Текст книги "Каникулы под пулями"

Глава 11

Виктор подъехал к деревеньке уже затемно. Но недостаточно поздно для того, чтобы вломиться в чужой, хоть и заброшенный дом. Свою Лачетти он бросил у дороги, рядом со скоплением других бюджетных иномарок. В доме по соседству была вечеринка, надрывалось какое-то старое стерео, и на всю округу раздавались радостные крики молодых людей.

Участок Николая сильно зарос высоким бурьяном, борщевиком и еще бог знает какой растительностью. Мужчина решил дождаться, пока полностью стемнеет и тогда, под прикрытием травы пробраться к дому. Где-то около часу ночи на луну, до этого освещавшую всю округу не хуже прожектора, наползла массивная туча, а более мелкие облачка многообещающе затянули остальной небосклон. Восприняв это как сигнал к действию, Виктор осторожно пробрался к домику. Потрудившись пару секунд над входной дверью, он миновал ее и притворил за собой. В старенькой хибарке царил полный мрак. Не решаясь включать фонарик, чтобы его не увидел случайный или не случайный прохожий, мужчина прислонился к стене и несколько секунд потратил на то, чтобы глаза привыкли к темноте. Отлично, теперь нужно найти документы. Пробравшись в спальню, преодолевая разбросанную и разбитую мебель, он опустился на корточки около уцелевшей тумбочки. Отодвинув предмет декора в сторону, он осторожно простучал пол. Почти у самой стены оказалось несколько плохо закрепленных досок. Приподняв их, Ковалев обнаружил искомый тайник, в котором лежала старая советская папка с тесемками «Дело». Отлично, теперь нужно как можно быстрее убираться отсюда, что-то подсказывало ему, что неприятности, которых он надеялся избежать, уже на подходе. Засунув документы за ремень джинсов, он вытащил пистолет. За многие годы своей работы, мужчина привык безоговорочно доверять интуиции, а она подсказывала, что очень скоро здесь запахнет жареным.

Саша замешивала тесто, стараясь не обращать внимания на непрекращающуюся болтовню Миши.

– Я должен знать, – твердил он в сотый раз, – он мой брат.

– Хорошо! Что ты хочешь знать? – не выдержала девушка.

– С твоей стороны это серьезно?

– Он похитил меня, увез из Москвы, до этого у нас было только одно свидание, а теперь мы тупо живем под одной крышей. Ты это хотел узнать?

– Нет, – совершенно серьезно заговорил он. – Ты первая девушка и, думаю, единственная, которую он привел в эту квартиру.

– Что ты хочешь этим сказать? – Тоже посерьезнев, задала вопрос Саша.

– У него с женщинами вообще-то не очень складывается, в смысле они есть, но вряд ли несколько часов проведенных с ними, можно назвать отношениями. Ты – это самое серьезное, что я видел за свою жизнь.

Вот тебе и на, – подумала Александра, – и как все это понимать? А вслух спросила. – Что значит, несколько часов?

– Ты и сама не маленькая, прекрасно меня понимаешь.

Понять-то, поняла, но как-то это все не укладывалось в голове. За таким мужчиной как Виктор, женщины табунами должны бегать.

– У меня не было ни с кем отношений почти год. Но к чему приведет то, что происходит сейчас, я не знаю.

– Откровенно.

– Я напугана, вырвана из привычной жизни, я не гожусь на роль девушки Бонда, это все чертовски сложно для меня. Но в твоем брате есть что-то такое, что заставляло постоянно вспоминать о нем, пока я была в Москве. А когда началась вся эта чехарда, первой мыслью было – позвонить ему, хотя мы были едва знакомы на тот момент. Теперь думай сам, что у нас происходит.

Вот это было действительно откровенно, даже более откровенно, чем она была готова сказать сначала. Вернувшись к своему тесту, Саша решила сосредоточиться на том, что умела делать очень хорошо.

– И тебя не смущает, что он убил твоего отца? – Не унимался Миша.

