Текст книги "История. Культура. Повседневность"

Глава 7
Женщина. Семья. обучение

В Риме женщины не имели гражданских прав и были формально отстранены от участия в государственных делах. Но положение их не было таким приниженным, как в Греции. Римлянки пользовались относительной свободой – могли появляться в обществе, ездить в гости, посещать приемы. Что касается семейной жизни, то им не грозило затворничество на женской половине дома – в Риме не существовало подобного понятия. Обычным являлось участие римских женщин в общественной жизни. Они создавали свои женские объединения (например, в Тускуле, в Медиолане), устраивали собрания, обсуждали волнующие их проблемы. В самом Риме было хорошо известно общество матрон с резиденцией на Квиринале (позднее – на форуме Траяна).

Женщины из высших слоев свободно ориентировались в вопросах политики и способны были энергично защищать свои права. Примером их политической активности осталась в истории кампания, проведенная римлянками после второй Пунической войны за отмену закона 215 г. об ограничении роскоши. Они оказывали влияние на политическую жизнь республики, а позднее и империи: лишенные права участвовать в голосовании, римлянки агитировали за того или иного кандидата, способствовали принятию тех или иных решений и законов на собраниях, вмешивались в политические интриги. О том, как проявили себя женщины в политике, напоминают имена Ливии, жены Августа, и Агриппины, матери Нерона, а также Пульхерии и Евдоксии, сестры и жены римского императора Феодосия II. В императорский период знатные и богатые женщины принимали участие в украшении своего города, сооружая на свои средства храмы, портики, театры, жертвовали деньги на организацию игр и развлечений. В благодарность городские власти ставили им памятники, объявляли своими благодетельницами. Значительна была роль женщины в государственном религиозном культе. Весталки пользовались большим уважением и почетом в римском обществе: например, глава их коллегии имела право освобождать от смерти преступника, если встречала его на пути к месту казни. Возможностей получить образование у римлянок было больше, чем у гречанок. В эпоху империи многие женщины увлекались литературой, искусством, изучали историю и философию.

В древние времена в архаичном обществе сложилось представление об идеальном типе женщины как воплощении римских добродетелей – стойкости характера, трудолюбии, соблюдении чести. Уважались целомудрие, стыдливость, чистота души, супружеская верность. Особым почетом среди замужних римлянок пользовались знатные матроны, жены и матери в семьях патрициев. Во всех исторических катаклизмах они неизменно сохраняли верность своему роду, служили опорой семье и своим близким, делили судьбу со своим супругом. «Одномужние» матроны имели свой храм, воздвигнутый в четь патрицианского целомудрия, в который не допускались вышедшие замуж вдовы и разведенные жены.

Семья

Основание Рима по легенде связано с эпизодом «похищения сабинянок»: по предложению Ромула римляне пригласили на праздник соседей-сабинян и похитили их девушек. Впоследствии из-за этого началась война, но сабинянки, ставшие женами и матерями римлян, заставили врагов заключить мир. Начиная с этих легендарных времен женщина в семье пользовалась почетом и уважением, была полноправной хозяйкой. Женившись, римлянин обретал не только мать своих детей, но также подругу и союзницу, готовую разделить его радости и невзгоды. Поэтому в Вечном городе не существовало типичного для Греции деления свободных женщин на жен и гетер.

Супружеские союзы были традиционно крепкими. При отсутствии собственных детей усыновляли чужих, как правило, своих малолетних родственников. До 445 г. до н. э. законные браки заключались только между патрициями. Закон Канулея ликвидирует эту обидную для плебейской массы дискриминацию. В соответствии с правовыми нормами брак мог совершаться в двух формах: с переходом жены под власть мужа или без перехода. Подобная регламентация регулировала имущественные отношения, так как во втором случае женщина оставалась под властью отца, не порывала связи с родительской семьей и, следовательно, не теряла права на наследство. Перейдя же под власть мужа, жена оказывалась в полной зависимости от него или от его отца. В материальном плане дееспособность женщины на протяжении многих веков была ограничена: ни владеть недвижимостью, ни самостоятельно распоряжаться ею женщина не могла. Со временем, однако, процесс эмансипации затронул и эту сферу: женщины получили возможность выбирать себе опекуна или распоряжаться имуществом через опытного раба (вольноотпущенника). В эпоху империи замужние женщины уже не нуждались в посредниках и могли самостоятельно управлять своим приданым или наследством: например, составлять завещание и т. п.

