Текст книги "Иерусалим. Все лики великого города"

Глава 9
Город Иисуса

Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!

Мф. 23:37

 
Это мой город, где наполняются резервуары надежд,
как баллоны с кислородом у аквалангистов.
Его святость
превращается иногда в любовь.
И вопросы, которые задают в этих горах,
всегда одни и те же: ты видел мое стадо?
ты видел моего пастыря?
И дверь моего дома открыта,
как гробница, из которой восстали.
 

Иегуда Амихай

Со дня основания Римской республики миновали столетия, и после многочисленных войн, переворотов, распрей и мятежей начался Римский мир, блистательный Pax Romana (27 г. до н. э. – 180 г. н. э.) – период относительной стабильности. Помпей, Красс, Юлий Цезарь, Клеопатра, Брут и Марк Антоний гордо проследовали по страницам античной истории в небытие. Римская империя с населением около 100 млн человек простиралась от Британии до Месопотамии, охватывая территории сегодняшних Англии, Уэльса, Франции, Испании, Италии, Швейцарии, Австрии, Венгрии, Балканского полуострова и ряда государств Ближнего Востока, а также все побережье Северной Африки – от Египта до Марокко. Средиземное море было для римлян внутренним, на латыни его называли просто «mare nostrum» («наше море»). Римская цивилизация влияла на жизнь людей во всех частях ойкумены, а отголоски ее разнообразного наследия ощущаются по сей день – от крылатых латинских фраз до рецепированных правовых институтов, идей и норм.

Впрочем, Pax Romana не подразумевал абсолютного спокойствия, и на окраинах империи нередко вспыхивали беспорядки. Одной из таких «горячих точек» была Иудея, где Ирод I Великий перед смертью составил четыре разных завещания, распределяя наследство между сыновьями от 15 своих жен. Последняя воля монарха предусматривала, что при согласии императора трон унаследует восемнадцатилетний Ирод Архелай, а два его брата – Ирод Антипа и Ирод Филипп II – станут правителями тетрархий, выделенных из состава Иудейского царства. По завещанию Архелай получал Иудею, Идумею и Самарию (половину отцовского государства со столицей в Иерусалиме) и титул царя, но не имел власти над братьями. Другая половина распределялась между Антипой и Филиппом. Первый из них обретал контроль над Галилеей (севером современного Израиля) и Переей (Заиорданьем), а второй – над югом нынешнего Ливана, восточным берегом реки Иордан и Южной Сирией.

Планы Ирода противоречили желаниям еврейского народа, который хотел восстановить правление первосвященников, как в эпоху Хасмонеев, и упразднить монархию Иродиадов. Когда Архелай отправился в Рим, чтобы император Октавиан Август утвердил его в качестве царя, иерусалимцы взбунтовались. Римский полководец Публий Квинтилий Вар – наместник соседней Сирии – нагрянул в город и навел там порядок в отсутствие Архелая. Затем он возвратился в Сирию, оставив в Иерусалиме временного смотрителя Сабина с легионом солдат.

Честолюбивый Сабин решил потеснить Архелая и принялся захватывать его имущество. Это разозлило горожан, и восстание возобновилось. Сабин послал Вару письмо с мольбой о помощи и приказал солдатам разогнать мятежников. Началась неразбериха, в ходе которой римляне разграбили храм – что только подлило масла в огонь. Вар, примчавшийся с двумя дополнительными легионами и четырьмя отрядами всадников на подмогу Сабину, обнаружил, что тот забаррикадировался во дворце Ирода на Западном холме, который осаждала разъяренная толпа. Имея в своем распоряжении свыше 10 000 человек, Вар подавил восстание и, дабы подчеркнуть его тщетность, распял 2000 пленных. Эти события известны как «война Вара»[64]64
  В 9 г. Вар погиб в Тевтобургском лесу, угодив в засаду германцев; вместе с ним сгинули три легиона. Это стало одним из известнейших поражений римской армии. Узнав о катастрофе, Октавиан Август, по легенде, в отчаянии бился головой о дверной косяк и кричал: «Квинтилий Вар, верни мне легионы!»


