Текст книги "Тринадцатый час. Трилогия"

ГЛАВА 24

Комнат было много. Больше, чем у Егора. Все они казались одинаковыми: стены-деревья, множество зелени, рыжеволосые люди, которые всё время пытались о чем-то спросить Тирука. Некоторые даже хватали его за руки, пытаясь остановить. Но воин, не глядя на них, быстро пробегал от одной двери к другой. Хотя, это были даже не двери, а ветви, закрывавшие проход.

Чтобы не потеряться, друзья крепко обхватили друг друга за запястья.

Не задерживаясь ни в одной Комнате, Тирук неожиданно остановился. Всего на миг он взглянул на женщину, которая уютно сидела, поджав ноги, в зеленом кресле и перебирала орехи. Взглянул – и замер в нерешительности. Это была Комната, в которой Тирук увидел свою мать.

Немного поколебавшись, воин сильно сжал Егоркину руку.

– Идем, – сурово сказал он и отвернулся от женщины, – это просто мои воспоминания…

– Погоди, сынок, не уходи, – раздался за их спинами тихий голос. Он был наполнен такой нежностью и такой болью, что сердце Егора сжалось в груди. – Дай обнять тебя еще хоть раз…

Тирук не мог сделать и шагу. Сибирь подошла к нему, заглянула в глаза, погладила по лицу.

– Ты моя память, – печально улыбнулась она, – но еще никогда ты не был таким реальным, как сейчас…

Тирук стоял неподвижно, он боялся дать волю чувствам. Только слезинки из его изумрудных глаз одна за другой капали на руки матери. Женщина обняла мальчика, расплакалась.

– Ты совсем такой, каким был дома… Ну что же ты молчишь, мой славный воин?

Тирук не выдержал. Он крепко прижал к себе маму и прошептал:

– Мамочка, зачем ты ушла? Я так скучаю по тебе, моя родная! Как же мы без тебя? – плакал мальчик, уткнувшись в ее рыжие волосы. – Я не хочу возвращаться в мир, где тебя нет!

– Вот и я не смогла без тебя, Тирук! Ты уж прости, сынок, только мне нет пути назад…

Вдруг женщина посмотрела на Егора.

– Что это за мальчик с тобой? – удивилась Сибирь. – Я его не помню!

– Это Егор, мой друг, – ответил воин. – Он вытащил меня с Берега Без Времени.

Но Егорка не слышал этих слов. Он стоял, нахмурив брови. В сердце закрались сомнения. «Что-то здесь не так! – думал мальчик. – Но вот что?»

Он перебирал в голове все Комнаты, которые они прошли, и всех людей, которые им встретились. Чем-то эта женщина отличалась от них! Только Егор никак не мог понять, чем именно. «Думай, думай, – повторял он сам себе. – Что же с ней не так? Тирук слишком взволнован, он ничего не соображает!»

Мальчишка оглядывался по сторонам в поисках подсказки. Ничего необычного, если можно так сказать о Комнатах Памяти. Посмотрел на мать Тирука.

Смутная догадка легким перышком коснулась его ума. Он стоял молча, не двигаясь, боясь спугнуть промелькнувшую мысль. Егор знал, что нужно назвать ее по имени, пока мысль не затерялась среди других или совсем не забылась! Одно только слово!

Мальчик всегда так делал, когда пытался вспомнить, что ему приснилось. Стоит только назвать вслух какой-нибудь предмет из сновидения, и – бинго! – весь сон как на ладони.

– Есть! – обрадовался он. – Часы!

Егорка ухватился за слово, как за конец шерстяной нити, торчащей из корзины со спутанным вязанием. Теперь осталось вытянуть ее и смотать в свой клубочек.

«Часы… Мама… – тянул ниточку Егор. – Часы… На шее… А у остальных… Не было… А у мамы есть часы… У Тирука часы, потому что он настоящий… Не из памяти… Значит, и мама его…»

Егор, наконец, понял, что происходит. Интуиция его не обманула.

– Тирук, – сказал мальчик, еле сдерживая радость, – мне кажется, это твоя настоящая мама.