– Еще как смущает. Но еще больше меня смущает, что он знал моего отца лучше, чем я. Он был ему сыном, а эти твари, – Саша чуть не поперхнулась подобным словом, – заставили его убить собственного отца, знали, что только Виктор сможет к нему подобраться. Скажи, ты бы убил отца, чтобы не допустить войны?

– Это сложно, и он никогда не простит себя. – Согласился Миша.

– Не простит. – Повторила она. – А скажи мне, Миш, не поэтому ли он со мной? Может быть только чувство вины толкает его ко мне?

От нелепости подобного предположения Миша аж прыснул.

– Брат до конца своих дней будет винить себя за то, что пришлось сделать, но никакое на свете чувство вины не заставило бы его глаза так гореть, когда он смотрит на тебя. Поверь мне.

– Может он хотел просто успокоить меня?

– Успокоить? Мы с тобой об одном человеке говорим? Милая, он никого не успокаивает, мой брат гранит ест на завтрак, этот человек не знает, что такое жалость.

Вспомнив все, что ей уже было известно о Викторе, Саша отрицательно покачала головой.

– Нет, определенно о разных. – Улыбнулась она. – Мой добрый, нежный и заботливый.

– Боже мой, да кто ты вообще такая и что сделала с моим братом? – веселился Миша.

– Я с таким и познакомилась, – тихо сияя и молотя по тесту, ответила Саша – Ну не знаю! Но даже если тебе досталась эта ухудшенная и ослабленная версия, то поверь, он все равно не полез бы к тебе ради утешения, ни своего, ни твоего. Нет, тут что-то более серьезное и если в этом новом Викторе хоть что-то осталось от моего брата, то мы скоро узнаем, что.

Виктор решил не пользоваться дверью, а выскользнуть в окно. Подойдя к одному, в задней части дома, он осторожно вынул большой осколок и выпрыгнул во двор. Как только мужчина приземлился, со стороны леса блеснула вспышка, а над его головой ударила пуля. Вечер перестает быть томным, вот и гости пожаловали. Ну что ж, – вам хочется песен, их есть у меня, – как говорит наш патологоанатом. Уже не стараясь скрываться, он начал отстреливаться от нападавших. У обеих сторон пистолеты были с глушителями, какие порядочные бандиты нынче пошли, никто шум поднимать не хочет. Всем хотелось тихо сделать дело и раствориться в темноте. Но если они решили, что возьмут его голыми руками, ребята сильно ошиблись. Трава, может быть не только прикрытием, но еще и радаром, на котором четко отображалось, где ползут нападающие. Используя это в своих целях, Виктор достал нож и подкрался к ближайшему притаившемуся мужчине. Тихо и точно он приставил холодную сталь к его горлу, секунда – и с тихим хрипом, молодчик уткнулся лицом в землю. Осталось еще четверо. Поднявшись на ноги, он огляделся над травой и раньше, чем успел об этом подумать, сделал два выстрела. Да, навык – великая вещь, сколько раз тренированное тело спасало жизнь, действуя почти самостоятельно, раньше, чем успевал подумать. Он затаился рядом с телом поверженного врага, прислушиваясь к звукам ночи. Ничто не говорило о том, что рядом находится еще один наемник, но Виктор это чувствовал, как всегда чувствовал опасность.

Лежа на спине, он смотрел на темное небо, и думал о том, что просто обязан выжить. Он обязан вернуться к девушке, которая так быстро заняла все его мысли и надежно обосновалась в сердце. Да, бесполезно было это отрицать, ему хотелось заботиться о ней, а покупка одежды была лишь крупицей в удовлетворении этого желания. Он любил наблюдать за ней, как она хмурится, а чаще, как улыбается. Как ее фантастические глаза цвета Карибского моря загорались в его присутствии. Как она рассказывала ему истории из своей жизни, как гладила кота, меховой кучкой растекшегося у нее на коленях. Вот она морщит нос или удивляется совершенно обыденным вещам, найдя их изумительными. Он перебирал свои воспоминания, как скупец перебирает свои сокровища.