[Закрыть] – хотя в действительности они являлись небольшим бунтом.

Вскоре Архелай вернулся из Рима – однако Октавиан Август, вопреки ожиданиям, назначил его не царем, а этнархом (лидером этноконфессиональной группы и правителем народа, покоренного римлянами). Таким образом, вассальное Иудейское царство опять вошло в состав римского государства, и Архелай теперь официально отвечал за Иудею, Идумею и Самарию.

Архелай оказался настолько жестоким тираном, что в 6 г. Октавиан Август – всегда внимательно наблюдавший за настроениями в отдаленных регионах, – низложил его и отослал в Галлию. Территории Иудейского царства были преобразованы в римскую провинцию Иудею и отныне управлялись римлянами напрямую. Иудею возглавлял чиновник из аристократического сословия эквитов (всадников), который назначался лично императором. Этот чиновник сперва носил титул префекта, а позже – прокуратора[65]65
  Префект – общее понятие; при первых императорах так назывались наместники небольших областей. Например, Понтий Пилат являлся префектом Иудеи. С середины I в. (при императоре Клавдии) должность префекта была переименована в должность прокуратора, поэтому историки Тацит и Иосиф Флавий называют Пилата принятым в их время термином – прокуратором.


[Закрыть].

Административным центром Иудеи являлась Кесария – портовый город, построенный Иродом. Служивший там префект командовал пятью когортами пехоты и кавалерийским отрядом, а его помощник, комендант, пребывал в Иерусалиме с гарнизоном, размещенным в крепости Антонии. Статус провинции подразумевал присягу на верность императору, постоянное римское военное присутствие и налогообложение, а также римский надзор за общественным порядком. При провозглашении Иудеи провинцией Публий Сульпиций Квириний – легат (губернатор) Сирии – провел перепись населения. Это мероприятие напомнило евреям о том, что их независимость окончательно утрачена.

Герусия (совет старейшин) была переименована в синедрион – отныне она представляла собой основной религиозный и политический орган Иерусалима, а также исполняла функции иудейского суда по вопросам веры и нравов, в которых не затрагивались интересы римлян. Синедрион состоял из членов саддукейской знати и умеренных фарисеев. В целом римские власти уважали иудейские обычаи, не вмешивались в еврейские дела и не покушались на храмовую дань. Евреи освобождались от воинской службы, соблюдали шаббат и беспрепятственно отправляли свои обряды. Запрет на статуи и изображения живых существ в Иерусалиме действовал: римляне не чеканили профиль императора на монетах, предназначенных для Иудеи, а легионеры, маршировавшие в Священный Город, оставляли свои штандарты с фигурками зверей и птиц в Кесарии. Все неевреи знали, что в храм нельзя входить под страхом смерти, а во внутреннем дворе храмового комплекса висели таблички с предупреждениями на латинском и греческом языках. Одна табличка была найдена в 1935 г. возле Львиных ворот Старого города и сейчас выставлена в Археологическом музее Рокфеллера в Иерусалиме.

Первыми префектами Иудеи при Октавиане Августе были Копоний (6–9), Марк Амбибул (9–12) и Анний Руф (12–15). Следующий император, Тиберий, сделал префектом Валерия Грата, который служил довольно долго (15–26). Грат произвел в первосвященники некого Каиафу – отпрыска саддукейского рода. Каиафа цепко держался за власть – он занимал сей важный пост в течение 18 лет (18–36), сохранил должность при новом префекте Понтии Пилате и участвовал в суде над Иисусом.

