Текст книги "Право собственности и способы его защиты в гражданском праве"

Основные источники по теме раздела

Постановление Конституционного Суда РФ от 12 апреля 2016 г. № 10-П по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 169, ч. 4 и 7 ст. 170 и ч. 4 ст. 179 Жилищного кодекса РФ в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы // СЗ РФ. 2016. № 16. Ст.2285.

Постановление Конституционного Суда РФ от 10 ноября 2016 г. № 23-П по делу о проверке конституционности положений абз. 2 п. 1 ст. 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» в связи с жалобой гражданина Н. Н. Марасанова // СЗ РФ. 2016. № 47. Ст. 6724.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // Российская газета. 2010. 21 мая.

Обзор судебной практики Верховного Суда РФ № 1 (2017) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16 февраля 2017 г.), п. 29 // Солидарность. 2017. № 9.

Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 24 сентября 2013 г. № 10715/12 // Вестник ВАС РФ. 2014. № 2.

Решение Верховного Суда РФ от 11 апреля 2016 г. № АКПИ16-21 // СПС «КонсультантПлюс».

Власова А. В. Распоряжение вещью и распоряжение правом собственности на вещь // Очерки по торговому праву: сб. науч. трудов. Вып. 16. Ярославль, 2009. С. 85–97.

Дозорцев В. А. Принципиальные черты права собственности в Гражданском кодексе // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: сб. памяти С. А. Хохлова. М., 1998. С. 228–270.

Ельяшевич В. Б. Право участия частного и его защита. СПб., 1914.

Иеринг Р. Теория владения. СПб., 1895.

Канашевский В. А. Концепция бенефициарной собственности в российской судебной практике (частноправовые аспекты) // Журнал российского права. 2016. № 9. С. 27–38.

Крашенинников Е.А. К разработке теории права собственности // Актуальные проблемы права собственности: мат-лы науч. чтений памяти проф. С. Н. Братуся (Москва, 25 октября 2006 г.). М., 2007. С. 72–77.

Мейер Д. И. Право собственности по русскому праву. СПб., 1859.

Покровский И. А. Владение в русском проекте гражданского уложения // Журнал Министерства юстиции. 1902. № 10. С. 27–54.

Покровский И. А. Основные вопросы владения в новом Германском Уложении // Российские цивилисты XIX в. о недвижимости и владении. Самара, 2004. С. 151–161.

Савельев В. А. Владение в римском классическом праве и современное законодательство // Журнал российского права. 2013. № 1. С. 87–95.

Савельев В. А. Действующее право собственности и некоторые сложноструктурные модели собственности // Государство и право. 2001. № 9. С. 19–23.

Савельев В. А. Проблема разделенной собственности и современная теория российского гражданского права // Журнал российского права. 2008. № 4. С. 113–123.

Соколова Н. В. Доверительная собственность (траст) в континентальной Европе. М., 2012.

СолиЬоро Маруотти Л. «Абсолютная собственность» и «относительная собственность» в европейской правовой истории // Древнее право. Ius Antiquum. 2004. № 2. С. 7–50.

Суханов Е.А. К понятию вещного права // Правовые вопросы недвижимости. 2005. № 1 (СПС «КонсультантПлюс»).

Суханов Е.А. Сравнительное исследование владения и собственности в английском и в германском праве // Вестник гражданского права. 2012. № 6. С. 302–316.

Толстой Ю.К. К учению о праве собственности // Правоведение. 1992. № 1. С. 15–23.

Тягай Е.Д. Право собственности на недвижимость в США: сложноструктурные модели. М., 2014.

Akkermans В. Concurrence of Ownership and Limited Property Rights 11 European Review of Private law. Hague. 2010. Vol. 18, no. 2. P. 259–284.

Waal M. J. de. Numerus Clausus and the Development of New Real Rights in South African Law // Electronic Journal of Comparative Law. Vol. 3.3. December 1999. URL: http://www.ejcl.org/33/art33-l.txt (дата обращения: 20.03.2016).

Rufner Th. The Roman Concept of Ownership and the Medieval Doctrine of Dominium Utile // The Creation of the Ius Commune: From Casus to Regula. Edinburgh, 2010. P. 127–142.

