Текст книги "Исповедь демонолога"

Глава 6

Когда я проснулся – на кровати в своей спальне, – в окно лился тусклый утренний свет, а принцесса хлопала меня по щекам. На ее руках снова были перчатки, она носила их даже дома.

– Очнулся?

Я испуганно смотрел на нее. В голове было ясно, словно я и не спал. И мысли скакали так, что я не успевал остановиться ни на одной. «Я хочу жить» и «Не надо, пожалуйста!» звучали громче всех. Уверен, Шериада их прочитала – она скривилась.

– Собирайся, Ори поможет тебе одеться. Жду тебя через полчаса в библиотеке.

И глядя, как я отползаю подальше от нее к изголовью, бросила:

– Даже не думай сбежать. Я выставила стражу на лестнице, в саду и… вообще по всему поместью… Сумасшедший!

Это я-то!

Потом она ушла, и ее сменил уже привычно суетливый и испуганный Ори.

– Господин, как же так… Зачем вы прогневали миледи? Это неразумно…

«Я не жертва, – думал я. – Я не пойду на убой, я не буду – ни за какие деньги!»

Но в глубине души – а может, и не очень глубоко – я знал, что лгу. Стоит принцессе предложить моей семье счастливое будущее – и я соглашусь на все что угодно.

Наверное, поэтому собирался я молча, без возражений и вопросов. Утреннее купание – как обычно, только на этот раз оно не доставило мне никакого удовольствия.

Черный костюм – не как обычно.

– Миледи приказала: только черное, – оправдывался Ори.

– Помоги, – взмолился я, схватив его за плечи. – Помоги, она же убьет меня!

Ори отпрянул и тоже посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Потом быстро сказал:

– Господин, не противьтесь. Пожалуйста – хуже будет.

Он одевал меня, а у меня перед глазами стояли пятна крови на этих же стенах. И пустые глаза принцессы, проворачивающей кинжал в ладони пленника. Со мной она тоже церемониться не будет, зачем ей?

Помню, как меня трясло, а Ори пытался справиться с цепью – той самой, которую, по его словам, носят все маги в Нуклии. Он наряжал меня, как новогоднее дерево. Жемчуг на вороте черной сорочки, жемчуг на боковом шве брюк. Капли алмазов – теперь я верил, что камни настоящие, – на манжетах. Я был в черном с ног до головы, когда пришел в библиотеку, но сверкал, полагаю, как дорогая игрушка. И дрожал как осиновый лист.

Стоявшая у окна Шериада посмотрела на меня с брезгливостью леди, которая рассматривает коллекцию бабочек. «Красивые, да… Но что-то с ними не то. Почему они на булавках?» Это спросила одна из дам, до колик рассмешив Лавинию во время визита в дворцовый музей. Мне же сейчас смешно не было. Я думал: «Интересно, меня она тоже куда-нибудь пришпилит, когда убьет?» А что убьет – я уже не сомневался. В ушах звучал голос Рая: «Ты жив!» Такой удивленный…

Она сумасшедшая, она – маньячка, и я с самого начала это видел. Надо было еще тогда бежать! Но Тина и мама…

Принцесса вздохнула и, отослав Ори, осмотрела меня с ног до головы. Потом поинтересовалась:

– Скажи, Элвин, ты пил что-нибудь этим утром?

На ней тоже было черное. Неправильно! Леди должны носить белое!

О каких глупостях я думаю перед смертью…

– Н-нет, госпожа.

– Замечательно. А в воздухе что-нибудь чувствовал? Какой-нибудь наркотик? – судя по голосу, она издевалась. – Или, может, был укол, пока ты спал?

Забывшись, я схватился за рукав.

– Посмотри-посмотри. Свежий след от шприца на коже – она у тебя бледная – ты наверняка увидишь. Ну как? Может, посветить? Нет? Да ладно, неужели я тебя ничем еще не отравила? А?

– Н-нет, госпожа.

– Прекра-а-асно, – протянула принцесса. И, подойдя ко мне почти вплотную, запрокинула голову, чтобы поймать мой взгляд. – Идиот твердолобый, обязательно было все усложнять? Разве это так сложно? Поверить, что магия существует? Я колдовала при тебе!

Вот теперь и я, как некогда Ори, был близок к тому, чтобы рухнуть перед ней на колени.

– П-простите, госпожа! Н-не н-надо, п-пожалуйста…

– Ради всего святого, заткнись.