Согласно христианскому вероучению, в Иерусалиме произошли два величайших события в истории человечества – искупительная жертва и воскресение Иисуса Христа. Испокон веков Иерусалим был городом «великого Царя» (Мф. 5:35) и всецело принадлежал Ему; здесь Он являлся пророкам и на протяжении тысяч лет принимал поклонение – и здесь же, в Иерусалиме, о Нем говорили и ожидали избавления (Лк. 2:38). «Град Божий, святое жилище Всевышнего» (Пс. 45:5); «святой город» (Неем. 11:1), откуда выйдет «слово Господне» (Ис. 2:3); «город правды, столица верная» (Ис. 1:26); «престол Господа» (Иер. 3:17), «город истины» (Зах. 8:3), «радость всей земли», «град Бога нашего» (Пс. 47:2–3) – и, наконец, просто центр мира – этими и другими эпитетами награжден Иерусалим в Библии. «Так говорит Господь Бог: это Иерусалим! Я поставил его среди народов, и вокруг него – земли» (Иез. 5:5), – сказано в Ветхом Завете.

Все пророки – от Мелхиседека, царя Салима, до Малахии – возвещали пришествие Мессии, ибо он должен был явиться в Иерусалим (Лк. 9:51) и не мог погибнуть вне его (Лк. 13:33). Иисус говорил Своим ученикам (апостолам), что Ему надо попасть в этот город и «много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мф. 16:21). В Новом Завете Иерусалим намеренно противопоставляется остальной Иудее – ибо он заслуживал особого, привилегированного статуса (Мк. 1:5, Лк. 6:17, Деян. 1:8).

Иерусалим, Град Божий, символизировал лидерство и власть – земную и небесную. Христианство – новая мировая религия – неспроста возникло там, где веками ранее Бог избрал для Себя место. Подобно некоторым древним пророкам, Иисус совершил важнейшее Свое дело и умер именно в Иерусалиме – и хотя почти все апостолы (кроме Иуды) были уроженцами Галилеи, а не Иудеи, они не сомневались, что только из этого города будут исходить Закон и Слово. Пройдет время – и Иерусалим превратится в столицу настоящей духовной империи.

Священная география Иерусалима окончательно сформировалась во времена Иисуса. Например, Храмовая гора – или, как называют ее израильтяне, Хар ха-Байт (ивр. – гора дома [Божьего]), – еще на заре нашей эры представляла собой главное сакральное место для иудеев и христиан. Ни одна другая гора на земле не имеет такой уникальной истории. Сюда приходил Господь, чтобы беседовать со Своими слугами, пророками и священниками. Иисус говорил: «Здесь Тот, Кто больше храма» (Мф. 12:6).

Вся жизнь Иисуса была связана с храмом. Сначала архангел Гавриил явился священнику Захарии и, стоя рядом с жертвенником, возвестил, что у старика и его бесплодной жены родится сын-пророк, который предскажет пришествие Мессии (Лк. 1:5–22). Младенца нарекли Иоанном; впоследствии он получил два прозвища – «Предтеча» (ибо пришел с проповедью раньше Христа) и «Креститель» (ибо крестил Иисуса в реке Иордан). Иисус и Иоанн были родственниками, поскольку в родстве состояли их матери – Елисавета (супруга Захарии) и Дева Мария (жена Иосифа); обе, согласно христианской догматике, зачали от Святого Духа, и их дети не имели земных отцов. Когда Мария разрешилась от бремени, младенца принесли в храм – и там старый праведник Симеон увидел обещанного Мессию во плоти (Лк. 2:22–32). В возрасте 12 лет мальчик потерялся – и через три дня поисков Мария и Иосиф обнаружили Его в храме, «сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его» (Лк. 2:46–47). Возмужав, Иисус выдержал несколько испытаний: так, дьявол перенес его в Иерусалим, поставил на «крыло храма» и подверг искушению (Мф. 4:5). На всей протяженности подпорных стен Храмовой горы имелась самая высокая точка – юго-восточный угол (64 метра), под которым располагался портик. Расстояние от его крыши до раскинувшейся внизу Кедронской долины составляло более 122 метров. Это была головокружительная, непревзойденная рукотворная высота Святой Земли – и сатана искушал Иисуса броситься вниз в надежде, что ангелы подхватят Его и спасут (Мф. 4:6).