Раньше он заботился только о брате, старался заменить ему родителей, любил его, но это было совершенно другое. Разные чувства, хотя и очень похожие. Саша наполняла его грудь теплом там, где до нее царил только могильный холод. Она дарила ему надежду на то, что у него тоже может быть нормальная, человеческая жизнь. Что его держало на этой земле до нее? Привычка? Возможно. Он не умер только из-за своего тщеславия, желание всегда быть первым и лучшим, заставляло побеждать врагов. Но по сути, чего он добился за тридцать пять лет своей жизни? Ничего. У него были деньги, которые некогда было тратить, была квартира, в которой некогда было жить, были машины, на которых некогда было ездить. Десять, а то и одиннадцать месяцев в году он носился по разным странам, затерянным на карте, и выполнял задания для конторы.

Теперь он хотел получить что-то для себя, хотел жить с Сашей, хотел дарить ей что-нибудь приятное. Хотел вернуться к ней. С этой мысли его сбил тихий шорох в полутора метрах справа. Не думая, он вытянул руку и выстрелил. Послышался сдавленный крик и ответные выстрелы, но Виктора уже не было на том месте, он словно черная тень навис над нападавшим, и одним точным выстрелом прекратил его страдания.

Тут волосы у него на затылке встали по стойке смирно, и этого хватило, чтобы снова нырнуть в кусты. Хлопок с той стороны, где он уложил двоих. Видимо кто-то остался в живых, но возможно это и к лучшему. Ползком преодолев разделявшее их расстояние, Виктор увидел наведенный на него пистолет.

В его распоряжении было все время мира, чтобы едва заметив это, броситься в сторону, и выбить оружие из обессиленной руки нападавшего. Тот попытался что-то сказать, но изо рта вырывались только бессвязные хрипы, и тонкая алая струйка, а на груди из маленькой, аккуратной дырочки, пузырясь, точно крохотный гейзер выплескивалась густая кровь. Было пробито легкое и судя по общему состоянию, ему не долго осталось. Задавать вопросы было уже не кому. Виктор проверил еще одно тело, мужчина лежал на спине, раскинув руки в стороны, будто пытался опереться на воздух и смягчить падение. На лице наемника застыло удивленное выражение. Позаботившись, чтобы новые недолгие знакомые никуда не ушли, мужчина пробрался к своей машине. Только отъехав на несколько километров и убедившись в отсутствии слежки, Виктор достал мобильный и набрал номер по памяти.

– Документы у меня, но неожиданно появилась компания. Они на участке, надо бы их убрать, чтобы вопросов не возникло.

– Об этом не беспокойся, – ответил Глеб, – лучше скажи, ты узнал что за компромат был у Лагузина?

– Пока нет, не хочу смотреть без Саши. Предлагаю узнать это завтра утром всем вместе.

– Хорошо, я приеду. Не отпускай Мишу, он может понадобиться.

После этого собеседник отключился.

Бюджетный универсал от Американского автогиганта летел по ночной дороге. Виктор выжимал из машины практически все, что мог, будто за ним гнались демоны. Чувство тревоги сменилось жаждой. Увидеть Сашу, обнять, прижать к груди и вдохнуть свежий, чистый аромат ее кожи. За столь короткое время, все в нем перевернулось и сейчас домом для него была она. Боже, как было хорошо проснуться утром и увидеть ее рядом! След от головы на подушке, запах на простынях, ее ответное желание. Новые ощущения кружили и затягивали, словно водоворот. Наверное, любовь и должна быть такой, – захватывающей, всепоглощающей, сметающей все запреты и законы. Припарковавшись на открытой стоянке, мужчина сменил «машину для слежки» на свой верный Х6 и мощный мотор отозвался обещанием скорого свидания с любимой женщиной, которая так беззастенчиво изменила его жизнь, внесла в нее полнейший хаос, счастье и надежду.

Виктор вошел в прихожую и вдохнул волшебный аромат чего-то вкусного, домашнего. Это был аромат дома, его дома!