Раздел 2
Способы приобретения права собственности и его гражданско-правовая защита

§ 1. Способы приобретения права собственности

Способ приобретения права собственности – юридический факт или фактический состав (совокупность юридических фактов), с которым (применительно к фактическому составу – с накоплением которого) объективное право связывает приобретение права собственности.

При этом либо право собственности возникает заново (например, при создании новой вещи), либо уже существующее право собственности переходит к другому лицу.

Если право собственности возникает на вещь, которая ранее собственника не имела (например, потому, что ранее она не существовала), либо помимо воли прежнего собственника и вне связи с ранее существовавшим правом собственности, то такой способ приобретения относится к первоначальным.

Если же право собственности возникает в порядке правопреемства, т. е. уже существующее право собственности переходит от одного лица к другому, то такой способ относится к производным (например, наследование, отчуждение имущества по договору). Как правило, производный способ приобретения права собственности имеет место по воле прежнего собственника, направленной на переход вещи к приобретателю, хотя законом могут быть установлены и исключения из этого правила (например, принудительное отчуждение имущества или наследование обязательной доли наследства вопреки завещанию).

Смысл данной классификации способов приобретения права собственности выражается известным со времен римского права постулатом: нельзя передать прав больше, чем имеешь сам. Это означает, что право собственности, обремененное иными правами третьих лиц на данную вещь, которым присуще право следования[98]98
  То есть такие права не прекращаются при смене собственника вещи.


[Закрыть] (например, залогом, сервитутом, арендой, возникшим из завещательного отказа правом проживания третьего лица в жилом помещении и т. п.), переходит к приобретателю со всеми этими обременениями.

В то же время если право собственности приобретается первоначальным способом, то даже в тех редких случаях, когда речь идет о возникновении данного права на вещь, ранее имевшую собственника, это право, приобретенное первоначальным способом, должно быть свободным от обременений, прекративших свое существование вместе с прежним правом собственности.

Впрочем, в современных зарубежных законодательствах такой подход оказался скорректирован, и продолжение существования обременений при приобретении права собственности другим лицом ставится в зависимость не от характера способа приобретения (т. е. отнесения его к первоначальным или производным способам приобретения права собственности), а от осведомленности приобретателя о наличии соответствующего обременения в момент приобретения им права собственности.

Примером такого подхода в действующем российском законодательстве является п. 1 ст. 352 ГК РФ «Прекращение залога»: «Залог прекращается… если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога».

В настоящее время классификация способов приобретения права собственности с их разделением на первоначальные и производные имеет исключительно доктринальный характер, не будучи закреплена в законе.

Однако в разделе «Вещное право» Проекта изменений ГК РФ[99]99
  Проект Федерального закона «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» (ко второму чтению) (извлечение) // Суханов Е. А. Вещное право: научно-познавательный очерк. М., 2017. Приложение 4. С. 466–559.


[Закрыть], уже несколько лет находящегося на рассмотрении Государственной Думы РФ, содержится следующее положение:

Право собственности может быть приобретено на вещь впервые или независимо от права предшествующего собственника, в том числе в силу приобретательной давности (первоначальное приобретение права собственности), либо на вещь, находящуюся в собственности другого лица (производное приобретение права собственности).

В случае производного приобретения права собственности на вещь ограниченные вещные права, установленные до перехода права собственности, сохраняются, если иное не предусмотрено законом.

(п. 1 ст. 240 Проекта изменений ГК РФ)

По прочтении данного текста можно сделать вывод, что авторы Проекта исходят из того, что при первоначальных способах приобретения права собственности ранее существовавшие обременения по общему правилу прекращаются.

О приобретении первоначальным способом права собственности на вещь, уже имеющую собственника, речь идет не только применительно к приобретательной давности, по истечении которой незаконный владелец чужого имущества превращается в собственника этого имущества с одновременным прекращением ранее существовавшего права собственности другого лица на это имущество.

К числу первоначальных способов приобретения права собственности обычно относят и приобретение права собственности добросовестным возмездным приобретателем от неуправомоченного отчуждателя (абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ).