В Евангелиях апостолов описана деятельность Иисуса на территории храмового комплекса. Он исцелял слепых и хромых (Мф. 21:14), учил людей (Ин. 7:14, 8:2, Лк. 19:47, 21:38) и однажды разогнал менял и торговцев, продающих жертвенный скот (2:13–16). Это очень известный библейский сюжет – но его местом, вероятно, служил не сам храм, а внешний двор, именуемый Двором язычников. Он был окружен портиками; гигантские светильники освещали Храмовую гору и большую часть Иерусалима, а у стен стояли ящики для пожертвований.

Как-то раз на глазах Иисуса бедная вдовица бросила в ящик все, что у нее было, – две мелкие разменные монеты, которые в грекоязычном мире назывались лептами (Мк. 12:41–44). Отсюда выражение «внести свою лепту», обозначающее скромную, но важную жертву либо вклад в общее дело. В русском языке есть эквивалентная фраза – «внести свои пять копеек».

На Дворе язычников Иисус провозгласил себя Светом мира, свидетельствовал о Своей божественности, милостиво отнесся к женщине, обвиненной в прелюбодеянии, и объявил о Своем мессианстве; здесь же иудеи в очередной раз хотели побить Его камнями. Если во Двор язычников допускались неевреи, то во внутреннюю комнату храма – Святая святых – раз в год входил только первосвященник. Святая святых считалась местом символического пребывания Бога, и от остального храмового пространства ее отделяла завеса. Когда Сын Божий на кресте испустил дух, завеса «раздралась надвое, сверху донизу» (Мф. 27:51). Умерев, Иисус разорвал ее, знаменуя доступность Бога для всех людей.

По иронии судьбы, храм Ирода – самый большой и величественный из иерусалимских святилищ – простоял гораздо меньше своих предшественников, храмов Соломона и Зоровавеля. Прочие здания и сооружения, связанные с Иисусом, тоже не уцелели. Так, Иерусалим обладал развитой системой водоснабжения – колодцами, цистернами, акведуками и бассейнами. Последние загрязнялись и заиливались, но, несмотря на недостатки, в дни Иисуса их было около десятка, и два – Силоамская купель (Силоамский пруд) и Вифезда – упоминаются в Новом Завете. В Силоамской купели прозрел слепец – по велению Иисуса он смыл глину, нанесенную ему на глаза Спасителем (Ин. 9:1–11). Пруд представлял собой одну из конечных точек уникальной гидротехнической конструкции – Силоамского тоннеля (тоннеля Езекии), который вел к источнику Гихон. Тоннель прорубили при иудейском царе Езекии, когда тот готовился к ассирийскому вторжению под командованием Синаххериба (701 г. до н. э.). Другой водоем – Вифезда (Овчая купель) – располагался к северу от Овечьих ворот, через которые прогоняли овец для заклания в храме. Бассейну приписывались лечебные свойства. Там Иисус исцелил «расслабленного» (парализованного) (Ин. 5:1–16). Сегодня Вифезда традиционно отождествляется с руинами возле базилики Святой Анны.

Природные библейские достопримечательности, в отличие от рукотворных, сохранились до наших дней. Например, в километре к востоку от Старого города лежит каменистая гряда, защищающая Иерусалим от жаркого дыхания Иудейской пустыни. Она была издревле засажена маслинами, отсюда и название – Елеонская (Масличная) гора или, в переводе с английского и арабского языков, Гора оливок (англ. Mount of Olives, араб.). Елеонскую гору можно разделить на три части. Северная часть именуется так, как ее окрестил Иосиф Флавий 2000 лет назад, – Скопус (от греч. σκοπέω – смотрю); вавилоняне, римляне, а затем и крестоносцы следили отсюда за городом, который осаждали. Еврейский топоним Скопуса – Хар ха-Цофим (ивр. – гора сторожей). Вся Масличная гора является своеобразной сторожевой башней над Иерусалимом.

