Текст книги "Длань Покровителей. Заземление. Молчи, а то тебя услышат…"

7

Всхлип был громким, отчаянным, натянутым как струна. Пальцы Кантаны разжались, выронив нож и вилку. Металл угрожающе звякнул о тарелку. Повисшая плетью рука хлестнула Мию по бедру. Пришлось пихнуть Кантану коленкой, дабы прогнать губительное оцепенение.

– Кантана? – Анацеа приподняла бровь. – Ты хотела что-то сказать?

Пальцы Кантаны, наконец, юркнули вверх по скатерти и обхватили рукоять ножа, а лицо ожило. Холодное лезвие со скрипом скользнуло по фарфору, надрезав куриную грудку.

– Дурно уж очень стало, – пропела девушка, пытаясь изобразить улыбку. – Голова закружилась.

– Бывает, Кантана, – протянула Анацеа, с осуждением поглядывая в тарелку дочери. – А в особенности, с теми, кто ограничивает себя в еде.

– Может быть, не стоит мне завтра идти в Наставню? – глаза Кантаны загорелись, как и прежде, и Миа, наконец, почувствовала облегчение. – Упаду ещё ненароком.

– От кровной связи ещё никто не умирал, – строго проговорила Анацеа. – Попей отвара. Зейдана снимет тебе боль, когда вернётся с заседания жреческого актива. Даже думать тебе о прогулах запрещаю!

– Ну, мама, – выдохнула Кантана жалобно. – Когда я пропускала занятия в последний раз? Разве наставницы жаловались на меня?

– Я сказала – нет, – отрезала Анацеа. – Завтра ты ведёшь Мию на занятия. Девочка не справится в новой обстановке без тебя.

– Но я не смогу помочь ей, – пропела Кантана, – ведь в арифметике и геометрии я не сильна.

– Прекращай ломать комедию, дочь, – Анацеа постучала рукоятью ножа по столу. Лязг столовых приборов накалил воздух, пахнущий воском и жареным мясом. – Как я сказала, так и будет!

– Кто б сомневался, – прошептала Миа едва слышно.

Сзади хлопнула дверь. Потоки уличного воздуха снова ворвались в столовую и змеями побежали по спине. Чьи-то шаги прошаркали по доскам. Спустя мгновение, в проёме показался Нери: всклокоченный и запыхавшийся.

– Моё почтение, – поздоровался он.

Миа не без ехидства отметила, что в приспособленчестве товарищ преуспел. Даже научился говорить по-местному, как будто всю жизнь на Девятом Холме прожил. Может, оно и к лучшему, если будет в меру. Лишь бы не начал пахнуть рыбой, потом и перегаром, как местные мужские особи.

– Нери, – с надеждой и непонятной нежностью выдавила Кантана, и ревность снова забилась у Мии под ложечкой. – Ты рано сегодня.

– Кажется, мне придётся менять работу, – пояснил парень, разведя руками.

– Приветствую, Нери, – отозвалась Анацеа. – Мой руки и садись обедать. Да поскорее: я должна сообщить вам важную вещь.

Пробежав через столовую, Нери юркнул на кухню. Пламя одиноких свеч встрепенулось и заискрилось от сквозняка.

– Что-то случилось, мама? – Кантана взволнованно приподняла бровь.

– Случилось, – Анацеа кивнула. – И, боюсь, это куда серьёзнее, чем предполагалось. Я хочу, чтобы вы знали всё. Прежде всего, это нужно для того, чтобы вы могли себя защитить.

– Недуг Пропасти? – выкрикнула Миа внезапно.

– Откуда тебе это известно, Миа? – насторожилась прародительница клана.

Миа робко подняла глаза. Страх сдавил грудь. Нужно было срочно что-то придумать и преподнести так, чтобы Анацеа ничего не заподозрила.

– Когда мы с Зейданой ходили в одёжную лавку, – нашлась она, – покупательницы говорили между собой о недуге. Я подслушала разговор краем уха, не более того.

– Что именно ты слышала?

– То, что Пропасть заражена полностью, – соврала Миа, удивляясь, как легко даётся ей ложь.

– Пропасть заражена?! – воскликнула Кантана, снова роняя приборы. Глаза девушки округлились и взволнованно заблестели, как два агата. – Полностью?!

– Да, это верная информация, – подтвердила Анацеа. – А почему это тебя так взволновало, Кантана?