Я умолк, и она какое-то время смотрела мне в глаза, стоя по-прежнему близко. Я чувствовал цветочный запах ее духов. Ненавижу фиалки…

– Что же, – вздохнула она наконец. – Закрой глаза.

– Г-госпожа…

– Закрой.

Я зажмурился. Меня колотило, и когда принцесса дотронулась до моей руки, я содрогнулся.

– Вдохни, – скомандовала Шериада. – Теперь выдохни. Снова вдохни. Теперь медленно выдыхай. Хорошо. Не открывай глаза. Иди за мной, – она потянула меня вперед. – Я сказала: иди!

Я сделал шаг, представляя себе такие ужасы, что героям в книгах и не снились. Она – настоящая ведьма, она мысли читает, мы обсуждали, как она убьет детей… Как сведет с ума шаманов… Господи!

Третий шаг дался мне с трудом: нога потеряла опору, в ушах зашумело. Я попытался открыть глаза, но не смог, сердце екнуло…

Сзади мне под колени уперлось что-то твердое, и я упал… в кресло.

Библиотечная тишина исчезла. Откуда-то лилась нежная музыка флейты, что-то ритмично постукивало, оглушительно пели птицы, – они даже перекрикивали инструменты. По моему лицу полз солнечный зайчик – я чувствовал это даже с закрытыми глазами.

– Можешь открывать, – объявила принцесса. – Теперь можно. Я уж все сделала: усадила тебя, бежать тут некуда, и настой мяты сейчас принесут; он отлично успокаивает. Ну как?

«Я молодец?» – повисло в воздухе. Я осторожно открыл глаза – и рот заодно, потому что мы больше не были в библиотеке. Мы сидели за столом на балконе, вид с которого открывался совершенно фантастический. Лес. Город. Город в лесу. Шпили дворца таких форм, что я и представить не мог, что такие существуют. Над ними что-то крутилось, как юла, и сверкало, пульсировало. Облака у меня на глазах почернели, взорвались молниями и тут же растаяли в невероятно синем небе. Мимо – стаей, как чайки, – пролетели крылатые змеи. Летели они высоко, но я хорошо рассмотрел их разноцветные, как у бабочек, крылья и длинные хвосты.

Дома – десятки, сотни домов, похожих на что угодно, только не на жилье. Один – хрустальный шар, другой – кубическая башня с бойницами окон, третий – пирамида с зеленым светящимся шаром на вершине. В воздух из нее поднялась группа крылатых людей…

Я вскочил, уронив кресло:

– Это просто… не… не… Я сошел с ума. Мгновение назад мы были в библиотеке. Снаружи царила зима. Здесь лето. И люди летают!

– То есть летающие змеи – это нормально, а люди – будьте добры, ходите пешком? – хмыкнула принцесса.

Она внимательно смотрела на меня, и под ее взглядом я попятился.

Бежать. Бежать куда угодно, будь что будет – лишь бы подальше от этого сумасшествия!

Двери были заперты. Я прижался к ним – они уже были не деревянными, а какими-то чешуйчатыми – и судорожно зажмурился, надеясь отбросить это видение.

– Предупреди, пожалуйста, когда решишь сигануть с балкона, – равнодушно попросила принцесса. – Мне надо крылья поправить.

Я раскрыл глаза и уставился на нее. Шериада усмехнулась:

– Нет у меня никаких крыльев, расслабься. То были альвы. Летать для них – нормально. По-другому в их Великом лесу не выжить. Элвин, пожалуйста, вернись за стол. Сейчас тебе мяту принесут. А мне мороженое. Умираю, как есть хочу. Хороший знак – выздоравливаю.

Она обладала даром убеждения – и я сел, прежде чем понял, что делаю. Я задыхался. Голову сдавило, как в тисках. Дрожь не унималась.

– Эт-то… Это все н-не н-настоящее…

– М-м-м, мне очень интересно, как же ты себе все это объясняешь? Допустим, раньше мое волшебство ты считал воздействием наркотика. Так? Так. Слушай, а как же нуклийский? Не из воздуха же я целый язык создала?

– В-в-варварский, – проблеял я.

Шериада закатила глаза. Солнце светило прямо на нее, но она даже не морщилась. Я запрокинул голову и понял, что солнц здесь два.

Сумасшедший мир закачался перед глазами.