§ 2. Возможные нарушения права собственности и способы защиты от них

Способы защиты права собственности классифицируются в зависимости от видов посягательств на право собственности, для защиты от которых они применяются:

1) лишение владения; реакцией собственника на это нарушение права собственности является иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения – виндикационный иск (виндикация) (ст. 301 ГК РФ);

2) препятствование владению и пользованию и иное несанкционированное вмешательство, не связанное с лишением владения; для противодействия этим видам нарушения права собственности предназначен иск об устранении нарушения права собственности, не связанного с лишением владения, – негаторный иск (ст. 304 ГК РФ);

3) отрицание наличия права собственности без фактических действий по его нарушению дает основание для предъявления иска о признании права собственности (ст. 12 ГК РФ).

Как можно заметить, анализируя правовые позиции высших судов, практическое значение классификация видов нарушений права собственности и способов защиты против них приобретает прежде всего при решении вопроса о распространении либо нераспространении на притязания собственника исковой давности.

Пункт 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса РФ об исковой давности»[100]100
  Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 12.


[Закрыть] (далее – Постановление № 43) гласит: «Исковая давность не распространяется на требования, прямо предусмотренные ст. 208 ГК РФ. К их числу относятся требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения, в том числе требования о признании права (обременения) отсутствующим. Положения, предусмотренные абз. 5 ст. 208 ГК РФ, не применяются к искам, не являющимся негаторными (например, к искам об истребовании имущества из чужого незаконного владения)».

Пункт 57 Постановления № 10/22 указывает на то, что иски об оспаривании зарегистрированного права на недвижимость квалифицируются различным образом, в зависимости от того, утратил ли истец фактическое владение.

Прежде чем перейти к рассмотрению особенных условий предъявления и удовлетворения каждого из вышеупомянутых притязаний собственника в отдельности, необходимо установить, какое правоотношение связывает собственника и нарушителя права собственности.

На этот счет в доктрине издавна конкурируют две точки зрения:

1) в результате нарушения права собственности между собственником и нарушителем сохраняется ранее существовавшее «абсолютное правоотношение», но в результате нарушения оно находится по отношению к нарушителю «в боевом состоянии»[101]101
  Гурвич М.А. Право на иск. М., 1949. С. 167 и сл.


[Закрыть];

2) в результате нарушения права собственности между собственником и нарушителем права собственности, наряду с сохранением ранее существовавшего «абсолютного правоотношения», возникает относительное (квазиобязательственное) правоотношение[102]102
  Черепахин Б. Б. Приобретение права собственности по давности владения // Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 155.


[Закрыть].

В пользу последней точки зрения говорит то, что в содержание абсолютного правоотношения собственника с неопределенным кругом лиц входит обязанность всех третьих лиц воздерживаться от действий, препятствующих собственнику в осуществлении принадлежащего ему права. Напротив, из факта нарушения этой пассивной обязанности зачастую возникает обязанность нарушителя не просто воздерживаться от действий, но совершить активные действия (вернуть владение собственнику, убрать сооружения, без ведома собственника размещенные на принадлежащем ему объекте недвижимости, и т. п.). При неправомерном лишении собственника владения принадлежащей ему вещью всегда возникает подобное качественное (содержательное) отличие возникшего из факта лишения владения правоотношения от абсолютного правоотношения собственника с неопределенным кругом лиц (включая нарушителя). При нарушениях права собственности, не связанных с лишением владения, в зависимости от характера нарушения обязанность нарушителя может оставаться пассивной, сводясь к обязанности прекращения действий, нарушающих право собственности, а может быть активной (например, обязанность демонтировать неправомерно возведенную на чужой земле постройку).

Одним из практических последствий этой доктринальной дискуссии является, в частности, признание возможности или невозможности применения к виндикации положений ст. 201 ГК РФ «Срок исковой давности при перемене лиц в обязательстве»: «Перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления».