– Элатар, – сорвалось с губ девушки. – Он там…

– Прошу тебя, Кантана, – Анацеа надменно сжала рот. – Не произноси его имя при мне. Для нас Элатара больше не существует. И это – не моя прихоть: Покровители повелели так.

– Ты сама-то веришь в то, что говоришь?!

– Не дерзи матери, – спокойно отреагировала Анацеа. – И не пререкайся без надобности.

Нери ворвался в столовую из кухни, растирая ладони полотенцем. Помявшись, он опустился на стул рядом с Мией. Помощницы по хозяйству тут же засуетились вокруг, наполняя его тарелку яствами. Снова запахло острым соусом и жареным картофелем, и Миа невольно облизнулась. Она съела свою порцию ещё пять минут назад.

– Он же мой брат, мама! – выкрикнула Кантана. – И я люблю и принимаю его таким, какой он есть! Предлагаешь мне от него отказаться?!

– Прекращай, Кантана, – отрезала Анацеа. – Можешь вспоминать предателя сколько угодно, но не подавая голоса и не в моём присутствии. Я очень прошу тебя. Не время ругаться за обедом.

Разъярённо выдохнув, Кантана сцепила ладони в замок. Воланы платья подпрыгнули на плечах. На тыльных поверхностях кистей обозначились белые пятна.

– В общем-то, тему уже огласили, – поспешила залатать брешь Анацеа. – Это секретная информация, но утаивать её более не имеет смысла. Особенно от родных и близких. Недуг наступает, дети. Зараза захватила всю Пропасть. Жрецы говорили и о сомнительных случаях наверху, но подтверждений этому пока нет. Что бы там ни произошло, я хочу, чтобы вы берегли себя.

– Неужели, тот самый недуг Пропасти? – поспешил уточнить Нери. Как во сне Миа заметила, что пальцы парня задрожали. – На рынке только о нём и говорят.

– Совершенно верно, – подтвердила Анацеа.

– И как уберечься от беды? – Нери пожал плечом так, словно проблема вовсе не волновала его, но вилка, мелко клацающая о край блюда, выдавала волнение. – Ведь, как я понял, средства от недуга нет?

Миа с пренебрежением фыркнула. Похоже, Нери уже успел заучить местный глоссарий. По крайней мере, ляпов в терминологии не допускает. Не то, что она.

– Средство одно. Не разговаривайте с заражёнными, даже если они попросят вашей помощи, – пояснила Анацеа. – Бегите прочь. Помогать им – компетенция жрецов, а не ваша.

– А как мы определим, заражён ли человек? – поинтересовался Нери.

– Заражённый человек безумен, – пояснила Анацеа.

– Миа тоже иногда бывает безумной, – не к месту хохотнул Нери.

Миа рассерженно замахнулась и стукнула юношу по плечу. К её изумлению, парень никак не отреагировал на удар. Даже не дёрнулся. Это могло означать лишь одно: его мысли где-то далеко, и он – вместе с ними. И хорошо, если думы Нери занимает недуг…

– Заражённого можно отличить по коже, – продолжала Анацеа. – Она покрыта струпьями и язвами. Если недуг хватил человека недавно – пятнами и сыпью. Увидите что-то подобное – срочно уходите прочь. Вероятность получить недуг слишком велика. К сожалению, он всегда…

– Заканчивается смертью? – подхватил Нери.

Анацеа молча кивнула.

– Все, кто заразился, ушли к Покровителям.

– А что же жрицы? – встряла Кантана. – Или работают плохо?

– Их силы на исходе, дочь, – с сожалением проговорила Анацеа. – Неужели не видишь, в каком состоянии возвращается домой твоя старшая сестра? Жрицы не успевают восполнять энергию, и даже эгрегор жреческого актива уже не может полноценно восстановить их потоки. Самые сильные из них могут лишь наложить защиту на здоровых. На некоторое время. Не более того.

– Но должен же быть выход, – Кантана заёрзала на стуле.

– Да, – согласился Нери. – Если всё действительно обстоит так, дела плохи. Так недуг и весь город может выкосить.

– Именно поэтому я так настаиваю на скорейшем обучении Мии, – Анацеа посмотрела на Мию. – Изначально у нас были опасения относительно таланта Длани, и немного другие планы на неё. Но сейчас она – единственная, кто может нам помочь обезопасить город.