– Ты что, забыл? Это Комнаты Памяти! Здесь могут быть только мои воспоминания! – резко ответил воин.

Тирук сердился больше на себя, чем на Егора. Всё потому, что он позволил себе разговаривать с образом из своей памяти, как с живым человеком, и дал волю чувствам.

– У воспоминаний нет часов, – медленно, делая паузы после каждого слова, проговорил Егор.

Наступила тишина. Тирук молча смотрел на Егора. Взгляд его, сперва холодный и недоверчивый, стал растерянным. В глазах затеплилась надежда. Мальчик оглянулся на мать, боясь поверить чуду. Она, не сводя заплаканных глаз с сына, медленно потянула за цепочку на его шее и вытащила серебряные часы. Второй рукой она взяла свои часы, протянула их воину.

– Этого не может быть, – прошептал Тирук. – Ведь у каждого свои Комнаты Памяти!

– А если ваши воспоминания совпали? – настаивал Егор. Теперь он был на тысячу процентов уверен в своей правоте. – В эту Комнату ушла твоя мама, потому что здесь она была счастлива. И в эту же Комнату попал ты, потому что вспоминал ее! Я всё пытался понять, что же здесь не так, – и понял! – ни у кого в Комнатах Памяти не было часов! А у тебя часы, потому что ты – это ты настоящий, а не чье-то воспоминание. И у мамы твоей часы есть! Она тебя тоже приняла за свое воспоминание. И поэтому так удивилась, увидев меня. Ведь твоя мама меня никогда не знала, значит, я не должен быть в ее Комнате!

– А ведь я чуть не прошел мимо, – испугался Тирук. – Мамочка, это действительно ты? – не верил своим глазам мальчик.

– Да, – обняла его мать и снова расплакалась, но уже от счастья.

Паук вылез из кармана и уколол Егора в щеку.

– Нам пора, – напомнил Егор. – Только в чью Комнату мы теперь попадем?

Этот вопрос заставил задуматься всех троих. А если теперь, после этой счастливой встречи, они никогда не смогут выбраться из Комнат Памяти? Что ждет их за дверью?

Не произнося больше ни слова, Тирук, Сибирь и Егор шагнули в следующую Комнату…

Егор открыл глаза. Перед ним – большое зеркало в деревянной раме. На стенах – обои в мелкий горошек, выцветшие от времени. С потолка на кривом проводе свисает лампа. Окон нет…

– Скорее! – крикнул Егор. – Это последняя Комната! Надо выбираться из нее как можно быстрее!

Тирук и Сибирь с недоумением посмотрели на мальчика, торопливо писавшего на старом зеркале буквы. Им казалось, что причин для волнения нет. Разве что лампа мигает.

С потолка мелкой крошкой посыпалась штукатурка.

– Не смотрите наверх, – предупредил Егор. – Сейчас некогда объяснять, всё потом расскажу!

Что произойдет в Комнате дальше, он прекрасно знал. Поэтому без лишних слов собрал всех в кучу и толкнул в зеркало.

ГЛАВА 25

Старик неподвижно стоял у зеркальной льдины… Казалось, седых волос в его бороде прибавилось вдвое. С того момента, как Егор шагнул в зеркало, прошло совсем немного времени, но Килиот знал, что за это время могли пройти годы. Он с ужасом думал о том, сколько опасностей пришлось пережить мальчишкам! Может быть, прямо сейчас с ними происходит что-то ужасное!

Во-первых, эти страшные Комнаты Памяти, где всё не так, всё словно вывернуто наизнанку. Там можно встретить такое, что никогда не даст тебе вернуться обратно! Во-вторых, думал старик, Егор мог заблудиться на Берегу Без Времени. К тому же, туда часто прилетает Темный Горомах, а Килиот прекрасно понимал, чем это грозит незваным гостям…

Но вот ледяное зеркало заволновалось. Старик отступил на шаг. Чья-то фигура. Вторая. Третья…

Килиот глядит и не верит своим глазам! В комнату входит Егор, за ним Тирук. Третьей вошла в дом его жена – Сибирь.

