздернула подбородок. – Это из-за тебя погиб мой дедушка. И библиотеки больше нет. Ты все отняла, все, что у меня было!

– Это сделала Детонатор! – повторила Нова, на этот раз громче. – Я пыталась ее остановить.

– Если бы не ты, ей бы не пришлось в него целиться, вот что главное. Притворяться Отступницей… использовать дедушку с его лабораторией как пешку в своей игре… это должна была быть ты! Не он – ты!

Скрипнув зубами, Нова бросила Нарциссе ее пистолет. Ошеломленная девушка попятилась от оружия, как от ядовитой змеи. Овладев собой, она трясущимися руками взялась за его рукоятку. В Нову она больше не целилась, но выражение ее лица не стало менее злобным.

– Твой дедушка, – сказала Нова, – был одним из самых известных в городе нелегальных торговцев оружием. Отступники вышли на его след, а Ингрид воспользовалась возможностью и устроила из операции по его поимке ловушку. В этом нет моей вины.

Не выпуская пистолета, Нарцисса с трудом поднялась на ноги.

– Отступники вышли на его след? Ага, потому что он продал тебе пушку, и тебе хватило глупости стрелять из нее в Капитана Хрома.

– Вообще-то, – сказал Лерой, – пушку он продал мне.

Нарцисса резко повернулась к нему.

– Тогда вы все заслуживаете смерти! Но нет же – вы живехоньки, развлекаетесь, пока большинство Одаренных страдает! Одним словом, я поклялась, что верну шлем Отверженным, и с его помощью мы вернем этому миру равновесие. Равновесие, разрушенное отчаянными охотниками за властью: Анархистами и Отступниками. Так что без него я отсюда и шагу не сделаю.

Она пошире расставила ноги, и, несмотря на бледность, усилившуюся то ли от укуса осы, то ли от напряжения, открыто и уверенно встретила взгляд Новы.

Нова обескураженно вскинула руки перед собой.

– А кто такие Отверженные?

Нарцисса раздула ноздри.

– Одаренные, отвергнутые обществом за свои суперспособности. Отвергнутые Отступниками за то, что не вписываются в их идеальные героические стандарты. Но вместе – мы больше, чем просто изгои. Мы могущественны и больше не намерены терпеть насилие!

Нова помолчала. Было ясно, что Нарцисса повторяла эту пламенную речь не раз и не два.

Но вот что странно. Звучала она до оторопи похоже на то, что любил говорить Ас.

Нова уже почти решила, что ненависть Нарциссы обращена не по адресу, но тут путешественница по зеркалам продолжила:

– У тебя есть выбор, – она перекинула косу через плечо. – Можешь убить меня прямо сейчас, и тогда мои соратники уже к утру раскроют все ваши тайны вашим врагам. Или отдай мне шлем, и сможешь встретить новый день как Кошмар или Бессонница, или кем ты там себя воображаешь.

Молчание было недолгим.

– Ну что ж, – Хани почесала острым ногтем ползавшего по ее розовому пальчику пушистого шмеля по спинке. – Позволите мне?

Лерой зевнул.

– Пойду, заведу машину. Как думаете, куда лучше сбросить тело – в залив или в реку?

– Река ближе, – ответила Хани. – И не думаю, что девчонки кто-нибудь хватится, – она улыбнулась нехорошей улыбкой. – А вся эта болтовня про Отверженных – я бы назвала ее блефом.

При виде роящихся насекомых решимости у Нарциссы явно поубавилось.

Чтобы убить человека, не имеющего к ним аллергии, потребовалось бы уж очень много яда даже самых опасных ос – и все же такое было возможно.

Какая ужасная, мучительная смерть.