Миа вздрогнула, ошарашенная внезапным заявлением. Вот это новости! Ещё одного сеанса бесполезного прессинга со стороны трёх барышень из Совета она не вынесет! Одной госпожи Бессамори хватает с лихвой! Краем глаза Миа заметила, что Кантану тоже затрясло. Пытаясь привести её в чувство, она похлопала девушку по коленке под столом.

– И как? – опомнилась Кантана, получив удар. – Как Миа может помочь городу? Встанет на главной площади, и порталы будет открывать, будто безумная?

– Наш крайний вариант – укрепить печати над Пропастью, запретив дозорным спускаться туда, и изолировать заражённых из города в безопасном месте, – ответила Анацеа. – Там, куда можно добраться лишь посредством портала. Недуг, к сожалению, не дремлет. Поэтому Миа должна обучиться в кратчайшие сроки.

Миа вцепилась в сидение стула. Холодок зазвенел под ложечкой. Неприятное предчувствие засело в голове туманным скопищем навязчивых мыслей.

– Я не смогу, – простонала она, откидываясь на спинку. Дерево застонало, приняв удар.

– Ты обязана, Миа Бордон, – Анацеа склонила голову. – Это – твоя миссия перед лицом избранных и Покровителей. Миссия Длани. Сейчас я понимаю, что тебя ждали столько лет именно для этого.

Миа едва удержалась, чтобы не заплакать. Свечи поплыли перед глазами, смешиваясь в световой клубок. Руки на мгновение онемели, потеряв чувствительность.

– А если мой дар так и не откроется?! – выдавила она через силу.

– Он уже открыт. Нужно просто его простимулировать, – объяснила Анацеа. – Тиарэ поможет тебе. Завтра после Наставни мы поедем на Совет, и обещаю, что после этого ты не узнаешь себя.

Звучала фраза обнадёживающе. По меньшей мере, так, словно Анацеа и её странные подружки хотят превратить её в лягушку. Миа едва удержалась, чтобы не фыркнуть.

– Послушайте, – вмешался Нери. – Может быть, не нужно так сразу? Моя сестра очень напугана. Она никогда не думала, что её ждёт такая судьба.

Миа позволила себе сделать вдох облегчения. Благодарность разлилась по венам парным молоком. Даже последний идиот поймёт, чем может закончиться самодеятельность прародительницы клана. Под ударом теперь не только их с Нери благополучие, но и жизнь Кантаны. Слишком далеко они зашли в своей лжи. Но был ли иной выход?

– Нери, – Анацеа сдержанно улыбнулась. Мороз пробрал кожу от этой крокодильей ухмылки. – Твоя сестра – Длань Покровителей. Самая могущественная колдунья из живущих ныне. Да ещё и с двумя потоками – редкость неимоверная. Покровители лично благословили её на свершения. Ты должен гордиться ею.

– Я и так горжусь, – выпалил Нери, скребя по тарелке вилкой. – Просто, может лучше подождать со всем этим? Время само раскроет её потенциал.

– Нери прав, – поддакнула Кантана. Лицо девушки сделалось бледным и обескровленным, интонации голоса словно потеряли жизнь. И, безусловно, Миа знала, из-за чего это произошло.

– Я хотела бы думать, как вы, – заметила Анацеа. – Но, увы, мешает одно. У нас совершенно нет времени из-за недуга. Дар Мии может понадобиться нам в любую секунду.

Анацеа сложила свои тарелки и столовые приборы в стопку и поднялась из-за стола.

– Ничего не бойся, Миа, – проговорила она, проходя мимо девушки, настолько ободряюще, насколько могла. – Ты справишься.

Загорелая рука скользнула по плечу девушки. Оранжевое одеяние мелькнуло в тени гостиной, огоньком взметнулось по лестнице и погасло.

Когда запах духов Анацеа развеялся, а её шаги затихли, Миа с остервенением бросила вилку на скатерть.

– Всем понятно, в какой мы дыре?! – вскрикнула она.

– Может быть, не всё так плохо, – попыталась успокоить её Кантана, но особого оптимизма её лицо не выражало.

– Не так плохо, говоришь?! – взвинтилась Миа. – Может быть, мне напомнить, кто Длань на самом деле, и откуда мы тут взялись?! Всё вот-вот всплывёт! А под ударом – я!

– Миа, – попытался осадить девушку Нери, – если будешь так кричать, то всё раскроется прямо сейчас. Надо просто подумать, что делать дальше.

– Так соображай, – Миа едва не плакала. Обида и злость пробирали до костей. – Ты же у нас претендуешь на титул самого головастого!