Старик испугался, что рассудок покинул его голову. Может, всё это ему только снится? Он украдкой ущипнул себя. Женщина, заметив, рассмеялась:

– Это не сон, муж мой! Мы снова дома! – радостно воскликнула она.

Килиот, не сдерживая слез, обнимал жену и сына.

– Сибирь, тебе удалось вернуться из Комнат Памяти! Как такое возможно?

– Наши с Тируком воспоминания пересеклись в одной из Комнат, – ответила Сибирь. – Там мы и встретились! К счастью, следующая Комната была последней.

Всё это время Егор скромно стоял в стороне. Он искренне радовался за своего нового друга. Наверное, впервые в жизни он был счастлив счастьем других. Глядя на этих людей, мальчик вспомнил свою семью. Сейчас, после всех этих опасных приключений, он больше всего на свете хотел обнять родителей и маленького брата.

– Егор! – Мудрый Килиот подошел к мальчику, крепко прижал его к себе. – Ты вернул мне семью! Ты вернул мне жизнь! Скажи, что я могу сделать для тебя?

Егорке было приятно слышать такие слова. Он и сам, честно говоря, чувствовал себя героем! Щеки его порозовели, мальчик застенчиво опустил глаза и тихо сказал:

– Я бы хотел как можно скорее попасть домой.

– Ты прав, дружище! – светился от счастья Тирук. – Это лучшая награда!

– К сожалению, моя льдина не может выдержать частых переходов – она начинает таять. Поэтому тебе придется идти через лес к зеркалу на опушке. Это опасно. Тирук пойдет с тобой, – сказал мудрец.

– Отец, – улыбнулся Тирук, – Темный Горомах и Светлый Рубенскоф снова живут в мире и согласии! Нашему миру больше ничего не угрожает!

Килиот переводил взгляд с одного мальчика на другого, широко открывот удивления изумрудные глаза.

– Как вам это удалось?

– Победи зло в себе, и ты победишь зло вокруг себя, – улыбнулся воин. – Я всё расскажу тебе после, отец! А сейчас Егору действительно нужно идти. Мне кажется, я знаю, как отблагодарить моего друга, – хитро прищурился Тирук. – В этом нелегком путешествии рядом с ним был наш паук. Я думаю, будет несправедливо разлучить их теперь, когда всё самое страшное уже позади! Я прав, дружище?

У Егорки заблестели глаза! Он и мечтать не мог об этом! Ведь Тирук был совершенно прав, пройденные испытания так подружили мальчика и паука, что теперь оба с грустью думали о предстоящем расставании. Услышав, что речь идет о нем, паучок вылез из кармана на плечо и нетерпеливо забарабанил длинными лапками.

– Ты хочешь остаться с Егором? – спросил Килиот паука.

Тот радостно закачался вперед-назад.

– Я буду заботиться о нем, – пообещал мальчик.

– Верю, – ответил старик. Он снял с себя серебряные часы и протянул их Егору. – Они твои. С ними ты сможешь пройти через зеркало и вернуться домой. Прошу тебя, не заводи часы, когда они остановят свой ход. Теперь, когда нет надобности в паутине, мы сами сможем прокормить наших пауков и не будем приходить в ваши дома. Но если тебе понадобится помощь, ты знаешь, что делать. А сейчас нам пора прощаться.

– Я всё понял, Мудрый Килиот! – ответил Егор. – Благодарю. Прощайте.

Мать Тирука, Сибирь, подошла к мальчику. Она тоже была очень красива, как и мать Лату. Но красота ее была совсем не такой, как у Юмы. Сибирь словно светилась изнутри добротой и нежностью. Рядом с ней было спокойно и радостно. Хотелось стать лучше. Хотелось, чтобы мир стал лучше. Наверное, именно это имел в виду Тирук, говоря о теплоте души своей мамы. Сибирь обняла Егора и сказала тихо-тихо, чтобы кроме мальчика никто не услышал:

– Природа одарила меня теплотой души. За то, что ты сделал для моей семьи, я дарю тебе частичку этого тепла. Оно будет с тобой всегда, Егорушка.