Самым торжественным видом бракосочетания был религиозный обряд конфарреация, предназначенный для патрицианских семей. Он состоял в особом ритуале принесения в жертву Юпитеру полбенного хлеба, совершался двумя высшими жрецами в присутствии свидетелей и имел сакральный характер. Браки плебеев заключались по иному ритуалу, напоминающему акт купли-продажи имущества: в присутствии свидетелей и должностного лица невесту «продает» ее отец (откуп). В Риме, как и в Греции, свадьбе предшествовало обручение. В Риме, однако, брачные обещания произносила невеста. Жених вручал ей как символ помолвки монету или железное кольцо (его носили на безымянном пальце левой руки). Брачный договор заключался обычно между родителями. Возрастная граница для бракосочетания – очень низкая: невесте должно было исполниться 12, а жениху – 14 лет. Но практически молодые люди женились позже, так как должны были прежде закончить учебу, начать свою карьеру, послужить в армии.

Накануне свадьбы невеста приносила в жертву богам свои детские игрушки и девичьи одежды. Свадебный наряд – простая длинная туника прямого покроя и белая тога, пояс которой завязывался особым «геркулесовым узлом». Лицо и волосы закрывало огненного цвета покрывало. Невесте делали особую прическу весталок, называвшуюся «шесть прядей». Наряд жениха – белая тога и венок на голове. Как и перед любыми важными начинаниями, ранним утром перед свадьбой проводились гадания и совершались жертвоприношения. Для всех форм римского брака непременным являлось торжественное введение новобрачной в дом супруга, совершавшееся по определенному сценарию: оно происходило вечером в сопровождении факельного шествия. На следующий день пировали уже в доме молодоженов. До нас дошла древняя формула брака, обращение молодой жены к своему мужу: «Где ты – Гай, там я – Гайя», звучавшее обетом верности на долгие годы. (Гайя – имя жены Тарквиния Древнего, считавшейся образцом добродетельной жены.)

Семья в Риме играла роль «государства в государстве». По древнему «квиритскому» праву римлянин имел абсолютную власть над всем, что ему принадлежало. Как носитель этой власти, отец выступал в трех ипостасях: религиозный глава общины, хозяин семейной собственности, верховный судья[53]53
  Гиро П. Быт и нравы древних римлян. С, 2000.


[Закрыть]. В первой функции, являясь главным жрецом семейного культа, он отвечал за непрерывное – из поколения в поколение – совершение религиозных обрядов, за продолжение рода и имел целый ряд прав и обязанностей, в том числе принятие в семью новых членов и приобщение их к семейным обычаям, опеку над собственными детьми, решение их судеб. Как хозяин в принципе неделимой семейной собственности, он распоряжался всем, что приобреталось членами его семьи. Жене или сыну фактически не принадлежало ничего, любой их доход, дарение, наследство передавались в руки отца. И наконец, он возглавлял семейный суд, который один был призван решать судьбу домочадцев. Женщины и дети были подсудны не государственному, но семейному суду. Только отец представлял членов своей семьи во «внешнем» мире и один отвечал за их действия. (Так, жена и дети, по словам Плутарха, не могли являться в суд даже в качестве свидетелей.)

В своей семье он был полным хозяином, полновластно распоряжался чадами и домочадцами, рабами и имуществом. В ранние времена отец обладал правом «жизни и смерти» в отношении собственных детей и детей своих сыновей. Он мог принять или не принять ребенка, рожденного в законном супружестве, приказать убить его или выбросить. Он судил своих детей и казнил по собственному произволу. Примеры подобного рода содержатся в римской истории: консулы Луций Брут и Тит Торкват казнили за неповиновение своих взрослых сыновей. (Общественное мнение осудило их за излишнюю жестокость.) Как свидетельствуют так называемые законы Двенадцати таблиц, глава семьи обладал правом трижды продать сына в рабство. С течением времени нравы смягчились; общество в лице народных трибунов потребовало своего участия в этом семейном трибунале, признав в юношах сынов государства. Однако право «жизни и смерти» формально продолжало существовать почти до конца римской истории.