– Бежать, – подсказала Кантана. Лицо девушки неожиданно стало серьёзным и спокойным. – Мы смоемся с Девятого Холма.

– Кантана, что ты такое говоришь?! – встрял Нери.

– Я знаю человека, который может помочь, – пояснила Кантана. – И у меня есть немного денег, чтобы заплатить за услугу. Мы скроемся там, куда они никогда не сунутся.

– Да, мы можем бежать, – высказался Нери, – но если с нами убежишь ты, то выдашь себя одним этим поступком. Я просто хочу, чтобы ты отдавала себе отчёт. Ведь вернуться после побега ты уже не сможешь. Подумай, сумеешь ли ты жить в бегах, потеряв всё, что имеешь сейчас. Ты не должна ничем жертвовать из-за нас.

Кантана замерла на мгновение и отвела взгляд.

– Но я не могу оставить вас одних, – они развела руками. – Потому что с нами будет ещё один человек. Элатар. Я не допущу, чтобы он отправился к Покровителям из-за недуга!

– Элатар? – фыркнула Миа. – И как ты собралась доставать его из Пропасти? Ты сама говорила, что туда нет хода никому, кроме дозорных.

– Я найду способ, – Кантана таинственно улыбнулась.

8

Лохматое покрывало сумерек укутало Девятый Холм. Обхватило крыши, протиснулось в щели между домами, расстелилось по щебёнке дорог. Взъерошенные кусты пропитались густой дымкой, приняв облик неведомых животных. Иллюзорные медведи, волки и драконы расставляли когти и выгибали спины, готовые в любой момент атаковать случайную добычу.

На западе дотлевал, сжигая контуры деревьев, ноябрьский закат: пронзительно-оранжевая линия с красной окантовкой. Окна домов светились чистым пламенем, отражая последние всполохи уходящего солнца.

Вечерние тропинки Девятого Холма хранили запах хрустящей хлебной корочки, дорожной пыли и табака. Фонарщики суетились у обочин, разжигая пламя в колпаках уличных фонарей. Становилось холодно: даже шерстяной кардиган не спасал от морозной свежести межсезонья. Венена натянула капюшон и поёжилась. Яся, уловив её движение, тёплым воротником легла на шею. Верная товарка прекрасно чувствовала все желания девушки и никогда не давала ей простудиться. Девушка подозревала, что это – её давняя и бесконечная благодарность за спасение. Кто бы мог подумать, что истерзанный хорёк, которого она подобрала четыре года назад ради того, чтобы сдать на воротник, станет её единственным другом?

Поток уставших рабочих тянулся сквозь опустевшую рыночную площадь к выходу из центральной части города. В окнах старых построек, что выстроились за оградой рынка, вспыхивали точки свечей, расчерчивая непроглядную черноту проёмов огнём. Знакомо до боли. Каждый вечер здесь похож на предыдущий.

Венена всегда бывала здесь в это время, в этот день недели. Те, кому было нужно, знали об этом; кому нет – догадывались, но молчали. Хотя, толку от их молчания не было: официально Венена не делала ничего противозаконного. Просто выполняла грязную работу, на которую не каждый решится сам. Достать редкие травы, камни, фолианты и оружие там, куда никто не сунется – без проблем! Правда, иногда Венену просили об одолжениях, противоречащих Положениям. Если заказчик был готов хорошо платить, она назначала ему встречу в другом месте. В лесу, на самой окраине Девятого Холма, в замусоренных недрах рабочего квартала, у Башни…

Венена прекрасно понимала, как рискует, но ничего не могла поделать с собой. Жажда наживы за семь страшных лет стала для неё настоящим дурманом. Сетью, из которой невозможно выпутаться. Даже когда денег хватало с лихвой, душа настойчиво требовала ещё. Это походило на навязчивую идею. На помешательство, справиться с которым не хватало сил и духа. Червячок тревоги, что грыз ходы под рёбрами в голодные годы, не покинул Венену, даже когда она встала на ноги. И регулярно напоминал о себе, требуя подпитки. Именно поэтому она продолжала выходить сюда неделю за неделей. Год за годом. Здесь, на пустой рыночной площади, в тени складских крыш, она ждала очередных грязных поручений. И лишь когда заказ был завершён, работа – выполнена, и карманы тяжелели от монет, червячок успокаивался и позволял снова спать спокойно. Даже несколько ночей сряду. Потом зловещий цикл начинался заново.