Средняя и южная части Елеона – к востоку и юго-востоку от Храмовой горы – называются собственно Елеонской горой, хотя южная часть, расположенная к востоку от Города Давида, именовалась «горой разврата» (в православной традиции – «горой Поругания»), ибо царь Соломон воздвиг там алтари для языческих богов своих чужеземных жен. Кроме того, на западных и южных склонах южной оконечности Масличной горы раскинулось одно из древнейших постоянно действующих кладбищ в мире – оно хорошо просматривается с обзорной площадки, оборудованной чуть выше некрополя; оттуда открывается классический панорамный вид на Старый город – с архитектурной доминантой в виде золотокупольной мечети Куббат ас-Сахра. Уже в дни Иисуса на кладбище были тысячи захоронений. Археологи исследовали сотни гробниц ветхозаветной эпохи и сотни оссуариев (каменных ящиков для костей) новозаветного периода. Сейчас некрополь, по некоторым сведениям, насчитывает свыше 150 000 могил. Согласно иудейской традиции, упокоившиеся здесь благочестивые евреи восстанут первыми, когда придет конец времен; если верить христианскому писанию, такое уже случалось после смерти и воскресения Иисуса: «И гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святой град и явились многим» (Мф. 27:52–53).

Незадолго до завершения земной жизни Иисус начал Свой торжественный въезд в Иерусалим с восточной стороны Елеона (Лк. 19:37). Эта вершина стала местом, где Он нисходил ниже всех (Искупление), а потом вознесся выше всех (Вознесение) – о чем напоминает храм Вознесения (Имвомон), построенный на Масличной горе еще в IV в., но позже реконструированный в VII в. и в эпоху крестоносцев. Согласно христианскому преданию, Имвомон указывает на точку, где случилось Вознесение Господне (Лк. 24:50) – и здесь же ожидается Второе пришествие Иисуса Христа в конце времен (Деян. 1:9–11).

До въезда в Иерусалим Иисус останавливался в Вифании – селении на юго-восточном склоне Елеонской горы (Ин. 11:18). Сейчас оно отождествляется с городом Аль-Азария, который расположен на Западном берегу реки Иордан – в трех километрах к востоку от Иерусалима. В наши дни Аль-Азария является пригородом Восточного Иерусалима. Топоним образован от имени известного местного жителя – Лазаря. Лазарь был болен, но Иисус воскресил его через четыре дня после смерти (Ин. 11:1–44). К Вифании примыкала деревня Виффагия (ивр. – дом смоковниц), названная так из-за произраставших рядом с ней смоковниц; ныне – часть Иерусалима (Мф. 21:1). В раввинистической литературе Виффагия упоминается как восточная граница города.

Итак, Первое пришествие Христа в Иерусалим в качестве Царя было с востока. Оно выпало на Песах – время празднования независимости, победы над угнетателями и ожидания Мессии. Народ признал Иисуса пророком, Грядущим во имя Господне, пел Ему осанну как Сыну Давидову, – и Спаситель с триумфом въехал в город (Мф. 21). Затем Он поднялся на Храмовую гору и вошел в храм, а не стал сражаться с римлянами. Это свидетельствовало о том, что Мессия являлся духовным, а не политическим избавителем. Слова Христа и всенародная любовь к Нему разозлили иерусалимских первосвященников и фарисеев, которые задумали схватить Спасителя и разделаться с Ним.