«Егорушка, – подумал Егор, – моя мама меня так называет. Как давно я не слышал ее голоса…»

Сибирь прижала ладонь к груди мальчика, и Егор почувствовал, как что-то теплое и сильное наполнило его душу.

– Береги себя и береги тех, кого любишь. Они и есть твое счастье. Никогда не забывай этого! – Сибирь поцеловала его в щеку. – Прощай, герой!

– Прощайте, Сибирь, – улыбнулся Егор.

Мальчишки вышли из дома, не спеша пошли через лес к опушке. Навстречу им из-за деревьев выскочил счастливый Лату.

– Егор! Тирук! Вот это да! Как же я рад вас видеть!

Друзья крепко обнялись. По дороге мальчишки рассказали Лату обо всем, что с ними приключилось. И про Комнаты Памяти, и про Берег Без Времени, и про встречу со Светлым Рубенскофом, и про победу над Темным Горомахом.

Вот уже лес остался позади, ребята добрались до опушки. Они шли всё медленней и медленней, отдаляя минуту прощания. Всем троим стало грустно.

Лату и Тирук очень привязались к мальчику из Мира Науки. Егору тоже было тяжело оставлять друзей. Стоит ему сделать шаг в зеркало, и он больше никогда их не увидит…

– Знаете, парни, – сказал Егор, – что бы ни произошло со мной в этом мире, я рад, что оказался здесь! Я многое понял и многому научился. А еще я нашел двух отличных друзей!

– Отец сказал, что мы больше не будем приходить в ваш мир, – вздохнул Тирук. – Нашим паукам хватит еды и дома.

– Прощайте, телевизор и чипсы! – пошутил Лату, пряча за улыбкой слезы. Он был младше всех и думал, что мужчины не плачут. – Ты навсегда останешься нашим другом!

– Мы столько пережили вместе, и теперь неважно, кто в каком мире живет! Наша дружба не станет от этого меньше, правда, Егор? – спросил Тирук.

– Конечно, – ответил мальчик, стараясь казаться веселым. А сам незаметно прикусил изнутри щеку, чтобы не расплакаться. – Я никогда не забуду тебя и Лату! Прощайте!

Друзья обнялись крепко, по-мужски. Егор шагнул в зеркало. Тогда он еще не знал, что это не последняя их встреча. А пока… Пока мальчишки попрощались навсегда…

ГЛАВА 26

Самые хорошие осенние дни начинаются именно с такого утра. На небе ни облачка, ветер осторожно трогает красно-желтую листву на деревьях, солнце согревает остывшую за ночь землю. Утро наполняется звуками, как песочница малышами. Воробьи, собаки, машины! Теперь тишины не будет до позднего вечера.

Так здорово проснуться и вспомнить, что сегодня выходной! Не надо никуда бежать, собирать портфель и чистить обувь! Зато можно поваляться в теплой постели и помечтать.

Егор не торопился вставать. Он вспоминал сегодняшнюю ночь. Всё, что с ним случилось. Это было так странно, так необычно… За то время, что мальчишка был по ту сторону зеркала, он ужасно соскучился по дому!

Было слышно, как мама на кухне готовит завтрак, Никитка играет машинками, папа что-то чинит. Но Егор лежал с закрытыми глазами. Он наслаждался этими звуками – такими обычными и привычными. Этим утром они стали для него самыми лучшими на свете.

«Я дома», – подумал мальчик, и на лице сама собой появилась улыбка.

Он вдруг понял, что счастье может скрываться в простых вещах. Счастье в звуках дома. Счастье в привычном аромате завтрака. Счастье любить тех, кто любит тебя. Счастье жить с ними рядом. Егор никогда об этом не думал, но стоило ему столкнуться с опасностями, и главной наградой стало возвращение домой, к своей семье. Это новое чувство мягким теплом придавило грудь и не давало встать с кровати.

«А паучок? Вдруг я раздавил его ночью?»

Он вскочил на ноги, заглянул в карман рубашки – никого. Оглядел комнату – пусто. Егор стал шепотом звать паука. В углу кровати кто-то закопошился. Шатаясь, из-под одеяла вылез сонный зеленый паук. Он еле перебирал лапками, видимо, еще не привык к новому времени.