Саша услышала щелчок входной двери и выпорхнула из кухни. Не сдержав порыва, девушка бросилась к нему навстречу, и прижалась щекой к груди. Ее сердце стучало, дыхание сбилось, а огромные глаза были широко распахнуты.

– Я так волновалась за тебя, – прошептала она.

Виктор погладил ее по голове, стянул резинку с волос и запустил в них руки. Нежный шелк окутал его пальцы, он медленно пропускал их как воду, а потом, намотав одну прядь на палец, поднес к лицу. Она пахла чем-то сладким, видимо волосы впитали аромат, пока девушка готовила, это возбуждало еще сильнее. Ждала его и готовила. Он сжимал в огромных ладонях ее мягкое, теплое тело и счастливо улыбался.

– Видишь, со мной все в порядке, – чуть хрипло выдохнул он.

– Мне нужно было тебя увидеть, чтобы поверить в это. Есть хочешь?

– Умираю от голода.

На кухне Миша с удовольствием ел что-то очень ароматное.

– Вить, если ты решишь, что не готов оставить свою холостую жизнь, позвони мне.

– Зачем?

– Я женюсь на этой женщине, она потрясающе готовит!

Виктор приподнял одну бровь.

– Мне нечем было заняться, – как бы оправдываясь, начала Саша.

– Знаешь, я не очень хочу есть то, что ты приготовила.

– Вот как? – Расстроилась она.

– Да, у меня есть другие планы на эту ночь.

Не дожидаясь пока она его поймет, Виктор подхватил Сашу на руки и понес в комнату. Внезапно его голод изменился и еда стала второстепенной. Он хотел ее так, как пустынный странник – глотка воды, как умирающий – еще одной минуты жизни, исступленно и неистово.

Вдруг все стало неважным и ненужным, – условности, одежда, слова, вся суть и важность целого мира сошлась в этой точке, в этой комнате, в этой женщине. Как будто в образовавшуюся воронку втягивало всю его прошлую жизнь, а потом сильнейшим вихрем все сметалось, неслось, плавилось, преображалось. Да, правы древние восточные мудрецы! Мир возник из хаоса! Вот и его мир здесь и сейчас создавался из хаоса, преображаясь, стремительно меняясь и даря необыкновенное счастье слияния с теплой, трепетной и такой желанной женщиной. Ему хотелось дарить ей все больше и больше наслаждения, и она отвечала ему тем же. В этой бешеной схватке не было победителя и побежденного, миром правила гармония счастья и освобождения от всего никчемного, неглавного. Две великие силы – мужчина и женщина взлетали сплетаясь телами и душами на волнах наслаждения и бросались в самую пучину страсти, не боясь утонуть. Реальность перестала существовать, мир дробился и разлетался на куски, взрывался калейдоскопом, даря великое освобождение полного и окончательного соединения двух тел, двух душ, двух миров в этой извечной, старой как мир и вечно юной схватке под названием любовь.

Никто из них не мог произнести ни слова, они просто лежали, обнявшись и тяжело дыша, пока Саша не поняла, что ее веки наливаются свинцом, и больше она не в состоянии их поднять. Перед тем как заснуть, Виктор поцеловал ее в макушку и прошептал:

– Спи, моя девочка, а я буду охранять твой покой.

Глава 12

Утро наступило внезапно, взорвав тишину телефонным звонком. Буркнув что-то нечленораздельное, Саша постаралась откатиться от вредной штуковины.

Виктор нащупал телефон и не посмотрев на экран, прижал его к уху.

– Да.

– Я выезжаю, буду у тебя минут через двадцать – двадцать пять.

– Жду.

Снова не было никаких прощаний или объяснений, все четко, а значит, пора будить Сашу. Он бы с удовольствием дал ей поспать, ведь они не так давно заснули, но выбирать не приходилось, он не хотел без нее раскрывать найденную папку. Повернувшись на бок, мужчина легонько поцеловал мочку ее уха, и еле успел увернуться. Да, она была не в восторге от раннего подъема, но подобная реакция только позабавила его.