– Варварский! – смеялась принцесса. – Ну конечно. У них совершенно другой язык, чтоб ты знал, – они поголовно говорят на кантонском. Сама удивляюсь. Впрочем, там такая империя на месте Китая, что мама не горюй… А вот и твоя мята. Я прикажу раскрыть навес; тебе мешает солнце, да?

Я сжался в кресле, пытаясь дышать, – боль протянулась от головы до груди, и я не мог сделать вдох. В глазах заплясали черные точки, прекрасный голос принцессы превратился в гул, сердце готово было выпрыгнуть. Я боялся открыть рот: меня тошнило.

Мелькнула странная мысль, что все это – бред и на самом деле я уже лежу где-нибудь в саду на жертвенном камне и умираю. Или в подвале. Что принцесса сделала с теми нападавшими? Наверняка убила.

Потом на мой лоб легла ее теплая рука, а к губам прижался твердый край бокала. В нос ударил запах мяты.

– Пей, – приказала Шериада, и против воли я открыл рот. Настой был прохладным и очень горьким. – Чш-ш-ш, сейчас станет легче. – Рука исчезла с моего лба и легла теперь на грудь. Боль тут же ушла. – Видишь, уже легче. Дыши. Давай. Раз, два, три…

Я открыл глаза. Принцесса сидела перед моим креслом на коленях и взволнованно вглядывалась в мое лицо.

– Прости, – тихо сказала она. – Мне не стоило тащить тебя сюда сейчас. Нужно было сделать это как-нибудь… иначе. Мягче. Но ты был готов кинуться под колеса, и я… ничего лучше не придумала.

Я ждал, что она сейчас засмеется, объявит, что все это шутка – эти ее сочувствие и помощь.

Но она сидела на полу перед моим креслом и молчала.

– Вы меня убьете? – выдохнул я. В груди было холодно-холодно – от мяты.

– Клянусь силой, нет.

Я поверил. Не знаю почему – ведь про клятву силы я тогда не знал. Жаль, потому что это – самое страшное обещание, которое волшебник не может нарушить, так как тут же потеряет магию. Для любого колдуна это хуже смерти, но Шериаду оно действительно погубило бы – и не только ее. Поэтому клянутся силой крайне редко. Я тогда не понимал, но, наверное, что-то почувствовал. Она была аристократкой, а им я не верил никогда, однако…

– Пожалуйста, встаньте.

Принцесса молча поднялась и налила мне кофе. Ароматный, со сливочной пенкой – я пил и думал, что никогда не пробовал вкуснее.

С тех пор этот сорт – мой любимый.

Не умолкая пели птицы, а флейта сменилась арфой. Ее было почти не слышно – она лишь вторила птичьему гомону.

– Ты и правда думал, что я тебя убью? – прервала молчание Шериада. Она обиделась, я чувствовал. – Элвин, забери тебя бездна, это даже нелогично! Я выложила за тебя кучу денег! Не то чтобы я жаловалась, но я должна быть чокнутой дурой, чтобы об этом забыть.

Стыдно мне не было. Страх ушел, оставив после себя усталость и тупое равнодушие. Будь что будет.

– Вы очень богаты, госпожа.

– Да, но… – Она покачала головой. – Это из-за того нападения? Тебя так испугала кровь? Прости, что говорю о таком за завтраком, но… Это из-за него?

Я отвел взгляд. Мимо нас совсем низко пролетел крылатый змей, а потом его скрыл неожиданно развернувшийся навес – не ткань, не доски, а виноградные лозы. Очень низко над столом – только бери и ешь – повисли желтые ягоды.

Шериада сорвала одну и отправила в рот. Она смотрела на меня и ждала ответа.

– Госпожа, вы так… запросто это сделали, – выдавил я. – И слухи ходят… Вы сожгли дом герцога Инда. Там почти сотня слуг работала. Вы их…

– Нет, конечно! – Принцесса отпрянула. – Я – не чудовище, что бы ты ни думал.

– В таком случае они отправились в работные дома или фабрики, что, наверное, лучше смерти, госпожа, но…

– Вот еще! Половину я во дворец забрала – мне нужны толковые помощники, а среди них был кое-кто полезный. Другим назначена пенсия. С вашими фабриками я еще разберусь, а работные дома исчезнут в течение года.

Я встретился с ней взглядом. Неужели принцессе известно о работных домах, которые хуже тюрем? Я не удержался и сказал это вслух.