Последние рабочие скрылись за воротами, и площадь опустела. Голые прилавки и тенты в полумраке выглядели сиротливо и печально. Казалось, словно на Сердце Земли опустилось, расставив когти, второе Возмездие. Тишина пахла свежестью, лёгким морозом и ветром. Колючий от измороси воздух прошёлся по щекам, тронул отстрочку капюшона и застыл на ресницах.

Венена взглянула на подсвеченные пламенем часы над площадью. Почти десять. Время позднего семейного ужина и вечерних сказок. Но не для неё. В её жизни никогда не было ни первого, ни второго. Ещё два часа на морозе – и можно идти домой. После полуночи Девятый Холм вымирал, и ловить здесь было нечего.

Словно вторя её мыслям, сзади раздался шорох шагов.

Венена застыла, вслушиваясь в тишину. Лёгкая поступь. Видимо, приближается молодая женщина. Значит, скорее всего, стандартный заказ на травы, вызывающие выкидыш. Многие из заказчиц боялись родить дочь, некоторые – не слишком удачно гуляли от мужей. Один раз за волшебной смесью даже приходила непосвящённая! Венена не выдала её, но прознала имя несчастной и записала в блокнот. Нужно всегда иметь запасные варианты: вдруг год выдастся неурожайным, или заказы поступать перестанут.

Шорох приближался. Венена слышала даже шелест подола, сопровождающий каждый шаг, только по-прежнему не осмеливалась обернуться. Вдруг это не по её душу? Лишний раз светиться – себя подводить. Уж лучше прикинуться припоздавшей торговкой.

Шаги затихли, остановившись точно сзади. Холод, как и обычно, прокрался по спине и сомкнул руки на горле. Но Яся по-прежнему спокойно лежала на шее: значит, посетитель не несёт угрозы. На Ясю можно было полагаться.

– Венена Окто? – знакомый голос стрельнул в плечо.

– Пароль? – бесстрастно отозвалась Венена.

– Холмов всего девять, – последовал ответ.

– Я слушаю, – Венена снисходительно развернулась.

За спиной возникла женская фигура в пышном тёмном платье и плаще. Судя по фасону одежды – непосвящённая. Заказчица закрывала лицо капюшоном, придерживая его у подбородка. Пряди чёрных волос выбивались наружу, развеваясь на ветру.

– Есть люди, которым нужно бежать, – проговорила гостья. – Куда угодно. Лишь бы их больше не видели на Девятом Холме.

Миграция. Всё понятно. Заказы на такие услуги поступают нечасто, но они очень прибыльны. Мало кому хочется ехать на чужие земли и утрясать вопросы хартий и жилья самостоятельно. Особенно на враждебный Первый Холм. Путёвка туда была самой дорогой по тарифам Окто.

– Сколько их? – с нетерпением отрезала девушка, предвкушая большой куш.

– Трое, – выговорила тень, ещё сильнее опуская капюшон.

– Три недели ожидания, – констатировала Венена мрачно. – Мне нужно будет всё уладить, чтобы миграция была легальной.

– Не пойдёт, – незнакомка мотнула головой. – Как можно быстрее. Как вариант – этой ночью.

– Ишь, чего захотела! Это будет очень дорого стоить, – Венена усмехнулась в темноте. – Такие дела сразу не делаются.

– Я согласна на любую цену! И даже на предоплату.

– Могу предложить только Первый Холм. Кое-кто на днях отказался от хартии, – Венена старалась говорить сдержанно. – Сдрейфили к врагам соваться. Хартия замечательная, на неограниченное количество лиц. Но это влетит вам в копеечку.

– У меня найдутся деньги. Только это не всё, – заказчица замялась. – Будет ещё одна просьба.

– Что ещё?

Тишина застыла в морозном воздухе. Лишь отдалённый шелест ветвей напоминал о том, что время не остановилось. Заказчица отвернулась, собираясь с мыслями. Они все боятся спрашивать. Венена настолько привыкла к этому, что даже не испытывала раздражения.

– Сможешь спуститься в Пропасть, Венена Окто? – проговорила девушка наконец.

– Это ещё зачем? – Венена возмущённо фыркнула. Вот уж просьба так просьба! Разряд экстраординарных, так точно! Уж о таком её никто и никогда не просил.

– Я хочу спасти своего брата от недуга, – пояснила девушка. – И помочь ему скрыться. Его сослали три дня назад.