– Вставай, соня, день уже настал.

После этих слов, девушка перевернулась на спину, в тщетной попытке открыть хотя бы один глаз, а потом, осознав, что битва все равно проиграна, снова уснула. Виктор с нежностью смотрел на обнаженное тело, грудь, которую ласкал всего несколько часов назад. Это казалось так правильно, так логично, что он очертил пальцем ее округлость и принялся целовать нежную кожу. От прикосновения она зашевелилась и удивленно открыла глаза.

– Доброе утро, – почти промурлыкал он.

– Ты хочешь сделать его еще добрее? – с придыханием спросила Александра.

– У нас нет времени, через двадцать минут приедет мой начальник, он хочет увидеть, что прятал твой отец.

– Жаль, – выдохнула она, томно прикрыв глаза длинными ресницами.

– Милая, если ты не хочешь встречать бывшего начальника собственного отца в костюме Евы и со следами мужского внимания на себе, то советую немедленно бежать умываться.

Представив, на кого она похожа после их прошлой ночи, Саша попыталась выползти из-под него. Почти уснув прошлой ночью, она вдруг снова почувствовала его желание. Это продолжалось несколько часов, пока оба не оказались совершенно без сил, а за окнами небо начало окрашиваться в утренние тона.

– Вот и хорошо, – прошептал Виктор и все же нежно чмокнул в губы. Но внезапно Саша остановилась, посмотрела сначала на него, а потом на себя, в ее глазах отразилась озабоченность.

– Что такое?

– Мы вчера, – она запнулась, – я не принимаю таблетки, – в глазах ее была мольба.

Виктор похлопал глазами, осознавая, что их сумасшедшая ночь может иметь последствия, а потом его вдруг пронзило чувство гордости. Всего несколько часов назад он думал, что нет ничего и никого, да и самой жизни нет, а теперь Саша готова подарить ему самое дорогое, что может дать женщина мужчине – семью. Он провел рукой по ее щеке.

– А ты бы хотела иметь ребенка?

Вопрос не был риторическим. Сейчас определенно было не время обсуждать это, но забыв обо всем, она только слегка кивнула. Ребенок? От него? Наверное, она сошла с ума, но Саша так хотела быть с ним рядом. Мужчина притянул ее к себе и нежно поцеловал.

– Я тоже, – прошептал он, – я тоже.

Момент душевного единения пришлось закончить, почти на пороге был человек, от которого зависели их жизни, а принимать гостя в подобном виде было не очень удобно. Быстро забежав в душ, и одновременно продолжая чистить зубы, Саша была готова в рекордные десять минут. На одиннадцатой она уже готовила блинчики, и ставила кофе. От такой кипучей деятельности у еще не проснувшегося Миши зарябило в глазах.

– Доброе утро, что это ты такая бодрая?

– Витя сказал, что его начальник скоро приедет, стараюсь все успеть.

– Это он вторгается в наше жилище в восемь утра, а не мы в его, так что можешь сбавить обороты.

– Хочешь блинчиков с джемом?

– Черт, если результатом твоего мельтешения будет очередная вкусняшка, то я готов зарыть глаза и посидеть так пока ты все не приготовишь.

Саша радостно рассмеялась. – Всегда рад услужить?

– А то!

– Что тут происходит? – Сурово спросил Виктор, но под напускной серьезностью скользило любопытство. – Вы вчера друг друга не поубивали?

– Принесли в жертву ритуальную курицу, – ответила она.

– Я убрал ее останки в холодильник, – подал голос Миша.

– Это та вкуснятина, из-за которой ты хотел на ней жениться? – Уточнил Виктор.

– Не только, там еще торт и эклеры. Это брат, была просто фантастика!

– Почему была?

– Сегодня они уже вчерашние, а накануне были свежие, только из духовки.