– Еще как известно, – фыркнула Шериада, наливая кофе и себе. – Сжатая пружина рано или поздно распрямится. Народ, половину которого отправили выживать в нечеловеческих условиях, не то что нападение из-за моря не отразит – но это вам и не придется. А вот сыновьям моего кузена такая глупая жестокость может аукнуться. Ты знаешь, что такое революция, Элвин?

– Да, госпожа, я читал. Но… если это, – я указал взглядом на вид с балкона, – правда, то… Какое вам дело? Здесь, очевидно, благополучнее, чем на нашем Острове. А если правда про Нуклий и вы пришли оттуда, то… зачем?

Принцесса хмыкнула:

– Я думала, ты спросишь о себе. Судьба Острова так тебя волнует? Что ж, ваш король – мой дядя. Я не в восторге ни от него – так как он глуп и слаб, – ни от его супруги – такой же дуры. Кузен – сам знаешь, наркоман. Элизабет – озлобленная слабачка. Но они моя семья. И я не дам им загубить себя.

– Поэтому вы забираете землю у аристократов?

Шериада пожала плечами:

– Казна пуста, королевская семья погрязла в долгах. А кое-кто снюхался с ее врагами из-за моря и метит занять трон. Элвин, это политика, и если хочешь, мы обсудим ее потом. Поверь, я желаю благополучия вашему Острову не менее тебя.

Я промолчал. В голове шумело, но на сердце вдруг стало легко-легко. Я чувствовал себя пьяным. Почему бы еще я говорил так свободно?

– Они убьют вас, госпожа. Вы знаете, скольких врагов нажили?

Она улыбнулась злобно и жестоко:

– О, милый Элвин, так приятно, что ты боишься за меня. Или за себя? Враги! Комары больнее кусают. Врагов у меня хватает, но к тебе это не имеет никакого отношения.

«Да, только я живу с тобой, и мое имя будут вспоминать вместе с твоим», – подумал я.

Шериада отвела взгляд.

– Я впервые убила, когда мне было пятнадцать. С тех пор я давно уже потеряла смертям счет. Если ты полагаешь, что за столько лет можно не научиться делать это запросто… Тебе, я так понимаю, хватило двух лет, чтобы привыкнуть улыбаться девушкам, которые тебя насилуют?

Кажется, я покраснел. Шериада смотрела на город внизу. Или лес. Никогда не видел столько деревьев!

– Простите, госпожа, – сказал я, немного придя в себя. – Мне не следовало…

– Ну почему же? Это твой Остров, и от твоих доходов зависит твоя семья. Я понимаю. – Шериада не смотрела на меня, когда говорила это.

Я поставил чашку на блюдце и потянулся к ее руке. Принцесса удивленно посмотрела на меня, почувствовав прикосновение.

– Простите, госпожа. Вы ворвались в нашу жизнь, – я имел в виду Остров, конечно, – так внезапно. Я не…

– Ты мне не веришь, – подхватила она. – Понимаю. Я бы тоже не верила. Знаешь, я помню, как это было – когда мне сказали, кто я. Что я маг. Сильный маг. Мир рассыпался у меня перед глазами, я думала, что лучше умру. Не хочу. Всю мою семью убили волшебники, родное поместье горело у меня на глазах. Я не хочу, чтобы ты жалел меня, Элвин. Я хочу, чтобы ты знал: я понимаю, как это тяжело. Я хотела, чтобы для тебя это прошло проще. Теперь ты видишь, что это была не игра?

Я невольно посмотрел на город у нее за спиной.

– Да, госпожа. Но какое это имеет ко мне отношение?

Шериада улыбнулась:

– О Элвин, ты так любишь сомневаться! Я сунула тебе под нос другой мир – и теперь ты не веришь, что ты волшебник?

– Госпожа, я обычный спутник. Простите, но вы ошибаетесь на мой счет. – Я произнес это твердо, потому что сам как раз не сомневался.

Шериада только головой покачала:

– Что ж, это я предвидела. Магию тоже надо сунуть тебе под нос и дать потрогать. Я так и сделаю. Но давай сначала позавтракаем. Рекомендую булочки с карамелью. Здесь невероятно готовят.