– Иди ко мне, Зеленка! – Егор протянул руку, и паучок медленно залез по ней на плечо.

– Да не сюда! В карман! Тебя никто не должен увидеть!

– Всем доброе утро! – Егорка перепрыгнул через пару ступеней и громко приземлился на пол. – Как же я рад всех вас видеть!

Мама с папой переглянулись. Давненько они не слышали от старшего сына таких слов! Последнее время он все чаще с ними спорил. Даже Никитка на минуту оторвал от тарелки с оладушками свое перемазанное сметаной лицо.

– Доброе утро! – в один голос ответили родители.

Мама подошла к Егорке и обняла его. Но вдруг радость на ее лице сменилась ужасом! Она отскочила от мальчика, замахала руками и спряталась за отца.

– Паук… – еле проговорила мама.

Кстати, больше всего на свете мама боялась именно пауков. Даже маленьких. Чего уж говорить о больших и мохнатых…

– Мам, это Зелёнка! – как можно мягче сказал Егор. – Можно он будет жить у нас?

Отец подошел поближе и нагнулся к Егоркиному плечу.

– Ого! Где ты его нашел?

– Вчера вечером на пауковом дереве, – ответил Егор. – «И ведь не соврал!» – сам себе удивился мальчишка.

– На чем? – переспросила мама. Она уже почти могла говорить.

Егор показал на деревце, освещенное ярким утренним солнцем.

– Это пауковое дерево. Я узнал, как оно называется!

– Это хорошо, но что мы будем делать с ним? – папа ткнул пальцем в паука. Зелёнка ухватился двумя передними лапками за папин палец и потряс его в знак приветствия.

– Ты когда-нибудь видела такое? – обернулся отец к маме.

– Никогда, – призналась мама и подошла чуть ближе. Паучок не растерялся и присел в реверансе.

– Боже мой… – прошептала мама, с ужасом глядя на Зеленку. – Ты хочешь, чтобы ЭТО огромное, мохнатое и зеленое осталось жить в нашем доме? То есть, там же, где и я? И мы с ним будем видеться каждый день?

– Мам, он хороший, – умоляюще смотрел на мать Егор.

Любопытный Никитка уже крутился рядом. Он никак не мог понять, что же такое интересное увидели родители, поэтому стал хныкать и проситься на руки. Егорка присел на корточки рядом с младшим братом.

– Посмотри, Никита, кто это? – Егор осторожно снял паучка с плеча и посадил себе на ладошку.

Малыш, недолго думая, громко сказал:

– Пук!

– Это не «пук», это паук! – обиделся Егор. – Его зовут Зелёнка!

Первым засмеялся папа. Потом мама. Мальчишка облегченно вздохнул – можно оставить! А Никитка повторял «Пук! Пук!», потому что очень любил, когда всем было весело.

Егор почувствовал в груди то особое тепло, которым поделилась с ним рыжеволосая Сибирь в далеком и чудесном Мире Природы. Это тепло навсегда останется с мальчиком. Где бы он ни был, что бы ни делал, тепло души не пропадет никогда.

КНИГА ВТОРАЯ. БЕЛАЯ ПЫЛЬ

ГЛАВА 1

– Пять ю пять – двадцать пять, пять ю шесть – тридцать, пять ю семь – тридцать пять, пять ю восемь – сорок, – повторяет Егор таблицу умножения. Более скучного занятия для второклассника и выдумать невозможно!

– Зачем вообще ее учить? – бурчит себе под нос мальчишка. – И кто ее только придумал?

Он сидит за уроками уже битый час, но цифры совсем не хотят оставаться в его голове.

– Сейчас бы мороженого… С шоколадной крошкой… – мечтает мальчик, глядя в окно. – И гулять…

А на улице уже вовсю хозяйничает апрель. Весна в апреле не такая скромная, как в марте! Еще совсем недавно первые травинки-ниточки робко выглядывали из-под серого мокрого снега. Их задача – узнать, хорошо ли там, наверху, под солнцем. Они качаются на ветру, кивают остальным: «Всё в порядке! Уже тепло! Выходите!» И вот, куда ни глянь, торчит из земли осмелевшая зелень!