Если признать «квазиобязательственный» характер правоотношения между собственником и нарушителем права собственности, то перемена лиц на той или иной стороне «виндикационного правоотношения» (т. е. переход права собственности к другому лицу или передача незаконным владельцем другому лицу владения) не повлечет за собой перерыва начавшей течение исковой давности или повторного начала течения ранее истекшей в отношении предшествующих участников данного правоотношения исковой давности по виндикации. Восприятие иной точки зрения относительно правовой природы обсуждаемого правоотношения приводит к противоположному выводу.

Позиция судебно-арбитражной практики в отношении предпочтения той или иной из вышеописанных концепций в последние десятилетия оставалась весьма противоречивой.

Показателен в этом смысле ответ Президиума Верховного Суда РФ на вопрос: «Вправе ли иностранная страховая компания (страховщик), выплатившая иностранному гражданину страховое возмещение в связи с кражей у него автомобиля, который затем был переправлен через границу и продан гражданину Российской Федерации, истребовать у него как у добросовестного приобретателя купленный им автомобиль, если по закону государства страховщика к последнему в указанном случае перешло право собственности на автомобиль?». Мнение высшей судебной инстанции таково:

Согласно ст. 302 ГК РФ, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество было, в частности, похищено у него. Если по закону иностранного государства, в котором осуществляет свою деятельность страховая компания, к страховщику перешло право собственности на автомобиль, в связи с хищением которого его собственнику выплачено страховое возмещение, страховщик вправе на основании ст. 302 ГК РФ истребовать автомобиль от добросовестного приобретателя. Переход к иностранному страховщику права собственности на застрахованное имущество и права истребования его от добросовестного приобретателя в названном случае соответствует и положениям ст. 965 ГК РФ. В силу п. 1 ст. 965 ГК РФ, если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования. Как следует из названия ст. 965 ГК РФ, такой переход происходит в виде суброгации, т. е. путем перемены лиц в обязательстве, в том числе в обязательстве о возврате первоначальному собственнику похищенного у него имущества (курсив наш. – Авт.)[103]103
  Пункт 10 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2000 г. (по гражданским делам) (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 28 июня 2000 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 9. С. 15.


[Закрыть].

В рассматриваемом случае речь идет о преемстве в обязательстве вернуть вещь собственнику, которое является элементом содержания охранительного правоотношения, возникающего в момент нарушения права собственности посредством лишения собственника владения вещью. При неправомерном завладении чужой вещью ее незаконный владелец нарушает обязанность воздерживаться от вторжения в сферу хозяйственного господства собственника. Согласно господствующей доктрине эта пассивная обязанность является элементом содержания абсолютного правоотношения собственника со всеми третьими лицами. В момент нарушения данной обязанности возникает относительное (охранительное) правоотношение между собственником и незаконным владельцем. В рамках этого правоотношения на последнего возлагается обязанность вернуть вещь собственнику[104]104
  Черепахин Б. Б. Приобретение права собственности по давности владения. С. 155; Крашенинников Е.А. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 30, 31; Вошатко А. В. К вопросу об уступке виндикационного притязания // Правоведение. 2000. № 3. С. 143; Тузов Д. О. Реституция и реституционные правоотношения в гражданском праве России // Цивилистические исследования. Вып. 1. М., 2004. С.233.


[Закрыть].

Однако возможность преемства в виндикационном правоотношении была отвергнута Президиумом ВАС РФ при рассмотрении дела «Челябинский завод дорожных машин имени Колющенко против Содружества торговых компаний». В данном деле Президиум ВАС РФ придерживался правовой позиции, согласно которой исковая давность применяется в конкретном споре, и поэтому «ответчик не может прибавить к текущему в отношении него сроку давности те периоды аналогичных сроков, которые истекли применительно к предыдущим потенциальным ответчикам (по аналогии со сроком приобретательной давности согласно п. 3 ст. 234 ГК РФ)»[105]105
  Иванов А. А. Комментарий к Постановлению Президиума ВАС РФ от 3 августа 2004 г. № 2341 по делу «Челябинский завод дорожных машин имени Колющенко против Содружества торговых компаний» // Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ. Избранные постановления за 2004 год с комментариями / под ред. Председателя ВАС РФ А. А. Иванова. М., 2007. С. 55.