Я огляделся. В жизни спутника есть, пожалуй, одна прелесть: все за тебя решает госпожа. Куда она ведет, там ты и будешь. Сейчас это был другой мир – и да, я все никак не мог поверить, что он реален. Я гладил стол – он был холодный и мраморный. У нас такие не делают: мрамор очень дорог. А кресла – с кожаной обивкой, очень мягкой. Непривычно – наши тверже.

Но два солнца! И лето, и птицы… Мне казалось, на Острове остались только голуби, но они воркуют, а не поют.

– Это не Нуклий, госпожа? Я читал, что небо там розовое и солнце только одно.

Она прикусила губу и, прищурившись, посмотрела на меня:

– Элвин, а давай я предложу тебе пари? Я докажу тебе сегодня, что ты волшебник. А ты станешь звать меня по имени. Согласен? Если нет – продолжишь обзывать «госпожой».

– Вы верите, что выиграете, госпожа, – улыбнулся я.

– Я не верю, я знаю. Но ты же не сомневаешься, что ты у нас обычный, – принцесса рассмеялась. – Так как насчет пари?

– Согласен, госпожа. – Все равно она этого хотела.

– Вот и прекрасно. И нет, это не Нуклий. Это Междумирье.

Позже – после завтрака – она вела меня сначала по бесконечным лестницам (мы завтракали в одной из башен, похожих на каменное дерево) и рассказывала:

– Междумирье – маленький мир по соседству с Нуклием и мирами, с которыми он торгует. Он образовался в результате магической аномалии: Источник здесь прорывается наружу. Без него Междумирье тут же умрет. Видишь, как наполняет все вокруг магия?

Я видел, что зелень здесь непривычно яркая. И деревья, всюду деревья…

– Ну, лесом обычно никого не удивишь, – рассмеялась принцесса.

– Госпожа, что с вашим платьем? – перебил я.

Оно по-прежнему было черным, но – ужас! – укоротилось… страшно сказать, до бедер! Юбка заканчивалась чуть выше колен.

Шериада рассмеялась:

– А что, ноги у меня стройные. Разве нет? Это ты меня еще в шортах не видел… Жарко, Элвин. Не люблю черное. Всегда в нем жарко. А тут, как видишь, вечное лето.

– Но, госпожа, это же неприлично!

– В Междумирье нет понятия «неприлично». Здесь смешивается столько культур, и все относятся к твоим причудам терпимо.

Она ошибалась, как я узнал позже. Впрочем, что позволено аристократу, то недопустимо для черни вроде меня.

– Смотри на дорогу, Элвин, – со смешком добавила принцесса. – Я рада, что ты оценил мои ноги, но я тебе, вообще-то, лекцию читаю, а ты меня отвлекаешь. Итак, Междумирье – мир маленький, но невероятно удобный. Он сплошь состоит из города, в котором полно посольских и торговых делегаций. Зачем ездить торговать в Нуклий, когда можно совершить сделку на нейтральной территории? Очень удобно.

Мы шли по улице, над которой гроздями качались розовые цветы, а деревья, на которых они росли, были столь огромными, что я, даже запрокинув голову, не мог разглядеть их верхушек.

В цветах – тоже огромных – копошились радужные птицы. Они звонко перекликались и совершенно не обращали на нас внимания. В воздухе пахло грозой и зефиром.

– Тебе здесь нравится? – спросила вдруг принцесса.

Я удивленно посмотрел на нее:

– Госпожа, если нравится вам…

– Ты же понимаешь, что я не об этом спросила. Тебе здесь нравится?

Ответ вертелся у меня на языке – тот, который она хотела услышать. Но я вспомнил ее «Не лги мне» и сказал честно:

– Я не знаю, госпожа. Здесь слишком… странно. Я здесь чужой.

Шериада кивнула и замолчала.

Я огляделся. Голосили птицы, в небе то и дело пролетали крылатые змеи. Но улицы были пусты. Почему?

– Рабочий день, – пожала плечами принцесса, когда я задал вопрос. – Улицы – для веселья.

– Но транспорт, госпожа? Где кареты?

– А зачем? Есть же порталы. Пространство здесь нашпиговано дырами, Элвин. Нужно только уметь видеть. Если присмотришься, ты тоже увидишь.

Я не хотел присматриваться. Я хотел обратно, домой, желательно к леди Лавинии, где все понятно, где рядом Рай, который поддержит и поможет.

Наверное, никогда еще я не чувствовал себя так одиноко.