Управление домом и воспитание маленьких детей было прерогативой хозяйки. Женщины прилагали немало усилий, чтобы наладить домашний быт. В доме, где имелись рабы, мать семейства не готовила и не убирала, ее уделом считались «благородные» занятия: прядение шерсти и шитье из нее одежды для домочадцев. Муж не вмешивался в ведение домашних дел, так как, занятый государственной деятельностью, дома он отдыхал у очага. Об этом традиционном разделении труда писал еще в I в. Колумелла.

У римлян существовал культ «почитания матери». Гораций вспоминал, как в старину взрослые сыновья склонялись перед посохами строгих матерей. Знатным матронам, которые особенно строго блюли семейную честь, высокие почести воздавались не только домашними, но и посторонними. Мужчины уступали им дорогу, они являлись «госпожами», а их похороны с публичными хвалебными речами напоминали похороны магистратов. Образ идеальной матери в римской истории – Корнелия, мать народных трибунов братьев Гракхов, образованнейшая женщина своего времени, посвятившая себя воспитанию сыновей.

Несмотря на абсолютную власть главы семейства, римские обычаи требовали от него бережного обращения с домочадцами. Как говорили почитатели патриархальных нравов: «Кто бьет жену или ребенка, тот поднимает руку на самую высокую святыню». В случае семейных конфликтов супруги обращались к Юноне Мужеумиротворяющей, чей храм находился на Палатине. В храме они по очереди высказывали богине свои обиды и претензии и, выплеснув раздражение, с миром возвращались домой (действия супругов точно соответствовали рекомендациям современных психологов).

В первые века римской истории разводов не было, точнее, они были настолько редки, что о них практически нет упоминаний. Правда, в законах Двенадцати таблиц предусмотрены особые случаи, когда муж требует от жены отдать ему ключи. По преданию, первый юридически оформленный развод произошел спустя 500 лет после основания Вечного города (об этом сообщает Авл Геллий). В последние два века существования республики разводы становятся все более обычным явлением и происходят как по взаимному согласию, так и по инициативе одной из сторон. Безусловно, в основе этого процесса лежала возрастающая материальная и духовная эмансипация женщин. Но на рубеже тысячелетий всеобщее падение нравов и деморализация особенно губительно сказались на институте брака.

В это время римляне все чаще заключают браки по политическим соображениям и ради материальных выгод. Так, заключив политический союз, Цезарь и Помпей постарались закрепить его матримониально: Цезарь отдал Помпею в жены свою дочь, помолвленную с Квинтом Цепионом, а последнему в качестве компенсации предложили руку дочери Помпея, уже обрученную с Фавстом, сыном Суллы. Патриции и всадники с легкостью меняли жен и мужей, следуя логике политической интриги. Диктатор Луций Корнелий Сулла был женат пять раз и столько же Марк Антоний. Катон Младший уступил свою жену богачу Гортензию, а после его смерти вновь взял ее к себе, унаследовав его состояние. Разводы часто происходили по инициативе жен – именно это имеет в виду Сенека, сетуя, что женщины из благородных и знатных семей считают годы не по числу консулов, а по числу мужей. Измены множатся и становятся тривиальными.

Римляне перенимают греческие обычаи: римские консулы и наместники не скрывают свои связи с греческими актрисами и танцовщицами, живущими у них на содержании. Матроны предаются пьянству и распутству, подражая куртизанкам. Расцветает так называемый конкубинат, т. е. прочные, длительные внебрачные связи, сожительство, не признаваемое браком. Патриархальная семья с ее заветами верности и чести уходит в прошлое.

Падение нравов приобрело такие масштабы, что потребовалось государственное вмешательство. Август во время своего правления сделал попытку возродить патриархальный семейный уклад. Его законы предусматривали наказание за нарушение супружеской верности, прелюбодеяние, обязывали разведенных супругов вступать повторно в брак. Однако подобное законотворчество не могло остановить дальнейшего падения нравов, тем более что для высших слоев общества пример подавали сами цезари, многие из которых прославились поистине легендарным распутством. В ряду таких одиозных фигур императоры Тиберий, Калигула, Нерон, Коммод, Гелиогабал занимают отнюдь не почетное первенство[54]54
  Федорова Е.В. Люди императорского Рима. М., 1990.


[Закрыть]. Аммиан Марцеллин, историк IV в., нарисовав впечатляющую картину разложения общества, риторически восклицает: «Вот вам люди, предки которых объявили порицание сенатору, поцеловавшему свою жену в присутствии дочери!»[55]55
  Катон Старший, будучи цензором, исключил из сената Мавлия за то, что тот поцеловал свою жену в присутствии дочери.