Конечно, в такую погоду учить уроки совсем не хочется. Охота во двор, к друзьям, а тут эта вредная таблица умножения!

«И ведь понимаю, что учить надо, а всё равно не могу, – грустит мальчик, разглядывая в окне облако, похожее на крокодила. – Придет папа с работы – проверять будет. Значит, надо учить», – уговаривает он сам себя…

– Егор, ты дома? – это мама вернулась домой, привезла Никиту из детского сада. – Если выучил все уроки, иди гулять! Погода – прелесть!

Мальчишку долго упрашивать не надо. Пара минут, и он уже катится на роликах во дворе, прямо по маленьким лужицам, что сверкают под ногами осколками разбитого зеркала.

Небо – синее не бывает! Солнце – ярче не придумаешь! Природа, как и люди, устала от холодов, соскучилась по теплу.

В такую погоду хочется обнять весь мир! Раскинув руки в стороны, едва касаясь земли, Егорка летит через весь двор навстречу новому миру: свежему, зеленому, полному до краев весной и мечтами!

– Ты не брал сегодня муку? – неожиданно спросила мама, когда мальчик прибежал домой, весь горячий и счастливый.

– Нет, мам, не брал! – честно ответил он. – Может, Никитка?

– Вряд ли. Банка с мукой стоит высоко, ему не достать. К тому же, он целый день был в детском саду.

– А что случилось? – спросил Егор, усаживаясь за стол.

Но мама вышла в прихожую, позвала его с собой.

– Сама не понимаю, – сказала она. – Смотри!

Егор поглядел туда, куда показывала мама. И правда, вся прихожая была словно присыпана тонким слоем муки. Мука на полу, на подоконнике, на зеркале, даже на стенах и шторах!

– Я ведь только вчера всё вымыла, а мука снова здесь! – задумалась она.

– Может, окно открывали, вот пыль и налетела? – пожал плечами Егор.

– Мы и раньше открывали, но такого никогда не было!

Егорка задумался. Тревожное предчувствие коснулось детского сердечка.

– Ладно, разберемся! – мама вздохнула, потрепала его по волосам. – Лучше скажи, как у нас поживает таблица умножения?

– Нормально поживает! Пять ю пять – двадцать пять, – рассмеялся мальчишка и напрочь забыл об этой странной истории с мукой.

ГЛАВА 2

В доме было тихо и темно. Кажется, все уснули. Только Егору что-то не спалось. Еле слышно похрапывал рядом зеленый паук.

Вместе с папой мальчик смастерил для него маленький дом. Он был почти как настоящий: и окна, и крыша, и двери. А мама сшила голубые шторы и мягкий матрац из старой шали. Домик поставили на верхнюю полку, чтобы Никитка не достал и случайно не сломал его.

Паучку нравилось жить у Егора. Он еще ни разу не пожалел, что переехал из Мира Природы в Мир Науки. Зеленка полюбил этот большой уютный дом и его обитателей, даже с кошкой подружился. Когда все уходили, они любили посидеть рядышком на теплом от солнца подоконнике и посмотреть на прохожих.

Любимое деревце мамы – пауковое – Зеленка не трогал. Это было единственное, что ему запрещалось. Вместо этого он научился пить чай с малиновым вареньем, медом или сахаром, полюбил жареную картошку и сало, сушки и сосиски. Теперь, когда мама с папой уезжали в магазин, они привозили не две пачки кукурузных палочек, а три: Егору, Никитке и Зеленке.

По вечерам он играл в шашки с Егором, раз в неделю помогал маме рыхлить землю в цветочных горшках. Никита катал паука на маленьких машинках. А папе Зеленка помогал распутывать леску на удочках и плести рыболовные сети.

В целом, зеленый паук был доволен своей новой жизнью. Только иногда, по вечерам, он вспоминал свой прежний дом, бородатого Норома, Юму, Лату и малышку Тинаку. Вот и сейчас, во сне, он бежал им навстречу, а черные длинные лапки его чуть подрагивали.