– Почти пришли, – объявила некоторое время спустя принцесса. Впереди замаячили громадные ворота – в три, а то и четыре человеческих роста. Решетка была не кованая, а живая – из виноградных лоз. Или чего-то, очень напоминавшего виноград.

– Госпожа, могу я спросить, где мы?

– Парк. – Шериада покосилась на меня. – Обычно народу здесь побольше, но сейчас раннее утро и, как я сказала, будний день. А так, маги всегда не прочь подзарядиться.

– Госпожа?

– Источник – вон там.

Внизу, посреди огромной площади, вымощенной розовым мрамором, из земли вырывалось золотое облако. Меня влекло к нему неудержимо – я забыл про принцессу, вообще про все, и пошел к нему, не рассуждая. В голове было пусто, а в груди легко.

Облако приближалось. Оно казалось живым, но нисколько меня не пугало. Хотелось протянуть руку и коснуться… Вдруг Шериада ударила меня по ладони:

– Не смей. Сгоришь.

Я бросил короткий взгляд в ее сторону, но тут же забыл – про нее и про все на свете. Трава вокруг была сочной и мягкой, как ковер. Я сидел на ней, смотрел на облако и глубоко дышал. Так хорошо мне в жизни еще не было.

Шериада сидела чуть позади, обняв колени, и следила за мной. Не знаю, сколько прошло времени, но, когда я оглянулся, она только улыбнулась:

– Наполнился?

Я кивнул. Говорить не хотелось. «Госпожа» – это прозвучало бы сейчас неправильно. Не здесь. Не сейчас.

– Чего ты хочешь, Элвин? – спросила вдруг принцесса.

– Счастья для моей семьи, – немедленно откликнулся я.

Шериада улыбнулась:

– Это конечно. А что-нибудь более материальное?

Я не знал. Ничего своего у меня не было, однако и недостатка я не испытывал. Одежда, еда, крыша над головой у меня были, но все это принадлежало госпоже.

– Денег, – подумав, тихо сказал я. – Только денег.

На них можно купить счастье. Я хорошо это усвоил в восемнадцать лет.

Стоило мне подумать – даже не сказать, а подумать – о деньгах, как золотые монеты с изображением нашего короля посыпались с неба.

Шериада закрыла глаза рукой.

– Н-да, а я-то впервые пожелала сахарную вату. Это как-то легче оказалось исполнить. – Вокруг нас трава уже сплошь была покрыта монетами. – Элвин, прекрати это. Ты тащишь сейчас деньги из чьего-то кармана. Почти наверняка из Королевского банка. Хорошо, если из моей ячейки. Я не хочу потом слушать нытье Ридана, у которого снова отчет не сойдется.

Мое сердце опять колотилось от ужаса.

– Но, госпожа, я ничего не…

Не успел я договорить, как понял, что это неправда. Я это чувствовал. Умом отказывался верить, но все равно чувствовал, – наверное, здесь, у Источника, понять это оказалось легче. Магия отзывалась во мне. Это как закрыться рукой от солнца или заговорить: ты не отдаешь себе отчета, когда это делаешь, но, если задумаешься, поймешь, что рот открывается, а мышцы сокращаются.

Задумался об этом я впервые.

А монеты все падали.

– Элвин, – напомнила принцесса. – Пожелай, чтобы это остановилось.

И снова хватило одной мысли. Последний золотой кругляш ударил меня по щеке – и осталась царапина. Шериада смотрела вокруг, прикусив губу.

– Я бы попросила тебя убрать это обратно, но тогда мы рискуем получить такой же золотой дождь на Острове. А мне сейчас колдовать нельзя. Что ж, давай собирать твои денежки.

– М-м-мои?

– Ну, я дала себе слово: что бы ты ни пожелал в первый раз, будет твоим. Я, правда, думала тогда о сахарной вате, но… Давай считать это подарком на твою инициацию. Если это можно так назвать. Снимай куртку, и будем в нее собирать. У меня с собой нет сумки.

Монет было невероятно много, и куртка потом ощутимо тянула меня к земле. Я осторожно нес ее, следя, чтобы ни один золотой не выпал, – жизнь сделала меня жадным.

– Сколько там кронов? Тысяча? Две?

– Думаю, десять, – пожала плечами Шериада. – Но советую дома пересчитать. Как ты себя чувствуешь?