[Закрыть]. Падение нравов, однако, коснулось не всего общества. Среди провинциальной знати еще сохраняются отдельные семьи, живущие по-старинке. И простые люди, по свидетельству Тацита, не ослабляют семейных уз, меняя жен, и не знают проблем с наследством.

Дети

В античности рождение ребенка сопровождалось особыми обрядами. Торжества, связанные с появлением нового члена семьи, начинались на 8–9 день (соответственно для девочки и для мальчика) и продолжались три дня. Совершался обряд «признания» ребенка: новорожденного клали на землю, и отец торжественно поднимал его, принимая тем самым в семью. Затем следовали очистительные жертвы и имянаречение. Третий день завершался пиршеством. Гости, приглашенные на торжество, делали ребенку подарки, в том числе медальоны, золотые или бронзовые фигурки, амулеты, которые вешали на шею, чтобы отвратить злых духов.

Римлянин в классическую эпоху имел три имени: личное, родовое и семейное, например Марк Порций Катон, Луций Корнелий Сулла, Гай Семпроний Гракх. Первоначально трехчастное имя давалось только патрициям, постепенно его получают и члены плебейских родов. Личных мужских имен в Риме было немного – около двух десятков. Семейное образовывалось от прозвища, закрепляемого в силу обстоятельств за той или иной семьей – Катоны, Гракхи. В республиканский период некоторые граждане получали дополнительные имена (прозвища), которые отражали их старшинство, род деятельности, победы, одержанные ими: Марк Порций Катон Старший (Цензорий), Сципион Корнелий Публий Африканский Старший и др. Прозвище могло закрепиться и как основное имя того или иного лица, остаться в истории, как это произошло с Калигулой (Гайем Цезарем Германиком) или Каракаллой (Марком Аврелием Севером Антонином). Имена правителей, принадлежавших к первой императорской династии Юлиев-Клавдиев, иногда почти тождественны: Гаем Юлием Цезарем являлся как диктатор Цезарь, так и император Август; или же Тиберием Клавдием Нероном именовался как император Тиберий, так и император Клавдий[56]56
  Последний имел дополнительное прозвище Германик.


[Закрыть]. Дочерей называли родовым именем отца в женской форме – Юлия, Клавдия, могли давать номера (Терция, Квинта) или определять по старшинству (Старшая, Младшая).

Официальное представление нового гражданина народу происходило после его совершеннолетия, по достижении им 17-летнего возраста. Юноша торжественно, в присутствии родителей и друзей семьи, облачался в тогу взрослого мужчины и отправлялся в их сопровождении на форум. Август изменил порядок и ввел регистрацию новорожденных в течение первого месяца их жизни. Ребенка вносили в списки граждан, указывая его свободное происхождение и подтверждая гражданские права. Регистрации подлежали также девочки как свободные гражданки.

В ранний период истории Рима матери сами кормили младенцев, в более позднее время предпочитали иметь кормилицу. Наибольшей популярностью пользовались рабыни-гречанки, так как они кормили детей одновременно «молоком и культурой». В уходе за ребенком матери помогали няньки, рабы и рабыни. До 7-летнего возраста он находился дома и проводил время в играх и забавах.

У менее счастливых сверстников жизнь складывалась иначе. «Непризнанного» ребенка умерщвляли[57]57
  Согласно законам Двенадцати таблиц, больных и слабых младенцев следовало умерщвлять.


[Закрыть]или просто бросали. С течением времени выкидывание детей практикуется все чаще, и римляне без угрызений совести избавлялись и от вполне здоровых младенцев, решая их судьбу по своему желанию, часто руководствуясь результатами гаданий, представлениями о «счастливых» и «несчастливых» рождениях. Существовали особые «несчастливые» дни: детей, рожденных в этот день, предпочитали выбрасывать, например появившихся на свет в день гибели Германика. Ребенка могли подобрать. В этом случае найденыш оказывался в неограниченной власти человека, взявшего его на воспитание. Тем не менее права отцовства сохранялись: встретив некогда брошенное дитя, отец волен был потребовать вернуть его. Закон не запрещал этого, он регулировал только отношения по поводу оплаты содержания ребенка (т. е. финансовые вопросы). Вырастая, брошенные дети могли стать свободными, но чаще превращались в рабов. Только христианство, став государственной религией, начало бороться с этой порочной практикой. Во второй половине IV в. появляются указы императоров, запрещающие бросать свободнорожденных детей, в VI в. – детей от рабыни.