У подошвы Масличной горы в евангельскую эпоху раскинулась долина Гефсимания, куда Иисус любил приводить учеников (Ин. 18:2, Мк. 14:32). Сегодня Гефсимания – один из районов Иерусалима, ассоциируемых со Страстями Христовыми (чередой событий, которые принесли Иисусу физические и духовные страдания в последние дни, часы и минуты Его земной жизни). Гефсиманский сад, где, по Новому Завету, Иисус молился перед арестом, ныне представляет собой клочок земли у подножия западного склона Елеона в долине Кедрон – восточнее Старого города. Сад окружен каменной оградой и с 1681 г. принадлежит монахам-францисканцам; на его территории растут восемь очень древних олив. Слово «Гефсимания» (ивр.) означает «масличный пресс». Подобно тому как сок маслины или винограда выжимается и давится под тяжестью пресса, так и тяжкое бремя грехов мира, которое нес Иисус, вытеснило бы кровь из Его тела. Именно в Гефсимании, среди оливковых деревьев, началось самое самоотверженное страдание в истории человечества, которое окончилось на Голгофе.

В Гефсиманском саду Иисуса предал ученик – Иуда Искариот. После молитвы Иуда поцеловал Учителя, тем самым указав на Него стражникам, которые нагрянули в Гефсиманию по приказу «первосвященников[66]66
  Официально в Иерусалиме мог быть только один первосвященник; вероятно, под «первосвященниками» в Новом Завете подразумевается саддукейская аристократия, из числа которой он назначался. Кроме того, в евангельские времена титул первосвященника на несколько десятков лет узурпировали родственники – Каиафа являлся зятем предыдущего первосвященника, Анны (Ханнана).


[Закрыть] и фарисеев», дабы арестовать Христа. Идиома «поцелуй Иуды» обозначает коварство и предательство. За измену Иуда получил 30 сребреников (серебряных монет), на которые приобрел землю в долине Еннома (Хинном), символизирующей ад; в той самой «геенне огненной», куда иерусалимцы веками свозили мусор, где жгли костры и закапывали павший скот. Там Иуда «низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его; и это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама2, то есть земля крови» (Деян. 1:18–19). По другой версии, Иуда, осознав, что он натворил, раскаялся, бросил сребреники в храме и удавился. Первосвященники не приняли оскверненные монеты в храмовую казну – и, поразмыслив, купили на них «землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та “землею крови” до сего дня» (Мф. 27:3–8). Словом, и без того дурная слава Хинном упрочилась, а сама долина из свалки и скотомогильника постепенно превратилась в человеческий некрополь, чье переименование было связано с предательством Иисуса Христа и смертью Иуды Искариота.

Должность римского префекта Иудеи в то время занимал Понтий Пилат. В период его правления (26–36) отношения между римлянами и евреями резко ухудшились. Пилат слыл взяточником, вымогал у иудеев деньги и часто выносил смертные приговоры без суда и следствия. До 31 г. префекта поддерживал Луций Элий Сеян – командующий преторианской гвардией и главный представитель антиеврейской политики в Риме. После падения Сеяна Пилат был вынужден проявлять больше чуткости к подданным, но евреи его по-прежнему недолюбливали.

Все началось в 26 г. Новоиспеченный префект отправил 500 римских солдат из Кесарии в Иерусалим для смены расположенного там регулярного гарнизона. Солдаты принесли когортные знамена и штандарты с изображением императора Тиберия – и вывесили их в Священном Городе. Иерусалимцы истолковали это как грубое нарушение иудейских правил – тем более что предшественники Пилата не позволяли себе ничего подобного. Префект отклонил требования возмущенных горожан и не снял знамена и штандарты. Оскорбленные иерусалимцы двинулись в Кесарию, где находилась резиденция чиновника, – но тот пригрозил перебить смутьянов. Евреи стояли на своем, и через несколько дней Пилат сдался.

Спустя год опять разгорелся скандал. Пилат изъял часть корбанов (храмовых денег), дабы оплатить ремонт акведука в Иерусалиме. Вероятно, он думал, что не нарушает иудейские обычаи, ибо храмовые деньги дозволялось тратить на водоснабжение, – но евреи придерживались иной точки зрения. Слово «корбан» (ивр.) означает «жертва», и считалось неприличным тратить средства из казны храма на что-либо, кроме покупки жертвенных животных. Иерусалимцы начали протестовать, но Пилат велел солдатам разогнать толпу дубинками.