За меня ответил живот, оглушительно заурчав. Я снова покраснел, а принцесса рассмеялась:

– Не смущайся, это нормально. Я же говорила, что колдовство иссушает. Пойдем перекусим. Тут недалеко.

Снова загремел гром – и слева от нас, буквально на расстоянии вытянутой руки, стеной пролился дождь. Пахнуло влажной свежестью, и над переулком заиграла радуга.

– Магическая аномалия, – пожала плечами принцесса. – Ты никогда не видел дождь наоборот? Не обычный ливень, как сейчас, а такой, что идет снизу вверх, от земли к небу. Тут это сплошь и рядом.

Мы прошли еще одни ворота – на этот раз обычные, кованые. Рисунок на них, правда, был странным. На правой створке был изображен юноша, держащий в одной руке раскрытую книгу, в другой – жезл, а у его ног светился рисунок – круг, помещенный в квадрат, который был вписан в круг, и так далее. Спиной к нему на другой створке стояла в такой же позе девушка. Подол ее платья был тоже возмутительно короток.

– Да, нас уже раз сто обвинили в ксенофобии, – бросила Шериада, тоже посмотрев на ворота. – А почему, говорят, тут изображены люди? Давайте дорисуем им крылья, как у альвов. И когти, как у демонов. И бездна знает, что еще. Вот только ворот на этих химер не хватило, а мы в Нуклии – люди.

– Где мы, госпожа?

– Не-а, – принцесса покачала пальцем у меня перед носом. – Ты проиграл пари. Ты должен звать меня по имени. Ты забыл?

Я поймал ее взгляд.

– Миледи, я не…

– Привыкай. Ше-ри-а-да. Повтори.

Я повторил. От подобной непочтительности мне было по-настоящему неловко, но принцесса предпочла не заметить.

– А это, Элвин, – академия Арлисс. – Принцесса с довольной улыбкой указала рукой на нагромождение башен странной формы слева.

И вдруг из-за поворота выскочил и чуть не сбил нас с ног огромный петух, как раз с Шериаду ростом. Правда, четырехлапый. Задняя пара его лап была кошачьей – пушистой и полосатой. А позади него волочился по земле змеиный хвост. Несмотря на это, петух бежал весьма резво и громко возмущался, запрокинув голову: «Ко-ко-ко!»

– Ловите его! – закричали слева на нуклийском. – А то убежит!

Но Шериада вместо этого мягко уклонилась. Мимо пронеслись двое юношей: один в белом халате, другой в черном костюме – как у меня, только без украшений.

– А это – академические будни, – добавила принцесса, глядя им вслед. – Метоморфологи с химерой.

– Кукареку! – заорал петух и плюнул в юношей сгустком пламени.

– Придурки, – заключила принцесса, отводя меня подальше.

Вдалеке слева от нас взорвалась башня. Эффектно, со столбом пыли – даже земля под ногами задрожала. Крыша башни подскочила на добрые пять метров – и тут же преспокойно опустилась обратно.

– Теоретики, – кивнула Шериада. – Опасный народ. У меня дома тоже такая башня есть. Нуал туда заползает – а потом обязательно взрывается, когда делегация альвов приезжает. Их непременно рядом размещают, а про защитный барьер Нуал якобы забывает. По-моему, это он им так мстит. Пока обходимся без смертей, но пару крыльев кому-то уже оторвало… Элвин, не бойся.

Я не боялся. Вокруг все было, конечно, чудным, но… слишком невероятным, чтобы бояться, – как будто это взаправду.

– Присядем? – Принцесса указала на лавочку под цветочным навесом. – Смотри, вон там – лоток с пирогами. Я знаю пекаря, он бесподобен, хоть и демон. А продавщица ему помогает. Сегодня вроде ее смена. – Шериада поправила свою короткую юбку и кивнула на мою куртку с деньгами: – Угостишь девушку, Элвин? Я, признаться, без денег, но твои монеты, как и любое золото, здесь принимают.

Она умильно улыбнулась, и одна из роз над ее головой выпустила шарик золотого света. Я уставился на нее, не зная, что ответить. Принцесса просила меня как равного. Я уже не верил, что это игра, но…

Вдруг мимо пробежал козел.

В отличие от петуха, он был обычным, без чьих-то лап и хвоста. Только искрился синим, и вокруг него сверкали маленькие молнии.

За ним бежали сразу четверо юношей в белом, и один из них вопил:

– Мочи козла! Мочи!