[Закрыть]. Прежде всего, следует отметить, что эту правовую позицию нельзя считать устойчивой, поскольку в комментарии к другому делу Председатель ВАС РФ А. А. Иванов подверг критике указанную точку зрения Президиума ВАС РФ[106]106
  Там же. С. 76–77.


[Закрыть].

Кроме того, в п. 13 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения»[107]107
  Вестник ВАС РФ. 2009. № 1. С. 169.


[Закрыть] (далее – Информационное письмо № 126) прямо указано, что в случае истечения исковой давности по виндикации по отношению к одному потенциальному ответчику она не начинает течь заново по отношению к другому лицу, которому прежний владелец впоследствии передает владение и которое вследствие этого также оказывается потенциальным ответчиком по виндикационному иску Данная позиция никак не согласуется с представлением о том, что исковая давность применяется в конкретном споре и при смене субъектного состава начинает течь заново. Однако она вполне согласуется с тем, что действию исковой давности подвержено охранительное виндикационное правоотношение, имеющее относительный характер и как таковое допускающее преемство как на стороне обязанного лица (владельца), так и на стороне кредитора (собственника).

На данный момент именно представление о правоотношении собственника и нарушителя права собственности как об относительном «квазиобязательственном» правотношении, отличном от «абсолютного» правоотношения собственника с неопределенным кругом лиц, одержало верх. Об этом свидетельствует п. 6 Постановления № 43, в котором указано:

По смыслу ст. 201 ГК РФ переход прав в порядке универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица, переход права собственности на вещь (курсив наш. – Авт.)_у уступка права требования и пр.), а также передача полномочий от одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на момент начала течения срока исковой давности и порядок его исчисления. В этом случае срок исковой давности начинает течь в порядке, установленном ст. 200 ГК РФ, со дня, когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (курсив наш. – Авт.).

Таким образом, Верховный Суд РФ исходит из того, что возможна замена активного субъекта в виндикационном правоотношении, в том числе в порядке сингулярного преемства, т. е. в результате передачи собственником права собственности на его находящуюся в чужом незаконном владении вещь по сделке третьему лицу (что возможно в том случае, если в договоре об отчуждении движимой вещи указано, что право собственности на нее переходит к приобретателю с момента заключения договора). Если рассуждать логически, то аналогичный подход должен применяться и при замене пассивного субъекта (то есть незаконного владельца).

Позиция законодателя на сей счет выявляется через анализ п. 3 и 4 ст. 234 ГК РФ:

3. Лицо, ссылающееся на давность владения, может присоединить ко времени своего владения все время, в течение которого этим имуществом владел тот, чьим правопреемником это лицо является.

4. Течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со ст. 301 и 305 настоящего Кодекса, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям.

При вдумчивом прочтении этих положений закона становится ясно, что на самом деле представление о том, что исковая давность продолжает свое течение при смене субъектного состава виндикационного правоотношения, подтверждается содержанием п. 3 ст. 234 ГК РФ, поскольку любое иное его истолкование в контексте следующего п. 4 той же ст. 234 ГК РФ логически невозможно. Если бы исковая давность по виндикации начинала свое течение заново для каждого нового владельца, то ранее ее истечения согласно п. 4 ст. 234 ГК РФ приобретательная давность для него же не могла бы начать течь. Однако в таком случае при смене владельца всегда имел бы место перерыв давностного владения, что исключало бы присоединение времени владения прежнего владельца ко времени владения последующего владельца, предусмотренное в п. 3 ст. 234 ГК РФ, поскольку давностное владение должно быть непрерывным.

Признание того, что нарушение права собственности приводит к появлению особого относительного «квазиобязательственного» правоотношения между собственником и нарушителем права собственности наряду с продолжающимся существованием абсолютного правоотношения собственника со всеми третьими лицами (включая данного нарушителя[108]108
  Тот факт, что появление относительного правоотношения между собственником и нарушителем права собственности не исключает продолжающегося существования абсолютного правоотношения с участием этих лиц, определяет, в частности, обязанность нарушителя права собственности воздерживаться от действий, причиняющих вред объекту права собственности.


[Закрыть]), имеет практическое значение не только для виндикации, но и для ситуаций нарушения права собственности, не связанных с лишением собственника владения.