– Я могу без проблем решить ваш вопрос с миграцией в ближайшие дни, – пояснила Венена. – Конечно, если ты хорошо мне заплатишь. Только вот в Пропасть лезь сама или оставь эту бесперспективную затею. Где я только ни маралась, но там – не хочу.

– Струсила? – фигурка дерзко подбоченилась. – Не говори тогда, что можешь всё!

– Лишние проблемы не нужны мне, да и тебе, малышка Бессамори, – Венена снова улыбнулась, на этот раз более дружелюбно. – Можешь снять свой капюшон.

Глава 5
Откровение

1

Утреннее солнце подпалило деревья на горизонте. Распущенные пальцы крон слились с заревом за стеной высоток. В отличие от подавляющего большинства сотрудников факультета пространственных трансформаций, Аарон 865 любил утро. Равно как и панорамные окна своего кабинета, предоставляющие право любоваться просыпающимся городом с высоты.

А особенно чудесно утро, когда в ближайших перспективах маячит долгожданная экспедиция. Прекрасно осознавать, что годы усердного обивания порогов не прошли даром! Аарон задумчиво водил карандашом по карте планеты, очерчивая разрешённый маршрут. Даже если результаты поездки не будут обнадёживающими, то…

– Извините за опоздание, – прервал его размышления уверенный мужской голос.

Крупная тень накрыла Аарона, защитив от утреннего света. Пахнуло ароматом дорогой парфюмерной воды. Прекрасно! Долгожданный гость всё-таки явился. Значит, этот выпендрёжник Шале зря сетовал на то, что отец всегда занят и не соизволит почтить вниманием какого-то там декана.

– Доброе утро, – Аарон вскинул голову.

Собеседник сдержанно кивнул в знак приветствия: очень крупный мужчина представительного вида с зализанной набок, седеющей чёлкой и едва заметными проплешинами на висках. Несомненно, это был он – знаменитый отец самого беспринципного пре-имаго на факультете. Удивительно скромное поведение для особи подобного статуса!

– Я вызвал вас сюда, уважаемый Вячеслав 3759, – глазки Аарона сощурились за стёклами стариковских очков, – чтобы обсудить с вами поведение и провинности вашего сына.

– Я уже в курсе, – мужчина опустился в кресло напротив стола декана. Он придерживал полы пиджака, что расходились над внушительным животом. – Проинформировали по месту работы.

Аарон вгляделся в собеседника. Явно избалован жизнью, но уж точно приятнее, чем скандальный сынок. Да и права качать, похоже, не собирается. Интересно, почему Шале так его боится? Неужели опасается, что папаша урежет поток финансовых единиц на карманные расходы?

– Так значит, вы уже беседовали с сыном? – поинтересовался Аарон с живым любопытством.

– Конечно, – ответил Вячеслав так, словно наказывать сына давно для него привычным занятием. – Шале получил по первое число. Нужно было суметь так качественно опорочить моё доброе имя. Мальчик ещё глуп и очень неразборчив. Должно быть, в этом есть и моё упущение, но все такими были в той или иной мере… Не понимает Шале, что женские пре-имаго интересуются не его человеческими качествами, а моим статусом.

Началось! Аарон недовольно сдвинул брови и принялся крутить в ладони пережиток прошлого – карандаш с углеродным грифелем. Упоминание статусов и регалий по необъяснимой причине раздражало его. Как и выпендрёж. В этот момент его одолевало непреодолимое желание всадить ручку в глаз собеседнику лишь за то, что он осмелился подняться выше него по лестнице общественной иерархии. Но Аарон никогда не признался бы в этом, даже самому себе.

– Вы в курсе мораториев, что были наложены на Шале? – спросил он в конце концов, отложив многострадальный пишущий предмет.

– Да. И будьте уверены, что я полностью разделяю ваше мнение. Шале давно пора следить за здоровьем и весом. Мораторий – очень хорошая причина для этого.

– Прекрасно, – Аарон с одобрением ухмыльнулся. – Надеюсь, что мальчик не повторит больше ошибок и станет достойным элементом общества.

– Я делаю всё для того, чтобы Шале мог полноправно продолжить дело моего прадеда, – отозвался Вячеслав. – Должен же я буду на кого-то надеяться, когда силы меня покинут и возраст подойдёт к пенсионному. И именно поэтому я пришёл к вам с конструктивным и взаимовыгодным предложением. Выслушаете?