Обучение

Коллективное обучение детей существовало, по свидетельству Тита Ливия, еще в период ранней республики. Оно начиналось с 7 лет. Девочки и мальчики из богатых семей учились дома[58]58
  Их обучение поручали рабу-педагогу, т. е. наставнику.


[Закрыть], из менее состоятельных – посещали школу. Таким образом, девочки в Риме могли учиться совместно с мальчиками по одной программе. Для большинства населения было вполне достаточно «образовательного минимума» – умения читать, писать и считать. Эти навыки дети получали в начальной школе. Специальных школьных помещений не было, преподавание велось в примитивных условиях: на улице, во дворе, в комнате доходного дома. Преподаватели принадлежали к низшим слоям общества: ими были обычно образованные вольноотпущенники и рабы, как правило греки. В качестве воспитательного метода применялась розга (прогрессивные учителя осуждали это, считая розгу оскорбительной для свободнорожденных). Школьники имели каникулы, праздничные и выходные дни (нундины).

Уже в V в. до н. э. программа обучения была расширена: начальная школа дополнилась средней ступенью. Занятия в средней школе вел учитель-грамматик. Математические дисциплины отошли на второй план, уступив место изучению литературы, языка, истории. (Римская история изучалась своеобразно: на исторических примерах достойного поведения предков.) Уроки музыки и гимнастики как таковые отсутствовали, вместо них обучали плаванию, фехтованию, верховой езде. Все большее значение приобретает греческая система образования, окончательно утвердившаяся в I в. до н. э. Изучение греческого языка и литературы (а на более высокой ступени также философии) занимает особо важное место. На греческом говорят просвещенные латиняне, он становится показателем культурного и социального уровня. В средней школе преподавали всесторонне образованные люди (зачастую это были греки-вольноотпущенники). Однако авторитет учителя в обществе был низок, заработки малы. Ювенал замечал, что быть образованными хотят все, но как можно дешевле.

И наконец, существовала завершающая ступень образования, на которую юноша переходил в возрасте примерно 16 лет. Здесь изучались такие науки, как право, философия, риторика, последней в Риме следует отдать пальму первенства. Учиться ораторскому мастерству было необходимо для политической или судебной карьеры. Молодые люди писали речи и выступления на заданную тему, публично зачитывали их, получая замечания и указания от преподавателя – ритора. На выступления приглашались родители и друзья семьи, а рвение учеников поощрялось раздачей наград и маленькими триумфами – одобрительными рукоплесканиями публики. Большое распространение получили в эпоху империи образовательные поездки в Афины или в другие греческие культурные центры. Там молодые люди завершали свое обучение в прославленных философских и ораторских школах. Денег на подобные поездки в богатых семьях не жалели, так как заграничное образование ценилось высоко и было чрезвычайно престижно. Естественно, оно было доступно далеко не всем. В 17–18 лет молодые люди поступали на военную службу.

Обучение девочек было короче по времени, и объем знаний меньше. Интеллектуальное развитие, начитанность женщин ценились в Риме, особенно в эпоху империи. Некоторые из них даже начинают самостоятельно выступать в суде, правда, по мнению мужчин, это свидетельствует просто об их «нахальстве». Не одобряют мужчины и демонстрации женской учености, считая такое поведение несносным. Например, назойливая героиня Ювенала, «едва за столом поместившись», так сразила всех своей эрудицией, что «все вокруг нее молчали, ни юрист, ни глашатай не пикнут…». Подобные случаи, видимо, можно отнести к издержкам древней эмансипации.

Для детей рабов также существовали школы, называвшиеся в период империи педагогиумами. В них как среди учителей, так и среди учеников встречается множество греческих имен. В педагогиумах обучались на протяжении 6 лет, начиная с 12-летнего возраста. Образование повышало ценность рабов. Впоследствии они становились учителями, секретарями, управляющими, занимались иным интеллектуальным трудом. Истории известны имена подобных интеллектуалов, бывших некогда рабами: Тирон – секретарь Цицерона, Палемон – один из известнейших учителей-грамматиков, Гигин – заведующий Палатинской библиотекой и др.