В частности, ранее закрепленное в Постановлении Пленума ВАС РФ от 4 апреля 2014 г. № 22 «О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта» [109]109
  Вестник ВАС РФ. 2014. № 6.


[Закрыть] правило о присуждении денежной суммы в пользу истца на случай неисполнения судебного акта ответчиком (институт астрента) ныне закреплено в ст. 308.3 ГК РФ[110]110
  Данная статья введена в ГК РФ Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса РФ» (СЗ РФ. 2015. № 10. Ст. 1412), который вступил в силу 1 июня 2015 г.


[Закрыть], озаглавленной «Защита прав кредитора по обязательству». Суд по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму на случай неисполнения должником судебного акта, обязывающего к исполнению обязательства в натуре, в размере, определяемом судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения.

Хотя обсуждаемая статья помещена в разд. III ГК РФ «Общая часть обязательственного права», признание квазиобязательственного характера относительного правоотношения собственника и нарушителя права собственности открыло возможность для применения данной статьи по аналогии закона в ситуации присуждения по негаторному иску, поскольку присуждение к воздержанию от совершения действий (т. е. судебный запрет действий, воздержания от совершения которых вправе требовать истец), как и присуждение к совершению действий, является присуждением к исполнению обязательства в натуре, коль скоро содержание нарушенного обязательства идентично тому, к чему суд присуждает ответчика. По предложенному пути пошла и судебно-арбитражная практика.

В п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РФ об ответственности за нарушение обязательств»[111]111
  Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 5.


[Закрыть](далее – Постановление № 7) указано:

На основании п. 1 ст. 308.3 ГК РФ в целях побуждения должника к своевременному исполнению обязательства в натуре, в том числе предполагающего воздержание должника от совершения определенных действий, а также к исполнению судебного акта, предусматривающего устранение нарушения права собственности, не связанного с лишением владения (ст. 304 ГК РФ), судом могут быть присуждены денежные средства на случай неисполнения соответствующего судебного акта в пользу кредитора-взыскателя (далее – судебная неустойка). Уплата судебной неустойки не влечет прекращения основного обязательства, не освобождает должника от исполнения его в натуре, а также от применения мер ответственности за его неисполнение или ненадлежащее исполнение (п. 2 ст. 308.3 ГК РФ). Сумма судебной неустойки не учитывается при определении размера убытков, причиненных неисполнением обязательства в натуре: такие убытки подлежат возмещению сверх суммы судебной неустойки (п. 1 ст. 330, ст. 394 ГК РФ). Начисление предусмотренных ст. 395 ГК РФ процентов на сумму судебной неустойки не допускается.

Таким образом, если нарушение права собственности, послужившее основанием для предъявления негаторного иска, также имеет своим следствием причинение вреда имуществу собственника, такой вред подлежит возмещению по требованию собственника независимо от выплаты судебной неустойки по негаторному иску, которая не освобождает нарушителя и от обязанности прекратить нарушение права собственности, не связанное с лишением владения, и ликвидировать его последствия. В п. 31 Постановления № 7 указывается, что суд не вправе отказать в присуждении судебной неустойки в случае удовлетворения иска о понуждении к исполнению обязательства в натуре. Это значит, что суд не вправе отказать в присуждении судебной неустойки и в случае удовлетворения негаторного иска.

Согласно положениям п. 29 Постановления № 7 заранее заключенное соглашение об отказе кредитора от права требовать присуждения судебной неустойки является недействительным, если в силу указания закона или договора либо в силу существа обязательства кредитор не лишен права требовать исполнения обязательства в натуре (п. 1 ст. 308.3 ГК РФ). Однако стороны вправе после нарушения срока, установленного судом для исполнения обязательства в натуре, заключить на стадии исполнительного производства мировое соглашение о прекращении обязательства по уплате судебной неустойки предоставлением отступного (ст. 409 ГК РФ), новацией (ст. 414 ГК РФ) или прощением долга (ст. 415 ГК РФ). Применительно к негаторному иску это означает, что собственник, сохраняя право на иск, не может заключить соглашение об отказе от права требовать судебную неустойку в случае предъявления такого иска, однако на стадии исполнительного производства взыскание судебной неустойки может быть заменено по условиям мирового соглашения сторон предоставлением отступного, новацией или прощением долга.