Префект в очередной раз пренебрег еврейскими обычаями, когда чеканил для Иудеи монеты с римскими языческими символами. Далее – уже во второй половине правления – Пилат установил в иерусалимском дворце Ирода несколько золотых щитов, посвященных Тиберию. Это вызвало бурю негодования у горожан, включая четырех сыновей Ирода. Наконец евреи послали письмо императору – и Тиберий распорядился перенести щиты в храм Августа в Кесарии.

Вышеуказанных эпизодов достаточно, чтобы понять, каков был Понтий Пилат – которому, если верить Новому Завету, надлежало судить Иисуса Христа.

Судьба Иисуса решалась в доме первосвященника Каиафы, стоявшем либо на вершине горы Сион (сразу за нынешними Сионскими воротами, где сейчас армянское кладбище) – либо на восточном склоне Сиона, в сотне метров от места, где расположена католическая церковь святого Петра в Галликанту. Топоним «Галликанту» напоминает о евангельском предании, по которому апостол Петр отрекся от Христа после ареста, боясь, что его самого тоже схватят. Топоним «Gallicantu» переводится с латыни как «пение петуха» (лат. gallus – петух, cantus – пение): «И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня» (Мк. 14:72).

Понтий Пилат мог приговорить Иисуса Христа к смерти в крепости Антония или во дворце Ирода. Первый вариант кажется логичным – Антония являлась главной городской цитаделью. С другой стороны, некоторые древние источники и современные исследования утверждают, что римские префекты, прибыв из Кесарии в Иерусалим, останавливались во дворце Ирода в западной части города – поэтому встреча Иисуса с Пилатом произошла там.

Синедрион (совет старейшин) собрался для суда над Христом, – но собрался незаконно, ибо ночные заседания запрещались. Обвинение, выдвинутое против Иисуса, изначально сводилось к обвинению в богохульстве – величайшем преступлении по иудейским канонам. Иисус называл себя пророком и Сыном Божьим, а также, возможно, намекал на Свою божественную сущность (Ин. 8:58) – чем, по мнению первосвященников и фарисеев, оскорблял Всевышнего. Но римляне не заботились о Боге евреев; у них самих имелось множество богов, которых они восхваляли и проклинали по собственному желанию. Понтия Пилата встревожило другое, гораздо более серьезное обвинение – мятеж против римских властей. На заре нашей эры Иудея буквально кишела самозваными пророками и просто сумасшедшими, которые хулили императора, предсказывали скорый приход Мессии и обновление мира. Саддукейская аристократия, получившая привилегии от римлян, панически боялась смуты.

Причина, по которой Пилат приехал в шумный пыльный Иерусалим из тихой приморской Кесарии, заключалась в необходимости лично контролировать Храмовую гору – традиционный эпицентр еврейских бунтов и прочих инициатив по обретению независимости во время Песаха. Ранее префект уже жестоко расправился с несколькими мессианскими движениями. Иудейские лидеры стремились избавиться от популярного проповедника Иисуса, но параллельно хотели переложить ответственность за Его смерть на римлян – поэтому они переквалифицировали обвинение с богохульства на измену, чтобы добиться вынесения Пилатом смертного приговора (Лк. 23:1–2). Таким образом, евреи инкриминировали Христу антиправительственный заговор с целью стать иудейским царем – что, естественно, представляло угрозу для императора (а также для саддукеев, занимавших свои посты по милости римлян).

Впрочем, Пилату не удалось найти доказательства против Иисуса. Префект пытался задобрить обвинителей – например, предложил освободить в честь праздника одного узника: разбойника Варавву или Христа (Мф. 27:15–18; Ин. 18:39–40). Евреи выбрали Варавву. Пилат говорил с Иисусом, допрашивал Его и велел бичевать – но не обнаружил подтверждений Его вины. Иудеи же повторяли: «Мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим» (Ин. 19:7). Когда выяснилось, что префект намерен отпустить Иисуса, иудеи закричали: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю [императору]; всякий, делающий себя царем, противник кесарю» (Ин. 19:12).