Пока Миша хвалился брату своим дегустационным счастьем, Саша взяла тайм аут, чтобы разобраться со своими мыслями и хорошенько все обдумать. Ей казалось, что события разворачивались слишком стремительно. Не успела она опомниться, как оказалась в его квартире, еще мгновение, – и он попал в ее постель, а дальше? Из их недолгого разговора она поняла, что Виктор хочет детей и не гипотетических, а весьма возможных, после прошлой ночи. А она? Готова ли довериться почти незнакомому мужчине, поставить свою жизнь на кон? Наверное это слишком сложный вопрос для столь раннего часа. И все же, закрыв глаза, на мгновение она прислушалась к своему внутреннему голосу, который просто кричал, чтобы она по собственной глупости не потеряла этого мужчину. Возможно ли такое? На этот вопрос у нее не было заготовлено хорошего ответа, да и время истекло, раздался звонок в дверь и ей пришлось вернуться к готовке. Единственное она знала точно, – как бы ни повернулась жизнь, она не может потерять Виктора, уже не может.

Когда Глеб вошел в квартиру, его встретил аромат свежесваренного кофе и блинчиков.

– Доброе утро, а я смотрю, вы тут неплохо устроились.

Глеб был высоким мужчиной слегка за шестьдесят, с копной почти белых волос, военной выправкой и живыми карими глазами.

– Да вот, взяли в плен осведомителя, а оказалось, – она еще и готовит вкусно.

Виктор бросил на брата красноречивый взгляд, но тот даже глазом не моргнул.

– Присаживайтесь, – предложила девушка, ставя перед ним кружку черного кофе.

Мужчины сразу приступили к делу, и как только они открыли папку, выяснилось, что за завтраком они это сделали зря. В папке были документы и фотографии, свидетельские показания и признание Сашиного отца.

Много лет назад Виктор Лагузин служил в спецназе в Чечне, еще в первую компанию. Тогда многие были против этой войны. Люди понимали, что идет мощная пропаганда, и старались сопротивляться, не допуская смерть в свои дома. Одним из сторонников мирного решения конфликта был Шамиль Ибрагимов, уважаемый член общины, его голос имел вес, к его мнению прислушивались. Он был мудрым мужчиной, мыслил свободнее многих своих соотечественников, пока однажды летней ночью не убили его дочь. Лейла была блестящей студенткой, отец отправил ее учиться в университет и рассчитывал, что дочь станет не только женой достойного мужчины, но и сама чего-то добьется в жизни. У девушки был талант, она мечтала заниматься журналистикой, и вернувшись домой на каникулы показала отцу одну из своих статей, отмеченную студенческой премией. Но в одночасье все изменилось. В тот июльский день ее отец выступил за прекращение любых военных действий и подписание мирного договора, его слова были услышаны. Этой же ночью Лейлу нашли обесчещенную и убитую, ее бросили на пороге родного дома. Сын Шамиля Хасид чуть не сошел с ума от горя, впрочем, как и отец. В прошлом блестящий спортсмен, он спился и впоследствии покончил жизнь самоубийством. Потеряв двоих детей, Ибрагимов замкнулся в своем горе, а община начала искать виновного в подобном зверстве. Никого конкретно не найдя, они все же сумели узнать, что последним, с кем видели девушку, был русский солдат. Ни о каком мире больше не могло быть и речи.