На основании п. 31 Постановления № 7 судебная неустойка может быть присуждена только по заявлению истца (взыскателя) как одновременно с вынесением судом решения о понуждении к исполнению обязательства в натуре, так и впоследствии при его исполнении в рамках исполнительного производства (ч. 4 ст. 1 ГПК РФ, ч. 1 и 21 ст. 324 АПК РФ). Очевидно, такой подход неприменим к негаторным искам, предметом требования по которым является воздержание ответчика от совершения определенных действий, нарушающих право собственности, поскольку подобное судебное решение не предполагает возможность его принудительного исполнения в рамках исполнительного производства и может быть исполнено лишь самим ответчиком путем воздержания от запрещенных ему судом действий. Таким образом, для упомянутых исков судебная неустойка может быть присуждена по заявлению истца лишь одновременно с вынесением судебного решения, которое без присуждения судебной неустойки по делам этого рода будет практически неэффективно.

В силу п. 32 Постановления № 7, удовлетворяя требования истца о присуждении судебной неустойки, суд указывает ее размер и/ или порядок определения. Размер судебной неустойки определяется судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения должником выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ). В результате присуждения судебной неустойки исполнение судебного акта должно оказаться для ответчика явно более выгодным, чем его неисполнение.

Согласно п. 33 Постановления № 7 «на основании судебного акта о понуждении к исполнению обязательства в натуре и о присуждении судебной неустойки выдаются отдельные исполнительные листы в отношении каждого из этих требований. Судебный акт в части взыскания судебной неустойки подлежит принудительному исполнению только по истечении определенного судом срока исполнения обязательства в натуре». Однако такой подход неприменим к установленной судебным решением по негаторному иску бессрочной обязанности ответчика воздерживаться от действий, нарушающих право собственности. В таком случае судебная неустойка подлежит взысканию за каждое действие ответчика вопреки установленному судебным решением запрету на совершение определенных действий. Факт неисполнения или ненадлежащего исполнения решения суда устанавливается судебным приставом-исполнителем.

В п. 34–35 Постановления № 7 установлено:

При наличии обстоятельств, объективно препятствующих исполнению судебного акта о понуждении к исполнению в натуре в установленный судом срок (п. 3 ст. 401 ГК РФ), ответчик вправе подать заявление об отсрочке или о рассрочке исполнения судебного акта (ст. 203, 434 ГПК РФ, ст. 324 АПК РФ). В случае удовлетворения требования об отсрочке (рассрочке) исполнения судебного акта суд определяет период, в течение которого судебная неустойка не подлежит начислению. Указанный период исчисляется с момента возникновения обстоятельств, послуживших основанием для отсрочки (рассрочки) исполнения судебного акта, и устанавливается на срок, необходимый для исполнения судебного акта. <…>

Если объективная невозможность исполнения обязательства в натуре возникла после присуждения судебной неустойки, то такая неустойка не подлежит взысканию с момента возникновения такого обстоятельства. При этом такая привходящая объективная невозможность исполнения обязательства в натуре, например, гибель индивидуально-определенной вещи, подлежащей передаче кредитору, не препятствует взысканию присужденных сумм судебной неустойки за период, предшествующий возникновению данного обстоятельства. Возникновение указанных обстоятельств является основанием для прекращения исполнительного производства как по требованию о понуждении к исполнению в натуре, так и по требованию о взыскании судебной неустойки (п. 2 ч. 1 ст. 43 Федерального закона от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»[112]112
  СЗ РФ. 2007. № 41. Ст.4849.


[Закрыть]) <…>.

Тот факт, что Верховный Суд РФ допускает применение судебной неустойки и для обеспечения исполнения судебных решений по искам о присуждении ответчика к выдаче индивидуально-определенной вещи, позволяет сделать вывод, что она применима не только для негаторных исков (о чем Верховный Суд упомянул прямо), но и для виндикационных исков (о чем высшая судебная инстанция прямо не сказала).