Шериада залилась смехом.

– У метаморфов в соседнем здании практикум, – хихикая, сообщила принцесса. – И от них сбегают химеры.

– А зачем мочить? – вырвалось у меня. – Он же взорвется.

– Вот именно. Возможно, так и задумано. Или кое-кто идиот. Или этот козел кого-то уже тяпнул. Так что насчет пирога, Элвин?

У лотка – обычного, как у нас в столице, – стояла милая старушка, одетая, в отличие от принцессы, совершенно пристойно. Ее морщинистое лицо расплылось в улыбке, стоило мне подойти.

– Ах, какой ты вежливый, милок, какой симпатяшный! А бледный – неужто совсем не ешь? Ты на поступление? – Старушке явно хотелось пообщаться. До этого она сидела с книгой под навесом, а тут появился я, не спешащий за козлом и петухом. – Держи, милок. Удачи тебе с экзаменами!

Прошли годы с тех пор, как я ел пироги на улице – на лавочке с красивой девушкой. Забытое ощущение… Шериада уминала пирог с ветчиной и сыром с еще большим аппетитом, чем я.

– Это Марта, запомни: у нее всегда отличная выпечка. А колдунья какая!

Я поперхнулся. Тут что, все?..

– Ну да. Элвин, – принцесса вытерла руки о платок. И торжественно сообщила: – Ты находишься в академии магических искусств. Я подумала, раз ты демонолог, тут тебе самое место.

– Госпо…

– Имя.

– Ше…Шериада?

– Точно, так меня и зовут. Что?

– Миледи, почему?..

Принцесса посмотрела на меня:

– Сейчас объясню. Слушай. Ты – волшебник. С этим ты больше спорить не будешь?

Я бы хотел, но золото в моей куртке было весьма убедительным.

– Твоя специальность – демонология. Очень редкая. А ты очень сильный. Ты сам этого не знаешь, но поверь мне – это так! Такой талант не должен пропадать. А я тебя учить не могу. Я знаю общую демонологию, но специалист в этой области я весьма посредственный. К тому же времени у меня, прямо скажем, немного. Здесь, в Арлиссе, ты сможешь стать настоящим волшебником. А волшебник, милый Элвин, – это сила. Я правильно помню, ты поступил в колледж, прежде чем стать спутником?

Я кивнул. Не стоило удивляться, что она знает.

– Так вот, Арлисс – круче всех колледжей, вместе взятых. Выпустившись, ты станешь могущественным и умелым демонологом, а значит, будешь иметь положение, власть и деньги, если примешь покровительство нашей Повелительницы. Разве не прекрасно? Никто больше не посмеет тебе приказывать, ты будешь решать свою судьбу сам. Будешь свободен. Отлично же, а?

Я ошарашенно смотрел на нее.

– Ты снова мне не веришь? – выдохнула принцесса.

Я молчал.

Шериада покачала головой:

– Боги!.. Экзамены здесь через две недели. Самый сложный, пожалуй, – физическая подготовка. Есть и еще один – определение способностей. Этот для тебя не будет проблемой. Я учила тебя языку, потому что преподают здесь на нуклийском. На разговорном, скажи спасибо: высокий нуклийский намного сложнее. Плюс культура – если поступишь, ты должен хоть отдаленно понимать, как тут живут. Сюда часто поступают люди из всех миров – у кого есть способности. Многих приводят наставники.

– Они аристократы, – вырвалось у меня.

– Я тоже, – пожала плечами Шериада. – Но сразу предупрежу: у меня есть здесь вес, но опекать тебя я не буду. Советом помогу, деньгами тоже. Но пользоваться моей властью не дам – тут уж сам, пожалуйста, выкручивайся.

Я закрыл лицо руками. Господи, этого всего было много, слишком много для меня!

Шериада встала.

– Идем домой, Элвин. А то у тебя, кажется, вот-вот случится нервный срыв.

– Миледи, вы служите королеве Нуклия?

Она удивленно посмотрела на меня, потом кивнула.

– Если все так, как вы говорите… – Я давно забыл про нуклийский и перешел на родной язык, но она не поправляла. – Если… То есть раз я так ценен, Повелительница Нуклия поручила вам взять меня на службу?

Шериада отвернулась – я думал, она не станет отвечать. Но она просто протянула мне свернутый свиток:

– Прочти. На это тебе должно хватить знаний.