В итоге Пилат осудил Христа – хотя склонялся к тому, чтобы оправдать Его из-за отсутствия улик (Лк. 23:4, 15, 22; Ин. 18:38; 19:4–6), а также догадывался об истинных мотивах обвинителей (Мф. 27:18). Иисуса распяли на кресте, что являлось стандартным способом казни для неграждан Рима. Позже был распят и апостол Петр. Павла – тоже ученика Иисуса, римского гражданина – обезглавили.

Крестный путь Иисуса к месту казни, согласно христианской традиции, пролегал по Виа Долороза (лат. via dolorosa – дорога скорби) – улице в Старом городе Иерусалима длиной около 650 метров. Сегодня любой желающий может проследовать этой дорогой и сделать остановки, описанные в Библии. Всего их насчитывается 14 – хотя маршрут разрабатывался с XIV в. по XVII в. монахами-францисканцами и был утвержден римским папой Климентом XII в 1731 г. В католицизме и православии существуют различия относительно крестного пути – например, для католиков отправной точкой является медресе Аль-Омария, на месте которой, как считается, стояла крепость Антония. Если же суд над Иисусом проходил во дворце Ирода, – как полагают современные ученые, – то маршрут должен начинаться у башни Давида возле Яффских ворот, и этот вариант крестного пути не совпадает с традиционным, ведущим к храму Гроба Господня.

Место распятия Иисуса, куда Он принес Свой крест, определяется как Голгофа (ивр.), что означает «череп» (Ин. 19:17; Мф. 27:33; Мк. 15:22). Все четыре автора Евангелий – апостолы Иоанн, Марк, Матфей и Лука, – ассоциировали Голгофу с черепом – видимо, потому что этот холм в нынешнем Христианском квартале Иерусалима издавна использовался для казней и тут складывали черепа преступников. Голгофа находится на северной стороне хребта Храмовой горы – той самой горы Мориа, где Авраам едва не убил своего сына Исаака. Ветхозаветная драма разыгралась менее чем в километре от того места, где на кресте страдал Спаситель. Все люди и животные, закланные на здешних алтарях в течение тысячелетий, еще с глубокой древности, все жертвы, принесенные в период Первого и Второго храмов, стали прообразом Великой Жертвы.

Финальная точка крестного пути – храм Гроба Господня, построенный там, где Иисус был распят, погребен и воскрес. Альтернативная локация данных событий – Садовая могила, пещерное захоронение к северу от стен Старого города Иерусалима, неподалеку от Дамасских ворот. Соответствующую гипотезу выдвинул во второй половине XIX в. прославленный британский генерал Чарльз Джордж Гордон, национальный герой и один из величайших военных деятелей викторианской эпохи. С тех пор англикане и некоторые другие протестанты почитают эту пещеру как настоящую гробницу Христа. Впрочем, для христианина географическая точность вряд ли имеет принципиальное значение – куда важнее для него звучит весть: «Он воскрес, Его нет здесь» (Мк. 16:6).

Иисус предсказал осаду и падение Иерусалима (Мф. 24:1–3; Мк. 13:1–2). Город Ирода казался грозной неприступной крепостью с высокими стенами – но Христос пророчествовал о бедствиях, которые уничтожат Иерусалим, и оплакивал его. «Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено», – сказал однажды Спаситель ученикам (Мф. 24:2). Его высказывания о трагической судьбе города вовсе не выглядят обнадеживающими. «Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его, – предупреждал Иисус. – И падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы; и Иерусалим будет попираем язычниками…» (Лк. 21:20, 24).

И Иисус, и Иерусалим – оба страдали, и для обоих конец стал лишь началом. И тот, и другой воскресли – но сначала были погребены.