Егор же, напротив, никак не мог уснуть. Глядя в темноту, он тоже вспоминал своих друзей. Мирно спящий паук – вот единственное доказательство того, что вся эта удивительная история случилась на самом деле, а не приснилась мальчику…

Желтых окон в домах напротив становилось все меньше. Еще чуть-чуть, и весь город уснет. В голове у Егора крутились тяжелые мысли, превращаясь в тревожные сны. То ему чудилось, что кто-то тихо говорит: «Помоги!», то казалось, что это ему самому нужна помощь… Во сне он точно знал – его очень ждут. Чувствовал – нужно куда-то идти, даже бежать! Но, вот беда, мальчишка никак не мог понять, куда именно. Он то и дело вздрагивал, просыпался. И снова засыпал, и опять вздрагивал.

Прошла ночь. Эти сны так утомили Егора, что утром он встал с кровати с тяжелой головой и в ужасном настроении.

– И небо сегодня хмурое, – ворчал он, одеваясь в школу. – И чай холодный… И в школу не хочется…

– Что-то странное творится в нашем доме, – сказал Егор Зеленке, который в это время помогал собирать карандаши и ручки в пенал. – Будто кто-то специально посыпает всё вокруг мукой. Мама сердится, папа тоже недоволен. Ты не знаешь, в чем дело, Зелененький?

Паук покачался на длинных черных лапках из стороны в сторону.

– Вот и я не знаю, – вздохнул мальчик.

Прошло несколько дней. Егорка так же плохо спал по ночам. Непонятной белой пыли становилось всё больше.

За окном было еще темно, когда сильный укол в щеку разбудил мальчишку.

– Ты чего, Зеленка? – рассердился он. – Приснилось что-то?

Егор перевернулся на другой бок, натянул одеяло повыше и закрыл глаза. Но Зеленка продолжал тыкать в него лапками, он был чем-то сильно обеспокоен.

– Да что с тобой, дружище? Что случилось? – Егор окончательно проснулся и сел на кровати. Паучок настойчиво звал мальчика за собой.

– Хорошо, – согласился тот, – только фонарик возьму…

Мальчик с Зеленкой на плече спустился по лестнице вниз, в гостиную. Там паук быстро перепрыгнул на диван, потом на пол. Перебирая длинными лапками, он оставлял следы-точки на полу, покрытом белой пылью. Подбежал к зеркальному шкафу, постучал по нему лапкой.

– Что мне сделать, Зелененький? – не понимал Егор.

Но паук настаивал, нервничал, злился на сонного мальчишку! Егор подошел ближе, желтый свет фонарика уперся в зеркало.

«Где теперь мои друзья? Всё ли у них хорошо? Почему Зеленка так волнуется?»

В памяти возник образ Рубенскофа.

«А ведь он сказал не „Прощай“, а „До свидания“! Может, мы еще встретимся?» – задумался мальчик и прислонился лбом к холодной поверхности зеркального шкафа.

Сильный укол в ногу заставил его очнуться. Вздрогнув от неожиданности, Егорка отпрянул от зеркала. Там, где только что было его лицо, осталось небольшое запотевшее пятно. С каждой секундой оно становилось всё меньше, но мальчик успел заметить знаки, словно пальцем написанные на зеркале. Сердце у Егорки забилось сильнее. Он медленно выдохнул теплый воздух на дверцу шкафа, и вот что увидел:

КУРИТУТАЛЬЩОМОПАНЖУНРОГЕ

– Егор, нужно помощь. Лату. Тирук, – прочитал вслух мальчик.

Паук забрался ему на плечо, заглянул в лицо своими черными глазками-бусинками.

– Да, да, Зеленка! Я понял! Наши друзья в беде, – Егорка, нахмурив брови, наблюдал за исчезающими буквами. – Видимо, пришло время заводить часы…

Он посмотрел в окно. Тонкая розовая полоска рассвета уже разделила небо и землю. Скоро утро.

– Всё, что мы можем сделать сегодня, это хорошенько выспаться. Кто знает, какой будет следующая ночь?