Как выяснил отец Александры, человек, который надругался над бедной девушкой, был на тот момент командиром Лагузина. Он узнал о желании Ибрагимова подписать мирный договор, но допустить этого никак не мог, слишком многого хотел получить от сделок по продаже оружия, слишком хорошо уже наладил бизнес и привык к деньгам, а через пару месяцев должен был вернуться в Москву и руководить этим процессом уже из теплого кабинета. Нет, потерять эту золотую жилу он просто не мог. Поэтому вечером, как только ему сообщили о принятии решения, он выкрал Лейлу и привел свой план в исполнение. Одного он не учел, Виктор был готов лишиться головы, но никогда бы не тронул девочку. Помешать им он тоже не мог, вот и сделал несколько снимков, доказывающих бесчинство командира, а потом раздобыл и признания тех, кто был замешан в этом деле. Полковник решил, что имея на руках компромат на своих подельников, сможет получить рычаги давления на них, поэтому заставил написать признательные показания. Виктор всю оставшуюся жизнь искал возможность заполучить эти документы, а когда возможность представилась – выкрал. Полковник ничего не знал, поднимался по карьерной лестнице, оставил службу, стал работать в правительстве, но не так давно в прессе случайно всплыл отголосок этой истории. Другая молодая и ретивая журналистка стала копать, и нашла какой-то отчет, отписку по поводу расследования относительно случившегося, и уцепилась за Полковника, как доберман за кость. На одном из отчетов стояло его имя, и имена подельников. Девушка начала выспрашивать их и поднимать шум относительно того расследования. Тихо и мирно исчезла тогда молодая журналистка, а затем, так же случайно начали пропадать и все участники старого, давно забытого дела, пока очередь не дошла до Лагузина. Вот тогда-то он и достал свой компромат, чем нарисовал большую мишень на своей спине, а потом и на спине своей дочери.

Все эти сведения, они узнали из записки, приложенной к официальным показаниям.

– И что нам со всем этим делать? – Испуганно спросила девушка.

– Уезжать, – ответил Глеб. – Сейчас он не Полковник, как пишет твой отец, теперь это очень могущественный человек и действовать нужно крайне осторожно. Я давно за ним присматриваю, руководство им не довольно, эта маленькая гадина начала копать под «Главного», а это запрещено. Трогать его нам было не за что, поэтому мы и следили. Теперь с этими материалами дело пахнет изменой Родине. Но обнародуй мы эти документы – и получим гражданскую войну, а нашей стране она сейчас нужна меньше всего. И спустить на тормозах будет еще большей ошибкой, Полковника нужно ликвидировать. Думаю, что нам не разрешат заняться им здесь, а вот несчастный случай где-нибудь за границей, что-то вроде недавно случившегося с нашими коллегами, будет вполне вероятен.

Виктор только кивнул, а Миша нахмурился.

– Я поговорю и дам вам знать. Вы прорабатываете детали операции, нужно выманить его из страны и ликвидировать.

– И как нам это сделать? – Задал вопрос Виктор, откинувшись на спинку стула.

– Ребята, вы два лучших аналитика конторы. Витя, ты самый лучший оперативник, не надо сейчас портить мне настроение разговорами, что вам это не по силам.

В голосе начальника начал закипать гнев.

– Мне нужна санкция, мои условия, и поддержка на месте.

– Вот это уже разговор. Санкция будет, поддержка тоже, но в зависимости от места, так что разрабатывайте план. Я позвоню когда можно будет начинать.

Он поднялся, и зашагал в направлении прихожей.

– Витя, я хочу переброситься с тобой парой слов перед уходом.

Мужчины зашли в гостиную, и сели к круглому столу.

– Я смотрю, у тебя серьезные отношения с дочерью Николая.

Это был даже не вопрос, но на всякий случай Виктор утвердительно кивнул.

– И что ты намерен делать дальше?

– Если честно, хотел уйти с оперативной работы, когда все это закончится.

– Я ожидал такого ответа. И это буде правильно, не только ради девочки, ради тебя самого. В последнее время работа стала вытягивать из тебя душу, так что я с радостью переведу тебя в офис.

– В офис? Я думал, вы дадите мне отставку.

– Разбрасываться такими кадрами? Я что похож на ненормального? Нет, насчет тебя у меня давно есть решение, только ждал, когда ты сам созреешь уйти с «поля». Я уже не молод и мне нужна замена. Хочу поговорить насчет тебя с Главным, как только вы разберетесь с текущей проблемой. И буду ждать твоего согласия.

Мужчины поднялись, и Виктор пожал наставнику руку, а затем проводил до двери.

– Я позвоню позже, к этому моменту у вас уже должен быть готов хороший план.

Развернувшись на каблуках, Глеб покинул квартиру.

Когда Виктор появился на кухне, Саша убирала со стола, а Миша подключился к серверу в их офисе.

– Есть что-нибудь?