Предложение. Как много в этом звуке. Похоже, собрался скостить провинность сыночка. Как будто бы, факультет имеет отношение к службе назначения наказаний. Долг деканата – лишь исполнять их, согласно рекомендациям. Многие пытались избавиться от провинности, не имея представления о системе. Не вышло. И финансовые единицы здесь ничего не решат.

– Ну, – Аарон изобразил заинтересованность.

– Я слышал, что ваш факультет собирает экспедицию в запределье, – Вячеслав сощурился.

Кажется, пронесло. И то хорошо. Меньше недоговорок – мешьне скандалов. Вот только с чего бы преуспевающему бизнесмену интересоваться научными изысканиями факультета?

– Да, – подтвердил Аарон, – на Мёртвый Континент. Цели у нас чисто научные, не думаю, что вам они будут интересны.

– Я не о том. С вами отправляются студенты-соискатели…

– Это замечательная практика для них, – Аарон напрягся, пытаясь вычислить тайные мотивы собеседника. – Многие из наших соискателей – будущие сотрудники факультета и сопряжённых лабораторий. И полученный опыт им очень пригодится для последующей научной деятельности. Поверьте, не каждый из наших преподавателей может похвастаться визитом на Мёртвый Континент. А выбить разрешение и маршрут…

– Спрошу напрямую, – перебил Вячеслав. – Может ли мой Шале отправиться в экспедицию в их числе? Как соискатель?

Аарон проглотил возмущение. Шале едва набирал шестидесятки по большинству предметов. Для того чтобы студент мог подать свою кандидатуру в соискатели, требовался средний балл не ниже девяноста пяти. И даже в этом случае – не факт, что одобрят. Вспомнить, хотя бы, прошлогоднюю историю с Нери 42, который, имея самый высокий средний балл по факультету, не прошёл отбор по прихоти шишки из ректората. Якобы, кредитная история его семьи нечиста была.

– Боюсь, что его баллы не позволяют ему войти в число соискателей, – Аарон с деланным разочарованием развёл руками. Шале в числе соискателей ему уж точно не хотелось видеть. – Даже если я дам добро, ректорат зарежет его с такими баллами.

– Вы думаете, я пошёл бы к вам, не добившись одобрения ректората? – Вячеслав глуповато улыбнулся. – Сам учился здесь, знаю, что к чему. Дело сейчас только за вами. Выше – проблема уже два дня как решена.

– А если я откажусь? Проку-то мне от соискателя с такими показателями?!

– Я же сказал, что предложение взаимовыгодное, – отметил Вячеслав. – Факультет довольно беден, чтобы организовывать своим сотрудникам такую роскошь. Я мог бы оказать безвозмездную спонсорскую помощь. Но только при условии, что Шале войдёт в состав экспедиции.

– И зачем это вам? Шале, насколько мне помнится, никогда не рвался к науке. Да и желанием хватать высшие баллы не страдал.

– Как раз за тем, – пояснил Вячеслав, – что моему трудному ребёнку необходима дисциплина. Воспитание. Моё упущение, что не могу уделять ему должное количество времени, но есть-то нам тоже нужно. Если я брошу дело, труды моих предков полетят коту под хвост. А парням в таком возрасте нужна закалка. Твёрдая рука, чтобы вырасти мужчиной, а не тряпкой. И пища для ума, чтобы к зрелому возрасту знать, что к чему. И одной матери тут не управиться, в чём мы и убедились на днях.

– Я думаю, что это не слишком хороший способ воспитания для пре-имаго, отбившегося от рук, – признался Аарон. – Условия, в которых нам приходится работать, подчас жестоки. Не каждый здоровяк без поломок выдержит такое.

– Просто подумайте, – попытался переубедить его Вячеслав. – Все фанансовые затраты, которые не сможет покрыть факультет, я возьму на себя и оплачу их за счёт своей компании.

– Я обсужу это со своими сотрудниками, – Аарон участливо кивнул. Предложение казалось очень уместным и заманчивым, но слишком уж гладким. До подозрительности. В мире Аарона не бывало так, чтобы решение проблемы падало на голову само собой, особенно когда дело казалось финансовых единиц. Но взять в команду оболдуя казалось куда меньшей затратой, нежели истязать факультет и сотрудников кредитами.

– Дайте мне знать, если согласитесь, – Вячеслав поднялся со своего места и снова запахнул расползающийся на животе пиджак.