– Я только начал, но будь у меня пара часов, несомненно, накопал бы что-то.

– Хорошо, но времени у тебя в обрез.

– Может быть, ты закончишь говорить очевидные вещи, и перестанешь мешать мне?

Поплавский взялся за дело Лагузина с небывалым рвением. Перечитав и перепроверив все свидетельские показания, он еще раз встретился в патологоанатомом, на предмет ранений Николая Ивановича. А потом связался с военными и запросил личное дело мужчины. Сделано было очень много, но в результате – только пшик. Тогда, связавшись с коллегой, расследовавшим убийство в Чертоново, Максим навел справки о том, что стало известно по тем шести трупам.

Информации оказалось неожиданно много. Это были наемники, свои, отечественные, когда-то отслужившие в спецвойсках а потом прошедшие по контракту. Потом – никакой информации, они просто пропали, испарились как будто. Родственники и друзья не знали, где те работают, а судя по тому, при каких обстоятельствах их нашли, работали ребята киллерами. Вооруженные до зубов, документы имелись только на машину и водителя. Подставные. Убитых ничто не связывало, кроме службы. Но никто из ребят непосредственно на службе не пересекался, командиры, батальоны, все было разное. Если их и завербовали в какую-то провоенную организацию, то уже после демобилизации. Однако раскопать, что это за контора и чем занимается, не удалось. Не было никаких записей о приеме на работу, зарплатных карточек или отчисления в пенсионный фонд, ничего. Жены, родители и близкие родственники считали, что убитые работали в ЧОПе охранниками, домой приходили в черной форме, но нашивок или знаков отличия ни у кого не было. У одного, правда, жена была не в меру ревнивая, и он говорил ей, что подписал очень жесткий контракт, по которому было запрещено любое разглашение, но дома договора не нашлось.

– Короче, пустота, – подытожил Женя, услышав рассказ начальника.

– С одной стороны – да, а с другой, – вроде как и нет. Вот погляди, какая вырисовывается картина. Эти молодцы были достаточно подготовлены, чтобы их завербовали работать в какое-то серьезное предприятие, а киллер, убивший Лагузина, между прочем, тоже бывшего спеца, разделался с ними, как с детьми.

– Ты на что намекаешь?

– Ни на что конкретное, и на все сразу. Чую, что подставили его. Вот представь: ты убрал человека, выходишь из леса, а в тебя из засады пуля прилетает. Думаю, киллер сам чудом жив остался.

– Но остался. А если за Лагузиным послали именно его, а не тех ребят, значит, после успешно выполненного дела они зачищались.

– Наверное, но зачем, и кому это выгодно?

– Вопросов прибавилось, а с ответами пусто. – Грустно констатировал Евгений.

– Да, а если представить, что убийцу подставили и после ликвидации объекта решили убрать и его, а заодно и дочку Лагузина. Я могу предположить, что киллер «А», добрался до нее и увез, чтобы она не досталась киллерам «Б».

– Слишком сложно и неправдоподобно, ты цепляешься за соломинку. Но это даже не соломинка, это просто невероятная теория, в сериале или детективе может прокатить, но в жизни – нет. Смирись, скорее всего, твою красавицу, тихонько замочили и сейчас она где-нибудь в Москва реке, а по нашим отчетам так и будет проходить как пропавшая без вести.

– Я не хочу в это верить.

– Макс, признайся, тебе просто понравилась девчонка. Да, она симпатичная, но не теряй голову, мало ли таких. – Женя не закончил свою мысль, Максим метнулся в его сторону, но в последнюю секунду был перехвачен стоявшим в дверях Валентином.

– Сядь! – Рявкнул, он на начальника. – А ты заткнись, видишь же, он не в себе, что на рожон прешь? Ты Жень, мужик хороший, но язык твой тебя погубит.

– Да, понял я уже, не кипятитесь вы оба.

Максим бросил последний хмурый взгляд на коллегу, и выбежал из кабинета, что бы там ни было, сейчас ему лучше на воздухе, это он еще понимал.